Публикация и комментарии Л. Р. Ланского
«Литературное наследство», том 86
М., «Наука», 1973
…Посетил я всех моих знакомых в Москве — Яновского1, Андреевых2, Рамазановых3, Уварова4, Мокрицкого5, Достоевского <…> Марья Дмитриевна ужасно как еще сделалась с виду-то хуже: желта, кости да кожа, просто смерть на лице6. Очень, очень мне обрадовалась, о тебе расспрашивала, но кашель обуздывал ее болтливость. Федор Михайлович все ее тешит разными вздориками, портмонейчиками, шкатулочками и т. п., и она, по-видимому, ими очень довольна. Картину вообще они представляют грустную: она в чахотке, а с ним припадки падучей. Стихотворения мои печатаются то там, то здесь, и, разумеется, я поисправил. Видел Фета, Боткина, которые ехали в одном поезде со мной; завтра пойду к ним… Много здесь я спорил, до многих дошел результатов, так что голова моя обогатилась очень многими идейками, не заимствованными от других, а выяснением моих собственных, так что с этой стороны я очень доволен…
Рукописная копия. ИРЛИ. 17017.с. IXб1. На полях помета: До смерти Веры.
Анна Ивановна Майкова (1830—1911) — жена А. Н. Майкова.
1 О С. Д. Яновском см. на стр. 287 настоящ. тома.
2 О ком идет речь — не установлено.
3 Николай Александрович Рамазанов (1815—1867) — известный скульптор, автор бюста Гоголя.
4 Алексей Сергеевич Уваров (1828—1884) — археолог.
6 Аполлон Николаевич Мокрицкий (1811—1870) — художник.
6 Мария Дмитриевна Достоевская умерла 15 апреля 1864 г.
…Был на похоронах Григорьева1. На похоронах были только Достоевские, Страхов, Аверкиев, Долгомостьев, Крестовский2, Владимирова3 и Васильев4; из литературы больше никого. Схоронили около Мея5, где, конечно, и мне будет место, ибо мы все принадлежим к одному направлению и служим одному богу — Искусству. Теперь уж в литературе петербургской у меня нет друзей, т. е. душевно меня понимавших. Аполлон Григорьев все собирался разбирать мои стихи — да так и не успел; теперь уж никто не в состоянии написать мой литературный портрет. Ну да бог с ней, с литературой! Уж что-то не пишется; видно довольно!6…
Рукописная копия. ИРЛИ.17017.С.IХб1.
1 См. описание похорон А. А. Григорьева, состоявшихся 28 сентября 1864 г., в кн.: П. Д. Боборыкин. Воспоминания, т. I. M. —Л., 1965, стр. 395.
2 Всеволод Владимирович Крестовский (1840—1895} — беллетрист и поэт. Некоторые его стихотворения нравились Достоевскому.
3 Елизавета Васильевна Владимирова (1840—1918) — актриса Александрийского театра.
4 Павел Васильевич Васильев 2-й (1832—1879) — актер Александрийского театра, выдающийся интерпретатор образов Островского.
5 Лев Александрович Мей (1822—1862) — поэт и драматург.
6 В другом, недатированном письме Майкова к жене встречаются следующие строки об А. А. Григорьеве: «Я тебе во всяком письме писал, что Григорьев все еще в тюрьме; он был выпущен, но дня через четыре — умер. Ты знаешь, что сколь ни безобразно сложился этот человек, в нем были такие силы, утрата которых отзовется на всей литературе; и действительно, с ним кончилось целое направление нашей мысли, нашей критики, именно эстетической — и в связи со всеми жизненными явлениями. После Белинского — критика раздвоилась, как и Белинский, представляя два направления: 1) Белинский натуральный, как он был, и 2) Белинский, сбитый с толку политическими тенденциями. Последнее продолжалось Добролюбовым и окончательно теперь достигло своего апогея в „Русском слове“, а первое, т. е. хорошая сторона Белинского, — в Григорьеве. Ты знаешь, что я очень его любил, и потеря его для меня очень прискорбна… Сходит наше поколение со сцены! Заменяется новым… и, право, сам ли глупеешь, что нового никак принять не можешь, или новое так ново, что зелено и молодо, что и хорошо, что не принимаешь? Во всяком случае, разлад в жизни невообразимый и что любить, во что верить? — вопросы, которыми наболевает сердце, не могущее не любить, не могущее не верить в то, что любит…» (там же).
