Магницкий M. Л. Православное просвещение
М.: Институт русской цивилизации, Родная страна, 2014.
ИЗ ПИСЕМ И ЗАПИСОК А. А. АРАКЧЕЕВУ1
правитьI.
правитьПо благотворному участию вашего сиятельства в судьбе моей я поставляю непременною обязанностию предавать все действия мои по службе вашему, милостивый Государь, руководству. Почему и имею честь представить, у сего, список с отчета моего по кратковременному управлению здешнею губерниею, который с сею почтою отправил я по своей команде. Вы изволите увидеть из него, сиятельный граф, состояние бывшего здесь управления и порядка.
Правдивость вашего сиятельства истребила уже здесь столько зла, что, оставляя губернию, не могу я промолчать пред вами, почтеннейший благотворитель, еще одного, одного, которого достойно внимание правительства.
Здесь есть дело верейских однодворцев с коллежским асессором Чуриковым, состоящее в том, что Чуриков отнял у прекраснейшего казенного селения земли, лес, каменные ломни и, наконец, реку, с нею и водопой.
Однодворцы жаловались несколько лет. Чуриков не довольствовался тем, что все судебные места, до казенной палаты, продолжали дело и склоняли даже в его пользу; но дабы истребить и самые просьбы однодворцев, вместе с бывшим губернатором, отдали они сына их поверенного в солдаты, без очереди; морили его самого в холодной избе, и Чуриков как жестокий помещик в собственном имении с покровительством губернатора и покорностию земской полиции заставлял трепетать бедных однодворцев, разъезжая по селению и выбирая начинщиков справедливых жалоб в рекруты, по своему произволу.
Все сии обстоятельства сказывали мне: самый поверенный верейских однодворцев, при 25-ти человеках из них, в присутствии правившего должность здешнего губернского предводителя, и подтвердил сосед Чурикова, помещик Цуриков.
Таким образом, несчастные однодворцы готовы были покориться; но отчаянная отважность поверенного спасла их. Он просил Сенат, и по настоянию министра финансов дело поправилось. Дан указ отмежевать земли однодворцев. Отправлена комиссия на место. Чуриков не мог подкупить сотрудника здешнего правления Базилевского, который начал исполнять указ, как следовало. Губернатор нашел средство отдать его под суд, и дело опять остановилось. Будучи вице-губернатором, настоял об отряде новой комиссии, но никак не мог успеть. Наконец послана комиссия уже в мое управление губерниею, но и она ничего не сделала, после пышного угощения от Чурикова возвратилась с представлением в его пользу. Я назначил новую и надеюсь, что она дело свое исполнит, но уверен, что Чуриков и тут будет придумывать извороты и однодворцы опять пострадать могут, ежели дело сие не поставится под особенное наблюдение начальства.
Чуриков, закупив все, что закупить можно, совершенно здесь господствует. А так как из губернии видна изнанка Петербурга, то кажется, и там имеет подпорки. Он не токмо теснит и разоряет 15 т. казенных поселян своих соседей по верейскому имению, как везде, чем может покупает близ казенных селений небольшие частицы земли и захватывает самым насильственным образом их дачи. От одного конца губернии до другого и дела сии г-на Чурикова известны, и имя его служит страшилищем для казенных поселян.
преданностью Милостивый Государь,
вашего сиятельства всепокорнейший слуга,
II.
правитьКратковременное управление мое здешнею губерниею не заслуживало бы внимания Вашего Высокопревосходительства, ежели бы расстройство оного не представило мне на первом шагу множество предметов, требовавших немедленного исправления и призывают их особенное содействие высшего начальства.
По довольно долгому моему здесь пребыванию легко мне было знать, что, правя губерниею до приезда нового начальника оной, могу и тем только быть полезным, чтобы:
1-е, приуготовить дела к такому общему обозрению, помощиею коего он мог бы увидеть одним, так сказать, взглядом истинное положение управления ему вверенного и
2-е, немедленно исправить все то, что не терпит отлагательства в видах общей безопасности.
Сие понятие о моей обязанности привело меня к обозрению разных предметов и к различным действиям, в коих буду я иметь честь по порядку времени дать Вашему Высокопревосходительству подробный отчет о каждом особенно.
