Из неизданных писем Николая Ивановича Новикова
правитьКакую-то особую теплоту излучает имя Новикова, — пишет академик М. В. Нечкина. — Он не был революционером. Но тем не менее все последующие десятилетия революционного XIX века, годы умиравшего крепостничества, вплоть до реформы 1861 года, а порою и далее несут на себе печать объективного значения того дела, которому он отдал жизнь. Принципу насильственно поддерживаемой темноты народа он противопоставил право человека на свет знания, на просвещение, понимаемое так широко, как редко кто понимал до него" («Лит. газета». 1969, 21 мая, с. 5).
Исследование биографии и деятельности Новикова началось в 50-е годы прошлого века. Хотя с того времени прошло более ста лет, немало еще осталось нерешенных проблем в изучении наследия этого замечательнейшего деятеля русской культуры. Только в последнее время предприняты попытки сколько-нибудь глубоко и обстоятельно определить его общественную позицию, в частности в масонский период. Серьезный вклад в решение этой сложной проблемы внесли доклады, прочитанные на юбилейной конференции, посвященной Новикову (16-18 декабря 1968 г. в Ленинграде и Тарту; краткое изложение докладов см. в журнале «Русская литература», 1969, № 2, с. 238—240).
Научному изучению Новикова в немалой мере будет способствовать и публикация его неизданного рукописного наследия.
Еще в 20-е годы известные знатоки русского XVIII века Б. Л. Модзалевский. Я. Л. Барсков и Н. П. Киселев составили том переписки Новикова, в который вошло 152 его письма, из которых 51 — не публиковалось прежде. Сборник этот побывал в нескольких издательствах (например, издательство «Academia» в начале 30-х годов предполагало выпустить его под редакцией видного деятеля пашей партии и государства В. И. Невского), но, к сожалению, так и не вышел в свет. Было лишь сделано (еще в 20-е годы) несколько корректурных оттисков писем, текст которых был набран по старой орфографии.
Кроме неизданных писем, вошедших в этот сборник, удалось выявить еще несколько новых. Всего нам известно 48 неопубликованных писем Новикова. В настоящую подборку вошла только часть их, содержащая наиболее существенные для биографии Новикова реалии. Прежде всего публикуются три письма, относящиеся к издательскому периоду Новикова. Сохранилось относительно немного его писем этого периода (напечатано 29), тем больший интерес представляют вновь публикуемые. Два из них — И. В. Страхову (от 18 мая 1774 г.) и А. Р. Воронцову (от 2 января 1786 г.) — связаны с книгоиздательской работой Новикова, третье — Н. Л. Сафонову (от 2 октября 1788 г.) — рисует быт Новикова в годы, предшествующие катастрофе 1792 г.
Большинство писем относится к началу XIX в. Арест и заточение Новикова в Шлиссельбургскую крепость прекратили (как оказалось, навсегда) его издательскую и книготорговую деятельность, расшатали здоровье, почти полностью разорили его состояние. Однако нельзя не согласиться, что «…его морально-религиозные взгляды, его социально-политические убеждения остались прежними…» («Лит. наследство», т. 9-10, с. 517).
Выпущенный из Шлиссельбургской крепости, Новиков энергично пытается найти выход из труднейших обстоятельств. У него осталось лишь наследственное подмосковное имение Тихвинское, и он идет на крайний шаг: под залог Тихвинского берет в Опекунском совете Московского Воспитательного дома несколько тысяч рублей. Эти деньги должны помочь выбраться из нужды.
