Французъ Ваньеръ, желая составить руководство къ познанію Латинскаго языка, выбралъ изъ сочиненій, писанныхъ на ономъ, такія мѣста, въ которыхъ доказывается бытіе Божіе, изображаются красота и величіе Природы; расположивъ реченія ихъ въ логическомъ порядкѣ, поставилъ надъ каждымъ знаки, показывающіе, къ какой части человѣческаго слова они принадлежатъ, и если то имена, мѣстоименія и глаголы, къ которому склоненію, или спряженію. Къ сему приложивъ два перевода, одинъ слово въ слово, другой выражающій токмо разумъ и красоты подлинника. По смерти Ваньера неизвѣстные ученые люди прибавили къ его книгѣ другую, состоящую изъ отрывковъ, выбранныхъ также изъ Латинскихъ писателей, но въ которыхъ описываются уже добродѣтельныя: дѣянія и должности человѣка и гражданина, расположили и перевели ихъ такимъ же образомъ какъ и Ваньеръ. Сіи книги содержатъ легчайшій и вѣрнѣйшій способъ научиться Латинскому языку, сверхъ того могутъ образовать вкусъ молодыхъ людей, внушить имъ любовь къ Природѣ, стремленіе къ добродѣтели и благоговѣніе къ Богу: посему я рѣшился переложить ихъ на Россійской языкѣ и напечатать, съ небольшою токмо перемѣною. Мнѣ кажется, не нужно означать, къ какой части человѣческаго слова принадлежитъ каждое реченіе и какъ оно (разумѣется, если можетъ) измѣняется: учащіеся, видя его знаменованіе порусски, будутъ и безъ сего знать, какая то часть рѣчи, a въ грамматикѣ и словарѣ найдутъ (если будетъ имя, мѣстоименіе и глаголъ) какъ она склоняется, или спрягается. Притомъ сіи знаки производятъ пестроту, неприятную для глазъ, и увеличиваютъ книгу болѣе нежели вдвое. Переводъ мой будетъ выходить по тетрадямъ… каждая въ десять печатныхъ листовъ. Нынѣ принимается подписка на первую. Цѣна оной съ пересылкою во всѣ города Россійской Имперіи 5 рублей. Желающіе получить ее благоволятъ присылать деньги съ означеніемъ своего чина, имени и мѣста пребыванія, ко мнѣ Издателю, Екстраординарному Профессору Казанскаго Университета Василью Перевощикову, въ городъ Казань.
Здѣсь прилагаются четыре отрывка какъ образцы піесъ, помѣщенныхъ въ оныхъ книгахъ, и какъ опыты моего перевода:
I.
править(Чтобы объяснить все вышесказанное, предложимъ напередъ три или четыре періода, такъ какъ будутъ изданы обѣ книги.)
| Véro но Quanta коликое est есть varietas разнообразіе animantium животныхъ | Animàntium vero quanta varietas est ! | Сколь многоразличны животныя! |
| Quanta коликая vis сила ad eamrem къ оной вещи ut чтобы quauque кажд'ыя permaneant продолжались in suo genere въ своемъ родѣ'! | Quanta ad eam rem vis, ut in suo quaeque genere permaneant! | Какія силы къ неизмѣнному продолженію каждой породы! |
| Quarum изъ которыхъ aliae иныя sunt tectae сутъ по'крыты coriis кожами. | Quarurn aliae coriis tectae sunt. | Нѣкоторыя изъ нихъ одѣты кожами. |
| Aliae иныя vestitae одѣ'ты villis шерсть'ю. | Aliaе villis vestitae, | Другія покрыты шерстью. |
| Aliae иныя hirsutae косматыя spinis. | Aliae spinis hirsutae: | Иныя колючими щетинaми: |
Довольно; въ Журналѣ неприлично продолжать болѣе, слѣдуетъ одинъ свободный переводъ; въ которомъ я старался по возможности выражать разумъ и красоты подлинныя.
Сіи въ перьяхъ, тѣ подъ чешуями. Однѣ вооружены рогами, другимъ спасеніе въ крыліяхъ. Природа щедро и обильно уготовала каждому роду приличную пищу. Для принятія и переваренія оной какъ остроумно, какъ хитро, какъ удивительно расположены и устроены члены животныхъ! Ибо всѣ внутреннія ихъ части сотворены и размѣщены такимъ образомъ, что нѣтъ изъ нихъ ни одной, которая была бы безполезна или ненужна для поддержанія жизни.