Мне давно известно было, что главное расстройство здешней губернии состоит в слабом действии подчиненных полицейских мест. Что места сии по недеятельности их загромождены делами, запущенными весьма давно в порядке, не обревизованными и за течением коих нет должного наблюдения. Что само правление по необычайному множеству расположенных переписок и запущению собственных его дел потеряло всякий способ надзора за порядком мест, ему подчиненных, едва успевает очищать бумаги, в него вступающие, и действие свое в понуждении низших полицейских мест ограничило непрестанными денежными штрафами, кои по маловажности своей и частому их повторению не имеют уже никакой силы.
От сего дела следственные производятся чрезвычайно медленно и слабо; а уголовные умножаются. Полиции и тесные тюрьмы наполнены колодниками, Уголовная же палата должна решить до тысячи дел и более ежегодно; дел тем труднейших, что первое обследование по большей части было поздно, недеятельно и недостаточно.
Самое множество уголовных дел есть уже признак совершенного расстройства полиции. По сему положению вещей заключал я, что самый центр полиции, губернское правление, должно быть в расстройстве и что, открыв положительно степень и причины оного, можно будет найти и средство исправления.
На сем основании предложил я правлению при первом вступлении в оное:
1. Составить за все прошедшее управление подробные ведомости нерешенным делам. Составление ведомостей ограничил я прошедшим только управлением потому, что знал, и опыт доказал, что за дальнейшее время сие совсем невозможно, не остановив течения всех настоящих дел.
2. Приказать секретарю правления представить отчет о состоянии архива.
3. Предписать всем подчиненным местам составить по данной форме ведомость не решенным в них делам и означить число содержащихся по оным арестантов в полициях и тюрьмах.
В своем месте по порядку времени моих действий буду я иметь честь донести о последствиях сего предложения.
Совершенно расстроенную полицию губернского города, как то далее Ваше Высокопревосходительство увидеть изволите, нашел я в руках чиновника весьма неблагонадежного и в общем мнении потерянного, между тем как правивший должность здешнего полицмейстера бобровский городничий Глинка2, чиновник, по службе, деятельности и прямоте своей всеми здесь уважаемый, удален был от сей должности по одной личности, всему городу известной, и находился под следствием, коего ничтожность с первого взгляда на оное обнаружилась.
Я предложил немедленно правлению рассмотреть дело о г. Глинке. Оно рассмотрено, он найден во всех частях невинным и даже обвиненным делами своего предшественника. Он допущен к должности. Ему поручено:
1. Обревизовать дела и положение полиции.
2. Составить обывательские книги, ибо до того времени не токмо оных не было, но полиция и не знала, сколько жителей, кто живет в городе и с какими видами.
3. Привести в порядок мясные и рыбные ряды и поверить весы и меры на торгу и в лавках, ибо прежде как жители, так и войско жаловались на нечистоту мясных рядов, дурное качество продающейся говядины и непомерную дороговизну оной, выше московской цены.
Большая часть сих мер, сколько краткость времени дозволила, приведена в действо. Неблагонадежные чиновники полиции удалены и замещены новыми. Цена на мясо, до сделания еще новой таксы, значительно упала. Пожарные орудия, сколько по ветхости их возможно, исправлены и собраны для всегдашней готовности в одно место.
При сдаче дел одной части найдено 300 неисполненных.
Важная покража в доме статского советника Де-больцова серебра на 2000 рублей, в сие время случившаяся, открыта личною деятельностью г. Глинки в два дни, серебро все отыскано и возвращено, не токмо воры, но и все участники пойманы и при сем случае открыты в самом городе пристанодержатели беглых и воров и люди, составлявшие фальшивые пашпорты и давно жившие в оном. Грабеж лавки купца Чубуркина, в то же почти время случившийся, открыт, вор найден, вещи и деньги 2200 рублей, выше суммы в объявлении хозяином показанной, сысканы и возвращены ему.
Сии действия г. Глинки представятся Вашему Высокопревосходительству тем отличнейшими, что он вступил в управление такою полициею, которая несколько уже лет одним именем существовала.
Я нашел ее в следующем положении:
Чиновники, ее составляющие, за исключением трех или четырех, люди, дела своего не знающие, поведения дурного и неблагонадежные. Многие из них мною уже изгнаны и заменены другими; но некоторые еще остаются. Дела полиции так запущены и расстроены, что в правлении более ста дел за нею остановлены; палаты Уголовная и Казенная непрестанно на нее жалуются; а представляемая из сего докладная записка покажет Вашему Высокопревосходительству, что с давнего времени и самого правления указам она ослушна; но что при всем том правление с начала 1816 г. ограничивалось оштрафо-ванием ее шестнадцать раз сряду маловажными денежными пенями, между тем как по закону не пеням уже, а строжайшему суду она подвергалась.
