Зеленый Стрелок (Уоллес)

Зеленый Стрелок
автор Эдгар Уоллес, переводчик неизвестен

Оригинал: англ. The Green Archer, опубл.: 1923. — Перевод опубл.: 1930. Источник: az.lib.ru

Эдгар Уоллес

Зелёный Стрелок

Edgar Wallace. «The Green Archer», 1923

Перевод с английского

Изд.-коммер. фирма «Гриф», Харьков, 1994

Текст издания: Зеленый Стрелок. Роман / Эдгар Уоллес. — Рига: Грамату драугс, 1930. — 272 с.; 20 см.

Глава 1. ХОРОШАЯ ТЕМА

Редактор «Дейли Глоб» Сайм поднялся и подошел к окну. Несколько минут он молча всматривался вдаль, потом вернулся на свое место.

Сайму было о чем задуматься. Он поправил очки на носу и снова перечитал полученное письмо. Да, нужно как-то занять этого американца, готового бросаться на стенки, если его заинтересовать. Он нажал на звонок.

— Вызовите ко мне Спайка Холленда.

Американец как раз был в редакции, он сидел на ручке кресла и разговаривал с коллегой из театрального отдела.

— Мистер Холленд, пройдите к редактору!.. — окликнула его секретарша.

Сайм молча смотрел на своего репортера, пока тот усаживался у стола. Затем протянул ему листок бумаги.

«Уважаемый господин редактор, — читал Спайк. — Осмеливаюсь написать вам потому, что хочу уходить с этого места. Я служу у мистера Беллами, но работа не доставляет мне удовольствия… Но это в прошлом. Я пишу вам по другому поводу. У нас снова появился Зеленый Стрелок! Вы наверняка помните эту загадочную личность, которая три столетия будоражила умы современников. Да, судя по внешнему виду, это был он. Сегодня ночью он совершал „инспекционную и ознакомительную“ прогулку. Это означает, что Стрелок будет приходить сюда чаще. Слуги видели его также и в парке. Вся прислуга уходит… Пусть Беллами сам расхлебывает это…».

— А кто такой этот Зеленый Стрелок? — удивленно спросил Спайк.

Мистер Сайм поправил на носу очки и улыбнулся. Репортер был потрясен тем, что шеф умеет улыбаться.

— Зеленый Стрелок из замка Гарр, — сказал он, — был одно время самым знаменитым духом в истории. Настоящий стрелок повешен в 1437 году одним из де Кюрси, владельцем этого замка.

— Гм… Как это вы все помните? — с восхищением заметил Спайк.

— Он был повешен за кражу оленей, и сейчас еще, кажется, можно видеть дубовое бревно, на котором раскачивалось его тело. В течение столетий этот Зеленый Стрелок преследовал Гарр. В последний раз его видели в 1779 году. В Беркшире он стал настоящей легендой. Теперь, если поверить этому письму, очевидно, написанному кем-то из прислуги, наш зеленый друг объявился снова.

Спайк поморщился.

— Всякое привидение, которое вздумает шутить с Абелем Беллами, заслуживает своей участи, — сказал он. — Вы хотите, чтобы я повидал старика у него дома?

— Да, посетите его и добейтесь разрешения пожить в его замке с неделю.

Репортер покачал головой.

— Вы не знаете этого типа! Да он немедленно выгонит меня. Я лучше повидаю его секретаря, Савини. Может быть, он разъяснит мне кое-что. По-видимому, провинность Зеленого Стрелка заключается в том, что он не закрыл дверь в комнату Абеля.

— Попытайте счастья! Придумайте какой-нибудь предлог, чтобы проникнуть в замок… Кстати, он купил его за сто тысяч фунтов семь или восемь лет назад. А тем временем составьте заметку по этому поводу: У нас давно не было хорошей истории с привидениями… Однако вам ничто не помешает позавтракать с Вудом — это тоже необходимо. Где вы намерены с ним встретиться?

— В «Карлтоне». Вуд приехал в Лондон всего на два дня. Он возвращается назад в Бельгию сегодня же вечером.

Редактор задумчиво кивнул.

— Это облегчает дело. Беллами сейчас тоже живет в «Карлтоне». Так что вы можете одним выстрелом убить двух зайцев.

Спайк послушно шагнул к двери.

— Истории с привидениями и детские заведения! — с глубокой горечью вырвалось у него. — А я жажду убийства с приключениями. О, эта газета положительно не нуждается в уголовном репортере! Вы знаете, что вам нужно? Возьмите себе сказочника!

— А ведь это идея! — засмеялся Сайм, снова принимаясь за работу. — Я подумаю над вашим предложением!

Глава 2. ЧЕЛОВЕК БЕЗ СТРАХА

Шум и звон стали, — гудение электрических машин, непрерывный стук молотков и топоров — все это звучало, как музыка, в ушах Абеля Беллами. Он стоял у окна гостиной, заложив руки за спину и устремив взгляд на картину, которую мог созерцать часами. Напротив отеля воздвигался огромный дом, стальной остов которого возвышался над маленькими домиками по бокам.

Если бы злые дела людей были записаны кровавыми буквами, как верили в древности, там, где они были совершены, имя Абеля Беллами красовалось бы во многих местах. На маленькой ферме в графстве Монтгомери, в Пенсильвании, на серых стенах Пентонвильской тюрьмы… Не говоря о многих других.

Абель Беллами никогда не бодрствовал по ночам, раздумывая о прошлом. Угрызения совести были чужды его душе; что такое страх — он не знал, совершив подлость — бывал доволен. А если и вспоминал о старом, то делал это с одобрением. Ему казалось справедливым, чтобы те, кто вставал на его пути, отчаянно страдали.

В жизни Абелю здорово везло. В двадцать лет он был никем, в тридцать пять — уже миллионером. В пятьдесят число его миллионов возросло до десяти, и он отряхнул со своих ног прах родного города и слился с английским дворянством, став владельцем одного из тех имений, которые в свое время цвет британского рыцарства завоевал мечом.

Тридцать лет Беллами обладал властью причинять страдания, почему же он должен был отказываться от этого? Сожалеть ему было не о чем.

Ростом он был больше шести футов и в шестьдесят лет сохранил силу молодого быка. Но не рост заставлял людей на улицах оборачиваться — его уродство таило что-то притягательное. Его огромное красное лицо было испещрено сотнями морщин и складок, нос — большой, луковицеобразный, рот — широкий с толстыми губами, Один угол рта был всегда приподнят так, что, казалось, будто этот человек непрерывно улыбается.

Он не гордился своим уродством и не стыдился его, а принимал как нечто естественное. Таков был Абель Беллами из замка Гарр в Беркшире, от рождения не способный ни к любви, ни к уважению.

Стоя у высокого окна, он наблюдал за ходом работ. Что это было за здание, кто его строил — старик не знал и не интересовался. На время рабочие, осторожно передвигавшиеся по узким и опасным мосткам, стали его рабочими. Он проворчал про себя, когда его быстрый взгляд заметил троих строителей, бездельничавших в стороне от надсмотрщика.

Дверь в гостиную отворилась. Беллами обернулся. Секретарь привык, что его принимают с недовольным ворчанием и упреками, но на этот раз он почувствовал, что дело серьезнее обыкновенного.

— Слушайте, Савини, я поджидаю вас с семи утра. Если вы желаете сохранить свое место, то являйтесь ко мне до полудня… Поняли? Извольте принять к сведению мое замечание!

— Простите, мистер Беллами. Я предупредил вас, что опоздаю сегодня… Ведь я только несколько минут назад вернулся.

Голос и манеры Юлиуса Савини были весьма кротки, почти заискивающи. Он не зря пробыл целый год на службе у своего хозяина и давно узнал, что противоречить ему нельзя.

— Вы примете журналиста из «Глоба»? — робко спросил секретарь.

— Журналиста? — подозрительно повторил Абель. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не беседую с журналистами! Что ему надо? Кто он такой?

— Спайк Холленд. Он американец, — почти извиняясь, проговорил Юлиус.

— Это вовсе не рекомендация, — проворчал Беллами. — Скажите ему, что я занят! Не могу видеть газетчиков и не стану связываться со всеми этими глупостями! Зачем он пришел сюда? Ведь вы, кажется, исполняете обязанности моего секретаря?

— По поводу этого Зеленого Стрелка.

Старик круто повернулся.

— Кто разболтал?.. Кто говорил о Зеленом Стрелке? Ты, крыса этакая?!

— Я не виделся с репортерами, — хмуро ответил Юлиус. — Что же мне ему ответить?

— Скажите, чтобы убирался к чертовой… Нет, пусть поднимется!

Беллами решил, что если репортер уйдет, не повидав его, то в газете напечатают какую-нибудь выдумку. А старик Абель не любил и побаивался гласности. Ведь в Фальмонте вся эта история была затеяна газетой.

Явился Юлиус с посетителем.

— Можете идти! — отпустил секретаря Беллами. — Ну, что вам угодно? — резко начал он, глядя прищуренными глазами на рыжего репортера.

— Ходят слухи о том, что в вашем доме бродит призрак Зеленого Стрелка.

— Ложь! — ответил Беллами слишком быстро.

Выкажи он больше равнодушия к заявлению газетчика — то бы поверил ему. Но такая поспешность заставила его насторожиться. В первый раз он почувствовал интерес ко всей этой истории.

— Кто вам рассказал об этом? — спросил миллионер.

— Мы получили сведения из трех источников, — соврал Спайк, — и все три версии совпадают… Послушайте, мистер Беллами… Сознайтесь, ведь что-то за этим кроется? — Он улыбнулся. — Да и, кроме того, я уверен, что привидение поднимет престиж замка.

— Вот тут вы ошибаетесь! — ухватился за эту мысль старик. — Наоборот, такие истории только вредят моему имению, и если вы заикнетесь об этом в вашей газете, я немедленно подам жалобу в суд. Понимаете, молодой человек?

— Но, может быть, дух сам себя как-то проявит? — любезно заметил Спайк.

Его собеседник ограничился ворчанием. Через несколько минут журналист убедился, что ничего существенного от него не узнает.

Тогда он встал и раскланялся.

Спайк спустился вниз и, выйдя в переднюю, застал там Юлиуса, разговаривавшего с высоким седобородым мужчиной, похожим на зажиточного рабочего. Савини знаком предложил репортеру подождать.

— Вы ведь знаете его комнату, мистер Кригер? Пройдите, пожалуйста, туда, мистер Беллами ждет вас.

Когда тот удалился, Юлиус повернулся к Спайку:

— Ну, что вам рассказал старик?

— Опроверг всю историю. Послушайте, Савини, признайтесь честно — кроется тут что-нибудь или нет?

— Не знаю, откуда вы все это выкопали, но от меня во всяком случае никаких интересных сведений не ждите… Хо! Старик задал бы мне перцу! Он еще подумает, что вы меня подкупили!

— Значит, это правда, — решил Спайк, — у вас по ночам бродит страшное привидение, которое обходит дозором стены замка?.. Скажите, оно заковано в цепи?

В ответ Юлиус покачал головой.

— Ничего я вам говорить не стану, Холленд. Не желаю терять место.

— Ну, хорошо, а что это за чучело, которое вы только что отправили наверх? Вы знаете, у него вид полицейского.

Секретарь ухмыльнулся.

— Он спрашивал о вас то же самое, когда вы спускались. Его зовут Кригер, он… — Юлиус остановился. — Ну, я бы не назвал его приятелем, но он старый знакомый моего старика! Вероятно, получает от него пенсию.

Пока они разговаривали, Кригер спустился обратно, на его лице было ясно написано негодование.

— Скажите, пожалуйста! Его величество отказывается видеть меня раньше двух часов! Он, наверное, воображает, что я не стану его дожидаться? Если так, он жестоко ошибается! Можете ему передать это, мистер Савини.

— А в чем дело? — спросил секретарь.

— Да ни в чем! Он мне говорит — в два часа!.. Но я приехал в город, с какой стати мне столько дожидаться? Почему ему не угодно повидать меня утром? — с яростью спрашивал бородач. — Он обращается со мной, как с собакой!.. А ведь это, кажется, вы? — обратился он к Спайку.

— Да, я.

— Можете передать Абелю, — выразительно похлопал он Юлиуса по плечу, — что я буду у него в два часа и побеседую с ним как следует… А не то придется поболтать с репортером!

Выпалив залпом эту угрозу, он удалился.

— Сдается мне, — тихонько проговорил Спайк, — что я набрел на интересный материал для газеты…

Глава 3. ДЖОН ВУД ИЗ БЕЛЬГИИ

Журналист взглянул на часы. Было без пяти час. Но он едва успел присесть в кресло, как в зал стремительно вошел сам Джон Вуд. Этот замечательный человек, поседевший до срока, был высокого роста и на редкость красив. Живые глаза и выразительный рот говорили казалось, даже без слов.

Он любезно пожал руку репортеру.

— Надеюсь, я не опоздал? Целое утро я провел в хлопотах, хочу поспеть на поезд в половине третьего. Надо ехать в Бельгию, и придется очень спешить.

Они прошли в столовую, и метрдотель проводил их к уединенному столику в углу зала. Спайк, глядя на это обаятельное, нежное лицо, невольно сравнивал его с грубыми чертами своего недавнего собеседника. Человек, который сейчас находился перед ним, был разительной противоположностью Абелю Беллами. Доброта светилась в его вечно смеющихся глазах, каждое движение было полно жизни, и длинные, тонкие руки, казалось, не знали ни минуты покоя.

— Хорошо… Что же вам интересно узнать? Может быть, гораздо лучше будет, если я вам расскажу все подробно, прежде чем нам подадут завтрак?.. Во-первых, я — американец.

— Американец? Никогда бы я не догадался! — заметил Спайк.

Джон Вуд кивнул.

— Да, я очень долго прожил в Англии, по правде сказать, я не был дома… — Он умолк. — О, очень, очень много лет! — закончил он начатую фразу. — Я живу в Бельгии, в месте, которое называется Вендун. Там я устроил приют для чахоточных детей, который, между прочим, в этом роду намереваюсь перевести в Швейцарию. Карбюраторы системы Вуда — мое изобретение… Вот, кажется, и все.

— Я хотел поговорить о вашем детском приюте. Нам стало известно о нем из бельгийских газет. Там говорилось, что вы собираете в нашей стране средства для учреждения школы материнства… Что такое «школа материнства», мистер Вуд?

Седовласый собеседник Спайка откинулся на спинку стула и немного помолчал, прежде чем ответить.

— В каждой европейской стране, а в особенности в Англии, — начал он, — существует проблема «лишних» детей. Может быть, я ошибаюсь и слово «лишних» здесь не совсем подходит… Например, овдовеет женщина и останется с одним или двумя ребятами на руках. Ясно, что она не может работать, покуда дети дома и никто о них не заботится. Кроме того, есть очень много детей, рождения которых ожидают просто с ужасом. От них обычно стараются впоследствии избавиться…

Вуд стал подробно излагать свои планы. Его идея заключалась в устройстве специальных, хорошо оборудованных домов, которые бы принимали «лишних» детей. За ними был бы организован отличный уход и ими занимались бы квалифицированные сестры милосердия.

— Мы брали бы учениц, — говорил он, — плативших за обучение уходу за детьми. Это была бы школа материнства!..

За завтраком Вуд говорил только о детях. Малютки составляли его счастье, он восхищался одним маленьким немецким ребенком, которого недавно привезли к нему в приют. Разговор этот так оживил его, что соседи с любопытством стали оглядываться.

— Не обижайтесь, мистер Вуд, но я должен сказать вам, что у вас престранный конек! — заметил ему Спайк со смехом.

Вуд улыбнулся.

— Да, вероятно, это кажется необыкновенным, — сказал он. — Однако… Скажите мне, кто эти люди?

В это время в ресторане появились новые посетители: двое мужчин, сопровождавших молодую девушку. Один из них — седой, с грустным выражением старого худого лица. Его спутником был молодой человек, которому можно дать равно и девятнадцать и тридцать лет. Он принадлежал к числу людей, живущих для удовольствия своего портного, и был безукоризненно одет с головы до пят. Но взгляды Вуда и Спайка не отрывались от девушки.

— Она как будто сошла с обложки иллюстрированного журнала! — сказал Спайк.

— А кто это?

— Мисс Хоуэтт, мисс Валерия Хоуэтт! Старик — Уолтер Хоуэтт, англичанин, проживший большую часть своей жизни в Америке. Он был очень небогат до тех пор, пока на его ферме не открыли залежей нефти… Что же касается человека с модной картинки, то это, конечно, англичанин, Федерстон. Он завсегдатай гостиных. Я встречал его во всех ночных клубах Лондона.

Новоприбывшие уселись неподалеку, и Вуд теперь смог внимательно рассмотреть девушку.

— Она необыкновенно хороша! — проговорил он вполголоса.

Но Спайк как раз встал из-за стола и подошел к старому американцу поздороваться.

Через некоторое время он вернулся.

— Мистер Хоуэтт просит меня подняться к ним в гостиную после завтрака… Вы ничего не имеете против, Вуд?

— Конечно, нет, — ответил тот.

За завтраком взгляд девушки дважды останавливался на их столике. Она смотрела на Джона Вуда как-то недоумевающе, вопросительно, точно стараясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах видела его раньше.

Спайк перешел от разговора о детях к теме, которая сейчас интересовала его больше всего остального.

— Вы знаете Беллами? — спросил он Вуда.

— Абеля Беллами?.. Да, я слышал о нем… Это ведь тот самый человек, который купил замок Гарр?

Спайк утвердительно кивнул головой.

— А замок Гарр — это родина Зеленого Стрелка! — продолжал он. — Старик Беллами не так гордится своим привидением, как сделали бы другие на его месте.

И Спайк рассказал все, что ему было известно о странном госте древнего замка. Собеседник слушал, не проронив ни слова.

— Странно, — заметил он наконец, — мне известна легенда Гаррского замка, и Абель Беллами мне также известен… Понаслышке!

— Вы его должны хорошо знать? — быстро спросил Спайк.

Вуд отрицательно покачал головой.

Вскоре после этого мистер Хоуэтт и вся компания за его столом поднялись. Позвав официанта, Вуд заплатил по счету, и приятели вышли вслед за ними.

— Я должен написать одно письмо, — сказал Вуд, — как вы думаете, долго вас задержит… э… мистер Хоуэтт?

— Думаю, не больше пяти минут, — ответил Спайк, — я не знаю, о чем именно он собирается говорить со мной, но мне кажется, что это не надолго.

Гостиная Хоуэттов помещалась на том же этаже, что и апартаменты Беллами. Старый господин уже ожидал его. Мистер Федерстон, по-видимому, уже ушел, и в комнате были только миллионер и его дочь.

— Войдите, пожалуйста, Холленд! — сказал Хоуэтт. У него был тихий, грустный голос, и вообще, в его манерах было что-то меланхоличное. — Валерия, это мистер Холленд, он журналист и может помочь тебе.

Девушка кивнула и слегка улыбнулась.

— В сущности, это моя дочь имеет к вам дело, а вовсе не я! — сказал Хоуэтт к большому удовольствию Спайка.

— По правде, — начала мисс Хоуэтт, — мне надо отыскать одну даму, которая двенадцать лет назад жила в Лондоне, — она остановилась, колеблясь. — Звали ее миссис Хельд. Она жила на Малой Бетель-стрит, в Кэмден Тоун… Я уже справлялась на этой улице; это ужасные трущобы. Там не оказалось никого, кто бы помнил ее. Я бы и вовсе не знала, что она там жила, но в мои руки… Да, в мои руки попало одно письмо, и человек, которому оно адресовано, не знает об этом. Он очень желал скрыть местопребывание этой дамы и был бы в отчаянии, узнав о том, что оно у меня в руках. Через несколько недель после того, как письмо было написано, она исчезла…

— А вы пробовали дать объявление?

— Да! Я сделала все, что было в моих силах. Полиция мне уже давно помогает в розысках.

Спайк покачал головой.

— Боюсь, что ничем не смогу быть вам полезен.

— Я так и думал! — вмешался Хоуэтт. — Но моя дочь считает, что газеты гораздо лучше осведомлены, чем полиция…

Его прервал чей-то громкий голос в коридоре. Он был полон ярости. Послышались крики. Потом что-то тяжелое упало на пол.

Спайк сразу узнал этот голос и выбежал за дверь.

Его глазам представилась странная сцена. Бородач, которого Юлиус назвал недавно Кригером, медленно поднимался с пола. В дверях гостиной стояла громадная фигура Абеля Беллами.

— Вы поплатитесь за это! — пропищал своему обидчику Кригер.

— Убирайтесь и держитесь подальше отсюда! — рычал Беллами. — А если еще раз вернетесь, я вас выброшу в окно!

— Я отомщу! — Бородатый человек не помнил себя от ярости. — Вы мне заплатите за это!

— Только не в долларах и центах! — свирепо отрезал Беллами. — И слушайте меня внимательно, Кригер… Вы, если я не ошибаюсь, получаете пенсию от своего правительства. Смотрите, как бы вам ее не потерять!

С этими словами он повернулся и захлопнул за собой дверь.

Спайк подошел к человеку, ковылявшему по коридору.

— Что произошло?

Кригер остановился и стал счищать пыль с колен.

— Узнаете, все узнаете! — сказал он. — Только потом… Ведь вы репортер? У меня есть кое-что для вас!

Спайк был прирожденным репортером. Хорошая тема для газеты — в этом была его жизнь.

Он повернулся к Хоуэтту.

— Простите, пожалуйста. Я должен отлучиться на одну минуту. Мне нужно поговорить с этим человеком.

— Кто ударил его? Беллами?

Вопрос задала девушка, и в голосе ее послышалось презрение. Спайк невольно широко раскрыл глаза.

— Да, мисс Хоуэтт. А что, вы его знаете?

— Я много слыхала о нем! — с расстановкой ответила она.

Спайк вышел вместе с Кригером в переднюю. Тот был бледен и дрожал, как осиновый лист. Прошло довольно много времени, прежде чем он смог спокойно заговорить.

— То, что он сказал, совершенно верно! — начал Кригер угрюмо. — Мне грозит потеря пенсии, но я рискну этим. Послушайте, мистер…

— Мое имя Холленд, — сказал Спайк.

— Здесь я вам ничего рассказать не могу, но если вы приедете ко мне домой — в Розовый Коттедж, Фильд Род, Нью-Барнет…

Спайк записал его адрес.

— Там вы узнаете кое-что, что произведет сенсацию! — проговорил он с видимым удовольствием.

— Ладно, — ответил Спайк, — а когда я вас могу увидеть?

— Приезжайте через несколько часов.

Кивнув головой, Кригер вышел.

— У этого человека вид потрясенный… — с интересом заметил Вуд, наблюдавший за ним.

— Да, с ним только что не очень любезно обошлись… Кроме того, у него в запасе рассказ, который мне очень хочется перенести на бумагу!

— Я слыхал, что он обещал вам дать хороший материал, — улыбнулся Вуд. — Ну, а теперь мне пора. Приезжайте, Холленд, навестить меня в Бельгии! — он протянул репортеру руку. — Может быть, настанет день, когда я смогу сообщить вам об Абеле Беллами нечто важное. Самое важное из историй, связанных с ним… Если вы пожелаете узнать еще какие-нибудь подробности о школе, телеграфируйте, я отвечу!

Спайк вернулся в гостиную Хоуэттов и узнал, что мисс Хоуэтт ушла к себе с сильной головной болью, поэтому разговор о помощи, которую он мог оказать ей в розысках, сам собой откладывался на неопределенное время.

Репортер подошел к окну, закурил и задумался. Вся эта история ему не нравилась. Как оказался здесь, в гостинице, Беллами? Зачем он снял номер?.. И рядом с Хоуэттами? И почему Кригер пришел сюда к нему? Целый ряд вопросов, на которые у него не было ответов.

Глава 4. ЗЕЛЕНАЯ СТРЕЛА

Придя после завтрака в редакцию, Спайк написал пространное изложение планов Джона Вуда по поводу его детского сада. Затем вышел и, наняв такси, приказал ехать в Нью-Барнет.

Дорога оказалась длинной и пролегала среди зеленых полей. Розовый Коттедж находился за зеленой изгородью и представлял собой маленький домик, стены которого были живописно опутаны плющом.

Перед домом был разбит крошечный цветник, сзади виднелся большой сад, переходящий в поле. Все это Спайк заметил еще из автомобиля. Пройдя через низенькие ворота, он подошел к парадной двери и постучал.

Никто не ответил ему на стук, хотя дверь не была заперта и даже оказалась слегка приоткрытой. Репортер снова постучал, но ответа не последовало.

Начинал накрапывать дождик, и он решился войти внутрь. Толкнув дверь, Спайк направился по коридору и заглянул в первую комнату, попавшуюся ему на пути. Это была, по-видимому, гостиная, с расставленной в ней удобной мебелью. Над камином висел большой портрет мужчины, в котором Спайк сразу узнал своего бородатого знакомого. Кригер был снят в какой-то форменной одежде.

Репортер уселся и машинально выглянул из окна в сад. Однако то, что он там увидел, заставило его немедленно вскочить с места. Из-за куста в дальнем конце сада виднелась мужская нога. Она была неподвижна.

Спайк стремглав выбежал из комнаты, пересек небольшую площадку, засеянную травой, и, обежав куст, остановился как вкопанный. Бородач лежал на спине… Глаза его были полуоткрыты, а руки сжаты в агонии смерти. Из жилета, над скрюченными руками, высовывался конец стрелы, украшенный ярко-зелеными перьями.

Спайк встал на колени рядом с телом, надеясь обнаружить какие-нибудь признаки жизни. Кригер был мертв, это несомненно. Тогда репортер внимательно огляделся. Сад отделяла от полей небольшая деревянная изгородь, не представлявшая никакого затруднения ни для молодого, ни для ловкого человека, который пожелал бы перескочить через нее. Журналист догадался, что Кригер мгновенно свалился мертвым на том самом месте, где его пронзила стрела.

Перескочив через изгородь, Спайк занялся поисками следов. Футах в десяти рос огромный дуб, дерево это находилось по прямой линии с упавшей стрелой. Медленно обойдя вокруг дуба, Спайк понял, что стрела была пущена с этого дерева. Оно было очень густым и давало нужную защиту от посторонних глаз. Вероятно, жертва не видела убийцу, скрывавшегося за густыми листьями.

Поиски увенчались успехом, ибо он нашел два четких отпечатка ног в том месте, где убийца спрыгнул с дерева. Оказалось, что тот потерял нечто важное, но Спайк не сразу увидел это. Случайно, несколько позже, репортер набрел на зеленую стрелу, с виду такую же, как та, что торчала из груди убитого. Конец стрелы был гладко обструган и покрыт зеленой эмалью. Самый кончик ее был остер, как игла, но перья казались слишком вычурными.

Пройдя обратно в дом, репортер вызвал своего шофера и немедленно послал его за полицией. Она скоро явилась в лице полицейского чиновника и сержанта. А через полчаса после их прибытия приехал человек из Скотленд-Ярда, взявший на себя дом и заботы по удалению трупа.

Еще раньше Холленд тщательно обыскал дом. В этот обыск входил совершенно незаконный просмотр тех личных бумаг, которые ему удалось найти. По ним он очень скоро выяснил значение формы, в которой старик был снят. Тот был в свое время тюремным надзирателем и прослужил двадцать два года, получив почетную отставку и к ней пенсию. Среди бумаг в письменном столе Спайк нашел удостоверение, свидетельствовавшее об этом.

Но чего ему хотелось больше всего на свете — это найти какую-нибудь бумагу, которая могла бы пролить свет на отношения между Кригером и Абелем Беллами. В письменном столе оставался один ящик, запертый на ключ, и Спайк не решился взломать его.

Зато ему удалось найти банковскую книжку старика, из которой он, к своему удивлению, узнал, что Кригер был сравнительно богатым человеком. У него на счету значилось две тысячи фунтов. Быстрый обзор листов банковской книжки показал Холленду, что Кригер ежемесячно первого числа получал сумму в сорок фунтов, которая выплачивалась наличными. Пенсию старика можно было просто проверить, ибо она выплачивалась по четвергам. Эта пенсия и прибыль с каких-то бумаг были единственными записями на страницах прихода.

Спайк только что кончил делать выписки из банковской книжки, когда прибыли полицейские. Он вышел им навстречу. Через некоторое время пришел также полицейский врач, который осмотрел труп.

— Он умер больше часа тому назад, стрела пронзила сердце навылет. Должно быть, она необычайно остра.

Сыщику из Скотленд-Ярда Спайк передал найденную им стрелу и указал место, где он нашел ее.

— Человек, который совершил это, несомненно, знаток стрельбы из лука. От твердо решил убить и, вероятно, хорошо знал, что убьет. Это первое убийство при помощи стрелы, с которым мне приходится иметь дело… Держите с нами связь, Холленд! А теперь вы, вероятно, пожелаете отправиться в редакцию для того, чтобы описать сенсационную новость? Но сначала объясните мне подробно, как и почему вы очутились тут.

Спайк подробно рассказал о том, что произошло в «Карлтоне», и прибавил от себя кое-какие подробности, которые заставили сыщика широко раскрыть рот.

— Зеленый Стрелок? — недоверчиво проговорил он. — Не хотите же вы заставить меня поверить, что это дело рук какого-то духа? Если так, то я вам скажу, что дух этот должен быть исключительно силен и ловок! Для такого выстрела нужна очень большая сила и очень меткий глаз. Кригера не так-то легко было пронзить, особенно на таком расстоянии. Ну, а теперь нам надо повидать Абеля Беллами…

Абель как раз собирался покинуть Лондон и ехать в Беркшир, когда к нему явилась полиция. Он не выразил ни удивления, ни тревоги, узнав о происшедшем.

— Да, это верно, что я выгнал его, — сказал Беллами. — Когда-то очень давно Кригер сослужил мне службу, и я за это наградил его очень щедро… Он спас мне жизнь, вытащил меня из воды, когда моя лодка на озере перевернулась.

«Ложь!» — подумал Спайк, зорко наблюдавший за стариком.

— А из-за чего произошла размолвка между вами сегодня утром, мистер Беллами?

— Я бы не назвал это размолвкой, но все последнее время он просил меня одолжить ему денег для покупки поля, прилегающего к участку, на котором построен его дом. Я отказывал ему в этом, причем несколько раз!.. А сегодня он явился ко мне не совсем трезвый, нагрубил, пригрозил… Нет, не то что пригрозил, — поправился Беллами с резким смехом, — но впал в ярость… Я его и выкинул.

— Где же он спас вам жизнь, мистер Беллами? — спросил сыщик.

— В Хенли, семь лет тому назад, — быстро ответил Беллами.

«Это число было всегда у тебя в памяти, и не напрасно, друг мой! — мысленно заметил Спайк. — И ты всегда готовился ответить на этот вопрос… Чтобы именно спасением объяснить денежное пособие, которое ты выплачивал этому человеку».

— Тогда он еще служил в тюрьме? — спросил его сыщик настороженно.

— Кажется, да… — ответил Беллами немного раздраженно. — Но это произошло как раз во время его отпуска. Вы сможете, вероятно, сами проверить этот инцидент по регистрационным книгам.

Спайк подумал, что при просмотре этих книг факты, изложенные Беллами, наверняка подтвердятся.

— Вот и все, что я могу вам сказать! — заключил тот. — Вы, кажется, говорили, что его застрелили?

— Да, он был убит выстрелом… Его умертвила зеленая стрела.

Беллами растерялся лишь на секунду.

— Зеленая стрела? — повторил он, как бы не веря своим ушам.

— Да, зеленая стрела! — повторил сыщик.

— Стрела? Зеленая стрела?.. Чего это, ради Бога…

Он с усилием восстановил свое обычное спокойствие, и на лице его появилась едва заметная усмешка.

— Значит, это жертва вашего легендарного привидения, Холленд? — спросил он с иронией журналиста. И уже трагично добавил:

— Зеленая стрела и Зеленый Дух… Не так ли?..

Глава 5. АБЕЛЬ БЕЛЛАМИ И ЕГО СЕКРЕТАРЬ

«Убит ли Кригер Зеленым Стрелком?

Таинственное убийство следует за ссорой между жертвой убийства и владельцем замка, в котором живет привидение!!!

Кто такой „Зеленый Стрелок“, который показывается в замке Гарр? Какое отношение имеет эта таинственная личность к убийству Чарльза Кригера, бывшего надзирателя Пентонвильской тюрьмы? Вот вопросы, которые задает Скотленд-Ярд. Кригер был найден убитым в своем саду. Нашел его один из репортеров газеты „Дейли Глоб“. Кригер был застрелен после ссоры с Абелем Беллами, миллионером из Чикаго, владельцем замка Гарр. Убитый скончался от ранения зеленой стрелой, похожей с виду на стрелы, которые использовались много лет тому назад…»

Абель Беллами положил газету на стол и взглянул на своего секретаря.

— Что тут исходит от вас, я право не знаю, — проворчал он, — но кто-то должен был рассказать об этом проклятом привидении. Теперь послушайте, что я вам скажу, Савини. Болтовня о привидениях ничуть не пугает меня. Поняли?.. Если все эти истории преследуют эту цель, и если вы думаете таким образом пристроиться пожизненно в Гаррском замке — то вы ошиблись в своих расчетах! Я разрушу дурацкую выдумку сам, не обращаясь к помощи Скотленд-Ярда… Поверьте мне!

Он встал и, перейдя к окну, бессмысленно уставился в противоположную стену. Наконец круто повернулся.

— Савини, то, что я говорю — очень серьезно!.. У вас очень хорошее место, не теряйте его. Вы единственный в своем роде, которого я взял на эту должность. Вы ловки и страшный лгун, поэтому удовлетворяете моим требованиям! Не забывайте, что я вас взял с улицы, с самых низов общественной лестницы. Я знаю, что вы мошенник… И никогда не переставали быть им. Но я вас взял к себе, потому что мне понадобился как раз такой. Мне нужен был кто-нибудь, о ком бы я знал всю подноготную. Вы меня поняли?.. До поступления ко мне на службу вы работали с шайкой шулеров и воров, и полиция ожидала подходящего момента, чтобы сцапать вас. Вот что я о вас узнал! Когда сыщик явился вчера ко мне, чтобы снять показания о Кригере, он первым долгом спросил меня, знаю ли я о том, кто служит у меня секретарем… Вы этого не знали, правда?..

Лицо Савини говорило достаточно ясно. Из темно-бронзового оно стало землисто-серым.

Старик подошел к своему секретарю вплотную, и его жирный палец уцепился за вырез жилета Савини.

— Эта история с Зеленым Стрелком должна немедленно прекратиться! — с расстановкой произнес он. — И будет гораздо лучше, если она действительно прекратится! Я буду дежурить с пистолетом и стрелять повсюду, где мне почудится что-то зеленое.

Он еще крепче захватил жилет в свои пальцы и без всякого усилия раскачивал секретаря из стороны в сторону:

— Вы знаете, Савини, что я жесток, но вы думаете, что я простак. Ошибаетесь, я могу вам заплатить фокусом за фокус, и вы в конце концов останетесь в дураках.

Рука его вдруг вытянулась и застыла, а Савини отлетел на несколько шагов.

— Автомобиль в пять ровно, — отрезал Беллами и кивком головы дал понять секретарю, что тот больше не нужен.

Савини прошел в свою комнату и привел себя в порядок. Он нисколько не соврал, отрекаясь от своего участия в газетном разоблачении истории привидения. У него имелось множество причин для того, чтобы не говорить о нем.

Значит, старику все было известно?!

Сначала это открытие потрясло Савини. Теперь он даже радовался. Все время он жил в ужасе оттого, что его прошлое вдруг откроется, но даже Абель Беллами не мог догадываться о причине этого страха.

Савини взглянул на часы. Было чуть позже девяти, и день принадлежал ему до пяти часов, поэтому не стоило выдумывать предлогов для того, чтобы уйти.

Искусство хорошо служить Беллами заключалось в умении оставлять его в покое, когда старик этого желал. Бывали целые дни, когда секретарь не видел своего хозяина, тогда как в другие он подолгу просиживал за работой.

Автомобиль доставил его к громадному жилому дому на Меда-Вэл.

Отказавшись от предложения служащего войти в лифт, Савини поднялся по лестнице на второй этаж, вынул из кармана ключ и открыл дверь квартиры номер двенадцать.

На звук ключа в замке в переднюю вышла женщина с папиросой в зубах.

— А, это ты… — протянула она равнодушно, в то время как он затворил за собой входную дверь и положил шляпу на стул.

— А кто это еще мог быть? — спросил он.

— Я послала девушку купить яиц, — ответила она, входя вслед за ним в хорошо обставленную гостиную. — Где ты пропадал вчера вечером? Я ждала тебя к обеду.

Хозяйка присела на край стола и болтала ногами, обутыми в изящные утренние туфельки. Она была молода и хороша собой, но небрежно одета, ее рыжие волосы составляли красивый контраст с громадными черными глазами. На лице оставались следы пудры.

— Не гляди на меня. Я вчера танцевала до трех утра и еще не приняла ванну. Сегодня утром пришло письмо от Джерри, — прибавила женщина и засмеялась, видя его вытянувшуюся физиономию. Затем соскочила со стола и взяла в руки синий конверт, лежавший на камине.

— Я не хочу читать его! Терпеть не могу дотрагиваться до вещей, которые вышли из тюрьмы…

— Ну, ты должен радоваться тому, что сам не попал туда, мой милый, — сказала она, зажигая новую папиросу. — Через шесть месяцев, это точно, Джерри выйдет на волю. Он желает знать, что ты готов сделать для него… Ведь ты теперь миллионер, Юлиус!

— Не будь дурой! — бросил он раздраженно.

— Ну, во всяком случае, Беллами богат, и там должна быть какая-то добыча.

— Есть, конечно…

Савини сунул руки в карманы и медленно подошел к окну. При этом повернулся так, что его лицо оставалось в тени.

— В Гаррском замке лежит полмиллиона.

— Долларов или фунтов?

— Фунтов! — ответил он коротко.

Женщина тихонько рассмеялась.

— Старик Беллами перестал бы спать спокойно, если бы все знал.

— Он знает! Знал все время, с самого начала…

Хозяйка посмотрела на него с изумлением.

— Знал, что ты?..

— Что я мошенник. Это его собственные слова. Так он мне сказал сегодня утром.

— А что за история с Зеленым Стрелком произошла там у вас? — спросила она, вставая, чтобы закрыть дверь, так как в передней послышались шаги горничной. — Я читала об этом сегодня утром.

Юлиус ответил не сразу.

— Я не видел его, — сказал он, помолчав. — Кому-то из прислуги он привиделся, а старик говорил мне, что кто-то отворил ночью дверь в его спальню.

— Это был ты?

К ее удивлению он отрицательно покачал головой.

— Нет, мне ни к чему ночные прогулки… Я знаю весь замок, как свои пять пальцев… А сейф — не такое дело, чтобы браться за него. Для этого требуется опытный человек.

Савини нахмурился и посмотрел на нее задумчиво, потом продолжал:

— Я тебе скажу, Фэй, что я об этом думаю. Старая шайка распадается: Джерри в тюрьме, Бен — тоже. Уолтерс удрал на континент и из всех остались ты да я. Ну, развалилась, ну и Бог с ней. Что мы имели с тобой от этого?.. Какие-то несколько фунтов в неделю, да и то еле оставалось после оплаты расходов. Игра была слишком мелкая… А тут дело идет о полумиллионе! И говорю тебе: я почти готов на убийство ради этой кучи денег.

Он обнял ее и поцеловал.

Она насторожилась, глядя недоверчиво и выжидательно.

— В чем дело? Я не верю тебе, Юлиус, когда ты начинаешь ласкаться. Мне взламывать этот сейф, что ли?

— Я знаю одно место в Сан-Пауло, где можно жить по царски на проценты со ста тысяч долларов. А это как раз та сумма, которую старый дьявол заплатит мне. У замка Гарр есть тайна, Фэй. Эта тайна, может быть, стоит ста тысяч… А если случится худшее, у меня имеется баночка с невидимыми чернилами, которая во всяком случае стоит двадцати.

Савини говорил загадками, ему доставляло удовольствие видеть недоумение на лице жены.

Глава 6. БЕЗДЕЛЬНИК ФЕДЕРСТОН

Безукоризненный молодой человек, завтракавший с Хоуэттами, был старше, чем можно было ожидать по его румяному мальчишескому лицу.

Валерия Хоуэтт догадалась об этом тогда же, когда отец представил его. Сначала он мало заинтересовал девушку. Во время своих путешествий с отцом, которого дела часто заносили в Америку, она нередко встречала молодых людей, которые ни о чем не думали, кроме как о том, чтобы убить время. Валерия знала ограниченность их интересов, вращающихся вокруг гоночных автомобилей и светских визитов. Но ей впервые пришлось встретиться с англичанином такого типа.

Во многих отношениях Джемс Ламотт Федерстон был лучше тех, кого она раньше встречала. Его жизнь была так же бесцельна, но он обладал одним достоинством: скромностью. Он никогда не говорил о себе, обо всем же остальном мог говорить весьма занимательно. Валерия сначала терпела его, потому что Джемс был все же приятнее, чем тот сыщик, которого отец угрожал навязать ей, если она будет продолжать свои одинокие прогулки в сомнительных местах. Потом он стал нравиться ей, несмотря на свою изысканность.

На другой день после убийства Кригера молодой человек явился к ней, чтобы вместе идти гулять в парк.

— Я хочу задать вам один вопрос, — сказала Валерия, когда они дошли до залитого солнцем парка и уселись на скамью в конце аллеи. — Это очень личный вопрос! — прибавила девушка.

— Личные вопросы всегда интересуют меня! — сказал Федерстон без улыбки.

— Что вы делаете, если не считать того времени, когда сопровождаете привлекательных и одиноких молодых девушек?

Он посмотрел на нее в упор.

— Вы и в самом деле очень привлекательны, — сказал Джемс совершенно серьезно.

Валерия покраснела.

— Мистер Федерстон! Разве вы не поняли, что я пошутила? Неужели у вас, англичан, нет никакого чувства юмора? Я же говорила не о себе!

— Но вы ведь не знаете больше никого, кого бы я сопровождал, — ответил ей Федерстон и прибавил, чтобы перейти на более безопасную тему. — Нет, кроме этого, я не делаю больше ничего.

— Даже не разглаживаете ваших брюк? — колко заметила рассерженная Валерия.

— Нет! — признался он. — За это я плачу своему слуге… Впрочем, я сам причесываюсь! — прибавил он весело.

Она рассмеялась против воли, потом вдруг снова стала серьезной.

— Мистер Федерстон, я хочу просить вас о большой услуге. Дело в том, что я хочу оставаться одна! На целые дни… Вы понимаете меня?

— Конечно.

— Это возможно, не пугая отца, только если он будет думать, что вы меня куда-то повели… Куда-нибудь — так, чтобы я могла отсутствовать целый день. Папа уезжает в среду вечером в Шотландию…

— И вы хотите, чтобы я сделал вид, что беру вас с собой, а потом предоставил самой себе?

Девушка снова вздохнула.

— Как вы догадливы! Да, это именно то, чего я хочу.

Джимми Федерстон старался пробуравить дырочку в земле своей палкой с золотым набалдашником.

— Я согласен при одном условии, — медленно произнес он.

— Условии? Каком?

Она посмотрела на него с удивлением.

— Предоставьте разбираться в делах Абеля Беллами кому-нибудь другому… Это не женское дело! Если бы полиция обыскала поле за домом мистера Кригера, вам было бы очень трудно объяснить свое присутствие там, мисс Хоуэтт!

Валерия, бледная, онемев, уставилась на своего спутника.

— Я… Я не понимаю вас, мистер Федерстон, — выговорила она наконец.

Молодой человек повернулся к ней, на его лице блуждала улыбка — добродушная и предостерегающая.

— Вы только что обвинили меня, мисс Хоуэтт, в том, что я веду бесцельную жизнь. У бездельника уйма времени для наблюдений. Вы проехали мимо моей квартиры в Сент-Джем-стрит в автомобиле, который следовал за «Фордом» Кригера.

— Значит, вы знали его? — удивилась девушка.

— Немного, — ответил Федерстон, играя палкой и стараясь не смотреть ей в глаза. — Я знаю всех немного, а кое-кого очень хорошо. Например, мне известно, что вы отпустили ваш автомобиль в конце Фильд Род и прошли пешком до дома Кригера, а затем как бы раздумывали, что предпринять, и подошли к турникету, где начинается тропинка, ведущая через поле, в конце сада. Оно не принадлежит ему, но он не отгородил свой сад и пользовался этим полем. Там вы и ждали до восьми часов вечера…

— Это ваши догадки! — с жаром возразила Валерия. — Отец сказал вам, что я не возвращалась к обеду…

— Вовсе нет. Вы остались в поле из опасения, что иначе вас обнаружат.

— А где были вы?

— Тоже там, к сожалению… А то бы я видел нашего друга Зеленого Стрелка.

— Что вы делали в этом месте? Как смеете вы следить за мной, мистер Федерстон?

В его глазах блеснула веселая искорка, но ни один мускул лица не дрогнул.

— Вы непоследовательны, мисс Хоуэтт… Только что упрекали меня за безделье… А теперь, когда я признался, что сопровождал вас в весьма опасной и полной неожиданностей экспедиции…

Она беспомощно покачала головой.

— Не знаю, что и думать. Это не похоже на вас, мистер Федерстон. Почему вы думаете, что я выслеживала Кригера?

Он медленно вытащил из кармана золотой портсигар.

— Можно курить? — спросил Федерстон.

Валерия кивнула.

Он закурил и стал пускать в воздух клубы голубого дыма.

— Вы выслеживали Кригера, потому что — а это моя догадка — думали, что со злости на Абеля Беллами он выдаст своего хозяина и заодно сообщит вам сведения, которых вы добиваетесь вот уже несколько лет.

Девушка опять уставилась на него, совершенно сраженная.

— Вы ищете таинственно пропавшую даму, да, мисс Хоуэтт? — продолжал молодой человек, чертя узоры на песке. — Правильно или нет, но вы подозреваете, что Беллами повинен в ее исчезновении. Вы хватались и за более невероятные возможности, чем та, что представилась вам вчера. Мне понадобилось некоторое время, чтобы представить себе ход ваших мыслей. Очевидно, вы думали, что Беллами последует за Кригером домой, и у вас будет возможность подслушать их разговор. Вы прождали в поле почти два часа и собирались уже пройти в дом, когда увидели там полицию.

Молодой человек вынул папиросу изо рта и отшвырнул ее в сторону. Ему вдруг расхотелось курить.

— Я бы дорого дал, чтобы встретиться с Зеленым Стрелком.

— Значит, вы верите?..

— Не только верю, я совершенно уверен!

Валерия смотрела на него теперь с новым интересом и пониманием.

— Какой вы необыкновенный человек, мистер Федерстон! Вы почти так же умны, как сыщик, которого мой отец хотел нанять для присмотра за мной…

Он рассмеялся.

— Должен сделать вам одно признание, мисс: я и есть тот самый сыщик. Я — комиссар Федерстон из Скотленд-Ярда, и наблюдаю за вами с самого вашего приезда в Лондон.

Глава 7. ЧЕЛОВЕК В СКОТЛЕНД-ЯРДЕ

Спайк Холленд был занят описанием истории с убийством при помощи таинственной зеленой стрелы, когда его вызвали к телефону.

— Меня требуют в Скотленд-Ярд… — сообщил он редактору. — Ого, по-моему, я становлюсь шишкой!

Через десять минут Спайк был у входа в полицейское управление.

— Начальник отделения «Е» желает вас видеть, — сказал ему сержант у дверей.

— Отделение «Е» мне незнакомо. Проводите меня туда.

Репортер очутился в комнате, которую, судя по размерам и обстановке, занимал очень важный чиновник.

За столом писал какой-то молодой человек. Когда Спайк вошел, он поднял голову.

— Боже! — воскликнул Холленд. — Я видел вас где-то раньше…

— Мне кажется, мы не встречались, — улыбнулся тот, вставая и подвигая посетителю стул. — Садитесь, мистер Спайк. Я — комиссар Федерстон и обычно не принимаю посетителей. Но для вас делаю исключение… Мне нравится ваше лицо. Хотите сигару?

— Я предпочел бы еще один комплимент! — сказал журналист. — Например, насчет моих волос.

Джим Федерстон рассмеялся.

— Говоря серьезно, я позвал вас вот для чего. Я слышал, что вы выследили шофера, который отвозил неизвестную даму на Фильд Род.

Он улыбнулся при виде изумления Спайка и продолжал:

— Тут нет никакой тайны, потому что у нас установлено наблюдение за такси. Шофер, которого вы расспрашивали, пришел в полицию и рассказал все.

— Другие газеты уже знают это? — огорченно спросил Спайк.

— Ни одна не знает и не будет ничего знать! — спокойно сказал Федерстон. — Даже «Дейли Глоб». Я не хочу, чтобы вы печатали эту историю. Потому и послал за вами. Я знаю эту даму, и ее действия объясняются очень просто. Понятно, что для вас это большое разочарование: с газетной точки зрения, убийство, в котором не замешана загадочная женщина под вуалью, вообще не убийство!

Холленд ухмыльнулся.

— Ну, что ж, раз вы этого хотите, — сказал он.

— Зато я дам вам одну или две улики, которые восполнят вашу потерю, — продолжал комиссар, играя серебряным разрезным ножом. — У человека, который убил Кригера, на плече красный шрам.

— Это предположение? — спросил пораженный Спайк.

— Это факт… И вот вам еще: у убийцы с собой очень толстая палка, либо связка палок для игры в гольф. Я склоняюсь к последней версии, так как неподалеку оттуда есть поле для гольфа. Правда, не знаю, как могут пригодиться эти сведения, но, может быть, вы оставите их пока что при себе.

— Что значат ваши слова о шраме на плече? — с любопытством спросил Спайк, не надеясь однако на ответ.

К его удивлению Федерстон объяснил:

— Не знаю, как долго вы пробыли в Великобритании и насколько знакомы с английскими законами. За некоторые преступления у нас наказывают поркой. Кое-кто считает это жестоким, и, может быть, так оно и есть.

Порка назначается, например, за нападение на тюремное начальство. Кригер в течение семи лет был главным порщиком в Пентонвильской тюрьме. Это неприятная обязанность, где требуются крепкие нервы и большая ловкость, так как по закону плеть не должна попадать ни выше, ни ниже плеча… Я предполагаю, что убийца — человек, который в свое время был выпорот Кригером и ждал случая отомстить!

— А при чем здесь толстая палка или палки для гольфа?

— Кригер был убит стрелой, посланной из могучего лука, сделанного из очень тонкой и крепкой стали.

— Но как его туда пронесли?

— Конечно, по Лондону нельзя разгуливать с луком и стрелами, не обращая на себя внимания… Лук можно спрятать в толстой пустой палке или же в палочном футляре для гольфа.

Спайк задумался и собрался спросить еще кое о чем, но хозяин кабинета попрощался и выпроводил его из Скотленд-Ярда.

Репортер вернулся в редакцию с таким чувством, словно от его захватывающей истории ничего не осталось.

— Можете вычеркнуть все про эту женщину, мистер Сайм! — сказал он редактору. — Полиция все знает и не находят в ней ничего таинственного… Ничего загадочного!

— А я никогда и не верил в таинственных женщин! — ответил ему Сайм и прибавил: — Для вас есть телеграмма.

Он протянул руку к сетке с письмами и бросил своему подчиненному рыжий конверт. Тот раскрыл его и прочел:

«Как вы думаете, согласится ли ваш Беллами пожертвовать что-нибудь на мое дело? Производит ли он впечатление человека, любящего детей?»

Спайк опустился на стул в приступе хохота. Он смеялся до слез, до упаду.

— С чего это вы впадаете в истерику? — недовольно спросил его редактор.

Глава 8. ФЭЙ ВСТРЕЧАЕТ СТАРОГО ПРИЯТЕЛЯ

Мысли Валерии Хоуэтт пребывали в ужасном хаосе. Безграничное отчаяние, раздражение и сознание своего глупого положения — эти чувства затмевали все остальное.

— Дорогая моя, — ответил отец, когда она обратилась к нему. — Я вынужден был поступить так. Ты для меня — все на свете, и я не мог рисковать.

— Но почему ты не предупредил меня о том, что он сыщик?

Вечно грустное, серьезное лицо отца неожиданно расплылось в улыбке.

— А как ты это обнаружила?

— Он сам сказал.

— Надеюсь, это не помешает ему приходить к нам, — проговорил Хоуэтт, — я чувствую себя как-то спокойнее, когда он здесь.

— Федерстон сказал мне, что придет завтра к ужину… Ах, папа, как неприятно чувствовать… что за тобой следит полиция!

Но это ничуть не помешало ей потребовать от молодого человека исполнения его обещания. В день отъезда ее отца в Шотландию, он заехал за ней и пробыл в ее обществе ровно пять минут. У Мраморной Арки, на углу парка, она остановила свой автомобиль и многозначительно отворила дверцу.

— Тут, значит, я слезаю, не так ли? — улыбнулся Джим.

Теперь он перестал быть образцом портняжного искусства. Его платье приняло какой-то более человеческий вид, и это было ему к лицу. Она подумала, что ему трудно дать полные тридцать лет, а также, что он очень красив.

— Я не стану допрашивать вас о том, куда вы направляетесь или в какую сторону пойдете! — сказал Джим, стоя у автомобиля и облокотившись о дверцу.

Валерия улыбнулась.

— Зачем вам спрашивать, когда вы, вероятно, уже послали двух полицейских на мотоциклах за мной вдогонку?

— Нет, — он покачал головой. — Я этого не сделал, честное слово. Я верю, что вы сегодня не станете делать ничего, что может поставить меня в неловкое положение.

Она обернулась и поглядела на него из удаляющегося автомобиля.

Джим подождал, пока тот не скрылся из виду, затем повернулся и медленно пошел обратно через парк.

Хотя был уже конец осени, день оказался теплым, и широкие аллеи парка были полны народа. Он шел, думая о Валерии Хоуэтт, и эта загадка интересовала его несравненно больше, чем та, о которой так много говорилось в эти дни — загадка убийства Кригера.

Несмотря на все, что ему подсказывал разум, присутствие Валерии Хоуэтт в этот час в поле за Розовым Коттеджем очень беспокоило его.

Собственно говоря, он даже не видел ее тогда. Вернее, только видел, как она входила, а спустя несколько времени выходила оттуда. Все, что она делала в промежутке между тремя часами пополудни и восемью вечера, оставалось для него неясным. Джим надеялся поразить ее сообщением, что он наблюдал за ней, и заставить сказать, для чего она следовала за Кригером. Поэтому и рассказал ей, кто он. Но вместо ожидаемой откровенности девушка еще больше ушла в себя, стала более замкнутой.

Он знал, что она кого-то разыскивает. Хоуэтт сам сообщил ему это. Но кто именно это был и при каких обстоятельствах этот человек исчез, оставалось для него по-прежнему неизвестным. Кто такая миссис Хельд?.. Какие причины побуждали молодую девушку так настойчиво разыскивать ее?

