Тихомиров П. В. Иудейство в 5 веке до Р. Хр.: Речь пред защитой [магистерской] диссертации «Пророк Малахия» (1903 г., С. XIX, 596): Произнесена на диспуте 2 июня с. г. в актовом зале Московской Духовной Академии // Богословский вестник 1903. Т. 2. № 9. С. 63—76 (2-я пагин.).
Іудейство въ 5 вѣкѣ до Р. Хр.
правитьРѣчь предъ защитой диссертаціи: «Пророкъ Малахія» (1903 г., стр. XIX + 596). Произнесена на диспутѣ 2 іюня с. г. въ актовомъ залѣ Московской Духовной Академіи.
Выступая въ настоящемъ собраніи съ защитой диссертаціи о пророкѣ Малахіи, я пользуюсь предоставленнымъ мнѣ предъ преніями словомъ, чтобы кратко указать на то состояніе іудейскаго народа, при которомъ жилъ и дѣйствовалъ Малахія. Я не считаю нужнымъ знакомить Васъ съ книгой пророка Малахіи, которая большинству изъ Васъ, какъ людямъ богословски образованнымъ, конечно, извѣстна; но я хотѣлъ-бы нѣсколько познакомить Васъ съ подлежащей защитѣ моей книгой о Малахіи, которую доселѣ прочитали лишь очень немногіе, да не смѣю надѣяться, чтобы и въ будущемъ ее охотно стали читать люди, не интересующіеся спеціально послѣплѣннымъ іудействомъ. Для этого мнѣ кажется достаточнымъ изобразить ту историческую перспективу, въ которую, по моимъ изысканіямъ, мы должны помѣщать дѣятельность послѣдняго ветхозавѣтнаго пророка, и ту основную.точку зрѣнія, съ которой онъ смотрѣлъ на явленія современной ему дѣйствительности.
Перенеситесь мысленно въ прошлое почти за 24 столѣтія (немного менѣе 2400 лѣтъ) назадъ, ко временамъ знаменитыхъ греко-персидскихъ войнъ; возьмите дату извѣстной Саламинской битвы (480 г. до Г. X.), — и Вы получите какъ разъ то время, когда въ Палестинѣ, — точнѣе, въ Іерусалимѣ, — жилъ и дѣйствовалъ пророкъ Малахія1. Я дѣлаю это сопоставленіе не потому только, что считаю хронологію древней гражданской исторіи большинству болѣе знакомой, нежели хронологія библейская. Состояніе іудейства въ началѣ и срединѣ 5го вѣка до Р. X. въ весьма значительной мѣрѣ находилось въ зависимости отъ предпріятій, связанныхъ съ этой героической борьбой между европейской культурой и азіатскимъ варварствомъ. То же чудовище, — монархія Ксеркса съ ея неисчислимыми полчищами и непрестанными завоевательными замыслами, — которое стремилось, хотя и безуспѣшно, поглотить маленькую Грецію, давно уже и безпрепятственно держало подъ пятою своей совершенно крохотную іудейскую общину, населявшую Іерусалимъ и его окрестности. Воспользовавшись благосклонностью знаменитаго основателя персидской монархіи Кира (560—529), нѣсколько десятковъ тысячъ іудеевъ (изъ колѣнъ іудина, веніаминова и левіина) возвратились изъ Вавилона въ Іерусалимъ и здѣсь попытались основаться на старыхъ пепелищахъ, вернувшись, по возможности, къ своимъ старымъ земледѣльческимъ занятіямъ и возстановивъ культъ своихъ отцовъ — служеніе Іеговѣ въ Іерусалимскомъ храмѣ. Обѣ попытки въ извѣстномъ смыслѣ увѣнчались успѣхомъ, хотя и настолько скромнымъ и колеблющимся, что въ иные моменты его почти было можно приравнять къ неудачѣ. Противодѣйствіе и вражда Палестинскихъ народовъ, успѣвшихъ завладѣть достояніемъ отведенныхъ въ плѣнъ іудеевъ, а теперь вынужденныхъ уступить имъ сравнительно уже насиженныя мѣста, на первыхъ порахъ должны были смолкнуть предъ авторитетомъ персидской власти; но, разумѣется, искренно примириться съ пришельцами эти народы не могли, — тѣмъ болѣе, что и сами іудеи оказались во многихъ отношеніяхъ сосѣдями довольно непріятными и неуживчивыми. При первой же возможности, эти народы, по выраженію историка того времени (Ездр. 4, 4), начинали «ослаблять руки народа іудейскаго», писали на него доносы высшимъ персидскимъ чиновникамъ и даже самому царю, результатомъ чего являлись стѣснительныя для іудеевъ предписанія правительства, развязывавшія руки ихъ врагамъ (4, 5 и сл.)2. Когда настроеніе въ высшихъ сферахъ нѣсколько измѣнялось опять въ ихъ пользу, они снова оживали іа съ удвоенной энергіей принимались устраиваться, пока новый поворотъ фортуны не влекъ за собою новыхъ разочарованій и потерь… Въ этой борьбѣ то съ интригами, то съ открытымъ насиліемъ молодая община постоянно и иногда очень больно чувствовала зависимость своихъ самыхъ насущныхъ гражданскихъ и религіозныхъ интересовъ отъ капризнаго и измѣнчиваго настроенія персидскихъ властей. Недаромъ Ездра въ 458 г., вспоминая объ этихъ «милостяхъ» царей персидскихъ (Ездр. 9, 8—9), беретъ тонъ очень минорный: «просвѣтилъ глаза наши Богъ и далъ намъ ожить немного… въ рабствѣ нашемъ»; и тутъ же прибавляетъ съ горечью: «вѣдь мы — рабы»!