Полиция получала значащие суммы на содержание будочников, издерживала их неизвестно куда; ибо по личному осмотру прокурора не оказалось их налицо и будки стоят пустые; но ни денег нет, ни отчета в оных. Обстоятельство сие по распоряжению моему ныне только следуется.
Город, коего жители не известны полиции и который, как при всяком поиске открывается, наполнен беспаспортными, беглыми и пристанодержателями беглых и воров, оставлен без ночной стражи и подвержен от сего величайшей опасности. Доколе дело о будочниках приведется в порядок, нужно бы было нарядить оных от обывателей, которые, чувствуя собственную опасность, совершенно на сие готовы; но без особенного Вашего Высокопревосходительства предписания прочным образом делать сего невозможно.
В городе торгуют люди в великом множестве, никакого права на торговлю не имеющие, ибо производят оную без свидетельств от Казенной палаты, от чего правительство теряет, вероятно, довольно важных доходов.
Учрежденная здесь квартирная комиссия привела дела свои в такую запутанность, что порядок очередей совершенно смешался, помещение войск осталось на ее произвол, и как войска, так и жители непрестанно притеснены и жалуются. Я отрядил в комиссию сию особенного чиновника, которому поручил составить в течение недели, по данной от меня форме, такие ведомости всем домам, из которых бы ясно было видно, кто отправил свою очередь и кто отправлять должен. Поручение сие исполнено. Ведомости сии готовы и ясно открыли все злоупотребления квартирной комиссии. Домы богатых людей везде освобождены под предлогом бывших самых малых постоев и облегчены в постое, а домы бедных, духовенства и недостаточных чиновников самым несправедливым образом обременяются.
Теперь остается уравнить сию повинность, но я не полагаю, чтобы без особенного строжайшего предписания Вашего Высокопревосходительства по давнишнему навыку и выводам сего беспорядка было сие надлежащим образом исполнено.
В сем положении полиции явился ко мне здешний полицмейстер Полозов из отпуска. Я не мог допустить его к должности по беспорядкам, в коих он сам открывается весьма виновным; ибо не только не доложил о расстройстве полиции, но продолжил оное и даже умножил.
По сему и предложил я правлению, до окончания следствия по здешней полиции, откомандировать Полозова в Задонск, поручить его должность задонскому городничему Славянову, который обревизует здешнюю полицию надлежащим образом. А бобровского городничего Глинку, который по бедности в губернском городе жить с семейством не может, откомандировать в Острогожск для обревизования и приведения в устройство расстроенной тамошней полиции, на время отсутствия городничего Щекина, который по новым уголовным делам и требованию Уголовной палаты вызван к ответу в Воронеж и будет находиться здесь под присмотром полиции.
Должность бобровского городничего поручена Нижнедевицкому Ранцевичу, ибо в Боброве помещена полковая квартира, а в Нижнедевицке нет войска.
Давно слышал я о горестном положении заведений здешнего Приказа общественного призрения; но никогда не мог вообразить ужасного состояния их до обозрения оных.
Я буду иметь честь представить Вашему Высокопревосходительству положение сих заведений точно в том виде и порядке, как представились они при осмотре их мною обще со здешним губернским прокурором.
Он помещен в тесном и сыром строении, которое осенью и зимою, по общему показанию живущих в нем, так сыр, что без опасности для здоровья несколько часов пробыть в оном не можно. Между тем на том же дворе есть другой дом, для заведений Приказа назначенный, который занят был директором, коему по уставу положено две или три комнаты.
Кормилицы и няньки заведений принимаются не только без свидетельства врачебной управы, но и без паспортов. Я нашел рожок во рту спящего младенца с самой отвратной нечистотой; одного из младенцев совершенно окровавленным, другого, страдающего без помощи шесть дней в конвульсиях, и всех воспитанников первого возраста, полумертвых страдальцев, покрытых разными нечистотами и сыпями и не похожих на детей, вверенных благотворному правительству несчастными матерями. Я видел самый нечистый шкап, в котором поставлены несколько склянок лекарств с ярлыками, на коих по большей части не только нет надписи, кому и сколько лекарства, но не выставлено даже и имя того, кто оное прописывал. Один из сих ярлыков внес я в присутствие Приказа. Таким образом устроенная аптека воспитательного дома раздается женщиною, только имя смотрительницы носящей.