Мистера Хоуэтта он знал давно и встречался с ним еще в Америке. Хоуэтт был вдовцом, и его единственным ребенком была Валерия. Будь у нее сестра, поиски могли объясняться весьма просто.

Кто мог быть так дорог Валерии Хоуэтт, что она готова делать большие затраты и подвергать себя опасностям, при мысли о которых у него на голове волосы становились дыбом? Во всяком случае, эта женщина не могла быть просто другом. Еще если бы девушка разыскивала мужчину… Молодой человек снова и снова обдумывал эту загадку и те же мысли, те же недоуменные вопросы вертелись у него в голове.

Вдруг он увидел старую знакомую, при виде которой немедленно забыл и Валерию, и все, связанное с ней. Федерстон в одно мгновение преобразился, перебежал по траве на другую дорожку и подошел к весьма элегантно одетой даме, которая медленно прогуливалась, держа на цепочке малюсенькую собачонку.

— Мне сдается, что я не ошибаюсь! — воскликнул Джим. — Здравствуйте, Фэй, ну, как вы поживаете?

Дама с удивлением поглядела на него, слегка приподнимая свои хорошо подрисованные брови.

— Я не имею удовольствия быть с вами знакомой! — холодно проговорила она и быстро огляделась, как бы ища помощи полисмена. Это так развеселило Федерстона, что он секунду простоял, сотрясаясь от внутреннего смеха.

— Фэй, Фэй! — сказал он внушительно. — Вам придется сойти на минуту с высот и стать простой смертной… Как поживают все члены вашего изысканного общества? Джерри еще в тюрьме, насколько мне известно, а остальные участники шайки скрываются в Париже?

Элегантная дама укоризненно и сокрушенно покачала головой.

— Боже мой, Федерстон! Неужели женщина не может вывести на прогулку своего пса, без того чтобы к ней не пристал полицейский?

— Фу, как вы нелюбезны! Молодая женщина должна быть гораздо милее… А я на днях слышал о вас довольно занимательную новость.

Она посмотрела на него, и в глазах ее одновременно мелькнули злоба и подозрение.

— Ну, рассказывайте, что же именно?

— Мне сказали, будто бы вы вступили в законный брак… И к тому же венчались в церкви!

— Нет такого человека на свете, — ответила Фей, — который был бы достаточно хорош для меня… Я уже давно пришла к этому заключению.

Они шли медленно и со стороны выглядели, как друзья, — красивые, изящные, мирно беседующие друг с другом.

— Как поживает эта полукровка, секретарь Беллами? — вдруг спросил Федерстон.

Его спутница густо покраснела.

— Что это за «полукровка»? — спросила она вызывающе. — Если вы подразумеваете мистера Савини, то я вам скажу, что он мой большой друг! Юлиус из старинной португальской семьи. Прошу вас не забывать этого, Федерстон… И почему я позволяю себе разговаривать с глупым полицейским, — право, не знаю!

— Простите, — пробормотал комиссар, — можно подумать, что вы действительно замужем, и притом за вашим прекрасным Юлиусом. Коли так — искренне поздравляю вас!

Но прежде чем он закончил фразу и поднял на нее глаза, она уже удалялась решительным шагом, яростно дергая за цепочку и волоча за собой упрямую собаку.

Во второй раз за десять минут Джим Федерстон обернулся и задумчиво поглядел на уходившую женщину.

Затем он не спеша отправился в «Карлтон» и пообещал себе возобновить знакомство с другом Фэй Алейтон. Но Савини уже уехал со своим хозяином в Гаррский замок.

Глава 9. ЗЕЛЕНЫЙ СТРЕЛОК

По наружному виду Гаррского замка, по величественной сторожевой башне, по зубчатым белым стенам из морского камня никак нельзя было судить об уюте, царившем за этими мрачными стенами. Из старинных окон и башен замка не пробивался ни один луч света, все было неприветливо и серо. Занавешенные окна библиотеки мистера Беллами выходили прямо на зеленую лужайку одного из внутренних дворов. Против этих окон начиналась стена, высокая и гладкая, которой, казалось, не было конца.

Любопытные не раз задавались вопросом, почему Абель Беллами, человек, который в своей жизни не прочел ни одной книги и которому история прошлых веков ничего не говорила, купил за большую цену этот замок-гнездо старинных традиций рыцарства. Если бы знали нового владельца замка поближе — они бы поняли, что его, бывшего строителя, восхищала нерушимая крепость строения.

Кроме того, в этих камнях было нечто отвечающее жестокой злобной натуре Беллами. В нем просыпался первобытный инстинкт при виде ужасных подвалов, темных и сырых, где в полу были ввинчены ржавые кольца и цепи, где каменные колонны пообтерлись до гладкости от терзаний прикованных человеческих тел. Ему приятно было видеть тяжелые двери в фут толщиной, отделявшие эти подвалы от остального мира, их старинные крепкие затворы радовали глаз. Все зло, таившееся в глубине его души, просыпалось и находило пищу в воображении давно забытых мук, которым подвергались здесь пленники.

Именно эта мысль привлекала его, когда он впервые осматривал здание, будучи в Англии. Позже ему стал сниться Гаррский замок. Наконец он купил имение по очень высокой цене — и с тех пор ни разу не пожалел об этом.

Этот старый замок стал для него всем. Тут, в этих стенах, он казался человечней, тут во всяком случае редко бывал не в духе. Ни одной ночи Беллами не проводил вне стен своего дома. Как бы ни было важно дело, требовавшее его присутствия в городе, — он неизменно возвращался сюда к вечеру, даже в том случае, если ему приходилось вставать на следующее утро с петухами и снова отправляться в Лондон. Единственным развлечением в его жизни были серые стены замка, он готов был проводить целые дни в прогулках вокруг сурового здания, останавливаясь подолгу перед каким-нибудь камнем.

Кто положил его? Как звали этого человека, как и когда он жил и каковы были у него дела? Что ему платили? К последнему вопросу он возвращался неизменно, ведь в то время не существовало никаких союзов, никаких рабочих делегаций. Если работник становился дерзким, то его просто вешали!

Высоко, из стен сторожевой башни высовывалось толстое дубовое бревно. Под ним в стене было проделано узкое отверстие. Из этого отверстия сбрасывались люди, которым предварительно на шею надевалась веревка, привязанная к толстому бревну.

— Вот как следует поступать с обнаглевшими подчиненными! Так поступили и с Зеленым Стрелком, который воровал дичь своего хозяина. Зеленый Стрелок умер на этом бревне… И поделом ему!

Так думал Абель Беллами. Кто крадет, того вешают! Таков должен быть закон и теперь.

В этот вечер он сидел перед громадным камином в библиотеке и рассеянно глядел на пламя, вспыхивавшее — и вновь замиравшее. Комната была хорошо обставлена, богато и вместе с тем уютно. Стены до самого потолка были выложены дубом. Окна завешены синими бархатными занавесями.

Взор Абеля Беллами медленно поднялся и остановился на каменном щите с изображением старинного герба семьи де Кюрси и их древнего девиза: «Право есть право!».

— Глупое изречение! — подумал Беллами. — Это то же самое, что сказать: «черное есть черное!» или «вода мокрая».

Было уже поздно, и его вечерняя работа была окончена. Ему не хотелось подниматься с мягкого кресла, в котором он так удобно сидел. Наконец он переборол свое нежелание, поднялся, и, подойдя к занавешенной двери, отпер ее Затем вернулся к своему креслу и позвонил. Юлиус Савини явился на звонок.

— Можете взять все письма со стола… Напишите черновики ответов и подайте их мне завтра утром, — пробурчал Абель. — Я останусь тут до конца месяца, поэтому, если вы желаете отлучиться, говорите сейчас же.

— У меня занята среда, — быстро ответил ему Юлиус.

Старик недовольно пробурчал вполголоса:

— Ладно, можете получить отпуск в среду!

Когда секретарь ушел, Беллами стал бродить взад и вперед по комнате. На душе у него было неспокойно, хотя он совершенно не мог объяснить причину этого беспокойства. Хозяин вернулся к своему письменному столу и открыл нижний ящик, вынув для этого из жилетного кармана ключ. Все это делалось как-то машинально, и кожаный футляр лежал перед ним на столе, прежде чем он опомнился и понял причину своего беспокойства.

— Глупая ты! — проговорил он задумчиво. — Ты красива, безупречно красива, но ты глупа! Боже мой, разве можно быть такой дурой?

Он раскрыл футляр и поглядел на портрет женщины. На ней было платье, какие носили лет двадцать назад, оно имело очень старомодный и потому забавный вид. Лицо женщины было молодо и ослепительно красиво. Спокойные глаза, казалось, пытливо глядели на Абеля Беллами, и в них сияли неземная сила и обаяние.

Он облизал ссохшиеся губы и еще раз посмотрел сквозь опущенные веки на фотографию. Затем отложил ее.

Вторая карточка изображала мужчину лет тридцати или немного старше.

— Дурак — вот кем ты был, Мак!.. Именно дураком!.. — спокойно произнес Абель.

На третьей фотографии был снят ребенок, почти младенец. Он перевернул эту карточку и взглянул на обратную сторону. Там оказалась наклеена вырезка из газеты:

«Нижеупомянутый офицер убит во время воздушного боя 14 мая 1918 года. Лейтенант Дж. Д. Беллами, армия Соединенных Штатов».

Старик снова положил все это на место и начал закрывать футляр, когда что-то привлекло его внимание. Он низко нагнулся над письменным столом и внимательно осмотрел его. Пепел! Пепел от папиросы!

Мистер Беллами никогда не курил, зато это делал его подчиненный Юлиус Савини!

Хозяин протянул было руку к звонку, но тут же раздумал. В конце концов это была его вина… Ведь ему были известны качества секретаря, и если он не мог уберечь свои бумаги от любопытства известного грабителя и взломщика, то сам был виновен в этом.

Прежде чем уйти из библиотеки, Беллами положил футляр с фотографиями в сейф, скрытый дубовой обивкой в стене, и запер дверь в библиотеку на ключ.

Никто не смел входить туда в течение этих двух вечерних часов.

Юлиус, работавший в одной из комнат, также выходивших в переднюю, оставил свою дверь полуоткрытой и видел, как хозяин вышел из библиотеки и повернул выключатели.

— Можете ложиться спать! — грубо бросил Беллами.

Это было все, что он говорил вместо «спокойной ночи».

В коридоре старик огляделся, ему было необходимо подумать о безопасности в его берлоге.

Спальня Беллами была единственной комнатой, окна которой выходили не на внутренние, а на внешние дворы. Она помещалась в угловой части замка и когда-то называлась приемным покоем. Это было громадное помещение, обитое темным деревом и почти что лишенное мебели. В комнату вели две двери. Внешняя была из массивного дуба, вторая, внутренняя, обита старинной кожей. К ней была приделана особая задвижка, которую Беллами мог задвинуть уже лежа в постели — при помощи длинного шелкового шнура. Таким образом, он каждый вечер мог накрепко запирать свою дверь, а утром отпирать ее, не вставая.

Старик проделал все это. Затем разделся и улегся в кровать при свете одной свечи, предварительно вынув из жилетного кармана длинный тонкий ключ, который положил под подушку. Восемь лет подряд он совершал каждый вечер то же самое.

Беллами обычно спал хорошо, но чутко. Так и в этот раз, улегшись в кровать, он немедленно заснул. Через три часа старик внезапно проснулся. Он никогда не задвигал занавесей в спальне. В небе светила полная луна, и хотя лучи ее не падали в окно, достаточно было отсвета снаружи, чтобы ясно увидеть происходившее в комнате.

Кожаная дверь медленно, медленно отворялась, вершок за вершком, бесшумно, неуклонно.

Он ждал, быстро сунув руку под подушку, чтобы схватить револьвер, лежавший всегда наготове. Затем стал осторожно подниматься на локте, прицеливаясь в край отворявшейся двери. В таком положении застыл, ожидая дальнейшего.

Теперь дверь была открыта настежь. Прошла минута, но никто не появлялся.

Тогда Беллами одним прыжком выскочил из кровати и оказался на пороге с револьвером в руке. Лунный свет снопом врывался в окна коридора и ярко освещал всю переднюю.

Сначала ему показалось, что там никого нет, но вдруг что-то двинулось и вышло в освещенную луной часть коридора.

Высокая тонкая фигура с мертвенно-бледным лицом стояла перед Беллами с луком в руке. Она была облачена в ярко-зеленую одежду, и только лицо выделялось своей ужасающей бледностью.

Старик Беллами только минуту простоял, как зачарованный. Затем рука его быстро поднялась, и револьвер дважды выстрелил.

Глава 10. НОСОВОЙ ПЛАТОК

Как только это произошло, фигура исчезла. Она каким-то таинственным образом растаяла в темноте. Абель кинулся вперед, держа перед собой револьвер. Но когда он подбежал к месту, где только что стояла фигура, там никого не оказалось. Только две дыры в стене свидетельствовали о выстрелах.

Старик начал поспешно обыскивать коридор.

Недалеко оттуда, где он стоял, в стене была дверь, через которую, по-видимому, исчез незнакомец. Дверь вела на половину прислуги. Беллами попробовал отворить ее, но она оказалась запертой на ключ.

Тут старика осенило. Он быстро пробежал по коридору, прошел мимо своей спальни и, наконец, подошел к комнате секретаря.

Дверь была заперта на задвижку.

Он громко постучал.

— Савини!.. Савини!.. — позвал Абель.

Ответа не последовало.

К этому времени вся прислуга была уже на ногах. Беллами разглядел в темноте приближавшегося к нему полуодетого человека.

— Что случилось?.. В чем дело, мистер Беллами?

— Не задавайте глупых вопросов! Одевайтесь, поднимайте всех остальных и обыщите замок… Да позвоните в сторожку и разбудите сторожа. Поторапливайтесь!

Тут дверь в комнату Савини распахнулась, и он предстал на пороге перед своим хозяином, одетый в пижаму, с зажженной свечой в руках.

— Что… — начал он.

Но Беллами оттолкнул его и быстро прошел в комнату. Зорко осмотрелся: одно из окон было раскрыто настежь. Старик шагнул к нему и посмотрел вниз. Прямо под окнами находился массивный карниз, тянувшийся вдоль всей стены. Он был достаточно широк, чтобы удержать ловкого человека. Но для такого дела нужна была не только ловкость, но и отвага.

— Вы слышали выстрел?

— Что-то вроде этого… Должно быть, это были ваши удары в мою дверь… Что случилось?

— Оденьтесь сейчас же и спуститесь ко мне в библиотеку.

Вдруг он с необычайной быстротой протянул руку и расстегнул на Савини пижаму. Под легкой тканью увидел обнаженную грудь своего секретаря.

Беллами недовольно пробурчал что-то. Старик был разочарован. Он ожидал увидеть на Савини ярко-зеленое трико.

Секретарь быстро оделся и сошел вниз. Он застал Беллами в библиотеке. Старик прохаживался по комнате, как лев, пойманный в клетку.

— Кто запер дверь, ведущую на половину прислуги? — спросил он.

— Я, — ответил Савини, — ведь вы сами распорядились, чтобы ее каждый вечер запирали на ключ.

— А ключ у вас, конечно?

— Нет, не у меня. Я отдаю его дворецкому. Дело в том, что он встает раньше, чем я, и должен отворять эту дверь для того, чтобы впустить людей для уборки дома.

— А где ключ теперь?! — заорал Беллами, и его лицо совсем побагровело. Тяжелая челюсть подалась вперед, а глаза сузились и казались щелками. — Я вам скажу одно, Савини… Я очень ошибусь, если вы не участвуете в этой истории с Зеленым Стрелком… Найдите и приведите ко мне Уилкса.

Секретарь вышел во двор и повстречал дворецкого в сопровождении двух ночных сторожей.

— Ключ у меня в кармане! — сказал Уилкс. — Нет, мистер Савини, он никак не мог пройти этим путем.

Когда обыск кончился, небо уже светлело, и занималась заря.

Мистер Беллами вновь уселся перед камином в библиотеке и потягивал горячий кофе, издавая яростные, громкие звуки при каждом глотке. Секретарь сидел рядом и устало поглядывал на своего хозяина.

Он попробовал незаметно подавить зевок, но старик заметил:

— Савини, что-то за всей этой историей с Зеленым Стрелком все-таки кроется! — проговорил он, прерывая молчание, длившееся больше часа. — Привидение? Это просто чушь! Тьфу! Я не верю ни в привидения, ни в самого дьявола. Ничего нет на Божьем свете, что могло бы меня испугать. Меня ни черти, ни привидения тронуть не могут. Я не сомневаюсь, что этот молодец хорошо защищен от пуль. Но все равно я до него доберусь. Ну, что еще?

Он круто повернулся к двери.

Вошел дворецкий, красивый мужчина высокого роста.

— Сэр, я позволил себе снова войти в комнату с припасами, — доложил он, — чтобы еще раз, более тщательно, обыскать ее. И я нашел вот эту вещь.

Беллами вскочил и выхватил находку из рук Уилкса. Сначала он не мог понять, что это такое — какой-то маленький красный комочек.

Взяв его в руки, старик разглядел, что это носовой платок. Он был весь в крови.

Беллами насупился.

— Значит, я все-таки попал в этого негодяя! — злорадно проговорил он и обернулся к Савини. — Объясните мне, мой друг, привидения источают кровь или нет?

Он разложил платок.

— Гм, это женский!

Действительно, платок был очень тонкий и изящный — из батиста и кружев. В углу вышита монограмма.

Беллами поднес его к свету.

«В. Х.» Кто такой В. Х.? — нахмурился он…

Хозяин не глядел на секретаря и не видел, как тот вздрогнул.

«В. Х.» — Валерия Хоуэтт!

Глава 11. ПРИВЫЧКИ СТАРИКА БЕЛЛАМИ

Свежее, морозное утро застало старого хозяина замка на ногах. Он медленно шел к дому со стороны лугов.

Беллами имел удивительный характер. Он был способен проспать двенадцать часов подряд и мог так же легко удовольствоваться двумя часами сна и отдохнуть. Теперь он направлялся к сторожке, потому что терпеть не мог принимать чужих в пределах своего замка.

Люди, которым Абель назначал встречу, являлись в большой павильон, специально выстроенный для этого недалеко от сторожки.

Неприветливый с виду, сторож приподнял шляпу, когда Беллами вошел в сторожку. Там его поджидал местный полицейский чиновник.

— Доброе утро, сэр. Мне говорили, что в замке произошла неприятность.

— Назовите мне того, кто вам это сообщил, и он больше ничего не скажет! — многозначительно произнес Беллами.

Он вынул из кармана и бросил на стол денежную купюру.

— Вот это для вас — небольшой подарок! Теперь можете забыть о том, что случилось.

— Слушаюсь, сэр! — почтительно ответил полицейский. — Я ничего не сообщал по этому делу своему начальству.

— И не сообщайте. А теперь слушайте… Я полагаю, что в деревне мало что может случиться, на что вы не обратили бы внимания. За последнее время вы видели кого-нибудь чужого?

Благодарный полицейский изобразил раздумье.

— Да, сэр, был кое-кто! — ответил он. — Вот на днях, например, какая-то дама приезжала осматривать Леди Мэнор.

— Леди Мэнор? — быстро переспросил Беллами. — Ведь, кажется, так называется старый дом в конце улицы?

— Да-да! — подтвердил полицейский. — Дом этот принадлежит лорду Тедертону и почти совсем разрушен.

— А когда эта дама приезжала в Гарр? — поинтересовался Беллами.

— Два дня тому назад! Очень прилично одетая и очень хорошенькая. Я видел ее, когда она уезжала.

— Дама была одна?

— Да, сэр. Я с ней никого не заметил.

Когда рассвело, в кладовой был произведен самый тщательный обыск.

Абель Беллами надеялся найти следы крови, которые бы помогли объяснить исчезновение загадочного гостя. Но, по-видимому, платок был использован с большой тщательностью. Нигде не было ни капли.

Старик послал Савини в Гилфорд, чтобы собрать гам более точные сведения.

Юлиус был рад уехать, ему хотелось проверить свои предположения. Окончив дело в Гилфорде, он поспешил в Лондон. Там, не мешкая, отправился в «Карлтон» -отель.

— Кажется, ее нет, — ответил ему слуга. — Я целое утро не видел мисс Хоуэтт. Но я могу позвонить и выяснить, дома ли она. Вы желаете ее видеть?

Юлиус нерешительно промолчал.

— Да! — сказал он наконец.

Савини решился на опасный и смелый шаг. Пока служащий говорил по телефону, он нетерпеливо ждал. По мере продолжения этого разговора его глаза разгорались.

— Прошу прощения, мистер, — сказал ему служащий, вешая трубку. — Но вы сегодня не сможете видеть мисс Хоуэтт. У нее сейчас доктор. Она растянула сухожилие вчера, вылезая из автомобиля, и сегодня у нее болит нога.

— Это вам сказали по телефону? — спросил его Юлиус.

— Да, это передала мне ее горничная… Я припоминаю теперь, что со вчерашнего дня не видел мисс Хоуэтт.

Пораженный Юлиус вышел из «Карлтона».

«Растянутое сухожилие» означало по меньшей мере пулевое ранение.

Но что, ради всего святого, делала она вчера вечером или ночью в Гаррском замке? И что могла искать там переодетая дочь миллионера? А самое главное, почему изображала Зеленого Стрелка?

Конечно, возможно, что его подозрение было плодом фантазии. Мало ли на свете женщин, у которых одни и те же инициалы? Но, с другой стороны, обстоятельства подтверждали его теорию точно так же, как и растяжение у молодой девушки.

Странное, загадочное происшествие!

Своего хозяина Савини застал в довольно неплохом расположении духа. Он не требовал никаких объяснений по поводу долгого отсутствия секретаря и, к облегчению Юлиуса, сам заговорил о том, что эта история, наверное, попадет в газеты.

— Этих трусов — челядь — ведь никакими силами не заставишь молчать! — произнес он с презрением. — Половина прислуги оставляет меня. Даже этот болван Уилкс поговаривает о том, чтобы уйти… Я ответил, что если он уйдет до истечения контракта, я буду с ним судиться!.. Савини, обратите, пожалуйста, внимание на то, чтобы сегодня вечером в коридоре были зажжены все лампы!

— А что, вы снова ждете появления привидения? — любезно осведомился Юлиус.

В ответ посыпался поток ругательств.

При дневном свете Беллами осмотрел замки на дверях своей комнаты. Но нигде не заметил ничего такого, что объяснило бы тайну ночного происшествия.

Вечером он улегся спать, предварительно заперев на ключ обе двери. Но когда в пять утра проснулся, они были распахнуты настежь. Лежавший на ночном столике у изголовья револьвер исчез!

Глава 12. БОЛЬНАЯ НОГА ВАЛЕРИИ

— Папа, — обратилась за завтраком Валерия к отцу, — мне так хочется иметь дом в деревне!

Мистер Хоуэтт поднял глаза.

— Что? — переспросил он удивленно.

— Мне хочется иметь дом в деревне! — повторила девушка.

Ему показалось, что у нее усталый и больной вид. Темные круги под глазами, утомление, проглядывающее в ее облике, взволновали его.

— Я видела на днях чудесный старый уголок! — добавила Валерия. — У него только один недостаток. Дом находится по соседству с имением старого Беллами… Это не очень далеко от Лондона.

— Но, моя дорогая, — возразил озадаченный отец, — ведь у меня в Америке остались дела. Я не могу пробыть в Англии всю зиму… Впрочем, думаю, все-таки, это можно устроить. Где находится дом, который ты облюбовала?

— В Гарре. Он носит название «Леди Мэнор» и когда-то принадлежал замку. Придется только сделать ремонт. — Девушка опустила глаза в тарелку и продолжала: — Мне кажется, это место — идеальное для тебя, раз ты собираешься писать книгу!

Мистер Хоуэтт издавна лелеял мечту написать политическую историю Англии. Двадцать лет вынашивал он этот план, и за это время у него скопился богатый материал. Тот факт, что на свете существовало множество книг на подобную тему, нисколько не смущал, а скорее подзадоривал его.

Мистер Хоуэтт задумчиво почесал щеку.

Дочь тем временем продолжала уговаривать его.

— Ах, как там хорошо и, спокойно! Я уверена, папа, что тебе никогда в жизни не удастся написать книгу, если мы вернемся обратно в Америку. Тебя все время будут отвлекать разные дела и хлопоты. Тем более, ты не сможешь заняться этим трудом в громадном и шумном Лондоне. Ведь здесь почти так же беспокойно, как и в Нью-Йорке.

— Тихо и спокойно? — повторил в раздумье отец.

— Слышно, как муха пролетит! — весело ответила она.

— Мне кажется, что эта мысль вовсе не так уж плоха, Валерия! — сказал, наконец, отец, откидываясь на спинку стула и задумчиво разглядывая потолок. — И тебе отдых тоже пошел бы на пользу… Да, мысль хорошая. Я пошлю в Нью-Йорк телеграмму и постараюсь устроить дело… Ты ведь не боишься привидений?

Девушка улыбнулась.

— Нет, не боюсь! — ответила она спокойно. — Если под этим ты подразумеваешь Зеленого Стрелка.

— Все-таки эта история очень странная… — мистер Хоуэтт покачал головой. — Я с Беллами не знаком, но судя по тому, что мне пришлось слышать о нем, он не способен бояться чего-нибудь, разве, пожалуй, сборщика подоходного налога…

— Ты не знаешь его лично?

Отец покачал головой.

— Нет. Мне не приходилось встречаться с ним. Издали я видел его довольно часто — он жил тут же, в отеле. Мне он не нравился, а уж его желтолицый секретарь — тот мне совсем не по душе.

Девушка поднялась с места. Отец вскочил, чтобы помочь ей выйти.

— Валерия, ты обязательно должна показать свою ногу доктору, специалисту по ортопедии.

— Ничего подобного! Мне сегодня уже гораздо легче, ты увидишь, что к вечеру боль совершенно пройдет.

Несколько позже, после завтрака, явился гость, которому она не могла отказать.

Джим Федерстон вошел в спальню на цыпочках, и на лице его было написано столько участия, и соболезнования, что девушка не могла не улыбнуться в ответ.

— Как печально видеть вас такой нездоровой! — сказал, входя, Джим. — Пожалуйста, не сердитесь, мисс Хоуэтт. Я явился сюда, преисполненный сочувствия.

Мистер Хоуэтт направился в гостиную писать телеграмму, и тогда Федерстон задал вопрос:

— Где вы были прошлой ночью, мисс Хоуэтт?

— В кровати, понятно.

— А позапрошлой?

— Опять-таки в постели.

— Не примите меня за нахала, — сказал он серьезно, — но я осмелюсь спросить вас, не посетили ли вы во сне непривлекательные окрестности китайского квартала в Лондоне?.. Я имею в виду Лаймхауз. Не искали ли вы в этих неприветливых местах человека по имени Кольдхарбор Смит?

Валерия издала возглас недовольства и нетерпения.

— Подождите! — он поднял руку, желая предупредить поток упреков. — И при поисках оного джентльмена не попали ли вы случайно в драку в маленьком заброшенном ресторане, посещаемом преимущественно китайцами и неграми?

Она вздрогнула при воспоминании об этом.

— Из какой неприятности вас выручил честный, но грубый матрос? Впрочем, он не успел уберечь вас от сильного удара ногой, нанесенного вам одним из этих зверей?

— Неужели вы были этим честным, но грубым матросом? — спросила она, вздрогнув.

— Нет, это был один из моих людей, сержант Хиггинс. Он очень славный парень, хотя медленно соображает… Скажите, зачем вы все это делаете?

— Потому что так надо! — сказала она упрямо. — Я должна была видеть Кригера до того, как случилась эта ужасная вещь. Я знала о нем, знала, что Беллами платил ему деньги за какое-то ужасное преступление, совершенное им в прошлом… И этому человеку тоже! — она снова вздрогнула. — Это было ужасно!

— Кольдхарбор не из приятных людей, — согласился комиссар Федерстон. — Те, кто содержит подобные заведения, редко бывают вежливы. Итак, значит Кольдхарбор тоже получает пенсию? — задумчиво прибавил он. — Я этого не знал… Интересно, откуда вы добываете сведения?

— Я заплатила за них, — ответила Валерия уклончиво. — И думаю, что они вполне достоверны.

Федерстон постоял, задумавшись, разглядывая ковер.

— Боюсь, что вы сами выдаете себя!.. К вашему счастью, Кольдхарбора не было в эту ночь. А то Беллами знал бы все через сутки.

Он с изумлением увидел слезы на ее глазах.

— Я испробовала все! — сказала девушка. — Все решительно… Я была глупа и тщеславна, думая, что умней всей полиции в мире. Теперь я начинаю думать, что ошибалась!

Джим заглянул ей в глаза.

— Вы уверены, что не гонитесь за призраком, мисс Хоуэтт?

— Уверена, уверена! Что-то подсказывает мне, что я на верном пути.

— Ответьте мне на один вопрос, — сказал Федерстон, понижая голос. — Кто та женщина, которую вы разыскиваете?

Валерия крепко стиснула губы.

— Я не могу сказать вам. Это не только моя тайна.

Глава 13. ДЕТОУБИЙЦА

Редактор газеты, в которой работал Спайк Холленд, поручил ему раздобыть от Джона Вуда несколько статей на тему попечения о детях. Молодому репортеру это предложение пришлось по душе. Ему вдруг захотелось вновь встретиться с человеком, который был так далек от всего мирского и от вечных людских дрязг.

Выехав из Лондона утренним поездом, он потом провел пять неприятных часов в бурном море. Не столько желание получить от Вуда статьи, — автор и без того обещал дать их в газету, — сколько желание разузнать подробнее о таинственном Абеле Беллами заставило Спайка ехать на материк.

Все указывало на то, что Вуд что-то знал о нем. То немногое, что он сказал в свое время, было интересно. Недосказанного же было еще больше, Спайк был в этом уверен, и то, что Вуд не особенно хотел говорить на эту тему, лишь доказывало правильность его выводов.

Репортер с облегчением ступил на твердую землю в Остенде. Оттуда он поездом отправился к голландской границе.

Шел сильный дождь, и дул холодный, резкий ветер. Часто навещая Бельгию, Спайк хорошо знал местность. Путь его теперь лежал через пустынные дюны, где оборонялись немцы во время войны. Ле-Кок казался совершенно заброшенным, зато Вендюн превратился в настоящий городок. Теперь улицы его были тоже безлюдны, и только один полицейский проводил Спайка недоумевающим взглядом, когда он вылез из вагона и, повернув под порывами ветра, направился вдоль улицы.

Высокая, красивая вилла, похожая на все остальные, притаилась за широким забором, укрывающим дом от ветра и непогоды. Забор этот имел лишь одну калитку, в которую и постучал Холленд. Ответа не последовало. Он безрезультатно стучал во второй и третий раз. Затем решил обойти дом кругом и попробовать отыскать другой вход.

На первый же стук в черную дверь явилась маленькая толстая женщина. Она поглядела на него явно подозрительно.

— Как прикажете доложить?.. Месье не принимает… — по-французски сказала она.

— Он меня ждет, мадам, — ответил Спайк невозмутимо. — Я дал телеграмму.

Лицо женщины прояснилось.

— Ах, я вспоминаю! Пройдите наверх, вот сюда.

Она проводила посетителя на небольшую лестницу и постучала в одну из дверей на площадке. Послышалось приглашение войти.

Спайк очутился в большой, довольно узкой комнате. Одна ее стена была сплошь завешена коврами, а другая уставлена полками с книгами. Две серебряные люстры освещали комнату.

Джон Вуд сидел у громадного письменного стола, и когда вошел репортер, он встал и отложил ручку.

— Вы решились приехать, несмотря на такую погоду? Молодец! Садитесь, мистер Холленд. Говорю вам сразу, я с удовольствием возьму на себя статьи, о которых вы упоминаете в телеграмме.

Они стали обсуждать их, и Спайк передал Вуду советы, высказанные по этому поводу его редактором.

Толстуха принесла на подносе стаканы с вином и тарелку с бисквитами.

— Как вы тут мирно и спокойно живете! — заметил репортер с завистью. — А я было думал, что вы не совсем в своем уме, раз решаетесь проводить всю зиму в этой дыре. А тут так удобно и спокойно писать!..

Джон Вуд улыбнулся.

— Я не стану показывать вам моих нарушителей порядка и тишины. Они все спят.

— Как, у вас тут есть дети? — поразился Холленд.

Вуд утвердительно кивнул.

— Да, у меня их тридцать человек. Все три этажа заняты, — он кивком указал на верхнюю часть дома. — Но здесь я держу только здоровых ребят… А санаторий находится в другом конце города.

Час они проболтали о детях. Хозяин, казалось, мог бесконечно рассказывать о них.

— Мистер Вуд, у меня в голове вертится мысль, что вы гораздо больше знаете об Абеле Беллами, чем это мне показалось сначала. Вы недолюбливаете его, ведь правда?

Вуд поиграл чудесной статуэткой, стоящей у него на столе.

— Я знаю о нем достаточно для того, чтобы его повесили!

— Вы знаете о нем достаточно для того… Я не совсем понимаю вас!

Вуд поднял глаза, но промолчал.

— Это серьезное заявление! — повторил Спайк с изумлением.

— Но я могу свободно говорить об этом с человеком, которому вполне доверяю и который, надеюсь, не разгласит сказанного.

Обычно Спайк терпеть не мог, когда сообщали что-то по секрету, но теперь ему захотелось знать возможно больше, даже если этого нельзя будет печатать.

— У меня нет никаких доказательств, ни одного! — продолжал «друг детей». — Но все же я знаю достаточно, чтобы послать на виселицу этого человека… Впрочем, не думаю, чтобы его действительно повесили, поверив мне на слово. Ведь закон очень заботится о человеческой жизни.

— Понятно… Конечно, это был ребенок! — оживился репортер. — Я не хочу этим сказать, что вы не интересуетесь взрослыми людьми и убийство какого-нибудь толстяка вас не трогает… Но по вашему тону мне понятно, что здесь речь идет о жизни маленького ребенка!

— Да, вы правы, — сказал Вуд, — этот человек убил ребенка, которого я видел мельком… Он ли сам, или один из нанятых им людей совершил это злодеяние, мне неизвестно… Беллами вообще терпеть не может детей. Не знаю, приняли ли вы всерьез мою телеграмму, в которой я спрашивал, не производит ли старик впечатления детолюба? Эти слова были шуткой — очень грустной шуткой… Я послал телеграмму, повинуясь импульсу. Абель Беллами?.. Да он лучше бросит в реку свой последний доллар, чем хоть одним грошем поможет ребенку…

— А вы можете сказать мне, что он делал там, в Америке?

— В Америке? Да, много лет тому назад… — в раздумье произнес Вуд. — Боюсь, что и так слишком много сказал. Рано или поздно я надеюсь заполучить в свои руки улики против него.

— От кого?

— Два моих человека расследуют это дело уже много лет. Один — в Лондоне, другой — в Америке.

— Ведь Абель Беллами, кажется, имел неприятности с каким-то обществом защиты детей в Штатах? — осведомился Спайк.

— Да, знаю. Но то, о чем я говорю сейчас, не имеет никакого отношения к разразившемуся скандалу. Этот человек просто-напросто животное — настоящий дикий зверь. Он не только ребят избивал до полусмерти. Ему стоило пять тысяч долларов, чтобы прекратить дело собственного слуги. Тот собирался привлекать его к ответственности за истязание.

— Создает же бог странных людей!

— Ну, знаете, дьявол творит людей еще более странных!

Тут Спайк задал вопрос, который мучил его еще в дороге.

— Как вы думаете, не есть ли Зеленый Стрелок одной из его жертв?

Лицо Джона Вуда осветилось улыбкой.

— Многие предполагают, — заметил он, — что Зеленый Стрелок придуман одним репортером… которого я не могу сейчас назвать, не нарушая приличий.

— Я был бы очень рад, если бы мне принадлежала такая честь! — смеясь, ответил гость. — Ведь эта информация взбудоражила всю Англию! К несчастью, если это выдумка, то автор ее скорее всего сам Зеленый Стрелок!

Он подробно рассказал историю последнего появления привидения в замке. Вуд подробно расспрашивал его.

— Кто, кроме Абеля Беллами, видел этого духа?

— Никто… может быть, старик сам и придумал его.

— Нет, на это не похоже, — собеседник покачал головой. — Беллами не такой человек. Он хитер, он зверь, настоящий зверь! Можете не сомневаться, Зеленый Стрелок действительно существует, раз уж Абель Беллами видел его.

Вуд снова откинулся в кресле и погрузился в раздумья. Мысли его, по-видимому, были не из приятных. Вдруг он встал и подошел к сейфу, вделанному в стену. Через несколько минут вернулся, держа что-то в руке.

— Взгляните, Холленд!

Это была маленькая замшевая детская туфелька, сильно запачканная и выцветшая.

— Когда-нибудь, если судьба не опередит меня со своим возмездием, я покажу эту туфельку Абелю Беллами на суде в Америке. И этот день будет для него ужасным.

Глава 14. ГАРРСКИЕ СОБАКИ

Беллами встретил Юлиуса на следующее утро очень любезным и загадочным приветом.

— Лучше не показывайтесь на глаза моим собакам, — сказал Абель. — Они вас заживо съедят и останутся голодны!

Несмотря на страх, Юлиус был заинтригован, поскольку ему было известно, что в замке животных не было.

— Я купил двух полицейских собак! — сообщил Беллами. — Ночью они будут сторожить переднюю и коридор. Так что последуйте моему совету, оставайтесь утром в своей комнате, пока я не встану!

Позже Юлиус увидел собак. У них был дикий, злой взгляд, и они напоминали волков. Никто не смел подходить к ним.

Беллами не боялся ничего, и собаки сразу же признали его превосходство над собой.

— Не бойтесь, дотроньтесь до них… Дотроньтесь же! — сказал хозяин.

Юлиус протянул дрожащую руку к ближайшему псу и быстро отдернул, когда тот огрызнулся.

— Вы боитесь, и она знает это. Иди сюда, ты! — Он щелкнул пальцами, и собака подалась вперед, виляя хвостом, затем села, подняв умную голову и преданно глядя на своего повелителя.

— Человек, который продал их мне, заявил, что я и за месяц не укрощу псов. Но он дурак!..

Беллами помолчал, что-то пережевывая, потом неожиданно перескочил на другую тему.

— Как бишь, называется этот дом?..

— Вы хотите сказать «Леди Мэнор?» — удивился Юлиус.

Старик кивнул головой.

— Да, они опередили меня на пять минут… Сегодня утром я позвонил агенту, а он сообщил мне, что только что сдал его… Вы об этом ничего не слышали?

— Нет, сэр. Кто же будет нашим соседом?

Абель Беллами покачал головой.

— Не знаю, меня это не интересует! — буркнул он. — Но почему они не могли выбрать другое место?..

Позже, после завтрака, Юлиус сопровождал своего хозяина в прогулке по саду.

— Вот этот, кажется… — Абель указал палкой на низкий серый дом, крыша и трубы которого виднелись за высокой стеной парка. — Я уже и раньше видел его, но мне никогда в голову не приходила мысль о покупке… А что это такое? Какая-то дверь в стене?

— Кажется, да, — ответил ему Юлиус. — Вероятно, между замком и этим домом существует ход. Ведь раньше он был частью усадьбы!

Дверь оказалась старинной, тяжелой. По-видимому, много лет ею никто не пользовался. Железные засовы заржавели, и дубовая их часть сплошь заросла плющом.

То обстоятельство, что пришлось бы потратить целый день, чтобы отворить дверь, не подействовало на старика.

— Пошлите в деревню за каменщиком. Пусть замурует ход с нашей стороны… Я вовсе не желаю, чтобы чужие бродили по моей земле. Пожалуйста, побеспокойтесь об этом, Савини!

Юлиус записал приказ, и в этот же день из деревни явились двое рабочих.

…В один прекрасный день из окон своей спальни Абель Беллами увидел, как задымили печные трубы в «Леди Мэнор».

Он проворчал что-то невнятное и отвернулся.

Все эти дни старик рано поднимался с постели, ибо прислуга выказывала вполне понятное нежелание встречаться с полицейскими собаками, пока те гуляли на свободе. Эти ночные сторожа обегали ночью весь замок. Присутствие собак, видимо, возымело нужное действие, и Зеленый Стрелок больше в доме не появлялся.

Однажды мистер Беллами прочел в газете название статьи, заставившее его что-то сердито пробурчать.

Заголовок статьи гласил: «Полицейские собаки охраняют чикагского миллионера от привидений!».

Но Абель Беллами уже примирился с неизбежностью огласки, хотя и нежелательной. Он сердился на Спайка за многое, но все же почему-то не счел нужным прибегнуть к судебным мерам за нарушение его покоя. Но что его возмутило больше всего, так это то, что вскоре (это было на следующий день после свидания Спайка с Вудом) репортер сам явился к воротам и потребовал, чтобы его впустили в замок.

— Скажите ему, — яростно заорал по телефону Беллами, — чтобы не смел даже показываться мне на глаза! Иначе я спущу на него собак!

— Он велел передать вам, что у него есть интересные сведения о человеке, которого недавно убили… Он узнал кое-что о Кригере.

Тон хозяина мгновенно изменился.

— О Кригере?.. — пробурчал он в трубку. — Черт с ним, пусть войдет!..

Глава 15. СЧЕТ ЗА ГАЗ

— Рассказывайте, что вы узнали о Кригере? — не утруждая себя приветствием, спросил старик Спайка.

— Я присутствовал при обыске и видел, как нашли письма. Правду сказать, они бы пропустили это письмо, если бы я не обратил на него внимания.

— Вот как!..

— Да, я увидел его и снял копию, прежде чем инспектор понял, что у него находится важный документ.

Он вынул из бумажника листок бумаги и разложил на столе.

— Вот это письмо! Оно не помечено никакой датой, и это заинтересовало полицию…

Беллами протянул руку и взял письмо.

"Мистер Абель Беллами, по поводу этого человека Н. Он находится в одной из моих камер, и у него на редкость несносный характер. Я согласен сделать то, что вы мне предлагали при нашей последней встрече, но вы должны будете мне очень хорошо заплатить, ибо я рискую потерять место… В особенности, если что-нибудь не выйдет или меня увидит другой тюремный сторож. Кроме того, я всегда рискую получить серьезное ранение, и должен знать заранее ваши условия. Н. мне не нравится, он слишком умен и быстр на язык, и у меня уже были кое-какие неприятности с ним. Если вы до сих пор не передумали, давайте встретимся завтра. Я уезжаю в отпуск и буду жить у родных в Хенли. Если вам удобно, может быть, мы и встретимся там?

Дж. Кригер".

Старик дважды прочитал письмо, затем аккуратно сложил его и передал Спайку.

— Абсолютно не помню, чтобы когда-нибудь получал такое… Что же касается этого человека… Н. или как его там зовут, то я о нем ничего не знаю, и Кригеру деньги платил только за ту услугу, которую он мне оказал.

Тон его был необычайно мягок, хотя Спайк видел, что миллионер с трудом сдерживает нараставшую ярость.

— Но ведь он спас вам жизнь как раз в Хенли, не правда ли? — сказал репортер. — Это какое-то странное совпадение, что он именно там назначил вам свидание. Может, ему было заранее известно, что вы упадете в реку?

— Довольно этих глупостей, Холленд! — не вытерпел, наконец, Беллами. — Я вам сказал все, что знаю. Что же до этого письма, то у вас нет никаких доказательств того, что оно было когда-нибудь послано. Может быть, вы даже подделали его и подложили в бумаги Кригера. Чем вы занимались во время обыска?

Спайк спокойно засунул письмо в карман.

— Что? — повторил он. — Да я просто случайно находился поблизости… Значит, вам нечего сказать по этому поводу, мистер Беллами?

— Абсолютно. Я не знаю человека, о котором тут идет речь. Даже не знал, что Кригер в свое время был тюремным надзирателем. Я прочел это недавно в «Глобе». Кстати, это моя любимая газета! — саркастически прибавил Абель.

Спайк улыбнулся.

— Ну, делать нечего… А про духа вы ничего новенького не слышали?

— Про него вы узнаете новости раньше меня! — усмехнулся старик. — Решительно все, что мне известно о похождениях этого проклятого Стрелка, я черпаю из «Дейли Глоб». О, это очень интересная газета, полная достоверных сведений. Я бы скорее отказался от своего утреннего завтрака, чем от нее.

— Полагаю, вы ничего не имеете против, чтобы я осмотрел ваш замок? — спросил репортер.

— Тут вы ошибаетесь! — со злостью ответил миллионер. — Я вам советую поглядеть, что делается по ту сторону стены, за которую вы только что прошли сюда!

Чтобы вполне удостовериться, что непрошенный гость действительно ушел, Беллами сам проводил его до ворот замка.

*  *  *

В Гаррском замке было многое перестроено, прежде чем Абель Беллами поселился в нем. Под личным наблюдением опытного строителя целый полк рабочих трудился больше месяца, воплощая замысел хозяина. Он сам был архитектором и сам же выполнял обязанности подрядчика. Беллами провел новую систему канализации, электричество и газовое отопление. Везде, во всех комнатах замка, кроме библиотеки, были газовые камины, и плита на кухне тоже была газовой.

Вопрос с газом сильно обеспокоил дворецкого Уилкса как раз тогда, когда в замок явился Спайк. Обычно счета за газ оплачивались самим хозяином замка и подавались непосредственно ему. Но в этот день один из счетов за летние месяцы случайно попал в руки Уилкса, и тот долго изучал его, прежде чем представить владельцу усадьбы.

— В чем дело? — недовольно вскинулся на слугу Беллами.

— Сэр, счет за газ неверен. Они проставили нам гораздо больше, чем мы потребили за эти месяцы! — ответил Уилкс.

— Больше? Почему? В чем дело?

— Они послали нам крупный счет за пользование газом как раз за тот месяц, когда плита на кухне испортилась, и мы пользовались углем.

Беллами выхватил из рук дворецкого счет и спрятал его, даже не взглянув.

— Оставьте! — проворчал он.

— Но, сэр, мы не могли истратить и сотни кубических метров газа, а они поставили нам в счет…

— Оставьте меня в покое, разве вы не слышали? — крикнул владелец замка. — И, пожалуйста, впредь не открывайте счетов… Не вмешивайтесь не в свое дело!

Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения дворецкого. Он получал большое жалованье, но в то же время ему незаслуженно и часто доставалось. Теперь его терпение окончательно лопнуло.

— Я не потерплю, чтобы со мной так разговаривали, мистер Беллами! — сказал он. — Мне было бы очень приятно, если бы вы заплатили мне за службу и отпустили меня. Я не привык к тому…

— Нечего разглагольствовать! Можете просто убираться! — отрезал миллионер.

Он сунул руку в карман и вытащил ассигнацию.

— Вот ваши деньги. Чтобы через полчаса вас не было в этом доме, Уилкс, а не то…

*  *  *

Спайк доедал свой скромный завтрак в деревенском трактире, когда потрясающее известие дошло до его ушей. Увольнение дворецкого из замка — крупное событие для маленькой деревушки.

Было давно известно, что у Беллами с его главным слугой натянутые отношения, и когда мистер Уилкс появился в деревне, его со всех сторон обступили сочувствующие. Участие выражали все, начиная с местного врача и кончая одним из бывших сослуживцев по поместью, который ушел оттуда еще раньше, испугавшись Зеленого Стрелка.

Репортер подошел поговорить с обиженным дворецким.

— С ним совершенно невозможно жить! — жаловался Уилкс, дрожа от негодования. — Сэр, это абсолютно невозможно! Он не человек, он зверь, свинья! И если подумать, что ему видятся духи…

— А вы видели духа?

— Нет, сэр, не видел. Я не могу лгать. Мне никогда не попадались никакие духи, и думаю, что привидение выдумано самим мистером Беллами для каких-то собственных целей… Когда я называю его свиньей, то говорю как человек, всю жизнь прослуживший в аристократических семьях. Он не умеет жить, сэр! У него одна из лучших столовых в мире, а он предпочитает съедать все по-свински и обязательно в библиотеке! А что он ест? О, сэр, вы не поверите! На завтрак ему подаются две пинты молока, полдюжины яиц…

И Уилкс стал перечислять меню ненасытного владельца замка. В общем, показал своего бывшего хозяина в новом свете. Спайк никогда не представлял себе Абеля Беллами человеком, который так много ест и пьет.

— Что же заставило вас оставить службу? — спросил репортер.

Уилкс рассказал ему историю с газовым счетом. За летние месяцы никто в доме не пользовался газом, а компания поставила в их счет 250 кубометров.

— В его же интересах было узнать это, а он, вместо того чтобы поблагодарить, как сделал бы на его месте каждый джентльмен, наорал на меня и обошелся, как с собакой… Разумеется, мистер Холленд, я не мог больше вынести такого обращения!

Спайк терпеливо выслушал перечень всяческих обид дворецкого, но обратил мало внимания на историю с газом. Он ушел от этого разговора и навел его снова на Зеленого Стрелка. Тут ему ничего не удалось добиться, кроме некоторых подробностей о полицейских собаках. Но об этом он знал еще раньше и в свое время дал эти сведения в газету. Однако, пока дворецкий говорил, он мысленно сочинил интересную заметку, которая должна была появиться под заглавием «Жизнь в замке с привидениями».

Вернувшись в город, репортер решил зайти в Скотленд-Ярд.

Джим Федерстон был на месте.

— Ну, Холленд, какие новости вы принесли нам?

Он подвинул к посетителю ящик с сигарами, и тот тщательно выбрал себе одну.

— В Гаррском замке творится что-то неладное! — сказал он наконец. — Благородный владелец выгнал своего дворецкого, потому что тот совал свой нос в газовые счета… Я полагаю, что, случись такая вещь четыреста лет назад, несчастного повесили бы на том самом бревне, где когда-то раскачивался Зеленый Стрелок!.. Тогда он попал бы в компанию остальных привидений, которые собираются по ночам во дворе старого замка и играют там в кости!

— Повторите все снова, — попросил Джим, — и говорите помедленнее. Сегодня моя голова что-то плохо соображает… Начните со счета за газ.

Спайк повторил свой рассказ, и, к его удивлению, сыщик стал подробно расспрашивать об этой истории с дворецким. Он замучил бедного журналиста вопросами.

— Но в чем тут дело, я не понимаю? — спросил тот наконец. — Мне кажется, что за историей с газом ничего важного не кроется. Может, вы подозреваете, что Беллами тайно гонит виски?..

— Этот счет — самое важное из всего, что мы знаем о Гаррском замке, — спокойно ответил Джим Федерстон. — Я вам очень благодарен, Холленд… Да, кстати, я на несколько недель уезжаю за границу, и мы довольно долго не увидимся. Все новости, которые раздобудете, сообщайте, пожалуйста, моему помощнику. Я вас сейчас представлю!

Через полчаса Спайк входил в кабинет редактора.

— Мистер Сайм, мне кажется, что объяснение загадочного убийства Кригера надо искать в Гаррском замке. Старик только что уволил своего дворецкого, и мы должны постараться подсунуть на его место кого-нибудь из наших людей. Я бы и сам предложил свои услуги, но мне никогда не приходилось занимать такой важный пост… И, во-вторых, Беллами сразу распознал бы меня!.. Не послать ли нам Мэсона или кого-нибудь еще из наших молодых людей? Можно устроить так, будто он послан из бюро по найму прислуги.

— Хорошая мысль, — согласился редактор.

Эта идея почти одновременно пришла в голову двум заинтересованным в Беллами лицам.

Глава 16. СОБАКИ СЛЫШАТ ШУМ

Более двух недель прошло со дня последнего появления Зеленого Стрелка в замке. Призрак не показывался. Беллами не сомневался, что все дело в собаках.

— В них есть что-то, что очень не нравится привидению, — рассуждал он про себя. — А то, может, и наоборот, в нем есть что-то такое, что очень не нравится полицейским собакам.

В эту ночь его разбудило глухое ворчание одного из псов. Старик сразу вскочил с кровати, взял револьвер и вышел в коридор. Там по его приказу горели все лампы. Одна из собак стояла посреди коридора, ощетинившись, и глухо рычала.

Беллами посвистел. Пес послушно повернулся и подошел к нему, виляя хвостом, но все еще подозрительно оглядываясь на широкую лестницу, ведущую в переднюю.

Другая собака немедленно прибежала на зов хозяина.

— Что с вами такое? — спросил он у животных, будто ожидая ответа.

Затем прошел в переднюю.

Собаки следовали за ним. Там не оказалось ничего подозрительного. Отперев дверь в библиотеку, он вошел и включив свет, тщательно обыскал помещение. Все было нормально. Массивная входная дверь была накрепко заперта.

Удостоверившись, что ничего подозрительного нет, Беллами снова поднялся к себе в спальню и улегся в постель.

В пять часов он проснулся снова. Было еще темно, он встал и надел халат, прежде чем зажечь свет.

Когда комната осветилась, Абель раскрыл глаза от удивления. Обе двери были отворены настежь. А он хорошо помнил, что запирал их на замок. Куда же делись собаки?

Беллами вышел в коридор, чтобы выяснить в чем дело. Сначала ему показалось, что собаки лежат мертвые. Обе вытянулись у стены без движения. Он подошел к одной из них и встряхнул ее за загривок. Собака открыла глаза, тупо поглядела на хозяина и снова закрыла их.

— Одурманили псов! — подумал старик. — Значит, в замке действительно кто-то прятался… И это был не дух, а простой смертный!

Абель Беллами никак иначе не представлял себе Зеленого Стрелка.

Собаки очнулись через полчаса. Казалось, они совсем не пострадали от пережитых неприятностей. Хозяин сам отвел их в конуру.

Зачем же снова приходил Зеленый Стрелок? Что ему было нужно? Ведь не для того же, чтобы продемонстрировать свое бесстрашие и волю! Не стал бы он травить собак просто для того, чтобы открыть двери в его спальню и снова удалиться! Что же он так настойчиво искал?

В спальне были кое-какие драгоценности… Но все оставалось нетронутым! Значит, эти посещения нельзя было объяснить стремлением ограбить замок. Было также ясно, что этот Зеленый Стрелок приходил не ради шутки, он имел в виду что-то очень серьезное.

Вдруг старику пришло в голову, что Зеленый Стрелок искал ключ! Ключ, с которым Беллами не расставался ни днем, ни ночью. Днем он носил его на длинной цепочке в кармане, а ночью клал под подушку.

Первым делом миллионера по утрам было вынуть ключ из-под подушки и повесить себе на шею, где он и оставался во время утренней ванны. Последнее движение вечером — спрятать его под подушку.

Ключ этот был с виду очень странный: тонкий, длинный и узкий.

Вот и объяснение!

И если Беллами не ошибался в своем предположении, это значило, что Зеленый Стрелок знал тайну Гаррского замка.

Старик почти вбежал в библиотеку и с треском захлопнул за собой дверь.

Секретарь сквозь сон услыхал этот шум; ему пригрезилось, что хозяин застрелился, и он улыбнулся во сне счастливой улыбкой.

Глава 17. «ЛЕДИ МЭНОР»

Отправляясь утром на почту в деревню, Савини увидел на одной из аллей хорошо знакомую фигуру.

