Тимофей Николаевич Грановский.
Испанская инквизиция
править
История испанской инквизиции[490] может служить доказательством того страшного влияния, какое дурные государственные учреждения имеют на судьбу и характер целых народов. Печальная история Испании со времени Филиппа II, упадок материальных и духовных сил, постепенное огрубение и порча народа, от природы благородного и даровитого, были следствием инквизиционного суда, основанного Фердинандом и Изабеллою[491].
Мысль об учреждении духовных судов для преследования и конечного истребления ересей была не новая. Она возникла во время альбигойских войн[492] в Южной Франции и была проведена в исполнение известною буллою 1233 г. папы Григория IX[493]. Новые суды, изъятые из под надзора местных епископов и непосредственно подчиненные папе, были вверены монахам Доминиканского ордена и получили страшную власть располагать имуществом, свободою и жизнью несчастных, которых мнения основывались не на католическом догмате. Учреждение, вызванное требованиями эпохи, раздираемой религиозными противоречиями, перешло из Южной Франции в другие земли Западной Европы, но встретило везде недоверие и ненависть, положившие границы его деятельности. Причину этого явления надобно искать не в религиозной терпимости, которая принадлежит к самым благородным плодам образованности и, следовательно, не могла быть свойством средневековых обществ, а в оскорблявших всякое чувство права формах, которые исключительно употреблялись так называемыми священными судами (sanctum of — cium)[494]. Поощрение тайных доносов, частая утайка имен пристрастных свидетелей, пытки во всех видах лишали подсудимого и средств, и надежды оправдания. Крепкие духом узники, у которых пытка не могла вынудить признания в небывалой вине, подвергались искушениям другого рода. Выписываем характеристическое место из «Руководства инквизиторам», составленного Николаем Эммерихом[495] в XIV столетии, в Арагонии[496]. «Инквизитору надобно стараться свести узника с одним из участников в его преступлении или с прежним еретиком, давшим достаточные свидетельства своего раскаянья. Последний должен сказать, что он исповедует прежнюю ересь свою и отрекся от нее только наружно, для того чтобы обмануть судей и избежать наказания. Вкравшись, таким образом, в доверие подсудимого, новый друг должен посетить его в один из следующих дней, в послеобеденное время, и остаться на ночь в темнице под предлогом, что домой идти уже поздно. Тогда рассказом о собственной жизни можно побудить узника к такой же откровенности. Между тем тайные свидетели и надежный чиновник должны стоять у дверей и подслушивать, чтобы потом донести о том, что происходило». Можно составить себе понятие о деятельности суда, который прибегал к подобным средствам.
В эпоху соединения Кастилии[497] и Арагонии под правлением Фердинанда и Изабеллы[498] монархическая власть, одолевшая в остальной Европе непокорные ей элементы феодализма и городовых общин, еще была далека от такой цели в государствах Пиренейского полуострова. Ей надобно было бороться с сильным и богатым дворянством, которого отдельные члены имели право войны с королем; с городами, которых муниципальные льготы ставили наряду самостоятельных республик; с духовенством, более зависевшим от папы, чем от светской власти, и с рыцарскими орденами, которые сами по себе составляли государства. Каждое из этих сословий было ограждено против возможных посягательств на его независимость бесчисленными привилегиями. Но Фердинанд и его супруга умели воспользоваться распрями враждебных одно другому сословий. Они стали во главе городового ополчения (германдады[499]) против дворянства и во главе восстановленной ими, с целью более политическою, чем религиозною, инквизиции против всех стеснительных для их власти привилегий, преданий и лиц.
Внешний повод к учреждению новой инквизиции подали испанские евреи. Их число, богатство, образованность сделали их с давних пор предметом зависти и ненависти для духовенства и простого народа. Вследствие преследований и насилия, против них употребленного, многие еврейские семейства приняли христианство. Но обращение, вынужденное силою, было у многих наружным. Они хранили скрытую привязанность к вере отцов своих и втайне совершали ее обряды. Впрочем, короли арагонские и кастильские обыкновенно покровительствовали евреям и новообращенным христианам, которые нередко достигали важных государственных должностей. При Фердинанде и Изабелле отношение изменилось, отчасти виною самих евреев. Будучи образованнее других классов испанского народонаселения, они первые заметили опасность, грозившую со стороны монархической власти дворянству, с которым были тесно связаны как управители и арендаторы его имений, и старались обратить внимание аристократии на меры правительства. В 1478 году папа Сикст IV[500] по настоятельному требованию Фердинанда разрешил учреждение инквизиции в королевствах Кастильском и Арагонском для истребления еврейской ереси. Впрочем, переписка продолжалась еще два года до совершенного открытия суда. Папа долго не одобрял меры, которой последствия могли быть полезны светской власти, но явно ограничивали его собственное влияние на духовенство.
