См. Оглавление.Из цикла «Прогалины», сб. «Горящие здания». Дата создания: 1899, опубл.: 1900. Источник: Бальмонт К., Собр. соч. в двух томах, Т.1, «Можайск-Терра», М., 1994[1]
И да, и нет — здесь всё моё,
Приемлю боль — как благосты́ню,
Благославляю бытие,
И если создал я пустыню, 5 Её величие — моё!
2
Весенний шум, весенний гул природы
В моей душе звучит не как призыв.
Среди живых — лишь люди не уроды,
Лишь человек хоть частию красив.
5 Он может мне сказать живое слово,
Он полон бездн мучительных, как я.
И только в нём ежеминутно ново
Видение земного бытия.
Какое счастье думать, что сознаньем, 10 Над смутой гор, морей, лесов и рек,
Над мчащимся в безбрежность мирозданьем,
Царит непобедимый человек.
О, верю! Мы повсюду бросим сети,
Средь мировых неистощимых вод. 15 Пред будущим теперь мы только дети.
Он — наш, он — наш, лазурный небосвод!
3
Страшны мне звери, и черви, и птицы,
Душу томит мне животный их сон.
Нет, я люблю только беглость зарницы,
Ветер и моря глухой перезвон.
5 Нет, я люблю только мёртвые горы,
Листья и вечно-немые цветы,
И человеческой мысли узоры,
И человека родные черты.
4
Лишь демоны, да гении, да люди,
Со временем заполнят все миры,
И выразят в неизречённом чуде
Весь блеск ещё не снившейся игры, —
5 Когда, уразумев себя впервые,
С душой соприкоснутся навсегда
Четыре полновластные стихии: —
Земля, Огонь, и Воздух, и Вода.
5
От бледного листка испуганной осины
До сказочных планет, где день длинней, чем век,
Всё — тонкие штрихи законченной картины,
Всё — тайные пути неуловимых рек.
5 Все помыслы ума — широкие дороги,
Все вспышки страстные — подъёмные мосты,
И как бы ни были мы бедны и убоги,
Мы всё-таки дойдём до нужной высоты.
То будет лучший миг безбрежных откровений, 10 Когда, как лунный диск, прорвавшись сквозь туман,
На нас из хаоса бесчисленных явлений
Вдруг глянет снившийся, но скрытый Океан.
И цель пути поняв, счастливые навеки,
Мы все благословим раздавшуюся тьму, 15 И, словно радостно-расширенные реки,
Своими устьями, любя, прильнём к Нему.
6
То будет таинственный миг примирения,
Всё в мире воспримет восторг красоты,
И будет для взора не три измерения,
А столько же, сколько есть снов у мечты.
5 То будет мистический праздник слияния,
Все краски, все формы изменятся вдруг,
Всё в мире воспримет восторг обаяния,
И воздух, и Солнце, и звёзды, и звук.
И демоны, встретясь с забытыми братьями, 10 С которыми жили когда-то всегда,
Восторженно встретят друг друга объятьями, —
И день не умрёт никогда, никогда!
7
Будут игры беспредельные,
В упоительности цельные,
Будут песни колыбельные,
Будем в шутку мы грустить, 5 Чтобы с новым упоением,
За обманчивым мгновением,
Снова ткать с протяжным пением
Переливчатую нить.
Нить мечтанья бесконечного, 10 Беспечального, беспечного,
И мгновенного и вечного,
Будет вся в живых огнях,
И, как призраки влюблённые,
Как-то сладко-утомлённые, 15 Мы увидим — изменённые —
Наши лица — в наших снах.
8
Идеи, образы, изображенья, тени,
Вы, вниз ведущие, но пышные ступени, —
Как змей сквозь вас виясь, я вас люблю равно,
Чтоб видеть высоту, я падаю на дно.
5 Я вижу облики в сосуде драгоценном,
Вдыхаю в нём вино, с его восторгом пленным,
Ту влагу выпью я, и по златым краям
Дам биться отблескам и ликам и теням.
Вино горит сильней — незримое для глаза, 10 И осушённая — богаче, ярче ваза.
Я сладко опьянён, и, как лукавый змей,
Покинув глубь, всхожу… Ещё! Вот так! Скорей!
9
Я — просветлённый, я кажусь собой,
Но я не то, — я остров голубой:
Вблизи зелёный, полный мглы и бури,
Он издали являет цвет лазури.
5 Я — вольный сон, я всюду и нигде: —
Вода блестит, но разве луч в воде?
Нет, здесь светя, я где-то там блистаю,
И там не жду, блесну — и пропадаю.
Я вижу всё, везде встаёт мой лик, 10 Со всеми я сливаюсь каждый миг.
Но ветер как замкнуть в пределах зданья?
Я дух, я маг, я страж миросознанья.
10
Звуки и отзвуки, чувства и призраки их,
Таинство творчества, только что созданный стих.
Только что срезанный свежий и влажный цветок,
Радость рождения — этого пения строк.
5 Воды мятежились, буря гремела, — но вот
В водной зеркальности дышит опять небосвод.
Травы обрызганы с неба упавшим дождём.
Будем же мучиться, в боли мы тайну найдём.
Слава создавшему песню из слёз роковых, 10 Нам передавшему звонкий и радостный стих!