При виде ее Юлиус мысленно застонал. Если бы где-нибудь поблизости был темный закоулок, секретарь с удовольствием воспользовался бы возможностью улизнуть. Тогда он бы сделал вид, что не заметил рыжеволосого молодого человека, не спеша прохаживающегося взад и вперед по дороге. Но деваться было некуда: Спайк поманил его к себе, размахивая в воздухе сигаретой.

Савини подошел.

— Я очень… — начал он.

— Вы очень торопитесь, я знаю… Вы просто не хотите, чтобы старик видел, как вы разговариваете со мной, так как рискуете потерять хорошее место… Это мне тоже известно! Послушайте, Юлиус, мне почему-то кажется, что мы должны познакомиться поближе. Надеюсь, вы ничего не имеете против, что я зову вас по имени?.. Серьезно! Ваше имя — одно из самых моих любимых! Когда у меня будет сын, я обязательно назову его Юлиусом… Но послушайте, мне надо спросить вас кое о чем. Не знаете ли вы в Скотленд-Ярде человека, которого все зовут Федерстоном?

Савини кивнул.

— Знаю, — коротко ответил он. — Это тот самый, который вечно торчал у Хоуэттов… Почему вы не пойдете прямо к Хоуэтту, Спайк?.. Он живет в «Леди Мэнор». По-моему, он расскажет вам много интересного!

— Я его уже видел, — сказал Спайк. — Значит, вы знакомы с Федерстоном?

— Я уже ответил на этот вопрос, — недовольно заметил Юлиус. — А теперь я должен идти, Холленд.

— Зовите меня Спайк, — добродушно предложил репортер, — я серьезно говорю, что нам следует короче познакомиться… А что представляет из себя ваш новый дворецкий?

Секретарь пожал плечами.

— Новый дворецкий? Умелый и ловкий человек, его прислали из Лондона.

— Просто умелый дворецкий? Это звучит весьма прозаично. — Спайк пытливо глядел на Савини. — Он когда-нибудь бывает в деревне?

— Наверное.

— А вы его лично близко не знаете, случайно?

— Что вам за интерес допрашивать меня о новой прислуге? — с неподдельным отчаянием взмолился Юлиус. — Что за смысл? Он ваш приятель, что ли?

— Куда вы так спешите? — спросил репортер, уловив нетерпение в голосе Юлиуса. — Есть что-нибудь новое? Как поживает Зеленый Стрелок? Что, он все еще отсутствует?

— Ничего подобного, — отрезал рассерженный секретарь. — Прошлой ночью он опоил собак чем-то снотворным… Я сейчас иду на почту, чтобы по телеграфу затребовать еще двух псов. Старик воображает, что Зеленому Стрелку будет труднее справиться с четырьмя собаками!

Выпалив все это одним духом, Савини с трудом вырвался из цепких рук рыжего репортера и понесся по улице.

В то же утро Спайк получил письмо от Вуда из Бельгии. Тот собирался приехать в Лондон в конце недели и приглашал его отобедать с ним.

Одно место в письме особенно заинтересовало газетчика:

«Я очень благодарен, — писал Вуд, -- за присланный вами подробный рассказ о Беллами и о всех происшествиях в Гаррском замке. После письма я достал номер „Глоба“ и прочел ваш отчет об этой замечательной истории с Зеленым Стрелком. Вы высказываете убеждение, что Зеленый Стрелок рано или поздно заставит Беллами сдаться. По-моему, вы заблуждаетесь, ничто на свете не может испугать этого негодяя. Я также не согласен с вами в неизбежности того, что он падет от той же руки, которая умертвила Кригера. Мне кажется, что судьба Абеля Беллами всецело зависит от результата поисков Зеленого Стрелка и от того, что именно ему удастся обнаружить в замке».

Дальше Вуд переходил на другие темы и говорил почти исключительно о своих новых планах.

В то утро Спайк должен был завтракать с мистером Хоуэттом и не спеша направился к их дому. Обойдя по аллее высокие стены вокруг Гаррского парка, он приблизился к дому Хоуэттов — красивой постройке елизаветинских времен.

Было солнечное утро, день выдался сравнительно теплый. Репортер застал Валерию в саду. Она наблюдала за посадкой луковичных цветов.

— Похоже, вы тут надолго устраиваетесь! — сказал Спайк, улыбаясь и пожимая ей руку.

— Да, — спокойно ответила она.

Участок земли, принадлежавший «Леди Мэнор», был невелик, при доме было чуть больше двух акров. Стена, окружавшая парк Беллами, служила границей. Спайк осмотрел все после завтрака, когда девушка показывала ему свои новые владения.

— Тут, кажется, есть дверь в стене? — заметил репортер.

— Скажите лучше, была… Мистер Беллами приказал замуровать ее с той стороны! — с горечью ответила девушка.

— Может быть, он боится Зеленого Стрелка? — усмехнулся Спайк. — Простите, мисс Хоуэтт, я, может быть, нескромен? — быстро прибавил он. — Вы ведь не боитесь привидений?

— Нет, не боюсь.

Репортер с профессиональным интересом оглядывал стену.

— Она тут ниже, чем в других местах, — сказал он и, подойдя к стене, достал рукой до верха. — Две небольшие лестницы — и дело в шляпе… При желании подробно ознакомиться с владениями старика можно очень просто достичь цели. Э, да я начинаю завидовать вам, мисс Хоуэтт! Нет, я не собираюсь перелезть с вашего двора в парк и ограбить замок, но, с вашего позволения, как-нибудь ночью приду понаблюдать за Зеленым Стрелком.

Валерия засмеялась.

— Нет, я вам никогда этого не позволю, мистер Холленд. — И тут же сменила тему разговора: — Вы давно видели Федерстона?

— В прошлый понедельник. Он уверял меня, что отправляется за границу, но мне что-то не верится… Сказать вам правду, мисс Хоуэтт, я подозреваю, что он взял на себя роль нового дворецкого в Гаррском замке. Я знаю, что он очень заинтересовался мистером Беллами, а еще больше счетом, который вашему соседу прислали за газ… А почему — бог его знает!

Валерия уже слыхала историю со счетом.

— Значит, на комиссара Федерстона счет произвел большое впечатление?

Спайк кивнул.

— Может быть, он человек семейный? — шутя проговорил репортер. — Так как я холостяк, мне никогда не приходилось ужасаться счетам за газ.

— Федерстон не женат, — немного холодно заметила Валерия.

Когда Спайк извинился, лицо ее залилось краской.

— Не вижу, почему вы должны извиняться, — сказала она смущенно. — Я просто сообщила вам, что он не женат.

Журналист поселился в Гарре на продолжительный срок. Каждый день он дважды связывался по телефону со своей редакцией. Хотя его хозяин, мистер Сайм, и намекал, что Зеленый Стрелок служит теперь лишь хорошим предлогом для бездельничанья, все же он не решился взять на себя ответственность и вызвать репортера обратно в Лондон.

В день посещения «Леди Мэнор» Спайк разговаривал после обеда по телефону с редакцией, когда мимо него на автомобиле проехала мисс Хоуэтт. Она повернула на Лондонскую дорогу.

Телефон в отеле гостиницы «Синий кабан», где поселился журналист, находился в вестибюле. Это было очень неудобно, так как из соседнего бара легко было подслушать разговор, но в данном случае это оказалось на руку Спайку-- Он повесил трубку и, подойдя к двери, поглядел вслед удалявшемуся автомобилю. Затем вернулся к аппарату, чтобы снова вызвать редакцию.

— Это вы, мистер Сайм? Мисс Хоуэтт отправилась в Лондон. Кто-нибудь из наших людей знает ее? Мне кажется, что ее следует выследить… Конечно, не для информации в газете, а для меня! Мне нужно кое-что узнать.

— Разве она имеет отношение к Зеленому… э… Стрелку? — саркастически спросил редактор.

— Самое непосредственное! — прозвучало в ответ.

Глава 18. ПО ДОРОГЕ НА ЧЕРИНГ-КРОСС

Фэй Клейтон вела замкнутую, но отнюдь не одинокую жизнь. В небольшой квартирке в Меда-Вэл она жила настоящей отшельницей, но вместе с тем у нее было множество друзей и знакомых, у которых она всегда могла отдохнуть и повеселиться.

Нельзя сказать, чтобы она тосковала из-за Юлиуса. Своего мужа она любила по-особенному, и никто не делил с ней этой любви. Ей никогда не приходило в голову сомневаться в его верности, что же касается ее материального положения, то за последнее время оно, несомненно, значительно улучшилось.

В былые дни, когда Юлиус принадлежал к шайке и был одним из четырех элегантных молодых людей, хватавших все, что плохо лежало и имело какую-нибудь цену, жизнь представлялась ей чем-то неопределенным. Бывали дни, недели, когда Фэй с мужем жили в долг или на деньги, вырученные от заложенных драгоценностей. Но и лучшие дни не бывали по-настоящему хорошими!

Теперь же Фэй получала от Юлиуса регулярно крупные суммы. Она никогда не ломала себе голову над этим и не спрашивала мужа об источнике дохода. Она прекрасно знала, что Абель Беллами не платил ее мужу так много. Ей была известна точная сумма его жалованья.

Юлиус получал деньги «на стороне», и дело это было надежное, потому что он очень не любил рисковать. Так что Фэй не беспокоилась.

Муж был в полной безопасности, и она могла спокойно хвастаться новым бриллиантовым кольцом в своем любимом ночном клубе, не опасаясь, что к ней подойдет таинственный незнакомец и пригласит пройти с ним в ближайший участок.

Впрочем, и такая возможность не особенно пугала Фэй Клейтон. С тех пор, как ей минуло пятнадцать лет, она успела три раза посидеть в тюрьме, и тюрьма давно не страшила молодую женщину, хотя с ней у нее было связано много неприятного.

Фэй гладила на кухне блузку, когда в косяк двери кто-то постучал. Горничная, если так можно было назвать грязную, беспорядочную женщину, которая каждый день убирала квартиру, ушла на базар за провизией.

Поэтому Фэй сама подошла к двери и отворила ее, думая, что звонит какой-нибудь посыльный из магазина. На пороге стоял молодой человек высокого роста с глубоко запавшими глазами. На нем был плохо сидевший измятый костюм, который сведущим людям объяснил бы очень многое.

— Джерри! — воскликнула она, отворяя шире дверь. — Входи…

Фэй последовала за ним в гостиную.

— Когда тебя выпустили?

— Сегодня утром, — ответил тот. — У тебя есть что-нибудь выпить? Я умираю от жажды. Где твой Юлиус?

Она достала из буфета бутылку, принесла сифон с сельтерской водой и поставила на стол перед молодым человеком, который немедленно налил себе изрядную дозу виски.

— Чудесно! — сказал он, причмокивая губами. Лицо его порозовело. — Ну, а где же Юлиус?

— Его тут нет. Он служит в деревне.

Гость кивнул головой и вопросительно посмотрел на бутылку.

— Нет, Джерри, ты не должен больше пить, — решительно ответила она на его безмолвный вопрос и, встав с места, спрятала бутылку в маленький шкафчик, заперев его на ключ. — Что же ты собираешься делать?

— Не знаю. По-видимому шайка распалась? Юлиус служит?.. Встал на честный и прямой путь?

— Конечно! — с негодованием ответила Фэй. — И ты тоже должен взяться за какую-нибудь работу… Шайка распалась! Пусть все так и останется.

Фэй и Джерри были брат и сестра, хотя никто не мог бы догадаться, что хорошенькая женщина и преступник с впалыми глазами были связаны таким близким родством.

— Я видел этого сыщика, Федерстона.

— Он заметил, как ты вошел сюда? — обеспокоенно спросила она.

Джерри покачал головой.

— Нет, я встретил его в другом конце города. Он остановил меня и стал расспрашивать, как я живу и что намерен делать. Знаешь, он неплохой парень!

Фай скорчила кислую мину.

— Ты волен думать, что хочешь, Джерри. Но, правда, что же ты станешь делать теперь?

— Не знаю…

Он в раздумье отодвинул от стола стул и стал рассматривать скатерть.

— Одна шайка, работающая на океанских пароходах, уговаривает меня присоединиться к ним. Я никогда раньше не занимался такой работой, но мне кажется, что это стоящее дело. Только мне нужна определенная сумма для начала. Сто фунтов стоит только обратный билет и, конечно, может случиться так, что нам ничего и не перепадет. Ты могла бы одолжить мне такие деньги, Фэй?

— Могла бы… — медленно ответила она. — В какой тюрьме ты сидел, Джерри?

— В Пентонвилле. Это та самая, где когда-то работал Кригер. Я мог бы рассказать тебе о нем несколько историй, от которых волосы дыбом становятся. Фэй, скажи-ка, могу я у тебя поселиться?

Она секунду подумала.

— Да, я тебе могу дать комнату Юлиуса.

— А разве он не бывает дома?

— Нет, он не может. Я через день получаю вести от него и не могу пожаловаться.

Джерри с отвращением поглядел на свой мятый костюм.

— Знаешь, я в свое время оставил на Черинг-Кросс, на станции, пакет с одеждой… Может быть, ты заберешь его для меня? Тогда можно ограничиться немногими покупками.

Она взяла у него квитанцию на получение вещей и после завтрака отправилась за ними. Поехав коротким путем, таксист повез женщину по Фицрой-скверу.

Местность эта была знакома Фэй, там находился ресторан, в свое время не раз служивший ей убежищем. Он состоял из отдельных маленьких комнат, где можно было побеседовать о важных делах с уверенностью, что никто тебя не подслушивает. В дни процветания шайки, к которой принадлежала Фэй, члены ее постоянно собирались здесь.

Перед входом стоял какой-то человек. К своему немалому удивлению, Фэй узнала в нем Юлиуса.

В то время как она собиралась постучать в стекло своего такси, к Савини подъехал автомобиль и из него выскочила молодая особа. Юлиус приподнял шляпу, и оба исчезли в дверях ресторана.

Тогда женщина остановила такси и выскочила на тротуар. Она только один раз в жизни видела Валерию Хоуэтт, но мгновенно же узнала ее.

Глава 19. ЖЕНА ЮЛИУСА

Валерия с любопытством озиралась по сторонам. В воздухе висело облако застарелого табачного дыма; почерневшая позолота и кричащее убранство комнаты, тяжелые портьеры порыжелого бархата и вообще вся убогая роскошь помещения были неприветливы и неприятны.

Юлиус Савини отослал слугу и затворил двери, чутьем угадывая отвращение, испытываемое девушкой к окружающему.

— Простите, что привел вас в такое непривлекательное место, мисс Хоуэтт. Но, к сожалению, я не мог поступить иначе. Тут мы можем спокойно говорить, и никто нам не помешает.

— Вы достали для меня фотографию?

Он отрицательно покачал головой.

— Когда я решился взять ее, ящик оказался пуст. Беллами, должно быть, как-то проведал, что я обыскиваю его письменный стол. Он мне почти сказал об этом. Я очень рисковал ради вас, мисс Хоуэтт.

— Вам хорошо платили, — холодно ответила она. — Я не уверена, мистер Савини, что вы рисковали исключительно ради меня и моих денег. Думаю, у вас есть какие-то свои планы, и вы работаете столько же и для себя. Но это не мое дело, мне нужна эта фотография. Вы говорили, что там же находились и другие снимки?

— Да, там был еще портрет его племянника.

Глаза девушки широко открылись.

— Я не знала, что у него есть племянник. Мне казалось, что у него вообще нет близких.

— Он был убит во время войны. Впрочем, это лишь догадка, что молодой человек — его племянник!

— Вы писали, что приходил Зеленый Стрелок и усыпил обоих собак?

— Да, и он снова входил в спальню старика Беллами, — кивнул головой Юлиус. — Мисс Хоуэтт, я должен сказать вам одну важную вещь. Старик сегодня утром написал Смиту. Он заставил меня отнести письмо на почту и послать его заказным. Оно было запечатано, но по всему я догадался, что в конверт вложены деньги. Смит получает больше, чем в свое время Кригер. Около ста фунтов. Я знаю это, потому что на днях мне пришлось получить сто фунтов из банка, и тогда же Беллами пришел ко мне за деньгами для того, чтобы заплатить Уилксу, прежнему дворецкому, за какую-то покупку.

— Дайте тотчас же знать, если будет что-нибудь новое. Мистер Беллами, кажется, заказал еще одну пару собак? — спросила она и, слегка улыбаясь, поднялась с места. — Теперь, пока я буду жить в «Леди Мэнор», вам станет очень удобно сообщать разные новости. Записка, переброшенная через стену…

В это время в коридоре послышались громкие голоса. Вдруг дверь открылась и на пороге комнаты показалась женщина. Лицо ее пылало, в глазах была ярость, и она долго не могла выговорить ни слова.

— Я бы хотела знать, что вы тут делаете наедине с моим мужем, мисс Хоуэтт? — резким от злости голосом спросила она.

— С вашим мужем? — удивленно переспросила девушка, глядя на своего собеседника, а потом на вошедшую.

— Слушай, дорогая, все в порядке… Я говорю с этой дамой о деле, — жалобно простонал Юлиус.

— По делу? Да?

Молодая женщина, подбоченясь, стояла перед своим мужем.

— Важное дело! — яростно вскричала Фэй. — Неужели бы мисс Хоуэтт стала приходить сюда на деловое свидание с тобой одна? Разве бы она пришла в такое место, как «Эль Моро», без провожатого? Конечно, нет!..

— Совершенно ясно, конечно, не пришла бы! — раздался с порога комнаты голос. — Мисс Хоуэтт приехала со мной.

Фэй Клейтон обернулась. Гнев исчез с ее лица и рот скривился в изумлении.

— Мы все встречаемся с вами, Фэй! — весело сказал комиссар Федерстон. Затем он обратился к удивленной Валерии:

— Я пришел узнать, как долго вы еще пробудете тут, мисс Хоуэтт? Не забывайте, что у вас на четыре часа кое-что назначено.

Девушка молча взяла со стола сумочку и последовала за сыщиком вниз. Она чувствовала себя довольно глупо и сердилась.

Странно было только одно: она сердилась… Не на Юлиуса и не на его буйную супругу. На кого же?..

Глава 20. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Джим Федерстон помог Валерии сесть в автомобиль и уселся рядом, не ожидая приглашения.

— Позвольте предложить вам в следующий раз выбрать более пристойное место для встреч — например, вышку купола собора Святого Павла или подземелье Вестминстерского аббатства. Они гораздо приличнее! — сказал он укоризненно.

— Знаю, — спокойно ответила девушка. — Скажите мне, мистер Федерстон, вы целый день следили за мной?

— Большую часть дня, то есть после завтрака…

— Я думала, вы за границей, — нервно сказала она.

— Да, вы уже это раз заметили… Простите меня, что я тут. Если бы я следовал своей прихоти, то сейчас карабкался бы на альпийские высоты!

Девушка, конечно, не знала, что он лжет. На самом деле Джим никогда и ни на что на свете не променял бы место в автомобиле рядом с хорошенькой девушкой.

Вдруг Валерия с досадой воскликнула:

— Я забыла спросить его… — начала она. — Одна вещь, которую я хотела узнать!

Она подумала, потом вынула из мешочка маленький сверток и тщательно разложила его на коленях.

— Понимаю, план замка! — немедленно откликнулся Джим.

— Да, но это старый. Я купила его в книжном магазине в Гилфорде. Тут замок изображен не таким, каков он сейчас, а двухсотлетней давности. Как видите, тут нет жилого помещения. А это вот, — она указала пальцем, — нынешняя библиотека. Она называлась когда-то «Залой Суда».

Он кивнул головой.

— Да, здесь же Кюрси, которым тогда принадлежал замок, пытали и судили своих пленников! — объяснил он. — А это, — он указал на плане, — это теперь передняя замка. Раньше здесь допрашивали и подвергали пыткам этих несчастных. Там их заставляли говорить правду. Иногда я жалею о том, что в наше время пытки отменены законом. Например, если бы при судебных допросах на стенах еще висели кое-какие орудия пытки, то я уверен, что…

— Пожалуйста, будьте серьезны! Вы уверены в том, что это теперь передняя?

— Вполне! У меня есть чертежи, которые во всяком случае новее вашего. Я купил их у предыдущего владельца замка.

— Не могли бы вы мне их дать? — умоляюще посмотрев на него, спросила она.

— Зачем они вам нужны?

— Так, нужны и все!

Ответ не был убедительным, но, к ее удивлению, комиссар согласился.

— Я вам дам хороший совет, мой друг, — обратился к ней Федерстон.

— Какой?

— Вы можете, если вам этого хочется, ездить в Лаймхауз и заниматься исследованием преисподней Кольдхарбора Смита. Ходите в «Эль Моро»… Если вам будет это угодно. Со своей стороны, я сделаю все, чтобы ваша репутация не слишком пострадала от этого. Но…

— Что «но»?..

— Но я вам настойчиво рекомендую не предпринимать никаких экспедиций для исследования и осмотра Гаррского замка!

Джим говорил медленно и внушительно, и она поняла, что он не шутит.

— Простыми путями вы туда никак не проникнете. Обещайте, что вы не станете предпринимать ничего из ряда вон выходящего… Обещаете?

Она подумала несколько минут.

— Нет! — наконец ответила девушка. — По совести, не могу обещать вам этого.

— Но что вы там будете искать? Что сейчас вы предполагаете там найти? — он бал в отчаянии. — Предоставьте это дело лучше мне самому, мисс Хоуэтт. Я забочусь о вашей безопасности. Буду откровенен… Я боюсь за вас потому, что там находятся собаки, которые вас не пощадят. Но самым страшным из всех мне кажется Зеленый Стрелок!

Она не верила своим ушам.

— Вы действительно его боитесь, Федерстон?

— Да, я опасаюсь его.

— Зеленого Стрелка?.. — удивленно переспросила она. — Вы не шутите?

— Ничуть, — настойчиво повторил он. — Валерия, вы идете навстречу ужасной опасности. Эта опасность нисколько не уменьшается от того, что она неопределенна. Я не знаю, кто такая миссис Хельд и почему вы ее так упорно разыскиваете. Может быть, придет день, когда вы сами посвятите меня в свою тайну, а пока обещайте мне, что не будете стараться проникнуть в замок!

— Я не могу вам этого обещать. Мне кажется, вы преувеличиваете опасность и, весьма вероятно, не сознаете важности моих поисков.

— Может быть, вы и правы, — сказал он после короткого раздумья, — я выйду здесь. Будьте любезны, остановите автомобиль.

Он сошел в Уайтхолле. Только оставшись в автомобиле одна, Валерия сообразила, какую неоценимую услугу он ей только что оказал.

Итак, он верил в Зеленого Стрелка!

Девушка улыбнулась. Она никогда не ожидала, что Зеленый Стрелок завербует в ряды верующих в сверхъестественное такого человека.

Глава 21. НОВЫЕ СОБАКИ

Перед тем как расстаться с женой, Савини сказал ей несколько неприятных слов. Юлиус, униженный в присутствии Федерстона и Валерии Хоуэтт, был совсем другим человеком, чем оставшийся наедине со своей прекрасной половиной.

— Ты, наверное, испортила все! — злился он. — Уничтожила то, что я создавал в течение долгих лет! Ты лишила меня больших денег!

— Да, я виновата! Но я же не знала, что Федерстон был тут же! Я была вне себя, когда увидела, что ты и эта женщина вместе входите в «Эль Моро»… Разве ты сам на моем месте не взбесился бы?

— Ты дура! — отрезал он и позвал слугу для того, чтобы расплатиться.

К его облегчению, она без всяких возражений приняла его уверения, что он должен поспеть к раннему поезду, и проводила его на станцию.

Только проехав полпути домой, Фэй вдруг вспомнила, что собиралась доставить вещи своего брата со станции.

Поезд, которым Юлиус приехал в Гарр, привез также двух громадных и свирепых на вид собак в сопровождении специального человека. Они казались еще злее предыдущих псов, на одной из них был намордник.

— Это для мистера Беллами? — спросил секретарь сопровождавшего.

— Да, сэр, — ответил он, — и я ему желаю всяческого блага. Это ужасные звери!

На станции оставался единственный автомобиль. Юлиус взял его и, хотя ему этого не хотелось, пригласил человека с собаками. Путешествие было не из приятных.

Еще раз Абель Беллами выказал свою удивительную власть над животными. Собаки как бы почувствовали в нем родственную натуру и сразу же покорились ему.

Хозяин снял намордник с наиболее свирепой из них, и громадное животное покорно улеглось у его ног. Сам Абель Беллами провел их в конуры, причем не захватил с собой ни цепи, ни плетки. Собаки следовали за ним без сопротивления. Старик, казалось, черпал неимоверное удовольствие от сознания своей силы.

Он прошел обратно в переднюю вместе с Юлиусом, который следовал за ним на почтительном расстоянии из боязни перед собаками. Беллами искренне потешался над его страхом.

— Савини, в вас нет ничего настоящего! — говорил он. — Все наполовину. Этого собаки не терпят! Вы просто-напросто болонка! Знаете — это такие животные, вроде длинношерстных насекомых, которых женщины таскают на руках. А такие псы, как эти, признают только сильных людей.

Секретарь согласился, он вообще считал, что проще соглашаться, чем спорить с человеком, который платит ему деньги.

Спайк Холленд, занимавший в это время полюбившийся ему наблюдательный пост на стене парка, футах в двухстах от сторожки, внимательно наблюдал в полевой бинокль за стариком и его спутником. Наконец, он увидел, что те скрылись в дверях замка.

Несколько позже Спайк выслушал несколько кислых замечаний от своего редактора.

— Послушайте, — говорил тот. — Эта история с Гаррским замком начинает всем надоедать! Разве вы не можете пробраться туда и проинтервьюировать старого Беллами?

— Отчего бы не поговорить с самим духом? — саркастически ответил ему репортер. — Это было бы во всяком случае гораздо проще!

— Почему же?

— А потому! Меня старик так же любит, как собака палку! Позвольте мне еще пробыть тут некоторое время, мистер Сайм. Я уверен, что в замке скоро произойдет что-то очень важное. Кроме того, я подготавливаю интервью с Беллами… Нет, правда… Ей-богу, я совсем не выдумываю!

У Спайка было особенное чутье на разного рода скандалы, и он чувствовал, что здесь пахнет жареным. Все признаки приближающейся трагедии были налицо.

Бесцельно гуляя по деревне, он услыхал позади себя сигнал автомобиля и остановился, чтобы пропустить Валерию Хоуэтт. Через несколько метров машина остановилась. Спайк увидел, что девушка делает ему знак приблизиться.

— Мистер Холленд, идите сюда!

Удивленный, он вскочил в автомобиль.

— Я хочу попросить у вас об одном одолжении! — начала она, переводя дух. — Не могли бы вы достать мне револьвер?..

Заметив, что репортер вытаращил глаза, девушка торопливо продолжала:

— «Леди Мэнор» ведь так далеко отовсюду, и мне казалось, что… Ведь тут так одиноко, не правда ли? А мистер Хоуэтт никогда не носит при себе оружия. Я хотела купить револьвер, но мне сказали, что на этот счет существуют очень строгие правила… Надо достать специальное разрешение. Тут я увидела вас, и мне пришло в голову, что…

— Конечно, мисс Хоуэтт, у меня есть револьвер в отеле! Не знаю, почему я ношу при себе оружие в этой мирной стране, но во всяком случае оно у меня есть… Если вы подождете, я принесу его.

Он зашел в отель и вскоре снова вернулся.

— Револьвер заряжен! — предупредил Спайк, вынимая оружие из кармана. — Он маленький. Но вы, мисс Хоуэтт, обещайте мне: если вы когда-нибудь убьете из него вора, то расскажете об этом только мне первому, не правда ли?

Глава 22. ИМЯ В ГАЗЕТЕ

Беллами очень редко просматривал прессу, хотя за последнее время «Глоб» и привлек его внимание. Вообще единственная газета, которую он читал, был местный еженедельник. Да и тот он не полностью прочитывал сам. Одной из обязанностей Савини было читать ее своему хозяину вслух перед обедом каждый четверг — в день выхода. Иногда — всю до конца, иногда его хозяин был менее требователен.

Когда они вернулись в дом, Юлиус вспомнил, что ему предстоит еще «Беркшир Геральд». Он чертыхнулся в душе, потому что вовсе не хотел читать глупости, заполнявшие ее страницы. Секретарь надеялся, что, занявшись новыми собаками, старик позабудет об этом. Но первые же слова Абеля рассеяли его надежду.

Старик уселся в кресло перед камином, сложив руки на коленях и глядел на огонь, в котором пылали два громадных полена.

— Достаньте газету, Савини! — приказал он.

Юлиус повиновался.

В тот день Беллами был особенно требователен. Секретарю пришлось прочесть все, от первой до последней строчки. Несчастный читал о распродаже скота, о ценах на хлеб, о рынке и длиннейший отчет о каком-то политическом собрании.

Наконец Юлиус дошел до столбца, посвященного отдельным лицам. Он был забит объявлениями о корме для скота и о механических жнейках.

— Тут есть что-то о хозяйствах соседнего имения, — заметил секретарь, отрываясь от газеты.

— Прочтите! — приказал Беллами.

— Новый владелец «Леди Мэнор» — известный нефтепромышленник. Жизнь его сложилась весьма романтично! В свое время он эмигрировал в Америку и долго фермерствовал в Монтгомери, штат Пенсильвания. Сначала он очень нуждался…

— А!..

Мистер Беллами вдруг оживился и выпрямился в своем кресле.

— В Монтгомери, в Пенсильвании? — повторил он. — Ну, дальше! Продолжайте же!

Пораженный внезапной заинтересованностью хозяин, Савини замолчал.

— Дальше! — зарычал старик.

— …но затем нашел свое счастье в покупке большой фермы в другой части названного штата. Там были обнаружены нефтяные скважины, и это положило начало богатству нынешнего миллионера. Оба они, мистер Хоуэтт и его дочь Валерия…

— Что?!

Беллами чуть не завизжал. Он вскочил со своего места и уставился на секретаря. Глаза его горели.

— Валерия Хоуэтт?! Валерия Хоуэтт?! Ты лжешь, свинья!

Быстрым движением старик выхватил газету из рук остолбеневшего Савини и впился в нее.

— Валерия Хоуэтт! — повторил он шепотом. — О, Боже…

В первый раз за все время их знакомства Юлиус видел своего хозяина в таком состоянии.

Рука Беллами сильно дрожала. Он был явно потрясен.

— Валерия Хоуэтт! — снова и снова повторял старик. — Она?.. В «Леди Мэнор»?.. Здесь?.. Валерия Хоуэтт — тут, совсем рядом!

Вдруг он решительно направился к письменному столу и стал вытаскивать один из ящиков. Ящик был заперт на ключ, но Беллами слишком торопился для того, чтобы отпереть его. Он с силой выдернул ящик, сломав при этом замок, и, разбрасывая по сторонам лежавшие там бумаги, вынул какой-то маленький предмет и положил его перед собой на стол.

С упавшим сердцем, Юлиус наблюдал за его движениями. Он сразу же заметил, что старик держит в руках платок, найденный в кладовой.

— Э… Э… — бурчал хозяин. — Валерия… Валерия Хоуэтт!

Из-под насупившихся бровей он взглянул на своего секретаря.

— Вы знали, что инициалы совпадают?

— Мне никогда это не приходило в голову! — поспешно ответил Юлиус. — Кроме того, она в то время еще не жила тут.

— Правильно! — обрезал старик.

Он взял со стола платок и держал несколько секунд на своей громадной ладони. Затем бросил обратно в ящик и с грохотом задвинул его.

— Можете идти. Оставьте газету, я позвоню, когда вы понадобитесь! И прикажите как можно скорее подать обед!

Савини пробыл у себя не больше десяти минут, когда услышал шум отворявшейся в библиотеку двери. Беллами звал его.

— Эй, вы там! Идите сюда!

Старик уже выглядел, как обычно, хотя только что пережитое потрясение не прошло без следа.

— Вы, вероятно, сидели и ломали голову по поводу моего поведения? — спросил хозяин. — Напрасно. Я когда-то знавал одного Хоуэтта, а также молодую барышню, которую звали Валерией. Меня потрясло совпадение имен… Какая же из себя эта особа?

— Она изумительно красива.

— Красива?.. Вот как! — сказал в раздумье Беллами. — Ну, а ее отец?

— Вы, вероятно, видели его, мистер Беллами, — сказал Юлиус, — ведь они одновременно с вами жили в «Карлтоне» и как раз на том же этаже.

— Нет, я никогда не видел его! — настаивал старик. — Как же он выглядит?

— Очень высокий и худощавый мужчина.

— Такой больной, тщедушный на вид, — прибавил Беллами.

— Вы, очевидно, видели его, — сказал ему Юлиус.

— Никогда. А его жена с ним?

— Нет, сэр. Насколько мне известно, она умерла.

Старик стоял спиной к камину и внимательно разглядывал сигару. В его привычки не входило курить до обеда, но теперь он откусил кончик сигары и закурил.

Юлиус втайне спросил себя, не успокаивает ли он курением взвинченные нервы.

— Впрочем, быть может, я и видел его, — произнес старик после долгого размышления. — А девушка, она красавица, а? Умная и очень уж живая? Белокурая или темная?

— Темная.

— И очень живая, не правда ли? Что называется, полна жизни?

— Да, мистер Беллами. Это описание подходит к ней в самый раз!

Старик вынул сигару изо рта и внимательно посмотрел на пепел. Затем снова зажал ее своими крепкими зубами.

— Мать ее умерла? — повторил он. — А где жила эта девица до приезда в Англию? Узнайте, пожалуйста. Хотелось бы знать, была ли она в Нью-Йорке… — Беллами вновь задумчиво поглядел на сигару. — Лет семь тому назад. Не останавливалась ли она в отеле на Пятой Авеню? Пошлите тотчас телеграмму и попробуйте собрать все сведения. А именно, не жила ли она в этом отеле 17-го июля 1914 года. Отправляйтесь немедленно на телеграф… Если тут он закрыт, возьмите автомобиль и поезжайте в Лондон, телеграмму адресуйте на имя заведующего отелем. У них, наверное, сохраняются списки.

— Если телеграф заперт, я мог бы выполнить поручение по телефону?

Старик молча кивнул. Он поглядел на часы.

— Семь часов. В Нью-Йорке сейчас два часа дня. Сегодня к вечеру мы должны получить ответ. Скажите на станции, что дело важное! Спросите, не могут ли они освободить для нас линию. Все равно, сколько это будет стоить. Запомните хорошенько, Савини, я должен получить ответ сегодня же вечером. В отеле знают мое имя… Я там целый год снимал номер. Правда, сам не жил, но комната оставалась за мной! — прибавил он. — А теперь идите и поторапливайтесь.

Через пятнадцать минут Юлиус доложил, что телеграмма отправлена. Старик все так же стоял у камина: сигара — во рту, руки сложены за спиной, голова наклонена.

— Вам когда-нибудь приходилось разговаривать с той девушкой?

— Да, мистер Беллами. Один раз, совсем случайно… В «Карлтоне»! — ответил спокойно Юлиус.

— Она не выказывала интерес ко мне? Не расспрашивала о моей жизни? А?

Секретарь поймал его подозрительный взгляд.

— Нет, сэр! — ответил он с хорошо разыгранным удивлением. — Если бы она стала расспрашивать, я бы ничего не сказал и сразу доложил бы вам.

— Ну, это вы, положим, врете! Если бы она заплатила достаточно, вы все бы ей выложили. Нет ничего, что бы у вас нельзя было купить.

В этот момент Юлиус охотно прибавил бы и убийство к длинному списку своих грехов и преступлений.

Пока он отсутствовал, Беллами снова открывал ящик и вынимал платок. Теперь он лежал под стулом. Встав, старик поднял его.

— У нее, вероятно, есть горничная. Подружитесь с ней и узнайте, не принадлежит ли эта вещь мисс Хоуэтт. Инициалы еще ничего не значат… Нет, не берите платка с собой. Запомните просто, какой он с виду… Эти вещи она, наверное, покупает дюжинами. Заплатите, сколько потребуется. Пользуйтесь деньгами неограниченно.

Машинально он вынул из кармана длинный узкий ключ, как бы для того, чтобы убедиться, что тот не пропал.

— А что, этот репортер… Он все еще тут? — неожиданно спросил Беллами.

— Не знаю. Я никогда не разговариваю с репортерами…

— Тысяча дьяволов! — закричал старик. — Я ведь вас, кажется, ни в чем не обвиняю? Мне нужно знать, тут ли еще этот рыжий газетчик? Пойдите и узнайте… Если он еще в деревне, приведите его ко мне.

Это было самым удивительным приказанием, которое когда-либо получал Юлиус, и он заторопился исполнить его.

— Прежде чем уйти из дому, соедините меня с городом… Номер 789, Лаймхауз. Соедините телефон в библиотеке.

Глава 23. СПАЙК НАНОСИТ ВИЗИТ

Исполняя поручение, Юлиус поспешил через темный парк в деревню. К своему облегчению, он застал там Спайка, который состязался в кегли с местным чемпионом.

— Он желает меня видеть? — удивился Спайк. — Что он, сошел с ума? Не бредит ли он?

— Слушайте, Холленд, не забудьте, если он вздумает расспрашивать вас, вы никогда в жизни со мной не беседовали!

— Ладно, ладно! — успокоил Спайк. — Но в чем же тут дело?

— Не знаю, может, он и вправду рехнулся сегодня.

Репортер не заставил себя упрашивать и отправился вслед за Юлиусом.

Абель Беллами ждал его на пороге библиотеки.

— Входите, Холленд! Можете идти, Савини. Я позвоню вам, если вы мне понадобитесь.

Он сам закрыл за Спайком дверь.

— Я обдумал положение вещей, Холленд, — начал старик как можно любезнее, причем это совершенно ему не шло. — Мне очень жаль, что я обошелся с вами так резко. Теперь я с удовольствием отвечу на все, что касается Зеленого Стрелка. Должен сказать одно: этот дух очень смахивает на настоящего человека. Сегодня утром я нашел своих собак одурманенными!

— Он снова был в вашей комнате?

Старик кивнул.

Спайк не сказал ему, что уже знает об этом из других источников.

— Где вы живете, Холленд?

— В местном отеле, в «Синем Кабане».

— Отлично! Вы курите?

Спайк выбрал сигару по вкусу и втайне спросил себя, с какой же целью он, собственно, приглашен в Гаррский замок?

Вы теперь, пожалуй, Со всеми здешними обывателями познакомились! — сказал Беллами. — Верно, уже получили от местных коммерсантов сведения обо мне, которых хватило бы для того, чтобы написать историю моей жизни? Кстати, скажите, кто поселился в «Леди Мэнор»? Он, кажется, тоже из Америки? Мне говорили, что у него очень красивая дочь… Это правда?

— Да, она действительно очень хороша.

— Вы с ними знакомы? Вы их знавали там, в Америке?

— Нет, я вращался в другом обществе. Кроме того, я из Нью-Йорка, а они уехали в Англию прямо из Филадельфии.

— Да, лучшие репортеры живут в Нью-Йорке! — заметил Беллами, хотя комплимент этот едва не застрял у него в горле.

— Я полагаю, что эта девушка, как бишь ее зовут, кажется, Валерия Хоуэтт?.. Она заинтересовалась замком и не прочь осмотреть его?..

— Не могу этого сказать, мне она не выказывала такого желания!

— Но ведь такой интерес с ее стороны был бы вполне естественен! — произнес он после недолгой паузы. — Американец, старый авантюрист, живет в замке, которому несколько тысяч лет! Она не выражала желания осмотреть замок?

— Может быть, и выражала.

— Так приведите ее, Холленд. Передайте, что она в любой день может прийти сюда, и я буду рад с ней встретиться… А как поживает ее отец?

— Хорошо, насколько мне известно.

— Кажется, я встречался с ним! — задумчиво сказал Беллами. — Он близорукий, когда-то у него сильно болели глаза.

— Да, он и сейчас очень близорук, и, помнится, мисс Хоуэтт как-то говорила мне, что в свое время он чуть было не ослеп.

— Так вот, передайте ей мое приглашение. Не стоит заходить к ним только ради этого, но если вы встретитесь, то не забудьте передать ей то, что я вам сказал.

— Конечно, передам, — ответил Спайк, понимая, что разговор окончен. Он догадался, что переданное ему поручение и было главной причиной приглашения в замок.

Уходя, репортер надеялся, что появится новый дворецкий, но вместо него в комнату зашел Савини.

— Проводите мистера Холленда! — приказал старик. — И возвращайтесь сюда.

— Что ему было от вас нужно? — удивленно спросил секретарь.

— Самое странное было то, что мы о вас вовсе не упоминали! — сказал Спайк. — Я в недоумении, как вообще мы могли говорить десять минут и не упомянуть вашего имени. Невероятно, но это так!

Глава 24. ВЕЛИКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Юлиус подождал, пока репортер скрылся. Затем, держась все время в тени стены парка, он направился к «Леди Мэнор».

Путь был не слишком близкий, так как усадьба находилась на другом конце деревни. Он казался особенно длинным, так как секретарю хотелось скорее придти к цели. Он уже протянул руку, чтобы отворить калитку, ведущую в сад, как вдруг заметил, что кто-то стоит в тени.

Савини чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Кто там? — резко спросил он.

Фигура сдвинулась с места, и секретарь узнал мистера Хоуэтта.

— Это вы, мистер Савини, не правда ли?

— Да, мистер Хоуэтт. Простите, но вы… Вы меня испугали!

Лицо соседа казалось бледным при свете луны, и Савини показалось, что бледность эта была неестественной.

— Вы идете к мисс Хоуэтт?

— Да, сэр… Я хотел спросить ее кое о чем… Не слишком ли только поздно?

— Нет, нет. Но, мистер Савичи, вы сделаете мне большое одолжение… — Хоуэтт казался очень смущенным. — Не говорите, пожалуйста, дочери, что меня тут встретили. Не правда ли, вы не станете говорить об этом?

— Конечно, — ответил Юлиус.

— Она думает, что я в постели, и, возможно, испугается, узнав, что я так поздно гуляю. А мне это нравится. Иногда я прогуливаюсь и ночью.

— Конечно, я не стану говорить о нашей встрече, сэр! — еще раз подтвердил Юлиус.

Он позвонил, дверь открыла удивленная горничная. Сказав, что мисс Хоуэтт у себя наверху, она отправилась доложить ей о посетителе.

Обернувшись к воротам, Савини увидел, что мистер Хоуэтт скрылся. Горничная провела Юлиуса в большую гостиную, где Валерия уже ждала его.

— Я пришел в неурочный час, мисс Хоуэтт, — начал Юлиус, — но мне нужно было видеть вас по одному делу. Злосчастное окончание нашей маленькой беседы вытеснило все у меня из головы.

Валерия улыбнулась. Она не винила секретаря за случившееся. Ее даже забавляло воспоминание о нескольких пережитых неловких минутах.

— Вам незачем извиняться, мистер Савини, — сказала она, — мой отец спит, он рано ложится, поэтому мы можем свободно говорить.

У Юлиуса было свое мнение на этот счет, но он не стал его высказывать.

— Я хотел знать, не потеряли ли вы носовой платок! Мой старик отдал мне строжайший наказ выяснить это дело. Он вел себя очень странно сегодня вечером… Когда узнал, что вы и мистер Хоуэтт поселились в «Леди Мэнор».

И Юлиус рассказал то, чему был свидетелем. По мере рассказа глаза Валерии заблестели.

— Значит, это верно! — воскликнула она. — Это должно быть верно! Он вел себя так потому, что в нем заговорила совесть. С чего бы ему так волноваться при упоминании моего имени?

— Я тоже задавал себе этот вопрос! В чем тут причина, как по-вашему?

Но Валерия не собиралась отвечать.

— Ну, а как с платком? — спросила она. — Я потеряла один платок неделю тому назад, а может быть, немного раньше. Один из шести, заказанных мной в Париже. Вы нашли его?

Юлиус кивнул.

— Его нашли в Гаррском замке! — произнес он с расстановкой. — В ту ночь, когда Беллами стрелял в привидение. Платок был пропитан кровью…

Валерия в изумлении уставилась на него.

— Мой платок — в Гаррском замке? Не может этого быть!

Юлиус подробно описал изящный платок.

— Постойте! — девушка выбежала из комнаты.

Немного спустя, она вернулась, неся что-то в руках.

Юлиусу достаточно было одного взгляда, чтобы узнать платок, найденный Уилксом в кладовой замка.

— Но это же замечательно! Я просто потеряла его в тот день, когда мы переезжали в «Леди Мэнор». И обнаружила пропажу в автомобиле, когда возвращалась домой.

— Извините за этот вопрос, мисс Хоуэтт… Ведь я знаю, как вы интересуетесь мистером Беллами. Вы не подходили к замку?

— Нет! — голос ее звучал решительно. — Я совершенно уверена, что потеряла платок еще в «Леди Мэнор». Отчетливо помню, что он был у меня, когда я подъезжала к дому.

— Это все, мисс Хоуэтт, — Юлиус встал. — Старик хочет, чтобы я достал у вашей горничной другой такой платок. Почему он так волнуется, не знаю.

Посетитель уже остановился в дверях, когда она напомнила ему о своем долге.

— Это не так важно, мисс Хоуэтт, — сказал Юлиус, пока она отсчитывала бумажник, — у меня такое чувство, что я вообще не должен получать от вас денег.

— Работник заслужил свою плату, — сказала она с улыбкой.

Он не знал — принять ли это замечание как комплимент.

Оставшись одна, девушка стала обдумывать свои будущие действия.

В душе ее происходила борьба, она решила пойти путем, который, если рассуждать логически, не только грозил большой опасностью, но и заранее был обречен на неудачу.

Решение это она приняла наперекор предупреждениям Джима Федерстона. Здравый смысл говорил ей, что непрошеному гостю невозможно проникнуть в замок… А если бы и попала туда, что бы ей удалось найти? Особенно это опасно теперь, когда он знает или догадывается, кто она такая. Однако Валерия собиралась пойти на это.

Ее отец, по-видимому, крепко спал, и девушка сидела в своей маленькой гостиной, стараясь убить время. Готовясь к экспедиции, она надеялась, что близорукий мистер Хоуэтт не заметил, что вечером на ней был тот же костюм для гольфа, что она надевала днем.

Когда последний слуга ушел спать, Валерия вышла в сад и, посветив электрическим фонариком, нашла дорогу к стене и к двум легким лестницам, которые еще раньше принесли по ее приказу рабочие, ремонтирующие крышу.

Подняв одну из лестниц, она прислонила ее к стене. Вторую поставила рядом. Добравшись до верхней перекладины, втащила за собой вторую лестницу и, перекинув ее через стену, прислонила с другой стороны. Обе лестницы она при этом связала веревкой. Затем вернулась в дом.

Чтобы занять оставшееся время, девушка написала два совершенно ненужных письма. Принявшись за третье, она вспомнила, что плохо пообедала.

Кухня находилась в полуподвале и, чтобы попасть в нее, надо было пройти по каменному коридору и спуститься на несколько ступенек. В «Леди Мэнор» не было электричества, поэтому Валерия взяла с собой свечу.

Зажгла небольшую газовую плиту и поставила на нее чайник, потом отыскала в буфете блюдо с пирожками. Поставив его на стол, она вернулась в гостиную, оставив свечу зажженной.

В доме царила гнетущая тишина. Девушка пожалела, что заказанное ею пианино еще не прибыло. Она попробовала закончить начатое письмо, но ум был занят тем, что ей предстояло, и Валерия не смогла сосредоточиться. Она сидела с пером в руках, стараясь вернуться мыслями к действительности, когда послышался какой-то звук. Это было щелканье ключа в замке входной двери в дальнем конце передней. Девушка застыла от ужаса. Прошла секунда, потом кто-то мягко зашаркал по коридору. Шаги все приближались, вот они у самой двери…

Валерия встала, подбежала к двери и распахнула ее. Оттуда, где она стояла, виднелся отраженный свет от свечи на кухне, но больше ничего не было видно.

— Кто тут? — спросила она перепуганно. — Это вы, Клара?

В ответ раздался треск, свеча внезапно погасла.

Сердце Валерии учащенно билось, дыхание стало прерывистым… Она закусила губу, чтобы не закричать от страха. В кармане у нее был электрический фонарь. Дрожащей рукой она вытащила и зажгла его. Потом вспомнила о револьвере Спайка и взяла оружие с собой. Затем вновь посмотрела вдоль темного, сумрачного коридора.

— Кто там? — спросила она еще раз.

Ей ответило гулкое эхо.

Собравшись с духом, Валерия медленно пошла по коридору и спустилась по лестнице в кухню.

Первое, что она там увидела, было блюдо с пирожками, валявшееся на полу в осколках. Значит, она слышала звук от его падения. Девушка вздохнула с облегчением, и сердце ее забилось ровнее. Значит, ночной гость — был человек, а не привидение!

Она снова зажгла свечу, фитиль которой не горел, а слегка тлел. Тут она заметила, что два куска пирожного оставались на столе. Кто-то подобрал их! Это странно!

Кухня была пуста, за ней находилась посудомойка, откуда вел ход в угольный погреб. Валерия попробовала отворить эту дверь, но та не поддалась.

Куда же ушел таинственный посетитель?

Окна были затворены. Спрятаться он нигде не мог. Дверь, ведущая в маленький дворик позади дома, была заперта на засов.

Садовую дверь Валерия сама заперла после того, как приставила лестницы. Ключ лежал у нее в кармане.

Она снова попробовала дверь в погреб.

Потом у нее появилась мысль разбудить весь дом и вместе со слугами продолжить поиски внизу. Но тогда ей пришлось бы изменить свои планы?

Вдруг в углу посудомойки она увидела две блестящие зеленые искры. Она рванулась туда и подняла с полу кошку.

Смех Валерии прозвучал в притихшем доме почти истерически.

— Ах ты, злосчастная! — воскликнула девушка. — А я-то думала, что это привидение! И как ты смеешь бить…

Слова застряли у нее в горле, она вдруг заметила лежащую на полу стрелу, ее острый стальной наконечник почти касался осколков блюда. Это была зеленая стрела с ярко-зелеными перышками на хвосте.

Валерия Хоуэтт чуть не упала в обморок. Медленно, почти машинально, она опустила кошку на пол и, наклонившись, подняла стрелу. Перышки у нее были мягкие, наконечник же острый, как игла.

Зеленый Стрелок!

Он приходил сюда… В эту комнату… Однако, где же он теперь?

Шум кипевшего чайника вернул ее к действительности, она завернула газ и прошла в гостиную. Аппетит пропал.

Зеленый Стрелок! Но ведь ей нечего было бояться его? Он — враг Абеля Беллами, а следовательно, ее друг. Девушка постаралась совладать с охватившим ее страхом, и ей это удалось. Она долго сидела за столом в своей комнате, о чем-то думая. Когда на деревенской церкви пробило час, со вздохом встала со своего места и вышла в сад.

Пока Валерия по маленькой лестнице перелезла в Гаррский парк, у нее дрожали колени.

Глава 25. КОЛЬДХАРБОР СМИТ

Обед обычно отнимал у Абеля Беллами два часа. Иногда даже больше, но никогда он не обедая быстрее. На этот раз старик нарушил все правила. Через полчаса после того как ему подали еду, он позвонил и яростно, потребовал, чтобы все убрали и даже вынесли стол.

— Позвоните в привратницкую! — проговорил он грубо. — Скажите им, что я ожидаю гостя. Некоего мистера Смита. Пусть его сразу проводят сюда.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Савини.

— Принесите немного коньяку, сифон с содовой водой и сигары… Знаете, те сигары… Дешевые!

Он подождал, пока Юлиус выполнил распоряжение, а потом спросил у него:

— Ну что, Холленд, наверное, был очень удивлен моим приглашением?

— Да, он удивился.

— И, должно быть, сообщил вам, зачем я его позвал?

— Нет, он ничего мне не сказал, — ответил Юлиус, глядя прямо в лицо своему хозяину.

На несколько минут в столовой воцарилась тишина.

— Прислуга жалуется на собак, сэр! — заговорил Савини. — Они говорят, что конуры так близко к кухне, что страшно проходить.

— Наймите другую прислугу! — рассвирепел Беллами. — И не приставайте ко мне с кухонными жалобами, если не хотите, чтобы я отправил вас есть на кухню!

Юлиус убрался, он поспешил выполнить поручение Беллами. Его особенно занимал вопрос, для чего Кольдхарбор Смит сегодня приглашен в Гарр?

Однако немного спустя Беллами переменил свой первоначальный приказ. Он велел ничего не говорить дворецкому, а Юлиусу — дожидаться гостя в привратницкой.

Было половина одиннадцатого, когда Кольдхарбор Смит подъехал на лондонском такси. Очевидно, по дороге он несколько раз останавливался, чтобы угощать шофера. Оба они были теперь до того навеселе, что привели в ужас сторожа.

— Как можно ехать в машине в таком виде? — спросил он у Савини.

— Мистер Смит, — сказал Юлиус, — вы бы сказали вашему приятелю, чтобы он не шумел. По деревне ходят разные сплетни, и мистер Беллами будет очень недоволен, если появятся новые разговоры.

Кольдхарбору Смиту было под пятьдесят. Это был высокий жилистый человек с темными волосами и широкими скулами, очень грубый и невоздержанный на язык.

— Идите к черту! — громко сказал он. — Где старик?

— Он ждет вас.

— Ну что ж, пусть подождет… А я хочу выпить!

Он повернулся к шоферу:

— Пойдем Чарли, сходим к «Синему Кабану»… Идем с нами, Юлиус… А я-то считал, что ты сидишь в тюрьме.

Савини стоило огромных трудов заставить его переменить свое намерение. Он был очень рад, затащив их, наконец, в переднюю.

«Кольдхарбор Смит», прозванный так в память полицейского участка, где он чаще всего находил себе приют, выпил на этот раз слишком много. Юлиусу даже пришлось схватить его за рукав, чтобы удержать от падения.

Войдя в библиотеку, Смит заморгал от яркого света. Юлиус на этот раз искренне обрадовался, когда Беллами кивком головы отпустил его.

— Садитесь, Смит! — сказал старик, указывая на стул. — Как насчет выпивки?

И только тут он заметил, в каком состоянии посетитель.

— Ты напился, собака! — закричал Беллами. — Разве я не говорил тебе, чтобы ты шел прямо ко мне и притом трезвый?

— Какой смысл быть трезвым, — жалобно заговорил гость, — когда есть случай напиться?.. Ответьте-ка… Вы не можете? Так это сама логика, Беллами.

— Молчать, скотина!

Беллами схватил Смита за шиворот и поднял его на ноги. Потом зажал ему лицо, точно щипцами, своими сильными руками.

— Пять лет ты получал деньги и ничего не делал, мерзавец! И в первый раз, когда я за тобой посылаю, ты приходишь пьяный?

Несчастный громко икнул.

— Ага, теперь ты начинаешь соображать. Пора! Если боль может протрезвить тебя, то я могу этому поспособствовать!..

Он посмотрел на искаженное лицо Смита и большими пальцами зажал ему глаза. Тот попробовал высвободиться из крепко державших его рук, но все усилия были напрасны.