Новиков заводит суконную фабрику, на которой делаются «изрядные» сукна и байки, подумывает о возобновлении издательской работы. Но, казалось, все против него. Сначала — неурожаи. Новиков тратит деньги на покупку хлеба, чтобы прокормить своих крестьян. В результате «политических обстоятельств» обесцениваются бумажные деньги, и долг Новикова Опекунскому совету возрастает в несколько раз. Наконец, новая беда. Министр внутренних дел предложил Новикову начать поставку сукон для нужд армии, обещал, что правительство окажет помощь. Новиков увеличивает число станов на своей фабрике с 10 до 34, но обещанного пособия не получает. Разорение полное и окончательное, нет средств для выплаты долга, и Опекунский совет постановляет описать Тихвинское. Новикову угрожает изгнание из родового гнезда, лишение каких бы то ни было средств к жизни. Он подает прошение на имя императрицы Марии Федоровны об отсрочке платежей, уговаривает руководство Опекунского совета. А тут и война 1812 года. Новиков со своими близкими остается в Тихвинском, его присутствие, возможно, спасет имение, облегчит участь его крестьян, да к тому же некуда и не на что ехать. А после войны — неурожаи. И снова Опекунский совет выносит постановление об описи Тихвинского. Опять прошения. И так до конца дней. А самое горестное — неизлечимо больные старшие дети, заболевшие эпилепсией во время ареста отца: потеряла рассудок Варвара, нет надежд и на выздоровление Ивана, у которого все чаще и опаснее повторяются припадки. И сколько раз встречаются в письмах Новикова горестные сетования, подобные следующему: «В один предыдущий и ныне текущий год я более ослабел и состарился, нежели в 10 прошедших. Беспрестанно всякие кресты посещают меня…» (из письма к Ф. П. Ключареву 1811—1812 гг. — Отдел рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина, далее — ГБЛ). В письмах к И. В. Гудовичу (от 16 марта 1811 г.) и Ф. И. Ладыженскому (от 19 февраля 1818 г.) Новиков подробно рассказывает историю своих злоключений.
Письма позволяют уточнить ряд фактов, связанных с биографией Новикова. Так, они опровергают утверждение некоторых исследователей, что Новиков после Шлиссельбурга жил «безвыездно» в Тихвинском. В Москве, например, он бывал весной 1805 г. (см. его письма к Н. Л. Сафонову от 22 мая 1805 г. — ГБЛ), весной 1806 г. осенью 1809 г. (жил несколько месяцев) и т. д. В связи с версией, что Новиков, возможно, родился не в Тихвинском, или же в Тихвинском, но не в 1744 г., любопытны те строки в его письмах, где он называет Тихвинское местом своего рождения (письмо к Ф. П. Ключареву от 20 июня 1810 г.) и сообщает, что родился именно в 1744 г. (письмо к Н. Л. Сафонову от 19 мая 1804 г.).
Письма, хранящиеся в московских архивах, публикуются по первоисточникам, письма из ленинградских архивов — по машинописному тексту сборника «Переписка Николая Ивановича Новикова», составленного Б. Л. Модзалевским, Я. Л. Барсковым и Н. П. Киселевым (ГБЛ, ф. 128). Вслед за публикацией письма указывается место хранения его первоисточника. В примечаниях частично использованы сведения из «Биографического указателя», составленного Н. П. Киселевым для сборника «Переписка: Николая Ивановича Новикова».
Письма воспроизводятся по современной орфографии с сохранением отдельных особенностей правописания того времени (например, оставлены написания слов: поцалуй, сегодни, щастие, серебренные, дойтить и т. д.
Письма Новикова начала XIX в. в значительной части написаны В. Н. Новиковой под диктовку отца. Хронологические рамки публикуемых писем (1774—1818) также довольно велики. Все это, конечно, приводил" к появлению отличий в правописании, которые в публикации устранены.
Даты писем, которые в подлинниках почти всегда помещены после подписи, с левой стороны (до постскриптумов), перенесены в начало, их написание унифицировано.
Приписки к письмам Новикова других лиц: С. И. Гамалеи и В. Н. Новиковой — не воспроизводятся. Сведения о лицах, упоминаемых Новиковым, сообщаются при первом упоминании о них, причем справка о том или ином адресате дается в примечании к первому из писем к нему.
