Значеніе и результаты экспедиціи Нансена.
правитьПослѣ восторговъ предъ безстрашіемъ и выносливостью Нансена съ товарищами, послѣ шумныхъ празднествъ, которыми привѣтствовали его въ Норвегіи, наступило время обсудить, какіе же результаты доставила его экспедиція, въ чемъ, наконецъ, заключается ея значеніе? Всякій, мало-мальски знакомый съ исторіей полярныхъ экспедицій, согласится, конечно, что экспедиціей Нансена открывается новая эра въ этой исторіи, что Нансенъ далъ въ руки будущимъ полярнымъ путешественникамъ новый методъ изслѣдованія полярныхъ странъ. До Нансена въ средѣ полярныхъ изслѣдователей существовало мнѣніе, что для успѣшнаго изслѣдованія этихъ странъ никогда не слѣдуетъ слишкомъ удаляться отъ земли, а всегда нужно имѣть опорнымъ пунктомъ какой-нибудь берегъ, хотя бы даже мало-извѣстный. Это эмпирическое правило казалось, повидимому, справедливымъ: экспедиціи, слѣдовавшія ему, всегда сопровождались относительнымъ успѣхомъ, тѣ же, которыя имъ пренебрегали, какъ напр. «Жаннета», оканчивались обыкновенно неудачей. Поэтому, со стороны Нансена требовалось не мало мужества и знанія дѣла, чтобы выступить противъ такого общепринятаго правила съ проектомъ врѣзаться въ ледъ вдали отъ земли и предоставить ему нести себя въ самую глубь Ледовитаго Океана. Не опасаясь упрека въ преувеличеніи, Нансена смѣло можно сравнить съ Колумбомъ. Какъ во время Колумба у европейскихъ націй было развито только береговое плаваніе, такъ въ такомъ же состояніи находились до Нансена плаванія для изслѣдованія Ледовитаго океана. Какъ до Колумба находились смѣльчаки, безотчетно кружившіе по Атлантическому океану вдали отъ береговъ, такъ и до Нансена находились люди, пренебрегавшіе испытаннымъ правиломъ полярныхъ изслѣдователей. Но какъ предшественники Колумба, такъ и предшественники Нансена терпѣли неудачу вслѣдствіе того, что ни у тѣхъ, ни у другихъ не было руководящей идеи, которая замѣняла бы имъ эмпирическія правила ихъ современниковъ. Такой идеей у Колумба была его увѣренность въ томъ, что, такъ какъ земля шарообразна, то въ Индіи можно пробраться не только восточнымъ путемъ вдоль береговъ Африки, но и западнымъ, пересѣкши Атлантическій океанъ; у Нансена же — его убѣжденіе въ томъ, что существуетъ теченіе, пересѣкающее центральную полярную область, и что для успѣшнаго изслѣдованія послѣдней разумнѣе воспользоваться этимъ теченіемъ, которое сама природа предоставила въ наше распоряженіе, чѣмъ идти противъ него. Свое убѣжденіе, что существуетъ такое теченіе и что оно идетъ отъ Берингова пролива мимо Ново-Сибирскихъ острововъ, черезъ полюсъ или возлѣ него, въ море между Гренландіей и Шпицбергеномъ, онъ вынесъ изъ тщательнаго разсмотрѣнія путей прежнихъ экспедицій. И вотъ, онъ рѣшилъ построить крѣпкое судно, спеціально приспособленное для того, чтобы выдерживать давленіе льда, на немъ врѣзаться въ ледъ въ срединѣ теченія и предоставить ему нести себя внутрь полярной области. Особенность устройства судна, какъ извѣстно, состояла въ томъ, что бока его сильно покаты отъ бортовъ къ килю, такъ что ледъ, сдавливая судно, скользитъ по нимъ, подходитъ подъ киль и приподнимаетъ судно. Многіе авторитетные въ морскомъ дѣлѣ люди предсказывали, что такое судно, вопервыхъ, будетъ крайне неустойчиво и легко опрокинется при сколько-нибудь сильномъ волненіи, а во-вторыхъ, несмотря на свою форму, не избавлено отъ возможности примерзнуть ко льду и тогда уже ничто не спасетъ его отъ гибели. Обстоятельства показали, однако, что Нансенъ былъ правъ: «Fram» скользилъ во льдахъ, какъ угорь, оставаясь неуязвимымъ. Такимъ образомъ Нансеномъ попутно, при выполненіи своего плана, выработанъ особый типъ судовъ для плаванія въ полярныхъ моряхъ. Но еще важнѣе то, что основная идея Нансена оказалась вѣрной: какъ онъ и предсказывалъ, черезъ три года «Fram» былъ перенесенъ теченіемъ отъ Ново-Сибирскихъ острововъ къ Шпицбергену. Этотъ переходъ Fram’а черезъ центральную полярную область въ срокъ, заранѣе назначенный, является блестящимъ и поразительнымъ доказательствомъ правильности и точности разсчетовъ геніальнаго норвежскаго изслѣдователя. Теперь смѣло можно предсказать, что всякій полярный путешественникъ, который послѣдуетъ примѣру Нансена и станетъ «работать заодно съ силами природы, а не противъ нихъ», обладаетъ наибольшими шансами на успѣхъ.