— Садись сюда! — крикнул Беллами, с такой силой усаживая гостя, что стул под ним затрещал.

— У меня есть для тебя работа. Ты писал недавно, что тебе надоело в Англии и ты бы хотел уехать в Южную Америку… Это значит, что полиция охотится за тобой… Бьюсь об заклад, они тебя зацапают. У меня может найтись работа, которая даст тебе возможность уехать, и достаточно денег, чтобы прожить остаток жизни. Может! Я не уверен, мне нужно еще выяснить… Ты протрезвился?

— Я трезв, мистер Беллами, — угрюмо ответил Смит.

Старик посмотрел на него.

— Ты годишься для этого! — сказал он. — Достаточно уродлив! Ты похож на змею. — А мне сейчас как раз и нужна змея, или может понадобиться… — поправился он. — Теперь слушай.

Он запер дверь на ключ и возвратился к своему посетителю.

Их разговор продолжался целый час.

Глава 26. ПОГОНЯ

Новый дворецкий занимал, как и прежние, комнату, известную под именем королевской комнаты в Сторожевой башне. В нее проходили по коридору мимо спальни. Это была единственная жилая комната в башне. Прежние амбразуры были превращены в узкие окна, выходившие во двор над главным входом в замок.

Дворецкий прошел к себе задолго до отъезда мистера Смита. Он привез с собой два скромных чемодана. В одном была смена белья и одежды, в другом — кое-какие инструменты, наспех изготовленные для него одним специалистом. Когда он выложил их на стол, они оказались стальными палками около ярда длиной. Около кончика у каждой было широкое ушко, вроде игольного, в которое был вставлен маленький градусник. Дворецкий с удовольствием осмотрел эти инструменты, потом вытащил из чемодана молоток, отличавшийся от обычных молотков тем, что головка у него была резиновой.

На дне чемодана лежала узловатая веревка, привязанная одним концом к продолговатому кольцу. Это кольцо он прикрепил к ножке кровати и потянул за него. Так как кровать стояла у самой стены с окнами, трудно было придумать лучший способ закрепления веревки. Он положил также наготове второй костюм и пару мягких ботинок. Снаружи было тихо и спокойно, луна играла серебром в дальней реке и мягким светом освещала парк.

Дворецкий потушил свет и возвратился в переднюю. Было без десяти двенадцать, шум автомобиля Смита слабо долетел до его ушей.

В это время Абель Беллами показался со стороны собачьих конур. Четыре пса следовали за ним. Кроме дворецкого, все уже спали, Юлиус, не любивший собак, предоставлял дворецкому запирать замок.

— Савини уже лег? — спросил Беллами, запирая дверь на засов.

— Да, сэр, — ответил дворецкий.

Собаки обнюхали пол у его ног, а одна из них слегка заворчала.

— Вы не боитесь собак, а? — поинтересовался хозяин. — Впрочем, пожалуй, вам и нечего бояться их, когда я здесь. Но лучше не гуляйте по ночам, молодой человек.

Как бы для того, чтобы подчеркнуть предостережение, самый злой из псов, напоминающий волка, поднял голову и зарычал.

Беллами ушел в свои апартаменты, а дворецкий снова показался в дверях и стал осматривать по порядку все аллеи, ведущие к дому. Он все еще продолжал вглядываться в парк, когда у него над головой раздался стук отворяемого окна.

Дворецкий поскорее спрятался в тень стены, сообразив, что прямо над ним находится комната Абеля Беллами.

Вдруг послышался громкий голос старика:

— Вон он! Появился!

На миг дворецкий подумал, что речь идет о нем, но затем он увидел вдали нечто, заставившее его позабыть о собственной безопасности. Через северную стену перелез какой-то человек, медленно прокрадывающийся теперь к кустам, окаймлявшим косогор у восточной стены. Это была женщина, он сразу же догадался, кто она, и пустился бежать по направлению к ней.

*  *  *

Абель Беллами не сразу пошел спать. Старик был потрясен, он чувствовал особую потребность подумать. Придвинув стол к открытому окну, он уселся, положив локти на подоконник, и стал смотреть на тихий, застывший парк.

Было время между полнолунием и новолунием, но луна светила достаточно ярко, и Беллами мог видеть местность почти до самых ворот замка. Ни красота, ни таинственность расстилавшегося перед ним вида не занимали его.

Ум его был занят другим, он перенесся от Гаррского замка на двадцать один год назад.

— Совпадение ли это? — думал он, — На свете есть тысячи людей по фамилии Хоуэтт и, наверное, сотни Валерий Хоуэтт…

Он встряхнул головой.

— Однако Валерия Хоуэтт из Монтгомери в Пенсильвании — это уже нечто гораздо более определенное.

Если это она!.. На лице старика заиграла жестокая улыбка. Какая великолепная новость для Серой Женщины!..

Эта мысль приободрила его, вернула ощущение молодости, вновь заставила учащенно биться сердце — вот уже почти семь лет он такого не испытывал.

Старик встал и выглянул в окно.

Что это — тень или игра лунного света? Он мог поклясться, что видит крадущуюся фигуру около родендроновых кустов. Вот она снова, показалась. На этот раз он был уверен… Тень пересекла открытое пространство между кустами. Это никак не мог быть сторож.

Беллами бесшумно отодвинул хорошо смазанные засовы и отворил дверь.

Да, вон эта фигура.

— Эй, держи! — зычно крикнул он, и четыре пса ринулись вперед.

Собаки быстро и бесшумно неслись через луг. Человек, перелезший через стену, заметил опасность; заметил ее и дворецкий.

Абель видел, как неизвестный ринулся к кустам, обратно к стене. Из двух собак, заметивших его, только одна напала на верный след.

Валерия Хоуэтт бежала, сломя голову, сердце ее готово было разорваться, дыхание сделалось коротким, похожим на всхлипы.

Собака быстро приближалась, а позади слышались шаги бегущего человека. Девушка достигла первых деревьев и укрылась под ними.

Роща, в которую вбежала Валерия, лежала на некотором возвышении, тропинка шла вверх, идти становилось все труднее.

Вдруг собака сделала прыжок.

Девушка услышала, как совсем рядом щелкнули зубы. Пес чуть-чуть было не схватил ее за каблук, но потерял при этом равновесие.

Опасность придала Валерии новые силы, но теперь ей нужно было выйти на открытое место. Она продолжала бежать, ничего не сознавая, не ощущая даже страха. Иначе, наверное, свалилась бы от ужаса, когда перед ней, ясно видимая при свете луны, вдруг возникла тонкая зеленая фигура с напряженным, бледным, одутловатым лицом. Сверкнул в руке длинный лук.

Но девушка даже не остановилась.

В это время Зеленый Стрелок поднял свой лук и прицелился. Зазвенела спускаемая тетива.

Что было дальше, она не видела.

Валерия упала, почувствовав, как о нее ударилось что-то тяжелое. На секунду мелькнул огромный черно-желтый пес, скорчившийся в предсмертной судороге.

Потом она потеряла сознание.

Глава 27. ЗАПОНКА

— Мистер Хоуэтт спрашивает, сойдете ли вы вниз к утреннему завтраку.

Валерия села в кровати и провела рукой по глазам. В голове у нее звенело.

— Утренний завтрак? — вяло проговорила она. — Да, да… Пожалуйста, скажите мистеру Хоуэтту, что я сейчас спущусь.

Было это во сне или наяву?

Девушка вздрогнула при воспоминании. Нет, это был не сон. Ее костюм для гольфа, грязный и пыльный, висел на спинке стула. Валерия вспомнила, как легла в постель.

Где она была? Она пришла в себя в гостиной «Леди Мэнор»… Но как попала туда? Зеленый Стрелок?.. Снова дрожь прошла по ее телу. Неужели он перенес ее через стену?

Тут Валерия вспомнила, что лестницы выдадут ее, и встала с постели.

— Ты напрасно сошла, моя милая! — сказал мистер Хоуэтт, подымая голову, чтобы поцеловать дочь, входившую в столовую.

Он надел пенсне и посмотрел на нее.

— У тебя неважный вид сегодня, Валь… Ты плохо спала?

— Очень хорошо.

— Значит, поздно легла.

За завтраком она не могла ничего есть и воспользовалась первым же предлогом, чтобы выйти и расспросить прислугу.

— Садовая дверь, мисс?.. Нет, она была на ключе, и засов был задвинут изнутри.

— Засов? Мне казалось, я оставила ее открытой, — неуверенно произнесла Валерия.

Одно она знала наверняка. До гостиной своими силами ей было не добраться! Кто-то перенес ее через стену. Каким же образом садовая дверь могла оказаться запертой изнутри?

Девушка поспешно прошла в сад к стене. Первое, что она увидела, были две лестницы, лежавшие на земле. Следовательно, неизвестный стрелок переставил их?

Валерия вернулась в дом и прошла в гостиную в надежде найти там что-нибудь, что помогло бы выяснить, как она попала в дом. Комната была прибрана, и на одном из маленьких столиков лежали различные предметы, найденные горничной во время уборки. Там был и ее носовой платок — коричневый от грязи… Кто-то вытирал ей этим платком лицо. Она совершенно не помнила, чтобы сама это делала. Рядом лежала сломанная мужская запонка. Она была золотой, с маленьким вензелем.

Девушка позвонила. На ее звонок тотчас откликнулась прислуга.

— Спасибо, что подобрали эти вещи. Где вы их нашли?

— Все здесь, мисс… Запонка лежала на полу возле дивана, я подумала, что эта запонка мистера Хоуэтта, но он говорит, что ничего не терял.

— Но здесь всего одна половинка?.. — заметила Валерия.

Маленькая цепочка, соединявшая две половинки запонки, была сломана.

— Вам не попадалась вторая?

— Нет, мисс.

— Помогите мне ее поискать… Она должна принадлежать одному моему знакомому.

Они вместе стали обыскивать комнату.

— Вот она, мисс! — горничная вынула из-под ковра недостающую половинку.

— Вы знаете, мисс, когда я пришла убирать сегодня утром, — неожиданно сказала она, — на полу была масса спичек. Одной из них прожгли ковер! — Горничная показала черное пятно на совершенно новом брюссельском ковре.

— Да, это я сделала ночью, — заторопилась Валерия. — Не могла отыскать лампу! Это все? Спасибо вам.

Когда горничная вышла, девушка поднесла запонку к окну и еще раз внимательно вгляделась в вензель.

«Д.Л.Ф.» — что это может быть? Хотя, я кажется, понимаю. «Джемс Ламмот Федерстон!»

— Этого не может быть! — произнесла она вслух. — Разве это возможно?

Валерия положила находку в карман своего спортивного костюма.

Горничная доложила о приходе гостя. Им оказался Спайк Холленд с целым коробом новостей.

— Вы не слыхали Зеленого Стрелка сегодня ночью? — начал он. — Призрак охотился за Абелем Беллами и прикончил одного из псов… Старик просто в бешенстве! По-видимому, он увидел Стрелка в своем парке — это первый раз, когда он появляется вне замка, — и спустил на него собак. В результате одна из них погибла, пронзенная стрелой. К счастью, именно та, которой Юлиус больше всего боялся… Хоть это утешение. А вам, мисс Хоуэтт, я принес приглашение от Абеля Беллами, эсквайра, владельца Гаррского замка.

— Приглашение, мне? — поразилась Валерия.

Спайк кивнул.

— Абель вдруг сделался простым смертным. Он хочет показывать людям свой замок… По крайней мере, хочет показать его вам! Очевидно, он встретил ваше имя в газете и узнал, что вы живете здесь. Старик просит вас посетить замок «древнего рода Беллами». Из коего всех древнее он сам!

— Это изумительно! — сказала Валерия.

Репортер снова кивнул.

— Предупреждаю вас, приглашение не распространяется на мистера Хоуэтта, хотя я полагаю, что Беллами не стал бы против него возражать. Не распространяется также и на меня, но если вы пойдете, мисс Хоуэтт, то и я с вами. Во-первых, я совсем не хочу, чтобы вы шли одна к этому старому идиоту, а, во-вторых, у меня будет предлог, чтобы осмотреть замок. Не может же Беллами выгнать меня, если я появлюсь в качестве вашего провожатого!

Валерия подумала.

— Да, я пойду! Сегодня же после завтрака. Будет ли это удобно для мистера Беллами?

— Я позвоню и узнаю, но думаю, ему совершенно безразлично, когда вы придете.

— Мистер Холленд, — спросила его девушка после некоторого молчания. — Вы не знаете, где сейчас комиссар Федерстон?

— Вчера он был в Лондоне. Юлиус видел его там.

— А не здесь, в деревне?

Спайк покачал головой.

— А что, он вам нужен?

— О, нет! — поспешно сказала Валерия. — Мне было просто любопытно.

Оставшись одна, она задумалась.

Девушка не сомневалась, что ее внес в дом Джемс Федерстон. Запертая садовая дверь не представляла собой никакой загадки, он мог выйти через парадную.

Вдруг она вспомнила о звуках, услышанных ею вчера… Отворяемой двери, шарканья ног в коридоре… Бьющейся посуды… И зеленую стрелу!

— Это неправда! — сказала Валерия вслух. — Это не может быть правдой!..

Вопреки тому, что ей подсказывал разум, она старалась убедить себя, что Джим Федерстон, полицейский комиссар, и Зеленый Стрелок из Гаррского замка — не одно и то же лицо.

Глава 28. ВАЛЕРИЯ В ЗАМКЕ

Абель Беллами внушал Валерии отвращение. Со смешанным чувством любопытства и брезгливости она отправилась в замок в сопровождении Спайка. Если бы не надежда найти хоть намек на то, чему посвятила свою жизнь, девушка вряд ли приняла бы это приглашение.

Хозяин вышел им навстречу.

Сердце Валерии забилось при взгляде на безобразного великана. Его крупное, одутловатое, красное лицо, высокий рост и сила, чувствующаяся в широких плечах, произвели на нее впечатление. На мгновение она перестала ненавидеть его. Было в нем что-то сверхчеловеческое и непонятное, объяснявшее его крайности, его безудержную жестокость, его злобу.

Осмотр замка продолжался долго. Беллами с видом любезного хозяина водил гостей по всем помещениям, показал и знаменитые подвалы, в которых когда-то томились пленники.

Разочарованная вышла оттуда Валерия. Нигде в замке не оказалось и намека на существование тайника! Все осмотренное строго согласовалось с планами замка, которые она досконально изучила.

И вдруг ее осенила дерзкая, почти отчаянная мысль.

— Мистер Беллами, — сказала она старику, — могу я поговорить с вами наедине?

Тот подозрительно взглянул на нее.

— Конечно… Я велел подать чай в библиотеке. Если желаете — пройдемте туда.

Когда двери закрылись за ними, хозяин отошел к камину и спросил:

— Ну, о чем вы хотите говорить со мной?

Голос его звучал резко, в нем чувствовалась скрытая угроза. Этого было вполне достаточно, чтобы к Валерии вернулось мужество.

— Я хочу, чтобы вы сказали мне кое-что, — спокойно выговорила девушка.

— Я скажу вам все, что найду возможным.

— В таком случае, вот что, — проговорила Валерия намеренно неторопливо, — где моя мать?

Ни один мускул не дрогнул на лице Беллами. Он даже ни разу не моргнул и продолжал стоять неподвижно, уставившись на нее.

— Где моя мать? — повторила Валерия.

Все тело старика теперь сотрясалось от злобы. Его красное лицо приняло другой оттенок, углы рта загнулись книзу еще больше.

Медленно, словно против воли, он протянул к Валерии руку, но она, испуганная его видом, отступила.

В это время раздался голос:

— Прикажете подложить еще одно полено в огонь, сэр?

Беллами в бешенстве оглянулся на человека, осмелившегося вторгнуться к нему в святилище. Это оказался новый дворецкий — вкрадчивый, почтительный, невозмутимый.

Старик сделал невероятное усилие, чтобы совладать со своим бешенством.

— Я позвоню вам, когда вы мне будете нужны, Филипп, — сказал он холодно. — Я думал, что вы сегодня свободны.

— Я рано вернулся, сэр.

— Убирайтесь!

Беллами буквально выпалил эти слова. Дворецкий поклонился и с достоинством вышел, затворив за собой дверь.

Старик повернулся к побледневшей девушке.

— Вы, кажется, сказали что-то про вашу мать? — хрипло произнес он. — Должен сказать, вы удивили меня… Я никогда не был знаком с вашей матушкой, мисс Хоуэтт. Нет, я никогда не встречал ее, как не встречал и вас.

Он покашлял, потом продолжил.

— Вы жили в Нью-Йорке в том же отеле, что и я, в июле 1914-го года. На мое имя приходила большая корреспонденция, хотя я уехал на время в Англию. Мне писали люди, считавшие, что я нахожусь в Нью-Йорке, и кажется, 14-го июля целая пачка писем была украдена. Может быть, похититель увидел в них что-то, заставившее его подумать, будто я знаю, где ваша матушка… Это весьма вероятно. Мне нет дела до того, что думают воры — будь то мужчины или женщины. Я не знаю, где находится ваша мать… — продолжал он монотонно, подчеркивая каждый слог. — Совсем не знаю, если только она не умерла и не лежит в могиле. А если бы и знал, не мое дело говорить об этом вам, мисс Хоуэтт. Вероятно, она умерла. Большая часть пропавших людей оказываются умершими. Нигде нельзя так легко спрятаться, как в могиле… Там уютно и безопасно.

Резким движением головы старик отпустил ее, и взгляд его был совершенно безразличным. Неуверенной походкой она направилась к двери.

Один раз Валерия оглянулась и увидела, что Беллами впился в нее взглядом. Злоба, светившаяся в его глазах, была ужасна.

— Что случилось? В чем дело?

Спайк бросился к пошатнувшейся девушке и взял ее под руку.

— Ничего. Мне стало немного дурно. Выведите меня на воздух, мистер Холленд!

Она огляделась, в надежде увидеть дворецкого, но того уже не было поблизости.

Пока они медленно шли по тропинке, Юлиус Савини рыскал в поисках того же лица.

— Старик требует вас! — сказал секретарь тихо. — Он взбешен.

— Я тоже немного взбешен, — ответил дворецкий и спокойно отправился к Беллами, чтобы встретить его гнев.

— Как вас зовут? — заорал на него старик, как только он вошел в библиотеку.

— Филипп, сэр, — Филипп Джонс!

— Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не входили в эту комнату, тем более, что я не звал вас…

— Я думал, что здесь гости, сэр.

— Вы думали, да? А вы слышали, что говорила девушка?

— Она молчала, когда я вошел… Мне показалось, что вы показываете ей какой-то фокус. Даже в самых лучших семьях господа любят показывать гостям фокусы, — сказал дворецкий, машинально подымая крошку с коврика перед камином, — мне очень жаль, если я оказался…

— Что?.. Я не понял! — сказал Абель, совершенно озадаченный.

— Это французское выражение…

— Черт вас побери! Не употребляйте при мне французских выражений! — снова заорал хозяин. — И если вы еще раз войдете сюда без спроса, я вас выгоню. Поняли? — Беллами указал ему на дверь.

Глава 29. РАССКАЗ

Гуляя в сумерках у себя в саду и обдумывал случившееся за последние сутки, Валерия неожиданно увидела, как что-то белое перелетело через стену.

Она поспешила подобрать записку, прочла несколько наспех нацарапанных строчек и положила ее в карман.

В десять часов к ней явился гость в лице Джемса Федерстона. Мистер Хоуэтт знал о его приходе, а Валерия ждала в коридоре.

— Я рада, что вы пришли! — быстро сказала она. — И хочу поблагодарить за то, что вы для меня сделали… А прежде всего, хочу вам рассказать историю миссис Хельд.

Они были одни в гостиной и могли поговорить без помех.

— Прежде всего разрешите вернуть вашу вещь. Горничная нашла это сегодня утром.

Девушка взяла маленький сверток с письменного стола и подала ему. Он повертел его в руках:

— Это, должно быть, моя запонка… Я искал ее, но у меня было слишком мало времени. Нужно было уйти, прежде чем вы придете в себя.

— Это вы принесли меня сюда?.. Нет, нет, не надо, не рассказывайте… — Она подняла руку. — Я ничего больше не желаю знать!.. Вы были замечательно добры ко мне, комиссар Федерстон, и я избавила бы себя от лишнего беспокойства, и не показалась бы вам такой дурой!.. — прибавила она с легкой улыбкой. — Я понимаю, что давно должна была рассказать то, что вы услышите сейчас… Вы не знаете, — хотя, может быть, и догадываетесь, благодаря своей проницательности, — что мистер Хоуэтт — не мой отец.

По лицу комиссара она увидела, что это было новостью для него.

— Мистер Хоуэтт, — продолжала Валерия, — двадцать три года назад был очень беден, жил в старой и бедной ферме в округе Монтгомери, в местности под названием Трейдер, и с трудом добывал средства к существованию продажей овощей. В то время он очень страдал от болезни глаз и едва не ослеп. Мистер Хоуэтт и моя приемная мать жили вдвоем. Детей у них не было, хотя они были женаты много лет. Как ни трудно им жилось, они дали объявление в газеты о том, что желают усыновить ребенка.

Она помолчала.

— Их объявление вызвало многочисленные отклики. Но все предложения почему-то не подходили. Наконец, однажды миссис Хоуэтт, которая вела всю переписку по этому делу, получила следующее письмо:

Валерия вынула из сумочки листок бумаги и протянула его сыщику. Письмо носило пометку одного из отелей на Седьмой Авеню в Нью-Йорке и гласило:

«Дорогой друг, я прочел ваше объявление и был бы очень рад, если бы вы удочерили маленькую девочку в возрасте одного года, родители которой недавно умерли. Я готов заплатить за эту услугу тысячу долларов».

— В то время, — продолжала девушка, — мистеру Хоуэтту очень досаждал один из его кредиторов, и хотя я не отрицаю, что он очень хотел иметь в своем доме ребенка, но именно тысяча долларов решила дело в мою пользу, ибо этим ребенком была я… Мистер Хоуэтт написал, что принимает предложение. Несколько дней спустя к дому на таратайке подъехал какой-то человек и передал миссис Хоуэтт небольшой сверток.

На ферме в то время работал мальчик, увлекавшийся фотографией. Кто-то подарил ему аппарат для моментальных снимков… Его первым снимком была таратайка, стоящая у крыльца, и вылезающий из нее незнакомец.

Эта фотография могла навсегда потеряться, и тогда пропала бы всякая надежда найти моих родителей. Но случилось так, что фирма, торгующая этими фотоаппаратами, предложила ежемесячную премию за лучший снимок. Мальчик послал свою фотографию, она удостоилась премии и была воспроизведена в журнале.

Я после того видела оригинал, и у меня осталась увеличенная фотография. — Она вынула из стола тугую связку бумаг. — Вот все мои данные, как любит говорить папа.

Затем развернула снимок и положила его на столе около лампы. Федерстон придвинулся к ней.

— Тут нет никакого сомнения! — проговорил он, взглянув на фотографию.

— Самое странное, — сказала Валерия, — это то, что мисс Хоуэтт не заметила в нем ничего особенного. Она была почти так же близорука, как и ее муж.

Она передохнула, потом продолжила:

— Я была воспитана как дочь Хоуэттов, и по закону это так и есть, потому что акт удочерения был нотариально заверен, как полагалось. Уже после смерти моей приемной матери я узнала правду. Сначала я даже не стремилась узнать, кто мои родители. Я была почти ребенком… Школа всецело поглощала мою жизнь. Только позже, когда начала самостоятельно размышлять, мне пришло в голову, что теперь, став богатой, — у меня есть доля в нефтяных источниках мистера Хоуэтта, а его жена оставила мне уйму денег, — я могу по крайней мере постараться узнать, кто были мои родители.

Вот тогда-то фотография, изображающая привезшего меня человека вылезающим из таратайки, приобрела для меня большую ценность, Я отыскала негатив, заказала увеличенный снимок и сразу же признала Абеля Беллами.

Раньше я уже слыхала о нем, он был одним из тех людей, дурная репутация которых общеизвестна. Чем больше я узнавала о нем, тем больше убеждалась, что вовсе не имею отношения к нему самому.

Нанятые мной сыщики выяснили, что единственным его родственником был брат, умерший почти восемнадцать лет назад. У него было двое детей, которые тоже умерли. Из этого, по-видимому, ничего не могло получиться, так как мне очень скоро стало известно, что Абель Беллами был в очень плохих отношениях с братом и не стал бы беспокоиться ради него.

Я ничего не говорила мистеру Хоуэтту, но сосредоточила все свое внимание на Беллами… Без ведома мистера Хоуэтта наняла людей, которые просматривали корреспонденцию миллионера. Он большую часть времени стал проводить в Европе. В Чикаго почти не приезжал. В один прекрасный день мои агенты обнаружили одно письмо. Подлинник у меня.

Валерия поднесла бумагу к огню. Чернила выцвели, рука, писавшая письмо, должно быть, дрожала:

"Малая Бетель-стрит, Лондон, С-З.

Вы победили. Верните ребенка, которого вы отняли у меня, и я исполню все ваши требования. Я разбита — разбита морально вашими нескончаемыми преследованиями. Вы — дьявол, ваша жестокость не поддается человеческому разумению. Вы отняли у меня все, что я имела, украли самое дорогое. Я не хочу больше жить.

Элаина Хельд".

Внизу было несколько слов, которые даже Федерстон, при всей своей опытности, с трудом разобрал: «Будьте великодушны и скажите мне… Маленькая Валерия… В апреле минуло семнадцать лет…»

— В апреле, двадцать четыре года тому назад, меня доставили к мистеру Хоуэтту, — спокойно сказала девушка. — Беллами совершил ошибку, сказав мисс Хоуэтт мое настоящее имя, а потом спохватился и просил называть меня Джен. Но миссис Хоуэтт поразило имя Валерия, и я так и осталась ею с тех пор.

Федерстон медленно ходил по комнате, заложив руки за спину и опустив голову.

— Вы думаете, что ваша мать еще жива? — спросил он.

Девушка наклонила голову, губы ее дрожали, в глазах стояли слезы.

— Я в этом уверена, — с трудом выговорила она.

— И вы считаете, он знает, где находится миссис Хельд?

— Да… Я думала, что она в замке… Я мечтала найти ее там.

Федерстон снова молча зашагал взад-вперед.

— Вы разговаривали со стариком? Скажите мне, что произошло?

Когда она кончила рассказ, он покачал головой:

— Ваша уверенность непоколебима… Я не хочу возбуждать у вас излишних надежд, мисс Хоуэтт…

— На днях вы назвали меня Валерией. Должно быть, это была такая же оговорка, как и со стороны Беллами. Но, пожалуйста, называйте меня так и впредь… Может быть, узнав поближе, я тоже буду называть вас по имени… Вас, если не ошибаюсь, зовут Вильям?

— Джим! — торжественно ответил он.

Несмотря на свое волнение, она заметила, что он покраснел.

— И вы прекрасно знаете, что меня зовут Джимом. Итак, Валерия, вы не должны больше ходить в замок или вообще рисковать.

— Погодите, Джим!

Валерия о чем-то задумалась.

— Вы сказали, что не хотите возбудить во мне надежду… Однако вы не закончили свою фразу.

— Я хотел сказать, что в очень малой степени разделяю вашу веру и поступаю как раз так, как не советовал поступать вам… — Он на секунду замолчал. — Вы понимаете меня, Валерия! Я строю здание надежды на весьма зыбком основании… Через день или два я вам скажу, насколько оно прочно.

— Я подожду!

— Да, кстати, у вас, кажется, есть старый план замка?

— Да, есть.

— Мне кажется, что я могу его использовать лучше вас.

Валерия проводила его до ворот.

— Вы будете вести себя хорошо? — на прощание спросил он.

Она кивнула. Молодой человек различил в полумраке ее лицо.

— Спокойной ночи! — сказал он, беря руку девушки и удерживая в своей немного дольше, чем полагалось.

— Спокойной ночи… Джим!

Джемс Ламотт Федерстон легкой походкой пошел назад через деревню, а на сердце у него было еще легче.

Глава 30. НОВЫЙ ДВОРЕЦКИЙ ПОКАЗЫВАЕТ ЗУБЫ

События развернулись вскоре после утреннего завтрака.

Беллами прошел к собачьим конурам и выпустил на прогулку трех оставшихся псов. Случилось так, что его путь лежал мимо парадной двери. Как раз в это время новый дворецкий учил одну из служанок натирать ручки дверей. Вдруг одна из собак отбежала от хозяина и прыгнула прямо на девушку. Та вскрикнула и упала. Собака бросилась на нее и начала рвать ей плечо.

Тогда дворецкий нагнулся, без труда поднял пса и отшвырнул его на несколько метров в траву. Собака, злобно ворча, бросилась теперь уже на него.

Беллами не делал попытки вмешаться. Он, как зачарованный, следил за собакой. И вдруг на его глазах произошло невероятное. Когда животное приготовилось к прыжку, дворецкий нагнулся и так ударил его рукой, что попал собаке в нижнюю челюсть. Раздался глухой звук — вторым ударом кулака дворецкий отбросил пса на несколько шагов.

Тот упал и растянулся неподвижно.

— Что вы сделали с собакой? — сердито спросил Беллами. — Вы ее убили…

— Не убил, а всего лишь оглушил, — спокойно сказал дворецкий, — но мог бы с такой же легкостью и убить.

Старик с удивлением смотрел на него.

— Как у вас хватает дерзости бить мою собаку? — проговорил он наконец.

— А как у вас хватает дерзости спрашивать об этом после того, как она напала на ни в чем не повинную девушку? — ответил дворецкий. — Если бы вы этого не хотели, собака не бросилась бы!

Беллами слушал, пораженный.

— Вы знаете, с кем говорите?!.

— Мне кажется, я говорю с мистером Беллами, — ответил дворецкий. — Вы нанимали меня для того, чтобы смотреть за прислугой, а не за тем, чтобы нянчиться с вашими собаками!

С этими словами он круто повернулся и прошел в переднюю успокаивать испуганную и плачущую девушку.

Старик хотел последовать за ним, но передумал и продолжал прогулку. В дом он вернулся сердитый и немедленно послал за Савини.

— Где Филипп?

— Он с девушкой, которую укусила собака, сэр. С ней случилась истерика.

— Прогоните ее! — заорал Беллами. — И можете сказать этому болвану Филиппу, что я ему плачу не за то, чтобы он вертелся около девушек. Пришлите его сюда!

Юлиус повернулся и вышел. Старик подошел к окну и увидел, как дворецкий сопровождает двух девушек к воротам. Они несли с собой свои вещи. Беллами догадался, что служанки уходят насовсем.

Дворецкий прошел в ворота и исчез из вида. Поэтому Абель не увидел, как он подошел к двум машинам, стоявшим у ворот. В них сидели полицейские, а сержант Джексон медленно прогуливался возле машин.

— Ну, как дела, Джексон? — окликнул его дворецкий.

— Хорошо, — с улыбкой взглянул тот на него. — Полковник был не особенно доволен, он говорит, что мы рано затеяли все это дело, но я сказал ему, что Беллами готов вас уволить… Это его убедило.

— Отлично! — обрадовался дворецкий, он же Джим Федерстон.

Комиссар проводил людей в ворота замка и, стараясь идти под деревьями, вернулся к главному входу.

В это время Беллами прошел в библиотеку, сел за стол и задумался.

Через несколько минут дверь открылась и в комнату вошли Федерстон и Джексон.

— Что за черт?.. — начал Беллами, но, заметив постороннего, замолчал.

— Мистер Беллами, ознакомьтесь с ордером на обыск вашего дома! — невозмутимо сказал Федерстон.

— Ордером на обыск?.. — опешил старик. — Кто дал право проводить у меня обыск?

— Прокуратура округа, сэр.

Беллами лихорадочно схватил бумагу, предъявленную сержантом Джексоном, и прочитал ее. Потом отложил ордер:

— Боже мой! Где я нахожусь, в Англии или где-то у папуасов? Что же вы собираетесь искать?

— Мы будем искать все, что сможем найти? — ответил ему Федерстон. — Но главная наша задача, выяснить, не находится ли здесь женщина…

— Какая женщина? — спросил Беллами угрюмо.

— Элаина Хельд.

— Элаина Хельд… Ну, что ж, ищите. Однако я должен предупредить вас, что буду жаловаться!

— На что? Все, что мы будем делать, подкреплено необходимыми документами.

— Вы оскорбляете звание эсквайра! — патетически воскликнул Абель.

— Бросьте, Беллами, вы такой же эсквайр — как я герцог! Вы стали называть себя эсквайром после покупки замка, не имея на это никакого права… Однако хватит нам препираться! Прошу вас дать мне ключ от несгораемого шкафа.

— А если нет?

— Тогда я прикажу обыскать вас и забрать его силой.

Старик не двинулся. Он взвешивал, как ему поступить. Затем вытащил из кармана ключ и бросил на стол.

Федерстон спокойно взял его, подошел к камину и потянул за один из выступов деревянной обшивки стены. Кусок обивки размером с обычную дверь откинулся, обнаружив блестящую металлическую поверхность.

Комиссар вставил ключ в отверстие, дважды повернул его и, потянув дверь на себя, открыл ее. В сейфе оказалось несколько полок со стальными ящиками. На одном из них лежал кожаный мешок.

— Есть у вас ключи от ящиков?

— Они не заперты.

Федерстон поставил один на стол и открыл его. Он был наполнен бумагами.

— Я думаю, вам лучше пройти в вашу комнату! — сказал комиссар. — Мне придется провозиться с этим несколько часов… Считайте, что все это время вы находитесь под арестом!

Он ожидал сопротивления со стороны старика, но тот не был глуп.

— Когда вы кончите, может быть, дадите мне знать?.. Я надеюсь, что как полицейский вы лучше, чем дворецкий!

С этим ядовитым замечанием хозяин вышел из библиотеки. Один из полицейских проводил его до дверей спальни.

Федерстон опустошал ящики один за другим, внимательно изучая их содержимое. Вынув одну из папок, в которой не было ничего, кроме документов, относящихся к разным выгодным для Беллами строительным подрядам, он вдруг позвал своего помощника.

— Джексон, идите-ка сюда.

Сержант шагнул к своему начальнику.

— Что это такое? — спросил Федерстон.

Это была палка длиной около двенадцати дюймов, обтянутая тремя широкими войлочными лентами, такая толстая, что он с трудом мог охватить ее пальцами. С одного конца ее свисали длинные, тонко переплетенные ремни, вдвое длиннее ручки. Конец каждого ремня был перевязан желтым шелком.

Комиссар пересчитал ремни, их было девять. На них можно было заметить какие-то темные пятна.

— Что это по-вашему, Джексон?

Сержант взял плеть в руки.

— Это «кошка», сэр, — сказал он.

На конце палки виднелась выцветшая красная наклейка с короной и надписью: «Собственность тюремной администрации».

— Подарок Кригера! — задумчиво сказал Федерстон.

Он еще раз внимательно осмотрел плеть. Пятна были очень застарелые. Наметанный глаз полицейского по складкам на ремнях сразу определил, что «кошка» была в употреблении всего один раз.

Отложив в сторону свою находку, Джим принялся изучать другие ящики. Федерстон надеялся найти какой-нибудь след миссис Хельд, но в бумагах Беллами не оказалось ни малейшего намека на ее существование.

По-видимому, старик хранил всего одну пачку личных писем. Они были подписаны именем «Майкл» и отправлены из различных городов Соединенных Штатов. Три из них посланы из Чикаго, большинство — из Нью-Йорка.

Вначале автор писал об испытываемых им трудностях. Он был школьным учителем. Ясно было также, что он приходился братом Беллами.

Первые по времени письма были написаны в дружеском, ласковом тоне. По этой корреспонденции прослеживалась не только карьера автора, но и перемена в его отношениях с братом. Майклу, очевидно, одно время везло, и он преуспевал. В Кливленде был агентом по продаже недвижимости, а потом сделался маклером.

С течением времени тон писем переменился. Майкл Беллами испытывал трудности и рассчитывал на помощь брата. Затем вдруг обнаружил, что брат, которому он доверял и у которого искал сочувствия и поддержки, стоит за спиной организации, разоряющей его.

Самым существенным было последнее письмо:

«Дорогой Абель!

Я поражен полученным от тебя известием. Что я сделал тебе такого, что заставляет тебя хладнокровно стремиться к моей гибели? Ради моего мальчика прошу тебя помочь мне покрыть обрушившиеся на меня крупные долги».

После трехчасового осмотра писем Джим положил их назад в сейф. К этому времени все самые потайные уголки замка были обысканы его людьми. Нигде, даже в подвалах, не было найдено ничего подозрительного.

Джим послал за Савини. Зеленоватое лицо секретаря было бледно, губы его дрожали.

— Пропал я! — стал жаловаться он Федерстону. — Теперь старик может подумать, что я знал, кто вы такой.

— Ничего он не подумает. Да ведь вы и не знали этого, — улыбнулся Джим. — Не беспокойтесь. Если он станет говорить что-нибудь подобное, можете сказать ему, что я сильно запугал вас и заставил молчать. Вам придется только реабилитировать себя в глазах Спайка Холленда. Насколько мне известно, вы поклялись ему, что новый дворецкий — не я. Должен сказать, что вы поступили благородно!.. — иронически прибавил он, хлопая секретаря по плечу. — А теперь бегите к Беллами и можете ему сказать, что на этот раз он вышел сухим из воды…

Через несколько минут Абель Беллами ленивой походкой входил в библиотеку. В глазах его было торжество, и какое-то подобие улыбки играло на огромном багровом лице.

— Ну, что ж, нашли вы… Миссис… Ах, да, как ее звали?..

— Нет, ее здесь нет. Разве только план замка неверен и где-то есть потайная комната, которую мы не обнаружили.

— Как же тогда быть? — усмехнулся хозяин. — Вы, наверное, начитались детективных рассказов, мистер Федерстон. Это плохо влияет на вас — забивает голову вздорными идеями. Вы своевременно получите извещение от моего поверенного.

— Очень рад слышать, что у вас есть поверенный! — сказал Джим. — Вот ваши ключи…

Его рука протянулась над столом, и он уже собирался бросить ключи на стол, как вдруг, услышав крик, сразу замер. Его слышали все — Беллами, Юлиус Савини и Джексон. Это был тонкий писк, похожий на жалобный плач ребенка, перешедший из крика в судорожное рыдание. Неясно было, откуда он исходит, но он наполнил тихую комнату отчаянием женской души.

— О… О… О!..

— Что это? — хрипло спросил Джим Федерстон.

Глава 31. ДЖИМ ОБЪЯСНЯЕТ

Абель Беллами уставился куда-то в пространство. Наконец, он медленно повернулся к Федерстону.

— Трубы, должно быть. Они издают звуки, когда мы пускаем отопление.

Джим ждал, чтобы звук повторился, но ничего не было слышно. Он посмотрел в упор на хозяина — тот даже не моргнул.

Комиссар самолично обыскал подвалы, проникнув и в нижние помещения, однако безрезультатно.

Тюремные камеры доходили до передней. Он видел остатки лестницы, о которой только что говорил Беллами. Разложив на полу план замка, Федерстон неожиданно вскрикнул. Согласно плану, библиотека была расположена на твердой земле. Но это могло ничего не значить — он уже нашел в чертежах целый ряд неточностей. Очевидно, план составлен на основании устных сведений, а не настоящего осмотра. Нижние подвалы, например, не были вовсе показаны.

Он был занят изучением плана, как вдруг снова услышал слабый звук. Взглянув, он увидел в углу свода черную трубу. Федерстон подождал немного, и звук раздался снова: теперь это был глухой стон. Вполне возможно, что Беллами прав в своем объяснении.

Разочарованный, Джим возвратился в библиотеку и узнал, что находившиеся там люди ничего не слышали.

Делать было нечего. Он помнил о том, что сказал ему его начальник:

— Вы понимаете, Федерстон, пока вы будете осматривать дом, хозяин не станет слишком уж горячиться… Вы этим воспользуйтесь и осмотрите там все, что возможно. А после этого уйдите из замка, сказав ему, что ничего не находите.

— Но я же теряю свое место! Ведь пока нахожусь там, я сам слежу за всем…

— Но не вы ли предсказывали, что Беллами скоро догадается, кто вы? И не говорили о том, что через несколько дней будете вынуждены оставить этот дом? Нет, Федерстон, поймите меня и будьте очень осторожны с осмотром. Даже если что-нибудь заметите, не подавайте вида!

Его люди уже расходились. Джим вышел последним.

По дороге, в деревне, ему попался навстречу Спайк. Журналист стал жаловаться на коварство секретаря.

— Вы понимаете меня, Федерстон, я спрашивал его два раза, не вы ли играете роль мажордома!.. И этот маленький негодяй поклялся, что никогда в жизни раньше не видел нового дворецкого…

— Я отвечаю за эту маленькую ложь! — сказал Федерстон, беря Спайка под руку и направляясь с ним к «Синему Кабану». — Я строго-настрого приказал ему никому не говорить правды, а особенно вам.

Репортер укоризненно посмотрел на него.

— Ну, и вы нашли что-нибудь?

Федерстон разочарованно покачал головой.

— Ничего! То есть ничего, что указывало бы на присутствие в замке миссис Хельд.

— А кто такая миссис Хельд?

Джим объяснил ему, как мог, не упоминая ни Валерии Хоуэтт, ни ее отца.

Спайк протяжно свистнул.

— Заточенная? Ого! Хорошенькая история, если бы я мог использовать ее! Скажите, Федерстон, можно ли просто упомянуть, что полиция считает, что в холодных, темных подвалах Гаррского замка заточена женщина?

Комиссар отрицательно покачал головой.

— Нет, если старик затеет дело, нам придется плохо. Сейчас мы считаем, что он сам начинать не станет, но если вы напечатаете что-нибудь в газете, он наверняка подаст иск.

Оставив чемодан в «Синем Кабане» и отделавшись от Спайка, Джим прошел в «Леди Мэнор».

Валерия была в спальне. Увидев его в окно, она сбежала вниз.

— Я потерял хорошее место.

— Он разоблачил вас?

— Нет, но, к моему великому сожалению, и я его не разоблачил… Мы обыскали замок сегодня утром. Как вы знаете, в Англии нельзя обыскивать частные квартиры без приказа, подписанного судебными властями. Приказ мне прислали сегодня с первой почтой. А полицейские из Скотленд-Ярда прибыли в деревню еще рано утром…

— И вы осмотрели весь замок?

— Да… Боюсь, что отныне мне если и придется встречаться с Зеленым Стрелком, то лишь на расстоянии.

Валерия быстро взглянула на него.

— Вы его видели вблизи? — глухо спросила она.

— Нет, — в голосе его было удивление, — я же не говорю вам, что видел… Он действительно был в замке в ту ночь, когда вы забрались в парк… Тогда я был слишком занят вами!

— Джим! — перебила она его. — Скажите, вы не переодевались Зеленым Стрелком ради каких-то ваших целей?

— Зачем? Каких целей?..

— Ну, скажем, чтобы проследить за Беллами? Вы ведь сделали это однажды, сознайтесь.

— Никогда! — торжественно заверил он. — Мне и во сне не пришло бы в голову — даже для того, чтобы напугать мерзкого старика. В этом не было никакой выгоды.

Валерия вздохнула с облегчением.

— Значит, это не вы — Зеленый Стрелок?

— Великий Боже! Конечно, нет. Я лишь уволенный дворецкий и могу оказаться неудачливым полицейским, но я не Зеленый Стрелок!

— Вам ничего не удалось узнать… относительно…

Она не закончила фразу.

— Ничего, что касается вас. Я нашел несколько писем от его брата, и все!

Он нарочно не упомянул о найденной «кошке».

Вскоре после этого Федерстон вернулся в «Синий Кабан» и стал раздумывать, как лучше действовать дальше.

Его автомобиль стоял в гараже в соседней деревне. Он пользовался им по случаю. Посещал Лондон в те часы, когда мог вырваться из замка. Мистер Беллами представлял своему дворецкому свободный день один раз в неделю. Савини должен был объяснять хозяину, когда тот требовал отсутствующего дворецкого, что именно сегодня и есть его свободный день.

Джим пошел в ресторан гостиницы. Там он увидел репортера и подсел за его столик.

— Я решил вернуться в Лондон, но буду наезжать сюда! — сказал Федерстон. — Комнату в «Синем Кабане» оставляю за собой. Дайте мне знать, если что-нибудь случится, здесь будет мой человек.

— Для наблюдения за Беллами?

— И для этого тоже.

«А в основном для наблюдения за мисс Хоуэтт», — решил про себя Спайк.

Вслух же сказал:

— Редактор хочет, чтобы я тоже убрался отсюда… Но пока буду здесь, я послежу, чтобы все было в порядке!

По дороге домой Федерстон пришел к выводу, что Валерии грозит опасность. Он связывал эту опасность с визитом Кольдхарбора Смита, и решил первым делом посетить «Золотой Восток».

Глава 32. РАССКАЗ ДЖОНА ВУДА

В ответ на срочную телеграмму Джон Вуд поспешил в Лондон, покинув своих питомцев. Немедленно по приезде он явился в Скотленд-Ярд.

Это была первая встреча Джима Федерстона с филантропом, хотя он смутно помнил, что видел его за соседним столиком в «Карлтоне» в день, когда завтракал там с Хоуэттами.

— Сожалею, что заставил вас совершить это длинное и неудобное путешествие, мистер Вуд, — начал Джим. — Мы, конечно, оплатим все расходы, но это не может возместить вам потерю того, что является, если не ошибаюсь, вашим любимым развлечением.

Посетитель рассмеялся.

— Я вижу, мистер Спайк Холленд успел рассказать вам о моих младенцах. И больше чем подозреваю, что он поведал и ту маленькую историю, в которую я его посвятил… Впрочем, рано или поздно, это должно было случиться! Вы хотели меня видеть из-за Беллами?

Джим кивнул.

— Я особенно хотел поговорить с вами о ребенке, которого, по вашим словам, он загубил.

Вуд отказался от предложенного ему стула. Он стал напротив окна, сложил руки и устремил глаза куда-то вдаль.

— Ребенка… — медленно повторил он. — Что я могу вам сказать? Это старая история, забытая всеми, кроме меня, и, надеюсь, Беллами.

Вуд задумался.

— Случай, о котором я говорю, — начал он через некоторое время, — собственно, относится к ведению американской полиции, и сомневаюсь, что даже если бы я сообщил вам все подробности, — а этого я не могу сделать, — вы могли предпринять что-либо, комиссар Федерстон. Беллами, по-видимому, употреблял богатство, доставшееся ему очень рано, на то, чтобы сокрушать сопротивление людей, становившихся ему поперек дороги. Я не хочу сказать, что он преступник в обычном смысле слова. Нет, в этом отношении он более или менее безупречен. Его кумиром была власть, и ради власти он готов был на самое гнусное преступление. Противодействие любому его плану, хотя бы самому пустячному, бесило его. А если оно исходило от того, кому можно повредить, он действовал быстро и верно.

— Обычно негодяй прибегал к такому способу: — продолжал Вуд, — разил своих врагов в лице их детей. Я доподлинно знаю два случая, когда Беллами действовал именно так для того, чтобы отомстить за зло, причиненное или якобы причиненное ему. В одном случае дети были взрослые, а в том, о котором я хочу вам рассказать, речь идет о младенце. Не скажу, чем была вызвана в этот раз ненависть Абеля Беллами. Я и сам не совсем уверен, хотя и догадываюсь, и думаю, что моя догадка правильна.

Он помолчал.

— В одной американской семье исчез ребенок. Отец рвал и метал, мать была в отчаянии. У меня есть основания думать, что между матерью и Абелем Беллами была какая-то… связь что ли, но если и так, то отец об этом ничего не знал.

Ребенок был на прогулке с няней, и, вернувшись, та рассказала, что пока она разговаривала с подругой, малыш исчез из коляски. Две недели спустя произошло столкновение поездов у места под названием Речная Лука. Десятки людей погибли — сгорели во время пожара. А среди обломков был найден детский башмачок, в котором убитый горем отец признал башмачок своего ребенка.

Нашлись свидетели, видевшие, как какая-то женщина вносила малыша в вагон. Не могло быть сомнения, что он погиб при крушении. Была выдвинута версия, что похититель или его агент отправлялся куда-то с ребенком, и что их постигло несчастье.

— Был этот случай доведен до сведения полиции? — поинтересовался Джим.

К его удивлению, Джон Вуд отрицательно и угрюмо покачал головой.

— Поэтому-то я и уверен в том, что мать знала, кто похитил ребенка! Боясь за его судьбу, она ничего не сообщила полиции! В том, что виновником похищения был Абель Беллами, я не сомневаюсь ни капельки!

— Вы абсолютно уверены, что малыш погиб?

Вуд кивнул утвердительно.

— Когда это случилось?

— Это можно установить по времени крушения — единственная дата, которой я располагаю. Ребенок пропал в августе… Да, в августе 1890 года.

Лицо Джима разочарованно вытянулось.

— А я надеялся сообщить вам, что ребенок еще жив! — сказал он в задумчивости. — Однако боюсь, даты не сходятся…

— Думаю, что это не первое преступление Беллами такого рода. В продолжении пяти-шести лет я выследил два таинственных исчезновения, и в обоих случаях это были дети людей, выступивших против него. А как я вам уже сказал, цель его жизни — безграничная власть!

— Может быть, мистер Вуд, вы расскажете мне еще кое-что?

Вуд покачал головой.

— К сожалению, не могу.

— Как звали отца этого малыша?

— Я не могу сказать вам даже этого…

— Почему, господин Вуд?

— Потому что на мне лежит известная ответственность.

Джим перевернул страницу в маленькой записной книжке, где он делал записи.

— Перейдем тогда к другой теме, пожалуй, менее мрачной? Вы дружили с племянником старика Беллами?

Вуд снова кивнул.

— Да, я был его близким другом.

— Он погиб в воздушном бою… Кажется, над Ганновером?

— Да. Во время воздушной разведки.

— Говорил он когда-нибудь о своем дяде?

— Никогда!

— А имел он что-нибудь против него?

— Это мне неизвестно. Он никогда об этом не говорил.

— Но вы знали, что он племянник старого Беллами?

Вуд колебался с секунду, потом ответил:

— Да, я знал это.

— Каким человеком он был? Похож сколько-нибудь на своего дядю?

Джон Вуд тихо рассмеялся.

— Трудно представить себе двух более разных людей!

Джим задумался. Он сидел, опершись подбородком на руки и опустив глаза. Наконец, спросил:

— Вам приходило в голову, мистер Вуд, что молодой Беллами может быть жив и почему-либо скрывается?

Вуд молчал.

— Эта возможность не исключена, — сказал он наконец. — На войне случалось разное. Бывало, что сообщали, что такой-то погиб, а потом оказывалось, что это ошибка!

— А вы не считаете, что это даже весьма вероятно? — Вы уверены, что если бы молодой Беллами был жив, вы бы как его ближайший друг знали об этом?

— Вы забываете, что я его наследник, что все его имущество досталось мне!

Джим утвердительно кивнул.

Прежде чем уйти, Джон Вуд задал Джиму вопрос:

— Вы говорили о датах, которые не сходятся, комиссар Федерстон. Скажите, вы отыскали следы еще какой-нибудь жертвы Беллами?

— Да!

— Вы скажете мне, кто это?

— К сожалению, я должен последовать вашему примеру и просить вас не настаивать на ответе! — с улыбкой сказал Джим. — Вы совершенно уверены, что похищение, о котором вы рассказали, случилось в 90-м году?

— В этом не может быть никакого сомнения. Крушение произошло у места, называемого Речная Лука. Само крушение известно с тех пор под этим именем.

— И когда оно произошло?

— 29 августа 1890 года.

На этом они расстались.

Прежде чем вернуться в Бельгию, Джон Вуд сделал еще один визит. К его большому огорчению, Спайка не оказалось в Лондоне.

Принявший его мистер Сайм объяснил гостю:

— Холленд все еще находится в Гарре, но завтра я вызываю его обратно. Интерес публики к Зеленому Стрелку пропал. Стрелок больше не появляется — должно быть, он помер…

Глава 33. НЕОЖИДАННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ

Юлиус Савини предчувствовал, что его пребывание в Гаррском замке быстро приближается к концу. Не то, чтобы старик был особенно груб или придирчив, не то, чтобы произошло что-либо, указывавшее на намерение Беллами расстаться со своим секретарем — но какое-то шестое чувство подсказывало Юлиусу, что он вот-вот потеряет место. Поэтому он стал обдумывать, как бы повыгоднее убраться отсюда.

Нужно помнить, что Беллами держал у Юлиуса свою чековую книжку, и тот всегда получал по чекам своего патрона крупные суммы. А что если приготовить заграничные паспорта себе и Фэй, выписать чек на приличную сумму и улететь на аэроплане из Лондона? Чего же лучше! Беллами не узнает о проделке раньше, чем Савини доберется хотя бы до Парижа.

Юлиусу надо было многое сделать — сжечь некоторые письма, обыскать карманы оставленных им костюмов, чтобы ничего не забыть в них. Когда последнее письмо было сожжено и последний жилет тщательно осмотрен, секретарь вышел из своей комнаты в коридор. Он раздумывал, выдержат ли его нервы то напряжение, которое было связано с пребыванием под одной крышей с Беллами в течение еще двенадцати часов.

В дальнем конце коридора, около лестницы, была маленькая дверь, через которую входили уборщики и куда исчез Зеленый Стрелок в ту ночь, когда оставил после себя окровавленный платок. Со временем ухода дворецкого эту дверь отпирал и запирал Юлиус. Проходя к себе в комнату, он заметил, что она приоткрыта, и решил вернуться и запереть ее, так как после завтрака единственное сообщение между кухней и передней было через дверь для прислуги напротив столовой.

В то время как секретарь стоял погруженный в думы о предстоящем бегстве, дверь вдруг стала медленно отворяться наружу.

Сердце Юлиуса на мгновение замерло, хотя это происходило среди бела дня и было вполне возможно, что это кто-нибудь из прислуги.

Но дверь отворялась так осторожно, как бы исподтишка, что в уме Савини мелькнула мысль о Зеленом Стрелке. Ноги его точно приросли к полу. Дверь продолжала отворяться. Наконец из-за нее кто-то осторожно вышел. Это был высокий, мертвенно-бледный человек без шляпы, с роговыми очками на носу. Заметив остолбеневшего Юлиуса, он тотчас отскочил назад и с треском захлопнул дверь.

Секретарь продолжал стоять, не двигаясь, разинув рот, уставившись на дверь. Человек, так драматически, так необъяснимо появившийся, — был мистер Хоуэтт! Да, мистер Хоуэтт, который пользовался той же дверью, что и Зеленый Стрелок. Мистер Хоуэтт мог пробираться в самое сердце замка, несмотря на все предосторожности Беллами!

Савини протяжно вздохнул и вернулся в свою спальню. Ему открылся более выгодный и менее опасный путь. Владелец «Леди Мэнор» богат — он заплатит!

Затем Юлиус взял ключи, отпер маленькую дверь и медленно спустился по каменной лестнице в кладовую. Как он и ожидал, она была пуста. Дверь в кухню была не заперта, и секретарь прошел во владения кухарки.