II.
правитьДелъфинъ быстрѣе нетокмо всѣхъ морскихъ животныхъ, но даже птицы и стрѣлы…. Дельфины, подобно китамъ, кормятъ сосцами дѣтей своихъ. Пока онѣ слабыя отецъ и мать носятъ ихъ на себѣ, долго неоставляютъ и тогда, когда они подростутъ. Дельфины растутъ скоро, но, полагаютъ, токмо до десяти лѣтъ; живутъ около тридцати. Чтобы узнать долготу ихъ жизни, отрѣзанъ былъ хвостъ y одного дельфина. Они имѣютъ языкъ гибкой, короткой и широкой, какъ у свиньи, несвойственный водянымъ животнымъ; вмѣсто голоса стенаніе, подобное человѣческому; спину согнутую, рыло вздернутое. Дельфинъ любитъ не токмо человѣка, но и музыку. Страхъ заставляетъ его чуждаться людей. Онъ выплываетъ на встрѣчу кораблямъ, играетъ, скачетъ, споритъ съ ними въ быстротѣ плаванія, и несущіеся на всѣхъ парусахъ обгоняетъ.
Во время Августова правленія одинъ дельфинъ зашелъ въ Лукринское озеро: онъ удивительнымъ образомъ полюбилъ бѣднаго мальчика, которой изъ Баіи ходилъ въ школу Пуцольскую, въ полдень останавливался у озера, кусками хлѣба приманивалъ дельфина и называлъ его Симономъ. Я бы не рѣшился говорить объ етомъ происшествіи, еслибъ оно не находилось въ сочиненіяхъ, Мецената, Флавіана и Флава Альфія. Въ какой бы часъ дня мальчикъ ни выкликалъ дельфина, онъ всплывалъ, гдѣ бы ни скрывался, хотя бы на самомъ днѣ; ѣлъ изъ рукъ его, потомъ подставлялъ ему спину, пряталъ острея своихъ перьевъ какъ бы въ ножны, и отвозилъ его по морю въ школу Пуцольскую. Также мальчикъ возвращался и домой. Ето продолжалось много лѣтъ. Мальчикъ умеръ отъ болѣзни. Дельфинъ часто являлся на прежнее мѣсто, унылый, печальный, a потомъ и самъ умеръ отъ горести, въ чемъ никто не сомнѣвается. Гегезидемусъ пишетъ о другомъ мальчикѣ, по имени Герміѣ, что онъ также на дельфинѣ ѣзжалъ пo морю. Однажды вдругъ настала буря и мальчикъ захлестанъ былъ волнами: дельфинъ вынесъ его на берегъ, и какъ бы чувствуя, что самъ причиною его смерти, не возвратился въ море, издохъ на пескѣ. Ѳеофрастъ повѣствуетъ, что подобное же происшествіе случилось въ Наупактѣ. То же разсказываютъ Тарентинцы о дѣтяхъ и дельфинахъ. Все сіе побуждаетъ вѣрить повѣсти объ Аріонѣ музыкантѣ. Корабельные служители готовились бросить его въ море, чтобы воспользоваться нажитыми имъ деньгами; Аріонъ упросилъ ихъ позволитъ ему прежде поиграть на арфѣ. Когда онъ увидѣлъ, что дельфиновъ собралось много, самъ бросился въ море; одинъ изъ нихъ подхватилъ его и вынесъ на берегъ; у Африканскаго берега жилъ дельфинъ, которой также ѣлъ изъ рукъ людей, былъ послушнымъ, рp3;звился съ плавающими и носилъ на себѣ тѣхъ, кто на него садился. Еще прежде сихъ происшествій случилось подобное въ городѣ Яссѣ съ однимъ мальчикомъ. Онъ былъ любимъ дельфиномъ, и когда однажды, вышедъ на берегъ, отправился домой, дельфинъ неотступно слѣдовалъ за нимъ, и умеръ на пескѣ. Александръ Македонскій сдѣлалъ мальчика жрецомъ Нептуновымъ въ Вавилонѣ.
