Была необыкновенно ранняя и холодная зима. На улицах больших городов пылали костры, и около них, стараясь согреться, прыгали и хлопали себя продрогшие люди. Все торопились вернуться скорее в свои дома. Звери в лесах давно уже глубоко зарылись в зимние логовища, и теплым шубам их завидовало много людей.
В лесу — березки, осины, ясени и другие деревья, на которых летом была такая красивая зеленая одежда, стояли теперь совсем обнаженными и их голые ветви казались протянутыми, просящими о помощи, руками.
На большой поляне, где рос совсем еще молодой хвойный лесок, елки и сосны надели снежные одежды. Елочки еще более опустили ветви, чтобы снег не лежал на них такими большими и плотными комьями, как на соснах: ведь в длинных сосновых иглах так удобно скопляться миллионам маленьких хорошеньких снежинок, не успевших долететь до земли!
— Мы несемся из далеких краев, наш путь так длинен! Как ни весело кружиться в воздухе, всё же нужно отдохнуть, — говорили маленькие снежинки и ложились на ветви елок и сосен, прижимались к ним и покрывали их нежными поцелуями.
Бедные маленькие елки и сосны! Их почти не видно, так они занесены снегом! Только еще кое-где можно заметить небольшие кучки потемневших игол.
За свою короткую жизнь молодые деревца уже несколько раз встречали Зиму, но никогда не думали, что она может быть такой ледянящей и суровой.
Старая Зима носилась по воздуху и размахивала своими длинными рукавами, из которых сыпался снег. Метель и Вьюга сопровождали ее и громко пели свои песни. От их песен снег высоко вздымался и кружился по воздуху. Вслед за ним шел старый седой Мороз. По самые уши была надвинута его большая мохнатая шапка, и когда на нее попадали лучи холодного зимнего солнца, она начинала сверкать переливами всевозможных драгоценных камней. От старости Мороз часто кряхтел, а у деревьев в это время начинали от страха так сильно дрожать их сердцевинки, что кора лопалась и по лесу, то здесь, то там, слышался треск.
Доволен был в этом году старый Мороз. Напугал всех: и животных, и деревья, и людей. Люди любили посмеиваться над его красным носом; пускай же смеются теперь сами над собой!
Так приходили и уходили ночи и дни. Снег всё сыпался, и как тяжело было маленьким елкам и соснам держать его на своих молодых, еще неокрепших ветвях! Мороз пробирался в самую сердцевину, а корни так окоченели в холодной земле, что деревьям казалось, будто всякая жизнь ушла из них, и никогда больше не будут они вбирать в себя из земли те вкусные соки, от которых деревцо зеленело и росло!
Дело подходило к Рождеству. К лесу то и дело подъезжали длинные сани. На них сидели крестьяне, одетые в полушубки и подпоясанные красными кушаками, из-за которых виднелись блестящие острые топоры. Когда сани возвращались по той же дороге, на них лежали срубленные елки, и как жутко и страшно становилось остальным деревьям при виде их.
Но прошел и новый год, однако всё оставалось по-старому.
Зима и Мороз как будто навсегда овладели землей и бедные маленькие елки и сосны стали понемногу думать, что пришел их конец, и что они уже больше никогда-никогда не увидят ни зеленой травы, ни красивых пестрых цветов, ни милых птичек!
Пронесшийся легкий порыв зимнего ветра разбудил дремлющие деревья и стал переносить их шёпот от одного к другому.
— Настало вечное царство Зимы! Мы окоченели, мы умираем, — чуть слышно говорили бедные, испуганные елки и сосны.
— Знаешь, что я тебе скажу, — прошептала своим шумом одна из сосен подруге-ровеснице, стоявшей рядом с нею. — Когда сегодня ночью Метель и Вьюга неслись в воздухе, мне стало так холодно, так холодно, что я подумала: вот умираю. Когда же они умчались и я немного пришла в себя, то начала думать: почему это стала теперь так сильна Зима, почему не греет нас наше доброе Солнце.
— Это правда! Почему бы это могло быть? — ответила ей подруга. — Знаешь что? Может быть, злой Волшебник похитил ночью наше милое Солнце и унес его в свой заколдованный замок, а чтобы никто не заметил его проделки, подменил прежнее Солнце другим, но уже не таким ярким и теплым.
— Какие вы глупые! Разве дало бы Солнце запереть себя! — не удержавшись, зашумела третья подруга, разбуженная новым сильным порывом ветра. Она всегда считала себя умнее всех. — Просто Солнце устало нас греть. Достаточно взглянуть на него, чтобы заметить, какое у него бледное и утомленное лицо. Вы видите, что у него нет даже сил высоко подняться над землей!
— И это неправда, совсем не так, — перебили их еще две другие соседние сосны. — Разве может Солнце устать! Нет, всё это потому, что Злой Дух заключил союз со старухой Зимой и в угоду ей ежедневно заслоняет Солнце своим волшебным, невидимым щитом. Посмотрите всё оно в тумане и как будто что-то распято в нём на светлом кресте!
— Как же нам быть, что бы нам придумать, чем помочь себе, — стали жалобными голосами переговариваться ели и сосны, когда ветер, пронесшись по лесу, передал всем их шёпот.
— Товарищи-деревья, послушайте, что я вам скажу, — проговорила тогда стройная, густая сосенка, которая была твердо уверена, что будет самой красивой сосной, какие только бывают на свете. Она не так ослабела и не так испугалась, как другие деревья, и не хотела себе представить, что даже когда-нибудь должна будет умереть.
— Солнце до сих пор нас так любило и так приветливо улыбалось нам с неба! Оно знает, как горячо мы сами любим его и как не можем жить без него. Оно так могущественно, что никто не может победить его! Верно злая Зима только на время прогнала его в дальние южные страны земли, и оно лишь на малое время выглядывает к нам на север, чтобы посмотреть, что делается со всеми нами, и не уходился ли, наконец, старый Мороз. Давайте скажем Солнцу, как мы любим его, будем просить поскорее вернуться и отогреть нас!
— Да, да, отлично! — обрадовались деревья. — Будем просить Солнце, скажем ему, что мы умрем без него, если оно, как можно скорее не вернется к нам!
И вот все маленькие ели и сосны решили придумать для Солнца и спеть ему такую песнь, чтобы оно сжалилось и вернулось к ним.
На следующее утро, как только блеснули первые солнечные лучи, маленькие деревья дружно запели хором:
Солнышко родное, |
Сбрось Зимы оковы — |
В эту трогательную песенку маленькие ели и сосны вложили всю свою душу и, когда они пели, сердцевинки их наполнились такой надеждой и верой в скорый приход доброго Солнца, что им даже стало теплее.
И Солнце услыхало призыв маленьких деревьев.
«Видно, тяжело им, бедным, жить так долго без меня», подумало оно, и от этих мыслей почувствовало, как много теплоты накопилось в нём.
Но вместе с тем Солнце знало, что оно еще не согрело холодные страны южного полушария земли, и что рано ему возвращаться на север. Оно знало, что Зима и Мороз, воспользовавшись его преждевременным уходом, успеют так обледянить и обморозить те южные страны, которые оно теперь согревало, что они навеки погибнут, и потому ему нужно было ждать до тех пор, пока не раздастся могучий голос Вселенной, который скажет: иди на север!
И Солнце ждало, чтобы настало то время, когда оно могло бы снова ярко и весело заблестеть над покинутым им севером земли, и с надеждой и любовью ждал его весь север, а больше всего ждали бедные, маленькие, испуганные деревья!