Вы объявили в газете, чтобы вас не беспокоили знакомые, но вот, почтеннейший Михаил Петрович, поехал в Москву Федор Михайлович Достоевский1 с желанием вас посетить и просил меня предупредить вас и просить, чтоб вы его приняли; пожалуйста, не откажите, это человек сочувственный, до страсти русский и очень вас уважающий. Увидите сами. Не обращайте внимания на некоторые странности его, а только поймите их <…>
(Вот с ним бы вы отправили мне историю-то, хоть в листах2.)
Автограф. ЦГАЛИ, ф. 373, оп. 1, ед. хр. 220. Дата почтового штемпеля. Об отношениях М. П. Погодина с Достоевским см. в публикации Л. Е. Барсуковой «Переписка Ф. М. Достоевского с М. П. Погодиным». — «Звенья», VI, стр. 439—454.
1 Достоевский с женой Анной Григорьевной приехал в Москву 30 марта 1867 г. и пробыл там до 8 апреля («Жизнь и труды Достоевского», стр. 164—165).
Возможно, к этому времени относится письмо И. С. Аксакова к А. Н. Плещееву, без даты:
«Любезнейший Алексей Николаевич!
Я изъездил всю Старую Басманную, отыскивая Достоевского, но нигде дома Белонегркина или Безнегркина не нашел. Не можете ли вы мне описать точнее местность, где стоит сей дом? Или, может быть, я переврал адрес? Или ошибся сам Достоевский? До свидания, надеюсь.
Ваш Ив. Аксаков. Четверг ночью» (Авт. ЛБ, ф. 93.II.1.24). На Старой Басманной жила сестра Достоевского — В. М. Иванова.
2 Речь идет об «Историко-критических отрывках» Погодина, кн. 2-я. М., 1867 (кн. 1-я вышла в свет еще в 1846 г.).
…Вчера забыл отправить письмо и вдруг получаю от вас. Действительно, плохи сотрудники — кому я ни говорил, все одобряют, да языком, не подвигнутся. Дело в том, что у нас как-то разделился люд пишущий — на художников и журналистов или сотрудников. Даже враждебно смотрят друг на друга. Кто виноват? Конечно, последние, ибо сотворили из своего дела ремесло. В нашем скептическом Петербурге я не ожидаю вам большого успеха в публике. Это только мы с Достоевским разом в голос сказали — что ноты, которая слышится в вашем «Русском», недоставало в хоре нашей журналистики. Притом, погодите, надо время1. Петербург вдруг не устанавливает мнения и приговоры. Его надо завоевать. Довольно про него сказать, что вообще он много обрусел в последние годы…
Автограф. ЦГАЛИ, ф. 373, оп 1, ед. хр. 220. Дата поставлена рукой М. П. Погодина.
1 Отклик на просьбу Погодина привлечь петербургских литераторов к участию в издаваемой им с 1867 г. еженедельной «газете политической и литературной» — «Русский».
Характерна оценка газеты Погодина, данная издателем «Русского архива» П. И. Бартеневым в письме к своему племяннику, будущему биографу Погодина Н. П. Барсукову, 1 октября 1868 г.:
«Газета „Русский“ — это, прежде всего, старческая забава для Погодина и дает ему возможность бесконтрольно помещать все, что ему взбредет в голову. В другие издания его не принимают с разными выходками…» (Авт. ЦГАЛИ, ф. 87, оп. 1, ед. хр. 65, л. 1607а об.).
