Предисловие
Мы привыкли к выражениям: разделение России на уделы, удельные князья, удельный период, удельная система, исчезновение уделов при Иоанне III, при сыне его Василии, при Иоанне IV. Употребляя эти выражения, мы необходимо даем знать, что Россия, начиная от смерти Ярослава I до конца XVI века, была разделена, ставим удел на первом плане, даем ему главную роль; за удел идут все борьбы, около удела вращается вся история, если период называется удельным, если господствует удельная система. Но раскроем летописи от времен Ярослава I до XIII века: идет ли в них речь об уделах? Встречаем ли выражение: удельный князь и великий? Происходит ли борьба за удел, за распространение, усиление одного удела на счет другого, разделена ли, наконец, Россия? Нисколько: все князья суть члены одного рода, вся Русь составляет нераздельную родовую собственность; идет речь о том, кто из князей старше, кто моложе в роде, - за это все споры, все междоусобия. Владение, города, области имеют значение второстепенное, имеют значение только в той степени, в какой соответствуют старшинству князей, их притязаниям на старшинство, и потому князья беспрестанно меняют их. Князь, у которого во владении обширная область на севере, оставляет ее и бьется изо всех сил за один город на юге, потому что этот город приближает его к старшинству: одним словом, интерес собственника вполне подчинен интересу родича. Вместо разделения, которое необходимо связано с понятием об уделе, мы видим единство княжеского рода: разве борьба Святославичей с Мономаховичами есть борьба уделов, борьба Чернигова с Киевом, Смоленском, Суздалем? Это борьба за единство Ярославова рода, за общность, неразделенность владения. "Мы внуки одного деда", - говорят Святославичи и потому домогаются Киева. Начинается вторая борьба, в семье Мономаха, между Мстиславичами и Юрием Долгоруким, и опять не за уделы, но за старшинство. Наконец, третья усобица между Ростиславичами к Юрьевичами идет также не за уделы, но за родовые отношения: Ростиславичи требуют, чтобы старший князь поступал с младшими, как с братьями, а не как с подручниками. Где же уделы? В летописи вы не находите отношений в. князя к удельным, вы находите только отношения отца к сыновьям, старшего брата к младшим, дядей к племянникам. Даже самое слово удел мы не встречаем в летописи. Если не было понятия о разделе, о выделе, об отдельной собственности, то не могло быть и слова для его выражения. Когда же на север явилось понятие об отдельной собственности, то явился и удел; до этого же времени мы встречаем только слова: волость и стол. Таким образом, выражение: удельный период, удельная система приводят к совершенно ложному, обратному представлению, выставляя господство удела, владения, отдельной собственности в то время, когда господствовали родовые отношения при нераздельной родовой собственности.
Но я уже сказал, что третья борьба между Ростиславичами и Юрьевичами идет за то, что первые хотят поддержать родовые отношения против стремления северных князей, которые хотят обходиться с родичами, как с подручниками, стать самовластцами в земле своей. Это стремление служит уже ясным признаком ослабления родовой связи, родовых отношений. И точно, скоро мы видим, что единство Ярославова рода рушится, и Русь делится, впервые, на несколько княжеств, каждое с своим в. князем, потому что в. князь означает только старшего в княжеском роде, и если род Ярослава раздробился на несколько особых родов, то каждый род должен был иметь особого старшего: явилось несколько великих князей. Начинается борьба между отдельными княжествами; цель этой борьбы приобретение собственности, усиление одного княжества на счет других, подчинение всех княжеств одному сильнейшему: борьба оканчивается усилением княжества Московского, подчинением ему всех остальных. Но во время этой борьбы между отдельными в. князьями, или старшими родов, внутри каждого княжества, в каждом роде идет борьба между старшим