Я видел младенцев, по углам на полу лежащих за неимением колыбелей. В комнате, определенной для прибежища родильниц, нашел я женщину умалишенную, беременную от человека умалишенного же, что объявил мне и правящий должность директора заведений и сам смотритель дома умалишенных. Кухню воспитательного дома нашел я в величайшей нечистоте.
Заведение сие видел я в равном беспорядке — и именно:
1. Нет журнала о состоянии больных.
2. Инспектор Управы до моего осмотра не видал сей больницы. Медицинские чиновники посещают ее разные и не довольно часто.
3. Подлекарь составляет и раздает сам лекарства, которые нашел я также с неподписанными ярлыками.
4. Болезни самые простые не вылечиваются по нескольку лет.
5. Человек, имеющий неизлечимый рак, принят в больницу, не освидетельствован Управою и наконец бежал из больницы.
6. Больные чрезвычайно стеснены, и прилипчивые, и самые отвратные болезни не отделены от прочих. Подлекарь объявил мне, что сие происходит от тесноты помещений, между тем как я нашел на дворе довольно обширный флигель, в котором живут драгуны, по объявлению их уже два года.
Заведение сие в равном беспорядке с прочими:
1. Людей умалишенных никто не лечит. Они стеснены с богаделенными, и мне объявлено, что сие происходит от тесноты, между тем как на дворе стоит пустой дом.
2. Бешеные не отделены от умалишенных.
3. Старуха 90 лет, совсем раздетая, жаловалась мне, что смотритель отнял у нее одежду, из милосердия ей данную. Обстоятельство сие подтвердилось признанием смотрителя, который, по моему приказанию, и возвратил отнятую одежду.
Сие заведение есть скопище людей, ничего не делающих и ничем не смиряемых. Люди, от помещиков отдаваемые, не получают от них пищи. Они не имеют никакого занятия и вместо исправления развращаются в праздности.
Из сего горестного изложения Ваше Высокопревосходительство усмотреть изволите, что все законы и правила, на заведение сего рода изданные, совершенно нарушены и именами заведений благотворных прикрыты места недозволенного прибытка, которому <…> непрестанно жизнь нескольких младенцев, бедных больных и благосостояние людей самых несчастных.
Представляемое из сего исчисление, сколько стоили все сии заведения в прошедшее правление, сколько сохранено младенцев и вылечено больных и умалишенных, ясно сие показывает. Из оного Ваше Высокопревосходительство усмотреть изволите, что в четыре года на 6579 больных, из коих умерло 730 и которые неравное время, иные несколько месяцев, а другие и несколько, может быть, дней, в больнице находились, — употребляемо было почти ежегодно почти равное число денег, а всего 64 тысячи рублей. В доме воспитательном в четыре прошлые года из 562 воспитанников умерло 543 и сохранение 19 младенцев стоило 27 тысяч рублей.
Я предложил приказу исследовать все найденные мною злоупотребления. Переменить смотрительницу воспитательного дома и смотрителя за домом умалишенных и обревизовать счеты закупщика при заведениях. Младенцев, кои еще могут быть розданы в деревни на воспитание, раздать немедленно.
Но я не могу умолчать пред Вашим Высокопревосходительством, что и члены Приказа, давно знавшие все сии беспорядки и не представлявшие об оных правительству, подлежат строгому взысканию, о коем и имею честь на благорассмотрение Ваше представить.
Врачебная здешняя Управа и в особенности инспектор оной фон Еллинг и оператор Сарториус найдены мною совершенно виновными; ибо не токмо не пекутся о заведениях Приказа, но инспектор и не осматривал их до меня; а Сарториус весьма небрежен к исполнению своих обязанностей, между тем как получает здесь две тысячи рублей жалованья. Оба чиновника сии весьма не благонадежны, и польза службы требует, чтобы они были удалены от места и переменены достойнейшими.
