Известия
правитьПоследние письма из Турции уведомляют, что известный Абдул Вехаб принужден был оставить Мекку и Медину. Однако ж думают, что он скоро получит новые подкрепления.
Желтая лихорадка свирепствует в Ямайке. Пакетбот Лорд Спенсер потерял от нее лекаря своего и шесть человек служителей. Он теперь выдерживает карантин.
Линейный английский корабль Аргус овладел голландским кораблем Восточно-Индийской компании, которого груз оценили в 150,000 ф. ст.
Из Константинополя пишут, что большая часть жителей города и предместий была на сих днях в великой тревоге. Приближение двух недовольны пашей с сильным корпусом мятежников и переписка с ними недовольных константинопольцев, причинили величайший ужас. Неизвестно, что происходило в это время в серале, ибо султан скрывает тщательно свои беспокойства; однако ж, старанием министров и принятыми благоразумными мерами отвращена опасность. Янычары выступили против бунтовщиков, прогнали их; а недовольные сидели между тем, спрятавшись в сокровеннейших местах домов своих. Некоторые думают, что от бунтовщиков отделались деньгами; но как бы то ни было, город теперь довольно спокоен.
Король Этрурийский 9 декабря вступил во владение герцогств Пармского, Пьяченского и Гвастальского, поелику французское правительство отказалось от требований своих на оные.
Прибывший в Гаагу курьер из Парижа в ночь 31 декабря привез известие, что при отъезде его главный консул отправился уже в Брюж, иначе называемый Брюгге, куда его давно с часу на час ожидали.
Лорд Гакесбури объявил нотой всем иностранным министрам, «что его величество за нужное счел в теперешних обстоятельствах запретить всем нейтральным кораблям вход в английские гавани, от Гомбера до Маргата, выключая Ярмута и Дюнов».
Американец, приехавший недавно в Лондон из Франции, не Джефферсон, как говорили, но Ливингстон. Он прибыл для сбора нужной суммы на покупку Луизианы. Франция согласна сделать большую уступку, если получат наличные деньги.
Пять канонирский французских шлюпок первого класса пошли 8 декабря из Лориана в Булонь. При острове Ст. Круа встретились они с двумя английскими военными кораблями, из которых один был о 74 пушках. Сегюр, командовавший флотилией, поступил столь искусно и столь сильно действовал артиллерией, что принудил английские корабли к бегству, и беспрепятственно продолжал путь свой.
Известия // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 13, N 1. — С. 88-90.
Известия парижские
правитьБуря, свирепствовавшая здесь 30 декабря, причинила великий вред. Многие люди изувечены; 25 самых толстых дерев в Тюлерийском саду вырваны с корнями или поломаны; множество труб попадало, и проч.
Главный консул отправился из Парижа 30 декабря, в шестом часу поутру, по Булонской дороге. Накануне отъезда своего был он в театре Фейдо; никто не знал, когда он поедет; гжа Бонапарте узнала о том уже в следующее утро. В 4 часа посылал он за консулом Камбасересом, для объявления ему о своем отбытии. Хотя все говорят, что он поехал в Булонь, но никто подлинно в том не уверен; думают, что он скоро возвратится, и через несколько дней опять поедет на должайшее уже время. Оба консула, Камбасерес и Лебрён, теперь ежедневно трудятся вместе, и министры всякий вечер являются к ним с рапортами.
Новейшие известия, сей час полученные, уведомляют, что консул 1 января прибыл в Булонь. Некоторые заключают из приезда его в сей город, что он немедленно намерен произвести в действо высадку, которой способствует теперь удаление английских кораблей от берегов наших; но бури, причинившие сие удаление, не дозволяют еще нашим шлюпкам пуститься в море.
Генерал Дюпон приехал в Булонь вскоре после главного консула, и принял начальство над лагерем.
Интереснейшее из новейших известий есть то, что войска наши, собравшиеся при Байоне, возвращаются во внутренность Франции.
Известия парижския // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 13, N 2. — С. 159-161.
Известия и замечания
правитьПоследние парламентские споры ясно показывают теперешнее состояние Англии. Ораторы, преданные министерству, с гордостью распространялись в речах своих о многочисленности военной великобританской силы, простирающейся по их словам до 600000 человек, с которыми, говорили они, можно без дальнейшего беспокойства ждать храбрых французов. На сии великолепные речи да позволено нам будет сделать следующие замечания:
1. Высадка точно ли будет сделана? Сия тайна хранится в сердце у Бонапарте, и более нигде. Если не будет высадки, то Англия бесполезно истощает последние свои силы и разоряется, лишая многочисленные свои мануфактуры нужных работников. Если же напротив того высадка действительно последует, то можно ли утвердительно сказать, что бедственные ее действия могут быть отвращены сим ужасным количеством волонтеров? Положим, что французская армия вышла на берега великобританские: что сделают ей сии беспорядочные и неопытные толпы? Что сделают они воинам искусным и привыкшим побеждать? Какой начальник в состоянии управить ими и удержать их в пределах должности и повиновения? Малейшее смятение разрушит многовенно сию чудовищную громаду.
2. Заглянем в историю. Победа не всегда была стороне многочисленных армий. Таковы были войска, побежденные Мильтиадами, Александрами, Аннибалами, Цезарями. У них было гораздо меньше людей; но люди сии были приобвыкшие к военным трудам и к хорошей дисциплине. Почти все славнейшие баталии были выиграны меньшим числом ратников. Великий Тюренн, о котором, кажется, нельзя сказать, что он был незнающий в военном искусстве, говорил: «С армией превышающей 50000 человек не можно уже сладить». — Правда, что министерские ораторы приводят в пример Францию…
3. Нет никакого сходства в положениях, в образе вести войну и атаковать неприятеля, в характере сих двух народов и в населении обеих государств. Французы имели на своей стороне справедливость и воевали по необходимости. Для них не было средины между порабощением и победами.
Во Франции слишком вдвое больше народу, нежели в Англии. Земледелие и война суть всегда два главнейшие упражнения французов; торговля же и мануфактуры составляют у них только полезные побочности. Они не имеют на содержании своем многочисленных колоний, и нет у них флота, превышающего способы их в людях и деньгах.
Напротив того вся несправедливость на стороне английского правительства; ему возможно и даже удобно получить мир с такими выгодами, которые превысили бы выгоды и самой победы. Население Великобритании немногочисленно, могущество ее не твердо; сверх того угрожает ей великими опасностями пылкий характер французских воинов, привыкших как мы уже сказали, побеждать. Если французы сделают высадку, то очень трудно будет положить оплот их успехам. Наконец скажем и то, что когда французские войска претерпели знатные уроны, Франция имела способы поправлять их. Но Англия в состоянии ли жертвовать таким количеством людей? Сверх того не требовалось ли многих компаний, чтобы дать французам тот воинский дух, то превосходство, которое они в последствии получили? и баталии Риволийская, Маренгская, Гогенлинденская, не служат ли новыми примерами того превосходства, которое часто берут посредственные числом войска над сильнейшими несравненно армиями?
Голландия должна поставить для английской экспедиции только 9000 человек; но сие число должно быть действительное и полное. Поелику болезни очень умалили батальоны, назначенные для сей экспедиции, то военный министр дал приказ офицерам представить ему немедленно списки умерших и больных, чтобы как можно скорее укомплектовать сии батальоны людьми из остающихся в Голландии войск. — Министр входил в малейшие подробности даже и о том, что каждый солдат понесет в суме своей. Он уверяет, что как скоро Батавские войска выйдут на неприятельские берега, то будут содержаны точно так, как войска Французской республики.
Из внутренних провинций Турции пишут, что там во многих местах открылась моровая язва, и что вследствие сего учреждены трех недельные карантины вместо прежних десяти-дневных.
Из Генуи уведомляют, что морские силы адмирала Нельсона разделены на три дивизии: первая, сильнейшая обоих других, разъезжает пред Тулоном, тесно блокируя ее гавань; вторая, состоящая из меньших кораблей, находится вблиз Сицилии, чтобы препятствовать французам завладеть сим островом; третья недалеко от Мальты наблюдает берега Греции.
Из Рима получено известие, что г. Хитров, российский генерал-майор, отправился 11 декабря из сего города, пробыв в нем шесть недель. Он осматривал с великим внимание все здешние достопамятности, публичные заведения, особливо коллегии, университеты, школы, больницы и проч. Он не только был принят как нельзя лучше от нашего правительства, но сверх того были доставлены ему все нужные пособия и руководства для осматривания примечания достойных вещей.
Граф Марков прибыл ввечеру 31 декабря в Регенсбург, откуда в следующее утро продолжал путь свой в Вену.
В Гамбурге носится слух, рассеянный приплывшим в Гузум кораблем, что брестский флот, приближась к берегам Ирландии, высадил там 40 тысяч человек войска. Но сие известие не заслуживает еще никакого вероятия.
Первое число января доказало, как мало французы уважают новый свой календарь. — В Париже в этот день все ездили поздравить друг друга с Новым годом. Члены дипломатического корпуса делали то же, и всякий из них оставил визитный билет у министра иностранных дел.
Строгие или, лучше сказать, жестокие меры принимаемые англичанами в рассуждении Ирландии в нынешних обстоятельствах, служат ясным доказательством, что ирландцы нетерпеливо ждут к себе Бонапарте, и примут его с величайшей радостью.
Если бы пространные моря отделяли Ирландию от Франции, то может быть, посредством сих жестоких постановлений Англия могла бы надеяться достигнуть цели своей. Тогда, может быть, с помощью палачей истребила бы она доблесть в сердцах чад Эриновых, и поработила бы их совершенно. Трудность сделать какую-либо связь, невозможность получить помощь, бесполезность сопротивления, принудили бы их сносить в молчании жребий свой. Но обстоятельства совсем инаковы. Ст. Джемской кабинет это знает. Если французы появятся на берегах Ирландии, к чему послужат новые жестокости? Тогда не станет сей народ искать далеко помощи; довольно будет ему собраться под знаменем своих избавителей.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 13, N 2. — С. 167-173.
Известия и замечания
правитьФранция представляет нам удивительное зрелище: она наслаждается внутренним спокойствием и мирным правлением после сильных двенадцатилетних потрясений, среди войны, от которой зависит участь большой части Европы; между тем как Англия, которой конституция утверждена рукой времени, служит жертвой междоусобных раздоров!
Во всем пространстве французского владычества царствует удивительное согласие (по крайней мере, так говорят парижские журналисты). Самые даже те люди, которые наиболее пострадали от революционных бурь, которые лишились в продолжение революции родственников, друзей, имения — самые сии люди, видя в первом консуле восстановителя Франции, находят в нем же обновителя бытия их.
"Взглянем, — говорят французские журналисты, — взглянем на военную нашу силу: никогда не была она так важна. Гражданская часть приведена в такое же благоустройство; законы стали единообразны. Воздвигаются гордые здания, столица украшается, берега наши покрыты судами, ожидающими только мановения первого консула, для произведения в действо великого предприятия (здесь разумеется высадка); кредит восстанавливается, подати платятся исправно и без отягощения народа; наконец, не видно ни малейших признаков не только крайности, но даже нужды.
Английские журналисты говорят, что все это нимало не чудно, если рассмотреть поведение главного консула. Он ласкал все партии, старался согласить разные мнения, и, наконец, привязал к судьбе своей всю нацию. Но спросим у сих господ, как же должен поступать тот, кто держит в руках своих бразды правления? Не надобно ли ему стараться истреблять частную ненависть, сближать и примирять граждан для утверждения народного благоденствия? Не должно ли ему направлять к общей цели частные выгоды?.. Если называют они это преступлением, то, видя теперешнее положение Ирландии, Шотландии и Англии, мы принуждены сказать, что великобританское правительство нимало не причастно к сему преступлению.
Во Франции в десятый год республики родилось мужского пола 560743 человека, женского 527414. Умерло 904692. Браком сочеталось 240414 пар. В числе умерших было 153 человека от 99 до 100 лет и 52 слишком за 100 лет. Из сих последних был один 118 лет, один 116, один 108 и один 107. В северном департаменте число родившихся превзошло число умерших 14840 людьми мужского пола и 13908 женского. Из сего видно, что число родившихся в 10-м году мужского пола превосходит число женского пола в разных департаментах и во всей Франции. Сие происшествие не согласно с одним из общих замечаний г-на Бюфона.
Частые письма из Лиссабона от 7 января заставляют опасаться разрыва мира между Испанией, Португалией и Англией. Генерал Лан потребовал от Португалии еще 100000 ливров вспомогательных денег; а как Англия объявила уже Испании, что впредь такие вспоможения будет она почитать за объявление войны, то и думают теперь, что война сия неизбежна.
В Гааге и во многих других местах Голландской республики 13-го января чувствованы были удары землетрясения. Паникадилы и лампады в церквах несколько времени колебались. В Масслейсе случилось сие во время проповеди, которую пастор принужден был кончить, потому что все слушатели ушли с великой поспешностью и оставили его одного с пономарем. Люди, находившиеся на хорах, где стоят органы, чувствовали, как доски тряслись под ногами их. Сей самый феномен был примечен и в Больдюке; во многих домах попадала с полок посуда и проч. Землетрясение имело направление от запада к востоку. Накануне был слышен шум в воздухе, подобный тому, который в 1755 году предшествовал лиссабонскому землетрясению; примечено также необыкновенное движение судов, находившихся на реке Маас.
Г. Демидов давал недавно в Париже великолепный праздник дипломатическому корпусу, многим знаменитым чиновникам республики и почти всем знатным иностранцам, находящимся в сем городе. У супруги его покрадены в этот вечер из спальни многие бриллиантовые, дорогой цены, вещи, которые, однако ж, на другой же день стараниями парижского унтер-префекта полиции отысканы; также как и виновная в сей покраже одна иностранная дама, которая доселе весьма хорошо принимаема была в доме г-на Демидова, уже арестована.
Января 12-го приезжал во Флиссинген адмирал Декре, министр французских морских сил, и хотя он пробыл там только тринадцать часов, однако ж успел с крайним вниманием осмотреть все верфи, военные посты, прибрежные батареи и входил в малейшие подробности. Он осматривал также флотилии и посаженные на суда войска и изъявил совершенное удовольствие за найденную во всех частях исправность и за усердие, замеченное им в сухопутных и морских солдатах. Генерал Савори, адъютант главного консула, приехавший в сей город за два дня до министра, отправился оттуда с ним вместе поутру 14-го числа. Ежедневно приходят во Флиссинген канонирские шлюпки и транспортные суда изо всех голландских портов.
Последние английские газеты выполнены язвительными и грубыми — не насмешками — а ругательствами и клеветой насчет главного консула. Если им верить, то никто во Франции терпеть его не может. Новонабранные солдаты разбегаются, а старые ропщут на предприемлемую высадку, говоря, что их хотят вести на убой, как скотину. Нет слабостей, нет пороков, нет таких черных злодеяний, которых бы господа лондонские журналисты щедро не приписывали Бонапарте! Между прочим, им очень хочется всех уверить, что он дурак и совершенный трус!!!… грозят посадить его в клетку между тигром и обезьяной, ежели он попадется в руки англичан… Ежели!! Но великий человек мстит за все это одним только презрительным молчанием. Парижские журналисты могли бы легко отплачивать той же монетой лондонским; однако ж, они, даже и самый издатель Аргуса, ведут себя несравненно умереннее. Они дозволяют себе иногда на общие счет неприятеля тонкие шутки, которые столько же приятны, сколько отвратительна наглая брань корыстолюбивых бумагомарателей.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 13, N 3. — С. 241-246.
Известия и замечания
правитьВ Лондоне в прошлом 1803 году родилось 11,054 мальчиков и 9929 девочек: всего 20,983 человека. Число умерших простирается до 19,582, а именно, мужского пола 9799, женского 9785.
В Вене в прошлом году родилось 12,264; умерло 14,385 человек; браком сочеталось 2728 пар. В числе умерших был один старик 104 лет, а другой 102.
Римско-императорская армия состоит теперь из 310 тысяч человек, в том числе 45 тысяч конницы и 10 тысяч артиллерии. — Прусская армия простирается до 165 тысяч человек: в том числе конницы 41 тысяча.
Не прошло еще году, как в город Ахене и в окрестностях его ходили большие толпы нищих; старость не имела пристанища; дети неимущих были оставлены в добычу всем бедствиям нищеты; леность являла всюду отвратительную свою наготу и оскорбляла зрение, но не меньше оскорблялся и слух наглыми и неотвязными просьбами шатающихся по улицам бродяг. — Для искоренения сего зла, надлежало призреть дряхлых стариков, отнять у здоровых празднолюбцев предлог недостатка в работе и воспрепятствовать скудным родителям, приучить детей лениться и таскаться по миру. Сколь ни трудно было сие предприятие, однако ж, оно произведено в действо пресвященными и человеколюбивыми особами, которым префект поручил оное. Правительство назначило бывший кармелитский монастырь для сего предмета. — На издержки, требуемые сим учреждением при начале его, собрана добровольно знатная сумма денег. Сей странноприимный дом открылся в прошлом августе месяце, и с сего времени не видно более ни одного нищего как в городе, так и в ближних селениях. Теперь в сем доме одевают, кормят и покоят 200 стариков, обучают 165 детей и занимают работой 100 человек здоровых нищих. — В числе благотворителей, споспешествовавших сему человеколюбивому заведению, должно отличать г-жу Дегарсо, которая прислала 4000 франков на покупку постелей, и бригадного генерала Франчески, определившего ежемесячную известную сумму на расходы сего дома.
Три английские военные корабля появились опять при устье Эльбы, для блокирования его.
Пишут из Гамбурга, что славный Кант, автор философской системы носящей его имя, так болен и слаб, что не только отчаиваются в его выздоровлении, но и ожидают скорого конца его жизни.
Похитительница бриллиантовых вещей у г-жи Демидовой была какая-то немецкая графиня, которая нашла способ коротко познакомиться с сей госпожою и, в день бала, под предлогом надобности, вошла в ее комнату, где нашла учителя, занимающегося чтением с детьми книжек. Она выслала его и отперла ларчик, в котором лежали драгоценные вещи г-жи Демидовой. Учитель объявил, что графиня, выслав его из комнаты, пробыла там очень долго. Г. Демидов, услышав сверх того, что полиция подозревает ее, немедленно к ней поехал и нашел алмазы из диадемы, а золото и серебро было уже распущено ей в крепкой водке, которую графиня вылила в камин, как скоро г. Демидов узнал свои алмазы, Сию графиню посадили в тюрьму, называемую Сальпетриер.
Продолжают еще говорить о бракосочетании этрурской королевы, и уверяют, что испанский посланник получил повеление вручить ей множество драгоценных камней.
Луциан Бонапарте, поехав в Рим, пошел тотчас к сестре своей в дом князя Боргезе и сказался французским курьером. Принцесса очень удивилась, увидя брата своего в Риме; но он не долго там пробыл и, поговорив с сестрой полчаса, продолжал путешествие свое в Неаполь. — Генерал Тарне через несколько часов за ним последовал.
Пишут из Кале, что, невзирая на удивительные и беспрестанные приготовления к высадке, оная не может последовать прежде последних чисел марта. Много требуется времени как на укомплектование столь сильного ополчения, так и для соединения всех дивизий транспортных судов в Булони; число сих судов должно простираться до 1500. Главный консул не прежде покажется публично на берегах, как по совершенном изготовлении всего нужного для высадки; но сия интересная эпоха хранится в глубокой тайне.
Известная г-жа Сталь расположилась жить в Веймаре; она теперь очень занимается немецкой литературой и сочиняет путешествие по Германии.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 13, N 4. — С. 325-329.
Известия и замечания
правитьВ словесном объяснении, которое принц Валлийский имел с братом своим, герцогом Йоркским, говорил он так гордо и дерзко, что король рассудил за благо приказать его арестовать, но г. Аддингтон успокоил его величество, и приказ сей отменен. — Сказали, что в Глазго соберется лагерь из 70,000 человек. Сие справедливо что касается до лагеря; но в счете людей поставлен один лишний нуль.
Письма с мыса Доброй Надежды содержат печальные подробности о состоянии сей колонии. Как скоро получили там известие о новом разрыве мира, то всем англичанам запретили выходить из домов и секвестровали их собственности; но сей приказ скоро был уничтожен по настоянию агента Индийской компании, г. Прингля, который часто ссужал батавское правительство деньгами, без чего весь бы гарнизон взбунтовался. Дано почувствовать правительству, что англичане, находящиеся на мысе, не могут воспрепятствовать британской нации завладеть сей колонией, и что обиды, им причиняемые, послужат единственно к возбуждению мести. С сей минуты перестали притеснять англичан, и голландцы ежедневно ожидают английских войск. Гарнизон состоит только из 2500 человек; корпус готтентотов распущен; в гавани нет ни одного военного корабля; но там снаряжают, так как и в Иль-де-Франсе, много каперов, для перехватывания английских купеческих судов, возвращающихся из Индии. — Говорят, что батавское правительство поручило г. Принглю сделать английской министерии некоторые предложения в рассуждении здешней колонии.
Шафгаузенское правление занимается возобновлением Рейнского моста, который сожгли французы в 1790 году. Сей мост, говорит Вильям Кокс, по своему смелому и, можно сказать, чудесному строению был предметом удивления. Река течет по песчаному дну с такой быстротой, что ни один каменный мост не мог долго противиться ее стремлению; наконец простой аппенцельский пленник предложил начальству, что он берется построить деревянный мост об одном своде или дуге, хотя расстояние между берегами простирается более, нежели на триста футов. Магистрат хотел непременно, чтобы мост сей был по крайней мере с двумя сводами. Архитектор будучи принужден повиноваться сему приказанию, умел однако искусно уклониться от оного, построив удивительный свой мост хотя и о двух дугах, но таким образом, что средний столп или связь между дугами не была ни во что утверждена и висела на воздухе. Мост был окончен в три года и стоил около 50,000 рублей. Он дрожал под ногами самого легкого человека, и однако тяжело нагруженные повозки ездили по нем без всякой опасности. Его очень правильно уподобляли туго натянутой струне, которая сотрясается, уступая малейшему давлению, но по окончании оного приходит немедленно в прежнее напряжение. — Два раза так не строят.
Едва несчастный город Малага избавился от желтой лихорадки, как другое бедствие его постигло: января 13-го чувствовано там было сильное землетрясение, продолжавшееся почти целую минуту. Четыре дома обрушились и многие другие здания повреждены; люди очень мало от сего пострадали: но при отъезде курьера весь город находился еще в великом беспокойстве; буря продолжалась с жестокостью, и жители, боясь нового удара, бежали толпами в поле.
Из Кракова пишут, что река Висла причинила в конце декабря великие опустошения. Страшные ледяные громады угрожали разрушением Карлову мосту, который в прошлом году только отстроен. Принуждены были вывезти за милю ниже Кракова несколько пушек, чтобы разбить из них сии ледяные горы; но сильное стремление воды подействовало гораздо лучше пушек: оно раздробило лед, который прошел, не причинив мосту ни малого вреда. Набережные жители много пострадали от сего.
Государственный советник, префект Парижской полиции, отдал 6 февраля следующие приказы: 1) Чтоб во время масленицы все те люди, которые покажутся на улицах, площадях и народных гульбищах в масках и переодетые, каким бы то ни было образом, были без шпаги, без всякого другого оружия и даже без палки; 2) чтоб никто не ходил по городу в маске, как скоро начнет смеркаться; 3) запрещается наряжаться в такое платье, которое хотя мало может нарушить общественный порядок, или возмутить спокойствие; 4) всякий маскированный человек должен беспрекословно следовать за полицейским офицером, как скоро сей позовет его в управу для какого-нибудь объяснения.
Почти все наружные стены парижских домов покрыты пышными объявлениями о балах, на которые приглашаемы будут одни только пристойные особы и хорошего тона люди. Билеты для входа в сии собрания покупаются по шести копеек!!! Это заставляет многих заключать, что помянутые пристойные особы будут не слишком блистательны, и что люди хорошего тона очень дешево будут платить за свои забавы.
Из Вашингтона пишут следующее: «Капитан Рожер прибыл сюда в прошедшую пятницу и привез важное известие, что заключен мир между марокканским владельцем и Соединенными Штатами. Фрегаты наши, в продолжение переговоров, стояли в боевом порядке в 400 шагах от Таниера, чтоб бомбардировать сей город, в случае если не заключится мир на предложенных условиях посланником нашим. Наши фрегаты стояли так, что из 105 пушек тангерских батарей только 15 могли причинить им вред. — Сей мир заключен без всякого для нас убытка, и марокканцы отдали нам бриггу, взятую ими в Могадоре. Сам владелец находился в Тангере с 20,000 человек.
В Литовской губернии умер недавно один весьма недостаточного состояния человек 163 лет от рождения. Будучи уже 89 лет, женился он на 15-летней девушке!
В Париже 23 февраля, в день Святой Цецилии, отправлена с великолепным торжеством божественная служба в церкви Св. Рока. Хор состоял из лучших оперных певцов; билеты для входа получали в церкви и в театре! Такая странная смесь духовного с мирским подала повод к разным шуткам. По окончании церемонии, оперные певцы обедали все вместе и от искреннего сердца пили за здоровье архиепископа.