князем и младшим, теперь уже удельными князьями, борьба также за собственность и за государственные отношения против родовых: каждый в. князь хочет уничтожить уделы, привести удельных князей в подданническое к себе отношение; последние ратуют во имя старых родовых отношений, старых прав. Эта внутренняя борьба в других княжествах оканчивается вместе с подчинением их Московскому, в последнем же оканчивается только с пресечением Рюриковой династии. Таким образом, история княжеских отношений распадается на два главные отдела: в первом, от Рюрика до Андрея Боголюбского, мы видим исключительное господство родовых отношений; во втором, начиная с Боголюбского, является попытка сменить родовые отношения государственными, которые вступают в борьбу с родовыми и наконец торжествуют над ними. Но что же вызвало государственные отношения и что дало им торжество над родовыми? Естественное раздробление Ярославова рода вследствие умножения и расхождения княжеских линий? Род Ярослава разделился на семьи, которые, преследуя каждый свои интересы, вступили друг с другом в борьбу, окончившуюся усилением одной семьи над всеми прочими? Так легко, по-видимому, объяснить различие, обнаружившееся в явлениях нашей древней истории в XIII веке. Но если род распадается на семьи, то семьи необходимо стремятся опять развиться в роды с прежними родовыми отношениями: так, на юге, в старой Руси, являлось стремление нарушить единство Ярославова рода, разделиться на семьи: Мономаховичи хотели разделиться с Ольговичами, но между тем семья Мономаха на юге, разделившись с Ольговичами, сама развилась в род со всеми прежними родовыми отношениями. Но на севере отдельные княжеские семьи не развивались в роды; как скоро один князь, отделившись от рода и поработив родичей в пользу семьи своей, разделит при смерти своё владение между сыновьями, то тотчас же начинается борьба между ними, причем сильнейший князь подчиняет себе слабейших. Этот сильнейший князь снова при смерти делит свое владение между сыновьями, и снова имеет место то же явление, та же борьба с теми же следствиями, т.е. что семья никогда не развивается в род, ибо нет условия, при котором только было возможно такое развитие, именно нет более понятия об общности, неразделенности владения. Итак, для нас важно здесь не то, что род разделился на семьи, но то, что семьи не могут более развиваться в роды, для нас важно здесь условие постоянного разделения и постоянной борьбы между княжествами, которое дает сильнейшему возможность подчинить себе слабейшего; эта возможность основывается на понятии об отдельной собственности, которая исключала родовое единство, исключая понятие об общности, нераздельности владения; понятие же об отдельной собственности явилось на севере вследствие преобладания там городов новых, которые, получив свое бытие от князя, были его собственностью[1]. Несмотря, однако, на то, что начиная с XIII века Русь точно разделяется на несколько особых княжеств и при господстве понятия об отдельной собственности об уделе встречаем частое упоминовение, являются отношения между удельными князьями и великими, возникает борьба между ними, стремление великих князей уничтожать уделы, - несмотря на все это, и здесь название: удельный период, удельная система, определение деятельности Иоанна III или сына его Василия уничтожением уделов не могут иметь места, ибо Русь разделяется не на уделы, а на несколько независимых княжеств, из которых каждое имеет своего в. князя и своих удельных князей, и отношения между великими князьями играют столь же важную роль, как и отношения великих князей к их удельным; след., название удельного периода и удельной системы и здесь также неверно, потому что не обнимает всех сторон княжеских отношений. Вот причины, которые заставляют исключить названия: удельный период и удельная система из истории княжеских отношений и вместо того принять выражения определеннейшие: отношения родовые и отношения государственные.