…Достоевский не успел к вам заглянуть, ибо случился с ним в ассигнованный для того день припадок падучей <…> Роман Тургенева1 носит на себе печать отсутствия автора несколько лет из России. Дыхания жизни, черноземной силы уже нет. Выработалось много нового, можно сказать — новый период начался в жизни общества, он его не понял и едва заметил. Он является брюзгливым западником, для которого цель только цивилизация, а народов нет. Грустно и противно читать, особенно когда он учит, с каким благоговением нам, ученикам, должно смотреть на Запад и когда видеть недостатки его, то делать вид, что не замечаешь, молчать и, подобно Ноевым благонравным сынам, прикрыть наготу и стыд родителя, а не смеяться, как Хам. Ну уж как хотите, тут лучше поступать по-хамовски: пусть старый батько проклинает. Если Запад — отец и его должно уважать, то за что матери-то (России) подымать подол и срамотине ее зло радоваться? Нет, Иван Сергеич, забыли другую басню — об Антее, которого сила в стоянии на земле. Это миф, более всего годный помнить поэтам…
Автограф. ЦГАЛИ, ф. 373, оп. 1, ед. хр. 220.
1 «Дым» (1867).
…Ввиду того, что скоро увидимся, я и писать вам ничего не буду. Не могу только не сказать, что, кроме Бычкова1, вас поджидает Федор Михайлович Достоевский, на которого теперь залаяла вся свора прогресса. Господи, как ругаются! Но ругательства бы еще ничего: как клевещут!2 Этого я не понимаю. А полемике публика верит. Отсутствие серьезного отношения к жизни ужасно …
Автограф. ГПБ, ф. 747, ед. хр. 21.
1 Афанасий Федорович Бычков (1818—1899) — историк и археолог, автор ряда крупных археографических трудов.
2 Резкие нападки на Достоевского, появившиеся в это время в революционно-демократической и либеральной печати, были вызваны выходом в свет отдельного издания «Бесов», а также тем, что Достоевский стал редактором такого обскурантистского издания, как «Гражданин».
…Не забудьте сказать Федору Михайловичу, чтобы остановились печатать ту стихотворную воду, которая разлилась на 4-х страницах последнего «Гражданина»1. Это невозможно!..
Копия рукой А. Г. Достоевской. ЛБ, ф.93.II.6.46. Годовая дата указана ею. Черновик: ИРЛИ, 16641.cVIIб6.
1 Имеется в виду либо стихотворение П. А. Козлова «Май», напечатанное на пяти колонках № 5 «Гражданина», 29 января, либо стихотворение В. Н.-Д. (Вас. Немировича-Данченко) «Капуцин (с итальянского)», занимающее в № 33 (13 августа) четыре колонки. Этим определяется условная датировка письма. Других длинных стихотворных произведений в «Гражданине» за время редактирования его Достоевским не появилось.
…Анна Григорьевна, я думаю, рада тебе помочь и похлопотать, но Федор Михайлович все это готов в идее сделать, а на практике и оскорбит, и обидит, и рассердит, это уж такой человек. Он в вечной лихорадке и сам нуждается в уходе за собой от всех близких ему людей, которые в состоянии оценить и высоту его понятий, и высоту его таланта. Это уж я тебе много раз говорил, и опять напоминаю на случай, если выйдет вдруг такая минута1…
Автограф. ИРЛИ.16998.с. VIIIб7.
1 19 июня Майков просил жену узнать у Достоевского, «сколько времени Пуцыкович издавал „Гражданин“ и какая была подписная цена» — в связи с намерением демонстративно возвратить Пуцыковичу деньги за бесплатно высылавшуюся ему газету (там же).
…Что же это такое, наконец, что тебе говорила Анна Григорьевна, что ты писать не хочешь? Что муж ее мучителен, в этом нет сомнения, — невозможностью своего характера, — это неновое, грубым проявлением любви, ревности, всяческих требований, смотря по минутной фантазии, — все это не ново. Что же так могло тебя поразить и потрясти? Не могу понять, хотя, признаюсь, часто у меня вопрос рождался, что они оба не по себе, т. е. не в своем уме, и где у них действительность, где фантазия — отличить трудно. Федор Михайлович, например, такие исторические факты приводит иногда, что ясно, что он их разве что видел во сне — например, что Петр Великий сам выкалывал глаза младенцам. Это он говорит или говорил серьезно, может быть, после и забыл. Насчет расточаемого им титула дураков — ключ вот какой: все, что не есть крайний славянофил, тот дурак. Словом, он в своей логике такой же абстракт, как и все головные натуры, как и нигилисты, такой же беспощадный деспот, судящий не по разуму жизни, а в силу отвлеченного понятия. С твоим мнением о «Карамазовых» согласен вполне. Но что такое говорила Анна Григорьевна?1 — Какой я любопытный…
Автограф. ИРЛИ. 16998.с. VIII. Первые строки приведены в комментариях к «Письмам», IV, стр. 390—391. Дата проставлена карандашом.