В одном из английских журналов помещено следующее: „Говорят, что государственные советники, назначенные сотовариществовать главному консулу при высадке, суть господа Дюмас, Тибодо, Реаль, Бурьенн, Трельяр и Франсуа-де-Нант. Если это действительно правда: то вероятно, что Бонапарте в таком случае намерен утопить якобинцев своего государственного совета“.
Для знающих французский язык помещаем недавно сочиненное определение, или дефиницию французского народа:
Définition du peuple.
Je Fais tout & je ne, fuis rien;
Je fais le mai, je fais le bien,
J’obéis toujours, quand f ordonné,
Je reèois moins, que je ne donne.
En mon nom, on me fait la loi;
Et quand je frappe — с’est sur moi.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 14, N 5. — С. 85-91.
Перечень известий из Лондона, по 27е марта
правитьСамое важнейшее и всех верных сынов Великобритании в наибольшее уныние приводившее происшествие — была приключившаяся его величеству, королю, 14-го минувшего февраля тяжкая и продолжительная болезнь, отчасти похожая на ту, которой его величество два раза прежде был подвержен. Противуминистерская сторона в парламенте делала уже намеки об избрании регентства, или правительства, на все время продолжения королевской болезни, которое состоять могло бы из 4 особ под председательством наследника престола, принца Валлийского; но министры разными тонкими своими оборотами умели отклонить сие предложение, а между тем здравие его величества начало поправляться, так что король около 10-го числа марта находился вне всякой опасности, а потом начал ежедневно проезжаться, и приступил по-прежнему к отправлению государственных дел.
Важных военных новостей в течение последнего месяца не последовало никаких. Британские корабли, в великом числе исправнейше вооруженные и с отличным рачением дополняемые, во всех водах Европы содержат взаперти французские и других союзных с ней республик гавани, так что никакое судно, а не только целый военный флот выйти из оного не может. Тройной морской болверк, так изъяснялся недавно один член нижнего парламента, составляет защиту нашу против французского нашествия на берега Великобритании, а именно: флот лорда Корнваллиса, простирающийся до 45 линейных кораблей и множества фрегатов; другой флот, состоящий большей частью из трехпалубных кораблей, изготовлен, для отражения неприятеля, в Дюнах; а третья флотилия разъезжает подле наших берегов, для недопущения тех неприятельских судов, которые могли бы ускользнуть от наблюдения обоих выше помянутых флотов. — Сверх того флот лорда Нельсона в Средиземном море; другая эскадра, разъезжающая перед испанской гаванью Ферролем и блокирующая там пришедшие из Вест Индии французские линейные корабли и несколько голландских; эскадра, разъезжающая при берегах Голландии; все сии морские ополчения ручаются ежели не за невозможность выхода французских флотилий, изготовленных к перевозу высадных войск, то по крайней мере за ненадежность успеха такового слишком отважного предприятия! Хотя же французским мелким вооруженным судам и удается иногда пройти небольшими отрядами подле самых берегов, куда английские большие корабли подойти близко не могут, из Флиссингена и других гаваней в сборное место, Булонь, где накопилось уже их до 1000 судов: однако самая сия гавань недреманно наблюдается разъезжающими перед оной великобританскими линейными кораблями. Сколь же мало думают англичане о неприятельских ботах, сие заключить можно из публичного отзыва некоторых опытных в мореходстве парламентских членов, кои утверждают, что один 74-пушечный английский линейный корабль достаточен быть может для затопления артиллерией своей целой кучи неприятельских судов. Вообще великобританская морская сила не бывала никогда в таком страшном и исправном состоянии, как ныне; ибо по представленному в нижний парламент официальному списку, состоит оная теперь всего на все: из 511 линейных кораблей, слуп, бомбардирных и канонерных судов; из 9 сторожевых кораблей; из 373 малых судов и ботов с королевских верфей; из 19 вооруженных судов Ост-Индской компании и из флотилии прибрежных ботов, простирающейся до 624 судов; а всего на все из 1536 военных и оборонительных кораблей.
Укомплектование сухопутных войск; образование многочисленных добровольно служащих корпусов; упражнение их в воинских экзерцициях; расположение всех сих военных сил так, чтоб они в короткое время могли собраться в том пункте, где последовать может неприятельская высадка; принятие потребных мер к остановлению дальнейших успехов неприятеля, если бы где он и прорвался сквозь все сии едва ли преодолимые преграды: вот в чем состояли занятия правительства нашего в течение последнего месяца!
Никто в Великобритании не верит помещенному в разных иностранных ведомостях известию, будто бы французский флот ускользнул от наблюдения великобританских линейных кораблей в то время, когда лорд Нельсон с частью эскадры своей ходил к Алжиру — убедить тамошнего дея дружественными представлениями, чтоб он загладил некоторые причиненные им Великобритании оскорбления, и восстановил прежнее свое с ней доброе согласие, хотя и не имел в том успеха и выйдя из Тулона в море, пробрался в Ферроль, пред которой гаванью однако все еще разъезжает английская эскадра, которая наверное употребила бы все свои усилия не впустить его туда. По крайней мере правительство наше не получало о выходе сего флота официального донесения.
Дела наши в Вест-Индии находятся в наилучшем состоянии, а только в Ост-Индии продолжается война с маратами и с кандийским владетелем на острове Цейлоне. В Бенгалах, по последним оттуда известиям собирается 6-тысячный корпус, для усиления войск наших в Цейлоне.
Марта 23-го вышла из Дунгенесса эскадра, назначенная для потопления 6 больших кораблей, каменьями нагруженных, перед Булонью, дабы чрез то заградить французской флотилии выход из помянутой гавани.
Российский, датский и неапольский посланники имеют ныне весьма частые с министерством нашим сношения.
Перечень известий из Парижа, марта по 26е
правитьВ Париже открыт в половине февраля страшный заговор, имевший, по уверению официальных тамошних листов, целью своею умерщвление первого консула, ниспровержение нынешней французской республиканской конституции и возвращение ей монархического правления чрез возведение на престол одного из Бурбонских принцев — и все сие производимо было в действо по наущению, проискам и подкреплению Великобритании. Кто бы мог подумать, что в числе заговорщиков схвачены и посажены в тюрьму генералы Моро и Пишегрю, два величайшие наших времен тактика, приобретшие на военном поприще отличнейшие лавры, оказавшие отечеству своему самые знаменитые услуги и увенчавшие неувядаемой славой успехи французского оружия? Оставив Пишегрю, которого насильственное правление директории сослало в заточение в бесплодную и пагубную для здоровья область Гвиану, откуда он, спасая жизнь свою, перебрался в Англию; после того скитался несколько лет по Германии и недавно возвратился опять в Лондон, а из оного перебрался в Париж, и которого по тому самому обвиняют в измене своему отечеству — кто мог воображать, чтобы Моро, которого патриотизм и честность правил вознаграждены были всеобщим уважением его сограждан, прельстился, находясь теперь сам в избыточнейшем со стороны достатка состоянии, на золото британцев и вошел в связь с заговорщиками, из которых большая часть принадлежит к самой подлейшей и отчаянной сволочи? Завеса неизвестности покрывает на первый случай все обстоятельства сего заговора, пока публичное судопроизводство над обвиняемыми объяснит все подробности оного… Сверх сих знаменитых арестантов взяты также под стражу Жорж, прежде бывший шеф, или генерал роялистов, и множество других людей, частью переправившихся из Англии во Францию, частью же перепиской с эмиссарами приготовленных уже к принятию участия в сем злоумышлении против теперешнего правительства. Читатели Вестника уповательно известны уже из Московских ведомостей о достойнейших замечания происшествиях, случившихся в Париже со времени открытия заговора, то есть с 15-го февраля по 2-е марта; почему не повторяя уже того, что довольно всем известно, скажем, что число арестованных заговорщиков есть нарочито уже велико и умножается со дня на день по новым показаниям, извлекаемым из предварительных тайных допросов содержащихся в тюрьмах колодников. Аресты сии распространились не только по всей Франции, Голландии и французским департаментам, в Германии при Рейне лежащих, но даже коснулись и посторонних владений. Так например схвачен в Эттенгейме, что в курфюрстском Баденском владении, высланной из Страсбурга французской вооруженной силой, живший там в последние 2,5 года один из Бурбонских принцев, по имени дюк д’Ангиенский; со многими другими французскими эмигрантами, перевезен оттуда в Страсбург и в Париж, а из сей столицы отправлен в замок Венсан, где наряженная для произведения над ним следствия военная комиссия приговорила его, как изменника своему отечеству и заговорщика против внутренней и внешней безопасности оного, к смертной казни. Приговор сей совершен над несчастным принцем в ночи с 21-го на 22-е марта, в 2 часа пополуночи, в Венсанском лесу и — он расстрелян.
В Монитере от 26-го марта помещена следующая официальная статья:
„Все интриги неприятелей Франции ниспровергнуты. Им не посчастливилось нарушить спокойствие на твердой земле и они вознаграждают себя за то, наполняя Европу ложными слухами, как-то:
В Вене рассевают они чрез своих вестовщиков, что Франция посылает знатное число войск в Италию и что там собирается 40-тысячный лагерь французов при реке Адиже.
В Константинополе: что французский флот с высадной армией идет в Морею, и что много французских войск прошло уже чрез сторону Тарента.
В Берлине: что при Клеве собирается 50-тысячный французский лагерь.
В Дании: что в Ганновер идет вновь 40-тысячная французская армия с тем, чтоб овладеть Голштинией и запереть Зунд.
В самом Парижа: что в Морею прибыла уже турецкая армия и что она атакует наши кантонир-квартиры в Нижней Италии; что вооруженный в Черном море российский флот пойдет в Средиземное море, чтоб подкрепить военные действия турок; что одна австрийская армия идет в Швабию, между тем как другая дивизия оной выступила из Австрии в Тироль; что в Польше назначены уже лагери, в которых соединятся российские и прусские армии, чтоб идти оттуда в Ганноверское владение.
Цель всех сих, с намерением рассеваемых, слухов есть та, чтобы совокупив с ними все, что писано было подобного тому, но только под другими видами, в немецких и французских ведомостях, могло выведено быть следствие, что военное пламя угрожает целой Европе. Но мы, вопреки Англии, чистосердечно утверждаем, что никакие новые французские армии не переходили через Альпийские горы; да еще оные и выступили из Швейцарции, что вероятно не последовало бы, если б мы опасались открытия новой войны. В Неапольское королевство не вступали также новые войска, равно как и в Ганноверское владение, но еще 6 полков французской армии, находившихся в сем последнем, возвратились во Францию. — Султан не делает в Морее никаких других вооружений, кроме тех, которые нужны там для соблюдения внутреннего спокойствия и для потушения мятежа некоторых тамошних пашей. — Россия не собирает в Польше лагерей и не производит никаких вооружений в Черном море, кроме некоторых движений войск и запаса арсеналов, которые употребительны между мудро управляемыми нациями, чтоб соблюсти флоты свои в хорошем состоянии, а войска в деятельности. — Прусский король повелел армии своей сделать только такие движения, которые обыкновенны между оной при наступлении ежегодных ревю; и ежели римский император повелел выступить в поход одному или двум полкам: то всякому известно, что это случилось единственно по поводу дела о немецком рыцарстве, которое теперь приведено уже к окончанию своему.
Таким образом суматоха сия существует только в перьях писак, которых неприятели наши содержат, как бы зажигателей. Тщетно французское правительство, венский и российский дворы помещают иногда в чужестранных ведомостях официальные статьи для опровержения сих выдуманных слухов о беспокойствах и вооружениях, коих не имеет в виду своем ни единое правительство на твердой земле; все то, что они ни утверждают, остается бесполезным против искусства и влияния сих наемных бумагомарателей; хотя же мы наверное знаем то, что утверждаем: однако должны повторять то же самое при каждом новом, сими сплетниками распространяемом, слухе! Мы делаем сие теперь, для оказания наших услуг коммерции, спекулянтам и всем друзьям человечества, которые должны предостеречь себя от верования таковым сумасбродствам“.
В оном же Монитере помещены акты переписки г-на Драке, министра его британского величества при мюнхенском дворе, писанные собственной его рукой, коих цель есть, под благоприятствованием занимаемого им дипломатического характера и соседства с Францией, поддерживать тайные и изменнические злоумышления во внутренности республики; набирание агентов для подкупа и мятежа, и ниспровержение теперешнего правительства. Число оных актов простирается до 10, и в одном из оных сказано между прочим: „Мало до того нужды, кем зверь низложен будет, лишь только вы будьте все готовы присоединиться к травле оного“. (Il importe fort peu, par qui animal soit tetrasse; il suffit que vous loyez tous prêts а joindre lа chasse!) Копии с сих подлинных бумаг доставлены всем пребывающим в Пapиже министрам иностранных держав, оригиналы же оных отправлены немедленно, по повелению первого консула, к его светлости, курфюрсту пфальцбаварскому, при дворе которого помянутый министр аккредитован от великобританского правительства.
Об экспедиции против Англии теперь опять ничего не слышно, и, вероятно, оная, по случаю теперешних смутных обстоятельств, отложена будет до другого удобнейшего времени. Между тем флотилии мелких судов соединяются мало-помалу в Булони; но как они, так и военные наши флоты содержатся в блокаде от англичан.
Потеря Ст. Доминго в Вест-Индии, которым овладели негры, весьма чувствительна для нас как по важности произведений помянутого острова, так и по тому, что отправленная туда экспедиция, оказавшаяся безуспешной, стоила нам множества денег и людей. Считают, что из 18 тысяч поляков, посланных туда, не осталось в живых и четвертой части. Главноначальствовавший там генерал Рошамбо с 6-ю тысячами французских войск, сдался в плен на капитуляцию англичанам впредь до размена и привезен уже в Англию. Предводители негров, Дессалин, Христоф и проч., стараются теперь открыть некоторые торговые связи с англичанами и северо-американцами.
Генералы Дюрок и Рапп, адъютанты Бонапарте, отправлены марта 25-го в Берлин, через 3 часа только один после другого.
Перечень известий из Голландии, по 27е марта
правитьРазоренная крамолами, военными бедствиями и контрибуциями, содержанием на своем иждивении немалого числа французских войск и проч., Батавская республика, вовлеченная и в нынешнюю войну по союзу своему с Францией, при расстроенных своих финансах, должна приступать к самым отчаянным мерам. Недостаток 40-миллионов гульденов от приходов на расходы нынешнего года побудил законодательный совет определить, чтобы сумма сия доставлена была государству посредством добровольного займа, с платежом 5,5 процентов. Взнос капиталов, которые позволяется представлять частью все наличными деньгами, частью же половину только оными, а другую государственными ассигнациями, начнется с 5-го мая.
Вооружения мелких судов в гаванях наших, для экспедиции против Англии, все еще продолжаются. — Английские военные корабли хотя и появляются от времени до времени поблизости берегов наших, но не предпринимали еще доселе нигде ни высадки, ни бомбардирования.
Перечень известий из Италии, по 15-е марта
правитьОбласти здешние не имели в течение последнего месяца никаких интересных политических новостей; а только разные распускаемые слухи, которые доселе ничем еще не подтвердились, приводили нас иногда в опасение. Таковы суть известия о нашествии французов на Сардинию, на королевство Неапольское и проч.; но событие доказывает, что оные были только выдуманы злонамеренными людьми!
Перечень известий из Германии, марта по 24-е
правитьТишину и спокойствие в империи нашей поколебали частью в нынешнем месяце притеснения, оказанные некоторыми сильнейшими князьями имперскому рыцарству в землях, доставшихся первым по новому разделу; но его величество, император римский, не одобрил таковых насильственных мер и обнадежил слабейшую сторону деятельной своей защитой и покровительством. А когда по сему же делу поданы были имперскому сейму единогласные ноты от российского императорского и французского посланников, в которых дано знать, что Россия и Франция, как посредствовавшие в сем разделе и поручившиеся за оные державы, не попустят, чтобы имперское рыцарство оскорблено было в правах своих, то помянутые князья и переменили намерение свое, и возвратили все дело в прежнее состояние.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 14, N 6. — С. 153-169.
Перечень известий из Лондона, с 27го марта по 21е апреля
правитьЗдравие его величества, вселюбезнейшего короля нашего, поправилось совершенно, так что он приступил уже к отправлению текущих государственных дел.
Негодование против Бонапарте, подстрекаемое здешними журналистами, которые ругают его неизвинительным образом и приписывают ему гнуснейшие злодеяния, увеличивается и в обоих парламентах со дня на день. Обнародуемые в Париже официальные о заговоре на жизнь Бонапарте статьи, раздражают еще более британцев. Епископ Лландаф, впрочем служитель мира и тишины, говоря недавно в верхнем парламенте о необходимости вооружений, убеждал пэров: „Пожертвовать всем для зашиты отечества от неприятеля, который не имеет для себя ничего священного и который, употребляя всякие средства, громко возвещает личную свою мстительность против Англии. Милорды! (сказал он в заключении) лучше соглашусь я питаться одним хлебом с водой и ходить в деревянных башмаках, нежели жить в величайшем изобилии в случае, ежели мое отечество, за недостатком таковых пожертвований, принужденным себя найдет покориться всем ужасам французского владычества“.
Британская нация успокоена теперь в рассуждении действительного состояния сухопутных своих сил, которые состоят из 267,245 человек регулярных войск, из коих 200 тысяч находятся теперь в Великобритании и Ирландии, да еще из 400 тысяч волонтеров, расставленных вдоль берегов и в гаванях.
Флоты наши продолжают разъезжать перед французскими гаванями и содержат оные совсем запертыми. — Французский тулонский флот, о котором пронесся несправедливый слух, будто бы он вышел в море, все еще находится в Тулоне и наблюдается недреманно одним отделением эскадры лорда Нельсона.
В Европе не последовало еще у нас никаких важных с неприятелем действий; но из Восточной Индии получены здесь весьма приятные известия об успехах оружия нашего против маратов и Счиндиага, которые неоднократно разбиты, потеряли много городов, артиллерии и проч., и наконец принужденными себя нашли просить мира, который уповательно и будет заключен с ними на весьма выгодных для британского правительства и Ост-Индской нашей компании условиях. — Владетель кандийский, на острове Цейлоне, претерпел также великое поражение, и при том от самого малого отряда британских войск, не более 200 человек простирающегося. Таким образом утверждение нашего могущества в Восточной Индии, распространение тамошних наших владений и сопряженные с тем выгоды британской торговли будут вожделенным следствием сей войны в столь отдаленных от нас странах!
Выходившая из гаваней наших в море экспедиция, для затопления нескольких старых больших кораблей, каменьями нагруженных, пред Булонскою гаванью, чтоб заградить тем выход из помянутой пристани французским мелким судам, предназначаемым к берегам Великобритании (ежели только это может случиться, ибо здесь немногие верят хвастовству французов), возвратилась оттуда, не исполнив своего препоручения, частью за противными ветрами, частью же и за неудобностью произвести в действо предприятие сие по причине множества батарей на французском берегу, не допускающих подойти кораблям нашим на желаемое к помянутой гавани расстояние.
Апреля 16-го сделан был в нижнем парламенте от одного из членов оного, лорда Морпета, запрос министрам: „Справедливы ли обвинения, чинимые французским правительством министру нашему в Мюнхене, г-ну Драке, в недозволенной будто бы переписке в Париж, целью своею ниспровержение нынешней французской конституции имевшей?“ Все европейские дворы, продолжал лорд Морпет, уведомлены уже чрез министров своих о сей переписке, которую я утвердительно смею назвать ложною, и с прискорбием должен присовокупить, что почти все чужестранные посланники в Париже исключая российского поверенного в делах, в ответах своих к французскому министру иностранных сношений, Талейрану, на учиненное от него им окружное сообщение о сей переписке, с приложением всех бумаг оной, судили о деле сем поверхностно и не вошед ни в какое разбирательство. Обстоятельство сие покажется тем чрезвычайнее, что всему свету известно, что нет ни одной другой земли, от которой они должны б были ожидать по всей справедливости наблюдения честнейшего и благороднейшего образа мыслей, как от нашей. — Я надеюсь, что британское министерство не сделало ничего такого, чтобы не совместно было с достоинством правительства, со введенными обыкновениями дворов и с народным правом. Надеюсь также, что оно, к чести нации, уверит меня, что от него не были даны никакие, противные выше помянутым правилам, предписания для одобрения такового поступка. В каких бы соотношениях с Францией другие государства ни были, но должно доказать свету, что Англия не боится ни угроз, ни клевет. Я взываю министров его величества доказать свету, что они не вооружали руку смертоубийц и не точили в тайне кинжала их, но паче располагали систему неприязненных действий мужественным и открытым образом, который один может почесться законным в продолжение войны».
На сие отвечал канцлер казначейства, г. Аддингтон! «Я много обязан благородному лорду, что он подал мне случай, опровергнуть одно из позорнейших обвинений, какое со времени существования человеческого рода сделано было когда-либо просвещенной нации. Я смело могу уверить благородного лорда, что оно есть не иное что, как одна только клевета, рассеянная против правления его величества, для оправдания позорнейшего, суровейшего и кровопролитнейшего деяния самопроизвольной и тиранской власти. Уверяю благородного лорда положительнейшим, откровеннейшим и не двузнаменательным образом, что министры его величества не замешаны и самым отдаленнейшим образом в такое не совместное с достоинством правительства и с честью и справедливостью нации дело, и приму сильнейшие меры убедить свет в чистоте намерений его величества. — Правительство не получало еще депешей от посланника в Мюнхене (г-на. Драке); как же скоро оно получит их, то не преминет сообщить оные парламенту, чрез что я надеюсь оправдать его и наш характер от такого ужасного порицания, и проч.».
Когда получено было здесь известие о несчастной участи, постигшей дюка д’Ангиенского; то граф д’Артуа поехал сам к принцу Конде. Войдя в комнату его, сказал он: «Знаете ли, любезный брат, что я должен оплакивать умерщвление брата моего, сестры, невестки и еще племянника?» — Принц Конде вскричал: так внука моего нет уже в живых! — Источники слез полились из глаз его, и когда печаль позволила ему говорить, то он сказал графу д’Артуа: «Это первые слезы, пролитые мною со времени кончины Людовика XVI!» — Все французское дворянство, здесь обретающееся, и принцы крови наложили на себя траур по кончине дюка д’Ангиенского, а 18-го апреля граф д’Артуа отправлял по нем в католической капелле торжественное поминовение. Епископы нарбонский, монпельерский, аррасский и проч. священнодействовали на сем печальном празднестве. Принцы, дворянство французское, многие английские знатные кавалеры и дамы присутствовали на оном. Капелла обита была черным сукном и все изъявляло глубочайший траур. По отправлении большой мши, аббат де ла Тилль, духовник графа д’Артуа произнес самую трогательнейшую надгробную речь, и как он, так и все слушатели обливались слезами. Принц Конде и дюк де Бурбон не присутствовали, за болезнью, на сей плачевной церемонии. Его величество, король, и королевские принцы, осведомляются ежедневно о здоровье их. Граф д’Артуа принимал несколько дней сряду соболезновательные посещения от французов и многих знатнейших англичан. В большой части ведомостей наших помещаются теперь надписи и эпитафии, сочиненные в память дюка д’Ангиенского.
В здешних публичных листах помещены следующие подробности о последних часах жизни несчастного дюка д’Ангиенского.
Бонапарте предлагал генералу Мортье (бывшему в Ганновере главноначальствующим над французской армией), чтоб он председательствовал в военной комиссии, избранной судить помянутого принца, но он отказался от сего препоручения, а потому и избран к тому бригадный генерал Гюлень. — Когда сей последний объявил дюку д’Ангиенскому смертный приговор: то принц спросил у него, может ли он лично переговорить с первым консулом? — Можете, но не иначе, как ежели вы сделаете ему какие-либо открытия. — «Открытия! вскричал принц с негодованием: ведите меня на смерть!» — Этого нельзя сделать, пока консул уведомлен не будет об учиненном вам приговоре. — «Я знал какой будет ваш приговор с того времени, когда, вопреки народному праву, арестовали меня в Эттенгейме». — Апреля 22-го, весьма рано поутру, генерал Мюрат, в препровождении 50 мамелюков, прибыл в замок Венсан вместе с Мортье, Гюленем и Людовиком Бонапарте; 200 жандармов и 300 итальянских солдат окружили замок и заняли все входы в оный. Когда объявили принцу, что приговор над ним должен совершен быть, то он сказал: «Я готовь и решился!» А когда он узнал, что гренадеры, которые наряжены для расстрела его, суть итальянцы из консульской гвардии, то вскричал: «Слава Богу! Это не французы! Я осужден на смерть иностранцем и благодарение Богу! палачи мои суть так же иностранцы. Соотечественники мои не будут иметь на себе хотя этого пятна». — Двое жандармов подали ему на месте казни платок, для завязывания глаз, но принц сказал им: «Солдат, который часто бывал в огне, встречает смерть без страха». С него сняли шляпу, и дюк, приметив, что ружья у гренадеров весьма высоко были подняты, сказал им по-итальянски: «Гренадеры! Опустите ниже свои ружья, иначе вы не убьете меня, а только израните». — Тотчас по совершении казни, Мюрат послал своего адъютанта в Мальмезон, а тело принца похоронено в одном саду Венсанского замка.
Гг. Фокс и Питт соединились между собою и стараются вытеснить нынешних министров из их постов. Апреля 25-го предлагали они в нижнем парламенте о рассмотрении состояния государства и принятых к защите его мер; но предложение сие большинством 256 против 204 противных голосов опровергнуто.
