Змея (Грин)
См. также одноимённые страницы.
«Наследники Неда Гарлана», как прозвали их в шутку знакомые, были семеро молодых людей, студентов и студенток, владевшие сообща моторной лодкой, которой наградил их Гарлан, скончавшийся от чахотки в Швейцарии.
В середине июля состоялась первая поездка «наследников». Они направились на берег озера Снарка «вести дикую жизнь».
Восьмым был приглашён Кольбер, несчастная любовь которого к одной из трёх пустившихся в путешествие — Джой Тевис — стала очень популярной в университете ещё год назад и часто служила материалом для комментариев.
Джой Тевис с шестнадцати лет по сей день наносила рану за раной, и, так как она не умела или не хотела их лечить, они без врача заживали довольно быстро. Кольбер был ранен серьёзнее других и не скрывал этого.
Он делал Джой предложение три раза, вызвав сначала смех, потом желание «остаться друзьями» и наконец нескрываемую досаду. Он ей не нравился. Она боялась серьёзных длинных людей, смотрящих в упор и делающихся печальными от любви. При одной мысли, что такой подчёркнуто сдержанный человек сделается её мужем, ею овладевали запальчивость, мстительный гнев, обращённый к невидимому насилию.
Однако Кольбер не был навязчив, и она не избегала его, предварительно взяв с него слово, что он не будет более делать ей предложений. Он послушался и стал держать себя так, как будто никогда не волновал её этими простыми словами: «Будьте моей женой, Джой!»
На третий день «дикой жизни» Джой захотелось пойти в лес, и она пригласила Кольбера её провожать, смутно надеясь, что его каменное обещание «не делать более предложений» встретит повод растаять. Уже три месяца ей никто не говорил о любви. Она хотела какой-нибудь небольшой сцены, вызывающей мимолётное, вполне безопасное настроение, напоминающее любовь. Когда Кольбер шёл сзади, она испытывала чувство, словно за ней движется боязливо жаждущая упасть стена. Надо было угадать момент — отойти в сторону, чтобы стена хлопнулась на пустое место.
Прогулка в лесу изображала следующее: впереди шла девушка-брюнетка небольшого роста, с красивым, немного ленивым лицом, напоминающим улыбку сквозь пальцы; а за ней, неуклюже поводя плечами и сдвинув брови, шёл рослый детина, тщательно рассматривая дорогу и заботливо предупреждая о всех препятствиях. Со стороны каждый подумал бы, что Кольбер невозмутимо скучает, но он шёл в счастливом, приподнятом настроении и мог бы идти так несколько тысяч лет. Он видел Джой, она была с ним; этого Кольберу было совершенно достаточно.
Они вышли на поляну с высокой травой, усеянную камнями, и сели на камни; думая каждый о своём.
Кольбер заметил, что, отдохнув, следует возвратиться.
— Вы рады, что наши отношения стали простыми? — сказала, помолчав, Джой.
— Этот вопрос исчерпан, я полагаю, — осторожно ответил Кольбер, не без основания предполагая ловушку. — Я дал слово. Впрочем, если…
— Нет, — перебила Джой, — я уже запретила вам, а вы дали слово. Неужели вы хотите нарушить обещание?
— Скорее я умру, — серьёзно возразил Кольбер, — чем нарушу обещание, которое я дал вам. Вы можете быть спокойны.
Джой с досадой взглянула на него; он сидел, улыбаясь так покорно и печально, что её досада перешла в возмущение. Её затея не удалась.
Идти дальше — значило самой попасть в глупое положение. Некоторое время она ещё надеялась, что Кольбер не выдержит и заговорит, но тот лишь задумчиво катал меж ладоней стебель травы. Джой вдруг почувствовала, что этот человек всем своим видом, преданностью и твёрдостью даёт ей урок, и её охватила такая сильная неприязнь к нему, что она не удержалась от колкости:
— Вы дали слово из трусости. Безопаснее сидеть молча, не так ли?
— Джой, — сказал встревоженный Кольбер, — на вас действует жара. Идёмте обратно, там вы будете в тени!
Джой встала. Ей захотелось вцепиться в густые рыжеватые волосы и долго трясти эту тяжёлую голову, не понимающую смысла игры. Он не захотел ответить её прихотливому настроению. Обидчиво и тяжело взволнованная девушка пристально смотрела себе под ноги, покусывая губу. Её внимание привлекло нечто, блеснувшее в зашуршавшей траве.
— Смотрите, ящерица!
Толчок Кольбера едва не опрокинул её. Она закачалась и с трудом устояла на ногах. Кольбер, махая руками, топтал что-то в траве, затем присел на корточки и осторожно поднял за середину туловища маленькую змею, повисшую двумя концами: головой и хвостом.
