Золотое детство (Аверченко)

Золотое детство
автор Аркадий Тимофеевич Аверченко
Опубл.: 1920. Источник: az.lib.ru

Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок

М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2015

ЗОЛОТОЕ ДЕТСТВО

править

Сидит маленький мальчик, плачет.

— Мальчик, мальчик, чего ты плачешь?

— Побили меня…

— Кто побил?

— Мама побила… потом репетитор… потом папа…

— Ого! Много же народу било тебя. За что ж они так?

— За арифметику.

— Задач не мог решить, что ли?

— Я-то могу, да только там все врут. Не люблю я, брат, когда врут.

— Кто ж тут врет?.. А ну, покажи-ка.

Пальцем, омоченным грязной страдальческой слезой, пополам с растворившимися чернилами — показал:

— Гляди-ка: «Купец продал покупателю 7 аршин синего сукна по 5 рублей арш.<ин> и 4 аршина черного сукна по 3 рубля аршин…». Разве можно так писать? Или это: «Если фунт коровьего масла стоит 50 копеек, а кварта молока 12 копеек, то спрашивается…». Вот и пусть спрашивается! А я на такие дурацкие штуки не хочу и отвечать! А вот тут: «Виноторговец продал одному покупателю 7 ведер вина, другому 5 и третьему 8 бутылок. Спрашивается…».

— Ну?

— Вот тебе и «спрашивается»! Спрашивается, разве можно продавать вино ведрами, когда его разрешают покупать только по рецепту доктора? За такую штуку — 20000 штрафу!

— Да тебе-то что. Решай себе задачу правильно — и конец.

— Не могу я, когда врут. Смотри-ка: «Пассажирский поезд вышел из пункта А в пункт Б. Как известно, поезд делает 40 верст в час…». Вот тебе и известно! А я с папой из Симферополя в Севастополь ехал 70 верст 14 часов!.. А в одном месте тут даже написано, что мальчики ели груши!

— Не плачь, мальчик, — сочувственно сказал я, гладя его по вихрастой головенке. — Я сочиню такую задачу, которая тебе понравится.

— А ты разве сочинитель?

— Да, брат. Только я не вру в своих сочинениях. Все правда. Вот слушай: «Некто взял 3 тысячи рублей и пошел на рынок. Спрашивается: сколько у него осталось от 3-х тысяч, если гусь стоил 1200 рублей, бутылка греческого коньяку, купленная из-под полы, — 800, фунт масла 5000 и хлеб 400? И спрашивается, куда он денется со своим гусем и коньяком, если пока он ходил на рынок, квартира его была реквизирована, и хотя он через три дня освободил ее от реквизиции, но все равно гуся нельзя было зажарить за неимением дров». Нравится задача?

— Хорошая. Припиши еще, что он гуся слопал сырого. Хи-хи.

— Верно. И утерся аршином сукна в две тысячи.

— И купил на остальные сто рублей грушу, а она оказалась гнилой!..

— Ну, уж ты слишком на него озверел.

— Так это ж правда.

От недавних слез не осталось и следа… Оживился мальчик, а глазенки засверкали, как бриллиантики.

В сердце детей живет неистребимая любовь к правде.

*  *  *

Порывшись в своих учебниках, мальчик вынул хрестоматию и протянул ее мне.

— Переделай и это…

— Что именно?

— Вот: «Четыре желания». По-моему, тоже вранье. Это была знаменитая притча К. Ушинского.

Для забывших уроки золотого детства привожу ее полностью:

Митя накатался на саночках с ледяной горы и на коньках по замерзшей реке, прибежал домой румяный, веселый и говорит отцу: «Уж как весело зимой! Я бы хотел, чтобы всё зима была!».

«Запиши твоё желание в мою карманную книжку», — сказал отец. Митя записал.

Пришла весна. Митя вволю набегался за пёстрыми бабочками по зелёному лугу, нарвал цветов, прибежал к отцу и говорит: «Что за прелесть эта весна! Я бы желал, чтобы всё весна была».

Отец опять вынул книжку и приказал Мите записать свое желание.