Перечень известий из Парижа, с 26го марта по 23е апреля
правитьАресты замешанных в заговоре на жизнь первого консула людей все еще продолжаются как во Франции, так в Германии, Италии и Голландии, по требованию французского правительства; но публичный суд над обвиняемыми в сем преступлении не открылся еще и по сие время, а только производятся арестантам тайные в местах их заключения допросы, содержание которых публике неизвестно. Между тем один из важнейших арестантов, генерал Пишегрю, лишил сам себя жизни, удавясь в тюрьме шелковым платком, который он закрутил себе на шею отломком лучины[1]. — О генерале Моро и сколько он уличен в принятии участия в заговоре, ничего доподлинно сказать еще не можно. — Уверяют, что публичное следствие над всеми обвиняемыми начнется 5-го мая, и тогда увидим ми развязку сей драмы.
Министры иностранных дворов, в Париже пребывающие, ответствовали на доставленные им акты злонамеренной переписки великобританского посланника при мюнхенском дворе, г-на. Драке, министру иностранных дел: «Что первый консул наверное не ошибается, когда он думает, что нет ни единого из сочленов дипломатического корпуса, который бы не осуждал явно того, что могли предпринять дипломатический агент и правительство его противного праву народному и правилам честности, введенным между просвещенными нациями». — В последствии времени г. Драке выехал из Мюнхена, а г. Спенцер Шмит, английский министр при курфюртском виртембергском дворе, которого также здесь подозревают в подобной переписке, отправился из Штутгарта в Зальцбург.
Сенат определил 30-го марта, понести первому консулу адрес с прощением, чтоб он принял меры, желаемые французской нацией как для утверждения нынешнего французского правительства, так и для благоденствия Франции. — Из сего выводят заключение, что сенат желает, чтобы Бонапарте выбрал для себя какое-либо соответственное главе великой нации звание, которое и объявлено будет наследственным в фамилии его. Меры сии суть тем нужнее в теперешних обстоятельствах, что англичане появлялись уже перед Булонью со многочисленными силами, в намерении сделать какой-либо решительный поиск, а может быть не оставят и в последствии времени такового своего намерения. Мы с своей стороны испытаем все средства, чтоб сделать что-нибудь великое; но для сего необходимо нужно присутствие первого консула в Булони; а как во всяком случае должно начать с обеспечения порядка и спокойствия во внутренности Франции, то и нельзя не назначить определенно, что такое впредь будет глава правительства? — Впрочем Бонапарте не сделал еще доселе никакого употребления из предоставленной ему воли избрать себе высокое звание, и носящиеся здесь слухи, будто бы он объявит себя императором галлов, кажутся быть неимоверными.
О военных действиях обнародовано в Монитере от 20-го апреля следующее:
«Булонь, апреля 17-го. Сегодня, в 7 часов поутру, при крепком в. с., восточном ветре, Адмирал дал повеление стоявшим на рейде кораблям, войти опять в гавань, причем одна прама и 15 канонерных шюпок выдержали весьма жестокое сражение с 6-ю английскими фрегатами из числа 25 неприятельских военных кораблей, разъезжавших в нашей стороне с 15-го апреля. У прамы нашей сбита мачта пушечною пальбою, а двум канонерным шлюпкам досталось от неприятеля по одному пушечному ядру, Примечено с берега, что большая часть наших ядер попала в неприятельские фрегаты, и что одна бомба лопнула на боксприте одного из них. Мы не потеряли убитыми ни одного человека. Неприятельские фрегаты удалились потом в море, равно как и прочие разъезжавшие в здешних водах корабли их, и пустились обратно к английским берегам. Солдаты наши производят на судах маневры свои, как старые и опытные матросы. Они могут уподобиться в том римским легионам, которые на судах умели столько же хорошо маневрировать, как и сражаться на открытом поле. Таким образом осталась безуспешна английская экспедиция, высланная для затопления нескольких кораблей, нагруженных каменьями, перед нашею гаванью и для соделания неудобным выходу из нее для французской флотилии, здесь собравшейся! Сражение между большими английскими кораблями и мелкими нашими судами походило на брань Давида с Голиафом. Подобно Голиафу, неприятели вызывали нас на сражение, но как скоро мы приближались к ним, то они удалялись от нас. Неприятели не думали сначала, чтобы в гаванях наших могло поместиться столь великое число судов, но Бонапарте сказал солдатам: Выройте рвы! и вместо одной гавани вырыли они четыре. Сомневались, чтоб мы могли собрать большое число судов; но менее нежели в полгода построено оных у нас столько, сколько потребно для перевоза 200 тысяч человек выездного войска. Не думали, чтоб мы могли соединить корабли наши; но они изо всех сторон соединились безо малейшей потери. Теперь неприятели говорят, что мы не отважимся пуститься в море мимо больших их военных кораблей; но когда сигнал к тому будет дан, то пускай они посмотрят, как это в действие произведено будет и проч.».
Остров Горея, на африканском берегу, занят войсками нашими 15-го марта, и бывший там английский гарнизон отвезен в Англию, дав обещание не служить до размена.
Перечень известий из Италии, с 15го марта по 12е апреля
правитьГ-жа Бонапарте, мать первого консула, прибыла 31-го марта в Рим, где она и останется на немалое время.
Правительству Итальянской республики ассигновано от законодательного сословия на государственные издержки в 1804 году 90 миллионов итальянских лир (22,5 миллиона рубл.), и в том числе: 1 миллион и 200 тысяч на министерство юстиции; 1 миллион и 400 тысяч на министерство иностранных сношений; 10 миллионов и 480 тысяч на министерство внутренних дел; 150 тысяч на министерство богослужения; 94 миллиона и 790 тысяч на министерство финансов и 52 миллиона лир на министерство военных дел.
Пишут из Корфу от 31-го марта, что туда прибыли 4 российские корабля и один фрегат, и на оных привезено 1200 гренадеров — Сенат Семи Соединенных островов определил занять 80 тысяч талеров на построение нескольких канонерных шлюпок, починку крепостей и казарм, и проч.
В некоторых кантонах соседственной с нами Гельветической республики произошли было в течение последних 5 недель беспокойства, но оные прекращены, по выступлении федеральных войск против возмутившихся, и главнейшие зачинщики возмущения схвачены и преданы в руки правосудия.
Перечень известий из Германии, с 24го марта по 21 апреля
правитьГермания не представляла в течение последних чисел марта и первых трех недель апреля никаких интересных для иностранного читателя новостей. Арест некоторого числа заговорщиков против французского правительства; повеление, обнародованное многими немецкими владетелями о выезде в 24 часа из областей их всех французских эмигрантов; прекращение насильственных против имперского рыцарства поступков: вот все то, что заслуживает несколько быть замеченным!
И. к. двор решился не отступать от принятой им системы нейтралитета; но оный находится в состоянии дать отпор в случай неприятельского нападения, ибо армия его простирается по меньшей мере до 400 тысяч человек, и стараются содержать ее всегда в полном числе, и даже умножить оную составлением резервного корпуса.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 14, N 7. — С. 242-258.
Перечень известий из Лондона, с 21го апреля по 8 мая
правитьПоследние заседания нижнего парламента нашего ознаменовались соединением членов Питтовой, Фоксовой и Гренвиллевой партий и ежедневным умалением большинства голосов на стороне министров, так что сии последние весьма скоро увидят себя принужденными взять увольнение от должностей своих и вручить бразды правления новым, может быть опытнейшим, нежели они, министрам, которых благоугодно будет избрать его величеству, королю. Ежели верить утверждениям публичных наших листов, то г. Питт, который 7-го мая допущен был на приватную аудиенцию к его величеству, продолжавшуюся в присутствии великого канцлера около трех часов, избран будет по-прежнему в канцлеры казначейства, а лорд Мервилль, или г. Дондас, в первые лорды адмиралтейства; но от принятия г-на Фокса в число министров король изъявил решительное отрицание. Еще несколько дней и тогда доподлинно известны будут уже все особы, которые поступят в новое министерство!
На государственные издержки нынешнего года определено парламентом по предложению первого министра Аддингтона занять вновь 14,5 миллионов ф. стерлингов (116 миллионов рубл.). Два банкирские дома здесь в Лондоне взялись представить сию сумму.
Лорд Кастлериг предложил 3-го мая в нижнем парламенте принести благодарность всем воинским и гражданским чиновникам в Ост-Индии, за содействие их к успехам оружия нашего в тамошних странах. «Маркиз Веллеслей, говорил он, оказал великие услуги государству тем, что, отрядив из своей армии усиление в Цейлон, нашелся в состоянии выставить еще в поле против маратов 55 тысяч человек войска, которые могли действовать в одно время и в связи между собою. В северных странах маратских областей атаковал неприятеля генерал Лак; в южных генерал Веллеслей; в Гузерате генерал Моррей, а на западе генерал Гаркурт. Кратковременность похода есть другая заслуга, ибо оный продолжался не более трех месяцев! В сие время завоевано нами восемь крепостей, и из числа оных — четыре взяты приступом, и даны четыре регулярные сражения». — Предложение сие одобрено как нижним, так и верхним парламентами без собирания голосов.
Число иностранных войск, на жалованье нашем состоящих, простирается теперь только до 8 тысяч человек, и на содержание оных ассигнованы парламентом 582 тысячи ф. стерлингов (4 миллиона и 656 тысяч рубл.). Так называемый немецкий легион, который должен простираться до 5 тысяч, ныне состоит уже из 4 тысяч действительно служащих.
Важных военных действий не последовало в течение последних 16 дней никаких, а только мы претерпели некоторый урон от того, что часть пошедшего из великобританских гаваней в Ямайку купеческого флота разбилась о подводные камни, проходя подле португальских берегов, причем потонуло до 500 человек морских служителей. — Военный корабль наш Индостан, о 54 пушках, шедший из Плимута в Гибралтар с амуницией, сгорел на открытом море, и об участи находившаяся на нем экипажа не получено еще здесь никаких известий.
По письмам из Северной Америки от 2-го марта, собрание Соединенных Областей определило, чтобы соразмерность числа членов сената ко всеобщему населению была так, как 1 к 33-м человекам. В следствие сего определения, число представителей наций, которые избраны будут в следующий выбор, простираться имеет до 141-й персоны, поелику 4 миллиона 653,300 жителей составляют теперешнее население помянутых Областей. — Государственные доходы сей республики не превышают 10,5, а расходы 9 миллионов и 800 тысяч долларов.
Правительство наше совсем уже ныне отменило экспедицию для затопления перед Булонью нескольких старых больших военных кораблей, каменьями нагруженных.
В следствие поданного на сих днях нижнему парламенту исчисления, в прошедшем году ввезено в Англию 5 миллионов и 164,230 центнеров сахарного песку, а вывезено его из оной 1 миллион и 600,269 центнеров: следовательно здесь разошлось оного 1 миллион и 483,960 центнеров. Пошлин за весь ввоз показанного количества сахарного песку заплачено 5 миллиона и 133,382 ф. стерлингов (более 25 миллионов рублей).
Пишут из Ямайки от 11-го марта, что негры, владычествующее теперь на острове Ст. Доминго, умерщвляют всех белых жителей и только щадят некоторых опытнейших лекарей, ремесленников и европейских женщин. Посему французы весьма скоро истреблены будут на помянутом острове! — Генералы Дессалин и Христоф, оба природные негры, играют теперь между ними весьма важную роль.
Перечень известий из Парижа, с 23го апрелия по 11 мая
правитьДело о заговоре на жизнь Бонапарте остается и доселе покрыто непроницаемою тайною. Виновные не представляются еще пред уголовный суд; формальное следствие над ними еще не начинается; а тайные допросы арестантов и показания их известны только одному первому консулу и так называемому верховному судье, г-ну Ренье!!
Официальные здешние ведомости (Moniteur) наполнены адресами, из разных департаментов Франции к первому консулу присылаемыми, с изъявлением всеобщего желания, чтоб он принял на себя императорское достоинство над французами. Желание сие подтверждено уже и трибунатом, которого все члены, исключая г-на Карно, бывшего некогда членом французской директории, подали свои голоса в пользу помянутого предложения. Мая 4-го (по старому стилю апреля 22-го) внесено помянутое предложение депутатами трибуната и в сенат, и Жард Панвилье, от лица сотоварищей своих, сказал оному: «Мм приносим вам, г-не сенаторы! желание, чтобы достоинство императора над французами присвоено было Наполеону Бонапарте, и чтоб оное осталось наследственным в фамилии его!…» — После сего сенат, одобрив представление трибуната, определил: отправить от себя депутатов в Ст. Клу с поднесением консулу подтвердительного ответа на изъявленное ему трибунатом желание. — Бонапартово коронование последует в Париже 14(2)-го июля в Соборной церкви чрез самого папу, или, ежели встретятся какие-либо непредвиденные препятствия, то чрез легата его Капрару. После сего провозглашен он будет и королем итальянским, или лонгобардским, вместо президента Итальянской республики.
Ныне введено здесь в употребление осматривать все комнаты домов на так называемой Карусельной площади, куда любопытствующие люди собираются смотреть на проезд первого консула. Осмотр сей производится солдатами консульской гвардии за несколько времени пред тем, когда первый консул выедет на вахтпарад. Даже осматривают и шкафы, чтобы видеть, не спрятался ли кто в оные? Сия мера предосторожности принимается потому, что первый консул проезжает всегда в дни вахтпарада из Тюильери чрез Карусельную площадь, которая всегда бывает уставлена войсками. — В день последнего парада консульские гвардейцы вошли в один из домов на помянутой площади, но когда хозяин оного сказал им, что все зрители суть немцы, то сержант отвечал на сие: Хорошо! и не стал производить никакого дальнейшего осмотра.
Перечень известий из Германии, с 21го апреля по 9е мая
правитьСтрогие меры в рассуждении французских эмигрантов, по требованиям французского правительства, и высылка оных изо всех немецких владений, с Францией сопредельных, или соседственных, продолжаются. Даже и в самых и. к. наследственных областях запрещено помянутым эмигрантам носить орден Св. Людовика, и велено им жить в отдалении 50 миль (350 верст) от французской границы.
Российско-императорский министр-резидент при имперском сейме в Регенсбурге, г. Клюпфель, подал оному 24-го апреля (6-го мая) ноту следующего содержания[2]:
«Случившееся недавно в Областях Его Светлости Курфюрста Баденского, происшествие и которого окончание было толико печально, причинило живейшее прискорбие ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ, ИМПЕРАТОРУ Всероссийскому. ОН не иначе, как с глубокой печалью, мог смотреть на причиненное спокойствию и целости владения Германской Империи оскорбление. ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ. ВЕЛИЧЕСТВО поражен оным тем более, что ОН никак не мог ожидать, чтобы Держава, которая, обще с НИМ, приняла на себя посредничество, и следовательно обязалась разделять попечения ЕГО о благоденствии и спокойствии Германии, могла удалиться таким образом от священных начал Народного Права и обязательств, в самое недавнее время ею учиненных».
«Бесполезно было желать, обратить внимание Сейма на пагубные следствия, которым Германская Империя подвергнется, ежели насильственные деяния, которым видели первый и единственной пример, преданы будут молчанию. Она сама, по обыкновенной своей предусмотрительности, увидеть может, до какой степени опасности подвержены будут в последствии времени спокойствие и безопасность всей Империи, ежели подобные сим насильства могут быть признаваемы допустительными и иметь место, не быв восчувствованы и не встретя себе препятствий».
«ИМПЕРАТОР, убеждаемый сими рассуждениями, и в качестве Своем как Поручитель Германской Империи и Посредник, почел обязанностью Своею, торжественно протестовать против поступка, нарушающего спокойствие и безопасность Германии. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО быв по всей справедливости встревожен печальною дальновидностью, какую означенный поступок представляет, повелел тотчас объявить мнение Свое о сем деле и первому Консулу чрез пребывающего в Париже Российского Поверенного в делах».
«ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО, делая сей шаг единственно по поводу сильнейших Своих уважений к благоденствию Германской Империи, уверен, что Имперский Сейм и Глава Империи, отдав справедливость бескорыстным и по всей очевидности необходимо нужным ЕГО попечениям, поспешат соединить свои усилия, и не замедлят послать к французскому правительству справедливых своих представлений, дабы понудить оное, согласиться на все шаги и меры, которые, от стороны его, приличествуют для удовлетворения оскорбленного их достоинства, равно как и необходимо нужны для соблюдения их безопасности на предбудущее время».
Перечень известий из Константинополя, по 18е апреля
правитьСлабость правительства нашего увеличивается со дня на день. Беспокойства в Сербии, Египте и во многих других областях, подвластных Блистательной Порте, огонь неудовольствия, скрывающийся как бы под пеплом во всех остальных ее владениях; соотношения Порты, в теперешние критические для нее обстоятельства, с разными европейскими державами, долженствующие непременно вовлечь ее в войну, которая кончиться может исключением Турецкой империи из числа европейских держав: вот неприятные виды, для здешних стран от стороны политики представляемые!
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 14, N 8. — С. 325-335.
Перечень известий из Лондона, с 8го по 22е мая
правитьБывший доселе первый наш министр, г. Аддингтон, взял 10го числа сего месяца увольнение от должности, оказав притом редкое и примерное бескорыстие, отклонением всех почестей и награждений, каковы ему от короля предлагаемы были.
Того ж числа г. Питт вступил в отправление должности канцлера казначейства, а 14го мая лорд Мелвилл пожалован первым лордом адмиралтейства; лорд Камден — статс-секретарем военных дел и колоний; лорд Гарроуби — статс-секретарем иностранных дел; лорд Гакесбури — статс-секретарем иностранных дел и проч.
Таким образом, составилось новое правление, которое, предводимо будучи г. Питтом, подает причину ожидать, что оно примет весьма деятельные во всех соотношениях меры!
Сожаление, которое изъявили многие особы из здешней публики о том, что г. Фокс не принят в число членов нового министерства, приписывается не столько великим его талантам, сколько мнением, обнаруженным им в самом парламенте о возможности заключить честный и прочный мир с Францией. Другие же политики напротив того утверждают, что такой мир есть сущая невозможность, поскольку употребленные доселе неприятелем усилия и чинимые им вооружения доказывают, что неприятель действительно намеревается покуситься на высадку своих войск на берега Англии, в каковом случае сей последней не остается делать ничего более, кроме как держаться всегдашней оборонительной системы.
«Теперь уже не о том идет речь (так пишут в одних лондонских публичных листах), удержит ли Англия за собою Мальту? Теперь нужно, чтобы все канонерные шлюпки, плоскодонные суда и бриги, собравшиеся в вырытых в Булони бассейнах в том виде, чтобы иметь всегда флот, который бы угрожал Англии нападением, выведены были из Канала Ла-Манша в такие гавани, откуда оные не могли бы пуститься в Англию на веслах? Итак вопрошаем: В состоянии ли г. Фокс убедить Бонапарте, чтоб он рассеял флотилии свои? — Не думаем, чтоб сей последний согласился на сие; а с другой стороны уверены, что и г. Фокс в таком случае не рассудил бы за благо разоружить нашу морскую силу до того времени, пока у Франции собрано в Булони до 2000 судов или канонерных шлюпок. Мы смеем сказать, что ни один министр наш не может думать, что он заключил прочный мир, оставив Англию подверженной нашествию; а таково точно будет положение Великобритании, ежели неприятель может иметь всегда в Булони до 2000 мелких вооруженных судов. Посему всякие переговоры о мире, в теперешнее время, дадут Франции только случай усугубить свои приготовления и заставят французов думать, что экспедиция против Англии возможна, поскольку британское правительство обнаруживает боязнь свою по поводу оной».
Относительно вторичного вступления г. Питта в министерство в других наших газетах пишут следующее:
«Великобритания должна иметь теперь в виду своем два великие предмета: развитие своих способов и вспомогательных источников для защиты королевства — и пособие держав твердой земли, для ослабления усилий французского правительства. Г. Питт доказал уже, что ему известны все вспомогательные источники Великобритании и что он умеет пользоваться ими для утверждения независимости ее: ибо в министерство г. Питта Англия соблюла свою независимость и уважение от Европы, посреди едва ли не всеобщих беспокойств и переворотов в сей части света. Он пригласил теперь присутствовать в королевском совете одну из таких особ (лорда Мелвилля), которая споспешествовала ему в приобретении славы, спасти отечество в продолжение страшных опустошений французской революции. — По нашему мнению, теперешние опасности, угрожающие Англии, суть далеко не так велики, каковы они были в первое управление г. Питта и дарования, равно как и уразительная деятельность сего министра, нимало с того времени не ослабли. Европа судит не так, как здесь в Великобритании люди, приверженные к той или другой стороне; она опять увидит в г. Питте человека, который умел употребить несчетные вспомогательные источники Англии на предупреждение упадка на твердой земле (!!) и утверждения британского могущества. В таком случае мы не видим причин, которые могли бы побудить держав твердой земли к тому, чтобы они отреклись вспомоществовать со своей стороны споспешествованию усилий английского министра, которого французское правительство боится более всего на свете!!!».
Российский, прусский и неапольский министры имели 17го мая, в первый еще раз, переговор с лордом Гарроуби, новым нашим министром иностранных дел. Сия конференция продолжалась с 10 часов утра до 3х часов пополудни.
Военных действий не случилось в последние 2 недели никаких, исключая происходившего 16го мая, по близости Остенде, между эскадрой сира Сиднея Шмита и вышедшей из Флиссингена дивизией неприятельской флотилии, из 59 вооруженных судов состоящей, жестокого сражения, которое подкрепляемо было весьма сильной с набережных батарей пальбой. Несколько французских судов принужденными себя нашли спустить свои парусы; но мы не могли овладеть оными за последовавшим отливом, который заставил наши корабли искать глубочайшего места. Таким образом, помянутая флотилия достигла до Остендской гавани, потеряв однако ж одну шюйту с порутчиком и 32 французскими солдатами и 5ю голландскими матросами, которая досталась нам, да еще три шонера и одну же шюйту, которые затоплены нашею артиллерию. Наш урон состоит из 13 убитых и 32 раненых.
В публичных наших листах пишут, что Людовик XVIII намерен обнародовать, от имени всех Бурбонов, протест против введения нового императорского достоинства во Франции. — По содержанию же оных ведомостей, императорская мантия вышивается в Лионе и станет с алмазами в 2 миллиона франков (500 тысяч рубл.).
Новопостроенная в Дептфорде великолепная яхта назначена в подарок его величеству, императору всероссийскому.
Король наш освободился от своей болезни и проезжается ежедневно в карете. В скором времени его величество и королевская фамилия отправится на 4 месяца в Веймут, чтоб пользоваться там купанием в морской воде, которое признано весьма полезным для здравия его и опытом уже подтверждено.
Перечень известий из Парижа, с 11го по 22е мая
правитьМножество адресов изо всех знатнейших городов Франции и ото всех почти воинских и гражданских властей прислано к первому консулу и в оных изъявляется желание подписавшихся, чтоб он, для блага и будущего спокойствия Франции, решился принять на себя императорское достоинство, которое пребудет наследственным в фамилии его.
Сенат, под представительством консула Камбасереса, учинил в происходившее 18го мая заседание, на котором присутствовал также консул Лебрюнь и все министры Французской республики, органическое определение (le Senatus — confulte organique), которым титул императора присваиваится первому консулу и который постановляет в фамилии его наследственность императорского достоинства. Он определил ехать немедленно в Ст. Клу и поднести императору сие заключение. В следствие того сенат окончил тотчас заседание и всем корпусом отправился в помянутый замок в провожании разных отрядов войск. По прибытии в Ст. Клу, он тотчас допущен был на аудиенцию к императору. Консул Камбасерес, как президент сената, поднес первому консулу сенатское определение и говорил речь, на которую император отвечал следующее:
«Все то, что может споспешествовать благу отечества, соединено существенно с моим благополучием. Принимаю на себя титул, который вы почитаете полезным для славы нации, и препоручаю на утверждение народа закон о наследственности. — Я надеюсь, что Франция никогда не раскается в том, что присвоила такие почести фамилии моей. Во всяком случае, дух мой не будет уже с потомством моим в тот день, в который оно престанет заслуживать любовь и доверенность великой нации».
После сего сенат допущен был на аудиенцию к е. в., императрице Жозефине. Мая 20го обнародовано сенатское определение с великим торжеством в разных кварталах Парижа и принято со всеобщим рукоплесканиями.
Помянутое сенатское определение состоит из 16 отделений и 142 статей. На первый случай сообщим мы важнейшее содержание оного:
«Наполеон, Божией милостью и по конституциям республики, император французов, всем и каждому наше почтение!».
«Правительство республики вверяется императору, который примет на себя титул Императора французов (L’Empereur des Francais) и именем которого отправляемо будет правосудие. Наполеон Бонапарте есть император французов. Достоинство императорское есть наследственное в прямом, натуральном и законном поколении Наполеона Бонапарте мужеского пола, по порядку первородства и со всегдашним исключением женщин и потомства их… Наполеон Бонапарте может усыновить детей или внучат братьев своих, но не иначе, как когда совершится им 18 лет и когда у него самого не будет в сие время детей мужеского пола. Усыновленные им вступают в линию прямого его поколения. Ежели, после усыновления, будут у него дети мужеского пола; то усыновленные не могут иначе восприять на себя императорского достоинства, как по кончине прямых и законных его наследников. Усыновление воспрещается преемникам Наполеона Бонапарте и потомкам их. В случае недостатка натурального и законного наследника после Наполеона Бонапарте, императорское достоинство переходит к Жозефу Бонапарте, а потом к Людовику Бонапарте и законным их наследникам, с исключением женщин. Ежели же и после сих обоих братьев Наполеона Бонапарте не останется никаких законных наследников мужеского пола: в таком случае сенат, по предложению особ, занимающих первые императорские достоинства, изберет императора, представит свой выбор на утверждение народа и постановит порядок преемничества в мужском поколении, со всегдашним исключением женщин и их потомства».
