И. Е. Лохвицкий-Жибер. Черная птица (Лохвицкая)

И. Е. Лохвицкий-Жибер. Черная птица
автор Мирра Александровна Лохвицкая
Опубл.: 1920. Источник: az.lib.ru

И. Е. Лохвицкий-Жибер. Стихотворение/ Публ. [вступ. ст.] Т. Л. Александровой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2005. — [Т. XIV]. — С. 597—598. — Из содерж.: Лохвицкий-Жибер Е. И. Черная птица: («В моих глазах печаль таится…»). — С. 598.

http://feb-web.ru/feb/rosarc/rae/rae-597-.htm

И. Е. ЛОХВИЦКИЙ-ЖИБЕР
СТИХОТВОРЕНИЕ

История любви Лохвицкой и Бальмонта имела странное и трагическое продолжение в судьбах их детей. Дочь Бальмонта в память Лохвицкой получила имя Мирра. Имя предпоследнего сына Лохвицкой Измаила было как-то связано с ее любовью к Бальмонту. Измаилом звали главного героя сочиненной ею странной сказки — «О принце Измаиле, царевне Светлане и Джемали Прекрасной» (IV, 32), в которой причудливо преломлялись отношения поэтов. 31 октября 1922 г., когда Бальмонт находился уже в эмиграции в Париже, к нему явился юноша — молодой поэт Измаил Лохвицкий-Жибер. Бальмонт был взволнован этой встречей: молодой человек был очень похож на свою мать. «Представь, кто у меня был, — писал он в письме очередной своей возлюбленной, Дагмар Шаховской, — сын Лохвицкой, моей Мирры Лохвицкой! Бывший врангелевец».98 Вскоре он стал поклонником пятнадцатилетней Мирры Бальмонт — тоже писавшей стихи (отец видел ее только поэтессой). Бальмонт еще несколько раз упоминает о нем — но со временем в его тоне начинает чувствоваться раздражение. Отношения поддерживались около полутора лет. В ночь с 11 на 12 мая 1924 г. Измаил застрелился. Точная причина его самоубийства неизвестна. Отвергла ли Мирра любовь молодого поэта, или родители в конечном итоге сочли, что он не пара их дочери, или просто он не мог найти себя в новой эмигрантской жизни. В предсмертном письме, посланном А. И. Куприну, он просил передать Мирре пакет, в котором были его стихи, записки и портрет его матери.

Судьба Измаила Жибера нашла отражение в рассказе Тэффи «Майский жук», хотя обстоятельства гибели его героя несколько изменены.

Последующая судьба Мирры Бальмонт была не менее трагична. Неудачное замужество, рождение более чем десяти детей, чудовищная нищета. Умерла она в 1970 г. За несколько лет до смерти попала в автомобильную аварию и потеряла способность двигаться.

Публикуемое стихотворение написано в начале 1920-х гг. Стиль сына совсем не похож на стиль матери, хотя образ «черной птицы» -тоски заимствован у нее (ср. ее стихотворение «Одержимая» (V, 73): «Сегодня я под властью „черной птицы“ // Она гнездо в груди моей свила…»), видимо, от нее же и образ восковой свечи, — но в ее стихах свет все-таки побеждает тьму:

Мне отраден лампад полусвет голубой,

Я покоя, как счастья, хочу,

Но когда умирать буду я, пред собой

Я зажгу восковую свечу.

И рассеется мрак от сиянья огня,

И душа не предастся Врагу.

Пред восходом зари незакатного дня

Я свечу восковую зажгу.

(«Восковая свеча» — «Перед закатом», С. 36)

Стихотворение печатается по машинописному оригиналу (РГАЛИ, Ф. 2475, Оп. 1, Ед. Хр. 292).

Черная птица

В моих глазах печаль таится,

В моих глазах живет тоска —

Такая большая черная птица.

Прежде умел писать по ночам,

Теперь не умею.

Та же горит восковая свеча —

Не умею.

Я слишком помню последнюю ночь.

Наглой насмешкой плески теней

Качались на мертвой стене.

Лучше теперь не думать об этом,

Лучше не вспоминать.

Болей уже проросли семена —

Мрака довольно, им не нужно света,

Но ничего позабыть не могу.

*  *  *

За стеною город шумный, нелепый,

А я сидел — и в горле комок,

Зная, что не вырвусь из этого склепа.

Ночь засмеялась, что я свет зажег.

Когда осветила мой стол свеча,

Вот тогда на стене

Насмешливо мне

Черная тень закивала.

Словно она не моя, чужая…

Я тихо сидел, а она шаталась

И только пламя свечи, дрожа,

Приласкало мою усталость.

Бедное пламя боялось,

Что я не захочу огней,

Что ласки не надо мне.

И плакала на столе свеча,

И маятник на стене стучал.

*  *  *

Минутки, словно черви, ползали

И так насмешливо стучали,

И мысли вместе с ними ползали

И молотком в виски стучали.

О, как избавиться от болей стука,

Бежать от равнодушия вещей.

О, как растет, сжимая сердце, мука,

Я весь запутался в ее плаще.

О, в эту ночь в меня вошла усталость,

И понял я, что даже вещи злы.

А на стене, как пьяная, шаталась

Моя же тень, обрывком серой мглы.

Вот почему, когда рассвет тихонько

Лазутчиком в окошко заглянул,

Я зеркало приблизил и тихонько

В мои глаза ночные заглянул.

Я понял, почему при свете дня

О детский смех боюсь я уколоться,

А если бросят смех, я не могу поднять.

Мои глаза — два черные колодца.

А на плечо легла рука.

В моих глазах печаль таится,

В моих глазах живет тоска —

Такая большая черная птица.

ПРИМЕЧАНИЯ

править

98 Бальмонт К. Д. Письма К. Д. Бальмонта к Дагмар Шаховской / Публ. и примеч. Ж. Шерона // Звезда. 1997. № 8. С. 161.