… Тяжесть этого рабства усугублялась тѣмъ, что само персидское правительство въ началѣ и срединѣ 5го вѣка занято было грандіозными завоевательными планами въ Европѣ и Африкѣ: въ своихъ неповоротливыхъ и тяжеловѣсныхъ движеніяхъ, направленныхъ къ осуществленію намѣченныхъ цѣлей, этотъ политическій колоссъ тогдашняго міра не церемонился съ интересами подчиненныхъ ему мелкихъ народностей; а какъ нарочно, его трактъ въ Африку и Европу шелъ чрезъ Палестину и Сирію; — понятно, что этотъ проходъ по странѣ правительственныхъ войскъ очень немногимъ разнился отъ непріятельскаго нашествія. Прибавьте къ этому рекрутскіе наборы, сборы деньгами и натурой и обязанность продовольствовать часть персидскихъ войскъ въ мирные промежутки времени и флотъ у финикійскихъ береговъ — всегда: и Вы получите полную картину состоянія, при которомъ горькое восклицаніе Ездры: «вѣдь мы рабы!» — можетъ показаться еще недостаточно сильнымъ3. То, чѣмъ персидское нашествіе грекамъ только угрожало, надъ Палестинскими іудеями осуществилось во всей полнотѣ.
Понятно, что однихъ этихъ политическихъ условій существованія было болѣе чѣмъ достаточно, чтобы въ конецъ подорвать экономическое благосостояніе общины. А если прибавить сюда неизбѣжныя для всякаго колониста трудности въ устройствѣ новаго хозяйства и еще то обстоятельство, что переселились-то изъ Вавилона въ Палестину, повидимому, все бѣдные евреи, то нужно будетъ удивляться, какъ еще они могли существовать: по исчисленію Ездры, у нихъ при возвращеніи изъ Вавилона на 50 тыс. переселенцевъ было только 736 лошадей, 245 лошаковъ, 435 верблюдовъ и 6720 ословъ (рогатый и мелкій скотъ, повидимому, въ этотъ счетъ не вошелъ) (Ездр. 2, 66—67). Въ довершеніе несчастій, страна около 480 года (время дѣятельности Малахіи) страдала отъ засухи и неурожаевъ вслѣдствіе бездождія и подверглась нападенію саранчи. Народъ характеризовалъ свое тогдашнее экономическое состояніе однимъ весьма выразительнымъ словомъ —
Мы всѣ твердимъ, что бѣдность не порокъ; но гораздо рѣже мы вспоминаемъ ту непререкаемую, эмпирически дознанную истину, что она, во всякомъ случаѣ, и не добродѣтель; и даже болѣе того, — для развитія добродѣтели и вообще идеальныхъ душевныхъ свойствъ она есть условіе весьма неблагопріятное (мы имѣемъ въ виду бѣдность не добровольную, а вынужденную). Замѣчено, что бѣдность изв. народа (въ общемъ) прежде всего сопровождается обостреніемъ эгоизма индивидуальнаго и классоваго, ослабленіемъ общественныхъ чувствъ и всякаго рода солидарности: когда средствъ для приличнаго существованія явнымъ образомъ на всѣхъ не хватаетъ, тогда естественно развиваются хищническіе инстинкты, стремленіе, — урвавъ себѣ кусокъ, съѣсть его одному или припрятать для себя, а къ нуждѣ ближнихъ образуется совершенно равнодушное отношеніе. Наряду съ этимъ развивается и вообще пренебреженіе всякаго рода нравственными нормами и обязательствами; — сверженіе нравственныхъ оковъ, хотя бы частичное, рѣдко останавливается на полдорогѣ, или (точнѣе говоря) всегда найдутся, по крайней мѣрѣ, нѣкоторые люди, которые обнаружатъ въ этомъ отношеніи печальную послѣдовательность. Еще легче начинаютъ пренебрегаться обязанности религіозныя — у однихъ по бѣдности, у другихъ по распущенности, у третьихъ по разочарованію въ пользѣ ихъ исполненія; послѣдніе доходятъ даже до явной вражды къ религіи. Все это было и въ іудейскомъ обществѣ 80-хъ и 70-хъ годовъ 5-го в. до Р. X.