17 сентября 1480 года последовало, наконец, назначение двух монахов Доминиканского ордена инквизиторами. Вместе с ними получили право заседать в суде два другие лица духовного звания, из которых одному поручена была должность казначея. Судьи эти получили приказание отправиться в Севилью[501] и начать свои действия без отлагательства. 2 генваря 1481 года они издали несколько предписаний местным властям и отдельным лицам, в которых донос вменялся в обязанность и молчание о знакомом еретике в преступление. Это было первое посягательство на свободу и честь людей, лично непричастных ереси, но почему либо возбудивших подозрение правительства. Можно судить о действиях инквизиции по признакам, которые ей казались достаточными для уличения подсудимого в тайном соблюдении Моисеева Закона[502]. Надобно было только доказать, что он надевал лучшее платье или чистое белье в субботу, что накануне этого дня у него в доме не было огня, что ему случалось обедать за одним столом с жидами, или есть мясо убитого ими животного, или пить какой то любимый ими напиток и пр. Обвинители не были обязаны объявлять своих имен. 6 генваря были казнены шесть еретиков. К 4 ноября того же года погибло в одной Севилье не менее 289 человек. Сверх того значительное число людей подверглись так называемому примирению с священным судом, т. е. лишились свободы или имения и гражданской чести. Жизнь была им оставлена в награду за признание, вынужденное страхом или пыткою. Эта строгость простиралась не на одних живых: лица давно умершие подвергались следствию и приговору, кости их, вырытые из могил, предавались огню, имение отнималось у наследников и поступало в казну. Замечательно, что большая часть жертв принадлежали к богатым классам. В течение первых годов своего существования инквизиция произнесла более двух тысяч смертных приговоров, которые все были исполнены. Число примиренных дошло до 17 000.
Жестокость нового судилища возбудила общий ропот и частные восстания в Кастилии и Арагонии. Папа Сикст порицал действия севильских инквизиторов, требовал от них большей снисходительности к подсудимым и даже сделал попытку передать надзор за еретиками местным епископам, что при тогдашних обстоятельствах было бы большим благом для Испании. Но Фердинанд слишком хорошо понимал важность этого дела и потому настоял на своем намерении. Изабелла поддерживала его из видов более чистых, из обманутого религиозного чувства, хотя многочисленные казни возбуждали в ней сострадание и ужас. Сикст IV, которому грозил совершенный разрыв с Испанией, должен был уступить. Двумя буллами 1483 г. он утвердил бывшего духовника королевы Торквемаду[503] верховным инквизитором соединенных королевств Кастильского и Арагонского и поручил ему дать окончательное устройство инквизиции. Торквемада учредил 13 судов в отдельных областях государства и составил подробные наставления для судопроизводства. Они отличались от тех, которых образец мы видели в руководстве Николая Эммериха, только большею жестокостью формы допроса и богатством средств, направленных против подсудимых. Верховный совет инквизиции, в который приходили апелляции от областных судов, состоял из главного инквизитора и 6 или 7 членов, назначавшихся по выбору короля. Сначала этот совет заседал в Севилье, потом был перенесен в Мадрид. Число чиновников всякого рода, принадлежавших к инквизиции, было весьма значительно. Сверх настоящих членов и чиновников священный суд держал еще до 20 000 служителей (familiares), которые были обязаны доносить на замеченные ими преступления против веры и брать под стражу обвиненных. Лица высших фамилий не стыдились вступать в ряды таких служителей, для того чтобы пользоваться некоторыми правами, предоставленными этому классу людей, и обеспечить самих себя против ложных доносов, что, впрочем, не всегда удавалось. Смертный приговор и «примирения» постоянно сопровождались конфискацией имения, которое, как сказано выше, поступало в казну и усиливало денежные средства правительства. Нельзя без содрогания читать описания страшных орудий пытки, которая так часто и охотно употреблялась инквизиторами. Филипп II запретил повторение пытки над одним лицом; но члены св. судилища истолковали и исполняли королевское предписание особенным образом. Пытка при допросе употреблялась только один раз, но продолжалась несколько дней с промежутками, необходимыми для восстановления сил и выслушания показаний жертвы.