— Нет, сэр, здесь никто не проходил, — заявила она, качая головой, — уборщики ушли давным-давно.

Савини попробовал наружную дверь, но та была заперта на ключ и на щеколду. Тогда он вернулся в каменную кладовую, где был найден платок Валерии Хоуэтт. Эта находка перестала быть загадкой. Кто, кроме мистера Хоуэтта, мог принести его сюда, может быть, даже по ошибке? Он ведь был близорук.

Юлиусу было теперь безразлично, выгонит его старик или нет Он открыл источник дохода, которого ему хватит до конца жизни.

Прогуливаясь в парке, секретарь посматривал на «Леди Мэнор» с видом собственника и лелеял мечты о колоссальных деньгах.

Вдруг он увидел Джима Федерстона.

— Черт возьми! Что вы тут делаете, Федерстон?

Розовые мечты Юлиуса были внезапно развеяны в прах.

— Я пользуюсь случаем; мне сказали, что старика нет дома.

— Вам нельзя идти в замок, комиссар! — взволнованно сказал Савини. — Я и так, можно сказать, потерял место.

— Я слышал…

— Слышали?! — пробормотал Юлиус.

Федерстон кивнул.

— Когда такой человек, как вы, Савини, — сказал он, — начинает наводить справки о пароходных компаниях и узнавать про немецкие пароходы из Виго в Рио, это значит, что ему угрожает серьезная опасность быть уволенным, и что он подумывает о перемене места.

Юлиус на шаг отступил от комиссара.

— Со своей стороны, я могу вам сказать только одно: если бы Абель Беллами был даже и самым чертом — мое дело охранять его от воров. И я предупреждаю вас, Савини! Вы будете тщательно обысканы, если попробуете покинуть Лондон — будь то при помощи прозаической железной дороги или более романтичным путем — на аэроплане.

Секретарь чуть не упал в обморок. Счастливо же он отделался!

— Не знаю, как вам приходят в голову такие мысли, комиссар! — обиженно произнес он. — Я стараюсь встать на честный путь, а вы, полиция, не даете человеку возможности исправиться.

Джим рассмеялся.

— К чему этот мученический тон? А теперь, Юлиус, вы поможете мне… Я ищу кое-что здесь, в саду!

— Что же именно?

Любопытство Савини взяло верх над его страхом.

— На днях я воткнул здесь в землю несколько палок. Это было вот тут!.. Я нашел их все, кроме одной. Это было в ту самую ночь, когда собаки гнались за Зеленым Стрелком.

— По-моему, где-то здесь я сломал палку.

— Где же это случилось?

Поиски оказались недолгими. Через несколько минут Джим увидел блестящий металлический кончик. Он вытащил его из земли.

— Что это такое? — спросил Юлиус.

— Градусник. Он показывает сорок градусов — я могу вам сказать это заранее!

Он стер с градусника мокрую землю и посмотрел. Его лицо выразило удивление.

— Восемьдесят градусов! — вырвалось у него.

Сомнений быть не могло. Красная линия доходила до уровня восьмидесяти.

— Восемьдесят градусов! — повторил Джим. Он подумал с минутку, потом сказал:

— Почва здесь вдвое горячее, чем в остальной части парка, Савини. — Это объясняет, мне кажется, завышенный газовый счет!

— Но что все это значит? — спросил Юлиус. — При чем тут газовый счет? Не думаете же вы, что Беллами отапливает почву?

— Именно это я и думаю.

Федерстон снова посмотрел на градусник.

Он показывал теперь пятьдесят пять градусов, но, очевидно, был момент, когда температура поднималась и до восьмидесяти.

— Я не понимаю, что все это значит, Федерстон! — сердито сказал секретарь. — Что мне сказать старику, когда он вернется?

— Ничего. Молчите и все.

Однако Юлиус на этот раз был избавлен от необходимости лгать. Едва Федерстон успел повернуться, чтобы уйти, как в ворота въехал автомобиль Беллами. Старик выскочил с него.

— Получили новый приказ? — резко спросил он. — Рад вас видеть, комиссар Федерстон. Что мне нравится в Англии, так это то, что люди приходят в гости без приглашения.

Джим передал ему длинную стальную палку, и Беллами нахмурился.

— Незадолго до того, как я оставил службу у вас, мистер Беллами, я позволил себе вставить в землю в вашем парке несколько таких же инструментов. Встроенный в них градусник во всех случаях показал температуру почвы в сорок градусов. А этот термометр показывает на своей шкале все восемьдесят.

Беллами стоял неподвижно. Лицо его было спокойно.

— Может быть, вы напали на вулкан? — спросил он. — Или на теплый источник? Не собираетесь же вы засадить меня в тюрьму из-за того, что почва в парке горячая?

— Я только обращаю внимание на то, что это странно.

Беллами хрипло расхохотался.

— Мне неприятно разочаровывать вас, Федерстон, но если вы справитесь у привратника, то узнаете, что как настоящий американец я провел горячую воду в привратницкую. Вы попали на горячую трубу — вот и все. Но все-таки мне бы хотелось знать, что вы думаете о своем открытии.

— Я, конечно, не ожидал, что здесь горячая труба! — ответил Джим.

Объяснение старика было вполне логично.

Федерстон почувствовал, что и на этот раз победа была на стороне Беллами. Привратник подтвердил слова миллионера.

Глава 34. СЕРАЯ ЖЕНЩИНА

В тот вечер, в восемь часов, горничная вкатила в кабинет хозяина столик на колесах. На нем был накрыт обильный ужин. Поставив столик позади письменного стола и подвинув к нему стул, горничная робко сказала: «Кушать подано, сэр!» и поспешно удалилась.

Беллами, который, казалось, даже не заметил прислугу, вздрогнул при звуке ее голоса и пробурчал что-то про себя. Оставшись один, он медленно поднялся, подошел к двери и запер ее. Потом, не садясь к столу, принялся раскладывать еду по тарелкам. Покончив с этим, старик отодвинул письменный стол в сторону, тщательно скатал ковер, затем вынул из одного из ящиков стола маленькую чашечку с разреженным воздухом, над назначением которой не раз задумывался Юлиус. Он приложил ее к одному из квадратиков паркета, и тот приподнялся. Показалась крохотная замочная скважина. Беллами вставил в нее ключ и нажал ногой камень. Закрепленный на стальной оси, он наполовину повернулся. Показались каменные ступеньки. Беллами снова прошел к столу, взял с него тарелку и спустился с ней вниз по лестнице.

Несмотря на темноту, он отыскал скамейку, поставил на нее тарелку и зажег газ. В дальнем конце подвала была дверь. Старик отпер ее. За ней оказалось другое просторное помещение. Оно располагалось уже за пределами замка и освещалось шестью газовыми лампочками в матовых колпачках.

Эта комната с ее массивными колоннами и сводчатым потолком была самой замечательной в замке. Обставлена она была богато, великолепные ковры покрывали каменный пол, стены украшали драгоценные гобелены. Всюду были расставлены мягкие кресла и диваны. На маленьком столике стояла серебряная ваза с цветами. Все эти вещи хозяин собственноручно перенес сюда — постепенно, одну за другой.

Поставив тарелку на стол, Беллами осмотрелся. В помещении никого не было. Подойдя к одной из дверей, он толкнул ее и очутился в маленькой комнатке, превращенной в кухню. Через открытую дверь виднелась ванна. Проворчав что-то, Беллами вернулся в первую комнату.

— Элаина! — позвал он громко.

Из глубины этих таинственных покоев медленной поступью вышла женщина в бесформенном сером платье. Она передвигалась, как заведенная.

— Вот твой обед! — пролаял Беллами. — Скажи, тебе никогда не приходило в голову, что я могу о тебе забыть? Предположим, что я умру, внезапно, а? — старик залился смехом при одной мысли об этом. — Кто бы тебя стал кормить? Ты бы умерла с голоду!.. А через сто лет тебя, может быть, отроют и положат рядом с останками какой-нибудь древней королевы. Что ты на это скажешь, Элаина?

Несчастная так часто слыхала эти речи, что не обратила на них ни малейшего внимания. Придвинув к столу стул, узница села. Он смотрел, как она медленными, машинальными, почти сонными движениями подносила ко рту пищу. Прозрачная бледность ее лица говорила о долгих годах, проведенных в заключении.

И несмотря на это, женщина, сидевшая перед Беллами, сохранила свою красоту. Мучения, перенесенные ею за эти ужасные восемь лет, и глумления Беллами, не сломали ее характера и не оставили на моложавом лице ни одной морщины. На вид ей было лет тридцать, и только седые, как лунь, волосы выдавали настоящие года.

— Я сегодня видел Валерию, Элаина! — проговорил он. — Если бы она знала о твоем присутствии тут, прислала бы привет. Через месяц она пойдет под венец… Ты помнишь Кольдхарбора Смита?

Женщина ничего не ответила, но рука, подносившая ко рту стакан с водой, дрогнула.

— Вспомни-ка! — сказал Беллами, угрожающе повышая голос. — Мне сдается, что ты скоро увидишь его… Кстати, недавно тут околачивался длинноносый сыщик! Ты, как всегда, подняла тут крик, и он, этот сыщик, услыхал тебя. Да, сударыня, он стоял над этим самым помещением и слышал твой голос!.. — старик рассмеялся, и смех его раскатился под сводами подземной тюрьмы. — Молодец, он измерял температуру земли в саду и наткнулся на твою кухню. Но я обманул его и теперь, надеюсь, окончательно спровадил отсюда.

Она опять ничего не сказала, а он спокойно продолжал:

— Валерия удивительно красива… Да, сударыня, она — ваш портрет. Второй экземпляр Элаины Хельд, можно сказать. Те же глаза, те же волосы и, должен признать, — та же гордость и глупое упрямство. Через месяц она выйдет замуж!

Женщина медленно поднялась со стула и, выпрямившись, смерила Беллами высокомерным взглядом.

— Мне Валерия представляется уже умершей, — сказала она.

— Ты дура, и всегда была ею. Ты могла бы жить хорошо, согласись выйти за меня замуж. Теперь ты мне больше не нужна как жена!

— Это самая приятная новость, которую я услышала за все эти годы! О господи, как бы мне хотелось умереть!

Она закрыла лицо руками. Все ее тело содрогалось от рыданий.

— Так чего же ты ждешь? — спросил старик презрительно. — Ты просто трусиха! Почему не умираешь? Это ведь так просто сделать… Открой эти газовые краны — и ты заснешь спокойно. А то… У тебя тут есть ножи. Разве ты не можешь их наточить?

— Нет, так я не хочу умереть! Я дождусь той минуты, когда увижу тебя наказанным — наказанным за все то зло, которое ты причинил на свете. Я жажду этой минуты! Ради нее лишь я и живу, Абель Беллами!

Негодяй улыбнулся, оскалив зубы. Быстро приблизившись к узнице, он схватил ее за плечо.

— Так ты боишься смерти? — сказал Беллами, глядя ей прямо в лицо. — А я не боюсь! Напротив, жду того дня, когда я умру там, наверху, а ты останешься здесь, внизу, и никому и в голову не придет подумать о тебе… Как приятно будет умирать с этой мыслью! А люди, вынося мое тело, пройдут по твоей могиле, Элаина, и даже не будут этого знать…

Она вздрогнула.

— Ты чудовище!

Абель выпустил ее плечо, взял тарелку и покачал на ладони.

— Они никогда не найдут тебя! — процедил он сквозь зубы. — Никогда! За это я могу быть спокоен.

Внезапно он резко повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь и заперев ее на засов. Тарелку он отнес наверх и поставил на стол в библиотеке.

Глава 35. СТРЕЛОК

Гаррских собак запирали теперь в старинной псарне, где де Кюрси держали своих охотничьих собак, вероятно, еще в те дни, когда Колумб маленьким мальчиком бегал по улицам Генуи. Абель Беллами дал особые указания насчет их кормежки. Еду они получали лишь в первой половине дня, а к вечеру их нарочно оставляли голодными.

— Голодный пес — бдительный пес, и к тому же свирепый! — рассуждал хозяин.

По утрам он сам кормил животных. Обычно они торжественно сидели в ряд у двери спальни и при первом его появлении тянулись к нему своими умными мордами.

— Вы едете завтра в город, Савини? — спросил Беллами. — Я хочу, чтобы вы вернулись пораньше… Вы женаты, я слышал?

— Да, сэр! — ответил Юлиус, удивляясь, откуда старик мог получить эти сведения.

Он знал, что Федерстон ничего не говорил об этом в замке. Потом сообразил: очевидно, человек, на которого ни в чем нельзя положиться, Кольдхарбор Смит, выдал его.

— Говорят, у вас очень хорошенькая жена, — сказал Беллами, глядя на секретаря из-под лохматых бровей. — Красавица, а?

— Да, сэр, — ответил Юлиус, ожидая, что же будет дальше.

— У Смита есть хорошее дельце для нее! — хозяин стал просматривать иллюстрированную газету. — Вы, вероятно, ничего не будете иметь против, если она подработает немного денег — честным путем, конечно?

Секретарь пропустил мимо ушей оскорбления, заключавшиеся в последних словах. Ему любопытно было узнать, куда гнет старик.

— Я даже очень буду рад, сэр! — сказал он почтительно.

— Напишите ей, Савини. А еще лучше — повидайтесь. Вы завтра будете в городе. Так вот, загляните к ней и поговорите. Предупредите, чтобы не отказывалась, если Смит попросит ее содействовать. Не забудьте упомянуть, что она хорошо заработает.

Кивком головы, как обычно, Беллами дал понять, что разговор окончен.

Юлиус проводил хозяина к собачьим конурам и отправился спать. Старик вернулся через несколько минут. Голодные псы шли за ним по пятам. Они ждали, пока он запирал входную дверь и задвигал засовы, потом поднялись за ним по широкой лестнице. У входа в спальню Беллами оглянулся. Одна из собак лежала на площадке, растянувшись, другие обнюхивали пол у входа в комнату Савини.

В два часа ночи дверь каменной кладовой стала медленно, вершок за вершком, отворяться. Это происходило так медленно и бесшумно, что даже собака, лежавшая в нескольких метрах от нее, не обернулась. Потом, так же медленно и бесшумно, дверь затворилась. Но на полу у стены осталось стоять что-то, чего там раньше не было — большая крынка с молоком.

Первой ее заметила собака, бродившая внизу по коридору. Другие, услыхав как она шумно лакает, сейчас же присоединились к ней. Скоро крынка опустела, довольные животные спокойно разлеглись, слизывая молоко с лап. Пес, который первый нашел молоко, свернулся, положив голову на лапы и закрыл глаза. Затем, почти одновременно, две другие повалились на бок.

Прошло пять минут, и в дверь протиснулся человек, одетый во все зеленое. Быстро пройдя к площадке лестницы, где находился выключатель, он повернул его.

Передняя погрузилась во мрак.

Человек в зеленом неподвижно стоял напротив двери в спальню Абеля Беллами. Его худоба и рост производили жуткое впечатление. Одутловатое бледное лицо было нелепо и ужасно, сохраняя свою неподвижность. В одной руке у него был лук, выкрашенный в зеленый цвет, на боку висел колчан, наполненный стрелами. Зеленые перышки их таинственно поблескивали.

Он ждал долго. Потом нагнулся и вставил в замочную скважину тонкий, длинный, похожий на ключ, инструмент. К ручке была приделана тонкая проволока, соединяющаяся с колчаном.

Зеленый Стрелок ухватил ручку странного инструмента и стал медленно поворачивать его в руках. Все это он проделывал совершенно бесшумно. По мере того, как поворачивался ключ, дверь потихоньку отворялась. Наконец она распахнулась настежь. Перед ним оказалась теперь другая дверь, обитая кожей.

Неизвестный снова пустил в ход инструмент, на этот раз просто приложив его к концу железного болта, видневшегося с этой стороны. Магнетическая сила инструмента была такова, что ток, пройдя через железо болта, притянул к себе щеколду с другой стороны. Этого было достаточно для того, чтобы дверь отворилась бесшумно.

Когда Абель Беллами проснулся, светящиеся стрелки его часов показывали четверть пятого. Он привык уже к тому, что его двери иногда открывались ночью. Старик прежде всего машинально посмотрел на них. На этот раз они оказались запертыми, и он снова улегся. Передвигая подушку, чтобы устроиться получше, он услыхал легкий звон от падения металлического предмета. Выругавшись, Абель вскочил с постели, чтобы поднять ключ на длинной цепочке, который свалился на пол. Но ему не удалось заснуть снова. Остаток ночи он провел в неприятных размышлениях. Валерия Хоуэтт! Она теперь, вероятно, спит, и ей и не снится то, что ее ожидает!

Но в этом Беллами ошибался. В эту минуту Валерия вообще не спала.

У каждой женщины в жизни бывает момент, когда она вдруг сознает, что ее жизнь и судьба, до сих пор независимая и полная, находится в чьей-то власти. Это сознание приятно, но вместе с тем раздражает. И особенно раздражает и сердит, если мужчина еще официально не заявил своих прав на женщину, если отношения между обоими еще не определены и даже не выяснены.

Валерия Хоуэтт дошла именно до такой стадии. Ее мысли занимал Джим Федерстон. Ей казалось, что она давным-давно не виделась с ним, хотя с тех пор прошло всего несколько часов. Сознание того, что ей скучно без него, злило и раздражало девушку до такой степени, что она разорвала письмо, которое ему писала. Валерия снова взялась за перо, но лишь окончательно рассердилась. Потушив свет, она поднялась в свою комнату.

Мистер Хоуэтт удалился на покой раньше обычного, и девушка приказала горничной запереть дом. Она улеглась в постель очень недовольная собой и своим «непостоянством». Поиски миссис Хельд стали казаться теперь почему-то менее важными и существенными, и Валерия не могла объяснить себе — почему?

Окно ее комнаты выходило в сад, разбитый перед фасадом «Леди Мэнор». Позади этого сада, окруженного низкой живой изгородью, виднелась дорога. Выглянув из окна, она увидела на ней одинокую фигуру, расхаживающую взад и вперед. Дозорный курил, и огонь его сигары казался большой огненной точкой. Девушка улыбнулась про себя, угадав, что человек, взявший на себя обязанность охранять ее, был никем иным, как Спайком Холлендом.

Сыщик, охранявший доселе дорогу и дом, был отозван. Мысль о заботе, проявляемой Джимом, успокоила девушку и привела в хорошее настроение.

Обычно Валерия спала крепко, но в эту же ночь не могла найти покоя и долго металась, прежде чем погрузиться в сон. Дважды она просыпалась и, наконец, решила пойти вниз и согреть себе стакан пунша. Девушка встала с кровати и выглянула на пустынную дорогу. Спайка больше не было видно, наверное, он отправился домой поспать. Она накинула на себя халат, нашла туфли и зажгла свечу. Но, отворив дверь, вдруг услыхала нечто, заставившее ее тотчас же задуть пламя.

Снизу доносились голоса. Два человека совещались шепотом.

Сердце девушки учащенно забилось. Она на цыпочках подкралась к перилам площадки и глянула вниз. Там никого не было видно, но голоса стали довольно отчетливыми. Кто-то тихо всхлипывал.

Ведь не снилось же это ей? Валерия подошла к двери отцовской спальни и нерешительно взялась за молоточек, но не постучала.

Снизу снова долетели звуки голосов, непрекращавшееся рыдание. Это не могла быть прислуга. Если бы кто-то заболел, одна из горничных непременно позвала бы ее.

Девушка тихо повернула ручку двери в спальню отца. Войдя, она нащупала в темноте его кровать. Та оказалась пуста!

Валерия не хотела этому верить. Дрожащими руками она снова зажгла свечу. Постель была не тронута. Пижама, аккуратно сложенная, лежала на кровати.

Изумление девушки перешло в облегчение. Голос, доносившийся снизу, конечно же, принадлежал ее отцу. Вероятно, кто-нибудь из прислуг решил обратиться к нему.

Она взяла свечу и стала спускаться по лестнице. При первых же ее шагах, голоса и рыдание смолкли. Очевидно, ее услышали, и это, несмотря на осторожность, с которой она ступала. Валерия подошла вплотную к двери гостиной. Плач исходил оттуда. Она попробовала отворить дверь, но та не поддавалась, запертая на ключ изнутри.

— Кто здесь? — спросила Валерия, переводя дыхание.

Ответ последовал не сразу. Снова послышался шепот, затем раздался голос отца:

— Это я, Валерия.

— Но что случилось? — спросила она, вздохнув с облегчением.

— Ничего… Я разговариваю с одним из своих друзей. Сейчас поднимусь к тебе, — прозвучал нерешительный ответ.

— Но кто же там с тобой?

— Иди наверх и ложись, дитя мое! — сказал мистер Хоуэтт. Голос его звучал властно. — Я не хочу будить и поднимать прислугу.

Нехотя Валерия повернулась и пошла в свою комнату.

— Кто это мог быть? — удивлялась она.

И действительно, что это за таинственный посетитель, явившийся так рано утром? И почему отец всю ночь не ложился в постель? Это было так не похоже на него. Мистер Хоуэтт всегда отличался аккуратностью и постоянством в своих привычках. Никогда еще он не поступал так странно! Во всяком случае, она не могла вспомнить ни одного подобного случая! Ей всегда казалось, что отец принадлежит к числу людей, которые ненавидят всякого рода таинственность, а тут он сам участвовал в какой-то загадочной истории.

Валерия никак не могла сообразить, в чем дело, Во всяком случае, она была несказанно рада тому, что один из шепчущих голосов принадлежал ее отцу. Но кто его собеседник?

Девушка в раздумье села на край постели. Дверь ее оставалась открытой.

Наконец она услыхала щелчок замка внизу. В этот миг ей послышалось, что кто-то вышел из гостиной. Валерией овладело любопытство, она тихонько подкралась к двери, бесшумно вышла из комнаты и подошла к перилам площадки. К счастью, бедняжка держалась за них обеими руками, иначе неминуемо упала бы с лестницы от изумления и ужаса.

Посреди передней, слабо освещенной светом, пробивавшимся снаружи, стоял Зеленый Стрелок.

Глава 36. СОМНЕНИЕ

Быстро повернувшись, Валерия вбежала в свою комнату и заперла за собой дверь на ключ.

Все казалось ей диким, несуразным, немыслимым! Ее отец! Но кто же был его поздним гостем?

Снаружи до ее слуха долетело мягкое жужжание мотора автомобиля. Она даже не подошла к окну для того, чтобы убедиться в том, что незнакомец уехал. Знала это и так.

Но мистер Хоуэтт — Зеленый Стрелок?!

Мысли путались. Девушка сидела неподвижно, опустив на ладонь голову. Не двинулась даже, когда услышала шаги отца. Он вошел в свою комнату и заперся на ключ.

К утреннему завтраку Валерия спустилась очень рано. ее мучила головная боль, она чувствовала себя усталой от бессонницы, но ей хотелось знать, как отец объяснит ночное происшествие? Она дала себе слово ничем не показывать, что знает его тайну. Поэтому поздоровалась с ним, как обычно, как будто не случилось ничего особенного.

— Твой гость очень поздно уехал, папа!

Отец был очень бледен и тоже выглядел утомленным. По-видимому, он так же, как и дочь, провел бессонную ночь.

— Да, Валерия, — пробормотал он, избегая встречаться с ней взглядом, — я обещал тебе прийти вчера вечером, не правда ли? Но я… Меня слишком потрясло одно обстоятельство. Прости меня, дорогая, но лучше не будем говорить об этом!

— Но кто был у тебя, папа? Кто-нибудь по важному делу?

— По очень важному — очень! — внушительно ответил — отец и прибавил:

— Валерия, мне не нравится, что они так подают яйца к завтраку!

Эта жалоба была хорошо знакома девушке. Мистер Хоуэтт всегда упоминал о сервировке, желая замять неприятный разговор.

— Я сегодня отправляюсь в город, — сообщил он ей после завтрака. — Из Филадельфии приехал один человек, которого мне необходимо повидать. Вероятнее всего, я очень поздно вернусь домой.

Отец так усердно объяснял, зачем едет в Лондон, что у Валерии появилась уверенность в его неискренности. Настоящая причина была в чем-то другом. Однако девушка удержалась от расспросов и сделала вид, что не усматривает в этой поездке ничего особенного.

Мистер Хоуэтт уехал сразу же после завтрака. Спайк, видевший его, поспешил к Валерии.

— Надеюсь, у вас не случилось ничего плохого? — спросил он с тревогой.

— Вот так вопрос, исходящий от ангела-хранителя нашего дома! — рассмеялась она.

Спайк скорчил кислую гримасу.

— Ваш ангел-хранитель присел под какой-то куст и отключился! — сказал он.

Увидев на ее лице изумление, репортер поспешил объяснить, что просто заснул.

— Сейчас я должен быть уже в постели, готовясь к следующему ночному дежурству. Но, правду сказать, — дни так полны интересных происшествий, что я укладываюсь спать только вечером, на часок… Вы знаете, в замке новые неприятности!

— Что такое?

— Да зеленый парень славно поработал прошлой ночью! Когда старик Беллами проснулся сегодня утром, он нашел своих собак в бессознательном состоянии Это было действие той огромной дозы, которой их угостили ночью!

— Как, он снова опоил собак снотворным? — удивилась девушка.

Спайк кивнул.

— Я только что видел Юлиуса. Отныне старик будет держать псов у себя в комнате. Он рвет и мечет, поднял всю прислугу на ноги, всех подозревает, всех допрашивает… говорят, даже вызовет в замок полицию!

— Мистер Холленд, скажите, не проезжал ли мимо вас автомобиль, когда вы сидели на дороге сегодня рано утром? — спросила Валерия.

— Проезжал! И вот что меня удивило!.. Я проснулся от света фар! А вы, мисс Хоуэтт, должно быть, очень уж чутко спите! Меня поразило, что за рулем автомобиля сидела женщина, закутанная в длинный плащ. Я видел ее всего лишь одно мгновение.

— И кроме нее в автомобиле не было никого?

— Не поручусь, — ответил Спайк, — но почему вы меня так подробно расспрашиваете об этом, мисс Хоуэтт? — подозрительно спросил он. — Ведь в «Леди Мэнор», я надеюсь, прошлой ночью не произошло ничего особенного?

— Нет-нет! Ничего. Мне только любопытно, кто мог проезжать здесь так рано утром!

Когда репортер ушел, Валерия стала осторожно допытываться о событиях прошлой ночи у прислуги, Но они ничего не могли прибавить к тому, что ей уже было известно. Осторожный обыск в гостиной также не дал результатов.

Ничего не узнала Валерия и о таинственном ночном посетителе.

Не обыскать ли ей комнату отца? Но девушка тут же отвергла эту мысль как недостойную.

Глава 37. ФЭЙ КЛЕЙТОН ОТКАЗЫВАЕТСЯ
ОТ ВЫГОДНОЙ СДЕЛКИ

Савини приехал домой рано. Однако у Фэй Клейтон уже успел побывать гость, причем не из тех, кого она рада была видеть. Кольдхарбор Смит имел подмоченную репутацию.

— Юлиуса нет дома, — сказала она, встречая его на пороге, — он в деревне.

— Разве я этого не знаю? — ответил Кольдхарбор. — Дело в том, что мне нужно поговорить именно с вами… Я приехал из Лаймхауза специально для того, чтобы предоставить вам возможность заработать приличные деньги. Мне хочется помочь Юлиусу. Будьте добры, впустите меня.

Женщина шире отворила дверь.

— Пожалуйста, входите! — коротко сказала она. — Но не задерживайтесь долго!

Смит громко рассмеялся.

— Я пришел к вам не ради любви, Фэй!.. У вас есть возможность заработать четыреста фунтов за пустяковое дело!

Она внимательно оглядела его.

— Мистер Смит, — с расстановкой произнесла молодая женщина, — за пустяк вы не дадите и четырех центов… Что вам от меня нужно?.. Предупреждаю, я не пойду ни на что нечестное!

— Мне приятно слышать от вас такие слова, Фэй. То, что я предлагаю, действительно честное дело. Вы знаете мисс Хоуэтт?

Она молча кивнула.

— Она очень славная девушка.

— Но дело не в этом… Мне хочется подшутить над Федерстоном. Он явно влюблен в нее и целыми днями торчит в доме Хоуэттов.

— В чем же заключается ваша шутка?

— А вот в чем… — начал пояснять он. — Предположим, что вы нанесли бы визит мисс Хоуэтт. Можете поехать в хорошем автомобиле… Деньги на расходы, связанные с этим, даются в неограниченном количестве… Поговорите с ней, она знает, кто вы такая, и сразу же согласится принять вас… Но, начиная с этого момента, — он угрожающе поднял палец, — вы ни о чем не должны говорить Юлиусу!

— Скажите мне, наконец, что вам от меня надо? — с нетерпением воскликнула молодая женщина.

— Так вот. Вы должны поехать к ней… На правах друга! — продолжал объяснять Смит торопливо. Он очень боялся, что приедет Юлиус. — Мисс Хоуэтт разыскивает какую-то женщину.

— Ну и что?

— Вы понимаете, девушка не вполне нормальна! — он выразительно постучал по лбу пальцем. — Она воображает, что ее мать находится где-то недалеко от Гаррского замка, хотя на самом деле та давно умерла. Но это не важно… Я хочу, чтобы вы поехали и сообщили ей, что миссис Хельд — запомните хорошенько это имя, Фэй! — находится в «Золотом Востоке». Скажите, что ее там прячут, и что вы совершенно случайно узнали об этом. Скажите, что знаете все входы и выходы из этого дома, и предложите мисс Хоуэтт устроить ей свидание с матерью в любой вечер. Если она заговорит о том, что об этом следует сообщить Федерстону, отвечайте просто: полицию никак не следует вмешивать в это дело, иначе миссис Хельд немедленно увезут в другое место, и она затеряется уже навсегда… Запомните все это хорошенько.

— А что там сделают с мисс Хоуэтт?

— Ничего. Вы просто привезете ее в клуб, а мы, вероятно, устроим увеселительный вечер с танцами. Поужинаем…

Фэй покачала головой.

— Нет! — сказала она резко. — Я в этом деле не желаю участвовать. Это подлая и низкая шутка, если девушка действительно разыскивает свою мать! Пари держу, что она в здравом уме… Что с ней произойдет в «Золотом Востоке»? Я вас прекрасно знаю, Смит, — вас и ваших друзей! Я бы и сама ни за что не отправилась одна в ваш клуб…

Кольдхарбор откинулся на спинку стула, рот его перекосился от злости.

— Что касается Юлиуса, то вы можете потом сказать ему, что я проделал все это для того, чтобы сыграть шутку с Федерстоном! А можете и не говорить ничего.

— Не знаю, поняли ли вы меня, Смит, я вам повторяю еще раз! — отрезала Фэй. — В этом деле я участвовать отказываюсь! Найдите себе другую помощницу.

— Ничего подобного! — решительно заявил Смит. — Вы сделаете, как вам говорят! Девушка нисколько не пострадает… Повторяю, что это шутка!

— Не вижу здесь никакой шутки!

— Если Савини прикажет вам…

— Если Савини или сто Савини потребуют, чтобы я совершила подлость по отношению к девушке, я все равно не сделаю этого! — прервала она посетителя. — Это мое последнее слово! А вот и Юлиус…

Смит услыхал шум отворяющейся двери. Через минуту в комнату вошел Юлиус. Он был удивлен и ничуть не обрадовался, увидев Кольдхарбора Смита.

— Я беседовал с вашей супругой, Савини, — обратился к нему Смит — Может быть, вы сами постараетесь образумить ее? Дело, о котором я говорил, связано с крупными и даже очень крупными деньгами! Вам достанутся четыреста фунтов стерлингов.

— Беллами говорил, пятьсот! — ответил на это всегда практичный Юлиус.

Затем он повернулся к жене:

— Ведь ты возьмешься за это, не правда ли, Фэй?

Та отрицательно покачала головой.

— За целых пять миллионов не взялась бы! — ответила она, и Савини по ее тону понял, что никакие уговоры на свете не переубедят молодую женщину.

— Ну, поговорите о деле между собой! — поднялся Смит. — И не забудьте, Фэй…

— Миссис Савини! — сердито перебила его молодая женщина. — У моего имени есть законное добавление, и я советую вам употреблять его, Смит!

— Мистер Смит! — яростно рявкнул Кольдхарбор и вышел.

Юлиус не заговаривал с женой до тех пор, пока не услыхал стука входной двери, означавшего, что гость ушел.

— Старику Беллами очень хочется, чтобы ты взялась за это дело, — обратился он к Фэй, — в чем оно состоит?

— Очень грязная, подлая работа, — ответила ему жена, — во всяком случае, слишком грязная для меня!.. Я ничего не имею против, чтобы изредка замарать себе руки… Но всему есть предел! Не стану сообщать тебе подробности того, о чем говорил этот негодяй, потому что почти обещала ему молчать… Кроме того, мне кажется, что ты ничего не выиграешь от того, что узнаешь.

Савини в раздумьи покусывал ногти.

— Что же, не стану тебя принуждать! — к ее изумлению сказал он, а она-то уже приготовилась поссориться с ним. — Я уже и раньше догадался, что ты не возьмешься за это. Но, конечно, не ожидал, что ты так решительно откажешься.

— А ты, Юлиус, изменил свои планы и раздумал ехать?

Он кивнул.

— Почему? Ты не мог достать денег?

— Деньги? Они фактически находились в моем кармане! — весело ответил ей муж. — Но постоянный хороший доход гораздо лучше, чем большая сумма денег сразу, особенно, если брать ее надо с риском.

Он с улыбкой посмотрел на женщину.

— Кроме того, Федерстон хорошо знал о моих приготовлениях к отъезду. Я не говорил тебе об этом в письме, боялся, вдруг кто-нибудь его вскроет. Федерстон хорошо знал, что я наводил справки, даже на каком пароходе собирался ехать! Ну и умен этот парень! — прибавил Юлиус с невольным восхищением.

В том, что он не выпытывал у жены подробности ее разговора с Кольдхарбором, не было ничего удивительного. Эта странная пара давно заключила обоюдное соглашение не слишком глубоко вникать в дела друг друга. Это частенько спасало обоих от больших неприятностей.

По тону Фэй Юлиус хорошо понял: то, что предложил ей Смит, не только неприемлемо, но и опасно. Савини очень хорошо знал свою жену, ему были известны все нюансы ее характера.

— Мне пора возвращаться в замок, — сказал он — Когда я уезжал, мой старик рвал и метал… Дух снова побывал у него вчера ночью!

— Зеленый Стрелок?

— Да. Но я не могу понять, зачем он приходит? Это глупейшее предприятие, которым человек когда-нибудь мог заняться… и если его однажды сцапают, то фью!..

После ухода мужа Фэй вызвали к телефону. Она узнала голос Смита.

— Вы говорили с Юлиусом? — спросил он.

— Да! И я вам снова повторяю: ни за что на свете! — отрезала Фэй, нарочито подчеркивая каждое слово.

— В таком случае ваш муж потеряет свое место!

— Пускай.

— Вы поплатитесь за это!

Смит бросил трубку.

Фэй ничуть не сомневалась в том, что Кольдхарбор в состоянии доставить им обоим большие неприятности. Но она не представляла себе жизни без риска, и ее ум уже приспособился к подобным ситуациям.

Вмешиваться в дела посторонних не входило в ее правила, но на этот раз Фэй стала серьезно обдумывать, как бы предупредить Валерию Хоуэтт о грозящей ей опасности. Она решилась даже позвонить в Гарр, но узнала, что в «Леди Мэнор» нет телефона.

Тут Фэй вспомнила, что Юлиус говорил о пребывании в Гарре Спайка Холленда и попросила соединить ее с «Синим Кабаном». Но репортера не оказалось дома, и его возвращения ожидали не раньше чем через час. А раз так, делать было нечего…

Разве что?..

Фэй в сомнении покачала головой. В конце концов она решила написать Валерии и предупредить ее о заговоре, сообщив при этом все, что ей удалось узнать от Смита. Тогда девушка и сама сможет уберечься от подлых намерений этого проходимца.

*  *  *

В это время Валерия вошла в здание деревенской почты, чтобы купить почтовые марки.

— Ах, мисс Хоуэтт, вам только что звонили из Лондона, спрашивали «Леди Мэнор»… Какая досада! — посетовала служащая.

— А кто это мог быть?

— Не знаю… Они позвонили потом мистеру Холленду в отель, но и его не оказалось дома.

— А кто меня спрашивал, мужчина или женщина? — с неожиданным для себя любопытством спросила Валерия.

— Говорила какая-то женщина.

— Женщина?

Валерия удивилась. У нее было несколько знакомых женщин в Лондоне, но ни одна из них не стала бы звонить в Гарр.

Вероятно, это был Джим Федерстон. По всей видимости, его соединяла секретарша. Она немного подумала и попросила:

— Закажите, пожалуйста, Лондон!

Вскоре девушка уже разговаривала с Джимом Федерстоном.

— Вы мне звонили?

— Нет, Валерия, я не звонил вам, — ответил Джим.

— И ваша секретарша тоже?

— Секретарша?.. — в голосе Федерстона появилась озабоченность. — У меня нет служащих-женщин…

— Тогда кто бы это мог быть? — спросила Валерия. — Как вы думаете?

— А что думаете вы сами?

— Не имею представления.

— И я тоже.

— Вы понимаете, я решила, что через секретаршу звонили вы, потому что потом эта женщина просила соединить ее с мистером Спайком… Вы от него не слышали о последних происшествиях в замке?

— Да… Вы, вероятно, говорите об усыпленных псах?

— Странно, не правда ли? Как вы думаете, достаточно ли это странно, чтобы дать вам повод приехать сюда и разузнать, в чем дело?

— Я собирался к вам завтра… Но, может, вы хотите, чтобы я приехал сегодня вечером?

В его голосе звучало такое явное желание получить утвердительный ответ, что Валерия густо покраснела.

— Нет, нет… Приезжайте завтра? — ответила она поспешно и повесила трубку.

«Но кто же это звонил? — раздумывала девушка по пути домой. — Неужели это была та женщина, которая плакала тогда ночью? Кто же она такая? И почему отец принимает в ней столь горячее участие?».

Валерия много раз задавала себе этот вопрос и наконец решила прямо спросить отца, когда он вернется. Только так могла она восстановить свое душевное равновесие.

Глава 38. ОПУСТЕВШЕЕ ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Юлиус застал своего хозяина в парке. На этот раз старик, казалось, рад был его возвращению.

— Вы виделись с женой? — спросил он.

— Виделся, сэр.

— Что же она — исполнит то, что я… мистер Смит просил ее сделать?

— Нет! — смело ответил Юлиус. — Она заявила, что это ей не по душе.

— Вы знаете, что ее отказ означает для вас потерю службы?

— Мне будет очень жаль, сэр.

— Давайте сюда деньги! — пробурчал старик с негодованием.

Секретарь, пересчитав, подал ему деньги, взятые из банка.

Юлиус уже подошел ко входу в замок, когда Беллами позвал его обратно.

— Жена сообщила вам, о какого рода услуге просил мистер Смит?

— Нет, сэр.

Глаза старика внимательно вглядывались в него.

— Ступайте! — наконец произнес он.

Беллами в тот день вообще не завтракал и поэтому заказал ранний обед и ужин. Серой Женщине было все равно. У нее имелось достаточно консервов, так как Беллами часто по целым дням не заходил к ней. Однажды он намеренно долго не появлялся, ожидая, чтобы ее запасы совсем иссякли. Тогда она проголодала два дня, но не очень обеспокоилась, и это больше всего взбесило Беллами.

Старик любил свой замок, но еще больше — его тайну. Он сам обставил подземелье, и один, без посторонней помощи, провел туда газ и отопление. Он решил обойтись без электричества, так как любое замыкание привело бы в замок любопытных электротехников. Провода нельзя было с таким же успехом скрыть, как газовые трубы.

Старик проработал целую неделю, возясь с проводкой особой трубы, соединенной с печными трубами, чтобы обеспечить в подземелье приток свежего воздуха.

Обед принесли в шесть часов. Юлиус, который обычно наблюдал за сервировкой, сразу же удалился.

На этот раз Беллами пообедал сначала сам, а потом стал накладывать пищу для своей заключенной. Мысли его вертелись вокруг Зеленого Стрелка. «Было бы приятно, — размышлял он, — поймать его, свести туда, в подземелье, а затем захлопнуть перед его носом тяжелую стальную крышку, чтобы он оставался там год за годом, тоскуя и погибая, позабытый всеми… Каменный ход, ведущий туда из верхних подземелий, можно было бы тогда совсем замуровать. Он оставался бы там до тех пор, пока не сошел с ума!..»

Взяв в руки поднос, Беллами стал медленно спускаться по лестнице. Внизу он остановился, зажег газовый рожок и отворил дверь.

На этот раз Абель прошел прямо к спальне и пинком ноги отворил ее, предварительно позвав свою пленницу по имени.

— Элаина! Вот твоя еда!

Ответа не последовало.

— Элаина, я тебе уже не первый раз говорю, отвечай, когда тебя зовут…

Ему ответило только эхо.

— Элаина! — закричал он.

Неужели она последовала его совету и покончила с собой? Открыла рожки для газа, чтобы таким образом избавиться от плена?

Но запаха газа не было.

Он отворил дверь в кухню — пусто! В ванной — тоже никого.

Беллами, как помешанный, бросался из одного помещения в другое, обегая все колонны, словно она пряталась за ними, и наконец с треском опрокинул кушетку.

Снова выбежав наружу, он стал оглядываться по сторонам, ничего не понимая.

— Элаина! — еще раз завопил он.

Но женщины нигде не было. Куда же могла пропасть пленница? Нет, она тут! Несомненно, тут!

Должна быть здесь. Она не могла уйти — отсюда нет никакого выхода. Никаких тайных проходов и дверей, о которых ему рассказывали… Ведь он в свое время осмотрел каждый камень, испробовал все щелочки в старом каменном полу и стенах.

Абель снова бросился в спальню и отодвинул от стены постель. Может, она пряталась там для того, чтобы напугать его хорошенько?

Но и там никого не оказалось.

Немногие платья висели на вешалке, которую он когда-то с таким трудом вбил в стену.

Ошеломленный, Беллами уселся на постель и опустил голову на руки.

Серая Женщина ушла, исчезла… Но куда? Каким образом могла она выйти отсюда? Даже если бы она вышла через дверь… Но этого никак не могло произойти. Дверь была заперта… Зеленый Стрелок?.. Опять Зеленый Стрелок! Но не мог же он пройти через отверстие в полу? Иначе туда нельзя было попасть. Замок был сделан специально одним немецким мастером… Этот замок и замок в сейфе — и один и тот же ключ служил для обоих.

Наконец Беллами поднялся и, качаясь, отнес поднос в библиотеку. Перед тем, как закрыть подземелье, он тщательно осмотрел замок обоих плит. Там ничего не было заметно. Гладкая поверхность стали ни поцарапана, ни повреждена. Ничто не указывало и на то, что замок был сломан. Второго такого же ключа не существовало… Было совершенно ясно, что Серая Женщина не могла уйти этим путем. Но тогда каким?

Было почти девять часов, когда старик вышел из библиотеки.

Юлиус в недоумении уставился на него — так эти несколько часов изменили хозяина. Он был действительно ужасен, с лицом землистого цвета и с впалыми глазами.

— Соедините меня с Лаймхаузом! — потребовал Беллами. — И передайте Сену, чтобы он явился сюда, в замок.

Секретарь несказанно удивился. Никогда еще Сен, шофер Беллами, не переступал порога Гаррского замка.

Сен был китайцем по происхождению, воспитывался и учился в американской миссионерской школе. Он понимал четыре языка, но ни на одном из них не говорил, так как был нем от рождения. Именно это последнее обстоятельство побудило Абеля Беллами взять китайца к себе на службу. Он заплатил за обучение Сена в автомобильной школе, и с тех пор тот восемнадцать лет прослужил у него шофером.

Жил он над гаражом в дальнем конце парка. Существовал скромно и чисто, посвящая большую часть своего времени огромному «Роллс-Ройсу», а в свободное время трудился над переводом книг с китайского на английский язык.

Никто, кроме самого Беллами, не знал, сколько Сен получает в месяц. Что он делает с этими деньгами, тоже не знал никто, не исключая и самого хозяина.

Сен признавал лишь одного бога — и имя его было Абель Беллами. Несмотря на то что никогда не уделял внимания своему шоферу, старик пользовался огромной любовью с его стороны.

Китаец держался особняком и сторонился остальной прислуги. Он сторонился даже Юлиуса, и первая же попытка Савини сблизиться и заговорить с Сеном оказалась последней.

Проницательность Федерстона помогла ему сразу же определить род отношений между Сеном и Абелем Беллами. Поэтому он не делал никаких попыток познакомиться с немым шофером. Однажды во время поездки старика в соседний городок, Федерстон обыскал комнаты китайца. Там не нашлось ничего особенного, только обширная китайская библиотека и поразительная чистота, удивившие его.

…Сен явился в замок в длинной рабочей блузе, пряча руки в обширных складках своего наряда.

— Возьми вторую машину и поезжай в Ньюбери Дженкшен. Будешь ждать в темной аллее рядом со станцией и переменишь номер автомобиля… Там же посадишь одного человека и поедешь туда, куда он тебе прикажет. Вернешься сегодня же ночью.

Китаец наклонил голову, ожидая дальнейших распоряжений. Не получив их, он вышел.

Глава 39. ФЭЙ НАРУШАЕТ СВОИ ПРИНЦИПЫ

Джим Федерстон одевался к ужину, и камердинер, помогая ему, заметил, что хозяин, по-видимому, не слишком рад этой встрече в компании своих старых друзей по военной службе. Федерстон отправлялся на ежегодный полковой обед.

— Да, Ангус, — ответил он на вопросительный взгляд слуги, — у меня сейчас не лежит сердце слушать патриотические речи и воспоминания о пережитых опасностях!

Ужин однако оказался очень веселым, и Джим вскоре перестал хмуриться. Приятно было увидеться с товарищами, с которыми пережил вместе тяжелые годы войны и не раз шел на смерть.

В одиннадцать вечера он уехал в Скотленд-Ярд принимать отчет о прошедшем дне. Федерстон временно заменял одного из начальников, который уехал в отпуск.

Он находился в своем кабинете и наспех просматривал отчеты о произведенных за день арестах, когда в дверь постучали.

В комнату вошел один из его подчиненных.

— К вам пришла дама, сэр! — сказал он.

— Дама? Она ждала меня?

— Нет, только что вошла.

— Кто она такая? — спросил Джим, сразу подумав о Валерии.

— Я ее не знаю, сэр. Она говорит, что у нее важное дело. Назвалась мисс Клейтон.

— Фэй? — воскликнул удивленный Джим. — Приведите ее немедленно.

— Вот так сюрприз! — обратился он к гостье.

Она остановилась на пороге, изумленно оглядывая комиссара. Джим в парадном мундире, со множеством орденов на груди, выглядел впечатляюще.

— Никто бы не сказал, что вы — полицейский, Федерстон… У вас почти благородный вид!

— Прошу простить, если кажусь слишком разряженным. Я только что с полкового праздника. Чем обязан такому неожиданному посещению?

Фэй раздельно проговорила:

— Смотрите в оба за девушкой!

— За какой девушкой? — спросил он, сразу осознав всю серьезность этого предупреждения. — Вы говорите о мисс Хоуэтт?

Она кивнула.

— Что-то должно произойти! Я не могу вам сказать, что именно. Сегодня утром меня навестил Кольдхарбор Смит… Вы, разумеется, его знаете?..

Джим утвердительно кивнул.

— У него какой-то грандиозный план, причем он хочет сыграть злую шутку с мисс Хоуэтт… — продолжала Фэй. — Я лично не усмотрела в ней ничего веселого, а у меня достаточно сильно развито чувство юмора. Дело вот в чем. Они хотели через меня довести до сведения мисс Хоуэтт, что женщина, которую она разыскивает, кажется, ее мать, находится в клубе, принадлежащем Смиту, — в «Золотом Востоке»!.. Заинтересовав девушку, я должна была привезти ее в клуб и там оставить. На этом моя миссия заканчивалась, и за нее я должна была получить пятьсот фунтов!.. Что вы об этом думаете, комиссар?

Выражение лица Федерстона делало этот вопрос излишним.

— Когда все это должно было произойти?

— Не знаю. Точное время не было назначено, но мне почему-то кажется, что на этой неделе.

Джим встал и подошел к камину. Там он принялся внимательно разглядывать тлеющие угли.

Фэй не могла видеть его лица и поняла, что он отвернулся умышленно.

— Я не нахожу слов, чтобы выразить вам мою признательность, миссис Савини! — повернулся он наконец. — Вы поступили как истинно благородная и честная женщина… Должен, впрочем, прибавить, что ничуть не удивлен вашим поступком…

Густая краска залила лицо молодой женщины, Это был первый комплимент, полученный ею от полицейского.

Джим посмотрел на часы. Была половина двенадцатого.

— Надо постараться поймать Спайка Холленда… — начал он.

— Я сегодня уже пыталась…

Федерстон перебил ее, удивленно воскликнув:

— Так это были вы, Фэй?.. Мисс Хоуэтт сообщила мне, что кто-то вызывал ее по телефону. Какая вы прелесть, Фэй!

Он подошел к ней и протянул руку.

— Если вы пригласите меня на вашу свадьбу, комиссар, и при этом пропадут какие-нибудь подарки, можете быть уверены, что их взяла не я! — усмехнулась гостья.

— Минутку, Фэй! Я должен позвонить.

Он очень быстро соединился с «Синим Кабаном». К его несказанному удивлению Спайк оказался у себя и подошел к аппарату.

— Я думал, что вы стоите на страже, Холленд?

— Не вижу в этом необходимости, комиссар… Мисс Хоуэтт уехала.

— С кем? — живо спросил Джим.

— Как с кем? С одним из ваших людей! Вы же послали за ней кого-то, чтобы привезти в Скотленд-Ярд… Разве она еще не прибыла туда?

— Нет, — глухо ответил Джим и медленно повесил трубку.

— В чем дело? — обеспокоенно спросила Фэй.

— Мисс Хоуэтт больше нет в Гарре… Сегодня вечером она уехала с кем-то, кто выдал себя за сыщика Скотленд-Ярда… — с трудом выговаривая слова, сказал Федерстон.

Эта новость ошеломила его только на мгновение. В следующую минуту он позвонил, вызвав дежурного сержанта.

Быстро и четко Джим сделал необходимые распоряжения.

— Вызовите дивизион «К»!.. Весь наличный состав. Оцепите «Золотой Восток» кордоном. На плане операций в этом районе клуб помечен числом 37… Вы поняли?

— Да, сэр! — ответил полицейский.

— Распорядитесь также, чтобы наготове были два полицейских автомобиля… И поторопитесь, пожалуйста!

Он вынул из ящика стола револьвер и зарядил его. Затем сунул в карман своего мундира и снял с вешалки шинель.

— Я собирался было предложить вам поехать со мной, но раздумал. Это было бы неосторожно, — сказал Джим, обращаясь к женщине. — Никто не видел, как вы вошли сюда?

— Федерстон! — голос Фэй дрожал. — Кольдхарбор знает кое-что обо мне… Вас это мало заинтересует, но Юлиус ни в коем случае не должен знать об этом! Я вас очень прошу, если вам придется силой брать Смита, пристрелите его, как собаку!

На сосредоточенном лице сыщика промелькнула улыбка.

— Кровожадная дама! — произнес он с оттенком прежней веселости в голосе.

Когда комиссар сошел вниз, полдюжины агентов уже собрались, ожидая его.

Он коротко изложил им цель операции.

Глава 40. ОБЛАВА

Во двор въехал автомобиль, и вся группа быстро разместилась в нем. На набережной Темзы их обогнала вторая машина. Они пересекли почти весь ночной Лондон и через четверть часа остановились у «Золотого Востока».

Кордон полицейских уже был на месте, и невзрачные на вид люди, бесцельно прохаживающиеся по улицам, сразу образовали цепь вокруг дома.

Федерстон быстро вбежал в подъезд и мимо швейцара прошел наверх. В зале играл негритянский оркестр, танцевало несколько пар.

Джим сразу же направился в бар, где стоял буфетчик, этот верный прислужник Смита. Облокотившись на стойку и приняв непринужденную позу, он был весь погружен в созерцание танцующих.

— Где Смит? — спросил его Джим.

— Смит?.. Его не было здесь сегодня вечером, господин комиссар.

Федерстон кивнул и, обернувшись лицом к залу, дал знак дирижеру оркестра. Музыка немедленно прекратилась.

— Всем быстро одеться и покинуть помещение! Проходить мимо меня к выходу по одному! — скомандовал он резким голосом.

Большинство гостей поспешили выполнить приказание, кое-кто выражал неудовольствие.

Один из сыщиков последовал за Джимом в буфет.

— Эта дверь заперта, ключ у Кольдхарбора, — сказал угрюмый буфетчик.

Федерстон изо всех сил толкнул дверь ногой. Она с треском отворилась. В пустой комнате горели электрические люстры, на столе стояла наполовину пустая бутылка шампанского и несколько стаканов.

Джим взял один и понюхал его.

— Отворите и эту дверь! — указал он на ту, что выходила на улицу. — Внизу, там есть выход.

Он поднялся по лестнице наверх. Там, на верхней площадке была еще одна дверь, из-под которой слабо пробивалась полоса света. Как только Джим постучал, свет погас. Не дожидаясь, он навалился плечом на дверь и сильным движением сорвал ее с петель.

— Зажгите свет! — громко приказал он. — Каждый, кто попытается бежать, будет застрелен!

Сыщик, следовавший за ним, осветил комнату карманным фонарем. В ней оказалось с полдюжины смущенных людей. На полу вокруг ломберного стола была разбросана колода карт.

Наконец зажгли лампы.

— Все арестованы! — объявил Федерстон. — Что вы тут делали? Играли в азартные игры?

— Нет, мы играли в бридж, — послышался робкий голос.

— Завтра расскажете эту сказку судье!

Комиссар вернулся в маленькую комнату позади бара и застал там буфетчика.

Он был в отчаянии.

— Это несправедливо по отношению ко мне. Я только на прошлой неделе купил все дело у Смита. Вложил в предприятие деньги, которые копил всю жизнь… Все до единой копейки…

— Следовательно, вы их потеряли! — без тени сочувствия ответил ему Джим.

Он видел, что человек этот говорит правду, и вспомнил, что Кольдхарбор недавно сказал ему, что продал свое дело.

— Через неделю я закрою ваш клуб… Как только этих людей наверху осудят! Что вы об этом думаете, Барнет?

Барнету эта перспектива, по-видимому, вовсе не улыбалась.

— Это очень несправедливо по отношению ко мне, — повторил он слезливо.

— Кольдхарбор был тут сегодня вечером? С кем?

Но буфетчик наотрез отказался отвечать.

— Я дам вам возможность выкрутиться, постараюсь, чтобы вы как можно меньше пострадали, — продолжал Джим. — При условии, что вы мне скажете правду. Ведь Кольдхарбор Смит был тут сегодня? Когда именно?