Прежде всего, въ немъ явственно обозначаются три крупныхъ и въ разной мѣрѣ враждебныхъ другъ другу партіи. Одна партія, состоявшая, повидимому, изъ сравнительно зажиточныхъ людей, стремилась сблизиться съ сосѣдними народностями, даже породниться съ ними посредствомъ браковъ; сохраненіемъ національныхъ связей и религіозныхъ предписаній она не дорожила, а къ народу относилась пренебрежительно, за что получила названіе партіи «гордыхъ
Таково было состояніе народа, который всего за 50 лѣтъ тому назадъ открыто мечталъ, что «возьмутся десять человѣкъ изъ всѣхъ разноязычныхъ народовъ, возьмутся за полу одного іудея и будутъ говорить: мы пойдемъ съ тобою, ибо мы слышали, что съ вами Богъ» (Зах. 8, 20—23)… Теперь этотъ народъ и самъ сомнѣвался, съ нимъ ли его Богь… Состояніе, надо прямо сказать, — отчаянное въ смыслѣ субъективномъ (съ точки зрѣнія интересовъ самого народа), жалкое въ смыслѣ объективномъ (съ точки зрѣнія историка, наблюдающаго это состояніе) и гнусное, или достойное полнаго отверженія въ смыслѣ абсолютномъ (т. е. въ глазахъ Бога, ввѣрившаго этому народу судьбы Своего слова). Послѣднее было особенно важно и крайне опасно, потому что простая гибель народа въ качествѣ политическаго или этнографическаго цѣлаго сама по себѣ еше не наноситъ большого ущерба человѣчеству, въ которомъ на мѣсто отпадшихъ сухихъ вѣтвей всегда и обыкновенно скоро успѣваютъ зазеленѣть новые и свѣжіе побѣги; но когда вмѣстѣ съ народомъ угрожало погибнуть и то сѣмя истины, которое еврейство должно было внести въ духовную жизнь всего человѣчества, это становилось уже такимъ ущербомъ, какого Блюститель судебъ человѣческихъ допустить не могъ. Но не даромъ же Онъ и избралъ Себѣ этотъ народъ: въ немъ всегда, даже въ моменты самаго крайняго духовнаго оскудѣнія, какимъ то чудомъ оставалась кучка праведниковъ, не преклоняющихъ колѣна предъ Вааломъ омірщенія и денаціонализаціи. Эта черта сохранилась въ еврействѣ и доселѣ; и теперешняя его живучесть среди всѣхъ невзгодъ объясняется, конечно, не его мнимо-хищническими талантами, которыми такъ любятъ упрекать евреевъ ихъ враги, а той искрой правды Божіей, которая никогда не угасала въ лучшихъ сердцахъ этого народа и за которую, по полученному Апостоломъ Павломъ откровенію, «Израиль весь спасется» (Рим. 11, 26). Такъ было и въ описываемое мною тяжкое время іудейской исторіи: въ народѣ еще оставалась, — хотя, повидимому, и не многочисленная, — группа «боящихся имени Іеговы» (Мал. 3, 16 и сл.). Но чтобы изъ загнанной и осмѣиваемой партіи имъ стать торжествующей частью народа (торжествующей — по крайней мѣрѣ, нравственно), имъ необходима была божественная поддержка; необходимо было, чтобы авторитетный голосъ подтвердилъ правоту ихъ упованіи и обличилъ шаткость позиціи всѣхъ отпадшихъ отъ истины и колеблющихся элементовъ іудейскаго народа. Выполнить это и было миссіей пророка Малахіи.