Желая сохранить в пределах возможного объема публикации реалии, связанные с биографией Новикова, публикаторы вынуждены были прибегнуть к сокращению в письмах отдельных мест, в основном религиозно-моралистических поучений, стараясь в то же время не нарушить колорита эпистолярного стиля Новикова.
В данную публикацию не вошли следующие письма Новикова: Ф. П. Ключареву от 22 сентября 1802 г., 18 ноября 1804 г., 5 ноября 1805 г., 17 января 1807 г., 12 октября 1810 г., 23 марта 1811 г., 3 октября 1811 г., без даты (1811—1812 гг.), 6 ноября 1813 г., 28 ноября 1816 г., 29 июля 1817 г. (все — ГБЛ), А. Ф. Лабзину — без дать (1816 г. ГБЛ), М. В. Перваго от 24 апреля 1817 г. (ГБЛ), М. И. Рябовой от 26 августа 1817 г. (ИРЛИ), Н. Л. Сафонову от 22 мая 1805 г. и 31 июля 1805 г. (ГБЛ).
Письма к А. Р. Воронцову (от 2 января 1786 г.) и И. В. Гудовичу (от 16 марта 1811 г.) публикуются В. П. Гурьяновым.
Государь мой Иван Варфоломеевич!
Я и сам желал увидеть его сиятельство [А. Б. Куракина] и объясниться в рассуждении его родословия; но теперь еще больше желаю. Уведомьте, что родословие не прежде будет печататься, как в июне, то есть на месяц июль 2. Чувствительно меня одолжите, если уведомите, когда его сиятельство возвратится в Петербург. Я есмь с истинным моим почтением ваш усердный слуга
Собственноручный подлинник письма — в отделе рукописей Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (далее — ГПБ).
Пользуясь милостивым позволением вашего сиятельства, осмеливаюсь обеспокоить вас препровождением еще двух книг Истории о коммерции Российской, ныне отпечатанных; ласкаясь надеждою, что ваше сиятельство изволите принять оные с тем же благоприятней и милостию, которых, в бытность вашего сиятельства в Москве, удостоить изволили 4 пребывающего с совершенным высокопочитанием и преданностию, сиятельнейший граф, милостивый государь, вашего сиятельства всепокорнейшего слугу.
Копия письма — в Центральном государственном архиве древних актов (Ф. 1261, оп. 3, ед. 792, л. 1).
За полученное мною от вас письмо и за труды, хотя, по вашим же словам, ленивые, приношу искреннюю благодарность. По справкам оказывается, что у вас хлеб покупать нам несходно: первое, потому что дорог, другое, что большая часть сыромолотного 6, которой для нас не годится, а третие, потому что нашли одно место, где дешевле, сходнее и хлеб лучше. Почему сим данная мною вам комиссия, или паче предложенная просьба, и оканчивается. Уф!.. как гора с плеч долой. Уф! на силу отдохнул! Таково-то, брат, толстеть-то! Однакож, чтобы не совсем вдруг освободить от комиссий, то оставляю одну… Ну, опять! Экая беда, прочь не отходят комиссии. Однако, друг, не печалься, она не большая; а именно, поблагодаря вас усердно за присланные яблоки, прошу весною прислать черенков от тех яблоней, с которых сии яблоки; а ежели можно, то и от других хороших. Вот и все дело в том состоит! Только чур не так прислать, как озимую пшеницу! — О друге нашем 7 сожалею, что погорел, и только догадываюсь, что он в Москву приехал, потому, что на сих днях получил ваше письмо, о котором и прежде догадывался, что привез он; но полно о сем: ежели господь благословит, то надеюсь с ним скоро увидеться! Поговорим же сколько можно о другом. — Услаждаться Адамом дело весьма препохвальное и с нашими обязательствами согласное. Но каким Адамом, любезнейший мой друг? Новым 8, а отнюдь не старым. Услаждаться, рассматривая его неизмеримую к бедным грешникам любовь; его неоцененные за них заслуги; его жизнь, его дела, его болезни, крест и смерть; и как бы на некоторый неподражаемый пример всегда взирать для подражания. Все сие и похвально и согласно с нашими обязанностями и нашим назначением. […1 Апостол говорит, что и все, хотящий благочестиво жить, будут гонимы. Следовательно, вся жизнь наша должна состоять из креста, и проходить оную под крестом. Но NB не в словах царствие божие, но в силе. Не словами должны мы учиться подражать, но делами. — Но довольно о сем — еще опять, когда господь благословит. Хорошего понемножку. […1 — Обещал я тебе, любезнейший друг мой, гостинец, который и посылаю 9, но под условием, чтобы ни один человек в мире, не исключая никого, об нем не знал или у тебя его не видал, в каком бы то смысле ни было; я надеюсь, что ежели господь благословит, так он тебе принесет пользу.