По повелѣнію Царя Карійскаго былъ пойманъ и привязанъ на берегу одинъ дельфинъ. Къ нему собралось множество другихъ, которые стенаніями, весьма понятными, дотолѣ просили сжалиться надъ ихъ товарищемъ, пока Царь не повелѣлъ освободить его. Молодые дельфины плаваютъ всегда подъ надзоромъ стараго. Случалось видѣть, что дельфины носили на себѣ умершаго своего товарища, чтобы не растерзали его другія животныя.
III.
правитьУправлявшій въ междуцарствіе, созвавъ народъ, сказалъ: «Съ благословеніемъ боговъ, Квириты, изберите Царя, Такъ угодно Сенату. Онъ утвердитъ выборъ вашъ., если назначите достойнаго преемника Ромулу.» Ето было столь приятно народу, что онъ, дабы не уступить въ великодушіи, предоставилъ самимъ Избраннымъ Отцамъ рѣшить, кому царствовать въ Римѣ. Въ сіе время славился благочестіемъ и, справедливостію Нума Помпилій, мужъ искусный, сколькo возможно было въ его вѣкѣ? Во всѣхъ божественныхъ и человѣческихъ законахъ. Онъ жилъ въ Курисѣ, Сабинскомъ городѣ. Несправедливо почитаютъ наставниковъ его Самосца Пиѳагора. Напротивъ, я думаю, что онъ былъ добродѣтеленъ на природѣ, и образованъ не столько чужеземными науками, сколько суровымъ воспитаніемъ древнихъ Сабинянъ, въ чемъ ни одинъ народъ не могъ превзойти ихъ. Когда было произнесено имя Нумы; казалось, что Царь избранный изъ Сабинянъ обратитъ всѣ свои милости на нихъ; однако никто не смѣлъ предпочесть ему ни самаго себя, ни кого-либо изъ своихъ сотоварищей, Сенаторовъ, или гражданъ: всѣ соглашаются вручитъ царство Нумѣ Помпилію. Призванный повелѣваетъ; вопросить о себѣ боговъ, по примѣру Ромула, который, построивъ городъ, токмо съ соизволенія оракула принялъ правленіе. Такимъ образомъ начавъ Нума царствовать, намѣревается правосудіемъ, законами, и добрыми нравами обновить городъ, созданный силою и оружіемъ. Снискавъ договорами и союзами дружбу окрестныхъ народовъ, уничтоживъ опасность отъ сосѣдей, чтобы праздность не растлила душъ, которыя укрѣплялисъ страхомъ отъ неприятелей и воинскимъ порядкомъ, нашелъ страхъ къ богамъ главнѣйшимъ и дѣйствительнѣйшимъ средствомъ къ обузданію невѣжествующаго и въ тѣ времена грубаго народа. Отъ воинскихъ упражненій всѣ обратились къ исполненію благочестивыхъ обрядовъ, и умы были заняты. Непрестанное памятованіе о богахъ, ибо казалось что Небо участвуетъ въ дѣлахъ человѣческихъ, толико напоило благочестіемъ всѣ сердца, что вѣрность и клятва почти такимъ же страхомъ, какимъ законы и наказанія, правили народомъ. И поелику сами граждане подражали во нравахъ Царю, какъ единственному примѣру, то сосѣдственные народы, которые прежде мыслили, что видятъ посреди себя воинскій станъ, a не городъ, могущій имѣть союзы, начали съ великимъ уваженіемъ обращаться съ римлянами, и почитали за преступленіе обижать народъ толико благочестивый. Нума во все время своего правленія столь же пекся о сохраненіи мира, сколько и царства. И такъ два Царя, слѣдовавшіе одинъ за другимъ, различными средствами, первый войною, вторый миромъ, возвеличили народъ свой, Ромулъ царствовалъ тридцать семь лѣтъ, Нума сорокъ три года. Римъ былъ могущественъ силою оружія и благоустроенъ гражданскими учрежденіями. По смерти Нумы опять настало междуцарствіе.
IV.
править(Въ Консульство Тита Квинція Капито лина и Агриппы Фурія произошла распря между народомъ и Патриціями. Симъ случаемъ воспользовались враги Римлянъ, Еквы и Вольски, п подошли даже къ воротамъ Есквллинскимъ: тогда Квинцій, движимый любовію къ благу общественному, почелъ нужнымъ произвести слѣдующую Рѣчь къ собравшимся гражданамъ.)