Кто онъ былъ, откуда происходилъ, какова вообще его лнчная исторія, — объ этомъ мы ровно ничего не знаемъ, а о сохранившихся на этотъ счетъ благочестивыхъ легендахъ надо сказать, что пожалуй лучше было бы, еслн бы ихъ не было6; но зато мы знаемъ его дѣло, знаемъ достигнутый имъ результатъ, короче говоря, знаемъ именно «пророка» Малахію, т. е. то дѣло Божіе, которое, помішо выполнявшей его личности, составляетъ истинное звено дѣйствительной исторіи человѣчества. Мы имѣемъ книгу пророка Малахіи, гдѣ изложены его проповѣди, остающіяся вѣчнымъ памятникомъ его истинно боговдохновенной ревности о славѣ имени Божія и торжествѣ нравственныхъ принциповъ надъ выводами этическаго матеріализма. Мы имѣемъ, затѣмъ, историческое свидѣтельство о результатѣ этой дѣятельности, данное лицомъ, ее продолжавшимъ. Что же сдѣлалъ пророкъ Малахія?
Предстоявшая ему задача была сложна и, по человѣческому разсужденію, очень трудна; но онъ выполнилъ ее съ тою прямотой и рѣшительностью, на какія способенъ только человѣкъ, чувствующій себя посланникомъ Божіимъ (
Съ указанной точки зрѣнія и въ указанной исторической перспективѣ толкуются рѣчи пророка Малахіи и въ моей книгѣ.
2 Въ 4-ой гл. Ездры послѣ замѣчанія, что сосѣди іудеевъ, обиженные отказомъ отъ ихъ участія въ храмостроеніи, стали «ослаблять руки народа іудейскаго и препятствовать ему въ строеніи» (ст. 4), содержится сообщеніе: «и подкупали противъ нихъ совѣтниковъ, чтобы разрушить предпріятіе ихъ, во всѣ дни Кира царя Персидскаго и до царствованія Дарія царя Персидскаго» (ст. 5). Это все относится къ исторіи храмостроенія. Но 6й ст. и слѣдующіе, въ теперешнемъ текстѣ долженствующіе относиться къ той-же исторіи, на самомъ дѣлѣ переносятъ насъ къ событіямъ позднѣйшимъ и именно — наполовину ко времени Малахіиной дѣятельности. «А въ царствованіе Ахашвероша, читаемъ мы здѣсь, въ началѣ его царствованія, написали обвиненіе на жителей Іудеи и Іерусадима. А во дни Артахшашты писалъ Бишламъ, Миѳредатъ, Табеелъ и прочіе товарищи ихъ къ Артахшаштѣ, царю Персидскому» (ст. 6—7). Подъ Ахашверошемъ и Артахшаштой, какъ теперь признано въ библейской наукѣ, слѣдуетъ разумѣть Ксеркса (485—465 г.) и Артаксеркса I (465—424), — вопреки раздѣлявшемуся долгое время библіологами мнѣнію, что Ахашверошъ и Артахшашта царствовали въ промежутокъ времени между Киромъ и Даріемъ I, т. е. отъ 529 до 521 года (это были Камбизъ и Смердизъ). Что писано было Ксерксу, мы изъ даннаго отрывка не видимъ, но надо думать, — что нѣчто подобное писанному Артаксерксу и, вѣроятно, результатъ письмо это имѣло подобный-же, т. е. запрещеніе отстраивать городъ Іерусалимъ и стѣны его (ср. ст. 12. 21). А къ Артаксерксу враги іудеевъ писали слѣдующее: «Да будетъ извѣстно царю, что іудеи, которые вышли отъ тебя, пришли къ намъ въ Іерусалимъ, строятъ этотъ мятежный и негодный городъ и стѣны дѣлаютъ и основанія ихъ уже исправили. Да будетъ-же извѣстно царю, что если этотъ городъ будетъ построенъ, и стѣны возстановлены, то ни подати, ни налога, ни пошлины не будутъ давать, и казнѣ царской сдѣланъ будетъ ущербъ. Такъ какъ мы ѣдимъ соль отъ двора царскаго и ущербъ для царя не можемъ видѣть, то поэтому мы посылаемъ донесеніе къ царю: пусть поищутъ въ памятописной книгѣ отцовъ твоихъ, — и найдешь въ книгѣ памятописной и узнаешь, что этотъ городъ мятежный и вредный для царей и областей, и что отпаденія бывали въ немъ издавна, за что городъ сей и опустошенъ. Посему мы увѣдомляемъ царя, что если городъ сей будетъ достроенъ, и стѣны его додѣланы, то послѣ этого не будетъ у тебя владѣнія за рѣкою» (ст. 12—16). Письмо это, видимо, возбудило подозрительность персидскаго царя, и онъ распорядился — впредь до новаго нарочитаго царскаго повелѣнія прекратить начатыя работы, что и было исполнено. «Итакъ, дайте приказаніе, — писалъ между прочимъ Артаксерксъ Рехуму и Шиглмаю, — чтобы перестали работать эти люди, и чтобы этотъ городъ не строился, пока отъ меня не будетъ дано повелѣнія. И будьте осторожны, чтобы не сдѣлать въ этомъ недосмотра. Къ чему допускать размноженіе вреднаго въ ущербъ царямъ» (ст. 21—22)? Исполненіе этого царскаго приказанія, повидимому, сопровождалось военнымъ набѣгомъ на Іерусалимъ и разрушеніемъ его построекъ: «какъ скоро это письмо Артаксеркса царя было прочитано предъ Рехумомъ и Шишмаемъ писцомъ и товарищами ихъ, они немедленно пошли въ Іерусалимъ къ іудеямъ и сильною вооруженною рукою остановили ихъ работу» (ст. 23) (стр. 50—51).