1 Письмо А. И. Майковой неизвестно. По поводу какого-то ее намека на Достоевских Майков писал и в одном из следующих писем, желая узнать «интрижка ли это» или же «ревность <…> Анны Григорьевны, создающая фантомы» (там же).
18 июня Майков писал жене о «Братьях Карамазовых»: «Насчет романа Федора Михайловича и я согласен с тобою. Не знаю, куда все приведет, но пока ни зги впотьмах не видно…» (там же).
…Жаль, что ты не видишь «Московских ведомостей». Достань или у Достоевского или в курзале вчерашний номер, четверг 27 июня, и прочти передовую статью о литературном процессе Николадзе в Тифлисе. Прелесть что <за> статья! Вот храбрость-то со стороны Каткова1 <…> А Федор Михайлович в самом деле в претензии на тебя за коклюш?2 Или это твоя подозрительность? Впрочем, все может быть. Кланяйся ему, однако…
Автограф. ИРЛИ. 1698. c.VIII.
1 Передовая статья № 163 «Московских ведомостей» 27 июня 1879 г. посвящена судебному процессу над редактором тифлисской газеты «Обзор» — Н. Я. Николадзе, известным грузинским публицистом-революционером. Выступление Николадзе на суде о произволе и самоуправстве цензурных органов вызвало одобрительную оценку фельетониста газеты «Голос». Катков воспользовался этим в своей передовой статье как поводом для очередного доноса, заявив, что пафос сотрудника «Голоса» напоминает «восторги по поводу осуждения генерала Трепова в деле Веры Ивановны Засулич». «Слабейшая сторона гордо поднимает голову, держит громкую и твердую речь, вконец загоняет противника и выходит, увенчанная победой, — писал далее Катков. — А власть, о силе и произволе которой от господина же Николадзе можно было услыхать столько ужасов, как-то жалобно присела, запутавшись в собственном вооружении».
Как отнесся Достоевский к этому выступлению Каткова, не установлено. Вряд ли он присоединился к восторженной оценке Майкова. 30 июня Майков снова осведомлялся у жены: «Интересно, что говорит Федор Михайлович о статье Каткова, о которой я тебе писал (по поводу суда в Тифлисе)? Одобряет или нет? По-моему, это верх доблести со стороны Каткова, ибо — что же? — он защищает цензуру» (там же).
2 См. примеч. к п. 169.
Любезнейший Николай Николаевич! Я сообщаю вам ужасную новость: Федор Михайлович скончался!1 Анна Григорьевна и Софья Сергеевна2 просят вас, если вы дома, приехать к ним, т. е. к Достоевским. Передаю поручение. Еще огонь угас — и какой светлый — тьма растет вокруг нас3…
Автограф. ГПБ, ф. 747, ед. хр. 21.
1 Достоевский умер 28 февраля в 8 часов 38 минут вечера. См. историю его предсмертной болезни в письме А. Г. Достоевской к Н. Н. Страхову (21 октября 1883 г.) — «Жизнь и труды Достоевского», стр. 352, в ее «Воспоминаниях», стр. 370—390 и в «Биографии…», стр. 315—329.
2 С. С. Кашпирева. См. о ней в п. 264.
3 «28 января до 12 часов все шло благополучно, но затем опять полила кровь, и Федор Михайлович очень ослабел. В это время к нему заехал А. Н. Майков и провел у него все предобеденное время, наблюдая и ухаживая за ним вместе с домашними. Разговоров не было, потому что больному было строго запрещено говорить.
Около двух часов ему было, по-видимому, лучше. Часу в пятом А. Н. Майков уехал домой обедать <…> После обеда А. Н. Майков вернулся к больному уже не один, а с женою, и при них, в 6 1/2 часов вечера случилось последнее кровотечение, за которым следовало беспамятство и агония <…> Федор Михайлович скончался в 8 часов 38 минут вечера» («Биография…», стр. 323—324).