— С полчаса тому назад, — поколебавшись, ответил Барнет.

— Кто с ним был?

— Дама.

— Кто еще?

— Человек, который привез ее сюда. Однако он очень быстро ушел.

— Где они теперь?

— Не знаю… Клянусь вам, не знаю!.. Только то, что Кольдхарбор забрал у нас все деньги, все до последней копейки, и удрал. Он говорил, что отправляется в Америку, кажется.

— Но как он мог уехать? С понедельника отсюда не отплыл ни один пароход — ни в Южную, ни в Северную Америку. Как он собирался ехать, Барнет?

— Не знаю, сэр. Он вечно встречается и возится с этими капитанами. В последнее время они часто приходили сюда С одним из них у Смита были бесконечные разговоры. Они часами просиживали вместе.

— Кто этот капитан?

— Его зовут Фернандес, это один из владельцев маленькой шхуны, и он же ее капитан. Шхуна называется «Контесса». Она стоит в «Луже»… или по крайней мере была там еще сегодня после обеда, потому что шкипер ее был здесь…

Джим подошел к телефону и назвал номер.

— Речная полиция?.. Говорит комиссар Федерстон из Скотленд-Ярда. Задержите шхуну «Контесса». Она сейчас в «Луже»… Вы ее знаете?.. Отлично.

Он подождал, пока его соединили с береговым участком.

— Говорит комиссар Федерстон! Инспектор, задержите «Контессу» Она там? Да? Хорошо.

Автомобиль быстро домчал Джима в полицейский участок, расположенный на реке. Комиссар вскочил в поджидавший его моторный катер.

— «Контесса» не подает никаких признаков приготовления к отплытию! — сказал инспектор. — Она еще на якоре.

— А кто-нибудь отплывал сегодня?

— Только одно маленькое суденышко ушло утром. Это «Мессина». Отправилась с товаром в Южную Америку.

Шхуна, к которой направлялся катер, стояла посередине «Лужи» — того широкого водного пространства Темзы, куда приходят суда самых разных государств. Катер подошел к шхуне. Инспектор поймал веревку и взобрался на борт. За ним последовал Федерстон.

По-видимому, судно никем не охранялось. На палубе не было ни души. Не мешкая, полицейский инспектор прошел прямо вниз. Капитана «Контессы» с трудом разбудили от пьяного сна и силой втащили в рубку. Протрезвившись, он объявил, что никого не видел и ничего не слышал. По его сведениям, вся команда была мертвецки пьяна. Это было действительно так.

— Должно быть, произошла ошибка, — встревожился Джим, когда они вернулись на палубу. — Эти люди и вправду пьяны до потери сознания. На шхуне нет ни одного человека, который мог бы вывести его в море!

Обыск «Контессы» продолжался недолго, но был очень тщательным. Обнаружилось еще одно удивившее всех обстоятельство. В топках не было ни огня, ни пара. Котлы были холодные, и понадобилось бы немало времени, чтобы привести шхуну в движение.

— Должно быть, это все-таки было судно, которое ушло сегодня утром! — сказал Джим. — Теперь-то оно уже далеко! — добавил он сокрушенно. — Залегло где-нибудь и поджидает нашего капитана. Он мог бы легко нагнать его в автомобиле, если судно стоит в Тильбюри.

Глава 41. ИСТОРИЯ ВАЛЕРИИ ХОУЭТТ

Был уже поздний вечер, когда в гостиной «Леди Мэнор» появился неожиданный посетитель.

— Я — сержант Браун, сударыня, — почтительно представился он Валерии. — Комиссар Федерстон приказал мне доставить вас в Скотленд-Ярд. По всей вероятности, нашлась миссис Хельд.

— Правда?! О, неужели?.. Это не ошибка? Я буду очень рада… Неужели это правда?

— Мы уверены в этом, сударыня. Она была в «Золотом Востоке». Это третьеразрядный клуб скверной репутации, который содержит некий Кольдхарбор Смит. Ее держали там насильно несколько лет.

— Подождите меня! — девушка побежала наверх одеваться.

Снова спустившись вниз, она хотела заказать автомобиль, но сержант вежливо остановил ее:

— Я на машине, сударыня! Инспектор решил, что так будет удобнее.

— Он очень любезен! — с чувством ответила Валерия.

Она немного задержалась, чтобы написать несколько слов мистеру Хоуэтту. Эту записку должны были передать отцу после возвращения.

Затем девушка прошла к автомобилю, стоящему на дороге. Сержант последовал за ней. Что касается шофера, то он высоко поднял воротник, и лица его нельзя было рассмотреть, да она и не думала об этом.

Проезжая через деревню, машина ненадолго остановилась, чтобы пропустить воз с громадными бревнами. И тут Савини, стоявший у входа в парк Гаррского замка, увидел при свете фонарей девушку, сидевшую в автомобиле, и ее спутника. Он узнал Валерию.

Юлиусу оставалась лишь секунда на то, чтобы принять важное решение. Он принял его, не колеблясь. Воз, преграждавший дорогу, благополучно проехал, и когда машина тронулась с места, секретарь вскочил на решетку для чемоданов, находившуюся сзади автомобиля, и судорожно уцепился за нее.

Полицейский на другом конце деревни проводил автомобиль со странным пассажиром на багажной сетке удивленным взглядом.

Валерия в пути не сказала ни слова. Она была поглощена своими мыслями.

Только когда они переехали через реку и направились в сторону Ист-Энда, девушка спросила у своего спутника:

— Разве вы едете не в Скотленд-Ярд?

— Нет, мисс, комиссар ждет вас в «Золотом Востоке».

Она узнала клуб, хотя автомобиль остановился у бокового входа. Дверь отворилась.

— Комиссар наверху, мисс!

Она ни секунды не сомневалась. Даже тогда, когда вошла в маленькую комнату позади буфета и очутилась лицом к лицу с Кольдхарбором Смитом, у нее не возникло подозрений.

Она никогда раньше не видела Смита, хотя и ездила однажды разыскивать его, но тем не менее сразу его узнала.

— Вы — мистер Смит, не правда ли? — спросила она, улыбаясь.

— Он самый, мисс. Комиссар скоро приедет. Он просил угостить вас.

Какой-то внутренний голос подсказывал ей: «Опасность!» — и впервые за все это время она поняла, что поступила неосторожно.

— Позовите комиссара Федерстона, пожалуйста.

— Его сейчас здесь нет, мисс, — сказал ей Смит, втайне любуясь ее красотой. — Он, кажется, нашел вашу мать.

— Мою мать? — удивилась девушка. — Вы уверены?

— Да, мисс, это так. Они спасли ее как раз в тот момент, когда старик Беллами собирался отправить женщину в Южную Америку. По правде, комиссар нашел ее на корабле, совсем больную…

Смит сокрушенно покачал головой.

— Я никогда не видал такой больной женщины, мисс Хоуэтт! При ней неотлучно находится сиделка. Вы должны проводить барышню на «Контессу»… — обратился он к человеку, доставившему Валерию в Лондон.

— На пароход? Но как я поеду туда? Это далеко?

Девушка, казалось, была совершенно озадачена.

— Меньше мили отсюда. Вам нечего бояться, если сержант с вами. К тому же река кишит полицией.

Валерии могло бы показаться странным, что автомобиль все еще ждал у дверей, но она была так взволнована предстоящей встречей с женщиной, которую разыскивала так долго, что вся история показалась ей правдоподобной.

Машина свернула в длинную узкую боковую улицу, повернула налево, проехала мимо высоких стен пакгаузов и остановилась у маленького отверстия в стене, за которым мелькнула полоса реки.

Неподалеку уличные мальчишки играли в войну.

— Вот это, должно быть, лодка, поджидающая вас, мисс! — сказал мнимый сержант.

Валерия остановилась в нерешительности. Узкое отверстие казалось слишком темным и грязным. И в смутных очертаниях лодки таилась скрытая угроза.

— Может, вы попросите комиссара, чтобы он сошел ко мне на берег? — спросила девушка.

— Я думаю, вам лучше пойти самой, мисс… Опасности никакой нет. Должно быть, он послал за вами команду речной полиции.

Но это была не речная полиция, как Валерии пришлось убедиться, усевшись на носу валкой лодки. Это были иностранцы, и к тому же пьяные.

— Я хочу назад! — испуганно сказала девушка, приподнимаясь на сиденьи. — Пустите меня…

— Сядьте! — приказал ей спутник. — Вы перевернете лодку и потопите нас всех… Не думаю, чтобы комиссар Федерстон одобрил ваше поведение!

Валерия беспомощно села и, дрожа, стала озираться. Какая-то другая лодка медленно двигалась против течения, повинуясь ритмичным ударам весел.

Закричи девушка сейчас — она была бы спасена, это плыл как раз дозор речной полиции! Но она не знала этого, и еще не вполне сознавала грозящей опасности.

Потом ее заставили вскарабкаться по вертикальной лесенке. Палуба была пуста.

— Все внизу, — пояснил ей сопровождающий. — Я покажу вам дорогу…

Девушка последовала за ним по грязной, скользкой палубе. Он отворил какую-то дверь.

Прежде чем поняла что делает, она уже вошла внутрь, и дверь захлопнулась за ней.

Это была маленькая рубка. Иллюминаторы были закрыты. Пахло чесноком и керосином от тусклой лампы.

Валерия попробовала открыть дверь, но безуспешно. Ах, если бы только захватить с собой револьвер Спайка! Но она забыла его. Девушка поспешно обыскала рубку, но не нашла никакого оружия.

Вдруг на лестнице послышались шаги. Человек отпер дверь, вошел, повернулся к Валерии и с улыбкой стал разглядывать ее.

— Мистер Смит… — пробормотала она. — Где комиссар Федерстон и что все это значит?..

— Что это значит? Я вам скажу, моя милая барышня! — произнес Кольдхарбор. — Это значит, что мы с вами обвенчаемся и отправимся в Рио-де-Жанейро, в свадебное путешествие.

Валерия удивленно смотрела на него.

Кто-то постучал в дверь, и возбужденный мужской голос окликнул Смита. Он вышел и сейчас же опять вернулся.

— Идите сюда!

Девушка не послушалась, тогда он закричал еще громче.

— Да идите же! — и за руку потащил ее наверх по лестнице и затем по грязной палубе.

Человек, изображавший сержанта, поднял какой-то люк и спустился вниз.

— Идите за ним! — прошипел Смит, поднимая ее над люком.

Она отыскала ногой железную перекладину и стала спускаться. В нос ударил неприятный запах ржавого железа. Помещение, в котором они очутились, было совсем крошечное и такое низкое, что с трудом можно было стоять. Под ногами она почувствовала связку цепей.

Смит спустился следом за ней и закрыл люк железной крышкой. Внизу было так тесно, что Валерии пришлось стоять, плотно прижавшись к Смиту.

Он положил ей руки на плечи.

— Не думал, что они придут так скоро, — хриплым шепотом проговорил Кольдхарбор, — Но так как шкипер пьян, и печи потушены, они ни о чем не догадаются, и мы их обставим!

— Кто рассказал? — спросил его сообщник.

— Барнет… Может быть, у них был кто-нибудь в клубе. Федерстон — ловкий парень, черт его побери!

По форме помещение, где они находились, напоминало часть яйца, и в самом конце его были два овальных отверстия, через одно из которых проходила цепь. Валерия могла краем глаза видеть реку. До ушей ее ясно донесся шум моторной лодки. Она слышала, как лодка причалила. Потом раздались голоса, один из них принадлежал Джиму Федерстону.

Валерия открыла рот, чтобы закричать, но тяжелая рука Кольдхарбора Смита быстро зажала его.

— Закричите только, и я вас задушу!

Он трусил. Девушка чувствовала, как он весь трясется.

Послышался шум шагов на палубе, затем все стихло.

— Они прошли вниз! — прошептал мнимый сержант.

Смит кивнул.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем полицейский патруль вернулся. Шаги загромыхали над головой Валерии, и она услыхала, как кто-то сказал:

— Это помещение, где спрятаны цепи. Там их наверняка нет… Барнета, очевидно, подкупили, чтобы он дал неверные показания.

Кольдхарбор ухмыльнулся в темноте.

После короткого совещания патруль перешел на другую сторону палубы, потом раздалось тарахтенье удаляющегося мотора.

— Уехали! — сказал Смит и почувствовал, как девушка безжизненно повисла в его цепких руках.

Они снесли ее сначала на палубу, потом опять вниз.

Тем временем человек, спокойно лежавший до сих пор в лодке, притаившийся под кормой шхуны, начал бесшумно карабкаться наверх, на палубу. Он был с ног до головы покрыт грязью и пылью, волосы его, обычно напомаженные и приглаженные, торчали вихрами во все стороны, а изнеженные белые руки от непривычных упражнений были исцарапаны и изранены до крови.

Юлиус Савини привязал к шхуне свою лодку, встал на нижнюю ступеньку веревочной лестницы, все еще свисающей с палубы, и медленно и бесшумно стал подниматься по ней. В руке у него был зажат какой-то странный предмет, который он достал со дна своей лодки.

Глава 42. ФЭЙ ПОЛУЧАЕТ ИЗВЕСТИЕ

— За это письмо надо кое-что приплатить, — сказал почтальон.

Фэй подошла к двери в халате, громкий стук в дверь разбудил ее.

— Я не приму без марок! — сказала она с раздражением.

— Ну, письмом его нельзя назвать, но это и не открытка… — ответил ей почтальон, разглядывая неровный клочок бумаги.

— От кого? — спросила заинтригованная Фэй, и тот усмехнулся.

— Собственно, я не имею права говорить вам этого, но оно прислано каким-то Юлиусом, — ответил он.

Фэй почти силой выхватила у него записку и прошла в спальню, чтобы достать деньги.

Потом ей пришлось потратить минут пять на то, чтобы разобрать каракули на обрывке, по-видимому, из записной книжки. На одной стороне такими же каракулями был нацарапан ее адрес. Все написано карандашом. Буквы оказались неясными и нетвердыми, но Фэй все же удалось разобрать смысл записки.

«Лэси увез мисс X. Видел их в деревне и прыгнул в автомобиль. Поехали в „Золотой Восток“. Смит, Л. и мисс X. вышли и отправились в лодке на шхуну. Я следую за ними… Сообщи Федерстону!»

Разобрав записку, Фэй немедленно подошла к телефону. Она позвонила в три места, но нигде не застала комиссара и по каждому номеру оставила поручение для него.

Она только что закончила одеваться, когда телефон зазвонил.

Голос Джима спросил ее:

— Я вам нужен, Фэй?

Она без предисловия прочла ему записку.

— Юлиус молодец! — восторженно сказал Федерстон. — С какой почты это пришло?

Она вгляделась в клочок бумаги.

— «В-5» — ответила молодая женщина. — А вы его не видели?

— Не видел и не слышал. Он не пишет, где он находится и что это за корабль?

— Нет. Но ведь он и не знает, не правда ли?

— Положим!.. Я к вам сейчас приеду!

Через десять минут он уже был у нее, усталый, небритый, грязный.

— Мы задержали один корабль в «Луже», но их там не оказалось! Это естественно, если шхуна, которую видел Юлиус, стояла на реке вчера вечером. Был отлив, и они могли выйти оттуда до четырех часов сегодняшнего утра.

Фэй суетилась на кухне, готовя горячий кофе для Джима. Тот был ей несказанно благодарен за внимание.

— Телефон! — воскликнул вдруг Джим, вскакивая. — Может быть, это Юлиус? Не могу ли я ответить за вас?

— От этого, пожалуй, пострадает моя репутация, — заметила Фэй, — впрочем, вы сможете объяснить, что я не имею привычки завтракать с полицейскими…

Джим взял трубку, но не сказал ни слова; он сразу узнал голос говорившего. Это был Абель Беллами.

— Савини здесь? — спросил он.

Джим знаком подозвал молодую женщину и передал ей трубку.

— Где ваш муж? — спросил Беллами.

— Не знаю… Его тут нет. Разве он не в Гарре?

— Стал бы я спрашивать, если бы он был тут. Куда-то удрал еще прошлой ночью и не вернулся… Можете передать ему, чтобы прислал за своими вещами и за деньгами. Я прогоняю его со службы!

— Может быть, он с Лэси? — нахально проговорила Фэй. — Лэси привез мисс Хоуэтт к Кольдхарбору Смиту — даже полиции об этом известно.

Молчание, наступившее после ее слов, длилось так долго, что она подумала, не повесил ли Беллами трубку.

Затем вновь раздался его голос.

— Я ни о каком Лэси ничего не знаю… И еще меньше об этой девице Хоуэтт! Что еще за новости вы мне сообщаете? — Затем после небольшой паузы он спросил: — Что же делает полиция?

Фэй прикрыла трубку рукой и спросила Джима, что ей ответить.

— Передайте ему, что мы задерживаем выходящие из Темзы суда, — прошептал Джим.

— У вас там кто-то есть? — подозрительно спросил старик. — Кто это?

— Комиссар Федерстон! — ответила Фэй и услыхала, как Беллами выругался и резко повесил трубку.

— Теперь вопрос вот в чем, — сказал Джим, — где может находиться Юлиус?.. Должен признаться, что у меня спокойней на душе от сознания, что он недалеко от них… Никогда в жизни не подумал бы, что мне придется рассчитывать на него!

— О, вы не знаете Юлиуса! — гордо проговорила Фэй.

Джим, к несчастью, слишком хорошо знал, с кем имеет дело, но промолчал.

Вскоре он вернулся в свою контору, где застал мистера Хоуэтта.

Старый Хоуэтт с удивительной стойкостью выслушал весть о пропаже приемной дочери.

— Мне как-то не верится, что с ней случится что-нибудь дурное, — сказал он. — Вы понимаете, комиссар, вам не нужно ничего жалеть для того, чтобы найти мою девочку.

*  *  *

Джим негодовал на Барнета, а потому решил зайти в «Золотой Восток» и снова допросить буфетчика.

Барнет клялся, что все сообщенное им — правда.

— Да я десять раз продам Смита, — заявил он, — лишь бы мне выручить свои деньги.

Вскоре явился Спайк Холленд с важной новостью Дело в том, что он по дороге в «Золотой Восток» останавливался и расспрашивал свидетелей об автомобиле, который привез Валерию и ее спутника.

— На багажной решетке сидел человек. Его заметили в двух или трех местах. Особенно хорошо помнит его полицейский в одном из пригородов Лондона. Он хотел было стащить его оттуда, но не успел. Судя по описанию, это был Юлиус Савини.

— Савини? — в раздумье проговорил Джим. — Это объясняет его записку… Но где же он находится теперь? Если мы сможем его как-нибудь разыскать, то, без сомнения, нам удастся вскоре найти и мисс Хоуэтт.

— Беллами сейчас в городе. Он прибыл утром! — сказал Спайк. — Теперь очень трудно узнать что-нибудь о замке… Юлиуса нет, а сторож не может заменить секретаря.

— Что он вам сказал?

— Сообщил, что старик уехал и не скоро вернется.

Репортер помолчал немного, потом продолжил:

— Это весьма странно, ибо за последние десять лет тот ни разу еще не ночевал вне замка… Это я выпытал у сторожа. Юлиус никогда не говорил мне об этом. Комиссар, у меня есть одна идея по поводу Зеленого Стрелка…

Джиму Федерстону было не до разговоров о привидении, но все же он терпеливо выслушал то, что ему сообщил Спайк.

— Человек, который может с такой ловкостью и меткостью обращаться со стрелами, как этот Зеленый Стрелок, — продолжал тот, — несомненно, получил хорошую практику в этом деле и должен был долго упражняться в стрельбе… Как по-вашему, Федерстон?

— Я как-то никогда не думал об этом! — ответил слегка раздраженно Джим.

Ему очень хотелось продолжать поиски, и сейчас Спайк мешал ему.

— Конечно, стрельба из лука теперь не то, что в прежние времена, когда девушки и парни танцевали на лужайках, и когда девушки мечтали о парнях, бравших призы по стрельбе из лука…

— Да, милый друг, это все мне известно, — устало протянул Джим. — Но что из этого?.. К чему вы клоните?

— Да вот в чем дело. Мне пришло в голову обследовать все общества стрельбы из лука…

— Из лука? — удивился Федерстон.

— Да, из лука… Я уверен, что среди их членов мы найдем имя нашего Зеленого Незнакомца! Для этого, первым долгом, я хотел бы повидать секретаря Общества токсофилитов… Что значит это слово, «токсофилит», я и сам не знаю. Похоже на какую-то сыворотку.

— Валяйте, ищите вашу сыворотку! — сказал Джим, с радостью выпроваживая Спайка.

Общество токсофилитов помещалось около Риджент Парка, и на свое счастье репортер прибыл туда одновременно с секретарем этого учреждения.

— Не можете ли вы помочь мне в одном деле, — спросил Спайк у секретаря. — Мне хотелось бы посмотреть списки участников ваших турниров.

— Да, я могу показать вам списки наших людей за последние тридцать лет! — объявил тот.

В результате Спайк провел все свои послеобеденные часы за изучением всякого рода летописей клуба.

Водя пальцем по спискам имен, он дошел до какого-то давнего состязания стрелков, и его палец удивленно застыл на месте, а рот широко раскрылся от изумления.

С книгой в руках репортер вернулся в кабинет.

— Это имя мне не знакомо, — ответил секретарь на его вопрос. — Надо посмотреть, есть ли оно в списках членов.

Они снова просмотрели книги, где значились имена членов общества. Но среди них не оказалось такого.

— Значит, состязание было публичное, то есть, допускались участники со стороны… Очень странно, что этот человек не значится в списках членов общества, так как стрелял он, очевидно, замечательно… Видите, у него тут десять попаданий подряд. А вы разве не знаете этого человека?

— Еще бы! — сказал Спайк взволнованно. — Мне ли его не знать!

Наконец-то ему удалось открыть, кто такой Зеленый Стрелок.

Глава 43. ЮЛИУС ДЕЙСТВУЕТ

Савини решительно ничего не смыслил в морском деле. Ему раньше случалось проделывать морские переходы, но никогда прежде не приходилось бывать на таком судне, как «Контесса».

Очутившись на палубе парохода, он внимательно огляделся. Стальная лестница вела на верхнюю палубу, где были привешены лодки. «Там безопасней всего спрятаться», — решил Юлиус и стал быстро карабкаться наверх, держа подмышкой единственное имеющееся у него оружие.

Это был меч с коротким клинком. Он украл его у маленького мальчика, страшно гордившегося своей игрушкой. Хотя меч и был старый, кончик его оказался острым, и, несмотря на то что выщербленное лезвие затупилось, его можно было пустить в ход в случае нужды. Секретарь был бы рад заплатить мальчишке, но у него совсем не было денег. Поэтому он просто выхватил меч и понесся с ним вниз по набережной, преследуемый ребячьей ватагой. Так добежал до пристани, откуда чуть раньше увезли Валерию на «Контессу». Заметив свободную лодку, он воспользовался ею.

Было еще рано, и Савини стал обдумывать, что делать дальше. Кроме того, еще четверо мужчин приехали на моторной лодке. Он видел их смутно и не знал, кто они такие, а то бы дело повернулось иначе.

Вскоре моторная лодка ушла, и Юлиус стал осторожно пробираться по грязной палубе — мимо трубы. Его внимание привлек свет, исходивший из круглого матового окошка. Он очень осторожно приподнял его. Сквозь образовавшуюся щелку виднелась часть грязной рубки.

Первой, кого секретарь разглядел в рубке, была Валерия Хоуэтт. Она сидела на стуле возле пустого стола. Одного взгляда на ее бледное грустное лицо было достаточно, чтобы Юлиус понял то, что как раз и хотел узнать. До сих пор в его мозгу мелькало, казалось, невероятное подозрение: а вдруг девушка по своей воле уехала с Лэси, зная заранее, кто этот человек? В таком случае все неприятности и страхи, пережитые ради нее секретарем, были бы напрасны… Теперь он знал наверное, что Кольдхарбор виноват в ее похищении.

Смит сидел там же, обратив к ней свое грубое лицо. Они о чем-то разговаривали, но на реке было так шумно, что Юлиус не мог расслышать слов. Он отыскал стальной крючок, прикрепленный к окошку, вероятно, служивший для того, чтобы держать окно, когда оно открыто. Осторожно нащупав петлю, всунул в нее крючок и, улегшись на пол, приложил ухо к щели.

Кольдхарбор Смит не мог заметить его — тусклая лампа освещала только стол.

— Мы выйдем завтра вечером! — говорил Смит, — и вы можете забыть о ваших мечтах… Комиссар Федерстон не явится к вам в последнюю минуту и не спасет. Если он вас даже найдет — знаете, что это означало бы для меня?..

Она не ответила и продолжала глядеть в пространство.

— Ваше имя, кажется, Валерия? Я вас буду так называть. А меня зовите Кольдхарбор или просто Гарри… Гарри!

Он постоял еще немного, как бы ожидая ответа. Но так как она даже не поглядела на него, напялил шляпу, которую снял, входя в каюту. А это было особенным проявлением вежливости с его стороны. Затем Смит прошел к двери.

— За этой занавеской — ваша койка, — сказал он с порога. — И там же умывальник. На этом корабле вам будет очень удобно… Располагайтесь, как дома!

Дверь с силой захлопнулась, ключ щелкнул в замке.

Юлиус подождал, пока его шаги не замерли вдали, потом открыл слуховое окно во всю ширину, пролез в него и очутился на столе перед изумленной девушкой.

— Молчите! — прошептал он.

— Мистер Савини… — выговорила она, заикаясь.

— Ради Бога… Молчите!

Затем снял сапоги и на цыпочках подошел к двери. Все было тихо. Но Кольдхарбор Смит мог вернуться в любую минуту. Вновь подойдя к столу, Савини притушил огонь лампы, и каюта погрузилась в темноту. Затем он ощупью подобрался к девушке и шепотом заговорил.

— Я прицепился позади вашего автомобиля.

— Вы можете освободить меня отсюда? — также шепотом спросила она.

— Мне кажется, могу… Но я еще не совсем уверен, — ответил он, глядя на отворенное им окно. — Вы, пожалуй, сможете выбраться этим путем, но, по-моему, гораздо проще и легче выломать дверь или подождать, чтобы Смит отпер ее. Он, наверное, придет сюда прежде, чем лечь спать.

Но Смит не появлялся, и Юлиус попытался открыть замок своим мечом. Но вскоре отказался от этого.

— Не выйдет! — сказал он, вытирая вспотевший лоб. — Вам нужно будет выбраться через верхнее окно, мисс Хоуэтт, или бросить вообще это дело…

Тем временем над их головами послышались тяжелые шаги, затем кто-то посветил фонарем, захлопнул отверстие и запер, окно снаружи.

— Вот оно что, — как можно спокойнее произнес Савини. — Боюсь, что теперь нам придется дожидаться Кольдхарбора. Ложитесь спать, мисс Хоуэтт, он, может быть, еще долго не появится.

Не сразу секретарь убедил ее послушаться своего совета. За занавесями, отделявшими маленький уголок, где стояла кровать, она нашла свечу. Постель была приготовлена, на подушках — чистые наволочки. Валерия думала, что не сомкнет глаз, но уснула, едва опустив голову на подушку.

Юлиус сел около двери и положил меч на колени. Выглядел он ужасно — донельзя грязный, растрепанный, ободранный. Все тело его ныло. Ночь Савини просидел, то погружаясь в сон, то опять просыпаясь.

Утром в каюту ворвался целый сноп солнечных лучей. Вдруг верхнее окно отворилось и в нем показалось лицо Кольдхарбора Смита.

— С добрым утром, моя очаровательная крошка, — начал было он, но, увидев Юлиуса, немедленно скрылся.

Став под дверью, секретарь приготовился к прыжку. Дверь рывком распахнулась, и он очутился перед дулом револьвера.

Юлиус опустил руки.

— Давайте побеседуем, Юлиус! — сказал Смит. — Прежде всего положите на стол свою железку…

Он резко свистнул, и на этот зов прибежал темнолицый матрос. Смит отдал ему какое-то приказание. Тот ушел и вскоре вернулся с парой наручников.

— Я иногда и сам занимаюсь полицейской работой! — пояснил Кольдхарбор. — Протяните руки и наденьте вот эти браслеты, Юлиус.

Савини повиновался, и замок защелкнулся на его запястьях. Его потащили на палубу и швырнули через узенькую дверь в темную кабину.

— Вот так, садитесь теперь спиной к мачте! — приказал Смит и связал секретарю ноги. — Пока что вы останетесь здесь. Позже, когда мы выйдем в открытое море, я решу окончательно, что с вами делать! — Он захлопнул за собой дверь и запер ее на задвижку снаружи.

Савини широко ухмыльнулся. Наручники были ему велики. Он спокойно высвободил руки еще прежде, чем шаги Смита затихли на палубе.

Глава 44. ДОПРОС ЛЭСИ

День уже клонился к вечеру, когда сыщик, посланный на Коммершиль-Род и, по-видимому, напрасно тративший там свое драгоценное время, увидел знакомое лицо.

— Лэси, если не ошибаюсь? — сказал он.

— В чем дело, Джонсон? — невинно спросил задержанный. — Я что-то не помню за собой никакой вины.

— Ничего, просто пройдемся немного! — сказал сыщик, и Лэси, не подозревавший, что его ждет впереди, спокойно пошел с полицейским.

В участке он стал уверять всех в своей невиновности. Полиция, говорил Лэси, не имела никакого права так бессмысленно посягать на его личную свободу.

Комиссар Федерстон повидал его в камере, но не сообщил, за что тот задержан.

Джим решился на шаг, который, он знал заранее, мог привести его к беде, даже к позорному увольнению со службы. Но он на все был готов для спасения Валерии Хоуэтт. Он отдал бы собственную жизнь, чтобы вернуть несчастную девушку ее отцу.

В то время Джим жил на Сент-Джемс-стрит. Эта улица по субботам бывает обычно спокойной.

— Я сам доставлю этого человека в Скотленд-Ярд для допроса, — сказал он. — Нет, Джонсон, я не нуждаюсь в вашей помощи, спасибо… Я о вас замолвлю словечко начальству, вы хорошо исполнили поручение.

К изумлению мистера Лэси, его вывели из камеры и посадили в очень удобный автомобиль. Джим правил сам.

— Можете на время забыть о своем аресте, — сказал Федерстон, обращаясь к задержанному.

Автомобиль остановился. Комиссар привез Лэси к себе на квартиру. В доме не было других жильцов. Владелец магазина, помещавшегося внизу, жил где-то в окрестностях Лондона.

Ангус, камердинер, встретил прибывших на лестнице.

— Дайте гостю глоток виски! — приказал Джим. — Затем можете идти домой…

Он прошел в спальню, где снял пиджак, рубашку и воротничок. Когда вернулся в комнату, Ангус уже исполнил данное ему поручение.

Мистер Лэси, державший в руке стакан с виски и содовой, впервые почувствовал себя неловко.

— Если вы уже выпили, Лэси, — сказал Джим, когда дверь за слугой закрылась, — пойдемте в мой кабинет.

Кабинет был скорее гимнастическим залом. С середины потолка свисали два каната, оканчивающиеся кольцами, а в дальнем углу комнаты лежал мяч для упражнений.

Федерстон запер за собой дверь на ключ и молча указал гостю на стул.

— Для чего вы закатываете рукава вашей рубашки? — испуганно спросил Лэси.

— Я вам позже скажу, — ответил Джим. — Где мисс Валерия Хоуэтт?

— Мисс… кто, сэр?

Он едва успел выговорить эти слова, как железный кулак хватил его по подбородку, и он с силой ударился о стену.

С трудом подымаясь на ноги, негодяй захныкал:

— Что вы делаете? Если опять ударите, то клянусь…

— Где Валерия Хоуэтт? — спокойно повторил Джим.

— Не знаю! — упрямо ответил Лэси.

На этот раз он попытался защищаться, но мощные кулаки сыщика с быстротой молнии отбили протянутые вперед руки, и Лэси испытал то, что в боксе называется «чертова мельница». Через несколько минут он с грохотом свалился на пол, но Федерстон поднял его на ноги. Увидев, что тот опять собирается его бить, Лэси завизжал в отчаянии:

— Я скажу, скажу!.. Она на «Контессе».

— Вы лжете, ее там нет!

— Клянусь, клянусь! Мы были там все, комиссар, когда вы прошлой ночью приезжали на шхуну… Мы прятались в помещении, где хранятся цепи. Мисс Хоуэтт пыталась крикнуть, но Смит зажал ей рот… Я могу доказать вам, что говорю правду. Я слыхал, как вы сказали, что ее там нет.

Джим в раздумье остановился. Потом показал на стул:

— Садитесь!.. Когда вы уехали с «Контессы»?

— Вчера вечером… Я терпеть не могу этих маленьких суденышек. У меня начинается морская болезнь.

— Девушка оставалась там?

— Да, сэр.

— Где она сейчас?

— Кольдхарбор все приготовил для нее. Этот корабль поставляет в Америку ром. Он почти что принадлежит Смиту… Ему в голову пришла мысль не зажигать печей и оставить шхуну на месте, в «Луже»… А затем, когда все уляжется, он уйдет.

Джим отпер дверь и вышел в гостиную.

— Кончайте с вашим виски! — сказал он.

— Вы не посадите меня теперь, комиссар?

Лэси осторожно последовал за Джимом в гостиную.

— А, комиссар?.. Не станете меня еще преследовать после того, как сильно потрепали?

Джим мрачно посмотрел на него:

— Если вы только что сказали правду, я не стану вас ни в чем обвинять, однако помните, мы еще вернемся к этому разговору.

Лэси всплеснул руками.

— После того, что вы меня отколошматили… Посмотрите, я чувствую, что у меня подбит глаз и кровоточит ухо…

— Выпейте виски, и у вас все пройдет!

— Но вы меня отпустите…

— Нет, на сегодняшний вечер я вас все-таки задержу! Если ваши слова подтвердятся, вы будете свободны уже через два часа. Если же окажется, что соврали, то я привезу вас обратно, и мы снова займемся гимнастикой.

— А вы не боитесь того, что я расскажу об этом судье?.. Ведь вы действуете совершенно незаконно.

— Одно я вам обещаю, Лэси: если вы наврали мне, то вам сильно достанется, и вы пожалеете об этом.

Лэси замолчал. Джим оделся, и они сели в машину.

По дороге в Скотленд-Ярд он спросил у своего пленника:

— Вы видели Юлиуса Савини?

Тот поднял на него удивленные глаза.

— Юлиуса? Это того, который работает у старика Беллами?

— Да.

— Он тут совершенно ни причем!

— А мне кажется, что он очень даже замешан в этом деле! — ответил Джим.

Глава 45. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ САВИНИ

Каюта, в которой Валерия проводила большую часть дня, казавшегося ей бесконечным и одуряющим, была, судя по всему, для нее и приготовлена. Специальный ход вел в единственную ванную комнату на корабле. Дверь в проход была заделана, а окна наглухо закрыты. Все попытки девушки отворить их оказались тщетными. Между каютой и рубкой оказалась задвигающаяся дверь, скрытая занавесками. Валерия обнаружила ее случайно в отсутствие Смита. Эта дверь, запиравшаяся на железную задвижку изнутри каюты, давала ей некоторую защиту. Но выломать ее не стоило бы большого труда.

Девушка видела сцену между Смитом и Савини и некоторое время спустя решилась узнать, что сталось с секретарем.

— Пока еще жив и здоров!

Этим ответом Смит ограничился.

Кроме негра, подававшего ей еду, Валерия не видела никого из команды корабля. Она догадывалась, что та была небольшой, и долго ломала себе голову, где же находится капитан.

И что случилось с Юлиусом?

О Джиме и об отце она не решалась даже и думать так же, как и о своей собственной судьбе.

Смит сошел к ней вниз после обеда, и по его лицу она сразу заметила, что он выпил. На щеках его играли два красных пятна. Он напоминал безобразную, скверно выкрашенную куклу.

— Что же, тебе весело живется, малютка? — громко спросил он. — Я принес вина. Отличный ром! — И он залился смехом над собственной шуткой. — Да, запрещение спиртных напитков — скверная штука. Но кое-кто из нас здорово нажился на этом…

Смит со стуком поставил на стол темную бутылку.

— А старина-то Юлиус, а? Тайком явился сюда, чтобы выдать нас полиции… Оставил свою прелестную женушку и решил заделаться моряком… Ха-ха-ха!.. Подумать только! Но все же, надо сказать откровенно, его жена не так хороша, как моя!

Он нагнулся к Валерии и попытался поймать ее руку. Это ему не удалось. Тогда негодяй взял бутылку и, вытащив зубами пробку, налил в стакан янтарную жидкость.

— Пей! — он протянул ей стакан.

Девушка оттолкнула его руку.

— Пей, тебе говорят! — властно повторил Смит.

— Я не стану пить! — Валерия швырнула стакан на пол, что, по-видимому, доставило Смиту удовольствие.

— Это мне нравится! — сказал он, хихикая. — Должен признаться, черт возьми, что люблю людей с норовом…

Затем молча стал уничтожать огромную порцию пищи, которую поставил перед ним матрос. Съев все, вытер рот и задумчиво, уставился на свою пленницу. Посидев немного, Смит опрокинул в рот еще стаканчик рому и, пошатываясь, поднялся на ноги.

— О, моя любовь! — начал он и пошатнулся.

Затем помотал головой, прогоняя хмель, и снова сказал:

— Ну, моя любимая, ты уже привыкла ко мне?

Девушка молчала. Тогда он попытался схватить ее. Но Валерия ловко повернулась на своем вращающемся стуле, и Смит промахнулся.

Наконец он потерял терпение.

— Иди ко мне! — заорал негодяй во все горло. — Я тебя люблю!..

С силой, которую придавало отчаяние, она вырвалась из его объятий, освободила руку, в которую он вцепился, и, соскочив с табурета, скрылась в своей каюте. В последний момент ей удалось закрыть дверь на крючок.

— Выходи! — ревел Кольдхарбор, колотя кулаком по деревянной обшивке стены.

Дерево трещало, но не поддавалось. Смит пришел в ужасную ярость, он стал царапать дверь ногтями, бил ее сапогами, все время изрыгая ругательства.

— Я вытащу тебя оттуда! Ты, паршивая девка… — Валерия слышала его охрипший голос и дрожала от страха.

— А, это Савини тебя научил так действовать… Савини!

Навязчивая мысль втемяшилась ему в голову. Он вдруг повернулся и выскочил из каюты.

Смит бегом пересек палубу, отделявшую рубку от каюты, где был заперт Юлиус. Вне себя от выпитого рома и полученного отпора Кольдхарбор рвался выместить на ком-нибудь свою злобу.

— Савини, я убью тебя! — хрипел он, отпирая замок. — Убью!.. Ты слышишь меня?

Ответа не последовало.

Тогда Смит стал шарить по полу в поисках пленника. В каюте никого не оказалось. Смит выпрямился и нахмурил брови.

Савини исчез.

Глава 46. ЗЕЛЕНАЯ СТРЕЛА

Это неожиданное открытие отрезвило Смита.

Он вышел из каюты на темную палубу и на всякий случай подозвал к себе матроса, кормившего заключенных.

— Кто отворил ему дверь? — мрачно спросил он.

— Никто… — ответил растерявшийся моряк.

— Как никто? Его нет в каюте!

— Два часа тому назад я приносил ему поесть.

— А после этого ты запер за собой дверь?

— Да… Только не сразу. Он попросил пить, и я пошел за водой. Дверь только это время и оставалась открытой.

Кольдхарбор Смит зажег спичку и вернулся в каюту, чтобы снова обследовать ее. Как он и предполагал, на полу валялись наручники. Там же лежала и веревка, которой связывали пленнику ноги.

Смит поднялся на палубу и отправился на поиски капитана. Тот оказался на мостике.

— Эмиль, как скоро мы сможем сняться с якоря?

— Ну, не раньше, чем через два часа, когда начнется отлив! — ответил ему маленький испанец. — Но поглядите, какой ужасный туман, друг мой!

Туман действительно сгустился. Огни на берегу казались расплывчатыми пятнами.

— Тем лучше! А нельзя ли отплыть сейчас же?

— Это невозможно! — твердо ответил капитан. — У нас еще недостаточно пару. Может быть, через час… Но если туман будет еще сгущаться, что мне тогда делать?

— Пройдешь сквозь туман! — приказал Смит. — Вы хорошо знакомы с рекой. Нам нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда в открытое море.

*  *  *

Катер, пробивавший себе путь сквозь густой туман, подошел прямо к «Контессе». Федерстон предвидел, что может произойти при их появлении, поэтому он приказал выключить мотор, как только показалось судно.

Джим взобрался на шхуну. За ним последовало несколько человек из речной полиции. На палубе никого не оказалось. Дверь в рубку была закрыта.

— Арестуйте капитана! — шепотом приказал Джим.

Один из полицейских стал осторожно подниматься по лестнице на верхнюю палубу.

Федерстон повернул дверную ручку и к своей радости убедился, что рубка не заперта на ключ. Он вошел внутрь. Было абсолютно темно.

Вынув из кармана фонарь, Джим стал медленно освещать им стены. Затем осмотрел дверь каюты, в которой находилась девушка. Разобраться в устройстве замка было нетрудно, и он с легкостью отпер дверь.

В каюте горел свет, на кровати лежал жакет Валерии, но ее самой не было. Не оказалось девушки и в соседнем маленьком помещении, где была устроена ванна. Джим вернулся в рубку и осветил фонариком стол. Он был поражен, увидев за другим концом стола сидящего на стуле человека.

— Руки вверх! — приказал Федерстон, наводя на него свет фонаря.

Это был Кольдхарбор Смит. Он сидел, откинувшись на спинку стула, с револьвером в руке. Неподвижные глаза были широко открыты и устремлены на слуховое окно в потолке.

Кольдхарбор Смит был мертв. Из груди его торчала ярко-зеленая стрела.

Глава 47. ЧЕЛОВЕК В ЛОДКЕ

Джим немедленно позвал инспектора речной полиции. Прежде чем начать расследование и записать причину смерти, они зажгли лампу в каюте.

Кольдхарбор Смит, видимо, умер мгновенно. Стрела пронзила сердце. Она прошла с такой силой, что пригвоздила мертвое тело к спинке стула.

— Он увидел что-то и схватился за оружие, — сказал Федерстон. — Как давно это произошло?

Руки мертвеца были еще теплыми.

— Его убили, когда мы подходили к шхуне. Абажур лампы был совсем горячим, вы, наверное, обратили внимание?

К этому времени подошла вторая служебная лодка, и все судно кишело людьми в полицейской форме. С кормы до киля шхуну обыскивали, осматривали, но безрезультатно. Девушка точно в воду канула.

Спешный осмотр верхней палубы показал, что к одной из малых мачт была привязана веревка — по-видимому, наспех и притом весьма неумелой рукой.

Кроме того, по показанию капитана, исчезла одна из лодок. Она была спущена в качестве платформы для двух матросов, которые должны были починить разъехавшуюся доску на обшивке судна. Теперь ванты, на которых держалась лодка, болтались в воздухе.

Валерия одна не справилась бы с таким делом — в этом Джим был больше чем уверен.

Где же был Юлиус Савини? И кто убил Кольдхарбора Смита?

— Несчастный Смит запер Савини в каюте, но этот человек сбежал и уплыл на берег, — объяснил капитан.

Оказалось, что один из матросов видел, как Юлиус плыл к берегу, и бросил в него железный лом, но не попал в цель. Он не посмел сразу рассказать Смиту о побеге пленника.

Вернувшись в каюту, Джим приказал принести свечи и стал подробно осматривать помещение.

— Типичное убийство Зеленого Стрелка!.. И стрела вошла в то же место, как и при убийстве Кригера, — заметил он, закончив осмотр. — Невозможно найти ни одной улики против убийцы — или, вернее, палача!

Оставив половину своих подчиненных на борту судна, Федерстон спустился в лодку и стал систематически обследовать реку. Временами он приказывал останавливать мотор своей лодки, и тогда в тишине, прислушиваясь, они старались уловить плеск весел. Но только тогда, когда лодка приблизилась к северному берегу, до них донесся желанный звук.

— Это не моряк гребет! — заметил инспектор. — Одно весло опережает другое…

Вскоре им удалось определить, откуда идут звуки, и лодка медленно пошла в том направлении. Сквозь редеющий туман они разглядели стену одного из сараев, которыми был усыпан весь берег. В то же время Федерстон увидел лодку. В ней греб один человек. Он как раз приставал к берегу.

Тотчас моторная лодка помчалась в этом направлении и подошла, когда гребец только что вылез на берег.

— Стой! — крикнул Джим, подбегая к нему.

Тот обернулся и стал всматриваться в полицейского.

— Да ведь это мистер Федерстон! — произнес голос, который Джим тотчас же узнал.

Перед ним был никто иной, как мистер Хоуэтт.

— Мистер… Мистер Хоуэтт! Что вы тут делаете? — спросил пораженный сыщик.

— Я слыхал, что вы направляетесь на «Контессу», и последовал за вами, — спокойно ответил ему Хоуэтт. — Я нашел эту лодку, или вернее, заметил человека, который причалил в ней к берегу, и попросил дать ее мне.

История эта казалась весьма неправдоподобной. Если бы кто-нибудь другой рассказал ее Джиму, он назвал бы его лгуном.

— Ну что, нашли вы ее? — спросил в свою очередь старик, и голос его при этом был поразительно спокоен.

— Нет, ее нет на борту… А Смит умер!

— Умер? Валерии там нет? Как же он умер?

— Его убил Зеленый Стрелок!

Мистер Хоуэтт молчал.

— Валерия либо сама ушла с корабля, либо ее увезли! — продолжал Федерстон. — Я отправлюсь в Скотленд-Ярд… Вы поедете со мной, мистер Хоуэтт.

Тот кивнул головой в знак согласия.

Несмотря на сильную усталость, Джим проводил мистера Хоуэтта в отель и затем написал подробный отчет о происшедшем.

На всех полицейских участках были предприняты розыски девушки, и пока Федерстон писал, его несколько раз прерывали с разными докладами.

Он закончил дела и собирался уйти домой, когда в комнату вошла Фэй Клейтон. У нее был очень измученный вид, глаза покраснели от слез.

— Вы не нашли Юлиуса? — спросила она.

Джим отрицательно покачал головой.

— Надеюсь, что он в безопасности. Смит держал его пленником на борту «Контессы», но ему удалось оттуда уйти. Скажите мне, Фэй, Савини хорошо плавает?

Фэй устало улыбнулась.

— Мой Юлиус сможет проплыть там, где утонул бы кит! — сказала она с гордостью. — Он один из лучших пловцов на белом свете, Федерстон. Если бы этот человек потерпел крушение в Атлантическом океане, он бы доплыл до берега… Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— Потому что он спрыгнул со шхуны в воду. На реке стоял густой туман, но для хорошего пловца это не опасно.

Уверенность молодой женщины мгновенно исчезла, она снова превратилась в обеспокоенную супругу.

— Он утонет! Почему вы не ищете его, Федерстон? Оставлять его так, в воде — да ведь это равносильно убийству!

Комиссару хотелось возразить, Что Юлиусу суждено окончить жизнь не на воде, а, вероятно, совсем в другом месте, и при других обстоятельствах, но, будучи тактичным человеком, он промолчал. В заключение он сообщил ей о кончине Смита.

— Он получил по заслугам! — решительно заявила женщина. — Этому человеку не полагалось жить на белом свете, Федерстон. Он был настоящим зверем… Но ведь вы не подозреваете в этом убийстве моего мужа? — вновь забеспокоилась она. — Он не отличил бы одного конца стрелы от другого.

Джим уверил, что подозрение вовсе не падает на Юлиуса, и отправил ее домой.

Было уже поздно, и движение по затихшим улицам прекратилось. Ни автобусы, ни подземка не действовали.

Фэй шла пешком, с трудом отыскивая дорогу. Подойдя к своему дому, она заметила у подъезда автомобиль и вспомнила, что он несколько минут назад обогнал ее.

В тени колоннады, перед закрытым входом в подъезд, кто-то стоял. Фэй сразу узнала Абеля Беллами.

— Я желаю войти в дом! — грубо сказал он. — Тут живет один мой приятель… Я и не знал, что они запирают парадные двери.

— Вы не войдете сюда, мистер Беллами! — спокойно возразила она ему. — После того, как вы недостойно обошлись с моим мужем, я вообще удивляюсь, что у вас хватает наглости приходить сюда!

Старик свирепо посмотрел на нее.

— Так это вы и есть, а?.. Миссис Юлиус Савини! Не правда ли? Я направляюсь именно к вам. Мне надо переговорить кое о чем с вашим мужем!

— Можете мне сказать, что вам нужно, — объявила Фэй. — Да поживей, пожалуйста, я очень устала.

— Передайте ему, что я обнаружил пропажу трех тысяч долларов из моего…

— При чем тут мой муж?

— Я вам говорю, что обнаружил пропажу из моего сейфа трех тысяч долларов. И добавьте, что я обращусь в полицию.

— Что вы еще придумали?

— Это все, госпожа Савини.

Когда он уходил, она передумала и поймала его за рукав. Старик опять обернулся к ней.

— Погодите, я знаю, что все это нарочно подстроено, но вы достаточно умный человек, чтобы сделать это умело… Войдите и толком объясните мне, в чем дело.

Он прошел за ней наверх и вошел в квартиру.

— Сюда, — сказала она, включая в столовой свет. — Теперь по поводу этой кражи… В чем дело, мистер Беллами?

— Я повторяю, что он украл у меня три тысячи долларов.

— А я уверена, что это сделал не Юлиус… На него это не похоже!

— Не похоже! — презрительно отозвался гость.

— Да, на него это не похоже, и ни один полицейский не станет его преследовать.

— Ну, вам лучше знать! — буркнул Беллами.

— Ни один уважающий себя человек не станет воровать там, откуда его с треском выгоняют!

— Что ж, может, и так. Во всяком случае я не стану его обвинять.

— Но вы только что это сделали.

Беллами оглянулся по сторонам, а затем сказал, понизив голос.

— Ладно, никакой кражи не было… Я только хотел поговорить с вами, сударыня.

— Какое нахальство! — возмущенно воскликнула Фэй. — Так лгать, чтобы пробраться в мою квартиру! Сейчас же убирайтесь — или я позвоню в полицию!

Его жесткие глаза уставились на нее, женщину, и под этим гипнотическим взглядом смелости у нее поубавилось.

— Вы никуда не позвоните! — сказал он с расстановкой. — Сделаете то, что вам говорят. Я желаю поговорить с Юлиусом.

— Говорю же вам, его тут нет.

Старик кивнул головой в направлении комнат.

— Пойдите посмотрите!

Она не решалась сделать это и, не отрываясь, продолжала смотреть на него.

— Я вам говорю, что его нет дома.

— Пойдите и проверьте! — прорычал он, и Фэй повиновалась.

Войдя в коридор, сама не понимая, почему, она первой отворила дверь в комнату своего брата. Может быть, потому что та была ближайшей к столовой. Повернув выключатель, Фэй в изумлении остановилась на пороге.

На кровати лежал Юлиус — грязный, небритый и полуодетый. Он крепко спал.

— Юлиус! — стала она будить его. — Юлиус!

Он не реагировал.

Фэй остановилась и задумалась. Откуда он здесь взялся? И почему так крепко спит?

Она снова принялась его будить, плача и смеясь одновременно, упала у изголовья кровати и обняла мужа.

Юлиус наконец проснулся и тупо огляделся вокруг.

— А, — наконец сказал он, — Фэй… Надеюсь, ты не рассердишься… Я сказал, чтобы она легла в твоей комнате.

Фэй моментально встала с колен и бросилась в свою комнату. Там, на ее кровати, закутанная в пуховое одеяло, лежала девушка.

Валерия дрогнула во сне и вздохнула.

Фэй Клейтон, мошенница и воровка, нагнулась над спящей и нежно поцеловала ее в щеку.

Глава 48. ПРЕДЛОЖЕНИЕ И ОТКАЗ

Когда она вернулась к Юлиусу, тот сидел на краю кровати и смущенно тер себе щеку.

— В чем дело, Фэй? — спросил он. — Что случилось?

— Беллами тут! — сказала она.

Он зажмурил глаза, чтобы заставить себя сосредоточиться.

— Старик хочет тебя видеть… А с каких пор ты здесь, Юлиус?

Он только покачал головой.

— Не знаю… Довольно давно, кажется…

Ему страшно хотелось спать.

Ложась в постель, Юлиус снял сапоги и теперь беспомощно оглядывался в поисках какой-нибудь обуви. Она нашла и подала ему туфли.

— Думаю, если ты не хочешь с ним говорить, то и не надо. Я скажу ему об этом!

— Нет, я буду очень рад повидаться с моим бывшим хозяином! — сказал Савини с косой улыбкой.

Юлиусу казалось странным при таких обстоятельствах вновь встретить человека, которого так боялся, когда служил у него. Теперь он почему-то не чувствовал ничего особенного.

Савини прошел в столовую и молча уселся напротив Беллами.

— Что же вы скажете в свое оправдание? — с издевкой спросил старик.

— Попрошу не издеваться надо мной! — заявил Юлиус, махая рукой перед своим носом.

— Где девушка?

— Какая девушка? — с невинным выражением спросил Юлиус.

— Девушка, за которой вы проследовали на «Контессу»?

— Она дома, — преспокойно сказал Савини.

— Вам, должно быть, ничего не стоит соврать. Она тут, в вашей квартире. Вас видели, когда вы ввели ее сюда.

— Зачем же спрашиваете? — раздраженно воскликнул Юлиус. — Вам известно, и очень хорошо! Ну да, она здесь!

Старик прикусил губу.

— Как вам удалось увезти ее? — спросил он, помолчав.

— Это вас нисколько не касается! — ответил осмелевший Юлиус.

— И Смит вас не видел?

— Смит умер!

Фэй ввернула это поразительное известие. Муж посмотрел на нее с удивлением.

— Умер?.. — переспросил он. — Умер?

Она кивнула.

— Кто вам об этом сообщил? — спросил Беллами.

— Федерстон, около часу назад.

— Но каким образом?.. Его кто-то убил?

— Зеленый Стрелок! — гордо ответила Фэй. При этих словах Абель Беллами быстро вскочил с места.

— Вы с ума сошли! — заорал он. — Зеленый Стрелок!.. Его видел там кто-нибудь?

— Что вы ко мне пристали со своими вопросами? — обиделась Фэй. — Послушайте, мистер, я, право, не справочная контора! Я только могу повторить вам то, что мне самой передали. А Кольдхарбора Смита нашли в каюте убитым, и в груди его торчала зеленая стрела.

После этих слов муж и жена переглянулись, и в глазах Юлиуса мелькнул испуг, который он и не пытался скрыть.

Что касается Беллами, то сначала новость его совершенно сразила.

— Тем лучше! — выговорил он наконец.

Затем обратился к Юлиусу:

— Послушайте, Савини… Вы и я — мы понимаем друг друга! Я не стану размазывать, не стану рассказывать длинных историй, но просто предложу вам десять тысяч фунтов, или пятьдесят тысяч долларов, за одну услугу… Ту же сумму я предлагаю и вашей жене, если она поможет в этом деле. Вам известно, что значит такая сумма — шесть или семь тысяч годового дохода — это деньги, на которые можно безбедно жить за границей!