За произнесением приговора следовало так называемое дело веры (auto da fé)[504]. Читателям нашим, вероятно, известны, если не из исторических сочинений, то из романов, подробности этого страшного обряда, при котором присутствовали нередко король и двор. Гранды королевства являлись при таких торжествах служителями (familiares) священного суда. Приговоренные к смерти отличались от примиренных одеждою. Первые предавались огню, последние по окончании процессии возвращались в темницу или получали свободу, но с утратою собственности и гражданских прав. Мы сказали выше, что вместе с живыми сжигались кости умерших еретиков. Торквемада начал было жечь книги, но, несмотря на все усилия, инквизиция не успела овладеть цензурою. Впрочем, при существовании подобного судилища, всякое движение в литературе стало скоро невозможным. Число ученых и писателей, преданных суду и пострадавших от инквизиции, весьма значительно. После вступления на престол Филиппа V[505] деятельность ее ослабела; но стоит прочесть процесс Олавидеса[506], чтобы понять, с какими опасностями боролись те благородные испанцы, которые хотели перенести на родную почву результаты философии XVIII века. Инквизиция остановила умственное развитие Испании и отняла у нее все политические учреждения, которыми она по праву гордилась в течение Средних веков. Самый характер народа изменился: достаточно было таких праздников, каковы были ауто да фе, чтобы развратить массу, так сильно принимающую внешние впечатления. Из Испании инквизиция перешла в земли ей подвластные. Но нигде, кроме южно американских областей, не могла она утвердиться. По вычислению Льоренте[507], инквизиция сожгла в одной Испании более тридцати тысяч человек; около 100 000 подверглись примирению. Не говорим об изгнании евреев и мавров.
Примечания
правитьВпервые: Живописная энциклопедия. 1847. Т. 1. Печатается по изданию: Сочинения Т. Н. Грановского: [В 2 ч.]. 3 е изд. Ч. II. М.: Типография А. И. Мамонтова и К°, 1892. С. 384—389.
[490] Об испанской инквизиции подробнее см.: Ли Ч. Г. История инквизиции в средние века: В 2 т. / Пер. с фр. А. В. Башкирова; предисл. С. Г. Лозинского. СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1911—1912. (История инквизиции. Т. 1-2); Лозинский С. Г. История инквизиции в Испании. СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1914. (История инквизиции. Т. 3); Арну А. История инквизиции / Пер. с фр. Н. П. Мартыновой, Е. В. Голубова; предисл. проф. Е. В. Тарле. Л.: Время, 1926; Григулевич И. Р. Инквизиция. 3 е изд. М.: Политиздат, 1985. (Библиотека атеистической литературы); Плавскин З. И. Испанская инквизиция: Палачи и жертвы: Исторические очерки. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000; Плейди Дж. Испанская инквизиция / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. М.: Центрполиграф, 2002; Рюкуа А. Средневековая Испания / Пер. с фр. С. Ю. Нечаева. М.: Вече, 2006. (Гиды цивилизаций).
[491] Изабелла Кастильская, Изабелла I Католическая (Isabel de Castilla, Isabel I La Católica) (1451—1504) — королева Кастилии и Леона (1474—1504), супруга Фердинанда II Арагонского (1469—1504).
[492] Альбигойские войны — крестовые походы 1209—1229 гг., инициированные в 1208 г. папой Иннокентием III (Innocentius III; ок. 1161—1216) для искоренения ереси катаров и вальденсов в области Лангедок на юге Франции. Подробнее о них см.: Ольденбург З. Костер Монсегюра: История альбигойских крестовых походов / Пер. с фр. О. И. Егоровой. СПб.: Алетейя, 2001. (Миф, религия, культура).
[493] Григорий IX (Gregorius IX) (ок. 1145—1241) — итальянский религиозный, общественный и политический деятель, в миру Уголино ди Конти (Ugolino di Conti), граф Сеньи, кардинал (1198), епископ Остии и Веллетри (1206), римский папа (1227—1241).
[494] «Sanctum of cium» — «Святой трибунал» (лат.), инквизиция.