«Члены императорской фамилии имеют, по порядку наследства, титул Французских принцев, а старший сын императора должен именоваться Императорским принцем (Prince Imperial)».
Е. и. в. пожаловал в великие избиратели (Grand-Electeur) его императорское высочество, принца Жозефа Бонапарте; в коннетабли е. и. высочество, принца Людовика Бонапарте; в архиканцлеры империи консула Камбасереса; в архиказначеи консула Лебрюня, — архиканцлер империи, архиказначей и коннетабль учинили уже присягу в верности самому императору. — Архиканцлер империи представил министров и статс-секретаря, которые равномерно присягнули императору. — Коннетабль представил к присяге генералов д’Аву, Бессеьера, начальствующего надо всей императорской гвардией, Мюрата, губернатора парижского, Дюрока, губернатора над императорским дворцом, и проч. — Войска, находящиеся теперь в Париже, присягнули на Марсовом поле также в верности императору. — Братья и сестры Бонапарте имеют титул: Императорских высочеств; чиновники, занимающие высокие императорские достоинства, именоваться должны: светлейшими; министры: превосходительствами.
Иностранные министры, которым министр Талейран сообщил копию с сенатского органического определения, не могут теперь являться к нашему двору, не получив новых кредитивных грамот.
Сумма, назначаемая на содержание двора нового императора французов, простирается до 25 миллионов франков (6 миллионов и 250 тысяч рубл.).
В всех местных начальствах (Municipalites) открыты будут на 12 дней регистры, в которые вписываемы должны быть голоса всех граждан, относительно до наследственности императорского достоинства в Бонапартевой фамилии.
Желательно знать, которые европейские дворы признают первые императором Бонапарте, и какие следствия от того последовать могут как для Франции, так и для всей Европы!
Относительно до сражения, происходившего 16го мая при Остенде между англичанами и флиссингенской нашей флотилией, в Монитёре помещено между прочим следующее: «На нашей флотилии находилось только 100, а на английской эскадре 410 пушек. Сражение продолжалось целые 7 часов, и англичане, наконец, принуждены были отступить. Все их корабли расстреляны и, вероятно, что некоторые из них после утонули. Наш урон состоит в 18 убитых и 60 раненных. Флиссингенская флотилия вошла после сего сражения в Остенде, потеряв один только бот, который достался неприятелю. — Таким образом адмирал Вергюэль провел благополучно во второй раз из Флиссингена в Остенде немалое число канонерских шлюпок и ботов и англичанам не удалось вторично воспрепятствовать ему в том!».
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 15, N 9. — С. 73-86.
Перечень известий из Лондона, с 22го мая по 1е июня
правитьГ. Питт, вступив в управление государственными нашими делами, употребляет все свои усилия к деятельнейшему продолжению войны с Францией. На сей конец, кроме увеличившихся в великобританских гаванях морских вооружений, приняты меры к убеждению некоторых европейских держав, присоединиться к нашей стороне и открыть действия против общего неприятеля. Краткость времени, истекшего после принятия таковых мер, не позволяет еще утвердительно сказать, одобрены ли сии предложения помянутыми державами и до какой степени можем мы надеяться на их вспомоществование; по крайней мере то за-подлинно известно, что переговоры о сем предмете уже открыты и мы ожидаем большого от них успеха.
Французская эскадра, под начальством адмирала Линуа, причиняет нам теперь в Ост-Индии много убытку — перехватыванием богато-нагруженных наших кораблей, из Индии в Европу возвращающихся, и разорением некоторых тамошних наших заведений, как-то: Бенкулена и проч. Недовольные прежним министерством винят оное и в рассуждении сего предмета, утверждая, что оно, допустив помянутую французскую эскадру пуститься в толь отдаленные воды, не приняло никаких мер к отправлению туда из Великобритании многочисленнейшего морского ополчения, которое в состоянии было испровергнуть все неприятельские замыслы.
Теперь изготовляется у нас экспедиция для завоевания мыса Доброй Надежды. Генерал-порутчик Дондас, брат статс-секретаря военного департамента, будет предводительствовать оной. Для произведения в действо его предприятия отправлено будет 7 тысяч человек пехоты, 1000 человек конницы и 500 артиллеристов. Известный коммодор Попгам назначен командовать эскадрой, в сию экспедицию назначенной, и которая состоять должна из трех кораблей о 74, двух о 64 пушках и из 7 фрегатов. Экспедиция отправится из Англии в первых числах июля и в оную наряжены многие шотландские и ирландские полки, а из офицеров выбраны большей частью такие, которые служили прежде сего на мысе и в Египте. — Ежели сия экспедиция удачно в действо произведена будет, то в последствии времени предпринят быть имеет поиск и против Иль де Франса.
В парламентах наших не последовало в сии дни никаких важных прений. Мая 30го г. Вильберфорс предлагал снова в нижнем парламенте о прекращении закупки черных невольников, приводя на память, что парламент еще в 1792 м году определил продолжить оную только на 4 года, но после отсрочил ее на неизвестное время и удовольствовался только сделать некоторые ограничения сей торговли. «С того времени, продолжал г. Вильберфорс, ввезено в Вест-Индию не менее 300 тысяч невольников и из того числа в одну Ямайку 140 тысяч. Можно ли терпеть далее такое превосходное число негров против числа европейцев, когда мы видим толико печальные примеры тому на острове Ст. Доминго? К тому же я предлагаю токмо о прекращении торговли невольниками, а не о даровании им свободы в вест-индских наших заведениях и проч.» — Предложение сие, которое одобрено было гг. Питтом, Фоксом и другими, отдано на рассмотрение особому комитету.
Перечень известий из Парижа, с 22го мая по 1е июня
правитьВысокие императорские достоинства суть: великого избирателя; архиканцлера империи; архиканцлера государственного; архиказначея; коннетабля и великого адмирала. Император дает сии достоинства на всю жизнь.
… Великие офицеры империи суть: во-первых, маршалы империи, избираемые наиболее из отличившихся генералов. Число таковых маршалов должно простираться не свыше 16. К сему числу не принадлежат те маршалы, кои суть вместе и сенаторами. Во-вторых, восемь генерал-инспекторов над артиллериею, инженерным корпусом, конницей и морской силой. В-третьих, коронные великие офицеры гражданской службы, которых должности вновь установлены будут императором. Звание великих офицеров дается на всю жизнь.
… Присяга, которую император должен учинить, есть следующая: Клянусь соблюдать целость владений республики; уважать и заставлять почитать свободу богослужения и законы конкордата; уважать и заставлять почитать равенство прав, политическую и гражданскую свободу, безвозвратность продажи народных имений; не собирать ни единой подати и не налагать оной иначе, как в силу закона; соблюдать учреждение Почетного легиона; управлять, имея единственно в виду своем пользу, благоденствие и славу французского народа.
… Комиссия, составленная из 7 членов, избранных сенатом из среды своей, должна иметь сведение, по сообщениям от министров, обо всех арестованных, ежели арестанты в течение 10 дней не будут представлены пред суд, в каковом случае сии последние должны относиться к ней своими жалобами. Сия комиссия именуется сенаторской комиссиею частной свободы.
… Комиссия, составленная из 7 членов, избранных сенатом из среды своей, бдит о свободе книгопечатания. Ей не подведомственны однако ж журналы и книги, по подписке выдаваемые. Сия комиссия именуется сенаторской комиссией свободы книгопечатания. Сочинители, типографщики и книгопродавцы приносят ей свои жалобы в случае каких-либо притеснений в напечатании или свободной продаже книг их.
… Проекты законов, одобренные законодательным сословием, переносятся в тот же самый день в сенат. Каждый сенатор имеет право донести сенату, что такой-то закон, утвержденный законодательным сословием, 1. клонится к восстановлению феодальной системы; 2. что он противоречит безвозвратности продажи народных имений; 3. что он нарушает преимущества императорского достоинства и сената.
… Сенат, в течение 6 дней, следующих за одобрением от законодательного сословия какого-либо закона, должен трактовать об оном в три разные заседания и, ежели найдет за благо, то может объявить свое мнение, сказав: что обнародование такого-то закона не может иметь мест".
Император, выслушав донесение государственного совета, объявляет, что он или приступает ко мнению сената, или повелевает обнародовать закон.
Все французские войска в Ст. Омере, Булони, Кале, Голландии, Ганновере и проч. присягнули в верности новому императору. Тоже самое учинили 27го мая сочлены сената, трибуната и законодательного сословия. — Вместо титула: гражданин, вводится опять по-прежнему титул: господин. — Число полученных доселе из разных стран Франции поздравительных с императорским достоинством адресов есть несказанно велико. В некоторых из оных именуют нового императора Бонапарте или Наполеоном Великим!!!
Убыток, причиненный англичанами чрез повторенные бомбардирования гаваней наших Булони, Кале и проч., простирается только до 44,345 франков, который и вознагражден будет претерпевшим оный жителям; вооружение же английских экспедиций для сих бомбардирований стало от 2 до 3 миллионов ливров.
Мая 28го начался суд над обвиненными в последнем заговоре на жизнь Бонапарте и обвиняемые, в числе 47 человек, представлены были пред так называемый юстицкий двор (Cour de justice), где им прочтен акт обвинения, содержащий в себе 340 печатных страниц, в котором постановляются следующие три положения: 1. Заговор доказан. 2. Английское правительство было душой оного. 3. Все арестованные суть или совиновные, или нарушили предписание, обнародованное об укрывателях таковых людей. — Чтение сего акта, которые обвиняемые слушали с покойным и постоянным духом, продолжалось с 10½ часов утра до 5¼ час. вечера, за исключением одного только часа, на отдохновение употребленного. — Число зрителей было чрезвычайно велико.
Сорок семь представленных пред суд арестантов разделены в обвинительном акте на 3 класса. Тридцать три человека из них, в том числе Жорж, Моро, двое братьев Полиньяков и проч., обвиняются в заговоре, имеющим целью своей нарушить спокойствие республики междоусобной войной, вооружить граждан одного против другого, и устремленном против исполнения законной власти. Восьмеро других оказываются совиновными в заговоре; а шестеро остальных в укрывательстве у себя заговорщиков.
Заговорщики называли, на сходбищах своих, первого консула или нынешнего императора, маленьким капралом, и хотели сбыть его с рук своих кинжалами или какой-нибудь новой адской машиной.
Для удовлетворения любопытства читателей Вестника, приведем мы, на сей раз, из обвинительного акта следующие места:
Жорж показал в допросах, что он приехал в Париж за тем, чтоб атаковать первого консула силой; что намерение его и прочих заговорщиков было возвести на престол Людовика XVIII; что один преждебывший французский принц должен был приехать в Париж и играть роль, которую препоручил бы ему претендент французской короны, Людовик XVIII.
Против генерала Моро представлено много улик. Между прочими Буне де Лозье показал, что Моро, Пишегрю и Жорж имели между собою многократные свидания и первый объявил: что невозможно возвести опять короля на престол и что лучше — представить его (Моро), под именем диктатора, для управления общественными делами. — Арман Полиньяк показал также, что Моро обнаружил своекорыстные виды, когда ему сообщен был план, что граф д’Артуа прибудет во Францию и предложит первому консулу уступить правление Людовику XVIII. Ежели б первый консул отклонил сие предложение, тогда б можно было употребить против него силу и проч. — Жорж хотел, по показанию Лажоле, умертвить первого консула, но впрочем восстановить монархию во Франции.
Генерал Моро признался в допросе, что Пишегрю был у него и говорил с ним о французских принцах и о переменах, каковые могли наступить. В письме же своем к первому консулу, от 18го марта из Тампльской темницы писанном, изъяснялся он: "В продолжение обеих последних кампаний в Германии и по заключении мира учинены мне были повторительные, но токмо отдаленные, открытия, чтоб узнать, не вступлю ли я в какую-либо связь с французскими принцами? Предложение сие показалось мне толь смешным, что я не рассудил за благо и ответствовать на оное. Что касается до нынешнего заговора, то могу уверить вас, что ни малейшего не имею в том участия. Я повторяю вам, генерал! Какие предложения мне ни были учинены, все оные отвергнуты мной, как величайшая глупость. Когда представляли мне воспользоваться благоприятным для перемены правления во Франции случаем в то самое время, как предпринята будет высадка на берега Англии, то я ответствовал, что сенат есть та власть, при которой все французы, в случае беспокойства, должны соединиться, и что я первый подвергну себя повелениям сената. Впрочем я не имел никаких связей при армиях, из коих девять десятых частей (!!) служили некогда под моим повелением и проч.
Слуга Жоржев, Пико, показал: Что зачинщики заговора бросали жеребий, кому из них должно напасть на первого консула? — Роланд, посыланный от Пишегрю к Моро, объявил, что сей последний сказал ему: "Я не хочу предводительствовать ни малейшим движением в пользу Бурбонов; они все вели себя так дурно, что подобный сему опыт не может иметь ни малейшего успеха. Ежели Пишегрю решится действовать совсем для другой цели — и в таком случае должны, как я уже сказал и самому ему, исчезнуть консулы и губернатор парижский — то думаю, что найду в сенате нарочито сильную партию для поддержания власти. Но в письменные с ним объяснения не войду я ни за что на свете.
В обвинении против Моро доказывается, что он имел с Пишегрю как письменные сношения, так и словесные переговоры. Моро сам сказал, что он охотно бы принял Пишегрю в дом свой, есть ли бы не опасался, что он будет узнан служителями его и проч.
Ежели б Моро не был виноват (так пишут в обвинительном акте), то заперся ли бы он при самых первых допросах, что Пишегрю был у него? Сокрыл ли бы, что он принимал его в своем доме? Правосудие останется удостоверенным, что ежели первый консул еще не умерщвлен, ежели междоусобная война доселе не открылась: то это происходит от того, что Моро требовал для себя диктаторства и проч.
Перечень известий из Германии мая по 30е
правитьПребывающий в Регенсбурге французский поверенный по делам, г. Бахер, подал 24го мая имперскому сейму следующую ноту:
"Нижеподписавшийся, французский поверенный в делах, имеет честь доставить имперскому сейму прилагаемый при сем экземпляр сенатского органического определения, которым постанавливаются на предбудущее время именования, формы и наследственность верховной власти во Франции; единые вещи, которые при образовании правительства республики были доселе не в соразмерности с величием и потребностями государства. При сем случае нижеподписавшийся, по повелению своего правительства, поспешает объявить, что его императорское величество, Наполеон, император французов, в силу государственных законов, снабден императорским достоинством и что сей титул и достоинство переданы будут потомкам его, мужеского поколения или, за неимением оных, следующему по мужской и прямой линии потомству их императорских величеств, принцев Жозефа и Людовика Бонапарте, братьев императора. Нижеподписавшийся, извещая о сем, нужным почитает заметить, что официальные сообщения должны прекратиться до тех пор, пока в уверительных грамотах аккредитованных во Франции чужестранных посланников, и в таковых же грамотах посланников его императорского величества, императора французов, переменены будут старые именования на новые, согласно с императорским протоколом. Доверенные сообщения для производства текущих дел будут между тем, по обыкновению, продолжаемы. Сверх того, нижеподписавшемуся препоручено объявить, что великий закон, довершивший государственное установление соответствующим достоинству французской нации образом, не влечет за собой в политических соотношениях ни малейшей перемены, но только поставляет оные под защиту правительства, окруженного вящим против прежнего блеском и снабденного приличным достоинством; а чрез то Франция обеспечивает более силы и прочности взаимным выгодам, каковых состоящие с нею в дружестве нации ожидать от нее могут, и вместе соединяет более важности с почтением, которым все правительства пользоваться от стороны французского и взаимно ему оное оказывать будут
Подобные сей ноты поданы от французских посланников и всем высоким дворам Германии: но доселе ни один еще из них не сделал на оные никакого ответу. Все зависит от того, как отзовутся о сем императорский королевский и королевский прусский дворы!
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 15, N 10. — С. 156-170.
Перечень известий из Лондона, с 1го по 8е июня
правитьОбстоятельства здравия короля нашего опять сделались худшими со времени возвращения его величества из Виндзора, и врачи, пользовавшие короля в продолжение последней его болезни, объявили теперь уже письменно и под присягой свое мнение, что спокойствие и совершенное удаление от дел необходимо нужны для совершенного королевского выздоровления. По поводу сего обстоятельства, как г. Питт, так и лорд-канцлер, имели аудиенцию у его королевского высочества, принца Валлийского, и сообщили ему сие известие. Говорят, что учреждено будет регентство на все время продолжения королевской болезни; но доселе еще не известно, под чьим председательством оное состоять имеет; ибо некоторые желают, чтобы королева приняла на себя сие председательство; а другие утверждают, что, по государственным нашим законам, оное принадлежит непосредственно наследнику престола, принцу Валлийскому. В сем последнем случае перемена министерства, а вместе с ней и политической нашей системы, будет неизбежна. — Впрочем регентство сие не может быть составлено без формального утверждения оного королем.
Г. Питт предложил 5го числа сего месяца новый план, для защиты государства нашего, и новую систему для набора рекрут. План сей состоит в умножении вооруженной силы, а особливо регулярных войск. «Я желаю, говорил между прочим г. Питт, чтобы потребное число рекрут для регулярных войск было как возможно скорее набрано и доставлено. В таком случае милиция, как воинство, не столько важное для обороны отечества, постепенно уменьшится, и вместо 74 тысяч состоять будет только из 48 тысяч человек. Сие может произведено быть в действие через принятие рекрут, для милиции баллотированных, в резервную армию.» — Предложение сие, после некоторых споров, определено принять в парламенте, для дальнейшего рассмотрения.
Американский посланник, господин Ливингстон, прибывший сюда из Парижа на короткое время, для трактования о займе денег на счет Северо-Американских Областей в число той суммы, которую они должны заплатить Франции за Луизиану, а по мнению других, для учинения некоторых открытий к начатию переговоров о мире между Англией и Францией, угощается здесь великолепно от знатнейших членов противной министерству стороны. Он пробудет здесь только по 30е число текущего месяца.
Бывший доселе в Лондоне российско-императорский посол, граф Воронцов, отправляется обратно в Россию в нынешнем же месяце, и сядет для того на корабль в одной шотландской гавани.
О военных действиях не получено в последние 8 дней никаких известий. — Некоторые утверждают, что вооружаемая против мыса Доброй Надежды экспедиция отложена будет до другого времени, или и совсем отменится.
За хлеб, ввезенный в последние 13 лет в Великобританию, заплачено, по достоверному исчислению, до 30 миллионов ф. стерлингов (240 миллионов рублей)!!!
Перечень известий из Парижа, с 1го по 12е июня
править… Когда государственный совет трактует о проектах законов, или об уставах общественного правления: то две трети членов должны на тот раз находиться в присутствии. Число присутствующих государственных советников простираться не должно не менее 25.
… Заседания законодательного сословия разделяются на ординарные заседания и на генеральные комитеты. — Ординарные заседания состоят из членов законодательного сословия, из ораторов государственного совета и из ораторов трех отделений трибуната; генеральные же комитеты из одних только членов законодательного сословия. Президент законодательного сословия председательствует на ординарных заседаниях и на заседаниях генерального комитета. На ординарных заседаниях, законодательное сословие трактует и подает свои голоса о проекте закона, а в генеральном комитете члены законодательного сословия рассматривают между собой выгоды и неудобства проекта закона.
… Императорское высокое судилище (Cour) судит: 1) Личные преступления, учиненные членами императорской фамилии, высокими имперскими чиновниками, министрами, статс-секретарями, государственными советниками; 2) преступления, покушения и заговоры против внутренней и внешней безопасности государства, особ императорской и наследника его; 3) преступления в упущении должности, учиненные министрами и государственными советниками; 4) вероломства и злоупотребления власти, учиненные генерал-капитанами и префектами колоний, начальниками французских заведений вне твердой земли, генералами и адмиралами; 5) непослушание генералов и адмиралов, нарушивших данные предписания; 6) похищения казны, учиненные префектами; 7) подозрения, поданные на членов апелляционного, уголовного и кассационного судилищ; 8) доносы на самовольные аресты и нарушение свободы книгопечатания.
… При императорском высоком судилище находится генерал-прокурор, императором на всю жизнь определяемый.
… Определения, учиненные императорским высоким судилищем, не подвержены переносу.
Суд над обвиненными в последнем заговоре продолжаем был в так называемом юстицком судилище (Cour de justice) с 28го мая по 10е июня, и 47 обвиняемых сидели всякий раз на 4х скамьях перед судом, каждый между двумя жандармами. Посторонних зрителей впускаемо было в судейскую комнату до 200 человек, и как скоро кто из оных выходил, тотчас на место его впускаем был другой из множества зрителей, стекавшихся в передних комнатах. Вообще замечено, что Моро, в теперешнем его положении, привлекал на себя взоры всех присутствовавших, и что все принимали в судьбе его живейшее участие.
Пределы сего журнала не позволяют распространиться о допросах, чиненных каждому арестанту на помянутых заседаниях; но мы не можем обойтись без того, чтобы, для удовольствия читателей, не сообщить здесь следующую прекрасную речь, говоренную 5го июня генералом Моро к судьям юстицкого судилища:
Я предстаю перед вами и желаю, чтобы вы удостоили меня на минуту своим временем. Полагаясь совершенно на избранных мной адвокатов, препоручил я попечению их, защищать мою невинность. Гласом их могу я только говорить к правосудию; но чувствую себя побуждаемым, отнестись лично к вам и ко всей нации.
Несчастные обстоятельства, произведенные случаем, или порожденные завистью, могут на несколько минут очернить жизнь и самого праводетельнейшего человека. Преступник может хитрым искусством отклонить от себя подозрения и доказательства учиненных им злодеяний; но целая жизнь бывает надежнейшим свидетельством в пользу или против обвиненного. Посему представляю я всю жизнь мою гонящим меня обвинителям. Она ведена так публично, что не может никому быть безызвестна. Я приведу на память только некоторые эпохи оной; а свидетели, которых я воззывать буду, суть — французская нация и народы, Францией побежденные!
Я посвятил себя в начале революции, которая долженствовала основать свободу французского народа, законоискусству. Революция переменила назначение моей жизни, и я вступил в военное звание. Не тщеславие поставило меня в ряды поборников вольности, но я поднял оружие из уважения к правам нации; я стал воином потому, что был гражданином. Характер сей сохранил я под знаменами, и всегда оный удержал при себе. Чем более любил я свободу, тем более подвергал себя подчиненности. Я повышаем был чинами нарочито скоро, но постепенно, не отнимая ни у кого старшинства, и служил всегда моему отечеству, не льстя правительственным комитетам.
Достигнув до главноначальствования армией, и когда победа препровела нас до внутренности владений, неприязненным нациям принадлежащих, я столько же ревностно старался внушить им уважение к характеру французской нации, как и учинить оружие ее страшным. Война, под мои предводительством, была бичом на одних только полях сражения. Из середины опустошенных своих полей неприятельские нации и державы отдавали мне неоднократно сие свидетельство. Поведение сие почитал я столько же полезным для наших побед, как и для доставления Франции завоеваний. Даже и в самое то время, когда правила совсем другого рода одерживали верх в правительственных комитетах, образ поведения моего не возбудил ни клеветы, ни гонения на меня.
Ни единожды не поднималась ни малейшая туча против военной славы, мной приобретенной, кроме как в известный день 18го фруктидора. Те, кои принимали участие в скорейшем наступлении оного, упрекали меня, что я слишком медлителен был в обвинении человека[3], в котором я видел только сотрудника моего на ратном поле до того времени, когда неоспоримость деяний и доказательства могли обнаружить мне, что он заслуживает обвинение по самой истине, а не по несправедливому какому-либо подозрению. Директория, которая одна знала достаточно все обстоятельство моего поведения, чтобы судить о нем приличным образом, и которая, как всякому известно, не была склонна щадить меня, объявила публично, что она не находит меня виновным. Она препоручила мне пост, который хотя сначала не казался блистательным, но после учинился весьма важным. Смею надеяться, что нация не забыла еще, сколько я учинился достойным доверенности ее; она не забыла, с какой преданностью сражался я в Италии, заступая подчиненные посты; она не забыла еще, как я, по претерпении армиями нашими несчастий, возведен опять на главное начальство; она помнит, как я составлял два раза армию из рассеянных остатков, делал возможный отпор неприятелям и потом получил важнейший пост.
В сию эпоху жизни моей я не более расположен был к республиканской вольности, как и во всякое другое время; по наружности однако ж казался я быть более тому предан, и привлек тем на себя в особенности внимание и доверенность людей, кои находили себя в положении дать республике новые обороты и новые направления. Мне предлагали — сие известно всем и каждому — быть предводителем некоего предприятия в один день, который мог бы учиниться похожим на 18е брюмера. Ежели бы я был надмеру честолюбивым; то мог бы прикрыть честолюбие мое наружной личиной и даже придать ему новый блеск всеми чувствованиями любви к отечеству.