— Видали вы это? — возбуждённо заговорил он, смотря в гневное лицо Джой. — Простите, если я вас сильно толкнул. Бронзовая змея! Одна из самых опасных! Женщины почти всегда принимают змей за ящериц. Укушенный бронзовой змеёй умирает в течение трёх минут.
Джой подошла ближе.
— Она мертва?
— Мертва, — ответил Кольбер, сбрасывая змею и снова поднимая её.
По мнению Джой, было храбро брать мёртвую змею в руки, и она не захотела дать в этом перевес Кольберу. Взяв у него змею, она обвила ею свою левую руку, отчего получилось подобие браслета. Змейка, смятая в нескольких местах каблуком Кольбера, отливала по смуглой коже Джой цветом старого золота.
— Бросьте, бросьте! — вдруг закричал Кольбер.
Он не успел сказать, что по безжизненному телу прошла едва заметная спазма. Змея ожила на мгновение, только затем, чтобы, почувствовав враждебное тепло человеческой руки, открыть рот и ущемить руку Джой. Это усилие совершенно умертвило её. Кольбер схватил змею у головы и так сдавил, что она порвалась, потом сбросил с руки Джой остаток туловища и увидел две капли крови, смысл которых был ему понятен, как крик.
— Не теряться! — сказал ей. — Помните, что смерть — здесь!
Его тело разрывалось от дрожи, которую он сдерживал. Джой беспомощно смотрела на свою укушенную руку. Она испытала гадливую боль, но её воображение не действовало так быстро, как у Кольбера, и сознание конца не оглушило ещё её. Но резкость и приказания Кольбера вооружили всю её самостоятельность, очутившуюся в опасности от той крупной услуги, которую собрался оказать Кольбер.
— Пустите, — сказала она, бурно дыша. — Я сама. Дайте мне нож.
В такой момент время дороже жизни. Раскрыв нож, Кольбер старался повалить девушку, чтобы совершить операцию. В то же время он быстро обвёл языком дёсны и нёбо, чтобы установить, нет ли у него царапин во рту.
— Высосать яд! — кричал он. — Больше ничего не поможет! Джой, не спорьте!
Молча, стиснув зубы, она боролась с ним, в странной запальчивости своей предпочитая умереть, чем принять жизнь из его рук. Она отлично знала, чем это должно кончиться. У Кольбера был теперь шанс стать её мужем — и, без слов, без мыслей, заключив всё это в одном инстинкте своём, она отчаянно билась в его руках. Вне себя Кольбер подтащил её к дереву с раздвоенным стволом и, протиснув в это раздвоение её руку, причём ободрал кожу, зашёл сам с другой стороны. Здесь он схватил Джой за кисть. Теперь её рука была как в тисках.
Крепко сдавив эту ненавидящую его руку у локтя, причём его огромная сила заставила посинеть ногти Джой, Кольбер глубоко просёк тело в месте укуса и, припав к ране, наполнил рот кровью. Сплюнув её, он сделал это ещё раз и, отдышавшись, в третий раз отсосал кровь любимой девушки, которая, дёрнув руку раза два, наконец, затихла. Она стояла с другой стороны, прислонясь к дереву. Страх, унижение и гнев покрыли её лицо злыми слезами. Она твердила:
— Кольбер, я всё равно никогда не буду вашей женой. Пустите меня!
Кольбер молчал. Отпустив наконец её руку, он понял, что она говорила, и ответил:
— Вы будете чьей-нибудь женой, а это главное. Чтоб быть женой, надо жить.
Его усы и подбородок были в крови, и он вытер их такой же красной от крови рукой.
Джой, мрачно протянув ободранную и израненную руку, прижимала к ране платок. Оба дышали, как после долгого бега. Наконец, разорвав платок, Джой перевязала руку. Кольбер смотрел на часы.
— Кажется, прошло пять минут. Теперь я спокоен.
Джой не ответила, стоя к нему спиной. Когда она обернулась, его не было на поляне.
Удивлённая девушка позвала: «Кольбер!» Ничего не прощая ему, всё ещё во власти внутреннего насилия, которым Кольбер окончательно одержал верх, девушка направилась по следу смятой травы, и, заглянув в кусты, остановилась.
Кольбер лежал навзничь с чёрным и распухшим лицом. Это был совсем другой человек. Глаза его заплыли, усы и рот, вымазанные спасительной кровью, открыли весь ужас, от которого он избавил свою возлюбленную. Это отвратительное, отравленное лицо заставило наконец Джой испугаться, так как она увидела свой предотвращённый конец во всём его незабываемом ужасе, и она бросилась бежать, крича: «Спасите, я умираю!»
Но было уже поздно, так как она была спасена.
Примечания
править- ↑ Впервые — в журнале «Красная нива», № 42 за 1926 год
|
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода. |