Прости, любезнейший друг мой, желаю тебе всех истинных благ; желаю мира, согласия и любви и молю в недостойных молитвах моих милосердого нашего Спасителя, да покрыет он тебя своею десницею и да благословит взыти на путь, познать истину и получить живот. Аминь. Твой верный друг и бр[ат] и покорнейший слуга
P.S. Я и жена моя 10 супруге вашей 11 свидетельствуем почтение наше и посылаем арбуз.
P.S. Помни: кто сидит или лежит, тот нейдет; а мы на то родились, чтобы шли; и так итить скоро станем учиться у младенцев.
Собственноручный подлинник письма — в ГБЛ.
Почтенное письмо ваше, Иосифа Ал[е]кс[еевича] 13 и Александра] Алексеевича] я получил того ж числа в 5 ч. пополудни. Я надеюсь, что требуемые письма вы уже получили: теперь же, не имея ничего более послать, воссылаю искреннее и сердечное желание и моление, да милосердый господь благословит и сохранит вас в предприемлемом путешествии! да увенчает начатое дело вожделенным успехом! да возвратит всех вас под кровом десницы своей целых, здравых и безбедных в братские объятия искренно-сердечно любящих и почитающих вас!!! — […] Я еще здесь напомню:
1) Бр[ату] Клапроту 14 извольте отдать прежде Биндгеймово 15 письмо, с немецкою подписью и красною печатью; а поознакомившись несколько, отдадите уже мое письмо; и откровенно просите его, чтобы он подал вам братскую руку помощи и показал путь ко вступлению во св. о[рде]н 16; ибо надобно, чтобы и вы словесно и изустно изъявили искреннее свое желание к достижению сего щастия и благословения. Скажите, что вы оба были уже к тому назначены, но нещастное только с нами приключение 17 сему положило преграду. — Далее, откройтесь, что вам имя о[рде]на известно: пусть бр[ат] Осип Алексеевич] скажет вам, как правильно выражать оное. — Просите его, чтобы он познакомил вас с вышними брр. [братьями], а особливо с тем 18, который после покойного Велнера 19, с покойным же Кутузовым] 20 знакомее всех был. — Просите его так, что ежели сего не возможно будет сделать у них, то чтобы дали рекомендацию вне их Отечества. — (Люб[езный] др[уг] Осип Алексеевич], подарите брр. [братьям] на дорогу две книжки «Речи З[латого] Р[озового] К[реста]» 21, я думаю, они у вас есть, ежели я вскорости их у себя теперь не найду и не пришлю, а вам я могу после доставить); а вы, в[ысоко]п[очтенные] брр. [братья], читайте сии книги во время пути вашего, сколь возможно прилежнее, дабы из оных почерпнуть правильное о св. о[рде]не понятие. — Прошу вас, в[ысоко]п[очтенные] брр. [братья], отписать ко мне из Петерб[урга] пред отъездом вашим; также и из Берлина; можно употребить аллегориею болезнь детей моих 22: что вы познакомились с таким человеком, который обещает их лечить и дать лекарство; или что вам назначили такова человека, в таком-то месте, и тому подобным образом. Ежели же будет верная оказия, то и обстоятельнее прошу уведомить. — Не забывайте нас! — Семен Ив[анович] 23 свидетельствует вам свое почтение, желает вам благословения божия в пути вашем. Знакомств же иностранных он никаких не имел, а потому и не может писать.