Предложение сделано мне было от людей, прославившихся в продолжение революции патриотизмом, а в народных наших собраниях талантами; но я отклонил оное. Я почитал себя назначенным командовать армиями, а не управлять республикой. Сим, по моему мнению, достаточно доказал я, что ежели бы я был честолюбивым, то честолюбие мое простиралось не до власти и могущества. Вскоре потом подтвердил я сие еще более.
Наступило 18е брюмера, и я находился тогда в Париже. Революция сия, произведенная другими, а не мной, не могла обеспокоивать моей совести. Поелику оная управляема была мужем, приобретшим себе великую славу, то я мог ожидать от нее счастливых последствий. Я приступил в подкрепление сей революции, между тем как другие партии настояли, чтобы я принял на себя звание предводителя их и опроверг первую. Я решился принять в Париже повеления генерала Бонапарте. Исполняя оные, способствовал я возвести его на ту высокую степень власти, которая по тогдашним обстоятельствам была необходимо нужна. Когда он через несколько времени после того препоручил мне главное начальство над рейнской армией, то принял я оное от него с толикой же преданностью, как бы из рук самой республики. Военные успехи мои не были никогда так быстры и решительны, как в то время, когда блеск их распространялся на правительство, которое теперь обвиняет меня.
Возвратясь после толиких побед, из коих самая величайшая была та, что мир на твердой земле весьма прочно был обеспечен, воин слышал громкие крики народной благодарности. Какая была тогда благоприятная минута для заговора, ежели бы такая мысль могла когда-либо занять мою душу! Всем известна привязанность армии к генералам, которых они любят, и которыми они предводимы были от победы к победе. Честолюбец, заговорщик пропустил ли бы минуту, в которую он, командуя привыкшей к победам армией, до 100 тысяч человек простирающейся, возвратился к нации, еще волнениями обуреваемой и всегда беспокойной в рассуждении правил своих и прочности оных? Я занялся скорейшим распущением армии и возвратился к спокойствию гражданской жизни.
В сем спокойствии, которое было не бесславно, пользовался я неоспоримо моей честью — той честью, которую никакая человеческая сила похитить у меня не может — воспоминанием о моих делах, свидетельством моей совести, уважением моих сограждан и иностранцев и, ежели смею сказать, лестным и сладостным предчувствием того суждения, которое потомство сделает обо мне. Я имел богатство, которое потому только велико, что желания мои были весьма ограничены, и что совесть моя нимало меня за оное не упрекала. Я получал жалованье, какое производится генералам в мирное время, от службы не отставленным. Поистине, я доволен был моим участием; я, который ничьей участи не завидовал! Семейство мое и друзья, кои были для меня по тому милее, что они не надеялись подучить что-либо через мое ходатайства, или заступление, и следовательно привержены были ко мне единственно для самого меня — все сии блага, единственно мной уважаемые, исполняли мою душу, и когда в оной не было уже места ни для какого желания, или честолюбия, то могла ли она быть отверста для достойных наказания замыслов?
Такое положение души моей было всякому известно; оно столько споручаемо было отдалением моим ото всех путей честолюбия, что, со времени Гогенлинденской победы до самого арестования меня, враги мои не могли ни отыскать, ни взвести на меня никакого преступления, кроме вольности в речах моих. Речи мои нередко были благоприятны действиям правительства; а ежели оные иногда и не способствовали оным, то мог ли я подумать, что вольность сия сочтется за преступление между нацией, которая многократно подтверждала формальными определениями свободу мыслей, речей и книгопечатания, и которая пользовалась оной в большом пространстве даже и в правительствование своих королей?
Признаюсь, что я родился с великой открытостью характера, и не мог лишиться сей особенной свойственности (attribut) страны Франции, в которой я родился, ни в лагерях, где все придает ей новое парение, ни в революции, которая беспрестанно требовала ото всех такой открытости, именуя ее добродетелью человека и обязанностью гражданина. Но и самые заговорщики осуждают ли громогласно то, чего они не одобряют? Подобная открытость несовместна с таинствами и преступлениями политики. Ежели бы я хотел выдумывать планы для заговоров и производить оные в действо, то сокрыл бы мои намерения и стал бы искать чинов и должностей, которые могли бы меня опять поставить в середине нации. Для начертания себе такого ходу, имел я, за недостатком политической остроты ума, каковой я никогда не хвалился, примеры, известные всему свету, и которые ознаменовали себя счастливыми успехами. Я знал, что Монк не удалился от армии, когда он захотел быть заговорщиком, и что Кассий и Брут приближались к Кесарю в то время, когда они условились пронзить его сердце.
Гражданские власти! Теперь нечего уже вам более говорить. Вот каков был мой характер и вся моя жизнь! Свидетельствую перед небом и людьми в невинности и непорочности моего поведения. Должности ваши известны вам; Франция слушает вас; Европа взирает на вас, а потомство ожидает вас!»
Речь сия произвела великое впечатление как на судей, так и на зрителей. Из сих последних многие проливали слезы, несмотря на учиненное в самом начале сего следствия весьма строгое запрещение оказывать знаки удовольствия или неудовольствия своего. Самые жандармы, стоявшие на часах, отдали генералу Моро честь в то время, когда он выходил из присудствия и возвращался в тюрьму; а за то все они и арестованы.
В будущем номере Вестника, который не замедлит выходом, сообщим некоторые обстоятельства дальнейшего и окончательного производства сего следствия и приговор обо всех обвиненных; а между тем предварим читателей, что Моро приговорен просидеть два года под арестом в загородном своем доме неподалеку от Парижа.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 15, N 11. — С. 235-250.
Перечень известий из Лондона, с 8го по 19е июня
правитьГ. Питт, управлявший прежде через целые 17 лет с похвалой и одобрением от стороны большой части своих соотечественников кормилом государства нашего и, после двухгодичного самопроизвольного удаления от сего важного поста, ныне соизволением королевским избранный опять к отправлению прежней должности, претерпевает в нижнем парламенте весьма сильные нападения от противной министерству стороны, к которой, как известно, принадлежат гг. Фокс, Шеридан и другие. Они всячески стараются опровергнуть предложенный господином Питтом парламенту 5го июня план для защищения государства и новую систему для набора рекрут, которые, правду сказать, не нравятся и многим из друзей его и, под предлогом сим, упрекают его, что он составил новое министерство из 6 прежних, потерявших доверенность нации и 4 новых членов. Усилия их произвести то, чтобы г. Питт лишился в парламенте большинства голосов, были доселе тщетны, хотя и г. Питт, со своей стороны, не может похвалиться, чтобы он ныне имел у себя такое великой число приверженцев, как в прежнее свое министерство. Чем кончится сей спор двух сильных партий, время вскоре окажет!
В одних ведомостях наших пишут, что Англия кажется быть теперь совершенно уверенной, что, при теперешнем положении дел, не может она ожидать от твердой земли никакого решительного подкрепления, почему и должна помышлять об окончании великой своей вражды с Францией безо всякого постороннего вспомоществования. Сему-то и должно приписано быть рвение г. Питта, чтобы билль его об умножении регулярной британской армии утвержден был парламентом, дабы мы тем с вящей уразительностью могли продолжить войну. Вероятно также и то, что г. Питт предвидит, что война будет продолжительна, и что скорый и неожиданный мир, при теперешних обстоятельствах, не может опять быть прочен.
Его величество, король, подписывает все текущие государственные дела и имеет теперь пребывание свое в увеселительном замке Кеве. — Его величество простил на сих днях 15 приговоренных к смерти преступников.
Принц Валлийский давал 17го июня членам противной министерству стороны большой обеденный стол, за которым пили только за одно королевское здравие. Его высочество изъяснился при сем случае, что борения двух партий в парламенте доведут наконец до прочнейшего и деятельнейшего правительства.
Учиненные с нашей стороны покушения, завести некоторые торговые связи с неграми на острове Ст. Доминго, оказались безуспешны.
Российско-императорский посол, граф Воронцов, получив от двора своего депеши, остался здесь опять на неопределенное время.
Мир в Ост-Индии заключен, а впрочем не получено о военных действиях никаких новейших известий.
Перечень известий из Парижа, с 12го по 18е июня
правитьДесятого числа сего месяца, в 4 часа поутру, последовал наконец следующий приговор о заговорщиках:
«Уголовное юстицкое судилище после советования, продолжавшегося 20 часов, приговорило 1) к смерти: Жоржа Кодудаля, Армана Полиньяка, Лажоле и еще 17 других; 2) просидеть 2 года под стражей: генералу Моро, Юлию Полиньяку, Леридану, Роллану и девице Гизей; 3) невинными найдены 21 человек поименно; 4) приговорены просидеть в смирительном доме пятеро, поименно.»
Приговор сей отдан на рассмотрение, по желанию самых подсудимых, исключая Моро, так называемому кассационному судилищу.
Между тем из приговоренных к смерти — восьмеро прощены уже императором Наполеоном, по представительству жен, дочерей, или родственниц их, которые, отнесшись просьбами своими к императрице Жозефине, или дочери ее, или к которой-либо из сестер императорских, были от них представлены самому Наполеону, и трогательными своими слезами убедили его, даровать осужденным прощение. Вероятно, что и большая часть прочих, приговоренных как к смерти, так и двухгодичному аресту, равномерно прощены будут. — Госпожа Моро не просила еще доселе о прощении мужа своего (вероятно, что и просить о том не будет).
Здесь обнародован следующий императорский милостивый манифест, подписанный в Ст. Клудском дворце 2го июня:
«Поскольку Наполеон, Божьей милостью и по конституции республики император французов, желает ознаменовать эпоху вступления своего на престол деяниями милости и благотворительности; то, по выслушании мнения государственного совета на донесение министров, определяет:
„1. Все, содержимые под стражей за несостояние заплатить денежную пеню, освобождаются. 2 и 3. Министры общественной казны и финансов должны подать рапорты о каждом колоднике, сидящем в тюрьме за долги, дабы его величество мог судить, которые из них освобождены быть могут. 4-6. Ассигнуются 150 тысяч франков на заплату кормилицам за беднейших отцов и матерей. 7-9. Города Париж, Марсель, Лион и Бордо, и даже каждая округа империи, получат по 600 франков на приданое одной девушке доброго поведения. 10 и 11. Все унтер-офицеры и солдаты сухопутной и морской армии, кои за побег приговорены к общественным работа, прощаются. 12. Таковое же прощение даруется всем офицерам и солдатам, не явившимся из отпусков к постам своим. 13. Упрямые конскрипты (рекруты) равномерно прощаются; но они, в течение одного месяца, должны явиться к своим знаменам.“ — Сверх того повышены чинами разные морские офицеры, отличившиеся храбростью в последние сражения на французско-батавской флотилии. Многие из них приняты будут в Почетный легион. Да и некоторым матросам прибавлено будет жалованье. — Далее, военный министр должен представить императору списки офицеров и солдат сухопутной армии, принимавших участие в сражениях, или достославным образом жизнь свою кончивших, и после которых остались жены, дети, или престарелые родители, дабы они могли воспользоваться императорской милостью.
Убийства на острове Ст. Доминго, где до 5 тысяч белых жителей предано смерти (так пишут в одним здешних публичных листах), вопиют о мщении, и можно утвердительно сказать, что мщение сие рано, или поздно, последует: оно неизбежно!
В Монитере от 15го июня помещена следующая статья:
„Купечество не должно верить ложным слухам, распространяемым лондонскими журналами.“
„Нет ни малейшей опасности в рассуждении нарушения спокойствия на твердой земле. Все идеи о союзе держав против Франции суть химеры.“
„Ни в одну войну с Англией не находились мы в лучшем положении, как в нынешнюю, и никогда неприятели наши не были в таких замешанных обстоятельствах, как ныне.“
„Наконец все слухи, распространяемые ажиотерами и безмозглыми головами о нашем внутреннем и внешнем состоянии, суть совершенно ложны и неосновательны.“
Император предпринимал 16го числа сего месяца путешествие в Компиень, и оттуда возвратился опять в Ст. Клу. В скором времени отправился он к берегам, и именно в Гавр, Булонь, Антверпен и проч. — Уверяют, что коронование императора отложено до 18го брюмера (9го ноября) и что оное происходить будет в Париже.
Хотя многие из пребывающих здесь иностранных посланников получили уже новые для себя уверительные грамоты: однако ж оные вручены будут не прежде, как в день, который император назначит для сего.
Славный здешний астроном Лаланд приводит на память особам, которые по вечерам удивляются блестящей ясности планеты Венеры, которая видна бывает даже и днем, что сия планета показалась в самый полдень 9го декабря 1797 года, когда торжествующий Бонапарте представлен был директории; что тогда назвали ее кометой Бонапартовой, и присовокупляет, что теперешний ее блеск имеет как кажется, некоторую связь с новым триумфом императора.
Париж июня 25. Генерал Моро, приговоренный просидеть два года под арестом, просил позволения у императора отправиться в Северную Америку. Он получил оное, и выпущен уже из Тампля, чтобы предпринять путь свой в помянутую часть света. — Приговоренные же к смертной казни преступники, числом 12 человек, и в том числе Жорж, казнены сегодня, в 11½ часов поутру, на Гревской площади, в присутствии множества зрителей, гильотиной.
Перечень известий из Италии по 12е июня.
правитьЗдесь носятся слухи, что его святейшество, папа, за слабостью своего здоровья, сложит с себя свой сан, и что преемником его будет кардинал Феш, дядя нынешнего императора французов.
Государственная консульта Итальянской республики определила соорудить памятник его величеству, Наполеону Бонапарте, императору французов, основателю Итальянской республики, и достижение его до императорского достоинства праздновать 16го августа, как в день тезоименитства его.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 15, N 12. — С. 336-345.
Перечень известий из Лондона, с 19го июня по 7е июля
правитьГ-н Питт одержал постоянной твердостью своей верх над соединенными усилиями старой и новой противных министерству сторон, и план его о защите государства через умножение регулярной армии и уменьшении милиции, быв весьма сильно оспариваем и охуждаем, наконец, по троекратном оного прочтении в три разные заседания, утвержден обоими парламентами по большинству голосов. Таким образом, триумф министров над своими соперниками был совершенный, и новое министерство может безо всякого опасения предлагать и принимать меры, соответственнейшие положению теперешних обстоятельств!
Как министерство удостоверилось уже опытом, что оно не может надеяться на содействие в пользу Великобритании в нынешней войне, которой либо из держав твердой земли, то оно старается делать тем вящщие напряжения к деятельнейшему продолжению военных действий, умножением сухопутной и морской силы. Хотя же в Великобритании вообще и не думают, чтоб Бонапарте, при нынешнем положении дел, а особливо в настоящее время года, мог решиться предпринять генеральную высадку на берега наши, не подвергая себя и всей своей армии неизбежной опасности быть жертвой волн: однако ж, с одной стороны, полученные здесь достоверные известия, что расположенные Бонапарте вдоль берегов 100 тысяч войска изъявляют уже явно неудовольствие свое на то, что они, оставаясь в течение целого года большей частью в лагерях, в совершенном бездействии, претерпевают крайнее изнеможение, а оттого и немалый урон в людях; с другой же, некоторые движения, чинимые во французских гаванях, как-то в Бресте, где находятся 23 линейных корабля и несколько фрегатов, в Булони, куда собралось уже до 1000 канонерных ботов, и других мелких вооруженных судов и в некоторых других портах, заставляют догадываться, что вся сия, с таким хвастовством возвещенная, экспедиция ограничит себя несколькими частными нападениями. На сей конец учинены повсеместно наилучшие оборонительные приготовления, дабы неприятель мог встретить себе повсюду деятельный отпор и неудачу. По поводу сего и король прислал 6-го июля в нижний парламент следующее послание: „Георгий Король! Его величество, уверен будучи об усердии и приверженности верных своих подданных и почитая само-важнейшим делом наблюдать происшествия и надобности, могущие случиться, желает, чтобы парламент привел его в состояние принять все те меры, которых обстоятельства требуют и которые могут быть нужны для расстроения и уничтожения предприятий и замыслов неприятельских“.
О военных действиях получено здесь следующее известие: „Апреля 10-го взято войсками нашими батавское селение в Вест-Индии, Суринам, причем гарнизон оного, состоявший из 2 тысяч человек, сдался военнопленным и будет отправлен из Вест-Индии в Голландию. Сверх того, взяты там: один батавский фрегат о 32, один бриг о 18 пушках; 7 канонерских лодок, 1 шонер и 3 купеческих судна. Селение сие, находящееся в Гвиане, что в Южной Америке, при впадении реки Суринама в Мар дель Норт, отстоит только на 6 градусов от полуденной линии и доставляет немалое количество сахара, кофе, гумми, бальзама, брусковой краски, табака, красильного дерева и проч., отчего амстердамская купеческая компания, производящая туда исключительный торг, получает высокий барыш“.
Перечень известий из Парижа, с 25го июня по 6е июля
правитьГенерал Моро освобожден действительно из Тампльской темницы и отправился уже из Франции в Испанию под присмотром отряда отборных жандармов, коими генерал Савари командует. В Барселоне сядет он на какой-нибудь нейтральный корабль и отправится в Северную Америку. Супруга его поехала за ним, а теще своей, г-же Гюлот, предоставил Моро законное полномочие продать все его недвижимое имение во Франции и перевести деньги за оное к нему в Америку. Таким образом, политика Бонапарте отдалила из Франции человека, который, по своим правилам, патриотизму и приобретенной им от всех и каждого любви, казался быть для него всегда и во всякое время опасным!
Поелику Жорж не захотел просить у Бонапарте, то он с 11 другими совиновными гильотинирован на Гревской площади. Большая часть из них кричали в минуту казни: „Да здравствует король!“, а некоторые хотели было говорить к народу: но стук, произведенный множеством барабанов, заглушал все их крики. Восьмеро из присужденных к смерти заговорщиков, но кои прощены императором Наполеоном, отправлены в разные замки, где они просидят 4 года, а потом изгнаны будут навсегда из границ Франции.
В Монитере помещен следующий протест графа Лилля (Людовика XVIII), данный в Варшаве 6-го июня 1804 года: „Бонапарте, принимая на себя достоинство императора и желая, чтобы оное объявлено было наследственным к фамилии его, приложил тем самым печать к похищению им верховной власти. Сие новое деяние революции, в которой все с самого начала было ничтожно, не может, без сомнения, ослабить права мои. Но как я в поведении моем обязан отчетом всем государям, которых права оскорблены не менее, как и мои, и которых престолы потрясены опасными началами, кои предположить дерзнул сенат в Париже; поелику я далее обязан отчетом Франции, фамилии моей и собственной моей чести, то считал я, что изменю общей пользе, соблюдая молчание при сем случае. Посему объявляю, возобновляя протестования мои против всех незаконных деяний, произведших со времени собрания всеобщих чинов, страшный перелом (crise), в котором Франция и Европа находятся; объявляю в присутствии всех государей, что я не только не признаю титул императора, который Бонапарте заставил себе дать сословию, не имеющему даже и законного существования, но и протестую против сего титула и против всех последующих актов, к которым оный может подать повод“.
Все готово теперь, по-видимому, к предприятию экспедиции против Англии: но скоро ли она в действо произведена будет, время окажет?
Монитер опровергает рассеваемые неприятельскими агентами через посредство иностранных публичных листов слухи: о разделении Папского владения; об отъезде неапольского короля в Сицилию и о преднамерении сего государя возвратить опять в министерство кавалера Актона; об уступке портом Франции полуострова Мореи; об отправлении Францией 60 тысяч человек войска в Италию, объявляя все сии слухи распространяемыми в том намерении, чтоб посеять неудовольствие и подозрение в европейских державах против Франции.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 16, N 13. — С. 60-66.
Перечень известий из Лондона, с 7го июня по 17е июля
правитьВ парламенте нашем не последовало никаких новых, важных и для иностранной публики интересных определений. Г. Питт предлагал 10-го июля, изыскать потребные средства в пользу общественной службы, согласно с желанием, изъявленным его величеством, королем в послании своем к парламенту от 6-го июля (См. предыдущий № 13 Вестника, стран. 62), и требовал на первый случай, чтобы парламент ассигновал на сие употребление 2,5 миллиона ф. стерл. (20 миллионов рубл.), какова сумма обыкновенно ассигновалась ежегодно при отсрочке в сие время парламентских заседаний. Но думают, что министр предложит вскоре дальнейшие свои требования и по удовлетворении оных, объявит королевское соизволение на отсрочку парламентских заседаний до декабря месяца, или до самого Нового года.
В Ирландии оказывается снова дух мятежа по поводу ожидаемого вскоре выхода в море неприятельского ополчения, против наших берегов назначенного. Правительство приняло меры к скорейшему потушению сих искр неудовольствия.
Хотя здесь и пронесся слух, будто бы 9 ост-индских наших купеческих кораблей, возвращающихся с богатым грузом из Китая, встретясь на пути своем в Европу с соединенной французско-батавской эскадрой, под предводительством контр-адмиралов Линуа и Гартзинка, сожжены оной, а еще 2 другие взяты ей: однако ж известие сие подвержено еще сомнению, и мы желаем, чтоб оное оказалось совершенно несправедливым.
В одних Ново-Йорских ведомостях пишут, что 20-го апреля происходило в Кап-Франсе (на острове Ст. Доминго) всеобщее побиение всех белых жителей, не исключая женщин и малолетних детей. Варварство сие продолжалось чрез целые трои сутки, и из 562 европейцев остались в живых только 2 человека. — Дессалин и Христоф спорят теперь между собой, кому из них двоих надлежит начальствовать на Ст. Доминго, и вероятно, что который-нибудь из них будет просить, для подкрепления себя, британской помощи.
Лорд Говер отправляется на сих днях в Санкт-Петербург с важными от двора нашего препоручениями.
Три линейные наши корабля, проезжая июня 24-го мимо Тулона, встречены были жестокой с тамошних батарей пушечной пальбой, после чего французский адмирал Латуш-Тревиль, не примечая в виду других британских кораблей, снялся тотчас с якорей и с 8-ю линейными кораблями пустился в погоню, при свежем северо-западном ветре, за помянутыми тремя нашими морскими кораблями. Преследуя оные около трех морских миль от сухого пути, увидел он остальную часть британского флота, которая пустилась вдоль берегов за неприятельской эскадрой. В 4 часа началось на погоне сражение, и 5 или 6 наших кораблей открыли пальбу по неприятелю; но французский адмирал, видя, что его хотят отрезать от гавани, заблаговременно еще успел убраться в оную, и пушечная перестрелка не имела никаких важных последствий.
Расходы Великобритании в нынешнем году простираются, по утверждению публичных наших листов, до 77 миллионов и 846,179 ф. стерл. (622 миллионов и 769,432 рубл.), а приходы с займами до 76 миллионов и 73,930 ф. (608 миллионов и 591,440 рубл.); так что недостающая от приходов на расходы сумма составляет 1 миллион и 772,249 ф. стерл. (14 миллионов и 177,992 рубля).
Ость-Индская наша компания, которая ежегодно должна платить правительству полмиллиона ф. стерл. (4 миллиона рубл.), но с нескольких лет не чинила сего платежа, ныне подала счет свой на 4 миллиона ф. стерл. (32 миллиона рублей), который, по поверке, и представлен в нижний парламент. Требование сие основывается главнейше на издержках, учиненных компанией для вооружений, происходивших в продолжение последнее войны, и кои суть: экспедиция против острова Маврикия в 1794-м; экспедиция против мыса Доброй Надежды в 1795-м; экспедиция против Манильских островов в 1797-м годах, и наконец взятие острова Цейлона и других голландских колоний.
Перечень известий из Парижа, с 6го июня по 14е июля
правитьБонапарте давал 8го июля, после вахтпарада, в 5 часов пополудни, публичную аудиенцию в Тюильерийском дворце иностранным министрам, получившим уже от дворов своих новые уверительные грамоты, и именно: папскому легату, кардиналу Капраре; испанскому послу, адмиралу Гравине; послу Батавской республики, г-ну Шиммельпеннинку; чрезвычайному послу е. в. неапольского короля, маркизу де Галло; чрезвычайному посланнику и полномочному министру е. в., короля прусского, маркизу Лукхезинию; чрезвычайному посланнику и полномочному министру е. в., короля датского, барону Дрейеру; полномочному министру курфирста архиканцлера Германской империи; чрезвычайному посланнику и полномочному министру курфирста баварскаго; полномочному министру курфирста баденского; полномочному министру курфирста виртембергского; полномочному министру курфирста гессен-кассельского; полномочному министру и чрезвычайному посланнику Лигурийской республики; чрезвычайному посланнику Гельветической конфедерации; полномочному министру ландграфа гессен-дармштадтского; чрезвычайному посланнику Луккской республики и министру-резиденту от вольных императорских городов. Всякий из министров, входя особенно в аудиенц-залу, препровождаем был с правой стороны государственным советником Сегюром, как обер-церемониймейстером, а с левой — генералом дворца Дюроком, как губернатором дворца Тюльерийского. Бонапарте находился посредине залы, и за ним стояли архиканцлер, да еще министр и обер-камергер Талейран, который при сем случае отправлял должность государственного канцлера. Адъютанты Бонапартевы стояли несколькими шагами поодаль обеих помянутых особ. Каждый министр сделал Банапарте три поклона и говорил речь, по окончании которой выводим был из залы таким же порядком, как и при входе; после чего он допускаем был на приватную аудиенцию. Министры чужестранных держав не могут, впредь, допущены быть на аудиенцию к Бонапартевой супруге, или к сестрам его, как испросив себе на то письменное дозволение.