— Такое даром не предлагают, — строго заметила Фэй. — Чего же вы хотите?

Абель Беллами указал на дверь.

— Привезите в Гаррский замок эту девушку! — сказал он хрипло. — И немедленно… Мы вместе поедем туда. Мой автомобиль ждет у подъезда.

Юлиус покачал головой.

— Я многое готов сделать за деньги… Но только не то, о чем вы просите, мистер Беллами. Нет таких денег, за которые я бы согласился на это.

Фэй молча кивнула, соглашаясь с мужем.

— Ведь никто не будет знать об этом! — старик понизил голос до хриплого шепота. — Девушка бесследно исчезла с корабля. Никто даже не знает, что вы были с ней. Согласитесь, что я плачу вам за сущий пустяк. Я готов дать пятнадцать тысяч…

— Даже за пятнадцать миллионов мы не изменим решения! — перебила его Фэй. — Юлиус никогда не пойдет на это, я бы возненавидела его, если бы он согласился!

Абель Беллами опустил глаза и долго стоял в молчаливом раздумье.

Затем поднял воротник своего пальто.

— Отлично! — объявил он примирительно. — Оставим все так, как есть. В понедельник утром можете вернуться в Гаррский замок, Савини… Я надеюсь дать вам лучшее место с лучшим жалованьем, чем вы до сих пор имели.

— Я не вернусь в Гарр.

Абель живо повернулся.

— Вот как! — угрожающе произнес он. — Не вернетесь? Вам кажется, что из Хоуэтта вы сможете выжать больше?

— Даже если Хоуэтт не даст ни копейки — мне все равно! — возмутился Юлиус. — Я делаю все это не ради денег. Кроме того… — он запнулся, вспомнив свое первоначальное намерение, и тотчас же прибавил, несказанно поразив жену: — Хорошо!.. В понедельник утром я вернусь в Гарр, мистер Беллами.

Старик пытливо досмотрел на него и кивнул.

— Мне кажется, что вы поступаете разумно! — сказал он, вставая.

Фэй проводила его до двери. Затем, прежде чем вернуться к мужу, она позвонила Федерстону.

Ее сообщение заставило Джима встрепенуться и примчаться без пальто и шляпы, несмотря на сильный туман.

— Не смейте шуметь! — прошептала Фэй, когда он явился. — Она еще спит… Что я вам говорила? Юлиус вызволил ее оттуда! О!.. Это самый удивительный человек на свете…

Савини был в халате, он не спал и выглядел очень усталым и измученным.

— Она удивительная, комиссар! — сказал он, пожимая руку сыщика. — Я только что позвонил мистеру Хоуэтту и сообщил, что дочь его вне опасности и крепко спит.

— Но как вы выбрались оттуда?

— Очень просто и вместе с тем с трудом, — загадочно пояснил Юлиус. — Я снял наручники и распутал ноги. Весь вопрос заключался в том, как отворить запертую дверь, и пришлось дожидаться вечера, пока эти негодяи, наконец, не догадались принести мне поесть. Когда дверь отворилась, я бросился в нее, и прежде чем этот болван-матрос сообразил, что случилось, уже был в воде.

— Ну, а дальше?

— Дальше он бросил сверху что-то тяжелое и чуть было не пристукнул меня, но я вовремя ухитрился нырнуть… Туман к этому времени был очень густым, а вода — холодной. Я скоро понял, что полуголодный человек и притом настолько обессиленный, не может рассчитывать доплыть до берега. Кроме того, мне в голову пришла мысль, что нельзя бросать мисс Хоуэтт… на произвол судьбы.

Он немного помолчал.

— Поэтому я повернул назад и обогнул шхуну с наветренной стороны… На короткое время прицепился к якорной цепи. Силы покидали меня, и я чувствовал себя полуживым, когда увидел, что неподалеку болтается веревка. Она свисала из полуспущенной лодки… Уж не знаю, каким образом удалось мне вскарабкаться в эту лодку, ведь сил у меня было не больше, чем у какой-нибудь мыши. Но, наконец, мне это удалось, и я пролежал в ней некоторое время, пытаясь придумать какой-нибудь план действий. Вы никогда не пробовали сидеть в лодке насквозь мокрым? Я не мог долго выдержать и с трудом выбрался на верхнюю палубу. В рубке слышались голоса. Подобравшись к верхнему окну, стал вслушиваться и смотреть. Смит был совершенно пьян и нахально лез к мисс Хоуэтт… Но ей удалось увильнуть от его цепких объятий и убежать в свою каюту. И тут я решился на следующий шаг. Влезая на палубу, я взял из лодки веревку и привязал ее конец к мачте, чтобы выбраться обратно. Когда Смит в ярости выскочил из рубки и бросился меня искать, я поднял конец веревки и просунул его в верхнее окно… Затем спустился по веревке вниз… Я ужасно трусил! — признался Юлиус откровенно. — И потом тоже!.. Я боялся, что этот страшный человек может вернуться в рубку. Мне пришлось долго убеждать мисс Хоуэтт, что с ней говорит не Смит, а Савини… Но в конце концов она отворила дверь. Я держал веревку, пока она карабкалась, и как только очутилась наверху, последовал за ней. Я не надеялся на крепость веревки и боялся, что она не выдержит нас обоих. Мы оглянуться не успели, как уже были в лодке…

Савини смущенно улыбнулся Федерстону.

— Должен сказать, что в морском деле я ничего не смыслю, но мисс Хоуэтт, которой на своем веку нередко приходилось иметь дело с яхтами, знала, как надо спускать лодку на воду. Она взялась за один конец веревки, я за другой, и общими усилиями мы сделали это. Вот и все… Если не считать затруднений, когда мы искали берег. Нам очень повезло в том, что сразу попался автомобиль, и я предложил мисс Хоуэтт поехать сюда… Я не знал, где находился ее отец. Вместе с тем не сомневался, что моя Фэй позаботится о девушке.

— Когда вы покидали «Контессу», вам не встретилась какая-нибудь другая лодка?

— Да, мимо нас прошла маленькая лодочка с одним гребцом. Она с южной стороны подошла к шхуне… Мы еще удивлялись, кто бы это мог быть. Но туман был густой, и лодка находилась слишком далеко, чтобы различить что-нибудь… Вы думаете, это был Зеленый Стрелок? — живо спросил Савини.

— Может быть, и так! — ответил Джим.

— Странно, — сказал задумчиво Юлиус, — Мы окликнули его, так как не были уверены что правильно определили направление. Но он не ответил.

Комиссар поднялся с места.

— Благодарите Бога, что благополучно спаслись оттуда! — сказал он. — А теперь, Савини, идите-ка спать. Мистер Хоуэтт завтра рано утром будет здесь с горничной… Фэй, — он взял ее за руку, — я начинаю разделять вашу веру в удивительные способности мужа. И если нам придется когда-нибудь встретиться при других обстоятельствах, смело можете рассчитывать на то, что у вас в суде найдется один хороший друг…

Юлиус ничего не сообщил Федерстону о посещении старика, и Фэй напомнила ему об этом, когда Джим уже ушел.

— Нет! — сказал Савини, почесывая обросший подбородок. — Думаю, говорить об этом было бы неразумно. Ты ведь слыхала, что он сказал… А Федерстон может сослужить нам службу, Фэй, когда придется выбираться. У меня была одна мысль насчет того, где поживиться большими деньгами. Все очень просто… Но этот способ сейчас показался мне не по сердцу, и я решил вернуться к первоначальному плану. Мне сдается, Беллами очень пожалеет о том, что пригласил меня вернуться в замок.

— А может быть, ты пожалеешь об этом еще раньше! — пророчески возразила ему Фэй.

Глава 49. НАХОДКА В ЛОДКЕ

На следующий день за одним из столиков в «Карлтоне» завтракали четверо счастливых людей. День был воскресный, и ресторан наполовину пустовал.

Мистер Хоуэтт, молчаливый и серьезный, так погрузился в свои мысли, что забыл о еде, и ему пришлось напомнить о необходимости сделать заказ. Он вступал в разговор исключительно во время рассказа Юлиуса о подробностях побега со шхуны. Как раз в это время в зал вошел Спайк Холленд.

Если репортер и посещал такие дорогие рестораны, то лишь тогда, когда его угощали. На этот раз он завтракал с седовласым мужчиной приятной наружности. Валерия вспомнила, что это был тот самый человек, который обедал за соседним столом с ними еще тогда, когда она не знала о профессии Федерстона.

Джим встал и поклонился Джону Вуду, когда тот прошел мимо их столика. Немного спустя Спайк Холленд подошел к ним.

— Человек, совершающий преступление в субботу, безусловно, заслуживает быть повешенным! — обратился он к Федерстону. — Вся воскресная пресса полна этим новым выпадом Зеленого Стрелка. По праву все детали происшествия принадлежат мне, а я ничего не знал о случившемся, пока не прочел в газетах.

— Вам не везет! — улыбнулся Джим. — Но я ведь не устраиваю это по своему желанию, Спайк. Иначе вы бы всегда все узнавали первым — за это я ручаюсь… Вы завтракаете с вашим приятелем, который так любит младенцев?

— Да, — ответил Спайк. — Вуд приехал вчера и ночевал у меня. Он собирается устроить один из своих детских домов в Англии и хочет начать с Беллами переговоры о покупке Гаррского замка… Как вам нравится эта его новая идея?

— Вы хорошо знакомы с Вудом? — спросил мистер Хоуэтт, видимо, заинтересовавшийся разговором.

— Не очень. Но должен вам сказать, человек он очень хороший, с ним стоит водить знакомство. Кстати, мистер Хоуэтт, — будто случайно проронил Спайк, — вы не были в Лондоне пятнадцать лет назад?

Мистер Хоуэтт кивнул головой.

— Мне на днях пришлось зайти в «Общество токсофилитов», — продолжал Спайк, — я думал найти там хоть что-нибудь, наводящее на след Зеленого Стрелка, и между прочим я встретил там ваше имя как победителя одного из состязаний. Так и сказано — «Л. Б. Хоуэтт».

— Да, одно время я занимался этим, — коротко ответил Хоуэтт, — тогда еще в Филадельфии образовалось общество стрелков из лука. Это было очень давно, кажется, оно уже прекратило свое существование… Помнится, я решил принять участие в состязании, пока гостил в Лондоне. Очень скучал здесь и обрадовался, увидев где-то объявление об этом состязании. Но совершенно не помню его результатов.

— Никогда не знала, папа, что ты интересовался стрельбой из лука, — с удивлением заметила Валерия.

— Да, когда-то давно. Теперь это прошло! — сказал Хоуэтт и переменил тему.

Юлиус прислушивался, дрожа от волнения, но на этом разговор оборвался.

Федерстон с удивлением узнал, что мистер Хоуэтт собирается вернуться в «Леди Мэнор». Он думал, что напуганный происшествием, которое чуть было не лишило его дочери, отец не решится возвращаться туда и либо останется в Лондоне, либо отправится с ней в Америку. Последняя возможность сильно мучила молодого человека.

Они уехали в тот же день после обеда. Джим провожал их. Дознание об убийстве Кольдхарбора Смита было назначено на среду, и хотя он многое дал бы, чтобы избавить Валерию от этой неприятности, было очень важно, чтобы она дала показания.

Когда автомобиль Хоуэттов уехал, Джим вернулся в «Карлтон». Спайк с Вудом о чем-то тихо беседовали. Не желая их прерывать, он, улыбаясь, прошел мимо.

По воскресеньям Скотленд-Ярд — настоящая пустыня, и комиссар зашел туда в отличном расположении духа, хотя новое убийство, совершенное Зеленым Стрелком, обещало доставить немало хлопот. В коридоре его остановил один из чиновников.

— У вас в комнате инспектор Фэр из речной полиции. Я сказал ему, что вы скоро вернетесь, и он решил подождать. Я звонил к вам на квартиру.

Джим ожидал этого, но вместе с тем был удивлен такой поспешностью со стороны речной полиции.

Инспектор Фэр, загорелый и рослый, походивший больше на моряка, чем на полицейского, сидел в кресле.

— Простите, что беспокою вас, комиссар, но вы, может быть, помните, что прошлой ночью мы нагнали вашего приятеля в лодке. Его зовут, если не ошибаюсь, Хоуэтт.

— Мистер Хоуэтт? Да! — ответил Федерстон.

Инспектор Фэр поднял с пола два предмета, которые до сих пор лежали за креслом, и подал их Джиму. Это были небольшой, очень тугой лук и уже знакомая полицейскому зеленая стрела.

Глава 50. РАССКАЗ ВАЛЕРИИ

Джим долго молча глядел на эти вещи. Затем, хватаясь, как утопающий за последнюю спасительную соломинку, постарался по-своему объяснить дело. Хоуэтт говорил ведь, что увидел в лодке пристававшего к набережной человека и спросил, можно ли ему воспользоваться ею.

— Мистер Хоуэтт сказал, что этот человек ничего ему не ответил… Мне тогда уже показалось все очень странным. Как, по-вашему, комиссар Федерстон? — спросил инспектор.

— Не вижу ничего странного, — ответил Джим холодновато. — Ничего особенного нет в том, что владелец лодки испугался, увидев мистера Хоуэтта. Он либо со страху оставил в лодке свои вещи, или сделал это нарочно, чтобы возбудить подозрения против другого человека.

— Гм… — промычал инспектор, не убежденный доводами Джима, — дело, конечно, ваше, и я не желаю вмешиваться, комиссар Федерстон, но вы хорошо сделаете, если примете совет опытного человека, который значительно старше вас. Не оправдывайте мистера Хоуэтта с такой поспешностью — я уверен, что он имеет отношение к смерти Кольдхарбора Смита. В конце концов у него есть оправдание: этот человек похитил его дочь.

— Мистер Хоуэтт?! Нет, это нелепо! — воскликнул Джим.

— Может быть, и нелепо, — невозмутимо ответил инспектор, — но что вы собираетесь предпринять? Вы вызовете Хоуэтта на дознание? Это очень важно. Все, кто в это время был на реке, должны находиться под подозрением и дать объяснения. Мистера Хоуэтта тоже надо вызвать, чтобы показать на суде все, что он слышал и видел.

Джим не знал, на что решиться. Имя Валерии Хоуэтт так или иначе должно было упоминаться при допросе — это было неизбежно… Но ему хотелось, чтобы Хоуэтты как можно меньше фигурировали в деле.

Кто мог быть человеком, которого Юлиус и Валерия видели на реке и которому задали вопрос, оставшийся без ответа?

Был это мистер Хоуэтт, или кто другой?

Он решил расспросить Хоуэтта обо всем при первой же возможности. И так же твердо решил, что не будет вызывать его в суд.

Между тем, надо было как-то объяснять публике это уже второе таинственное убийство, совершенное Зеленым Стрелком. Допрос и следствие нужно было вести с большой осторожностью. Все газеты и так были полны подробностями нового преступления. Снова всплыло имя Кригера. О нем говорили и писали, заметки в газетах сопровождались фотографиями.

Наконец, утром накануне следствия, в газете «Дейли Глоб» был дан подробный рассказ о Зеленом Стрелке. Имя Беллами не упоминалось ни разу.

— Очень трудно, — объяснил Спайк, придя к Федерстону в Скотленд-Ярд, — связать старика с этими убийствами. Единственное, что можно сказать, это то, что мисс Хоуэтт живет в «Леди Мэнор», а «Леди Мэнор» находится в ближайшем соседстве с Гаррским замком, где обитает Зеленый Дух.

Джим кивнул.

— Я, по возможности, устрою так, что и на дознании все сведется к этому. Единственная опасность заключается в…

— Лэси! — закончил за него Спайк. — Он пел мне что-то об ужасных побоях, которые вы ему нанесли, и грозился отомстить.

Да, Лэси был опасен. Джим это великолепно понимал, но на дознание тот не явился. Федерстон почувствовал облегчение, хотя отсрочка дознания лишь отодвигала роковой момент. Джим обязан был поступить так, как поступил. Он выдал распоряжение об аресте Лэси, но того нигде не могли найти.

Через три дня дознание возобновилось, и Спайк Холленд, присутствовавший в качестве репортера при опросе свидетелей, был потрясен ощущением какой-то нереальности всего происходящего. Приговор, вынесенный присяжными, окончательно лишил происшествие его романтической окраски. Он гласил: «Мы выводим заключение, что покойный Генрих Артур Смит был убит на борту шхуны „Контесса“ при помощи какого-то острого предмета неизвестным или неизвестными, против которых мы выносим обвинение в предумышленном убийстве».

О стреле ни слова. Ни слова о Валерии Хоуэтт, которая так тихо давала показания, что слова ее не долетали до стола прессы.

— Идеально! — заключил Джим, вздыхая с облегчением. Он был доволен, что дело так кончилось. — Интересно, что об этом думает Беллами?

Мистер Хоуэтт пригласил Федерстона в «Леди Мэнор» на субботу и воскресенье, и тот с радостью принял желанное приглашение.

Обычно замкнутый хозяин был еще более молчалив. Валерия сообщила об этом Джиму.

— А замок охраняется еще сильнее, чем когда-либо, — рассказывала она. — И мистер Беллами не впускает в него даже рабочих и мальчиков из магазинов. Они оставляют товар у ворот, в сторожке. Савини получил повышение и состоит теперь чуть ли не домоправителем, а его жена…

— Фэй! Как, неужели она тут? — Джим не верил своим ушам.

— Да, прибыла в прошлый вторник и состоит экономкой. Мистер Савини думает, что этот ужасный человек, Лэси, прячется где-то в замке. Я обещала ему, что вам этого не расскажу.

— Вообразите, что так оно и есть! — поспешил заверить ее Федерстон. — Он единственный человек, о местопребывании которого я не желаю знать до тех пор, пока не разоблачу Абеля Беллами во всех его преступлениях…

Они прохаживались по саду, и Валерия машинально разглаживала лепестки хризантемы, которую держала в руке.

— Как вы думаете, могу ли я еще надеяться найти когда-нибудь свою мать, Джим?

Он не решился ответить прямо.

— Надежду терять никогда не следует.

Девушка хотела сообщить ему что-то, нарочно уведя в темный сад. Несколько раз она пыталась начать, но в последний момент умолкла. Секрет ведь принадлежал не ей одной, и если все рассказать, подозрение падет на человека, которого она любит больше всех на свете. А вместе с тем она должна облегчить свою душу.

— Джим, я все это время стремлюсь поговорить с вами, но мне немного страшно. Потому что должна говорить о… О моем отце! Джим, пожалуйста, забудьте на минуту, что служите в полиции, и станьте на время простым смертным. Ведь вы мой друг, не правда ли?

Он осторожно взял ее руку. Девушка не противилась.

— Расскажите, Валерия! — сказал он тихо. — Никогда в жизни не чувствовал себя так, как теперь. С вами я перестаю быть полицейским.

Она уселась рядом с ним на низкую деревянную скамью и, запинаясь, стала рассказывать о той ночи, когда ее разбудили странные вздохи и голоса, и о том, как она слышала плач и женский голос.

— Когда папа сказал мне, что это он в гостиной, я должна была послушно подняться наверх в свою комнату и лечь в постель… Но из любопытства не сделала этого — и… о, Джим! — Я чуть не умерла тогда от страха… У нас в передней я увидела Зеленого Стрелка…

— Кого?..

— Зеленого Стрелка.

Федерстон был сильно озадачен и обеспокоен.

— Вы видели мистера Хоуэтта, когда он поднялся наверх?

Валерия покачала головой.

Он прошел прямо в свою спальню.

— Вы не обратили внимания, как он шел? Спешил?

— Да, очень, — через силу, нехотя ответила девушка.

— Отец не постучал к вам и не пожелал спокойного сна?

— Нет, он прямо пошел в свою комнату и запер за собой дверь.

— А женщина? Вы не видели ее ни в этот раз, ни потом?

— Нет… но мистер Холленд видел ее в автомобиле. Он говорил мне, что фары автомобиля разбудили его.

Однако Джим недоверчиво отнесся к этому заявлению.

— Это было сразу после того, как вы ее заметили?.. Или вернее, услышали ее голос?

— Да, вскоре после того.

— Ну, так я должен вам сказать, что женщина, которая только что находилась в сильной истерике, едва ли была способна управлять автомобилем.

— Вы так думаете?

— Да. Впрочем, женщины иногда очень быстро приходят в себя… Надо признать, что это очень странная история.

— Ну, так я вам расскажу кое-что более странное, — сказала Валерия.

Она помолчала, а потом поведала ему о странных звуках, которые слышала в ту ночь, когда была в парке, и о том, как нашла на кухне зеленую стрелу.

— А где она сейчас?

— У меня.

Валерия принесла зеленую стрелу, и Джим, взяв в руки, тщательно измерил ее длину.

— Самая длинная из тех, что мне пришлось видеть до сих пор! — сказал он задумчиво. — Слушайте меня внимательно! Кригера и Смита убили стрелами, которые по крайней мере на шесть сантиметров короче этой… По-моему, эта стрела из тех, которыми пользовались настоящие стрелки в прежние времена. — Джим попробовал пальцем острый наконечник и стал внимательно разглядывать его под лупой.

— Это ручная работа! — заметил он. — И этим объясняются наши неудачные попытки разыскать, где были приобретены эти стрелы… Замечательная работа.

Федерстон повернул стрелу к свету, чтобы, Валерия смогла ее хорошо рассмотреть.

— На ней с полдюжины отпечатков пальцев. Может быть, это ваши собственные, но все же стоит сделать снимки… Вы позволите мне взять стрелу с собой, в город?

— Нет! — ответила она так решительно, что даже немного напугала его.

Только потом Джим понял причину ее отказа.

Она боялась! Боялась, что отпечатки пальцев укажут на личность Зеленого Стрелка. Тогда он отдал ей зеленую стрелу.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел мистер Хоуэтт.

— Моя дорогая… — начал он и внезапно остановился, пристально глядя на стрелу.

— Что это такое?

— Это — стрела, папа… — слегка запинаясь, ответила Валерия.

Мистер Хоуэтт взял стрелу из ее рук. Не сказав ни слова, он повернулся и вышел из комнаты.

Глаза девушки встретились со взором Джима Федерстона.

Ему было больно видеть их выражение.

Глава 51. СТУК В НОЧИ

Из Гаррского замка убрали собак.

В один прекрасный день появился человек, который пристегнул псов на одну цепь и увез их. Все обитатели замка вздохнули с облегчением.

Абель Беллами при встрече сообщил новость своему секретарю.

— Эти нелепые псы позволяли опаивать себя всякими гадостями… Савини, мне нужна женщина. Лакеи ни на что не способны. Мне хочется иметь кого-нибудь, кто знал бы, как и что нужно делать, и мог бы распоряжаться остальной прислугой… Не привезете ли вы сюда вашу жену?

Юлиус написал Фэй. Он никогда не думал, что она примет это предложение, но к его удивлению, та на следующий день явилась в Гарр, привезя с собой чемодан с вещами.

— Я устала от одиночества! — пояснила она ему. — И мне очень хочется увидать хоть раз вашего знаменитого духа… Юлиус, я люблю замки — конечно, тут не так красиво, как в Холлоуэй, но здесь есть своя прелесть. И гораздо больше свободы!

Савини повел жену в библиотеку к Беллами. Последний вовсе не удивился, увидев ее так скоро. Ой был почти любезен, вручил ей ключи от замка. Затем предупредил:

— Ночью вокруг замка ходит сторож. Поэтому не бойтесь, если услышите шум. Он почти целый день спит, вы его не увидите.

Когда супруги вернулись в свою комнату, Фэй стала расспрашивать мужа о ночном стороже.

— Я не знаю, кто он такой! — ответил Юлиус. — Старик сказал мне не больше, чем тебе. По-моему, они выслеживают Зеленого Стрелка.

В этот же вечер, прочитав ей отчет о следствии по делу об убийстве Смита, он сообразил, кто служит у старика.

— Это Лэси! — убежденно произнес Савини, и она согласилась.

Фэй забралась в постель и сидела, нахмурив брови.

— Знаешь, о чем я раздумывала?.. Почему он захотел, чтобы я сюда приехала, Юлиус?

— Бог его знает. Может быть, это дает ему большую власть надо мной?

Жена ничего не ответила. Он уже почти спал, когда Фэй снова заговорила.

— Бог знает… Пожалуй, тюрьма была даже безопасней, чем этот чертов Гаррский замок!

Юлиус лишь захрапел в ответ.

В первую ночь, проведенную в замке, Фэй не сомкнула глаз. Раз услыхала шаги под своим окном. Кто-то старался заглушить кашель. Наконец, она решилась встать: накинув халат, подошла к окну и выглянула.

Ночь была темная, беспросветная, лил дождь, уныло стучавший по оконной раме. Фэй вздрогнула и вернулась в постель. Она ничего не увидела, но могла многое вообразить.

Молодая женщина уже дремала, когда до нее донесся слабый равномерный звук. Сначала ей почудилось, что стук раздается у них в комнате. Но, внимательно прислушавшись, она убедилась, что стучат внизу.

— Тук-тук-тук, — доносилось оттуда.

Затем все стихло. Через некоторое время стук повторился.

Фэй разбудила Юлиуса.

— Что это за шум? — прошептала она.

Он уселся на кровати и прислушался.

— Не знаю… Внизу кто-то стучит.

— А что под нами находится?

Юлиус с минуту соображал.

— Столовая… Впрочем, нет, большая передняя — я тебе показывал ее в день приезда.

Он почувствовал, как жена вздрогнула.

— Вход в подземелье! — прошептала она испуганно. — Юлиус, мне страшно!

Он прикоснулся к ее плечу и погладил его.

— Не будь глупой. Может быть, это труба отопления. Беллами всегда так объясняет эти загадочные звуки.

Савини также был озадачен.

— Нет, это не там… Звучит, точно кто-то ударяет молотком по стулу. Будь это в передней, мы слышали бы стук гораздо явственнее.

— Но где же в таком случае? — испуганно спросила Фэй.

У Юлиуса Савини был необычно хорошо развит слух. Это качество уже несколько раз в жизни оказывало ему неоценимую услугу. И теперь он почти сразу понял, что звук исходил из подземелья!

— Где же все-таки стучат? — еще раз спросила перепуганная Фэй.

— Уверен, что это шумит водопроводная труба, — ответил он нерешительно. — Ты засни, а я встану и погляжу…

Юлиус натянул на себя пальто и выдвинул ящик комода.

— Разве тебе для этого нужен револьвер? — сказала она со слезами в голосе.

— Нет, но я по натуре очень боязлив, — спокойно ответил ей муж.

Однако Фэй выскочила из кровати, и в темноте послышалось шуршание ее нового шелкового халата.

— Я не желаю оставаться здесь одна! Пойдем вместе.

В коридоре горела одинокая лампочка. Они неслышно прошли дальше.

Дверь в спальню Беллами была открыта настежь.

— Он не спит! — прошептал Юлиус. — Эта дверь была так же открыта, когда я поднимался наверх.

Как бы в подтверждение его слов в передней внизу горел свет.

Савини осторожно и очень медленно стал спускаться по лестнице.

Дверь в библиотеку была заперта, и теперь стук доносился совершенно ясно. Он исходил со стороны столовой. Юлиус, за которым все время следовала Фэй, прошел мимо нее и вошел в большую холодную переднюю, где каменный пол леденил все помещение. На потолке мелькали отсветы от фонаря, стоявшего на полу. У входа на лестницу в подземелье виднелся слабый свет.

Пройдя на цыпочках вперед, Савини стал пристально вглядываться в темноту. Никого не было видно, но стук был теперь совсем отчетливым. Рука секретаря, сжимавшая револьвер, сильно дрожала, когда он спускался вниз по лестнице. Вдруг стук прекратился, и шум шагов на неровном каменном полу заставил его ретироваться с большой поспешностью. Схватив жену за руку, Юлиус помчался наверх и дальше по коридору. На первой площадке лестницы он на минуту остановился. Оттуда можно было видеть всю переднюю.

Наконец, показался человек с громадным молотком. Это был Абель Беллами — в расстегнутой рубашке, с закатанными до локтей рукавами. Его сильные руки были покрыты какой-то подозрительной серой пылью.

Юлиус молча переглянулся с женой.

Между тем, старик вошел в переднюю и свободной рукой вытер пот, градом катившийся со лба. Он пристально огляделся, но не увидел ничего подозрительного.

Савини повернулся и подтолкнул Фэй. Она послушно повернулась и прошла по коридору. Войдя в комнату, секретарь тихонько закрыл за собой дверь.

— Что он там делал? — спросила все еще испуганная молодая женщина. — Он держит свой молоток так ужасно.

— Работал над водопроводной трубой! — насмешливо ответил Юлиус.

— Над трубой? — недоверчиво спросила Фэй. — Но почему же ночью?

Секретарь и не подозревал, как был близок к истине.

Глава 52. ЗАПАДНЯ

Следующей ночью стук повторился, но на этот раз он не помешал им преспокойно спать.

На третью ночь Юлиус проснулся, содрогаясь, и убедился, что жена его не спит.

— Что это было? — спросил он.

— Похоже на взрыв.

Не успела она договорить этих слов, как снова послышался глухой раскат, от которого задрожали стены в доме.

Юлиус, как угорелый, сорвался с места, и, наспех накинув на себя пальто, выбежал в коридор, а оттуда бегом спустился вниз по лестнице.

В передней он лицом к лицу столкнулся с Беллами.

— Что вам нужно? — спросил старик.

Савини потянул носом. В воздухе реял легкий дымок и пахло какой-то взрывчаткой.

— Что случилось? — задыхаясь от волнения, спросил его Юлиус.

— Ничего особенного! — спокойно ответил Беллами. — Я просто решил взорвать кое-что.

— Взорвать? В такое время?

— Лучшего, пожалуй, не выберешь, — пошутил Беллами. — Я думал, что в одной из стен есть тайник. Ну, ничего, возвращайтесь к себе и ложитесь спать, Савини.

Юлиусу оставалось только последовать этому совету.

— Старик взрывал стены, — объяснил он жене.

— Если дыра в стене достаточно велика, чтобы я смогла в нее пройти, я немедленно сделаю это и уйду прочь из замка! — твердо сказала Фэй. — И ты со мной вместе. Мне плевать, что тут можно легко нажить деньги… Ты должен бросить это место, и мы с тобой уедем отсюда, как только займется заря. Юлиус Савини! Я предупреждаю тебя, если ты останешься здесь, не миновать тебе смерти. Эта старая лиса готовит что-то неладное. Весь этот стук и взрывы, конечно, неспроста.

Фэй и Юлиус нашли Беллами в библиотеке. Он внимательно изучал вчерашний номер «Глоба» с подробностями о дознании.

— Идете гулять? — спросил он супругов, видя что они одеты для выхода.

— Домой отправляемся! — ответила Фэй.

Беллами отложил газету.

— Я думал, что вы останетесь до конца недели… Вы тоже уходите, Савини?..

Юлиус молча кивнул.

— Что же… По-моему, вы оба делаете глупость, но я не стану спорить. Вот ваше жалованье. По-настоящему вам вовсе ничего не причитается, раз вы так оставляете меня. Пишите расписки.

Юлиус повиновался, в последний раз он садился за стол Абеля Беллами.

— Помните тот кожаный футляр, Савини? Не спрашивайте меня, какой! Вспомните, как вы тут без меня обнюхивали все мои вещи и как пробовали открывать один ящик за другим… И вспомните, как рассказывали обо мне этой Валерии, или как бишь ее там?.. А я вот на подлость вашу отвечу добротой.

Юлиус, бывший все время начеку, молча глядел, как старик отодвинул стол и откинул ногой ковер.

— Я пропал! — спокойно продолжал Беллами. — Этот сыщик, Федерстон, знает все. Я прятал тут женщину. Она и теперь здесь, и полагаю, что вы догадались об этом, иначе не стали бы так поспешно ретироваться отсюда.

Он нагнулся, поднял паркетные доски и вставил ключ в замочную скважину.

Супруги глядели, точно зачарованные.

Каменный люк бесшумно откинулся. Не говоря ни слова, Беллами стал спускаться.

— Идите и поглядите сами! — сказал он.

Юлиус и Фэй нерешительно последовали за ним.

Старик зажег свет в коридоре и отпер им дверь. Лампы в комнатах ярко горели.

— Войдите, — сказал Беллами, останавливаясь у входа в коридор.

— Я лучше останусь здесь! — ответил Юлиус.

Он почувствовал, как жена тронула его за рукав.

Беллами беспечно отвернулся.

— Что же — не хотите? Но эта женщина еще там…

Вдруг одна его рука легла на плечо Савини, а другая схватила Фэй. Он втолкнул их в темный коридор прежде, чем супруги успели опомниться. Дверь с шумом захлопнулась за ними, послышалось щелканье задвижек.

Затем лицо старика появилось у маленькой решетки, вделанной в дверь.

— Итак, вы оба отправляетесь домой! Не правда ли? Черта с два — домой, вот твой последний дом, грязный скот!.. Твое последнее убежище, уличная тварь!.. Вы хотели уйти, чтобы потом настрочить донос на меня — верно? Так оставайтесь тут до самой смерти!..

Голос Абеля Беллами превратился в хриплое шипение. Он был в дикой ярости, граничившей с безумием.

— Я тебя долго ждал, Савини, а эта твоя дрянь — жена, эта…

Тут в стену над его головой что-то ударилось. Вторая пуля попала в одну из перекладин решетки. Старик понял, что у секретаря есть при себе оружие. Он немедля уронил чугунную доску, которая снаружи закрывала решетку, и, укрепив ее на месте, вернулся наверх и привел там все в порядок. Затем написал длинное письмо и сам отнес его к сторожу.

— Вы ведь умеете ездить на велосипеде?.. Доставьте это немедленно в «Леди Мэнор».

Тот сразу уехал.

Абель Беллами остался стоять у ворот, ожидая его возвращения. Через несколько минут сторож вернулся, и тут же старик увидел знакомую фигуру, выходившую из «Синего Кабана».

— Пойдите и передайте этому господину, что я желаю его видеть, — сказал он.

Заинтересованный, Спайк не заставил себя ждать.

— Доброе утро, Холленд. Ваш приятель только что уехал.

— Какой?.. Вы имеете в виду Савини?

Абель кивнул.

— Да, они только что уехали. Он и его жена… Я их выгнал! Сегодня ночью они пытались взломать мой сейф. Может быть, эти сведения пригодятся для вашей газеты?

— Чудно! — без энтузиазма произнес Спайк. — Куда же они направились? Мимо «Синего Кабана» они не проходили.

— В сторону Ньюбери. Савини говорил, что найдет там знакомого адвоката… А я покончил дела с замком, Холленд. Мне надоело — этим англичанам верить нельзя!..

— Что же вы намерены делать?

— Выгоню всех отсюда. Заплачу им и запру замок, оставив только сторожа и еще одного человека. Если вы зайдете на днях, я расскажу вам кое-что.

Глаза Спайка сверкнули.

— Но что вы собираетесь сделать с Зеленым Стрелком? — спросил он.

— Зеленый Стрелок… Он-то и будет вторым, который останется здесь! Может быть, позже я вам кое-что сообщу и о Зеленом Стрелке, Холленд. Он всех надул, кроме меня… Вам никогда не приходилось видеть его лицо?

— Нет, — спокойно ответил Спайк. — Его лицо меня меньше интересует, чем спина.

Брови Абеля сомкнулись на переносице.

— Спина? — удивился он.

— Ну, да. Мне очень хочется увидеть знаки, оставшиеся там после плетки Кригера!

Спайк совершенно не ожидал, что эти слова произведут такое впечатление на старика. Тот сделал шаг назад, шатаясь, словно пришибленный. Его рука поднялась к каменному столбу, у которого он стоял, другая ухватилась за решетку. Он еле держался на ногах, лицо стало белее белого, а глаза вдруг загорелись.

— Вы… хотите… видеть его спину?.. По которой гуляла плетка… — заикаясь, пробормотал Беллами и вдруг, повернувшись на месте, помчался по аллее к дому, как будто какой-то дух гнался за ним по пятам.

Он прибежал прямо в библиотеку и, с шумом захлопнув за собой дверь, запер ее на ключ. Потом без сил опустился в свое излюбленное кресло.

Человек, которого бичевал Кригер!..

В Гаррском замке появился дух, гораздо более страшный для Беллами, чем Зеленый Стрелок. В душе старика разрасталось какое-то странное, смутное чувство.

Это был страх смерти.

Глава 53. ПОСЕТИТЕЛЬ ИЗ БЕЛЬГИИ

Валерия прошла в сад. Подойдя к находившемуся там Джиму Федерстону, она молча подала ему письмо.

Оно гласило:

"Дорогая мисс Хоуэтт, когда вы были у меня в замке, вы обратились ко мне с расспросами о вашей матери. Тогда я ответил, что мне о ней ничего не известно. В то время мною руководили некоторые важные соображения, не позволявшие говорить об этом. Теперь же могу вам сообщить, что ваша мать жива и, насколько мне известно, находится в добром здравии. Если вы окажете мне честь своим посещением, я расскажу все, что мне о ней известно. Позвольте также выразить вам сочувствие по поводу неприятных переживаний, которые вы недавно испытали. Я впервые прочел об этом происшествии сегодня утром.

Ваш Абель Беллами".

Джим еще раз перечитал послание.

— Да, это как бы новая версия басни о пауке и мухе… Но, — прибавил он, — надеюсь, что вы не будете так же опрометчивы, как эта злосчастная муха, и не пойдете на зов паука.

— Я подозревала, что вы это скажете… А вместе с тем…

— Может быть, тут не все ложно. Я согласен с вами. Может статься, что Беллами решил очистить свою совесть откровенным признанием.

— А если бы я пошла туда, — перебила она его, — какая опасность ждет меня там?.. Мне кажется, он ничего особенного не может сделать.

Но Джим был непоколебим.

— Как друг, я не советую вам идти туда. А как полицейский, просто запрещаю делать такие вещи! — полушутя, полусерьезно ответил он. — Абель Беллами, конечно, не решится выкидывать свои шутки среди бела дня, но он может… А, вот и Спайк Холленд. Что ему тут понадобилось?

Репортер во всю прыть несся по саду. Его лицо сияло от избытка чувств.

— Савини и его жена покинули замок. Старик увольняет всю прислугу! — одним духом выпалил он. — Только дело в том, что чета Савини не покидала замка. Я сегодня с самого раннего утра наблюдал за воротами парка. Юлиус обещал дать мне интересные сведения. А в десять часов на сцене появляется Беллами с рассказами о том, что выгнал Савини с женой за то, что те якобы «путались с сейфом», и они ушли «несколько минут назад».

— Что же вы обо всем этом думаете? — спросил Джим.

— Старик, несомненно, врет. Секретарь и его жена в замке. Они либо помогают хозяину увольнять остальную прислугу, или же…

— Или?..

— Или же находятся на положении пленников. Что бы ни случилось в Гарре, ничто меня не удивит… Там всего можно ожидать.

Федерстон намеревался в тот же день вернуться в Лондон. Но вместо этого позвонил в Скотленд-Ярд и отдал приказ о розыске Юлиуса Савини. Когда из города после обеда сообщили, что ни Юлиус, ни его жена не показывались в Лондоне, Джим послал в замок местного полицейского, чтобы тот разузнал подробности.

Посланный вернулся с докладом, что вся прислуга, за исключением сторожа и шофера, ушла сразу же после завтрака. Все отправились в Лондон, получив щедрое вознаграждение. Абель Беллами не поскупился.

Но о Савини ничего нового не было известно.

— Кто вам открыл дверь?

— Сам мистер Беллами. Уходя, я слышал, как он запирал за мной дверь на ключ и громыхал засовами.

Оставалось ждать развития событий.

Но Абель Беллами не мог ждать. На его пути еще оставалась преграда, которую нужно было во что бы то ни стало устранить.

Над библиотекой замка находилось несколько комнат, большая часть которых была без окон. Теперь помещения эти не использовались, и только некоторые из них служили складами для старой рухляди. В одном из них обитал темнолицый, довольно красивый мужчина, присутствие которого в замке в свое время заподозрил Юлиус Савини.

Лэси был человеком, который обычно знал свое место, но по прибытии в замок он в разговоре принял вдруг фамильярный, нахальный тон, на который Абель Беллами, впрочем, не обращал особого внимания. В другое время старик не стал бы возиться с ним, но теперь он с удивительным терпением переносил ворчание и грубости Лэси. Тот был ему нужен.

В это утро Абель объявил Лэси, что ему больше незачем скрываться, так как секретаря больше нет в замке.

— Но когда же он успел уехать?

— Сегодня утром, — ответил Беллами.

Лэси молча курил, по-видимому, обдумывая положение. Через некоторое время он снова заговорил:

— По-моему, вы поступили крайне необдуманно, отпустив Савини отсюда. Он сейчас же займется шантажом… Меня просто удивляет, как это вы решились так рисковать. Юлиус, его жена и я посвящены в вашу тайну. Предположим, что кто-нибудь из нас окажется доносчиком… Вам это было бы крайне неприятно — разве не так?

— Ничего подобного! — ответил Беллами. — Юлиус меня мало беспокоит. А вас я еще меньше боюсь.

На столе перед стариком находилось два телефона. Один из них был проведен в сторожку, другой соединял с городской станцией. В то время как Абель отвечал на вопрос Лэси, первый аппарат зазвонил.

Старик снял трубку.

— У ворот стоит господин, который желает вас видеть, — сообщил сторож.

— Скажите ему, что я никого не принимаю! — сердито ответил Беллами. — Кто это?

— Он говорит, что приехал узнать, продается ли замок?

— Замок не продается, болван вы этакий! — заорал в трубку старик и собирался уже прекратить разговор, но одумался и повторил вопрос: — Кто он такой?

— Мистер Джон Вуд, — ответил сторож. — Он только что сказал мне, что специально прибыл из Бельгии повидать вас.

Глава 54. ВАЛЕРИЯ ЗНАКОМИТСЯ С ВУДОМ

Лицо старика мгновенно изменилось.

— Попросите его подняться! — приказал он и повесил трубку.

Затем обернулся и поглядел на Лэси.

— Теперь убирайтесь! Ко мне сейчас придет посетитель.

Лэси неохотно поднялся.

— Надоела вся эта канитель! — проворчал он. — С тех пор как я здесь, только и делаю, что сплю и прячусь по темным углам… Мне надоело это занятие.

Беллами ничего не ответил, лишь равнодушно поглядел на гостя. Тот сейчас же послушно покинул комнату.

Сен отворил дверь и проводил посетителя в библиотеку. Когда Вуд вошел, Беллами стоял спиной к камину. Руки его были заложены за спину, голова немного склонена на плечо. Эта поза была одной из его любимых.

Старик не вымолвил ни слова до тех пор, пока Сен не закрыл за собой дверь. Гость стоял перед Беллами со шляпой в руке.

— Мистер Вуд? — буркнул Абель вопросительно.

— Да, это я. А вы — мистер Беллами? До меня дошли слухи о том, что вы покидаете замок и продаете его?

— Садитесь, — пригласил старик.

— Я лучше постою! Если вам это безразлично.

— Итак, вы слыхали, что замок продается, а? Тот, кто вам это сказал, просто наврал… Я не собираюсь продавать этот каменный мешок. Ни теперь, ни в будущем. Но зачем понадобилось покупать его?

— Мне поручили это сделать, чтобы устроить в Англии большой приют для детей… Для этого мне вручена крупная сумма, — ответил мистер Вуд, не спуская серьезного взгляда с лица Беллами. — Мне пришло в голову, что ваш замок очень подходит для такого дела. Тут много места… Я слыхал, что вы большую часть замка вовсе не используете. Кроме того, мы могли бы выстроить…

— Замок не продается! — отрезал Беллами.

Джон Вуд понимающе наклонил голову и собрался уже уходить, но старик заговорил снова:

— Кажется, ваше имя мне знакомо. Мистер Вуд? Может быть, я и ошибаюсь, но… Вы, кажется, знавали одного моего родственника?

— Вы говорите о своем племяннике? — спокойно спросил гость.

Абель кивнул.

— Да, мы с ним были товарищами по воздушному отряду.

— Он был убит? Вы наверное это знаете?

— Об этом было сообщено официально, — сказал Вуд, — и я унаследовал от него небольшое состояние.

— Не может ли оказаться, что он жив? Ведь многие, кого считали убитыми, потом возвращались домой.

— Американское военное ведомство очень аккуратно и точно проверяет все сведения о погибших на поле битвы! — ответил гость. — И, насколько мне известно, немецкое правительство подтвердило сведения о смерти.

Старик о чем-то думал.

— Что, он был болтлив, мой племянник? Он вам не говорил, не рассказывал о… — Беллами не находил подходящего выражения, — о своем прошлом?

— Нет, мы никогда об этом не говорили! — ответил Джон Вуд.

— Гм… — промычал старик. Он, видимо, был удовлетворен.

Проходя с Валерией по главной улице деревни Гарр, Джим Федерстон заметил человека, вышедшего из парка замка. Он повернул и пошел впереди. Комиссар узнал его с первого взгляда.

Джим извинился перед девушкой и побежал за Джоном Вудом. Он нагнал его как раз тогда, когда Вуд собирался вскочить в старомодный автобус, отправлявшийся на железнодорожную станцию.

— Я приехал купить Гаррский замок, — пояснил ему Вуд.

Джима это рассмешило.

— А я и не подозревал, что вы говорили всерьез. Мисс Хоуэтт, позвольте представить вам мистера Джона Вуда. Он намеревался купить Гаррский замок, и из его слов я заключаю, что это ему не удалось. Что вы скажете о Беллами?

— Он не отличается красотой! — ответил приезжий с легкой улыбкой.

Валерия очень заинтересовалась Вудом. Она убеждала себя, что ее интересовало лишь дело, которым тот занимался. Но в сущности, ее гораздо больше занимала личность этого исключительного, как ей казалось, человека.

— Что же, вы сейчас возвращаетесь к вашим младенцам, мистер Вуд? — спросила девушка.

— Нет еще. У меня в Англии много дел, и я должен покончить с ними до отъезда… А вы интересуетесь моим коньком, мисс Хоуэтт? — в его глазах загорелась веселая искорка.

— Очень! Мне хотелось бы подробнее узнать о вашей деятельности, мистер Вуд. Пойдемте к нам завтракать.

Вуд долго колебался.

— Спасибо! — выговорил наконец и тотчас же извинился, заметив свою невежливость.

Поравнявшись с воротами парка, он невольно глянул в сторону замка.

— Рассматриваете здешнее чудовище? — спросила, смеясь, Валерия.

— Я не ожидал его увидеть, — медленно сказал Джон Вуд. — Если бы этот замок принадлежал мне, — внезапно оживился он, — я бы на каждой башне вывесил американский флаг!.. Насколько могу судить, мистер Беллами… Он страдает отсутствием патриотизма не менее, чем отсутствием гуманности.

За завтраком девушка уделяла гостю повышенное внимание. Можно было подумать, что она встретила друга, которого знала всю жизнь. Если Валерия и обращалась к Джиму, то лишь для подтверждения той или иной мысли, высказанной Вудом.

Все это не на шутку огорчило бы комиссара Федерстона, не обрати он внимания на другое, гораздо более интересное обстоятельство. Он отметил странное поведение мистера Хоуэтта, который сидел молча, насупившись, и еле притрагивался к еде. Хозяин ни разу не поднял глаз от своей тарелки. А ведь мистер Хоуэтт привык бывать в обществе и принимать гостей у себя. Он славился своим уменьем обращаться и разговаривать с людьми и о нем шла слава гостеприимного человека. Его также нельзя было обвинить в застенчивости, а тут он держался совершенно замкнуто.

Валерия, тактично выспрашивая, узнала, что у Вуда один вечер свободен, и всякими правдами и неправдами заставила отца пригласить его к обеду на следующий день.

Джим Федерстон ушел домой в скверном расположении духа. Но он был слишком умен, чтобы дать волю грусти или признаться самому себе в ревности, которая грызла его сердце.

Глава 55. ОТВЕРСТИЕ В СТЕНЕ

Юлиус Савини был по натуре философом. Он покорился своей судьбе с кротостью, поражающей его жену.

Уже прошло два дня, как он находился в замке в плену, и за все время заточения они ни разу не видели своего тюремщика.

Голодная смерть им пока не грозила — небольшая кладовая подземелья была до отказа набита припасами. Воды было достаточно, и никто не пытался выключить газ.

Одна из стен подземной тюрьмы объяснила им цель ночных похождений Абеля Беллами. В ней была пробита дыра фута в четыре шириной, и с внешней стороны отверстие было заделано толстой стальной решеткой. Все усилия сдвинуть ее с места оказались напрасными. Взглянув сквозь решетку, Савини увидел подземелье, которое старик в свое время показывал гостям.

— Вот почему он шумел и стучал по ночам, Фэй! — обратился он к жене. — Старик работал тут, чтобы пробить стену. И когда ему это удалось после взрыва, который нас так перепугал, он провел остаток ночи, укрепляя стальную решетку.

— Ты не мог бы попытаться сдвинуть ее с места? — озабоченно спросила Фэй.

Юлиус покачал головой.

— Едва ли, цемент крепко держит ее на месте, и сдвинуть ее чрезвычайно трудно. Но даже если сломать решетку, выйти будет невозможно. Ведь от лестницы подземелье отделено такой же. Ее даже отворить трудно одному человеку, не то что сломать.

— Что же, попробуем прожить здесь подольше, Юлиус. А Федерстон, я надеюсь, быстро догадается о том, что случилось.

— Федерстон в свое время правильно угадал, что в замке была спрятана женщина, — горько проговорил Савини. — Однако не нашел же он ее!.. Я его за это не виню, но интересно было бы знать, каким образом она спаслась?

Эта мысль породила в его голове другую. Он начал тщательно осматривать стены. Это занятие заняло у него большую часть дня.

— Весь замок изрезан тайными ходами, — сказал он, — и если нам повезет, я такой ход найду! — но в конце концов отчаялся и, бросив поиски, решил покориться судьбе и спокойно ожидать дальнейшего.

На второй день пребывания в подземелье Фэй нашла в письменном столе маленький ящичек, который тут же стала осматривать. Она обнаружила тетрадку в красной обложке, исписанную четким бисерным почерком. С первого взгляда было ясно, что это чей-то дневник.

— Юлиус! — позвала она, и тот, поднявшись с пола, где все еще пытался отыскать какую-нибудь щель, подошел к ней.

— Это дневник той женщины! — прошептала она. — И будь мы на воле, тетрадка принесла бы нам большие деньги!

Савини взял ее из рук жены и, усевшись под лампой, прочитал от корки до корки эту интереснейшую повесть.

— Спрячь ее как-нибудь, чтобы можно было быстро найти, — устало сказал он жене. — Если нам доведется снова увидеть белый свет, я обещаю тебе виллу в Монте-Карло и квартиру в Браклей-сквере.

Целый день супруги поочередно читали вслух дневник Серой Женщины, и Юлиус, у которого была замечательная память, удерживал в уме все, что его интересовало.

Часы показывали десять, когда они собрались спать.

Фэй сидела перед туалетным столом и преспокойно делала маникюр.

— Юлиус, ты знаешь, что я думаю? — вдруг сказала она.

— Иногда мне очень хочется это знать.

— По-моему, мы только первые жертвы Беллами. Эта решетка, отделяющая лестницу от подземелья, поставлена с какой-то определенной целью. Он хочет поймать еще кого-то. И мне сдается, не стоит беспокоиться с провизии…

— Почему же? — удивился Юлиус.

— Потому что Беллами, заполучив остальных, откроет тут торг, и самым дешевым товаром будем мы с тобой: секретарь и его жена!

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Савини.

— Он пока что поймал только нас, а сейчас подготавливает последнюю сцену, которая ему наверняка удастся. Тем более, что Смит умер.

Она посмотрела на него.

— Вот ты, да я, потом еще Федерстон, а затем Лэси…

— Мисс Хоуэтт, — добавил Юлиус.

— Я тоже о ней подумала… Только не вижу, какое она имеет к нему отношение?.. И за что он хочет ей отомстить?

Фэй спала очень чутко. Малейший шум будил молодую женщину. Ночью Юлиус почувствовал, что кто-то теребит его, и ладонь жены закрыла ему рот.

— Тс-с! Ни звука! — прошептала Фэй, убирая руку.

— В чем дело? — беззвучно прошептал он.

— Кто-то ходит там, снаружи…

Савини нащупал револьвер под подушкой и, тихонько выскользнув из постели, прошел на цыпочках в соседнее помещение. Когда они ложились спать, он намеренно оставил гореть шесть ламп в соседней комнате. Теперь пять из них были потушены. Помещение погрузилось в полутьму. Юлиус осторожно выглянул: никого.

Пока Юлиус стоял, вглядываясь в дверь, через которую их швырнул сюда Беллами, до него донесся сверху звук защелкивающегося замка.

— Старик! — с горечью произнес он, возвращаясь к Фэй.

— Наверное, — согласилась жена.

Они снова прислушались — люк наверху в библиотеке закрылся с глухим стуком.

— Конечно, это был Беллами! — сказал Юлиус, проходя в большую комнату, чтобы выяснить цель этого визита. Он снова зажег газ, ожидая увидеть где-нибудь оставленное письмо. Однако ничего не было.

— Зачем же он приходил? — озадаченно произнес Юлиус.

Фэй зевнула и покачал головой.

— Не знаю, но был же какой-то смысл в его действиях…

— Да, ему определенно было что-то нужно… Иначе он не рискнул бы сюда зайти, — согласился он.

Ложиться досыпать в пять утра не имело смысла. Супруги решили позавтракать. Пока Фэй стряпала на кухне, Юлиус в раздумье ходил по комнате, стараясь угадать, что хотел Беллами. Нет, ничего определенного ему в голову не приходило. Наконец он разочарованно пожал плечами и решил в ожидании завтрака снова заняться дневником.

Он шагнул к письменному столу и порылся в ящике.

— В чем дело? — Фэй выглянула в дверь, услыхав на кухне его громкий испуганный возглас.

— Пропала… Тетрадь пропала, Фэй!.. — запинаясь, ответил ей муж.

Глава 56. РУЖЬЯ

Савини выругался вполголоса.

— Дурак я был, что оставил дневник здесь! Мы должны были догадаться, что он придет за ним. Старик, конечно, знал о его существовании.

Было, должно быть, около девяти утра. Они тоскливо сидели на диване, Юлиус, опустив голову на руки, Фэй — делая вид, что читает. Вдруг крышка, закрывающая решетку, откинулась, и голос Беллами позвал их.

Юлиус сейчас же вскочил на ноги. Сжимая в руке револьвер, он пробрался за одну из колонн и стал ждать.

— Положите ваш револьвер на стол, Савини, — сказал Беллами. — Положите так, чтобы я его видел. Иначе я не стану разговаривать с вами.

Юлиус быстро сообразил, что ничего не выиграет, противореча старику, и оставил оружие на маленьком столике.