3 Со второй половины царствованія Дарія Гистаспа (521—485 г. до Р. X.) для подданныхъ его монархіи настаютъ тяжкія времена. Непрерывныя войны съ Вавилонянами, Скиѳами, надійцами, Египтянами и Греками стоили много денегъ и крови. Не прошли эти войны безслѣдно и для Палестины. По своему географическому положенію, она лежала на пути или при пути персидскихъ походовъ. Персидскія войска нерѣдко проходили чрезъ Палестину или собирались близъ нея. Когда Дарій, послѣ несчастной битвы при Мараѳонѣ въ 490 г. до Р. X., въ теченіе цѣлыхъ трехъ лѣтъ занятъ былъ громадными приготовленіями къ новому походу противъ европейскихъ грековъ, возстали покоренные еще Камбизомъ египтяне. Дарій поэтому раздѣлилъ свои войска на двѣ части и направилъ одну часть ихъ противъ Египта, а другую противъ грековъ. Трудно предположить, чтобы этотъ походъ не коснулся такъ или иначе евреевъ, — особенно походъ противъ Египта. Походъ противъ Египта пришлось продолжать и оканчивать уже преемнику Дарія Ксерксу (485—465 г.). Въ 484 г. египтяне снова приведены были къ покорности. Послѣ этого Ксерксъ двинулся противъ грековъ и въ 480 г. перешелъ Геллеспонтъ. Представляется весьма вѣроятнымъ, что Ксерксъ, набиравшій для своихъ походовъ въ войска свои людей изъ всѣхъ подвластныхъ ему народовъ, не дѣлалъ въ этомъ отношеніи исключенія и для іудеевъ. Во время приготовленій. къ войнамъ и самыхъ войнъ евреямъ, безъ сомнѣнія, приходилось не мало терпѣть въ экономическомъ отношеніи отъ близкаго сосѣдства съ этими крупными міровыми затѣями. По всей вѣроятности, они должны были принимать участіе въ продовольствованіи персидскихъ войскъ и особенно флота у финикйскихъ береговъ. Это тѣмъ понятнѣе, если принять во вниманіе, что земледѣліе и скотоводство составляли главное занятіе іудеевъ. Эти войны продолжались и при Артаксерксѣ I Лонгиманѣ (465—424), хотя и съ меньшей энергіей. Артаксерксу вскорѣ по вступленіи на престолъ пришлось усмирять продолжительное египетское возстаніе подъ начальствомъ Инара. Противъ Инара въ 458 г. двинуто было огромное войско въ 300000 чел. Что при этомъ походѣ опять не обошлось безъ контрибуцій съ Палестины, понять очень легко при одномъ взглядѣ на карту. Этотъ первый походъ, предпринятый на сушѣ и на морѣ. окончился неудачей. Тогда начались приготовленія къ новому походу. Въ Сиріи и Финикіи было собрано громадное войско, которое въ теченіе цѣлаго года обучалось здѣсь военному искусству, а затѣмъ двинулось на Египетъ. Для сосѣдней съ этими военными приготовленіями Палестины это, конечно, опять имѣло свои экономическія послѣдствія. Затѣмъ въ 448—445 г. Артаксерксу пришлось бороться съ возстаніемъ Мегабиза въ Сиріи, — опять въ сосѣдствѣ съ Палестиной (стр. 48—49).
4 Стр. 249.
5 Мал. 3, 8; 1, 8 сл. Ср. Неем. 13, 10—12 (стр. 64, 490—493).
6 См. о нихъ въ моей книгѣ, стр. 30—34.