Уверяют, что коронование Бонапарте происходить будет 9го ноября, как в день, в который он, за 5 лет пред сим, вступил в правление Французской республики; что одежда его при сей церемонии будет белая туника и пурпуровая мантия, усеянная золотыми пчелами; и наконец, что золотая корона составлена будет из лавровых, оливковых и дубовых листьев, как эмблем победы, мира и гражданственных добродетелей. — Бонапартева супруга одета будет в круглую робу, вышитую золотом; пояс белый, вышитый также золотом и висящий наперед; длинная пунцовая мантия, такая же, как к него; золотая диадема, осыпанная алмазами. Роба обшита будет кружевом. — Костюм принцев империи при церемонии коронования будет белая тюника; пояс того же цвету; чулки и башмаки белые, вышитые золотом; шляпа, загнутая спереди, с большим белым развевающимся пером. — Великие офицеры империи будут также одеты в мантии, и у великого избирателя будет мантия цвету пунцового, а у архиканцлера фиолетовая, усеянная золотыми пчелами. — Коронование происходить будет в церкви здешнего инвалидного дома. По совершении коронования принимаема будет присяга на Марсовом поле, и на сей конец должны присланы быть в Париж: по 16 человек народных гвардейцев с одним знаменем из каждого департамента Французской империи; 50 отрядов по 10 человек со флагом для каждого от всех морских округов, эскадр, флотилий и военных кораблей Французской империи; по 16 человек от каждого корпуса войск армии, со знаменем, штандартом, или значком; по 16 же человек из каждого морского и артиллерийского полку; 48 человек из Инженерного корпуса; по 4 человека от каждого из 26 легионов жандармов, со штандартом; 3 делегации от инвалидных домов, Парижского, Левенского и Авиньионского. Во всех сих депутациях вообще четвертая часть состоять должна из офицеров. По принесении сими депутациями присяги в верности Бонапарте, все они получают из рук его новые знамена, штандарты, флаги и значки, каковые в последствии времени доставлены быть имеют и каждому батальону, или эскадрону. Те из них, кои в военное время потеряют свое знамя, не получат уже другого без повеления Бонапарте, которое последовать может, когда доказано будет, что потеря не должна поставлена быть в вину полку, или батальону.
Г. Неккер оставил по смерти служителям своим доходы с капитала в 200 тысяч франков, а неимущим в Копете три тысячи ливров.
Здесь получено известие, что контр-адмирал наш Линуа овладел одним английским фрегатом. Помянутый адмирал поплыл из Иль де Франса за 3,5 месяца пред сим.
Об отъезде Бонапарте в Булонь и к берегам опять ничего не слышно.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 16, N 14. — С. 137-145.
Перечень известий из Лондона, с 17го июля по 3е августа
правитьОдин путешественник, приехавший сюда недавно с мыса Доброй Надежды, уверяет, что тамошние жители готовы принять оружие в пользу англичан, как скоро сии последние захотят сделать поиск против помянутой колонии. Там находятся только 3 голландские военные корабля, но и те не имеют полного числа морских и военных служителей, да и весьма повреждены.
Из Ирландии напротив того получаются здесь весьма неприятные известия. Туда приехало недавно из Франции много подозрительных людей, а между прочими и Мак-Кабе, молодой, весьма предприимчивый человек, изгнанный за несколько времени пред сим из тамошнего королевства за разные изменнические покушения и бывший некогда адъютантом у предводителя тамошних недовольных, лорда Фицджеральда. Правительство назначило 500 ф. стерлингов (4 тысячи рублей) за поимку оного Мак-Кабе. — Возмутители ожидают себе помощи из Бреста. Для содержания их в страхе и покорности, правительство наше повелело собраться трем большим лагерям, и на сей конец отправило туда немалое число войск из Англии.
Ирландцы открыли бунт и в Новой Голландии, или Ботанибее, и посадили так называемые древа вольности в Параматне, главном месте тамошнего нашего правительства; но принятые губернатором строгие и деятельные меры испровергли все их злоумышления. Триста возмутителей схвачены, а десять начальников над ними приговорены военным судом к смертной казни, которая и совершена уже над четырьмя из них. После сего спокойствие и порядок опять восстановились в тамошней нашей добродетельной колонии, составленной, как известно, из посылаемых туда на поселение преступников.
Брестский флот, под начальством адмирала Гантома, хотел было выйти из гавани в море; но, приметив, что наш вице-адмирал Гревс дал сигнал к погоне, отменил свое преднамерение. Флот наш, перед Брестом разъезжающий, состоял 25го июля из 20 линейных кораблей, многих фрегатов и нескольких кутеров. К нему присоединятся вскоре из Плимута еще 5 линейных кораблей.
Кроме некоторых небольших оказательств с нашей стороны перед Булонью и Гавром, не последовало никаких важных военных действий. Впрочем, приезд Бонапарте к берегам, осматривание им войск, учение оных днем и ночью, готовность брестского флота к выходу в море и многие другие деятельные приготовления подают повод заключать, что неприятель предпримет вскоре высадку на берега наши; но в Великобритании мало страшатся таковых угроз, поелику все готово к сильнейшему отражению неприятельских покушений.
Об 11 ост-индских наших купеческих кораблях, возвращающихся из Китая в Европу с богатым грузом, все еще не получено здесь достоверных известий; ибо, по содержанию некоторых уведомлений, они пробились сквозь французскую эскадру контр-адмирала Линуа в проливе, называемом Зунда, причинив ей такой урон, что она в крайне-поврежденном состоянии пришла в голландскую гавань в Ост-Индии, Батавию, где не обрела даже и нужных для починки своей потребностей; по другим же известиям, три из наших кораблей взяты французами и приведены уже в Иль де Франс, остальные же спаслись от перехвачения и продолжают путь свой в Европу.
Национальные долги наши, по представленной нижнему парламенту росписи оных, простирались 1го января 1803 года до 567 миллионов и 8968 ф. стерлингов (до 4,533 миллионов и 64,744 рубл.).
Генералу Дюмурье дано знать, что поелику он приглашен в Лондон прежним министерством, для сообщения оному своих мыслей о защите нашей земли от неприятельского нашествия, и как все меры, потребные к тому, уже приняты: то и нет более надобности в услугах его, но что он, впрочем, будет получать ассигнованную ему от нашего правительства пенсию. По сему он удалился за 8 миль от Лондона, чтоб жить там в философическом уединении.
Его величество, король наш, прибыл 31го июля, в 3 часа пополудни, в верхний парламент, отсрочил заседания обоих парламентов по 4е сентября пространною речью, говоренною им с престола, и в которой он благодарил членов парламента за ревность, с какой они занимались великими предметами общественных интересов; за умножение волонтеров и регулярной армии; за ассигнование достаточной суммы на уплату долгов, накопившихся по части королевского придворного штата; за ассигнование суммы на государственные потребности. Его величество заключил речь свою следующими словами: „Приготовления, чинимые с давнего времени неприятелем, с объявленным им точно намерением, сделать нашествие на сие королевство, умножаются со дня на день, и таковое покушение отменяется им, по видимому, только для того, чтобы доставить себе дальнейшие средства к произведению оного в действие. Исполненный доверия к опытности, мужеству и дисциплине сухопутных и морских моих сил, подкрепляемых добровольной ревностью и врожденной храбростью моего народа, я ожидаю без боязни окончания сей великой брани, и не мало не сомневаюсь, что оная, с помощью Божьего проведения, кончится тем, что не только минутный страх отвратится, но и безопасность Великобритании утверждена будет, в глазах чужестранных наций, на непоколебимом основании. Сверх сей первой и важной цели, питаю я в себе ободряющую меня надежду, что благодетельные последствия, могущие произойти от наших счастливых напряжений, ограничатся не одними только нами, но что пример и следствия наших усилий подадут повод к восстановлению в Европе системы, посредством которой она возвысится опять из того ненадежного состояния, в каком теперь находится, и что наконец противопоставлен будет твердый оплот против беспредельных планов увеличения и честолюбия, которые угрожают каждой, оставшейся еще доселе независимой, нации на твердой земле“.
Перечень известий из Парижа, с 14го июля по 5е августа
правитьБонапарте, отпраздновав 14е июля, день собрания всеобщих чинов, послужившего в последствии времени поводом к испровержению королевской власти во Франции, отправился 18го июля из Ст. Клу, для обозрения разных лагерей вдоль берегов и в Булонь. Супруга его поехала между тем на теплые воды в Ахен, где она пробудет около 5 недель, то есть во все время Бонапартева отсутствия, и куда он сам, как слышно, заедет за нею.
Генералу Моро позволено остановиться или в Барселоне, или в Кадиксе, и там дожидаться супруги своей, которая вскоре разрешится от бремени.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 16, N 15. — С. 229-235.
Разные известия
правитьГ. Ланггауз, обер-директор дворцовых строений в Берлине, представил в речи своей, говоренной им в Берлинской академии наук в день тезоименитства его величества, прусского короля, следующую сравнительную таблицу пространства и теперешнего населения некоторых знатнейших городов в Европе:
„Берлин, на поверхности 751,832 квадратных першей (мера о 18,20 и 22 футах, по разности мест) имеет 173,652 жителей и 6814 домов. — Лондон, на 1,176,872 першах, имеет 1 миллион 35 тысяч жителей и 25 тысяч домов. — Париж, на 1,601,644 першах, 700 тысяч жителей и 24 тысячи домов. — Санкт-Петербург, на 2,112,668 першах, 223 тысячи жителей и 5 тысяч домов. — Вена, на 894,448 першах, 250 тысяч жителей и 5 тысяч домов. — Амстердам, на 460,832 першах, 250 тысяч жителей и 7 тысяч домов. — Стокгольм, на 463,880 першах, 79,600 жителей и 5 тысяч домов. — Рим, на 515,862 першах, 163 тысячи жителей“.
Ежели сие исчисление верно: то, изо всех выше-показанных городов, Санкт-Петербург занимает самое большое пространство, а, в сравнении с оными, имеет жителей и домов гораздо менее. Париж пространнее Лондона, а жителей и домов в Париже гораздо менее, нежели в Лондоне. Каждый житель занимает в Берлине 4 квадратных перши; в Париже 2; в Лондоне 1½; в Санкт-Петербурге 9; в Вене 3; в Амстердаме 2; в Стокгольме 5; в Риме 3.
В Константинополе напечатан на турецком языке Катехизис, для наставления детей, воспитываемых в магометанской вере, Оный составляет сокращение исламизма и содержит в себе между прочим следующее:
„Верую во единого Бога… Бог не вкушает ни пищи, ни пития; творит, а не производит; не существует нигде, но сый повсюду… Бог ведает все… Он знает число листьев на деревьях и песчинок в море… Он ведает язык и сердце человека… Он слышит и видит все… В самую глубокую ночь Он видит черного муравья, ползущего по черному же камню и слышит звук шагов его… Воля Его всемогуща… Ни одна муха не двинет крыльев своих, ни одно семя не прозябнет без воли Его…“.
„Верую в книги, ниспосланные Небом к пророку Магомету… Верую во пророков и чудеса их… Адам есть первый пророк, а Магомет последний… В продолжение 50 тысяч лет праведники опочиют в тени в земном рае, а грешники, нагие, преданы будут солнечному опалению… Верую, что существует мост Сират, тонкий как волос, острый как сабля, поставленный над безднами ада; все должны переходить через оный; нечестивые низвергнуты будут с сего моста… Верую, что в рае находятся источники водные; каждый пророк имеет в рае особенный бассейн; вода в помянутых источниках белее молока, слаще меду; по берегам поставлены сосуды для пития, и звезды… Верую, что существует рай и ад. Жители первого навсегда освобождены ото всяких потребностей, а гурии, служащие им, изъяты ото всяких недугов. Земля в оном — мускусовая; камни — серебряные; а замазка, связующая их — золотая. Напротив того грешники мучимы будут свирепыми и ядовитыми зверями, огнем и проч.“.
Разныя известия // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 16, N 15. — С. 235-238.
Перечень известий из Лондона, с 3го по 10е августа
правитьЧасть брестского флота или лучше сказать авангардия оного, вышла августа 1го из Бреста в море, но объякорилась в Кармаретском заливе, неподалеку от помянутой гавани, где наблюдает ее дивизия английских военных кораблей под начальством вице-адмирала Гревса. Правительство наше приняло известие сие в таком важном виде, что немедленно отправило в Портсмут повеление, чтоб все линейные корабли, готовые к выходу в море, вышли немедленно из оной. Сверх того приняты потребные меры для скорейшего доставления войск на лошадях и повозках в те места, которые угрожаемы будут неприятельским нашествием, на который конец купцы, каретники, седельники, извозчики, откупщики земель и проч., живущие в Лондоне и в окружности 10 миль от оного, в держанных ими на сих днях собраниях, единодушно определили, поставить для правительства множество лошадей с повозками, для перевозу войск и амуниции. Один частный человек, по имени Виллан, вызвался поставить четыреста лошадей и соразмерное тому число повозок; другие обещались поставить по сто двадцать лошадей с повозками и вообще все изъявили горячее свое усердие к делу общему. А дабы и перевоз войск в нужном случае мог происходить с вящей поспешностью и с невеликими издержками, то сняв каретные, или колясочные кузова, кладутся на дорогу 4 доски, составляющие весьма длинный четырехугольник, на котором солдаты могут сидеть. Сии доски прикрепляются к четырем же углам железными крючьями, пятая же доска утверждена внизу, чтобы солдаты могли ставить на нее свои ноги. Каждая из таковых повозок, запряженная в 4 лошади, поднимет 12 солдат с одним сержантом и одним же капралом, и в час можно проехать на ней 8 английских миль, как сие доказано уже повторительными опытами. — Далее, правительство наше объявило всем пребывающим здесь чужестранным министрам, что оно решилось содержать в самой теснейшей блокаде вход в неприятельские гавани: Фекамп, Ст. Валери ан Ко, Диэпп, Трепор, Сомм, Этапль, Булонь, Кале, Гравелин, Дюнкирхен, Ньепорт и Остенде, и что по сему никакие иностранные купеческие суда не будут более впускаемы в помянутые гавани.
Ост-индские наши купеческие корабли, числом 17, об участи которых распространяемы были доселе разные ложные и неприятные слухи, прибыли благополучно в Портсмут, пошед из Китая февраля 5го и быв в пути ровно 6 месяцев. Марта 8го имели она в Малаккском проливе пушечную перестрелку с французской эскадрой контр-адмирала Линуа, но сия последняя не отважилась вступить с ними в формальное сражение, и дала им волю продолжать беспрепятственно путь свой в Европу. На кораблях сих привезено между прочим 24 миллиона фунтов чая; 120 фунтов шелку сырцу; 136,960 кусков нанке и проч. — Почти в одно время с ними прибыл в Англию и купеческий наш флот из Вест-Индии, более 200 судов простирающийся. Цену грузу обоих сих купеческих флотов полагают в 17 миллионов ф. стерлингов (136 миллионов рубл.), и одной ввозной пошлины заплачено 4 миллиона ф. стерлингов (32 миллиона рубл.).
Бомбардирные наши суда пустили 1го августа во французскую гавань Гавр до 500 бомб, и причинили тем как городу, так и неприятельским вооруженным судам, немалый вред.
Все с нетерпеливостью, но безо всякого опасения, ожидают узнать, куда неприятель, при преднамереваемой им на берега наши высадке, обратит прежде всего внимание свое.
Перечень известий из Парижа, с 3го по 10е августа
правитьБонапарте продолжает объезжать берега, осматривать суда флотилии, войска, учебные действия их и проч. Августа 1го находился он в лагере при Амблетезе и был свидетелем прибытия из Кале одной дивизии флотилии, которая, в виду разъезжающих английских кораблей, продолжала путь свой и соединилась с авангардией булоньской флотилии. — Августа 6го, Бонапарте прибыл в Кале, и оттуда продолжать будет путь свой вдоль берегов. — Г-жа Бонапарте имеет между тем пребывание свое в Ахене и пользуется тамошними целительными водами.
Наводнения рек, последовавшие от сильных и продолжительных дождей, причинили и здесь во Франции, подобно как во многих местах Германии, Италии и Испании, много вреда и опустошения.
Министр наш внутренних дел, г. Шапталь, взял увольнение свое от должности, дабы посвятить себя единственно наукам, в которых он себя наиболее отличил. Преемником его будет г. Шампаньи, французский посол в Вене.
Население Итальянской республики простирается, по новейшей переписи, до 3 миллионов и 552,555 человек.
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 16, N 16. — С. 314-318.
Перечень известий из Лондона, с 10го по 24е августа
правитьПять сот купеческих кораблей, включая Ост-- и Вест-Индский флоты, вошли в течение одной недели в великобританские гавани, с весьма богатым грузом, с такою же безопасностью, как бы то было посреди самого глубокого мира. Один только корабль изо всего вышеупомянутого числа судов достался в руки неприятеля, отделившись по случаю от прочих.
Выходившая из Бреста часть тамошнего неприятельского флота, объякорившаяся в Камаретском заливе, не рассудила за благо пуститься в дальнейший свой путь, но возвратилась опять в помянутую гавань, и наш флот недреманно наблюдает теперь за всеми движениями Брестского флота, состоящего из 21-го линейного корабля и 6 фрегатов.
Один прибывший сюда из Булони швед уверяет, что французские канонерные шлюпки вскоре учинятся негодными к действию, по причине вреда, претерпеваемого ими ежедневно от сильного одна о другую прикосновения во время морского прилива и отлива. Тяжесть пушек, поставленных на корме и на носу, заставляет их колебаться беспрестанно, и уже многие из сих шлюпок, не выходившие еще с Булоньской рейды, повреждены до того, что не могут никак продолжать службы.
Директоры Ост-Индской нашей компании, желая вознаградить ревность и мужество, оказанные прибывшим сюда из Китая флотом, по случаю встречи его с адмиралом Линуа, ассигновали 50 тысяч ф. стерлингов (400 тысяч рубл.) капитанам, субалтерн-офицерам, морским служителям и матросам, на помянутом флоте находившимся. — Вскоре ожидают сюда прибытия нескольких кораблей из Бенгал, груз коих ценят в 2 миллиона ф. стерлингов (16 миллионов рубл.).
Большая часть кораблей эскадры нашей, разъезжающей перед Булонью, принуждена была бурною погодою возвратиться в Дюны.
Лагери на берегах наших усиливаются со дня на день, и к сигналам, о которых соглашенось уже для возвещения о приближении неприятеля, присовокуплены и так называемые мароны, которые производят звук гораздо сильнее, нежели из большой пушки, и которые палить будут через каждую четверть часа.
Здесь ожидают более нежели прежде когда-либо, что французы предпримут вскоре свою экспедицию против Англии. Уверяют, что военные снаряды и съестные приправы нагружены уже на корабли, и 2 тысячи мелких вооруженных судов со 150-ю тысячами сухопутного войска пустятся в отважное предприятие, прорваться сквозь наши флоты, чтоб приблизиться к берегам нашим. Время вскоре окажет, каков будет успех сей чрез столь давнее время изготовляемой экспедиции!
Их величества и королевская фамилия отправились 24-го августа из Виндзора в Веймут.
Кроме хлеба, закупаемого британским правительством в гаванях Балтийского и Средиземного морей, купцы наши послали от себя препоручения в Россию, Германию, прежде — бывшую Польшу и Америку, я закупки хлеба более нежели на 5 миллиона ф. стерлингов (на 18 миллионов рубл.). По сему — то самому и упал курс наш на иностранные торговые места.
Пишут из Америки, что несогласия между Испанией и Соединенными Областями увеличиваются со дня на день. По поводу сему президент Джефферсон определил отправить в Испанию двух уполномоченных: 1) для дружелюбного прекращения несогласий, существующих с прошедшего года между американским правительством и испанским губернатором города Нового Орлеана; 2) предложить некоторые новые распоряжения, учинившиеся необходимо нужными с тех пор, как Луизиана досталась Соединенным Областям, и 3) сделать некоторые предложения, относительные до принадлежащей Испании области Флориды. — Г. Ливингстон, бывший доселе американский посланник в Париже, назначен быть одним из сих уполномоченных.
Желтая лихорадка свирепствует на островах наших в Вест-Индии, а особливо на Ямайке; оная оказалась уже и в некоторых местах Северной Америки, чему причиною полагают чрезвычайную жару, бывшую там во все нынешнее лето.
Часть экипажей лорда Говера, назначенного в посланники наши к российско-императорскому двору, послана уже на корабле из Гравезанда в Санкт-Петербург, а сам посланник отправится из Ярмута на фрегате Амбюскаде. В свите его находятся: г. Понсомби; секретарь посольства Росс; приватный секретарь Стеварт, и 11 служителей, для которых сшита великолепнейшая ливрея.
Следующее деяние оттенивает совершенно варварство Дессалина и негров, владычествующих теперь на острове Ст. Доминго: „Г. Коссад (француз) приехал из Бордо в Кап-Франсе с кораблем, товарами нагруженными. Желание спасти имущество свое, побудило его стараться снискать себе дружество негрских предводителей, и он пригласил к себе на обеденный стол Дессалина и 40 других его генералов и штаб-официров. Веселие обнаруживалось сначала в сердцах сих злодеев. Г. Коссад выпил за здоровье Дессалина и за благоденствие гаитского народа. После того Дессалин предложил выпить за здоровье г-на Коссада. По знаку сему бросились тотчас на сего последнего негрские офицеры, сидевшие подле него, и повалили сего несчастного на стол; каждый из них взял нож и вонзил ему в сердце. После сего смертоубийства, изверги пошли еще к некоторым другим богатым частным людям, и умертвили их, одного после другого!!!“
Перечень известий из Парижа, с 10го по 24е августа
правитьБонапарте все еще находится в отсутствии, и объезжает берега и гавани, в которых изготовляется экспедиция против Англии. 11-го августа был он в Остенде, и обозревал тамошнюю флотилию под начальством контр-адмирала Вергюэля; оттуда же возвратился в Булонь, для празднования 15-го числа своего тезоименитства, которое возвещено было поутру выстрелами из 2х тысяч пушек. 16го числа раздавал он там знаки отличия членам Почетного легиона и принимал присягу как от них, так и от находящихся там войск, до 100 тысяч человек простирающихся, после чего сии последние проходили скорым маршем мимо возвышенного открытого места, на котором он сидел в креслах древнего французского короля Дагоберта, и марширование сие продолжалось более трех часов. 17го числа происходили беганье взапуски; конское ристание, опыт над повозкой с парусами, и разные другие воинские игры; ввечеру же 1000 ракет и 1000 же бомб пущены были из лагеря с левой стороны, и в течение целого часа представляли огнедышащую гору, выбрасывающую из себя тысячи звезд. После того, 15 тысяч человек войска производили огонь по шеренгам, и в полчаса бросили более 150 тысяч звездчатых картечь. Наконец в тот же самый вечер город был иллюминирован с толиким же вкусом, как и великолепием, а в 11 часов пополудни генерал Сульт дал в Булоньской театральной зале, нарочно для сего случая им убранной, бал, на котором находились более 100 дам, отличавшихся прелестями и великолепными своими нарядами. — День возвращения Бонапартева в Париж еще не известен; а носятся слухи, что оное последует по отправлении уже в путь высадной экспедиции.
В Антверпене происходило 17го августа торжественное освящение тамошнего морского арсенала, построенного по плану, начертанному самим Бонапарте 28го июля прошедшего года. Впрочем помянутый город не назначен ни портом для снаряжения военных судов, ниже пограничной крепостью, но только гаванью для строения линейных кораблей и торговым местом. В нем готовы уже магазины, казармы и 7 верфей, на которых достраиваются 3 линейные корабля, один фрегат и 2 корвета. Способы сообщения Антверпена с реками Рейном, Мозелем и Шельдою соделывают гавань его удобною для помянутых работ, а вместе и для весьма выгодной торговли.
Того ж 17го августа происходило освящение и Шербургской плотины, возвышающейся на 12 футов над морем, и на которой поставлена батарея о 40 пушках и 12 мортирах. На Шербургской рейде могут корабли наши стоять безопасно и быть вооружаемы. Они найдут в ней надежное убежище и деятельную защиту для оборонительных действий, а для наступательных — место отъезда, выгоднейшим образом расположенное.
В Страсбурге получено достоверное известие, что Бонапарте прибудет туда не прежде, как в первых числах сентября, по обозрении уже всех крепостей, вдоль Рейна лежащих.
Г-жа Моро приехала в Испанию к супругу своему, и пишет сюда к родным своим, что оба они надеются препровести там всю зиму.
Со времени Амьенского мира, национальные долги Франции увеличились 200 миллионами ливров (50ю миллионами руб.).
[Перечень известий] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 17, N 17. — С. 73-81.