Один акушер Аракин и духовное начальство прививают здесь предохранительную оспу, сколько могут приватно. Ни Комитет, для оной учрежденный, ни Управа нимало не вводят прививания оной даже в самых заведениях Приказа. В городе умирают дети от оспы естественной. Представляемая из сего записка от духовного здесь начальства докажет Вашему Высокопревосходительству, что префект Воронежской семинарии протоиерей Зацепин, по побуждениям религии, делает то, что были обязаны давно привести в действие и местное начальство, и врач управы, — и что прививание предохранительной оспы вместо повсеместного его распространения едва начинается усердием духовенства.
Совершенно справедливым почитаю просить Ваше Высокопревосходительство, чтобы протоиерей Зацепин3, пастырь во всех отношениях достойнейший, в пример и ободрение других, был за сие награжден каким-либо знаком отличия.
Как осмотрел я заведения Приказа общественного призрения, в правлении, не останавливая дел текущих, ибо в двадцать дней решено при мне оных 704. Кончена невероятная работа составления ведомостей о всех нерешенных по последнему управлению делах. Видя из сих ведомостей, что не решено указов 109, прочих дел 3500, почел я моею обязанностью спросить о причинах сего запущения.
Честь имею представить из сего Вашему Высокопревосходительству объяснения мне на вопросы, представленные от советников, асессора и секретаря.
Истинные причины запущенных в правлении дел суть:
1. Давнишний беспорядок.
2. Занятие многими делами, до правления не принадлежащих.
3. Частое и почти непрестанно бывшее откомандирование асессора и советника Шилова так, что большую часть времени оставался советник Базилевский один и дела правления исправлял за всех. Отличный чиновник сей по долговременной службе своей и неутомимому усердию заслуживает внимания Вашего Высокопревосходительства, и я имел честь о сем свидетельствовать.
Секретарь правления титулярный советник Чулков и канцелярские чиновники, в представляемых из сего списка именованные, оказали отличное усердие, составляя день и ночь потребованные мною огромные ведомости, не остановив решения 704 дел и окончив то и другое в наилучшем порядке в двадцать дней. Я испрашиваю благосклонного воззрения Вашего Высокопревосходительства на сие отличное их усердие.
При открытии первых почт из уездов заметил я:
1. Что цены на фураж и провиант показываются несоразмерно высокие.
Я предписал циркулярно о представлении цен истинных под строгою ответственностью.
2. Что при донесении о скоропостижно умерших и находимых телах не делается немедленного свидетельства от земской полиции и не призываются медицинские чиновники; а когда и призываются, то тел не вскрывают, а судят о смерти по наружности.
Я предписал, чтобы свидетельства сии производились немедленно и в строжайшем порядке.
3. Что недоимка простирается до 2 миллионов рублей после бывшего обильного урожая, от коего за продовольствием губернии осталось 1 100 000 четвертей на продажу.
Я предписал взыскать недоимку сию всю в течение месяца под опасением строгого взыскания.
3. Найдя множество дел, остановленных по канцелярии губернатора за неполучением ответов после двух и даже трех требований, предписал я очистить все дела сии в течение двух недель.
Секретарю надворному советнику Сарычеву и чиновникам губернаторской канцелярии справедливость должен я отдать за усердие и деятельность их во время моего управления.
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьПечатается по рукописному оригиналу, хранящемуся в Государственном архиве Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 109. Секретный архив. Оп. 3. Д. 879.
Архивное название документа: «Бумаги (письма и записки) действительного тайного советника Магницкого из Вологды Александру I и графу Аракчееву в 1814 и 1815 гг. по поводу его ссылки со Сперанским M. M. и просьбой о пособии. Отчет о трехнедельном управлении Воронежской губернией».
1 Аракчеев А. А. (1769—1834), русский государственный и военный деятель. По окончании Отечественной войны 1812 г. пользовался максимальным доверием императора Александра I. Эффективный реформатор русской артиллерии и армии в целом перед нашествием Наполеона. Генерал от артиллерии, военный министр, главный начальник военных поселений. В 1820-е гг. лидер патриотической русской партии.
2 Глинка Г Н. (1780-?), участник Отечественной войны, Бородинского сражения; Бобровский городничий, затем полицмейстер в Воронеже и городничий в Острогожске
3 Зацепин И. Я. (около 1777 — после 1827), в 1807 и 1811—1817 гг. был префектом духовной семинарии, затем профессором философии и смотрителем Воронежских духовных училищ. В 1821—1822 гг. — инспектор семинарии.