Успѣхъ же Нансена колоссаленъ. Кромѣ знаменитаго голландскаго полярнаго изслѣдователя Виллема Баренца, трехсотлѣтіе со дня смерти котораго исполняется въ будущемъ (1897) году, никто не подымался сразу на столько градусовъ сѣвернѣе своихъ предшественниковъ, какъ Нансенъ. Въ самомъ дѣлѣ, до Баренца никто не доходилъ сѣвернѣе 73° сѣв. шир.; въ 1596 г., ровно за триста лѣтъ до нашего времени, Баренцъ пробрался до 79°49', т. е. почти на семь градусовъ дальше своихъ предшественниковъ. Послѣ него не только каждый градусъ, но каждая минута широты бралась буквально съ бою: лѣтъ десять спустя, въ 1607 г., Гудзонъ достигъ 80°23'; только черезъ полтора столѣтія послѣ него, въ 1773 году, Фипсъ добрался нѣсколько выше до 80°48', потомъ въ нынѣшнемъ столѣтіи, въ 1806 г., Скоресби дошелъ до 81°30' с. ш., затѣмъ въ 1827 г. Парри достигъ 82°45', черезъ пятьдесятъ лѣтъ, въ 1876 г., Марксамъ — 83°20' и, наконецъ, въ 1882 г., Локвудъ — 83°4', и эта послѣдняя широта оставалась до Нансена наивысшей. Такимъ образомъ за трехсотлѣтній періодъ, отъ Баренца до нашихъ дней, подвинулись къ сѣверу всего только на 3°35', проходя, слѣдовательно, въ среднемъ менѣе одной минуты широты въ годъ, а сразу, въ одно путешествіе, никто не подымался за все это время болѣе, чѣмъ на 1°15'. Нансенъ же достигъ 86°24', т. е. въ одно путешествіе пробрался на сѣверъ на 2°50' далѣе своихъ предшественниковъ и немногимъ менѣе, чѣмъ подвинулись вообще въ теченіе всего трехсотлѣтія со времени Баренца. Мало того, многія изъ перечисленныхъ выше экспедицій были совершены на саняхъ. Наивысшая же широта, достигнутая на судахъ, была всего только 81°42' (Норденшельдъ въ 1868 голу). Между тѣмъ «Fram», подъ начальствомъ Свердрупа, достигъ 85°57', т. е. на 4°15' сѣвернѣе, чѣмъ заходило до него какое-нибудь судно. Такой успѣхъ экспедиціи, какъ видятъ читатели, нельзя не считать колоссальнымъ. И можно-ли послѣ этого удивляться тѣмъ гомерическимъ восторгамъ, съ которыми привѣтствовали Нансена въ Норвегіи. Его экспедиція безпримѣрна въ лѣтописяхъ исторіи, какъ по необычайному совпаденію разсчета съ выполненіемъ, такъ и потому, что имъ въ чрезвычайно короткое время достигнута наивысшая сѣверная широта. И смѣшно упрекать его въ томъ, что онъ не достигъ полюса, какъ это дѣлали у насъ нѣкоторыя газеты; онъ сдѣлалъ нѣчто большее: онъ въ три года прошелъ такое пространство, на прохожденіе котораго до него требовалось почти триста лѣтъ.