Известия и замечания. Париж
правитьДо сих пор во Франции неутомимо занимались приготовлениями к высадке; теперь другие приготовления заступили место первых. Папа, в сопровождении многих кардиналов, патриархов, епископов, прелатов и большей части двора своего, со всей пышностью, приличной сану его, 26го сентября предпринимает путешествие в Париж для совершения коронования нового, так называемого императора французов, и будет иметь пребывание свое в дворце Тюльерийском. Французское правительство берет на свой счет путевые издержки. Сперва встречались многие трудности, склонить святого отца на посвещение Бонапарте в Париже; но надлежало согласиться. Обстоятельства переменились. Было время, когда римские понтифики предписывали императорам и королям являться в древнюю столицу мира для отдания отчета в их поведении, угрожая отлучением от церкви и проклятием; теперь гражданин — консул посылает приказы преемнику Св. Петра.
Бонапарте в течении тридцати дней намерен объездить четыре рейнские департаменты до берегов Швейцарии, потом через Брюссель и Антверпен возвратиться в Остенде, и по обозрении всей береговой армии отправиться в Париж для коронования. Между тем носятся слухи, что англичане хотят предпринять вдруг четыре экспедиции против Франции и Голландии. Вопреки тем, которым кажутся сомнительными сии известия, можно скорее ожидать от англичан нападения на берега неприятельские, нежели от французов, которые во всю нынешнюю войну сражались только угрозами, и конечно имели причины не начинать предполагаемой высадки, между тем как англичане беспрестанно бомбардируют приморские крепости.
Прежде писали в иностранных ведомостях, что изгнанный генерал Моро останется жить на острове Минорке, лежащем на Средиземном море; ныне уже известно, что он прибыл в Кадикс, принят там со знаками отличного уважения, и после разрешения от бремени его супруги должен будет немедленно отправиться в Северную Америку.
Заключим парижские известия уведомлением наших читателей, что российский и шведский поверенные в делах при французском правительстве, получили от дворов своих повеления выехать из Франции.
Известия и замечания. Лондон
правитьНесмотря на то, что Бонапарте по видимому ныне более думает о пышности и блеске, нежели о военных действиях, английское правительство всякую минуту ожидает неприятеля на берега свои, то есть всегда готово встретить его. Войска, стоящие в Кентской провинции, получили повеление быть в готовности днем и ночью. Число кораблей в Дюнах умножается ежедневно. Сделаны нужные приготовления для затопления низких мест при реке Лев, в случае неприятельского нашествия.
Пишут из Нового — Йорка: „Смерть генерала Гамильтона, убитого, как известно на поединке полковником Бурром, есть не только сама по себе важная потеря для Соединенных Областей, но сверх того влечет за собою следствия, пагубные для нравов. Поединки слишком уже были обыкновенны в такой земле, где мнения столь различны, где не вменяется в стыд напиваться до потеряния рассудка три или четыре раза в неделю. Но при всем том, сие безумное обыкновение по крайней мере было удерживаемо старинным законом, запрещающим оное, и уважением причин в рассуждении возраста и семейственных обстоятельств одного из противников. Теперь и сие последнее обуздание расторгнуто несчастным поединком генерала Гамильтона с полковником Бурром. Нарушение законов такими людьми, которые по званию своему долженствовали быть их защитниками, может быть для других примером. Оба противника имели от роду более недели по пятидесяти лет: оба были отцы семейств. Итак теперь нет средства отказаться от вызова стреляться с первым головорезом, которому вздумается предложить поединок.“ Обыкновение, достойное времен варварских, было виной, что Соединенные Области лишились славного генерала, достойного друга и сотрудника Вашингтонова. В день его погребения, по велению правительства, остановлено было течение дел в судилищах. Достойно примечания, что, за два года прежде, сын Гамильтона на том же самом месте был убит на поединке.
Известия и замечания. Италия
правитьНекто Беранжер, родом француз, живущий во Флоренции, писал к другому французу в Ливорно, что Бонапарте объявил войну Швеции, Пруссии и еще одной северной державе. Сей немедленно сообщил новую весть начальствующему над войсками в Ливорно французскому генералу, который рассудил за благо наложить арест на суда упомянутых наций, стоящие в ливорнской пристани. Двор флорентийский не одобрил такого поспешного поступка, и прислал повеление освободить арестованные корабли, а Беранжера, как виновника сего происшествия, приказал взять под стражу. Любопытно знать, какое генерал имел право, по уведомлению честного человека, в чужой земле приступать к таким строгим мерам, оскорбительным для наций? Кажется, не надлежало бы забывать, что он имеет дело не с немецким князем, который, сам будучи обиженным, готов у Бонапарте просить извинения.
В Столетто и других местах Италии чувствованы были частые землетрясения, которые однако ж не сделали большого вреда по причине сильного извержения Везувия. Сия огнедышащая гора в продолжение многих дней сряду выбрасывала пламя и излила большие потоки лавы; но жители почти ничего не претерпели при сем обстоятельстве, которое с одной стороны весьма спасительно, предотвращая землетрясения, с другой грозно своими опустошениями.
Читатели не забыли еще о графе Замбескари, несчастном воздухоплавателе, который в прошлом году чудесным образом спас жизнь свою. Отважных Бог бережет. Замбескари, вместе с г. Андреоли, опять предпринимал в Болонье воздушное путешествие, и опять столь же неудачно, как и прежде. На воздухе загорелся в лодке спирт; Замбескари тотчас спустился вниз, чтобы сойти на землю; но в то самое время, как г. Андреоли спрыгнул с лодки, шар стремительно поднялся вверх, а с ним и г. Замбескари против воли отправился в страны заоблачные. Судьбе угодно было опять спасти графа, который по долгом плавании сошел на землю у берегов Адриатического моря, между Комачио и Римини, а шар его опять поднялся и взял направление к Турции. Замбескари был довольно награжден за претерпенные опасности. Он имеет торжественный въезд в Болонью при стечении 20000 зрителей; Андреоли однако ж не согласился сидеть в ним в колеснице.
Известия и замечания. Турция
правитьПорта не дает удовлетворительного ответа на ноту генерала Брюна. Она обнаружила желание знать, признают ли Россия и Англия Бонапарте в новом его достоинстве, и потом объявить уже свое мнение. — Между тем из провинций со всех сторон получаются неприятные известия. Вехабисы спокойно владеют Меккой и Мединой. По письмам из Алеппо видно, что изгнание Магомета паши имеет следствием великие насчастья, и что вся сия страна раздирается ужасами совершенной анархии. Известия египетские не менее прискорбны. Мамелюки, под начальством Османа-бея, три раза уже одерживали победу над арнаутами и угрожают приближением к Каиру. Предводитель сербских инсургентов, Георг Черный, взял приступом Семендрию и получил богатую добычу. Одно только турецкое правительство может смотреть с беспечностью на расстроившуюся машину государственную.
Известие о сооружении памятника Минину и Пожарскому
правитьМежду тем, как в Европе поднимается новая буря, сыны России намерены ознаменовать век счастливого царствования Александра I, век своего блаженства таким деянием, которое может занять место в наших летописях. С некоторого времени патриоты трудятся над сооружением памятника двум героям, украшающим нашу историю: Минину и Пожарскому. Скоро Москва увидит в стенах своих изваяние виновников ее величия и нынешнего состояния империи. Президент Академии художеств, граф Александр Сергеевич Строгонов, имел счастье представить государю императору сделанную рукой искусного художника, адъюнкт-ректора Ивана Петровича Мартоса, модель, которая и удостоена высочайшего одобрения. Любители изящных художеств и знатоки восхищались отделкой сей модели. Памятник вышиной должен превосходить Геркулеса Фарнезского; на двух сторонах базы изображены будут подвиги героев, на других двух исторические надписи. Сооружение монумента должно стоить 150000 рублей.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 17, N 18. — С. 175-182.
Известия и замечания
правитьНовые происшествия обратили на себя внимание и взоры Европы. Прежде более всего говорили о высадке; теперь занимаются союзом северных держав, приготовлениями к коронации в Вене и Париже, путешествием папы и проч. Даже французские газеты, следовательно и голландские, объявили уже, что г. Бонапарте не хочет беспокоить Англию до будущей весны. Но любопытные спросят: каким образом перевозные суда могли бы выйти из Булонской гавани, запертой английскою эскадрою? Некоторые утверждают, что Бонапарте одними приготовлениями надеялся потрясти британскую торговлю. Опыт показал противное. Богатый флот купеческий привез из Китая в английские пристани множество товаров, не боясь ни угроз тюльерийского кабинета, ни пушек контр-адмирала Линуа, который дал знать свету, что военная эскадра не всегда может быть страшной для кораблей купеческих. Англичане благодарят г-на Бонапарте за то, что принятые им меры послужили к их же пользе; они почитают себя обязанными ему тем, что свои товары и произведения колоний теперь, по его милости, продают дороже, нежели прежде и сверх того за наличные деньги. Говорят, что Англия обременена великими налогами; но не должно забывать о богатстве ее, о бесчисленных средствах увеличивать сумму оного, о промышленности ее жителей, о мудрости правления и доверенности народа к верховной власти. Несколько английских фрегатов и куттеров содержат в осаде тысячу судов, назначенных дял разорения целого королевства. Георг III имел причины сказать народу, окружившему его в Веймуте: „надейтесь на деревяные стены Англии!“
Жером Бонапарте со своею супругою, дочерью купца Петерсона, теперь находится в Бостоне, живет пышно и пользуется особенным уважение тамошних жителей. Известно, что нынешний владетель Франции братьев своих Люсьеня и Жерома не удостоил наименовать императорскими принцами. Английские журналисты, которые не пропускают случая пошутить на счет новой династии, пишут следующее: Жером без сенатского определения играет роль принца в Америке так точно, как брат его по сенатскому определению представляет лицо императора в Европе. Из всего видно, что супруга его равным образом объявила себя наследственной принцессою.» — Гроза собирается над головою полковника Бурра. Присяжные объявили его виновным в убийстве генерала Гамильтона, а секундантов его соучастниками. Ощество цинциннатов Нового-Йорка письменным отношением ко вдове генерала изъявило свою печаль о потере незабвенного гражданина. — Ужасы на острове Сен-Доминго еще не прекратились. Негры, возненавидевшие мулатов, которых почитают главною причиною убиения белых, умертвили множество их в городе Ансе, там, где началось поражение европейцев.
Бонапарте угощает теперь в Майнце высоких своих посетителей: курфирста архиканцлера и курфирста баденского. 24 сентября происходили важные сношения между помянутыми особами, другими немецкими князьями и посланниками дворов чужестранных. Если правда, что предметом сих сношений были некоторые перемены в Немецкой империи, то можно решительно утверждать, что новые происшествия дадут новый вид делам политическим. — Полагают, что Бонапарте скоро отправится из Майнца; но никто не знает, когда и куда он поедет, исключая генерала Монсея, которому поручены путевые распоряжения. День нового республиканского года в Париже праздновали в тишине и молчании; не было пушечной пальбы, ни театральных зрелищ, ни публичных игрищ на площадях и полях Елисейских. Сад Тюльерийский, который в праздничные дни обыкновенно бывает наполнен народом, в сие время был совершенно пуст. Почитают за достоверное, что с 1 января начнется летосчисление по прежнему. Французский посланник при Батавской республике, г. Семонвиль, находится теперь в Майнце; а Батавский, г. Шимельпенник, отправился в Гаагу, где собран государственный совет. Дело идет о сочинении новой конституции для Голландии. Бонапарте, так пишут во французских ведомостях, нарочно отозвал посла своего из Гааги, для показания, что он не намерен брать никакого участия в конституции. Однако ж всем известно, что в Голландии остался генерал Мармон с двадцатью тысячами штыков в залог попечения французского правительства о благе Батавской республики.
Из Испании получаются вести самые неприятные. В Бискаи, Астурии и Галиции, открылось явное возмущение; двадцать тысяч бунтовщиков подняли оружие против правительства. По другим же новейшим известиям видно, что сии беспокойства прекращены совершенно. Свирепствующая в Малаге желтая лихорадка в продолжение одной недели похитила около 3000 человек. Консулы генуезский и португальский, многие лекари и аптекари, оставшиеся в городе, сделались жертвою сей болезни. Бывшее 25-го августа землетрясение в Мадриде разрушило три церкви и многие дома.
Французский поверенный в делах выехал из Стокгольма. В Швеции приготовляют Кальмарский замок для принятия в нем Людовика XVIII. Известно, что французские принцы, находившиеся в Англии, также предприняли путешествие в Швецию для некоторых важных переговоров. В северных провинциях сего королевства бури причинили великие опустошения. К редким физическим явлениям отнести должно падавший град различной величины: самые меньшие градины были с куриное яйцо.
Граф Замбескари опять намерен испытать свое счастье. Он скоро предпримет третье воздушное путешествие вместе с тремя своими приятелями. — Везувий перестал извергать лаву.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 17, N 19. — С. 257-262.
Известия и замечания
правитьНедавно сочинители Нижне-Рейнского курьера жаловались, что никогда не было недостатка подобного нынешнему в важных происшествиях, и никогда не было труднее сделать журнал занимательным для публики. «Газеты английские, французские, немецкие и северные содержат в себе статьи, служащие только для наполнения страниц. Можно подумать, что весь земной шар наслаждается совершенным спокойствием, между тем, как две сильные нации ведут разорительную войну между собою и угрожают одна другой конечным разрушением. Благо было бы человечеству, если б сия тишина не показывала признаков грозной бури.» К утешению господ рейнских журналистов, и к несчастью человеческого рода, скоро листки их — увы! и наши — украсятся донесениями о кровопролитиях. Все признаки показывают близкий разрыв между Англиею и Испаниею. Купцы лондонские, имеющие торговые связи с Южною Европою, формально спрашивали у лорда Гарровби: "должно ли полагаться на слухи о приближающейся войне с Испанией? и получили в ответ от министра, что оба двора теперь находятся не очень в добром согласии между собою, что в испанских гаванях делаются великие вооружения, что о причине оных не получено никакого удовлетворительного объяснения, и что советует купечеству взять нужные предосторожности по сему предмету. Надобно признаться, что испанское правительство выбрало для себя время самое невыгодное для войны. Распространяющаяся внутри королевства желтая лихорадка, недостаток в хлебе по причине неурожая в нынешнем лете, возмущения в некоторых провинциях, суть обстоятельства неблагоприятельствующие для начатия и продолжения войны с успехом. Если верить некоторым английским газетам, то, по вновь заключенному трактату между Францией и Испанией, первая обязала последнюю помогать деятельнейшим образом в нынешней войне против англичан, за что обещается с своей стороны признать его католическое величество императором Испании и увеличить его владения присоединением к ним Португалии. Несмотря на все сии неприятные известия, испанский посол, кавалер Андуага, ныне еще находится в Лондоне и имеет весьма частые сношения с лордом Гарровби; однако ж войну вообще почитают неизбежною. В морском департаменте английском видна необыкновенная деятельность; все королевские и даже многие частные корабельные верфи заняты построением или починкою кораблей. Уверяют, что в течение будущего месяца британская морская сила увеличена будет тридцатью линейными кораблями. Сии и другие обстоятельства отклоняют всякое сомнение в том, что между Англиею и Швециею заключен наступательный и оборонительный союз, по силе которого король шведский обязан умножить свои силы морские и сухопутные. — Королевскою прокламациею, подписанной в Веймуте, заседание парламента отложено до 27 ноября.
По известиям из Франции по 2-е число октября г. Бонапарте все еще находился в Майнце. Мы сказали прежде, что никто не знает, когда и куда он поедет; теперь не более о том известно. Однако ж полагают, что он отправится прямо в Булонь, а его супруга поедет в Париж. Курфирсты, принцы и принцессы не прежде оставят Майнц, как по отъезде г-на Бонапарте. Немецкие князья принимаемы были от г-на Бонапарте с обрядами, которые некогда были употребляемы при дворе версальском. На Майнцком театре придворные парижские актеры ежедневно давали представления: играны были образцовые произведения первых французских трагиков, как то: Федра, Цинна, Гораций, Баязет. Г. Бонапарте сделал честь многим немецким государям, пригласив их в Париж на случай своего коронования; уверяют даже, что курфирсту пфальц-баварскому сделано такое же приглашение.
Сочинение новой конституции для Батавской республики не подвержено никакому сомнению. Сказано было прежде, что г. Бонапарте отозвал из Гааги посла своего г. Семонвиля, для показания, что он не намерен иметь участия в новой перемене. Однако ж г. Семонвиль, украшенный знаками Почетного легиона, опять возвратился из Майнца на прежнее место. Достойно особливого примечания, что его одного только и ожидали для начатия предполагаемых важных перемен государственных.
По письмам из Италии видно, что французы усиливают свои войска в Неаполитанском королевстве. Папа известил уже г-на Бонапарте, что 28 числа сентября предпримет путешествие в Париж. Вице-президент Итальянской республики, г. Мельчи, встретит его святейшество в Плаченции и проводит до границ Франции. Слухи носятся о новых распоряжениях, о замене прежних областей Венецианских Сербиею, Босниею, Турецкою Кроациею и малою Валахиею. Не утверждая ничего за достоверное, скажем, что настоящее положение дел в Европе сообщает богатую жатву для политической части нашего Вестника.
Общество чужестранной миссии протестантской, пребывающее в Лондоне, напечатало объявление о полученных им известиях от своих агентов из стран отдаленных. Оно получило из острова Таити дневные записки от 1-го октября 1802 года по 2-е сентября 1803-го. Миссионеры выучились тамошнему языку, и в каждое воскресенье проповедуют Слово Божие. Число слушателей их бывает не равное, иногда много, иногда мало. Однажды насчитали их до 3700. Однакож честные отцы жалуются, что большая часть островитян слушает хладнокровно их поучения, а некоторые даже насмехаются над ними. Вообще сия миссия не имела еще большого успеха; но надеются, что впредь дело пойдет гораздо лучше. Война и болезни уменьшили население Таити. Король Помар скончался; его наследник Идиаг обещал свое покровительство миссионерам.
Один миссионер, путешествующий во внутренностях Африки, пишет следующее: «Я живу теперь между бригасами, на берегу речки Оранжа на двенадцать дней пути, под 25-м градусом Южной широты. Бригасы просвещеннее всех прочих народов, обитающих в сей части света. Убийства и воровства не слышно между ними. Они редко воюют, признают бытие Верховного Существа, обрезывают детей своих, не поклоняются идолам, обрабатывают поля и сами делают земледельческие орудия; ими управляют цари; язык их весьма приятен. В каждые две недели я объезжаю верхом на лошади все соседство. Проповедываю Евангелие с помощью переводчика, и имею 150 слушателей.»
Другой миссионер, пребывающий в Китае, в письме в Париж, к бывшему начальнику чужестранных миссий пишет, что религия католическая час от часу распространяется в оной великой империи, но что для дальнейших успехов и для облегчения трудов весьма нужно прислать в Китай проповедников, которых теперь там находится очень немного. Наконец продолжает миссионер: «Мы не слышим уже о гонениях и наслаждаемся спокойствием, а сие доставляет нам много обращаемых. В Сутшуенской провинции, в продолжение нынешнего года, окрещено опасно больных младенцев неверных 4919; взрослых 4080 приняли католическую веру. Г. Траншан, епископ другой провинции, известил меня, что священники в его епархии окрестили 500 человек взрослых и 700 огласили». Тот же миссионер надеется, что король Кохинхины, владеющий и Тонкином, скоро издаст повеление в пользу христианской религии.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 17, N 20. — С. 340-347.
Известия и замечания
правитьМы живем во времена политических превращений. История не представляет перемен столь быстрых, какие видели мы в течение немногих лет. Изумленный наблюдатель не успевает следовать за ходом происшествий; лишь только устремит он внимание свое на настоящее положение дел, как вдруг новый феномен политический обращает на себя его взоры. Происшествия сии тем достопамятнее, чем они многосложнее, чем важнейшие влекут за собой следствия. Первый консул Французской республики объявил себя императором французов; еще неизвестно, чем объявит себя президент республики Итальянской; но известно то, что президентские кресла не могут стоять наряду с императорским престолом. Говорят, что Иосиф Бонапарте готовится занять одно важное место; по всему кажется, что сие важное место есть трон миланский, который г. Бонапарте намерен воздвигнуть на развалинах Итальянской республики. Это гораздо вероятнее, нежели догадки английских журналистов, разглашающих, будто г. Бонапарте смотрит завистливым оком на испанскую корону, и на первый случай хочет подарить ею своего брата. Кажется, что к сей выдумке подали повод несогласия между кабинетами лондонским и мадридским; ибо известно, что журналисты нападают прежде, нежели дойдет дело до кровопролитий. Между тем в Лондоне ожидают от короля испанского последнего ответа на предложение его британского величества. Некоторые миролюбивые люди, особливо купцы английские, надеются, что двор испанский удовлетворит во всем требования англичан, для избежания войны. В самом деле Испания ныне представляет пример бедственнейшего состояния; после Турецкой империи можно почесть королевство сие одним из несчастнейших государств в Европе. Моровая язва час от часу распространяется во внутренних областях его, и опустошает оные; в Бискаи и Майорке жители подняли оружие против правительства; в Альмерии, Рошетте и в других местах по берегу Средиземного моря землетрясение вновь разрушило многие здания и умертвило множество народа.
Г. Бонапарте, которого появление ожидали в Булони, 16го октября прибыл в С. Клу. Причиною столь нечаянного возвращения можно полагать разрешение от бремени супруги Людовика Бонапарте. Она произвела на свет мальчика, при рождении которого, в сходство с 40-й статьей последней французской конституции, присутствовали архиканцлер Камбасерес, и в ту же минуту отправил к г-ну Бонапарте с нарочным известие о сем происшествии. Г. Бонапарте, как сказывают, прежде коронации намерен посетить береговую армию. — во Французской газете напечатана следующая статья: «Американские публичные листки часто упоминают о супруге Жерома Бонапарте. Легко может статься, что у Жерома Бонапарте, которому еще нет 20ти лет от роду, есть любовница; но невероятно, чтобы он был женат, потому что французские законы молодому человеку, не достигшему двадцати-пяти-летнего возраста, запрещают жениться прежде, нежели он получит согласие своих родителей и исполнит известные судебные обряды. Жером Бонапарте родился в декабре месяце 1784 года, а листки американские уже более года называют его женатым!». Наполеон не признал своего брата принцем; мудрено ли после того, что он не хочет признать его женатым? Впрочем всем известно, что Жером сочетался браком с дочерью купца Петерсона.
В Лондоне разнеслось было радостное известие о сожжении множества французских кораблей, стоящих под Булоньскими батареями; но сии слухи оказались несправедливыми. Несколько зажигательных судов, наполненных боченками с порохом, каменьями и другими материалами, назначены были для истребления Булоньского флота, но причиненный ими вред неважен. Французские корабли стояли один от другого в таком расстоянии, что взорвание зажигательных судов не могло произвести желаемых следствий. Иностранные ведомости наполнены подробными донесениями адмиралов обеих воюющих держав к их начальствам о сем происшествии. Англичане пишут, что это был только опыт действия новоизобретенных машин, и что лорд Кейт не помышлял о сожжении неприятельского флота; французы напротив того уверяют, что неусыпная осторожность их уничтожила хитрую выдумку англичан, на которую они полагали всю надежду. Вот описание сих зажигательных судов, названных от французов адскими машинами: судно сделано наподобие ящика, в котором находятся бочонки с порохом, крепко закладенные кремнями, для того, чтобы взорвание было сильнее. Все судно выкрашено под цвет морской воды и идет так низко, что ночью очень трудно увидеть его. К нему прикреплена машина, похожая на механические часы, которая заводится для произведения выстрела в назначенное время. Сии ящики пригоняются к неприятельскому флоту как можно ближе, и потом дают им желательное направление. — Четырем французским солдатам удалось отнять заведенную машину от судна за несколько минут до выстрела, которому надлежало последовать и произвести пожар на флоте. Г. Бонапарте приказал морскому министру отнестись к великому канцлеру Почетного легиона об отважном поступке упомянутых солдат, столь славно отличившихся в сем деле, для представления оного на рассмотрение великого совета. Достойно примечания, что солдаты знали, какой опасности они подвергались, и что одна минута могла стоить им жизни.
Полученные Лондонским обществом директоров Индийской компании от генерал-майора Веллеслея депеши содержат в себе подробные донесения о военных действиях английской армии в Ост-Индии, по 9 число генваря сего года. Главное из них есть взятие приступом Гавилегарской крепости и разбитие 10000-тысячного корпуса мараттов, из которых 3000 человек легло на месте сражения. — Из американских ведомостей видно, что начальник негров Дессалин формально объявил войну Испании, захватил один корабль сей державы, и намерен напасть на город Санто-Доминго. Полагают также наверное, что и у Соединенных Областей Северной Америки последует разрыв с Испанией. Известно, что республика требовала от его католического величества уступки многих уездов в Америке, на которую двор мадридский не соглашается. С одной стороны требования, а с другой отказы были столь жарки, что г. Пинкней, посланник американский в Мадриде, готов был оставить сию столицу. Теперь ожидают от конгресса решительного ответа на представление двора мадридского по сему предмету.
Гельветическая республика ненадолго сохранила образ своего правления. Теперь пронесся слух, что г. Аффри, нынешний чрезвычайный посол Швейцарии при Наполеоне, получит бессменное достоинство ландаммана, и вместе с ним весьма важные преимущества. Кажется, что г. Бонапарте все республики, находящиеся под покровительством Франции, намерен превратить в монархии. Нельзя при сем случае не заметить, что Наполеон щедро награждает посланников, предстоящих его престолу: Шиммельпенник будет также главой Голландии.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 18, N 21. — С. 82-88.