Наконец прошу вас, что возможно будет вам в пользу сына моего 24 и мою сделать, о том братски постараться и не поскучить меня уведомить о успехе. […]
P.S. Упомянутых двух книжек вскорости никак не мог найти: извольте попросить у Осипа Алексеевича, а посылаю какую нашел с желанием воспользоваться оною.
Собственноручный подлинник письма — в ГБЛ (ф. 13).
1. Страхов Иван Варфоломеевич — чиновник Иностранной коллегии в 1774—1776 гг., был близок к дипломату князю Александру Борисовичу Куракину (1752—1818) и исполнял различные его поручения. В 1774 г. через него велись переговоры о помещении составленного Н. Н. Бантыш-Каменским родословия Куракиных в «Древней Российской Вивлиофике». С Новиковым Страхов был, по его словам, «довольно коротко знаком» («Архив кн. Ф. А. Куракина», кн. 7, Саратов, 1898, с. 298).
2. «Родословие князей Куракиных» было напечатано лишь в сентябрьской книжке «Древней Российской Вивлиофики» за 1774 г. (ч. V, с. 395—419). О редакторской и издательской работе Новикова над этим родословием сообщается в письмах Страхова к Куракину от 23 июня и 19 июля 1774 г. («Архив кн. Ф. А. Куракина», кн. 7, Саратов, 1898, с. 309—310, 318).
3. Воронцов Александр Романович (1741—1805) — президент Коммерц-коллегии, начальник А. Н. Радищева. Из ответных писем Воронцова (ЦГАДА. Там же, лл. 2-4) видно, что это письмо Новикова не было единственным и переписка между ними длилась, по крайней мере, до марта 1788 г. Главным предметом переписки явилось многотомное «Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времян до ныне настоящего и всех преимущественных узаконений по оной имп. Петра Великого и ныне благополучно царствующей государыни имп. Екатерины Великия, сочиненное Михаилом Чулковым». Всего вышло семь томов в двадцати двух книгах. Вначале это издание печаталось в типографии Академии наук в Петербурге, а начиная со второй книги третьего тома, — в Москве в университетской типографии у Новикова. Издание печаталось на счет «кабинета» императрицы, и Воронцов принимал участие в урегулировании оплаты за его печатание. В частности, он сносился по этому вопросу с С. Ф. Стрекаловым (1728—1805) — управляющим кабинетом Екатерины II в 1784—1792 гг.
4. Воронцов выехал из Москвы в Петербург 10 сентября 1785 г. («Московские ведомости», 1785, 13 сентября, № 74, с. 826). Следовательно, свидание его с Новиковым состоялось до этого времени.
5. Сафонов Николай Ларионович (ум. 3 декабря 1817 г.). — помещик сел Буйцы, Бабакино и Дубинки Епифанского уезда Тульской губернии, в 1780—1788 г. был предводителем дворянской опеки в Епифани, масон, старый знакомый Новикова.
6. Сыромолотный хлеб — зерно, вымолоченное сразу после сушки в поле, без просушки в овине.
7. Неизвестно, о ком идет речь.
8. Имеется в виду Иисус Христос.
9. Очевидно, речь идет о каком-нибудь масонском произведении. По просьбе Новикова Н. Л. Сафонов переписывал масонские тексты.
10. Александра Егоровна Новикова (урожд. Римская-Корсакова, ум. 12 апреля 1791 г.).
11. Жена Н. Л. Сафонова — Анна Петровна Сафонова (урожд. Аксакова, ум. 27 ноября 1817 г.)
