Как древние думали о клятвопреступлении править
Клятвопреступление рождается от нечестия. "Есть люди, " говорит Ювенал: «которые все происшествия приписывают случаю, и думают, что вселенная движется сама собою, без причины, ею управляющей… Такие люди без страха прикасаются к священным жертвенникам.» Я не намерен писать трактата о нарушении клятвы; много уже было говорено о том. Хочу только упомянуть, как думали о сем злодеянии древние, прежде нежели озарились светом откровения.
У Гомера, Агамемнон клянется фуриями, карающими клятвопреступление, как он говорит, под землею. Он произносит против себя заклинания, и желает, чтобы «за нарушение присяги боги ниспослали на него все несчастья, обыкновенно постигающие виновных в сем преступлении.»
Из одного места в сочинениях Гесиода видим, что в его время вообще клятвопреступление почиталось таким злодейством, за которое даже дети преступника подвергались наказанию. «Кто умышленно учинит ложную клятву» говорит поэт: «тот навлечет на себя казнь неминуемую, и потомство его погрязнет в неизвестности.»
Менелай и Парис прежде сражения сделали между собой некоторые условия и подтвердили их торжественной клятвой, при возлиянии вина и заклании жертв тучных. Весь народ закричал: «О Юпитер великий и сильный! О боги бессмертные! Кто первый нарушит клятву, тот мозг да польется на землю, как вино сие льется! Дети их да подвергнутся равной участи! Жены их да будут добычей хищников!»
Греки называли Юпитера богом клятвы; думали, что законы человеческие не достаточны для назначения сему злодейству достойной казни, и что небо всегда карало преступника сверхъестественным образом. Гесиод пишет, что фурии в пятый день каждого месяца ищут нарушителей клятвы и их наказывают.
В городе Олимпии при входе в храмину Совета стоял изваянный образ Юпитера, имеющего образ грозящий и держащего в обеих руках молнию. В надписи на подножии сказано было, что бог отмстит тому, кто дерзнет ложно призывать имя его во свидетели.
В древние времена, во многих странах клятвопреступление наказываемо было смертью: впрочем ложный свидетель подвергался той же казни, которую претерпел бы обвиняемый, если б донос оказался справедливым.
Геродот повествует об одном происшествии между Главком и некоторым жителем милетским. Сей последний вверил Главку известную денежную сумму на честное слово. По смерти его дети потребовали обратно серебро свое. Главк, колеблясь между должностью и корыстолюбием, отсрочил уплату, а между тем, посоветовался с дельфийским оракулом. Может быть он надеялся с помощью серебра получить ответ, который успокоил бы его совесть. Но бог сказал следующее: «Главк! Ты останешься правым и получишь великую выгоду, если присягнешь ложно; и так присягни. Смерть есть общий удел и того, кто клянется истинно, и того, кто ложно призывает богов в свидетели. Однако ж знай, что есть безымянный сын Оркуса, который не имея ни рук, ни ног, везде найдет тебя и истребит все твое племя. Напротив того клянущийся за правду безопасен и потомство его процветет в род и род.» Приведенный в ужас, Главк просил прощения, но жрица сказала ему: «Искушать бога, мною чтимого, или совершить злой умысел — суть равные преступления.» Несчастный Главк, возвратясь домой, немедленно отдал вверенный залог детям. Но это уже было поздно. Спустя немного, он, дети, и все племя его истребилось на лице земли. Добрый Геродот заключает: «Если вверять нам залог, то ни о чем более не должно думать, как о возвращении по первому требованию тому, кто имеет на него законное право.»
Слух о сем происшествии, разнесшийся по всей Греции, подтвердил истину общего мнения, что нарушение клятвы влечет за собою неминуемую погибель преступнику и всему его потомству. Едва найти можно у древних равное сему злодеяние, которое, как они думали, боги наказывали бы муками столь долговременными и мстили бы с такой жестокостью {In patrem dilate runt perjuria patris
Et poenam merito filius ore luit.
Claudianus.}.
Что было причиной войны Троянской? Лаомедоново клятвопреступление.
Диодор Сицилийский свидетельствует, что египтяне за нарушение клятвы определяли смерть, потому что сие преступление, доказывая нечестие противу богов, уничтожает доверенность к людям — этот узел, соединяющий общества человеческие.
У римлян казнь за нарушение клятвы законом разделена была на божескую, то есть погибель несчастного, и на человеческую — стыд и посрамление[1]. Может быть, оттого у англичан в употребление введен бесчестный столб для клятвопреступников.
По уверению Страбона, скифы смертью казнили обличившихся в сем преступлении, а в Индии отсекали у них пальцы.
Все показывает нам, что язычники почитали нарушение клятвы одним из важнейших преступлений против богов и человеков. Христиане еще более имеют причин от него воздерживаться и даже питать к нему совершенное омерзение. Если же правда, что оно распространяется в обществах христианских, то благоразумные правительства обязаны стараться отыскать корень зла сего и истребить его. Будем чистосердечны: не правда ли, что в Англии присяга почитается делом маловажным? Нужно ли за всякую мелочь принуждать торжественно призывать Бога во свидетели? Оттого клятва сделалась обрядом слишком обыкновенным; оттого не производит она желаемого впечатления в гражданах; оттого, наконец, присягающий забывает о важности клятвы и об опасности, которой подвергается за нарушение.
Как древние думали о клятвопреступлении: (Из Брит. библиот.) // Вестн. Европы. — 1805. — Ч. 21, N 9. — С. 44-50.
- ↑ Perjurii poena divina, exstium: humana dedecus.