Настало лето. Митя с отцом отправились на сенокос. Весь длинный день веселился мальчик: ловил рыбу, набрал ягод, кувыркался в душистом сене и вечером сказал отцу:

«Вот сегодня я повеселился вволю! Я бы желал, чтобы лету конца не было!» И это желание Мити было записано в ту же книжку.

Наступила осень. В саду собирали плоды — румяные яблоки и жёлтые груши. Митя был в восторге и говорил отцу:

«Осень лучше всех времён года!».

Тогда отец вынул свою записную книжку и показал мальчику, что он то же самое говорил о весне, и о зиме, и о лете.

К. Ушинский

По этой статье и личным вашим воспоминаниям, расскажите, как вы проводите время зимой, весной, летом и осенью? Какие ваши любимые удовольствия?

Я прочел, усмехнулся, и тут же на обороте корешка, набросал свою «притчу»:

«Четыре желания

Была зима. Митя сидел, съежившись, в летнем пальтишке, в папином кабинете и говорил:

— Чтоб она пропала, эта зима. Третий день как дров нельзя достать. Чтоб она провалилась, эта проклятая зима.

— Запишем это желание, — сказал отец.

Пришла весна. Калош не было (стоили две тысячи), и Митя промочил ноги. Сидел с насморком и ворчал:

— Ну, и времечко!.. Чтоб она пропала, эта весна.

— Запишем, — сказал отец.

Настало лето. Большевики захватили тот город, где жил Митя, и пошло тут такое, что Митя, сидя с папой в подвале за бочкой с гнилой капустой, говорил:

— Ну, и лето же! Чтоб оно пропало.

— Запишем, — зловеще сказал отец.

Наступила осень. Фрукты хоть и были, но не такие как надо, а калош и совсем не было. Папа продал пианино и два костюма, а Митя ходил за ним по пятам и говорил:

— Ну, и осень: чтоб она пропала!

— Чтоб ты сам пропал, паршивый мальчишка!! — воскликнул отец. — Видали вы такого мальчика? Вечно он недоволен!

Схватил Митю и выпорол его так, что аж чертям было тошно».

*  *  *

— Этот рассказ тебе нравится? — спросил я своего юного приятеля.

— Знаешь, что? Напиши так целую хрестоматию! Вот бы здорово!

*  *  *

Бедные детки…

В хрестоматии у них написано:

Травка зеленеет,

Солнышко блестит,

Ласточка с весною

В сени к нам летит…

Любите ли вы ласточек? Расскажите, что остановило ваше внимание, когда вы шли в школу?..

Ах, если бы школьник мог теперь, действительно, рассказать что остановило его внимание…

Три недели тому назад два школьника, идя в школу, увидели на базарной площади около дома бывш. Вульфа (дом, где я как раз провел все свое детство) — увидели на телеграфном столбе повешенного бандита Василенко.

Остановились школьники, задрали свои носишки, выпятили животишки и принялись со вниманием разглядывать этот спелый плод.

— Вот здорово: смотри, какой желтый. Отчего это!

— Чего — отчего?

— Да желтый.

— Это в него желчь из печенки разлилась…

— Вот дурак: печенка ведь у него в животе, а веревка на горле.

Они долго вели этот принципиальный медицинский спор, потом дружно засвистали и помчались в школу.

А там, наверное, учитель ходил между партами и снисходительно выслушивал декламацию:

Простой цветочек дикий

Попал в один пучок с гвоздикой,

И что же — от нее душистым стал и сам…

— Дети, видели ли вы полевые цветы? Любите ли вы гвоздику? Что остановило ваше внимание, когда вы шли в школу? Ну-ка, ты, Петров Игнатий?..

— Мое внимание остановили цветочки… Они росли на земле.

— В январе-то? Ну, что ты врешь, Петров! Говори, не выдумывая, говори правду!

Молчит Петров Игнатий.

Детская деликатность мешает ему сказать, что самое любопытное из всего виденного сегодня — человек с желтым лицом, висящий посреди улицы на тонкой веревке.

*  *  *

Хорошие детки у нас растут, дай им Бог здоровьица!

КОММЕНТАРИИ

править

Впервые: Юг, 1920, 6 февраля, № 157. Печатается впервые по тексту газеты.