12. Плещеев Сергей Иванович (1752—1802) — один из ближайших друзей наследника Павла Петровича, будущего Павла Первого, по воцарении которого пользовался большим влиянием при дворе, но затем подвергся опале, в 1798 г. уволен от службы и выслан в Москву. После смерти Павла Плещеев и его друг Александр Алексеевич Ленивцев (ум. между 1815 и 1818 гг.) отправились в заграничное странствие, чтобы разыскать «вышних братьев» ордена розенкрейцеров и восстановить порванные в 1792 г. связи с зарубежными масонами. В своем письме Новиков, остававшийся одним из высших и наиболее активных членов ордена в России, дает подробные указания Плещееву и Ленивцеву, как поступать им по прибытии в Берлин. Цель путешествия однако, не была достигнута, как это видно из письма С. И. Плещеева к И. А. Поздееву от 7 января 1802 г. (ГБЛ). Во время путешествия Плещеев скончался в Монпелье.
13. Имеется в виду Иосиф (Осип) Алексеевич Поздеев (1746—1820), помещик, один из самых влиятельных масонских деятелей в России начала XIX в.
14. Клапрот (Klaproth) Мартин Генрих (1743—1817) — профессор химии в Берлинском университете, член Берлинской академии наук, один из руководителей масонских лож в Пруссии.
15. Биндгейм Иоганн Якоб — фармацевт, один из провизоров в бесплатной масонской аптеке И. И. Френкеля, впоследствии имел собственную аптеку в Москве, публичный демонстратор аптекарского искусства в Московском университете, в начале 1800-х гг. читал там аптекарскую химию.
16. По мнению Н. П. Киселева, речь идет, вероятно, о принятии Плещеева и Ленивцева в степень практика, первую во «внутреннем» ордене розенкрейцеров.
17. Имеются в виду заточение Новикова по повелению Екатерины II в Шлиссельбургскую крепость в 1792 г. и разгром масонских лож в России.
18. Речь идет о бароне Генрихе Якобе фон Шредере (von Schroder) (1757 — после 1797), мекленбургском помещике, который был в 1784—1785 гг. эмиссаром и представителем берлинских масонских начальников в Москве.
19. Вёльнер (von Woellner) Иоганн Христоф (1732—1800) — прусский государственный министр в 1788—1797 гг., глава берлинских розенкрейцеров.
20. Кутузов Алексей Михайлович (1749—1797) — переводчик, близкий друг А. Н. Радищева и Н. И. Новикова, один из учредителей Типографической компании; в 1787 г. уехал в Берлин, где и умер.
21. Речь идет о книгах: 1) Должность братьев З. Р. К. древния системы, говоренные Хризофироном в Собраниях Юниоратских, с присовокуплением некоторых речей других братьев (М., тип. Лопухина, 1784. — Книга не допечатана, обрывается на 208 стр.); 2) Вольнокаменщические речи, говоренные в собраниях братьев Златого — Розового Креста древния системы (М., тайная масонская типография, не ранее 1784 г. — Книга не допечатана, обрывается на 192 стр.). Автор первой книги (вернее, основной ее части) — Й. Ф. Гёрунг, автор второй — Г. Г. фон Эккер унд Экхоффен.
22. Испытав сильное нервное потрясение во время ареста отца, старшие дети Новикова — Иван (1782—1829) и Варвара (1783— между 1818 и 1826) — заболели эпилепсией.
23. Гамалея Семен Иванович (1743—1822) — переводчик, ближайший друг Новикова, один из учредителей Типографической компании, управлял ее делами. В 1790-е гг. поселился в подмосковном имении Новикова Тихвинское, где прожил до конца жизни.
24. Очевидно, Новиков просил Плещеева и Ленивцева привезти из-за границы лекарств для больного сына.
Текст воспроизведен по изданию: Из неизданных писем Николая Ивановича Новикова // Книга. Исследования и материалы, Сборник XXI. М. Книга. 1970
текст — Кацпржак Е. И., Толстяков А. П. 1970
дизайн — Войтехович А. 2001
Книга. Исследования и материалы. 1970