Но если несправедливо название: удельный период, то еще менее справедливо название монгольского периода. Это название может быть допущено только тогда, когда мы берем одну внешнюю сторону событий; но, следя за внутренним, государственным развитием России, мы не имеем никакого основания ставить монгольские отношения на первом плане, приписывать азиатской орде такое сильное влияние на развитие европейско-христианского общества. Мы видели, что стремление заменить родовые отношения государственными началось с Андрея Боголюбского, след., гораздо прежде монголов; это стремление вызвало сильную борьбу между родовыми и государственными отношениями, условия для которой были приготовлены прежде монголов. Правда, когда отдельные княжества, явившиеся вследствие разрыва родового единства и преобладания понятия об отдельной собственности, начинают борьбу друг с другом, то монголы принимают деятельное участие в этой борьбе, помогают войском то тому, то другому князю или княжеству: но здесь они действуют безотчетно, бессознательно, точно так, как прежде действовали половцы, помогавшие одному князю против другого в их родовых спорах; однако никто не вносит в русскую историю половецкого периода. Возразят: половцы не порабощали Руси своему игу, не налагали дани, не давали ярлыков князьям нашим, не казнили их в степях своих: но монголы, несмотря на свое видимое владычество, не имеют никакого понятия о княжеских отношениях, поддерживают, дают ярлыки тем из князей, которые дадут им больше денег; если б во время монголов продолжали господствовать прежние родовые отношения, то монголы точно бы так же поддерживали то дядей против племянников и, наоборот, Мономаховичей против Ольговичей, и наоборот; в XIII же и XIV веках, когда родовые отношения потеряли господство, монголы помогают князьям московскому, рязанскому, тверскому, нижегородскому ярлыками и войском в борьбе их друг с другом, цель которой есть усиление одного княжества на счет других, подчинение всех княжеств одному, собрание земли Русской. Какая разница между участием монголов и половцев в княжеских отношениях? Та, что для склонения хана монгольского на свою сторону князь должен был ехать в Орду, тогда как для задаривания половецкого хана князь снимался с ним на границах степей: следствия были одни и те же! Ханы казнили русских князей в Орде: не ханы казнили их, но русские князья посредством ханских палачей истребляли друг друга; ханы служили здесь только орудием для целей чуждых, которых они совершенно не понимали; для нас важно не то, как, посредством кого князья истребляют друг друга, но по каким началам действуют, какие цели преследуют в своей борьбе, а эти начала, эти цели явились независимо от татар и прежде них. Хан могущественно способствовал усилению и обогащению в. князя, сделав его своим прикащиком, сборщиком податей: но какого в. князя разумеют здесь? Московского? Но кроме московского были другие в. князья, которые в своих областях были также прикащиками хана, собирали дань в своих удельных и могли также обогащаться и усиливаться на счет последних. Узбек помог Москве восторжествовать над Тверью: но разве половцы не давали победы князьям нашим? Итак, название монгольского периода должно быть исключено из русской истории, потому что мы не можем приписать монголам самого сильного влияния на произведение тех явлений, которыми отличается наша история, начиная с XIII века: новый порядок вещей начался гораздо прежде монголов и развивался естественно, вследствие причин внутренних, при пособии разных внешних обстоятельств, в числе которых были и монгольские отношения, но не под исключительным их влиянием.
Отстранив название удельного периода, дававшее неверное понятие о характере нашей древней истории, о характере княжеских отношений; отстранив равно название монгольского периода, который незаконно рассекал историю княжеских отношений на две части и тем самым прерывал для историка естественную связь событий, естественное развитие общества из самого себя, мы приступим к изложению истории княжеских отношений, разделив весь труд на четыре отдела: I отдел будет заключать пространство времени от признания Рюрика до Андрея Боголюбского: здесь княжеские отношения носят характер чисто родовой. II отдел обнимет события от Андрея Боголюбского до Иоанна Калиты: здесь обнаруживается стремление сменить родовые отношения, вследствие чего начинается борьба между князьями Северной и Южной Руси, преследующими противоположные цели; эта борьба после раздробления рода сменяется борьбою отдельных княжеств с целью усиления одного на счет другого, окончательная победа остается на стороне княжества Московского. В III отделе изложатся события, имевшие место от Иоанна Калиты до Иоанна III: вследствие усиления Московского княжества, стремящегося подчинить себе все другие, Северо-Восточная Русь сосредоточивается около одного пункта, Москвы; в то же самое время Русь Юго-Западная сосредоточивается также около одного пункта, Литвы: обе половины Руси, в челе которых стоят две различные династии, вступают в борьбу между собою, но отношения польские сдерживают деятельность литовских князей относительно востока, а между тем московские владетели все более и более дают силы государственным отношениям над родовыми. IV отдел - от Иоанна III до пресечения Рюриковой династии - представит окончательное торжество государственных отношений над родовыми, торжество, купленное страшною, кровавою борьбою с издыхающим порядком вещей.