Римляне! хотя ни въ чемъ не могу упрекать себя, однакожъ съ великимъ стыдомъ являюсь передъ вами. Знаете вы, и потомство узнаетъ, что въ четвертое Консульство Тита Квинція, Еквы и Вольски, народы слабые, дерзнули подступать съ оружіемъ въ рукахъ къ стѣнамъ Рима! Еслибъ я провидѣлъ (хотя уже давно по положенію дѣлъ нашихъ не возможно ожидать ничего хорошаго), что сему въ нынѣшній годъ надлежало непремѣнно случиться, предупредилъ бы такой срамъ или изгнаніемъ себя изъ отечества или смертію, когда бы не нашелъ инаго честнаго способа къ побѣгу. И такъ, если бы истинные мужи владѣли оружіемъ, которое было во вратахъ нашихъ, то Римъ былъ бы взятъ въ мое Консульство! Довольно приобрѣлъ я почестей, слишкомъ продолжительна жизнь моя; надлежалобы мнѣ умереть въ третіе мое Консульство. Кого, однакожъ, презираютъ враги слабые? Консуловъ, или васъ, граждане? Если мы въ томъ виновны; лишите власти недостойныхъ; когда сего мало, накажите насъ. Если же вы тому причиною, да не постигнетъ насъ, граждане, ни божеское, ни человѣческое наказаніе; не раскаетесь вы токмо въ преступленіяхъ вашихъ! Но не за слабость они презираютъ васъ, не за свое мужество надѣются: бывъ многократно разбиваемы, прогоняемы, разоряемы, влекомы въ рабство: и себя в васъ они знаютъ. Язва сего города есть раздоръ сословій; распри Патриціевъ съ народомъ. Доколѣ не будетъ твердаго основанія ни вашей власти, ни вашей свободѣ; доколѣ будемъ недовольны, вы правленіемъ Патриціевъ, мы виновниками народными: дотолѣ враги останутся дерзновенны. Но ради боговъ, скажите, что вами надобно? Вы желали имѣть народныхъ Трибуновъ; для общаго спокойствія мы на то согласились. Вы желали имѣть Децеамвировъ; вы позволили избрать ихъ. Децемиры вамъ не понравились; мы принудили ихъ отказаться отъ власти. Неудовольствіе ваше продолжалось на нихъ и тогда, когда они были уже токмо частными гражданами; мы попустили изгнать, умертвить самыхъ знаменитыхъ, самыхъ почтенныхъ мужей. Вы снова захотѣли избрать народныхъ Трибуновъ, и избрали. Вы захотѣли имѣть Консуловъ изъ своего сословія; мы видѣли, что симъ нарушаются права наши, однакожъ согласились дать оныя и народу. Власть Трибуновъ, переносъ дѣлъ на рѣшеніе народа, зависимость Патриціевъ отъ плебеянъ, уничтоженіе правъ вашихъ подъ видомъ равенства мы переносили и переносимъ. Какой же конецъ будетъ симъ распрямъ? когда будемъ имѣть одинъ городъ? когда будемъ имѣть одно отечество? Побѣжденные, мы спокойнѣе васъ, побѣдителей: не уже ли вы недовольны и тѣмъ, что мы васъ страшимся? Угрожая намъ, овладѣваете вы горою Авентинскою; угрожая намъ, вы занимаете Священную гору. Но никто не защищаетъ отъ враговъ воротъ Есквилинскихъ, никто не отражаетъ Вольсковъ отъ стѣнъ нашихъ; граждане вооружаются противу насъ, токмо противу насъ.
