Из альманаха «Седьмое покрывало» (Фиолетов)

Из альманаха "Седьмое покрывало"
автор Анатолий Васильевич Фиолетов

Опубл.: 1916. Источник: az.lib.ru • «Как холодно розовым грушам!..»
Осень на даче
Обои
Щелкунчик и мышиный князь

Фиолетов А. (Шор Н. Б.) Деревянные фаготы: Собрание стихотворений.

Б. м.: Salamandra P.V.V., 2017. — (Библиотека авангарда, вып. XXI).

ИЗ АЛЬМАНАХА «СЕДЬМОЕ ПОКРЫВАЛО»
(1916)

*  *  *

Как холодно розовым грушам!

Уж щеки в узорах румянца.

Прильнувши к витрине послушно,

Их носики жалко слезятся.

Октябрь злой сыростью дышит,

А у груш тончайшая кожа.

И было б, бесспорно, не лишним

Им сшить из сукна, предположим,

Хоть маленький китель, пальтишко,

В одежде им было б теплее.

Но к вам невнимательны слишком…

Ах, как я вас, груши, жалею!

ОСЕНЬ НА ДАЧЕ

В пальто лакированном нежный рояль простудился,

Уныло жужжали продрогшие хриплые струны,

А август прозрачный слезами глухими залился,

По-детски вздыхая средь ночи сырой и безлунной.

Наутро закашляли тягостно хмурые ветры,

И сад полысевший, кивая печально ветвями,

Позволил деревьям надеть известковые гетры…

…Безрадостно осень приходит ненастными днями.

ОБОИ

Высовывают тяжко свечи

Из фитиля тугой язык;

В обоях глупая овечка

Недоуменно морщит лик.

Ей не понять, что свечи гаснут,

Увидя свет зари в окне,

И хочется ей крикнуть страстно:

«В чем дело? расскажите мне?..»

ЩЕЛКУНЧИК И МЫШИНЫЙ КНЯЗЬ

Щелкунчик в нарядном лиловом камзоле

На елке подарен был маленькой Оле.

Щелкунчика взоры горели отвагой,

И он, опоясанный тонкою шпагой,

В лихой треуголке, с косичкой немецкой,

Пленил окончательно кукол из детской.

Случалось, колол он зубами орешки,

И куклы, конечно, всерьез, без насмешки,

Шептали друг другу восторженным тоном:

«Как много в нем общего с древним Самсоном!»

Однажды Щелкун волновался безмерно,

Увидев, что мыши в тулупчиках скверных

По детской средь ночи нахально шныряют

И куколок спящих пребольно кусают.

Тогда из гусар, в панталончиках красных,

А также китайцев, ужасно моргавших

Косыми глазами, он выбрал наилучших,

И с доблестной ратью вояк столь могучих

Щелкун, не бояся мышей ни на йоту,

К ним в стан посылает военную ноту.

Едва только куклы об этом узнали,

Их красные щеки от слез полиняли.

Одна из них с именем нежным: «Агата»,

Прижавши Щелкунчика к персям из ваты,

Воскликнула: «Ах, у меня сердцебьенье!»

И тотчас лишилася чувств от волненья.

Щелкунчик снял пояс с девичьего стана,

Сказав: «Я в бою забывать не устану

Агату, мою дорогую подругу,

И сим пояском повяжу себе руку».

Затем он отправился в бой… И, конечно,

С мышами сражался вполне безупречно.

Солдаты из пушек горохом стреляли,

Трусливые мыши метались, пищали,

И вскоре, услышав, что князь их в порфире,

Захваченный в плен, умоляет о мире, —

Постыдно покинули поле сраженья,

Тем самым признавши свое пораженье.

Щелкунчик отпраздновал шумно победу,

Мышиного князя зажарив к обеду,

За то что, захваченный ловко в охапку,

Щелкунчика нос изувечил он лапкой.

Щелкунчик, понятно, краснел и стыдился,

Но вскоре с изъяном своим примирился

И с доброй Агатою зажил счастливо,

Хоть нос и синел, как французская слива…