Известия и замечания
правитьВзоры любопытных наблюдателей теперь устремлены на северные державы; от них Европа ожидает своей свободы и восстановления политического равновесия. Если нельзя предполагать, чтобы упомянутые государства начали войну наступательную; то по крайней мере не подвержено никакому сомнению, что собственная безопасность есть главнейший предмет попечений мудрого правительства. Нынешний властелин Франции ежедневно усиливает свое могущество, ежедневно подает монархам новые причины негодовать на несправедливые свои притязания и решительное властолюбие. Италия, от Аосты до Реджио, наполнена французскими войсками; Голландия переменяет образ правления своего по мановению г-на Бонапарте; ландамман Гельвеции трепещет перед законодателем своего отечества; Испания истощает золото американское на затейливые прихоти высокомерного своего соседа; члены Немецкой империи, руководствуясь призраком личных выгод, забывают права свои и явно позволяют нарушать святость имперской конституции. Еще недавно г. Бонапарте изъявил неудовольствие свое депутатам Франкфурта, за то, что сей вольный город ведет торговлю с Англией. «Вы поступаете», он сказал им, «подобно жителям Гамбурга; но я положу конец всему. Города ганзеатические отдам королю (вероятно прусскому), а ваш город — какому-нибудь соседственному государю.» "Г. Бонапартре не лучше поступает даже с первоклассными членами Немецкой империи. Известно, что между герцогом Виртембергским и чинами его владения господствует несогласие. Г. Бонапарте сказал министру сего герцога, присланному с поздравлением: «ваш государь весьма хорошо сделает, если поспешит помириться со своими чинами; в противном случае, я сам принужден буду разобрать сие дело.» Этого недовольно. Уверяют, что в сен-клудском кабинете ревностно работают над сочинением новых конституций для некоторых государств итальянских, и пишут новые планы размен и вознаграждений. «Г. Бонапарте — напечатано в английских газетах — продает курфирсту гессен-кассельскому город Франкфурт и область Ашаффенбургскую за 12 миллионов флоринов; курфирст архиканцлер получит Регенсбург, в замену которого курфирсту баварскому достанется Аугсбург и земли непосредственного рыцарства во Франконии. Король прусский за небольшой уголок земли, который уступит он курфирсту архиканцлеру, возьмет себе имперский город Ниренберг, и проч. Не забавно ли, что французское правительство, уничтожив продажу черных, ввело в употребление торг белыми?»
Хотя война между Англией и Испанией формально еще не объявлена, однако ж нельзя сомневаться в ее существовании, потому что уже начаты неприятельские действия. 19 числа октября в Ллойдовом кофейном доме читали следующую новость: «В 5й день текущего месяца, на высоте мыса Св. Марии, эскадра его британского величества, состоящая из трех фрегатов, Индефатигабля, Медузы и Ливели и Амфиона, встретилась с четырью испанскими фрегатами, плывущими в Кадикс из Америки, от берегов Платы, под начальством контр-адмирала, и нагруженными золотой монетой. Командующий английской эскадрой капитан Грагам Мур имел повеление задерживать все испанские корабли, плавающие на морях с таким грузом. Дело дошло до сражения и кончилось в пользу англичан, которым удалось завладеть тремя фрегатами неприятельскими, а четвертый поднять на воздух, и проч.» За сим следует подробное описание морского сражения, от которого увольняем наших читателей.
Англичане оправдывают поступок свой таким образом: «Европа должна была ожидать, что наше правительство предпримет деятельнейшие меры, чтобы заставить Испанию или принять систему совершенного нейтралитета, или явно соединиться с г-м Бонапарте. Несколько времени уже прошло, как испанскому министру г. Андуаге объявлено было о предпринимаемых мерах; сверх того само собой разумеется, что нашему правительству нельзя было удовольствоваться обоюдным ответом, полученным от двора испанского на последнее предложение.»
«Почитатели г-на Бонапарте могут кричать сколько угодно, что такой поступок означает нарушение прав народных; что англичане не разбойники, следственно не должны нападать на корабли такой державы, с которою они не нарушали мира; что повеление задерживать военные корабли явно показывает военные действия;» и проч.
«На сии рассуждения отвечаем самыми простыми замечаниями: между г-м Бонапарте и двором испанским существует союзный договор оборонительный и наступательный, по силе которого последний обязан помогать первому войсками и кораблями, если сей вздумает объявить войну своим соседам. Но для г-на Бонапарте, вместо пособия людьми и кораблями, выгоднее получать от Испании наличной монетой; в следствие чего он и наложил на Испанию денежную подать. Никто не сомневается, что г. Бонапарте насылает в Мадрид приказы, и что, истощив сокровища короля испанского, он потребует от него корабли и войска для какой-нибудь опасной экспедиции против Англии. Следственно Испания была в войне с Великобританией; а правительству нашему такая скрытая война вредна во всяком случае;» и проч.
Шведский король все еще живет в Стралзунде, и время отъезда его в Стокгольм не назначено. Между тем приметно движение войск в его областях, а особливо в Померании, где усиливаются гарнизоны. Бурбоны приняты в Швеции со всеми почестями, приличными их высокому званию. Людовик XVIII и граф Артуа 25го октября обратно отправились из Кальмара в Лифляндию; вероятно, что сии принцы возвратятся в те места, в которых они пребывали до последнего путешествия. Предмет их переговоров и причина свидания суть тайна для политиков — по крайней мере до некоторого времени.
Французский посланник, маршал Брюн, настоятельно требовал от Порты Оттоманской, чтобы, не откладывая далее, она непременно признала г-на Бонапарте императором французов; но султан решительно сказал, что некоторые обстоятельства препятствуют ему согласиться на сие предложение; в следствии чего г. Брюн объявил великому визирю, что он не может оставаться долее при таком дворе, который не хочет формально признать г-на Бонапарте в новом достоинстве; взял для себя пропуск и 12го октября выехал из Константинополя во Францию. Думают, что между обеими державами дело дойдет до разрыва. — Между тем Порта, получив приятное известие, что начальник разбойников, скитающихся в Ромелии, захвачен войсками паши силистрийского, надеется скорого восстановления тишины в сей части империи. Известия из других областей не столько благоприятны. Пишут из Сирии, что новый бунтовщик, по имени Али Ага, овладел городом и портом Латаки, и наложил денежную подать не только на жителей, но даже на корабли иностранные, стоящие в пристани. Арабы овладели Каиром и соединились с мамелюками.
3го ноября папа с многочисленной свитой предпринял путешествие в Париж; торжествование коронования г-на Бонапарте будет происходить 6го декабря. В одном французском журнале напечатано, что девять пап, один после другого, приезжали во Францию для коронования государей, начиная от Пипина до Франциска Іго. В 754 году папа Стефан ІІІ короновал короля Пипина в замке Кверси; Папа Леон ІІІ два раза (799 и 803) посещал Карла Великого; папа Стефан IV короновал в Реймсе Людовика Толстого, и проч.
Заразительная болезнь по видимому уменьшается в Малаге; но из других городов Испании, из Кадикса, Гибралтара, Алжезираса, Картахены, Аликанте и проч., получаются печальнейшие известия. Число умерших от заразы во всех упомянутых городах полагают до 30,000 человек. Вот что пишут из Кадикса от 17го сентября: "Мы терпим великие несчастия от болезней и землетрясений; но соседственные города достойны еще большего сожаления. В Гренаде подземные удары почти совсем разрушили три местечка, причем множество народа лишилось жизни. Везде видны развалины церквей, монастырей, замков и домов; дороги сделались непроходимым; в горах появились отверстия; реки и источники одни исчезли, другие вылились из недр земли. Из Виргинии уведомляют, что в Кентукки целая гора, называющаяся Клинк, провалилась, извергнув прежде облака такого густого дыма, что в 20 милях от того места была совершенная тьма.
Говоря о физических явлениях, не излишним почитаем упомянуть о прекрасном северном сиянии, виденном в Париже и других местах 22го октября. В 7 часов после полудня северо-западная часть неба покрылась ярким блеском, который, будучи живее по краям горизонта, вверху ослаблялся сиянием луны. Уже 60 лет не видели такого блестящего метеора в Европе. Парижские ученые, особливо славный астроном Лаланд и известный Ламарк, занимаются объяснением сего феномена.
Недавно в Цуге, швейцарском городе, один набожный капуцин, Франциск Аб-Иберг, отличился странной своей проповедью, сказанной им публично на кафедре. Честный отец ничего не забыл упомянуть в ней, что клонится к воспламенению войны междоусобной; повторял несколько раз, что без капуцинской его собратии религия давно уже не существовала бы на свете; доказывал, что для сохранения православия во всей целости, непременно надлежит ввести в употребление все строгие меры святой инквизиции; клеветал на училища самые почтенные, и называл их гнездом нечестия и разврата; одним словом, ревностный проповедник предал анафеме все общественные заведения и невинные обыкновения своих сородичей. Плодом сего убедительного слова было то, что набожный капуцин, сошед с кафедры, от верховной власти получил повеление через два часа оставить город и область Цугскую.
В окрестностях Кембриджа случилось происшествие весьма странное и до сих пор неизъяснимое. Г-жа Адамс, жена богатого откупщика в Савстоне, назад тому несколько времени, приметила на платье своем большую прореху; приказала починить ее, и забыла о сем случае. На другой день она увидела, что не только на ней, но и на служанке юбки были в лохмотьях. Г-жа Адамс переменила шесть разных платьев, одно после другого, и все они в ту ж минуту становились негодными. На шум, к которому подало повод сие обстоятельство, сбежались соседи, мужчины и женщины, и увидели на собой такой же опыт. Г. Адамс надевал три разных платья, и все оные тотчас оказывались с дырами. Девушка, живущая в доме, также должна была бросить свое платье. Все сие, сколько ни кажется невероятным, засвидетельствовано многими очевидцами, на которых можно положиться. Доктор Мильнер, искусный химик, и вице-канцлер Кембриджского университета, отправились в дом г. Адамса для исследования причин сего феномена, который многие сначала почитали пустой выдумкой.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 18, N 22. — С. 166-176.
Известия и замечания
правитьИстория нашего времени представляет беспрерывную цепь происшествий, постыдных для рода человеческого. Редко политика бывает в столь непримиримой вражде с моралью. Священное право народное, уважаемое самими варварами, попирается в Европе, стране озаренной лучами благодетельного просвещения. Французское правительство показало новый опыт несправедливости. Английский поверенный в делах сир Жорж Румбольд, находившийся в загородном доме недалеко от Гамбурга, захвачен переодетыми французскими солдатами, и отвезен в Ганновер к маршалу Бернадоту, а оттуда в Париж к самому г-ну Бонапарте. Монитер вопиет против злодеяний английского народа, утверждая что его посланники и прочие дипломатические особы не могут более признаваемы быть за агентов государственных; он старается оправдать сей ненавистный поступок. Одни говорят, что правительство хотело сим отмстить англичанам за то, что г. Кравфорд, нарушив святость честного слова, бежал из Франции в свое отечество; другие находят важнейшие причины, побудившие решиться на сей поступок, и именно почитают его следствием ноты лорда Гакесбури, посланной ко всем английским министрам при дворах чужестранных; прибавляют, что г. Румбольд имел участие в известной переписке Драке и Спенсера Смита, и что наконец министр полиции перехватил письма его, писанные в Париж к одному из тайных агентов. Будем беспристрастны. Можно ли, в самом деле, согласиться с мнением лорда Гакесбури, оправдывающего г-на Драке, посланника при дворе минихском? Следуя его правилу, посланник тогда только виноват, когда умышляет против благосостояния того правительства, при котором отправляет свою должность; следственно английский посол в Париже может без зазрения совести непосредственно содействовать умерщвлению римского императора; посланник прусский в Лондоне может, не ссорясь с честью, расставлять коварные сети на жизнь турецкого султана? Странная политика! Польза народов и государств требует, чтобы для взаимной безопасности они сражались с рыцарской честностью, гнушались адскими машинами и наступали открытой силой. Что иное значат сии адские машины, если не постыдный заговор, принимая слово сие в обширнейшем смысле? Не так думал правдивый Аристид, отвергнув ненавистное предложение сжечь флот лакедемонский; не так думал Фабриций, отославший к Пирру вероломного врача, обещавшего римлянам отравить своего государя. Если бы законы Божеские и человеческие не запрещали употреблять злодейских способов истребления, то самая взаимная польза государств и народов должна бы заставить ими гнушаться. Но ныне воюющие державы взяли себе девизом изречение древнего поэта: Dolus an virtus, quis in hoste requirat?
Король Георг еще отсрочил заседание великобританского парламента по 3-е число января будущего года; другие английские известия не столь важны, чтобы могли занять наших читателей. Происшествия Франции, всегда богатой новостями, также теперь почти незанимательны — если выключить продолжение приготовлений к коронованию г-на Бонапарте. Немецкие государи мало-- помалу съезжаются в Париж для торжествования сего достопамятного обстоятельства, которое отложено до 9-го числа декабря месяца. Пишут из Парижа, что г. Бонапарте объявил братьев своих Люсьена и Жерома, равным образом генерала Мюрата, принца Боргезе и полковника Батиоти — французскими императорскими принцами, а сенаторов, которые имеют уделы (Senatoreries), пожалует дюками. Нельзя не заметить, что боярин Иоанн Болхс, первый конюший господаря молдавского, со свитой многолюдной и блестящей отправляется в Париж, присутствовать при короновании Наполеона.
К неосновательным слухам принадлежат некоторые известия о сопротивлении короля прусского предполагаемому занятию российскими войсками Шведской Померании — если бы нужда потребовала приступить к сим мерам — потому будто бы, что Померания составляет часть Немецкой империи. Но его прусское величество не препятствовал занятию французскими войсками Ганновера — хотя Ганновер также принадлежит к Немецкой империи. Двор берлинский, без сомнения, не забыл, что россияне, покорив Варшаву, отдали ее пруссакам, которые не могли взять сего города, и что победы, одержанные великим Суворовым, решили судьбу Польши, доставив Пруссии важные выгоды. Его прусское величество конечно не захочет оскорбить императора Александра, находя затруднения в таком деле, в котором не противился он г-ну Бонапарте. — По-видимому, г. Бонапарте намерен что-нибудь предпринять против Швеции. Пишут из Германии, что 25-тысячная армия, под начальством генерала Бертье, назначена действовать против Густава IV. Г. Бонапарте — если верить английским ведомостям — будучи в Майнце, сказал в присутствии принцев немецких и других знатных людей, что «через год король шведский не будет членом Немецкой Империи, и что Шведская Померания достанется или королю прусскому, или получит нового владетеля, который будет называться герцогом дальнейшей Померании.» — Между тем заподлинно известно, что король шведский в речи, говоренной им в Стралзунде, представил чинам Померании о надобности в деньгах для защиты страны сей, и требовал пособия. Уверяют, что чины уже решились, в удовлетворение требования монаршего, собрать знатную сумму.
В Исландии число родившихся в прошлом году простирается до 1538, умерших до 2352 человек обоего пола; из сих последних 133 было 80-ти и 90-летних, и 16 90-та и 100-летних старцев. Число бракосочетавшихся простирается до 215 пар. Известно, что Исландия, лежащая между 63-м и 67-м градусами северной широты, есть остров обиженный натурой, в рассуждении неплодия земли и суровости климата. Поверхность его, заключающая от 4-х до 5-ти тысяч квадратных миль, обитаема жителями — их считается по острову 50000 — рассеянными по острову, не имеющими ни деревень, ни городов, и не знающими почти никаких законов, кроме обычаев и преданий. Исландцам неизвестно употребление вина и хлеба; они питаются овсяной крупой, молоком и рыбой. Мужчины ростом малы, слабы, но трудолюбивы; женщины отличаются каким-то меланхолическим характером. Датский король получает от острова ежегодного дохода 16,000 рейхсталеров. Жители платят государственную подать рыбой. После того, как Гекла перестала гореть, появились новые вулканы, извергающие множество пламени и причиняющие частые землетрясения. (Из Париж. журн.)
Едва вероятна строгость мер, принимаемых австрийским правительством для стеснения умов и для уничтожения знаний. Комиссия, учрежденная для рассмотрения всех книг, обращающихся в публике с 1791 года, не исключая и таких, которые печатаны с дозволения цензуры, неусыпно действует с инквизиционною ревностью и беспрестанно налагает запрещения. Большая часть французских книг, писанных прежде и после революции, объявлены вредными; ученые и чиновники гражданские, выписывающие до сих пор из-за границы нужные для себя книги, отныне должны читать только то, что печатается в Австрии. Даже многие немецкие сочинения заграничные, впрочем самые невинные, объявлены запрещенными. Таким образом книжная торговля в Австрии находится при последнем издыхании. — Говоря о книгах, нельзя не упомянуть о таком деле, которое нашим книгопродавцам может показаться шуткой. Один английский книгопродавец предложил Александру Гумбольту 30000 рейхс-талеров за рукопись, содержащую описание его путешествий.
Мы не виноваты в том, что иногда бываем принуждены выписывать из заграничных газет известия о поступках, делающий честь российской нации; но не простили бы себе нерадения, если бы не объявили нашим читателям того, что известно уже целой Европе. Скромностью почтеннейшего благодетеля жертвуем удовольствию чувствительных сердец и приятнейшей надежды, обещающей, что такой пример великодушия возбудит соревнование в истинных россиянах. Г. действительный тайный советник, граф Ростопчин, приказал выгравировать портрет г-на Емельянова, который при сражении под Цюрихом, в 1799-м году, будучи рядовым солдатом, нашел способ сберечь белое знамя своего полка. Император Павел наградил героический подвиг г-на Емельянова, пожаловав его офицером и вверив ему то самое знамя, которое умел он спасти от неприятеля. Сей храбрый воин свидетельствует пред лицом света благодарность свою его сиятельству, графу Ростопчину, определившему для него 100 червонцев ежегодного пансиона.
Граф Шаньи объявляет о журнале политическом, под названием: Le pour et le contre, который с будущего года он издавать намерен на французском языке. Все это очень обыкновенно; но вот что крайне любопытно: издатель уведомляет публику, что для предохранения себя от искушений всякого рода, и чтобы быть полным господином своих мнений, он оставляет твердую землю и переселяется на корабль, нарочно нанятый им для беспрепятственного издания своего журнала. Подписка принимается в Гамбурге и стоит 48 французских ливров, или 30 марок гамбургских, на год.
Издатели Вестника Европы, благодаря особу, сообщившую им исторический отрывок, под названием: Рюрик, имеют честь объявить ей, что сия пьеса, по особенным причинам, будет напечатана в одном из первых номеров Вестника на 1805-й год, не прежде.
Известия и замечания // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 18, N 23. — С. 249-258.
Известия и замечания
правитьКороль прусский, в качестве директора нижне-саксонского округа и поручителя за целость имперской конституции, в ноте, представленной французскому правительству, объявив, что арестом английского министра сира Жоржа Румбольта нарушено право народное, настоятельно требовал, чтобы он был освобожден немедленно. Г. Бонапарте удовлетворил желание его прусского величества, однако ж удержал у себя все дипломатические бумаги сего министра. Румбольт, к крайнему удовольствию английского народа, прибыл уже в свое отечество. Между тем король английский разослал окружную ноту ко всем послам своим, находящимся при дворах чужестранных, в которой изображен сей неслыханный поступок самыми яркими красками. Надобно надеяться, что наконец Германия пробудится о своего усыпления, увидит угрожающую ей опасность и почувствует свое достоинство. Стоит только решиться; еще есть возможность свергнуть с себя постыдное иго зависимости. Нынешние обстоятельства подают самый верный способ к укреплению ослабевшего союза. Сильное влияние России везде противополагает преграду властолюбию французского правительства; оттоманская Порта, несмотря ни на выгодные обещания маршал Брюна, ни на его угрозы, отреклась признать г-на Бонапарте в новом его достоинстве. По последним известиям, полученным от Константинополя, видно, что французский посланник действительно выехал из сей столицы. Министерство английское и народ ощутили живейшую радость по случаю примирения его величества с принцем Валлийским, наследником престола. Надеются, что частые свидания и переговоры между обоими высокими особами произведут счастливое действие в мнениях, и переменят расположение европейских кабинетов, которые, видя явное сношение принца с людьми неблагоприятствующими министерству, заключали, что он столько же доброхотствует Англии, как г. Бонапарте. Следствия сего происшествия без сомнения должны быть весьма важны; время оправдает сию догадку.
Некоторые журналисты сию отсрочку заседаний парламента до 3го января приписывают тому, будто г. Питт боится оппозиции, которая со времени последнего заседания знатно усилилась. Но г. Питт в продолжение семнадцатилетнего своего правления показал пред Европою, что он не имеет причины бояться; его дарования и мужественная твердость предотвратили опасности, угрожавшие Англии и многим другим державам. Англия обязана г-ну Питту славою своею, благоденствием, которым она наслаждается на обеих половинах земного шара между развалинами, свидетельствующими бедствия других государств. Нет сомнения, что конституция и дух народный суть основания британского величия; но гений министра указывает на пособия первой и управляет действиями последнего.
Святый отец, перед отьездом из Рима, в тайной консистории произнес к кардиналам на латинском языке речь, в которой предложил главные причины, побуждающие его предпринять путешествие в Париж для коронования г-на Бонапарте, и объявил волю свою, относительно до управления области в его отсутствие. Выехав 2го ноября, во многих городах на пути он раздавал народу благословение святительское, во Флоренции гостил у этрурийской королевы-правительницы, совершил таинство конфирмации над малолетним королем; наконец 25го ноября прибыл в Фонтенебло, где встречен был самим г-м Бонапарте и его супругою. Наши читатели найдут в ведомостях подробное описание взаимных церемониальных посещений и других обстоятельств, относящихся до угощения святого отца. Мы предоставляем себе только сказать, что самое коронование должно совершиться во 2й день декабря месяца. Заметим, что между тем, как делаются нынешние приготовления к торжеству, может быть, единственному в летописях мира, между тем, как понтифик римский готовится увенчать диадемою чело г-на Бонапарте, — он неутомимо занимается новыми планами. Голландский посланник, г. Шиммелпеннинк, весьма часто советуется с ним о составлении новой конституции; вице-президент Итальянской республики, едущий в Париж к коронации, вероятно услышит решительный приговор о судьбе своего отечества. Какая была причина путешествия в Майнц, если не намерение мало помалу приучить французов к царской пышности, и в то же время обонять фимиам, воскуренный благоговением немецких государей? Курфюрст архиканцлер прибыл в Париж для приведения в порядок дел немецкого конкордата; князья империи и депутации вольных городов съезжаются в Париж для разбирания дел духовных и гражданских. Если прибавить еще, что французские газеты называют Франца ІІ не иначе, как просто австрийским императором, то само собою открывается, что г. Бонапарте имеет какие-то виды на Римскую или Немецкую империю.
Моровая зараза в Малаге, Аликанте, Картахене, Кадиксе и других городах испанских прекращается. Зато появившаяся в Ливорне желтая лихорадка свирепствует со всей жестокостью и похищает множество народа. Более 15,000 жителей разбежались из города; французский гарнизон также вышел в Пизу.
Генерал Моро, живущий уединенно в окрестностях Кадикса, благополучно избавился от общего бедствия. Его путешествие в Америку отложено до будущей весны. Пишут из Кадкса, что сей несчастный генерал с редкой твердостью сносит судьбу свою и в разговорах наблюдает отменную кротость, чем приобрел себе великое уважение от немногих людей, которые имеют счастье пользоваться его обхождением.
Сербию должно почитать провинцией, потерянной для турецкого султана. Черный Георг предложил Бекиру-паше условия, на которых соглашается он признать зависимость свою от Порты оттоманской; но сии условия суть не иное что, как средство утвердить свою свободу при первом удобном случае. — Беспокойства в Ромелии по-видимому прекратились; но в Азии Измаил-паша час от часу более усиливается. Сей бунтовщик владеет Акрою и не боится Ибрагима, паши турецкого, которого он разбил, сделав высадку из города. Сын Ибрагима не лучший имел успех в Алеппе, где он хотел расположиться по воле правительства.
В американских газетах напечатано, что Дессалин, начальник негров острова Сен-Доминго, объявил себя гаитским императором, что генералы его, Клерво и Фристоф, подписали прокламацию о сем новом достоинстве, что Дессалин идет к городу Санто-Доминго и непременно решился завладеть всем островом. — Напротив того в Западной Флориде один смельчак, по имени Кемпор, собрав немногочисленную шайку сообщников, вооружился против испанского правительства. Прокламация, в которой он объявляет себя независимым, написана в духе якобинском и дышит вольностью и равенством. То и другое есть подражание кукольной игре, которою французы забавляют Европу.
В лозаннской газете помещена следующая статья: "Мы были свидетелями примера редкой любви супружеской, которым оправдывается басня о Филемоне и Бавкиде. На мысе, недалеко от здешнего города, в недре сельского счастья, жила престарелая чета супругов. Муж, страждущий от болезни, чувствуя прибилжение кончины, прощался с подругой своей жизни; жена, терзаемая тоской и отчаянием, уверяет его, что не переживет ни одного дня после его смерти. Старик скоро потом умер. Неутешная супруга ложится подле бездушного трупа, рыдает, призывает смерть и, по прошествии получаса, умолкает — и навеки. Оба они положены в одной могиле.