СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ
править
1871 править
А. КАЗАЛИ. править
Антонъ Казали, одинъ изъ самыхъ замѣчательныхъ поэтовъ далматинскихъ, родился въ 1815 году въ Дубровникѣ. Съ 1855 по 1859 годъ онъ редактировалъ «Гласникъ Далматинскій»; въ 1856 году издалъ лучшее свое произведеніе — поэму «Златка», отрывокъ изъ которой помѣщенъ въ нашемъ изданіи; въ 1857 напечаталъ въ «Зарѣ» «Trista vicah udovicah», а въ слѣдующемъ году — повѣсть «О гробницкомъ полѣ». Кромѣ того, онъ перевелъ на сербскій языкъ первую пѣснь «Илліады», «Донъ-Карлоса» Шиллера и нѣсколько отрывковъ изъ Шекспира, Мильтона (изъ «Потеряннаго Рая») и Байрона. Въ настоящее время Казали служитъ учителемъ гимназіи въ Зарѣ.
ИЗЪ ПОЭМЫ «ЗЛАТКА».
Нѣтъ еще ни слуху и ни духу
О жестокихъ дняхъ войны кровавой,
Какъ, надежды полная и счастья,
Получила вѣсточку о другѣ
Златка, въ домъ изъ бою воротяся.
Дни-денёчки всѣ она считаетъ
И готовится, чтобъ друга встрѣтить.
Кромѣ всякихъ дорогихъ подарковъ,
Припасла она ему вязанье,
Ткань, на коей битвы и побѣды
Доблестныхъ мужей изобразила.
Разъ пошла она въ свою свѣтлицу,
Чтобы въ тайнѣ начатое кончить;
Только сѣла Златка за работу,
Какъ вошла безъ спросу къ ней служанка,
Говоритъ: «проѣзжій витязь проситъ,
Госпожа моя ты дорогая,
Милости твоей и позволенья
Стать передъ твои предъ очи ясны.»
Госпожа въ отвѣтъ ей тихо молвитъ:
«Ахъ, не въ часъ тотъ витязь къ намъ пріѣхалъ!»
Говоритъ опять служанка Златкѣ:
«Не хотѣлъ со мной пріѣзжій витязь,
Не хотѣлъ со мной разговориться,
Сколько я его ни умоляла.»
Мигъ одинъ задумалася Златка.
«Пусть войдетъ!» потомъ она сказала.
Тутъ вошолъ высокій, статный витязь,
Но недугомъ тяжкимъ пораженный:
Горькія страданія и муки
На лицѣ пригожемъ отражались.
Какъ на витязя взглянула Златка,
Скорбію наполнилось въ ней сердце.
Вслѣдъ за первымъ госпожѣ привѣтомъ,
Молвитъ онъ: «Принесъ тебѣ я вѣсти,
Но одна лишь ихъ ты слышать можешь.»
"Златка выслала свою служанку
И глазъ-на-глазъ съ витяземъ осталась.
Какъ взглянулъ онъ на ея вязанье,
Какъ взглянулъ онъ — горьки слёзы пролилъ,
Только слёзъ онъ тѣхъ не утираетъ
И очей своихъ не закрываетъ.
Златка смотритъ на него печально,
Говоритъ ему такія рѣчи:
«Что ты плачешь, витязь незнакомый?
Что ты плачешь, глядя на вязанье?»
Ей на это витязь отвѣчаетъ:
«Кто хоть день одинъ провелъ съ Вацлавомъ,
Не забудетъ вѣрно и Бохвала:
Я — Бохвалъ!» На это Златка живо:
«А Вацлавъ? И что отчизна наша?»
— «Сгинула отчизна, пали рати,
А иные витязи достались
Въ тяжкую неволю въ супостату!»
«А Вацлавъ?» — «Онъ не бѣжалъ, онъ плѣнникъ!»
— «Какъ же могъ онъ допустить, что взяли
Въ плѣнъ его?» Бохвалъ на это Златкѣ:
«Нѣтъ, Вацлавъ не допустилъ, чтобъ взяли
Въ плѣнъ его…» — «Убитъ!» она сказала
И лицо свое закрыла въ скорби,
А сквозь пальцы слёзы пробивались
И глухіе слышалися вопли.
Такъ промчалось нѣсколько мгновеній.
«Нѣтъ, не умеръ, мой Вацлавъ не умеръ!»
Внѣ себя проговорила Златка:
.."О, скажи ты мнѣ, что онъ не умеръ!"
Тугъ Бохвалъ, очами прямо въ очи
Ей смотрѣвшій, опустилъ ихъ въ землю
И ни слова Златкѣ не промолвилъ.
«Что жь, погибъ онъ?» спрашиваетъ Златка:
«О, зачѣмъ Вацлавъ бѣжалъ ты съ поля?»
— «Между смертію и межь позоромъ
Ты бы что ли вѣдала что выбрать
Твоему Вацлаву?» — «Такъ зачѣмъ же
Не погибъ и ты съ Вацлавомъ вмѣстѣ?
Онъ сказалъ мнѣ, что ему ты будешь
Вѣчно вѣренъ, что его не бросишь
Ни при жизни ты и ни при смерти:
Онъ погибъ, а ты бѣжишь, несчастный!»
Ничего на то не отвѣчая,
Обнажилъ Бохвалъ широко перси,
Показалъ глубокія ей раны:
«Нынче утромъ ихъ перевязали;
Говорятъ врачи: еще немного
Проживу…» — «Ахъ!» вымолвила Златка,
И, закрывши очи, обомлѣла;
Поддержалъ ее Бохвалъ рукою,
Говоритъ: «Звѣздою путеводной
Былъ мнѣ духъ погибшаго Вацлава:
Онъ привелъ меня къ твоимъ порогамъ,
Чтобъ письмо его тебѣ я отдалъ
И сказалъ, что мыслію послѣдней,
Что его послѣднимъ самымъ словомъ
Ты была!» Проговоривши это,
Изъ-за-пазухи письмо онъ вынулъ,
Положилъ его онъ на, вязанье,
А при немъ и прядь волосъ Вацлава,
Кровію покрытую и прахомъ.
«Вотъ», сказалъ онъ, «все, что уцѣлѣло
Отъ Вацлава!» И затѣмъ хотѣлъ онъ
Удалиться, но схватила Златка
За руку его: «куда, скажи мнѣ,
Ты идешь, такой больной и слабый?
Отдохнулъ бы у меня ты въ домѣ!»
— «Я иду», отвѣтилъ онъ, «на отдыхъ
Въ той землѣ, гдѣ другъ мой почиваетъ!»
Н. Бергъ.