Что же нашелъ Нансенъ на своемъ пути? Кромѣ нѣсколькихъ островковъ, замѣченныхъ имъ въ Карскомъ морѣ, у устьевъ Оленека и близь Земли Франца-Іосифа, онъ не открылъ никакихъ земель: все остальное пространство, лежащее къ сѣверу отъ береговъ Сибири и обозначенное на картахъ просто бѣлымъ пятномъ, оказалось, по изслѣдованіямъ Нансена, необозримымъ моремъ, сплошь покрытымъ большими и малыми обломками льда. До Нансена существовало мнѣніе, раздѣлявшееся многими учеными, что центральная полярная область покрыта архипелагомъ острововъ, лежащихъ въ довольно мелководномъ бассейнѣ. Своимъ путешествіемъ Нансенъ опровергъ эту теорію (по крайней мѣрѣ, относительно той части Ледовитаго океана, которая лежитъ непосредственно къ сѣверу отъ Новой Сибири, Новой Земли, Шпицбергена и Земли Франца-Іосифа). Онъ не только не встрѣтилъ этихъ предполагаемыхъ архипелаговъ, но, кромѣ того, нашелъ значительную глубину на всемъ пройденномъ имъ пути (отъ 9.000 до 11.000 футовъ). Онъ открылъ въ полярныхъ странахъ два теченія: одно — то, которое имъ предполагалось и которое идетъ отъ Ново-Сибирскихъ острововъ на сѣверо-западъ, второе — вѣтвь или продолженіе Гольфштрема, т. е. теплое теченіе, расположенное подъ слоемъ поверхностной холодной воды. Этотъ на первый взглядъ странный фактъ, что теплое теченіе проходитъ подъ холоднымъ, объясняется тѣмъ, что это теплое теченіе, какъ вообще и весь Гольфштремъ, отличается значительно большимъ содержаніемъ соли, чѣмъ окружающія его воды, а слѣдовательно обладаетъ и большимъ удѣльнымъ вѣсомъ. Производившіяся Нансеномъ въ теченіе 3 лѣтъ ежедневныя метеорологическія наблюденія въ странахъ, доселѣ вовсе неизвѣстныхъ, несомнѣнно будутъ имѣть громадное значеніе для метеорологіи, въ частности для теоріи циклоновъ такъ какъ извѣстно, что почти всѣ циклоны, которыми обусловливается состояніе погоды въ нашихъ странахъ, получаютъ свое начало въ областяхъ, окружающихъ сѣверный полюсъ. Для геологіи же важное значеніе имѣютъ наблюдавшіяся Нансеномъ въ Сибири на Таймырскомъ полуостровѣ ледниковые шрамы и борозды, которые доказываютъ, что Сибирь, подобно Европѣ и Америкѣ, находилась нѣкогда подъ ледниковымъ покровомъ; большинствомъ геологовъ это до сихъ поръ отрицалось за недостаткомъ прямыхъ доказательствъ. Наконецъ, самый фактъ прохожденія Нансеномъ на суднѣ вдоль береговъ Сибири почти до устьевъ Лены имѣетъ немаловажное значеніе, такъ какъ до него этотъ путь былъ совершенъ только разъ, въ 1878 г. Норденшельдомъ, объѣхавшимъ тогда кругомъ материка Азіи и Европы.
Таковы въ общихъ чертахъ результаты и значеніе экспедиціи Нансена: ею открыта новая эра въ исторіи экспедицій къ сѣверному полюсу и доставлено въ наикратчайшее время наибольшее количество свѣдѣній о сѣверныхъ полярныхъ странахъ, которымъ несомнѣнно суждено играть немаловажную роль при дальнѣйшемъ развитіи науки и культуры.