Но осадивъ Сенатъ, обагривъ кровію площадъ народную, наполнивъ первѣйшими гражданами темницы, выдьте съ тою же лютостію изъ воротъ Есквилинскихъ. Если не осмѣливаетесь на сіе, со стѣнъ городскихъ то смотреніе на поля ваши, мечемъ и огнемъ опустошаемыя, на разграбляемыя имущества, на пылающія повсюду жилища. Но горящія села, осажденный городъ, враги гордящіяся побѣдою, показываютъ только общественное злополучіе. A ваше собственное имущество въ какой состояніи? Скоро каждый изъ васъ узнаетъ о своихъ потеряхъ; чѣмъ же; вы возвратите ихъ? Трибуны возвратятъ и вознаградятъ вамъ все погибшее? Они предложатъ вамъ, сколько хотите, и тщетныхъ словъ и извиненій на первѣйшихъ гражданъ и законовъ на законы и рѣчей за рѣчами; но отъ отъ рѣчей никогда и никто изъ васъ не возвращался въ домъ свой счастливѣе и богаче. И кто изъ васъ приносилъ къ женѣ и дѣтямъ что-либо иное кромѣ ненависти, оскорбленій, вражды общественной и частной, отъ которыхъ вы были всегда ограждаемы не своимъ мужествомъ и добродѣтелію, а помощію чужою? Напротивъ сего, когда вы служили подъ начальствомъ Консуловъ, a не Трибуновъ, въ полѣ, a не на площади; когда ваши клики устрашали неприятелей въ битвахъ, a не Избранныхъ Отцевъ въ народныхъ собраніяхъ: тогда вы, завладѣвъ неприятельскими землями, съ приобрѣтенною Добычею, обогащенные, украшенные общественною и собственною славою, торжествующіе возвращались къ своимъ Пенатамъ. Нынѣ вы попускаете, врагамъ отходить съ вашимъ имуществомъ; пребываете, какъ бы пригвожденные, въ народныхъ собраніяхъ; живете на площади. Но необходимость сражаться, которой вы убѣгаете, слѣдуетъ за вами. Вамъ тягостно было идти на Еквовъ и Вольсковъ? Теперь война передъ вратами; если не отженется оттуда, явится въ стѣнахъ, войдетъ въ замокъ и Капитолію, будетъ преслѣдовать васъ въ домахъ вашихъ. Назадъ тому два года Сенатъ опредѣлилъ собрать войско и вывести его къ Альгидѣ: мы въ лѣности сидѣли по домамъ, бранились подобно женщинамъ, радовались настоящему миру и не усматривали, что изъ кратковременнаго спокойствія произойдетъ война продолжительная. Знаю, что я могъ бы сказать вамъ нѣчто приятнѣйшее; но еслибъ и нравъ мой не побуждалъ меня, то нужда принудила бы говорить вмѣсто приятнаго истинное. Я хотѣлъ бы нравиться вамъ, Римляне; но еще болѣе хочу, чтобъ вы были спасены; какъ бы послѣ ни поступали со мною. Наблюдающій въ своихъ словахъ токмо собственную пользу обыкновенно любезнѣе бываетъ народу, тогъ, кто взираетъ единственно на общественное благосостоянія, или вы думаете; что сіи публичные льстецы, сіи защитники народа, непозволяющіе вамъ ни быть въ покоѣ, ни сражаться, подстрекаютъ и возмущаютъ васъ для вашего благополучія? Ваши раздоры доставляютъ имъ или почести или прибыткй: видя, что при согласіи сословій они навсегда останутся въ ничтожествѣ; хотятъ быть начальниками лучшіе въ худыхъ дѣлахъ; въ мятежахъ и крамолахъ, нежели ни въ чемъ. Когда все сіе можетъ сдѣлаться для васъ несносно, когда вы хотите отъ сихъ нововведеній обратиться къ обычаямъ отцевъ вашихъ и къ собственнымъ нашимъ древнимъ обычаямъ; то я подвергаю себя жесточайшей казни, если въ нѣсколько дней не разобью сихъ опустошителей селъ нашихъ, не овладѣю ихъ станомъ, не обращу ихъ въ бѣгство, и ужаса войны, отъ котораго нынѣ вы трепещете, отъ вратъ и стѣнъ вашихъ неперенесу въ ихъ грады.
Перевощиков В. М. Извещение о новой книге: Легчайший способ научиться латинскому языку / [Пер. из И.Ваньера и дополнения к его книге проф. Казан. ун-та В. М. Перевощикова] // Вестн. Европы. — 1818. — Ч. 102, N 22. — С. 97-98.
[Ваньер И.] [Четыре отрывка из книги: Легчайший способ научиться латинскому языку] / [Пер. В. М. Перевощикова] // Вестн. Европы. — 1818. — Ч. 102, N 22. — С. 99-110.