[495] Эммерих Николай — Эймерик (Eymeric) Николай (1320—1399) — испанский религиозный, общественный и политический деятель, монах доминиканец, церковный писатель, главный инквизитор Арагонского королевства (1356), автор трактата «Руководство для инквизиторов» («Directorium inquisitorum», 1503).
[496] Арагон — историческая область на северо востоке Испании. В IX в. на территории Арагона было основано герцогство, ставшее в начале XI в. самостоятельным королевством.
[497] Кастилия — историческая область в Испании, располагающаяся на северо западе и в центре страны. На территории Кастилии в X в. было образовано графство, ставшее в начале XI в. самостоятельным королевством.
[498] Заключенный в 1469 г. династический брак Фердинанда II Арагонского и Изабеллы Кастильской положил начало объединению Испании в единое государство.
[499] Германдады — Эрмандады — в средневековой Испании: союзы городов и крестьянских общин, созданные для защиты вольностей от посягательств королевской власти и феодалов.
[500] Сикст IV (Sixtus IV) (1414—1484) — итальянский религиозный, общественный и политический деятель, церковный писатель, в миру Франческо делла Ровере (Francesco della Rovere), монах францисканец, генерал Францисканского ордена (1464), кардинал (1467), римский папа (1471—1484).
[501] Севилья — испанский город, расположенный на юге страны, на левом берегу р. Гвадалквивир в Андалусской низменности. В настоящее время город является административным центром провинции Севилья и исторической области Андалусия Королевства Испании.
[502] Инквизиторы пытались разоблачить тайных приверженцев иудаизма, основоположником которого считается предводитель израильских племен, пророк и законодатель Моисей (XIII до н. э.). Ему приписывается авторство Торы (Пятикнижия Моисеева) — первых пяти книг, входящих в состав Танаха (Еврейской Библии).
[503] Торквемада (Torquemada) Томас (ок. 1420—1498) — испанский религиозный, общественный и политический деятель, монах доминиканец, приор монастыря в Сеговии (1459—1482), духовник королевы Изабеллы Кастильской, Великий инквизитор Кастилии и Арагона (1483), Валенсии и Каталонии (1486), один из идеологов и организаторов инквизиции в Испании.
[504] Аутодафе (исп.: auto de fé — акт веры) — процедура оглашения и приведения в действие приговора инквизиции.
[505] Филипп V (Felipe V) Испанский (1683—1746) — герцог Анжуйский, король Испании (1700—1746), основатель испанской линии династии Бурбонов.
[506] Олавидес — Олавиде (Olavide) Пабло Антонио Хосе де (1725—1803) — испанский общественный и политический деятель, юрист, писатель, городской судья Севильи, генерал губернатор нескольких городов в Андалусии. Обвиненный в распространении ереси и в тайной переписке с Вольтером и Ж. Ж. Руссо, в 1776 г. П. де Олавиде был арестован инквизиторами и помещен в мадридскую тюрьму. 24 ноября 1778 г. суд признал его виновным в ереси и приговорил к 8 годам тюремного заключения, которое надлежало провести в монастыре Реал де Сан Бенито на северо западе Испании под присмотром духовника, назначенного инквизицией. Все имущество П. де Олавиде было конфисковано. После освобождения, согласно решению суда, ему было запрещено жить в Мадриде или Севилье и занимать какие либо должности. Ему предписывалось носить простую одежду и запрещалось иметь драгоценности. Проведя несколько месяцев в монастырской тюрьме, П. де Олавиде бежал во Францию.
[507] Льоренте (Liorente) Хуан Антонио (1756—1823) — испанский историк, католический священник, доктор канонического права, главный викарий Калаорской епархии (1782), комиссар инквизиционного трибунала в Логроньо (1785—1789), секретарь испанской инквизиции в Мадриде (1789—1801), глава архива инквизиции (1809—1813), автор «Критической истории испанской инквизиции» (1817—1818). См.: Льоренте Х. А. История испанской инквизиции: [В 2 т.] / Предисл. С. Г. Лозинского; пер. М. А. Алексеевой. М.: Ладомир; АСТ, 1999. (Классики исторической мысли).
Источник текста: Исторические характеристики / Т. Н. Грановский; [вступ. ст. А А. Левандовского; подгот. текста и примеч. В. Л. Семигина]. — Москва: Рукописные памятники Древней Руси: ЯСК, 2013. — 374 с., [1] л. портр.; 17 см.