— Теперь подойдите к двери. Не бойтесь, я пришел сказать, что вас ищет полиция. У меня все утро пробыл сыщик. Он сообщил, что у вас на квартире нашли бумаги, из которых можно понять, что вы собрались за границу… Я уверен, что они не станут вас больше искать, Савини. Будьте поэкономнее с пищей, больше вы не получите! Я вас отсюда не выпущу… А ключ я выбросил в колодец!

— Вы лжете! — спокойно возразил Юлиус. — Вы приходили сюда ночью и стащили дневник.

Беллами удивленно посмотрел на него через решетку.

— Повторите-ка, — сказал он хрипло.

— Вы были здесь ночью и стащили дневник.

— Какой дневник?

— Нечего ломаться! — заорал, теряя терпение, секретарь. — Вы побывали здесь около пяти утра… Ваше счастье, что я вас не видел!

— Какой дневник? — повторил старик. — Она оставила дневник?.. Я должен был догадаться. А где он сейчас?

— Говорю вам, пропал… Вы же сами его стащили…

— Дурак, идиот! — завопил Беллами. — Я не был у вас с тех пор, как запер!

Старик не сразу овладел собой.

— У вас была некоторая надежда, Савини, — сказал он глухо, — небольшая надежда. Другой человек мог занять ваше место. Но теперь вы знаете слишком много… Слишком много!

Люк захлопнулся. Секретарь повернулся к жене, в глазах его была тревога.

— Черт тебя, дернул говорить о дневнике! — сказала она спокойно. — Ведь ты видел, что он ничего не знает? Ты сошел с ума, Юлиус!

Он пожал плечами.

— Какое это имеет значение? Я не верю, что старик собирался нас выпустить… Мы здесь навеки, Фэй.

Юлиус обнял жену и приблизил к себе ее лицо.

— Это не так плохо, как я думал, — сказал он, лаская ее, — я всегда боялся смерти, и мысль, что умру вот так, как крыса, загнанная в угол, могла бы свести меня с ума. Но теперь, родная, я не боюсь.

Фэй осторожно высвободилась из объятий.

— Если кому-нибудь суждено умереть, так это Беллами! — сказала она. — Раз кто-то мог пройти сюда, то и мы можем выбраться.

Секретарь покачал головой.

— Сюда проник Зеленый Стрелок. Это мог быть только он! — сказал Савини хмуро.

Фэй искренне удивилась его спокойствию. Это было так непохоже на Юлиуса, которого она знала.

— Я вас не узнаю, мистер! — сказала она шутливо-ласково.

— Я сам себя не узнаю, — признался муж, — мы должны смотреть в лицо фактам. И главный из них — Беллами собирается выкинуть такую дьявольскую штуку, которая затмит всякое обыкновенное убийство… Хотелось бы знать, например, для чего он приобрел ружье.

— Что ты хочешь сказать?

— Я случайно набрел на целый ящик ружей в сторожевой башне. Полдюжины отличных охотничьих манлихеров и два ящика патронов. Они хранятся над той комнатой, где спал Федерстон. Мне кажется, мы доживем до того, что услышим пальбу из них, но не дольше!

— А зачем ему ружья? — спросила Фэй.

Юлиус развел руками.

— Старик — хороший стрелок. Он как-то говорил мне об этом.

И покачав головой, прибавил:

— Зачем я сказал ему про дневник, это действительно была ошибка! Может быть, сейчас он пустит в ход оружие?

*  *  *

Абель Беллами сидел в своей тихой любимой комнате и обдумывал создавшееся положение.

Оно было чревато опасностями и для него самого. Впрочем, это занимало старика меньше всего. Трагедия этого беспощадного человека была в том, что в последний момент, когда, казалось, само провидение предоставляло в его руки средства отомстить женщине, которую он ненавидел, — эта возможность грозила ускользнуть из его рук.

С тех пор как Серая Женщина пропала, старик был настороже… Куда она исчезла и как — он не мог себе представить. Знал только, что где-то, то ли далеко, то ли под самым носом, кто-то работал против него — уверенно и смело.

Этот кто-то олицетворялся в смутном образе Зеленого Стрелка.

Развязка близилась, и Абель Беллами понимал это. Какое-то внутреннее чувство безошибочно предвещало ему конец. Недалек день, когда Гаррский замок и все, что связано с ним, будет покрыто мраком забвения.

Ах, если б только удалось отыскать Серую Женщину! Он поставил на ноги все сыскное бюро в Лондоне, но напрасно.

Наконец Беллами поднялся и отправился работать в подземелье. Юлиус, услышав его, взял револьвер и подкрался к отверстию, но убедился, что решетка закрыта доской.

Старик трудился весь день. Слышался непрестанный стук стали о камень. Раз даже Фэй послышались странные звуки, возбудившие ее любопытство. Но они объяснялись неожиданно просто: Беллами пел во время работы! Фэй была несказанно удивлена.

В ту ночь он не ложился. Утром, заперев на ключ библиотеку, тихонько спустился по потайной лестнице в подземелье.

Дверь была отворена, и старик очутился в комнате. Прежде чем Юлиус опомнился, он схватил револьвер, подбросил его на ладони, повернулся и, подойдя к двери, запер ее.

Секретарь с ненавистью смотрел на него.

— Я хочу побеседовать с вами, Савини… Вы сказали, что кто-то приходил сюда ночью и унес тетрадку. Вы не солгали?

— А зачем мне лгать? — угрюмо ответил тот.

— Вы не видели, кто это был?

— Нет, я только услышал, как закрывается дверь.

— Эта?

Старик показал на дверь, через которую вошел сам. Савини кивнул. Беллами отдернул занавеску в спальне. Все платья были на месте.

— Как долго вы будете держать нас здесь? — спросила Фэй. — Мне начинает это надоедать.

Он собрал платья в охапку.

— С вами ваш муж, чего вы еще хотите?

— Как долго это будет продолжаться? — снова спросила Фэй.

— Пока мне это будет нужно… А если вам скучно без компании, то я позабочусь об этом.

Женщина не ответила. Беллами прошел к двери, но едва он успел отвернуться, как она прыгнула на него, словно дикая кошка. Схватив его за шею, Фэй стала оттаскивать его от двери.

— Скорее, Юлиус! — крикнула она.

Однако прежде чем Савини успел добраться до старика, тот стряхнул с себя молодую женщину, как собака стряхивает крысу, и бросил ее на каменный пол.

Юлиус чувствовал полное бессилие перед этим могучим человеком. Фэй поднялась на ноги и стояла бледная и дрожащая, но не испуганная.

В глазах старика мелькнуло что-то вроде восхищения.

— Будь ваш муж так же храбр, как вы, он был бы настоящим мужчиной! — сказал Беллами.

— Он и так мужчина! — огрызнулась Фэй. — Дайте мне револьвер и померяйтесь с ним, горилла вы этакая!

Абель усмехнулся и продолжал свой путь к двери. Женщина снова схватила его за рукав, но он отмахнулся с той же легкостью.

Вернувшись в библиотеку, старик позвал Сена, и они вместе отправились в парк. Беллами забрал с собой платья. В уединенном месте около гаража они облили кучу платьев бензином и устроили огромный костер.

— Так, одно дело сделано! — сказал Беллами и снова спустился в подземелье продолжить свою работу.

Весь день Юлиус слышал звон стали. Но он не пытался посмотреть, чем занят старик, сообразив, что тот, конечно, закрыл отверстие. Им впервые овладело отчаяние. Безоружный, он сознавал свою беспомощность.

— Ничего не поделать, Фэй, — сказал он, — мы должны считаться с тем, что останемся тут на долгие годы.

Жена покачала головой.

— Я так не думаю. Но тебе не приходило в голову, что старик может взять и умереть?

Юлиус вздрогнул.

— Ради Бога, к чему эти мрачные мысли! — сказал он сердито. — Тогда мы вообще подохнем с голоду.

— Разве нельзя выломать дверь?

Юлиус пожал плечами.

— Здесь нет достаточно тяжелой мебели, — сказал он, — и ничего такого, что можно было бы применить как рычаг.

Поиски оружия ни к чему не привели. Савини снова поднялся по лестнице и еще раз попробовал приподнять каменную плиту, навалившись всем телом на то место, где, как он знал, находился замок. Вдруг совсем рядом послышались шаги. Он притаился. Раздался слабый звон, затем — знакомый голос.

— Это комиссар Федерстон? Можете вы приехать сейчас же в Гаррский замок? Мистер Беллами умер сегодня в два часа ночи. Он оставил письменное заявление для вас.

Юлиус не сразу постиг смысл этих слов. Он спустился к жене в смертельном испуге.

— В чем дело? — спросила Фэй, хватая его за руку и заглядывая в лицо.

— Ничего… Ничего! — хрипло проговорил он.

— Ты что-то слышал? Что такое?

— Это был… Не знаю, кажется, это был Лэси…

— Лэси? В такой час? А с кем он говорил?

Юлиус сделал над собой усилие и медленно выговорил:

— Он говорил с Федерстоном… Лучше уж я тебе скажу, Фэй: Беллами умер!

Фэй широко раскрыла рот от изумления. Она недоверчиво смотрела на мужа.

— Абель Беллами умер? — с ужасом переспросила она. — Кому он это сказал?

— Он говорил с Федерстоном. Беллами оставил для него какое-то заявление.

Фэй уставилась на мужа. Затем презрительно фыркнула:

— Беллами умер! — сказала она. — Подумаешь!

Видя, что муж не понимает ее, она добавила:

— Да, он умер, а Лэси приглашает Федерстона в замок!.. А тот только и ищет его, чтобы засадить в кутузку.

Он молча смотрел на жену.

— Разве это похоже на Лэси? Если бы старик и оставил какое-нибудь заявление, — что, нельзя его послать по почте или подождать, пока Лэси уберется подобру-поздорову? Смерть Беллами не спасет его от петли! А как, по-твоему, поступит Федерстон? Поплачет Лэси в жилет? И простит ему прошлое?

Она немного помолчала.

— Нет, тут что-то не так, Юлиус! Федерстон может попасться, он влюблен в мисс Хоуэтт и потому сам не свой. А то бы почуял, что тут дело не чисто… Странный ты человек, Юлиус! Сейчас весь трясешься, как желе во время землетрясения, а собирался один справиться с Беллами. Пойдем в комнату, побеседуем… Да, у нас скоро будет компания! Старик верно пророчил!

Глава 57. ПОПАЛСЯ

Джим Федерстон наспех оделся и вышел на холодную пустынную улицу прежде, чем подумал, что в сущности заявление умершего для него мало что значит. Ему пришлось в темноте разыскать свой автомобиль. Неизвестно откуда появившийся полицейский задержал его на несколько минут, заподозрил в комиссаре автомобильного вора и намеревался отвести его в участок.

Джим разъяснил, в чем дело, и через пятнадцать минут после телефонного звонка его автомобиль понесся по набережной и пустынному Челси.

Абель Беллами умер!

Это казалось невероятным. Звонил Лэси — Федерстон сразу узнал его голос. Именно то обстоятельство, что человек, приказ об аресте которого уже был отдан, рискнул позвонить и сообщить о смерти Беллами, внушило ему мысль, что в Гаррском замке происходит что-то необъяснимое, требующее его присутствия.

В половине пятого комиссар приехал в Гарр и повернул к воротам замка. Его, очевидно, поджидали, так как все было открыто настежь. Дверь в переднюю тоже была распахнута, а в библиотеку — притворена. Джим вошел, не колеблясь. Дверь сейчас же с шумом захлопнулась. Он стремительно обернулся, но не успел сунуть руку в карман, как его крепко схватили. Такой силой мог обладать только один человек на свете.

— Рад встретиться с вами, комиссар Федерстон! — сказал насмешливый голос над его ухом. — Вы, должно быть, приехали на похороны? Что же, похороны состоятся, но только не мои!..

Рука Беллами скользнула вдоль бедра Джима и схватила револьвер.

— Вы приехали вовремя, — сказал старик, — я всегда был педантичен и благодаря этому нажил много сотен тысяч долларов… Идемте!

Беллами был невероятно силен. Бороться с ним было бы безумием. Одним ударом кулака он мог положить конец всем надеждам на спасение.

— Это ваше тягчайшее преступление, Беллами, но не думаю, чтобы вам пришлось совершить еще одно! — спокойно заметил Джим, пока они шли по коридору мимо столовой к каменной передней, откуда вел вход в подземелье.

— Да, пожалуй, одно из последних! — согласился старик. — Зато уж я покажу всем…

Комиссар не заметил решетки, когда они спускались по лестнице; про себя он решил, что его ведут в самый нижний этаж подземелья. Но внизу лестницы Беллами выпустил его руку.

— Я буду держать вас в темноте, — сказал старик и потушил фонарь. — Позавчера я был в городе, Федерстон, — продолжал Беллами, — это вам хорошо известно, так как двое ваших людей неотступно следили за мной… Я посетил своего доктора, и он сказал мне, что у меня расширение сосудов, так что смерть может наступить в любую минуту. Мне нужно было это знать, так как многое еще предстоит сделать. Прежде всего — засадить вас.

…Этот ваш Савини — великолепный чтец, — как бы вспомнил старик, — он читал мне вслух разные книги. По истории в том числе. Оказывается, в старые времена, когда умирал великий король, приносили в жертву множество подданных, как бы для того, чтобы облегчить его уход — ты не один, мол, умираешь! Я хочу сделать то же самое, Федерстон.

Собираясь уходить, он зажег фонарь и стал мерно размахивать им как бы в такт своим мыслям.

— Да, вот что вас ждет, мой милый!

На середине лестницы старик обернулся.

— Если вам что-нибудь понадобится, — он со смехом указал на стену, — рядом Юлиус Савини… Вы можете просто окликнуть его и поговорить!

Беллами сказал это так спокойно и равнодушно, как будто прошелся с гостем. Когда он с шумом захлопнул решетку и запирал ее на замок, на губах его играла довольная улыбка.

В передней его ожидал шофер.

— Возьми автомобиль этого человека, Сен, и отвези его до моста, в трех милях отсюда… Там есть дорожка, знаешь?..

Сен молча кивнул.

— Пусть машина скатится в реку. Тебе придется вернуться пешком… Или захвати с собой велосипед, так будет удобней.

Старик посмотрел на часы — было около пяти часов утра.

«Осталось два часа до рассвета!» — с удовольствием подумал он и прошел к себе в комнату, где его ждал еще один человек.

*  *  *

Федерстон слышал, как над ним захлопнулась решетка. Первым делом он решил порыться в своих карманах. Нашел трубку и спички, но, если не считать перочинного ножа, у него не осталось никакого оружия. Подземелье было погружено в кромешную тьму. В темноте, словно огненные, виднелись цифры на циферблате его часов, Ощупью Джим добрался до стены и стал пробираться вдоль нее. Каждую минуту он ожидал, что споткнется о спящего Савини. Но, обойдя кругом помещение, так и не набрел на своего товарища по несчастью. Пленник уже потерял надежду и собирался где-нибудь сесть, когда чей-то голос почти у него под ногами произнес:

— Кто там?

— Федерстон, — ответил Джим, — а это вы, Савини?

— Я. И Фэй тоже здесь.

— Где вы?

— Мы в подземелье «люкс», — сказал голос Фэй. — Попробуйте рукой, вы нащупаете решетку.

Джим поискал, и его рука скоро наткнулась на другую, маленькую ручку.

— Бедняжка! — сказал он ласково. — Итак, вы попались в его лапы?

— Да, это похуже любой вашей тюрьмы, Федерстон. — Она понизила голос. — Он, может быть, слушает нас на лестнице.

— Не думаю, — ответил Джим, — я слышал его шаги в коридоре. К тому же он сам сказал, что вы здесь… Где вы?

— Мы в той комнате, где он держал пленницу! — сказала Фэй.

— Ту женщину, которую вы разыскивали, — прибавил Юлиус, — миссис Хельд.

— А разве она не здесь? — удивленно спросил комиссар.

Ответа не последовало, и он догадался, что женщины в подземелье уже нет.

— Я полагаю, что за мной последует еще кто-нибудь. Кроме вас и Фэй. О Боже!.. — Джим вдруг вспомнил о Валерии.

— Вы подумали о мисс Хоуэтт, не правда ли? — сказала проницательная Фэй. — На вашем месте я не стала бы сейчас и думать о ней!.. Федерстон, есть при вас нож?

— Есть перочинный ножик, но он такой маленький, что толку от него не будет!

— Попробуйте ножом цемент решетки… Может быть, он еще не успел затвердеть как следует.

Джим последовал совету и попытался ножом ковырять гладкую, точно каменную, поверхность, в которую уходили прутья решетки. Это было бесполезным делом.

— Знаете, Савини, никогда в жизни я не чувствовал себя таким слабым, как тогда, когда очутился в лапах этого зверя! А вы с ним разговаривали? — с волнением в голосе продолжал сыщик. — Он не сказал, что собирается заточить тут мисс Хоуэтт? Не упоминал о ней?.. Ведь теперь он пойдет на самое отчаянное дело. Он сжег корабли, засадив меня сюда, и наша единственная надежда, не оставил ли старик какие-нибудь инструкции в подземельи? Может быть, вы плохо посмотрели в своей комнате?

Федерстон невольно улыбнулся, вспомнив, что Юлиус так называет подвал, в котором сидит.

— У нас ничего нет, — ответил Савини. — Подождите, сейчас мы посветим, может быть, в спешке он что-то забыл у вас. Это окошко мы закрыли из боязни, чтобы ужасный старик не увидел нас во время работы.

Фэй отдернула одеяло, которым было заделано отверстие, и второе подземелье немного осветилось. Настолько, что Джим мог различить очертания стен. Женщина куда-то исчезла, но вскоре вернулась с чашкой кофе и просунула ее в отверстие.

— Никак не соображу, для чего он продырявил эту стену. Наверное, уж не для того, чтобы облегчить нашу участь и дать возможность переговариваться между собой. За это я могу поручиться! — сказала Фэй. — Я не боялась бы, если бы не решетка… Каждый раз, как взгляну на эти стальные прутья, меня охватывает неодолимый ужас…

Наконец наступило утро. Джиму удалось даже увидеть солнце. Узенький луч пробрался в подземелье и лег золотой дорожкой на каменную лестницу. Как только достаточно рассвело, Федерстон взобрался на верхнюю ступеньку лестницы и, просунув руку между прутьев решетки, попробовал пальцами замок. Но сразу же понял бесполезность всякой попытки отпереть его. Он был совершенно необычным, и Джим был уверен, что ни один ключ к нему не подойдет.

Вытянув шею и повернув голову, сыщик мог видеть дубовую дверь в коридор, очевидно, также запертую. Даже, если бы он стал кричать, в замке не было прислуги, которая могла бы его услышать.

Тут Джим впервые заметил странную трубу, выходившую отверстием в подземелье и исчезавшую затем под полом большой кладовой. Вновь подойдя к решетке, он спросил у секретаря о ее назначении.

— Там их две, — пояснил Юлиус. — Когда-то старик задумал устроить тут купальню и провел воду. Это стоило ему многих тысяч, прежде чем он отказался от этой идеи… Там в каждом углу по трубе, я сомневаюсь, чтобы от вас была видна вторая.

Теперь Джим Федерстон понял назначение решетки между подземельями.

Глава 58. ОСАДА

Хоуэтты как раз кончили завтракать, когда Спайк Холленд явился к ним с новостью. По его лицу Валерия сразу догадалась, что весть не из приятных.

— Федерстон был у вас вчера вечером? — прежде всего спросил он.

— Нет, — ответила испуганная девушка. — А что такое?

— Я только что разговаривал по телефону с Джексоном — это помощник Федерстона, — он говорит, что, по-видимому, комиссара ночью кто-то вызвал. Слуга не застал его сегодня утром в квартире… А машина Федерстона только что найдена в реке, в трех милях отсюда.

Валерия пошатнулась. Репортер быстро подскочил к ней.

— Ночью кто-то звонил Федерстону по телефону из Гарра. Полиция узнала об этом на телефонной станции. Говорили из замка. Таким образом, удалось точно установить время отъезда комиссара, — продолжал Спайк, — но неизвестно, добрался он до замка или нет. Джексон предупредил меня, чтобы я не говорил с Беллами до его приезда. Он прибудет из города с нарядом полицейских… Абелю не поздоровится.

Мистер Хоуэтт должен был ехать в город по делу, но ввиду таких серьезных обстоятельств хотел остаться… Однако Валерия уговорила его не менять своих планов. Ей хотелось остаться наедине. Она каким-то чутьем угадывала, что Джим жив. То же чутье подсказывало ей, что он находится в Гаррском замке.

Девушка была в деревне, когда прибыли полицейские во главе с комиссаром. По прибытии он немедленно связался со Спайком.

— Вы не видели Беллами и случайно не проговорились ему?

— Нет, сэр! — ответил Спайк.

— А вы вполне уверены, что комиссар Федерстон тут, то есть, я хочу сказать, в замке?

— Могу передать вам только то, что сам слышал. Один из здешних рабочих, отправляясь на работу, видел автомобиль, очень похожий на машину комиссара Федерстона, который выезжал из ворот замка и направился по дороге в Лондон…

— Да, мы нашли его как раз на лондонской дороге! — задумчиво произнес комиссар.

Он молча взглянул на запертые ворота парка. Справа у столба был приделан шнур колокольчика, и один из полицейских пытался позвонить. Из сторожки никто не вышел. Тот снова позвонил, но опять безрезультатно.

Комиссар мгновенно принял решение.

Полицейские остановили проезжавший мимо грузовой автомобиль.

— Дайте полный ход и задними колесами надавите на решетку ворот! — приказал комиссар шоферу.

— Но я сломаю ворота! — возразил тот испуганно.

— Мне это и нужно!

Автомобиль дал задний ход, и ворота с треском распахнулись. Полицейский комиссар повел свой маленький отряд к замку. Перед ними открылся красивый широкий въезд. Вдруг что-то щелкнуло, будто кто-то хлопнул бичом. Полицейский, шедший рядом со Спайком, вдруг остановился, затем рухнул наземь, истекая кровью. По команде комиссара все попадали на землю.

Впереди была засада. Абель Беллами встречал полицию огнем.

Валерия услышала первый выстрел и угадала, что произошло.

— Здесь опасно, мисс! — предупредил ее деревенский полицейский, разгонявший небольшую толпу, собравшуюся у разбитых ворот. — Он стреляет из амбразуры в башне — я видел дымок.

Едва прозвучали эти слова, как что-то тонко просвистело рядом. Раздался звон разбитого стекла. Полицейский схватил девушку и оттащил ее в сторону, под стену.

Пуля разбила стекло фонаря.

— Вы чудом спаслись, мисс! Бьюсь об заклад, что он целился в вас.

Валерия была рада, что отец уехал еще до прибытия полиции. Он бы испугался за ее жизнь. Она знала, что ради него и Джима, томящегося в плену за серыми стенами замка, не должна подвергать себя риску. Но все же ей не хотелось уходить, не узнав, что происходит.

В это время у ворот показался Спайк. Лицо его было красным от возбуждения.

— Абель защищает замок! — выкрикнул он, смеясь почти истерически. — Я говорил Сайму, что здесь будет интересное дело, а этот старый дурак не хотел верить…

— Бум!..

— Опять выстрел! — закричал Спайк. От волнения он не мог устоять на месте.

— Комиссар Федерстон там? — спросила Валерия.

— Должно быть, — ответил репортер.

Его равнодушный тон покоробил девушку.

— Они не скоро смогут взять замок! — заверил Спайк. — Комиссар посылает в Рединг за ротой солдат и орудиями, чтобы выбить двери. Но вряд ли это поможет.

И, даже не извинившись, он побежал в гостиницу звонить своему недоверчивому редактору.

Позже девушка узнала, что в Лондоне не хотели прибегать к вооруженной силе для штурма, тем более, что Беллами был американским гражданином. Попытались соединиться с ним по телефону, и после нескольких неудач разговор все же состоялся.

— Советую вам сдаться, Беллами! — сказал комиссар. — В конце концов для вас же будет легче…

— Я знаю самый легкий конец! — ответил в трубку старик.

Однако, немного спустя, прибавил:

— Дайте мне двенадцать часов на размышление!

— Даю вам час.

— Двенадцать! — был лаконичный ответ. — Все равно меньше чем за двенадцать часов вы до меня не доберетесь.

Валерия несколько раз подходила к воротам парка. Полиция получила подкрепление и оцепила замок, чтобы помешать доступу посторонних. В течение всего дня продолжалась беспрерывная перестрелка.

Охваченная тревогой, Валерия к концу дня вернулась домой. Прислуги не оказалось: все ушли смотреть на происходящее сражение. Вдруг у девушки возникла дерзкая мысль. Она быстро направилась к садовой ограде. Приставила к ней лестницу и забралась наверх. Оттуда все было видно, как на ладони. Дым выходил из верхних этажей Сторожевой башни. Позиция Беллами преобладала над всеми подступами к замку.

Там, за этими мрачными стенами, выдержавшими столько осад, пережившими расцвет и упадок английского рыцарства, видевшими, как развевались знамена над уходившими в Святую Землю крестоносцами, — теперь лишь один человек бросал вызов законам не только Англии, но и людским.

Бац!..

Что-то ударилось о садовую ограду. Каменные осколки брызнули по сторонам.

Валерия стала быстро спускаться. Следующая пуля попала как раз туда, где она только что сидела. Осколок камня порезал ей руку.

Стрелял в нее не Беллами, а немой китаец, притаившийся в амбразуре. Вдруг кто-то схватил и отбросил его к стене.

— Ты уже второй раз целишься в нее, идиот! Я же не велел тебе этого делать!

Сен оправился и с загадочной улыбкой вновь зарядил ружье.

— Стреляй по кустам, там полиция! — приказал ему старик и спустился вниз затворить железные ставни.

Сделав это, он прошел в переднюю осмотреть то, что немногие посетители замка когда-либо видели — спускную дверь, вдвинутую в отверстие в каменном потолке, которую можно было легко опустить в случае надобности.

Старик отвязал толстую веревку, регулировавшую механизм, и потянул за нее. Дверь медленно опустилась. Укрепив ее на полу, Беллами поспешно прошел по коридору ко входу в подземелье.

— Вы там, Федерстон?!

Голос Джима ответил ему:

— Да, я здесь.

— Ваши друзья прибыли. Вы, наверное, знаете об этом?

— Да, я слышал стрельбу.

— Вначале я стрелял… Но теперь и они получили винтовки. Сегодня ночью кое-что произойдет, комиссар.

Джим медленно поднялся по лестнице и, протянув руку, схватился за прутья решетки.

— Вы пропадете, Беллами. Неизбежно! — сказал он совершенно спокойно.

— Ничего, я достанусь им мертвым! — ответил ему старик. — Вы думаете, я боюсь?.. Ошибаетесь! Я никогда не был так счастлив, как сейчас. Я бы с радостью выпустил вас отсюда, но это испортило бы дело. Сознание, что вы здесь, что полиция тщетно осаждает замок, а я смеюсь над ними — все это чудесно, Федерстон!.. Вы не завидуете?

— Скорее можно позавидовать змее! — произнес сквозь зубы пленник.

Он вовремя убрал руку — тяжелый сапог старика наступил на решетку как раз в том месте, где за миг до этого была рука Джима.

Федерстон рассмеялся и отошел к другой решетке, чтобы поговорить с Фэй.

— Приятный господин, этот Абель Беллами! — сказал он.

— Что происходит, комиссар? Кто там стреляет?

— Полиция осаждает замок, их много… Положение, по-видимому, настолько серьезно, что им выдали винтовки. А наш старик готовится обороняться.

Фэй кивнула.

— Значит, это вопрос нескольких часов, — сказала она спокойно. — Комиссар, что вы думаете о Юлиусе?

— Я ничего не могу сказать о нем плохого после того, как он столько сделал для меня и мисс Хоуэтт.

— Считаете его трусом, да? Вы слышали, как я его ругаю, и думаете, я дурного мнения о нем? Но это не так, Федерстон… Вы понимаете, я люблю его и часто спрашиваю себя, а знает ли он это? Такие люди, как мы, не думают о любви, и даже брак у нас — лишь способ устроиться материально. Но я так люблю Юлиуса, что буду счастлива умереть рядом с ним…

Джим протянул руку через решетку.

— Вы славная, Фэй, — сказал он, — и если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я…

— Пожалуйста, не говорите, что найдете мне честную работу. Предпочитаю стать воровкой, чем мыть полы… Я гордячка.

Федерстон услышал стук молотка и пошел посмотреть, в чем дело. Старик, оголенный почти до пояса, прибивал деревянные доски к двери. Он работал с лихорадочной быстротой.

— В чем дело? Вы хотите заколотить нас?

Беллами оглянулся.

— А, это вы? Да, собираюсь замуровать.

Джим молча наблюдал, как старик вбивал длинные гвозди в одну доску за другой. Скоро доски были уже на высоте колен старика.

— Вас повесят, Беллами, — заметил он.

— Если достанут!

Старик выпрямился и резким движением выбросил руку.

Джим однако оказался быстрее. Он пригнулся, когда молоток ударился о прутья, и прежде чем Абель Беллами успел схватить оружие, которое он в минуту ярости запустил в решетку, дернул молоток, и тот упал к нему в подземелье.

— Отдай! — зарычал старик. — Отдай назад молоток или я пристрелю тебя!

— Приходите за ним! — предложил сыщик.

Он стоял у подножья лестницы с молотком в руках и ждал прихода старика.

Но тот не привел в исполнение свою угрозу: Джим услыхал его быстрые шаги по коридору. А через несколько минут стрельба возобновилась с новой силой.

Джим понял, что Беллами снова занял свой пост.

Глава 59. ПОЯВЛЯЕТСЯ ЗЕЛЕНЫЙ СТРЕЛОК

Валерия, понятия не имевшая о том, что старик заинтересован в ее безопасности и благополучии, в ужасе вернулась домой. Непрестанный треск стрельбы действовал ей на нервы. Девушке хотелось, чтобы пришел Спайк, но тот был слишком занят. Он то и дело бегал от ворот замка к телефону, диктовал отрывистые фразы редакционной стенографистке и торопился назад к месту, где происходил бой.

Валерия снова вышла на дорогу, но не увидела ничего, кроме спин людей, с воловьим терпением ожидавших развязки. Мимо пробежал деревенский мальчик. Она окликнула его.

— Нет, мисс, ничего не случилось, они еще ждут солдат!

Девушка медленно вернулась назад. Ей не хотелось входить в дом, но и сад уже не интересовал ее. Теперь она жалела, что не удержала отца. И, постояв у входа, опять вышла на дорогу, чтобы послать кого-нибудь за прислугой.

«Нелепо так трусить!» — подумала Валерия.

Жаль, что Джон Вуд уехал сразу после утреннего завтрака, чтобы поспеть к поезду. С ним бы она чувствовала себя спокойней.

— Клик-клок! — продолжали раздаваться эти странные звуки.

Как ни дико, но здесь, в мирной английской деревушке, шло сражение, и жители ее с интересом наблюдали за ним.

Вздохнув, девушка все-таки прошла в дом, в гостиную, где пыталась читать. Вдруг в коридоре послышались шаги. Она подумала, что вернулся кто-нибудь из прислуги и направилась на кухню.

Наступили сумерки, а эта часть дома была всегда слабо освещена.

— Кто там? — спросила Валерия, заглядывая в темную посудомойку.

Вдруг чьи-то руки обхватили ее сзади — длинные руки в зеленых перчатках. Девушка вскрикнула и, взглянув на белую маску, упала без чувств в объятия Зеленого Стрелка. Через несколько минут она пришла в себя. Кто-то нес ее по туннелю, пропахшему сыростью и плесенью. Тьма была кромешная…

Что же происходит?.. Валерия крепче уцепилась за человека, несшего ее.

— Папа, это ты? — испуганно спросила она.

Вместо ответа неизвестный приглушенным голосом спросил, может ли она идти сама?

— Мне кажется, могу. Но я не вижу дороги?

— Здесь недалеко, нужно держаться за стену.

Стены были из грубого неотесанного камня. По ним струилась вода. Раз в темноте перед ней сверкнули два зеленых глаза…

— Это крыса, — пробормотал ее спутник.

Наконец они подошли к месту, где туннель сворачивал под прямым углом.

Неизвестный схватил ее за руку:

— Сюда! — сказал он, и Валерия стала подниматься по лестнице.

— Наклоните голову — здесь низкий потолок.

Девушка повиновалась и, пригибаясь, прошла за ним шагов двенадцать. Затем увидела перед собой две ступеньки, за которыми был отвесный спуск.

— Прыгайте! — приказал ей спутник.

Она спрыгнула и, пройдя по коридору, очутилась в комнате, где на полках были расставлены ряды консервных банок.

— Где я? — спросила Валерия.

Она не решилась взглянуть прямо в лицо безобразной белой маске.

— Вы в Гаррском замке и останетесь в нем, сударыня.

Девушка вырвалась из рук Зеленого Стрелка и побежала наверх. Дверь оказалась запертой на замок и на засов. До другой двери она не добралась — зеленый человек поймал ее. Стараясь вырваться, Валерия ухватилась за маску и сорвала ее. Увидев открывшееся лицо, она вскрикнула от ужаса.

— Вы, вы — Зеленый Стрелок? — пробормотала несчастная.

Это был Лэси. Он ничего не ответил, протолкнул ее через маленькую дверь под лестницей, потом еще через одну — в переднюю, откуда был вход в подземелье. Валерия решила, что ее отправят туда, но Лэси повел ее в библиотеку.

Там их ждал Беллами, он был небрит, пот градом катился по его лицу.

Наступила мертвая тишина, прерываемая лишь звуками ружейной пальбы.

Вдруг старик протянул руку и схватил ее за плечи.

— Итак, вы пришли, милочка? — сказал он. — Вы — моя последняя гостья, самая последняя!

Негодяй хихикнул ей прямо в лицо.

— Попались все! Я хотел бы поймать и этого слепого болвана — вашего отца. Впрочем, он не ваш отец… Но это не так важно!.. Все, кто мне нужен — здесь! Все, кто мог проболтаться, кто ненавидел меня, все они здесь! — он показал на пол.

Валерия повернулась к Лэси.

— Ради Бога, уведите меня отсюда!.. Не сомневайтесь, мой отец вам заплатит!

— Какой смысл просить Лэси? Он не спасет вас. С таким же успехом можете просить и меня.

Пинком ноги Беллами оттолкнул стол, поднял ковер и открыл потайной ход. Схватив в руки ружье, он показал дулом вниз.

— Спускайтесь, вы там найдете своих друзей… Идите, Валерия, на этот раз я не допущу промаха. Дважды я сделал глупость, но теперь вы мне заплатите!

Не говоря ни слова, девушка стала спускаться. Он наблюдал за ней, держа ружье наготове.

— Черт возьми! Дверь отворена! — зарычал он вдруг и потянул носом.

Его быстрый ум сразу сообразил.

— Зажгли замок, а? Что ж, пусть у них будет больше пространства для смерти.

С этими словами старик вдвинул на место каменную плиту.

Лэси заметил, что он не опустил квадрат паркета, прикрывавший потайной ход.

— Так вот где вы их держите, Беллами. А кто там у вас?

— Юлиус, его жена и Федерстон!

— Федерстон? — испуганно спросил Лэси. — А кто же стреляет снаружи?

— Полиция! — отрезал Беллами.

Лэси весь позеленел. В своем дурацком наряде, который к тому же был ему слишком велик, он представлял собой нелепое зрелище.

Это была идея Беллами — нарядить его Зеленым Стрелком. Он же посылал его на разведку в «Леди Мэнор». Его тогда чуть не поймали, и при воспоминании об этом у него по телу пробежали мурашки.

— Вы сказали мне, что в деревне ярмарка, и солдаты проводят показательные учения… Ах вы, старый лгун! Где мои деньги? Я сейчас же ухожу!

— Каким образом?

— Через «Леди Мэнор»! Вот только переоденусь… Довольно с меня, Беллами! Вы лезете не в свои дела, и я не желаю пропасть с вами. И если меня попросят дать показания против вас… Ей-Богу…

— Вы дадите их! — закончил за него старик.

Он открыл сейф, вынул оттуда пачку кредиток и бросил на стол.

— Вот ваши деньги, можете убираться, когда вам заблагорассудится… Есть у вас револьвер?

— Еще бы, неужели вы думаете, что я решился быть здесь без оружия?

Вместо ответа Беллами нажал ногой на каменный люк и отворил его.

— Приведите сюда Савини. Он безоружен, но драчлив.

Лэси нахмурился.

— Приведите его сами!

— А вы тем временем отворите дверь и впустите полицию? — насмешливо сказал Беллами. — Сейчас же иди вниз, мерзавец… Чего ты боишься?

Сжимая в руке револьвер, Лэси побелел, как полотно.

— Я пойду вниз, — прохрипел он, — только в том случае, если вы спуститесь впереди меня.

Беллами пожал плечами и стал спускаться вниз. Лэси последовал за ним на приличном расстоянии. Вдруг старик стремительно обернулся и бросился наверх, навстречу Лэси. Тот почувствовал, что его схватили за ногу, попробовал удержать равновесие, но не смог и скатился вниз на каменный пол. Беллами поднял оброненный пистолет, положил его в карман и поднялся наверх, чтобы приступить к постановке последнего акта задуманной им драмы.

*  *  *

Валерия стояла у входа в подземную комнату, не зная, что ей делать, не смея ступить дальше. Послышался чей-то голос:

— Мисс Хоуэтт?

Валерия недоуменно спросила:

— Миссис Савини?

Через минуту она уже плакала в объятьях Фэй, дрожа, как в лихорадке.

— Комиссар Федерстон здесь?

— Да, но к нему не попасть.

— Где он? Я должна видеть его.

Она едва обратила внимание на Юлиуса, проводившего ее к решетке.

— Джим, Джим! — позвала девушка.

Он невольно обрадовался, услышав ее голос.

— Валерия, это вы?.. О, Боже!

— Мы недолго пробудем здесь, — сказала она, — полиция получила военное подкрепление. Холленд думает, что замок будет взят сегодня ночью.

— Как вы попали сюда?

— Меня поймал Зеленый Стрелок.

— Зеленый Стрелок?.. Не может быть!

Она кивнула.

— Это был Лэси.

Джим присел от удивления и уставился в темноту, откуда доходил до него голос Валерии.

— Этого не может быть, — сказал он, — вы уверены в этом?

— Я сорвала с него маску.

— Это невероятно, я не понимаю, в чем дело. Но впрочем, дорогая, для нас совершенно неважно, кто такой Зеленый Стрелок!

Их прервал Юлиус, принесший неожиданное и ошеломляющее известие.

— Лэси? В подземельи? — переспросил у него Джим.

— Мало того, что в подземельи, — сказал Савини, — он в наряде Зеленого Стрелка… Фэй дала ему воды. По-видимому, старик спустил его с лестницы.

— Лэси здесь? — испуганно прошептала Валерия. — Неужели вы не можете пролезть сюда, Джим?

— Не бойтесь, Юлиус позаботится о вас, — ответил молодой человек, — я постараюсь потом пробраться к вам. Я уже отколупал цемент с двух прутьев решетки. Молоток старика сослужил мне большую службу.

И он снова принялся за работу, прерванную появлением девушки. Та вернулась к Юлиусу.

— Лэси очень расшибся? — спросила она.

— Только голову ушиб, — небрежно ответил Савини, — а это та часть Лэси, которая не пострадает, даже если по ней проедет грузовик. Это он привел вас в замок?.. Я слышал, как вы рассказывали об этом Федерстону. Что же, милости просим. У него под зеленым кафтаном был спрятан револьвер, который будет нам весьма кстати!

Юлиус с гордостью показал свою находку.

— Естественно, что моим первым побуждением было обыскать его. Но больше я ничего не нашел! — громко сказал он. — А Лэси уверен, что Абель дал ему пачку денег… Либо это воображение, либо старик отобрал их у него перед тем, как спустить с лестницы… Беллами не любил сорить деньгами, и, по-моему, он прав!

С этими словами Юлиус похлопал себя по туго набитому карману.

Валерия вышла в другую комнату, где Фэй делала перевязку Лэси. Последний был жалок в своем оборванном и запачканном кровью и грязью широченном костюме.

— У меня была уйма денег, — говорил Лэси, — а теперь их нет… У денег нет ног, не могли же они уйти?

— Раз у вас были деньги, то и сейчас должны быть! — сказала обиженно Фэй. — Не обвиняете же вы Юлиуса в том, что он вас ограбил?

— Ни в чем я не обвиняю, — проворчал Лэси, — но взял же он мой револьвер! Почему бы ему не взять и деньги?

— Потому что револьвер был, а денег не было! Не умно обвинять в краже людей, которые спасли вам жизнь… Должно быть, Беллами сам их забрал.

— А почему он не взял револьвер?.. Кстати, где он?

— У Юлиуса, и останется у него! — решительно заявила Фэй.

Весь вечер Джим с Савини поочередно работали единственным орудием, так счастливо попавшим к ним в руки. К девяти часам их общими усилиями решетка была выдернута.

Джим пролез через отверстие, подошел к Валерии и без лишних слов обнял и поцеловал ее. Для объяснений не было времени. Он сообщил Юлиусу о своих подозрениях, и оказалось, секретарь разделяет их. Вдвоем они оттащили диван от стены и, обломав ножки, протиснули его в отверстие.

— В чем дело? Вы хотите обставить соседний подвал? — спросила Фэй.

— Мало ли что может случиться! — загадочно ответил Федерстон.

— Этот стол, по-моему, тоже годится! — прибавил он, молотком отбивая ножки стола и проталкивая его к Юлиусу.

— Эй, Лэси! Вы в состоянии нам помочь?

Лэси сразу подошел на зов.

— Что прикажете, комиссар?

— Поднимайтесь наверх по лестнице, встаньте под решетку и, как только завидите Беллами, — кричите!

Джим взял Лэси за ухо и показал ему, где надо стать.

— Вы понимаете? — спросил он.

— Разумеется, я не дурак! — возмутился тот.

Федерстон вернулся к Юлиусу.

— Я не уверен, что наши меры предосторожности сколько-нибудь помогут.

— Но что другое мы можем сделать?

— Эх, будь у нас гвозди! — раздумчиво произнес Джим и занялся возведением баррикады возле отверстия между двумя подземельями.

Стулья, столы, матрацы — все было перенесено в соседнее помещение.

Лэси тем временем спокойно сидел на самой верхней ступеньке лестницы, чувствуя ненависть к Беллами, но еще больше ненавидя человека, в общество которого его так неожиданно забросила судьба.

Глава 60. ЧЕЛОВЕК ИЗ МОНАСТЫРСКОЙ РОЩИ

Из трубы маленького домика в Монастырской Роще струился дым. Плита в кухне жарко топилась, хозяин с серьезным видом поджаривал себе котлету. Шторы на окнах были опущены, двери крепко заперты. Любопытный прохожий тщетно стал бы стучать у дверей.

Дело близилось к вечеру. Покончив со скромным ужином, мужчина взял трубку, медленно набил ее и закурил. Откинувшись в кресле, он стал рассеянно созерцать стену. Мысли его были далеко.

Немного погодя, хозяин вынул из кармана телеграмму и в который раз перечитал ее. Это, по-видимому, доставило ему удовольствие, на лице его мелькнула улыбка. Через час он встал, выйдя в соседнюю комнату, взял книгу и погрузился в чтение. Раз или два мужчина поднимал голову, прислушиваясь к странным звукам, становившимся все назойливее. Наконец он направился через заднюю дверь в запущенный сад, пытаясь определить, откуда они исходят. Затем вернулся в дом, надел шляпу и, все заперев, вышел — на этот раз через парадный ход.

Послышались шаги, и он спрятался в роще, пережидая случайного прохожего. Потом быстро зашагал по направлению к деревне.

Перейдя через поле, незнакомец свернул на боковую дорогу и тут только остановил первого попавшегося крестьянина.

— Как будто стреляют?

— Да, сэр… Говорят, старика в Гаррском замке осаждают солдаты. Я не знаю в чем дело, но стрельба идет с самого утра.

Незнакомец ускорил шаг и прошел в Гарр тропинкой, приведшей его в деревню, к посту напротив «Леди Мэнор».

Увидя полицейского, он подошел к нему. Тот пояснил:

— Да, сэр. Старый Беллами обстреливает полицию. Мы ждем подкреплений, в парке уже находятся два взвода солдат… Вы не здешний?

— Нет, — ответил незнакомец.

— Почти вся деревня высыпала на улицу. Я только что говорил кухарке мистера Хоуэтта, что лучше бы ей пойти домой готовить обед!

— А мистер Хоуэтт здесь?

— Он уехал в город. Барышня дома, хотите ее видеть, сэр?

— Да, пожалуй.

Незнакомец как будто колебался.

Тут полицейский увидел подъезжавший грузовик и поднял руку, чтобы остановить его. Когда он оглянулся, незнакомца уже не было. Полицейскому показалось, что тот прошел через сад к «Леди Мэнор». И он не ошибся.

Двери дома были отворены настежь. Неизвестный хотел постучать, но потом передумал, смело вошел в переднюю, повернул ручку двери в гостиную и заглянул гуда.

На письменном столе Валерии Хоуэтт лежала книга, на кушетке валялось неоконченное вязание. Посетитель осторожно прошел на кухню и осмотрелся. План дома был, видимо, ему знаком, и неудивительно, так как он несколько раз бывал здесь. Дверь из кухни была приоткрыта, и незнакомец вышел в сад. К садовой калитке была прислонена лестница, но ни хозяйки, ни прислуги не было видно.

Уже стемнело, когда снаружи послышались голоса. Отворив дверь в погреб, он быстро спустился по лестнице, уверенно подошел к одной из дверей, вставил ключ и вошел. Наклонившись, незнакомец приподнял крышку ящика и достал маленький электрический фонарь. Одно прикосновение — и погреб осветился. Он снова опустил руку в ящик и вынул короткий зеленый лук и стрелы. Последние он покачал на пальце. Одна, по-видимому, не удовлетворила его, так как он положил ее назад и взял другую. Потушив свет, он стал ждать.

Было слышно, как дверь наверху, ведущая в погреб, отворилась, и одна из горничных спустилась вниз со свечой… Она наполняла ящик для угля, и между ней и кем-то на кухне завязался разговор.

— Что случилось с мисс Валерией? — спросил голос наверху.

— Я не видела ее, — ответила девушка, набиравшая уголь, — она не у себя в комнате?

— Нет, я только что была наверху… В саду ее тоже нет.

— И в толпе не было, — сказал голос внизу, — а пробраться через толпу она бы не могла — полиция никого не пускает.

Наконец девушка поднялась наверх. Он просидел неподвижно еще некоторое время, наконец, услыхав наверху возбужденные голоса, выбрался из своей каморки и прислушался. Немного позже, когда мистер Хоуэтт спустился вниз и отворил дверь в каморку, где прятался незнакомец, она была пуста.

Перестрелка у замка стала гораздо реже. Правительство вняло настояниям полиции, и незадолго до наступления ночи в Гарр прибыла рота пехоты и оцепила замок. Позже послышался шум колес, и на деревенской улице появилась артиллерийская батарея. Перед воротами замка были установлены орудия.

Спайк сейчас же отправился за информацией.

— До утра мы не собираемся ничего предпринимать! — заявил ему старший офицер. — И наши действия будут всецело зависеть от того, как поведет себя Беллами. Если он будет продолжать стрельбу, мы разнесем по частям двери и ворвемся в замок.

— Почему вы не взорвете дверь теперь же? — спросил Спайк. — Вам, вероятно, известно, что мисс Валерия исчезла? А мистер Хоуэтт говорит сейчас по телефону с Лондоном.

— Таковы наши инструкции, — сказал офицер.

Репортер направился к комиссару, но и тут не получил удовлетворения.

— Мне безразлично: сегодня атаковать или завтра утром, — сказал комиссар. — Может быть, за ночь Беллами одумается.

— Вы не знаете его! — мрачно заметил Спайк.

С каждым поездом в Гарр прибывали репортеры и любопытные. История с осадой замка заполнила первые страницы вечерних газет.

Холленд, гордый обладатель комнаты в гостинице, охотно устроил у себя около дюжины своих коллег, которым было не до сна. Он уже кончил обедать, когда к нему вошел мистер Хоуэтт.

— Я хочу показать полиции ход в замок! И прошу вас пойти со мной.

Спайк недоуменно взглянул на него.

— Недавно я открыл потайной ход, — повторил Хоуэтт.

Он очень постарел за эти дни. Лицо его было землисто-серым, голос дрожал.

Спайк не стал ни о чем расспрашивать. Вместе с мистером Хоуэттом и пятью полицейскими он доехал на автомобиле до «Леди Мэнор» и прошел в погреб.

— Подземный ход здесь. Он соединяет «Леди Мэнор» с замком! — объявил хозяин и указал на средний из трех маленьких погребов. Вынув ключ, он отворил дверь и вошел.

Погреб был узкий, кроме одного ящика, в нем ничего не было. Мистер Хоуэтт притянул ящик к себе, и в полу показалось небольшое квадратное отверстие и такое же — в стене.

По ступенькам они сошли в коридор, но не успели далеко пройти, как раздался глухой стук, и мистер Хоуэтт, шедший первым, вскрикнул от боли. Один из полицейских зажег фонарь: впереди по коридору была дверь. Но потайной ход в Гаррский замок оказался запертым.

— Эта дверь никогда раньше не запиралась, — сказал мистер Хоуэтт. — Я помню, она всегда была открыта… По ходу еще три или четыре двери, это значит, что мы должны будем по очереди взламывать их… Боюсь, нам это будет не по силам.

— Они заперты на ключ?

— Нет, на тяжелый засов. Очень сожалею, господа, — прибавил Хоуэтт тихо, — я думал показать вам более легкий ход в замок, но вы видите… Я задал вам еще более трудную задачу!

Они повернули обратно. Спайк был разочарован больше всех, если не считать хозяина.

— По-вашему, мисс Хоуэтт увели этим путем? — спросил он.

— Боюсь, что да! — ответил Хоуэтт. — Это моя вина, я должен был держать больше мужчин в доме… Но получилось, что…

Его голос становился все глуше и глуше.

Он так и не закончил — репортер подхватил его на руки.

Прибывший врач обнадежил Спайка: временная слабость не опасна.

Глава 61. ПОТОП

У Лэси уже начинало сводить ноги, он промерз до костей, когда услышал шаги в коридоре. Беллами ступил подошвами на решетку.

— Мистер Беллами! — шепотом позвал Лэси.

Старик круто повернулся.

— Эй, а ты как попал сюда?

— Ради Бога, не кричите…

К его счастью, стук молотка внизу заглушил разговор.

— Что тебе нужно? — спросил Беллами тише.

— Выпустите меня… Они поставили меня сторожить здесь и велели закричать, как только вы покажетесь.

Старик опустил на пол фонарь, вынул из кармана какой-то пакет и зажег свет в одном из углов коридора. Потом проделал то же самое в другом углу.

— Мистер Беллами, выпустите меня!.. Я же сказал вам…

Федерстон услышал вопль — бросился к лестнице. Это было как раз тогда, когда старик наклонился над решеткой. Комиссар дважды выстрелил, но промахнулся. Вдруг он увидел искру.

— Спускайтесь! — закричал Джим и бросился вниз по лестнице.

Когда раздался первый взрыв, он упал на колени. От второго взрыва с потолка посыпался камень.

— Что это? — раздался испуганный голос Юлиуса.

— Стойте там! — приказал Джим. — А вы, Лэси, идите сюда! Почему вы не сказали мне, что старик там?

— Я не видел его…

— Видели и слышали. Вы упрашивали его выпустить вас отсюда. Подлее я еще не встречал человека!

— Что это за шум? — испуганно повторил Юлиус.

— Это и есть «оно», — сказал Джим.

Сверху доносился мерный, глухой рокот.

— Это что?.. — бормотал Лэси. — Что старик делает?

— Сейчас вы увидите… Вам, негодяю, это будет поделом!

По лестнице вдруг хлынула вода, она залила пол в подземелье. Ее уровень быстро и угрожающе поднимался.

Юлиус уже был по ту сторону баррикады. С ним перебрался к женщинам и Лэси.

Тогда Федерстон перескочил через нагроможденные столы, диваны и матрасы и вместе с Савини принялся затыкать отверстие, чтобы приостановить или хотя бы уменьшить приток поступающей воды.

— Черт возьми! Все это напрасно! — сказал Джим, промокший с головы до ног. — Проклятый старик взорвал водопроводные трубы.

Вода уже затекала во внутреннее подземелье. Возведенная баррикада немного сдерживала ее. Федерстон понимал однако, что это ненадолго.

Вентилятор был на уровне потолка, что несколько облегчало их положение. Джим рассчитал, что часа через два вода затопит подземелье.

— Думаю, нам лучше стать на ступеньки лестницы, ведущей в библиотеку, — сказал он. — Дамы пусть встанут на верхней площадке, под ними — вы и Лэси, а я еще ниже.

Опасения Джима оправдались. Он едва успел завернуть газ и выйти из комнаты, как раздался треск, и построенная ими баррикада рухнула. Прежде чем комиссар дошел до лестницы, вода доставала ему по колено.

— Зачем вы потушили свет? — сердито спросил Лэси. — Мы будем умирать в темноте?

— Вы заслужили и худшую смерть… Нам нужно как можно больше воздуха, а если бы я оставил газ гореть, то через несколько минут мы бы его вдыхали…

Вскоре вода поднялась по щиколотку. Джим подождал пока она дошла ему до колен и тогда поднялся на следующую ступеньку.

— Идите сюда, Валерия!

Девушка отыскала его в темноте, и они обнялись. Теперь он стоял так высоко, как позволял его рост.

Вода поднималась с невероятной быстротой. Но воздух пока оставался чистым. Джим не хотел думать о том, что будет, когда вода зальет вентиляторы. Он притянул к себе девушку и поцеловал ее.

Глава 62. ПОСЛЕДНИЙ ВИЗИТ ЗЕЛЕНОГО СТРЕЛКА

Сидя у окна спальни, Абель Беллами задумчиво глядел в зеленый парк. Винтовка стояла рядом.

Огни в деревне были потушены по приказу военного начальства. Даже в домах было запрещено зажигать свет.

В общем, это было на руку Беллами, так как многочисленные огни слепили его и мешали стрелять.

Думы старика были невеселыми — вот как ему приходилось заканчивать свою жизнь! И самое главное, что женщина, Серая Женщина ушла из его рук!

Он схватил винтовку.

Три человека медленно, ползком подбирались к дому. Он выстрелил, но они заметили откуда, и открыли пулеметный огонь.

Беллами лег на пол. Пули непрерывно свистели над его головой.

Потом стрельба прекратилась. Он выглянул из окна: в парке было тихо. Воспользовавшись этим, старик прошел вниз.

Вода из взорванных труб лилась двумя бело-зелеными потоками. Он прошел к решетке.

Там вода уже поднялась до верхней ступени, и он с удовольствием подумал, что солдаты не успеют прийти вовремя, чтобы спасти находившихся в подземелье пленников.

В передней, Абель нашел Сена и что-то сердито пробурчал ему. Немой китаец показал хозяину на дверь, и Беллами понял: они взорвут дверь динамитом.

Старик запер дверь из передней в коридор. Пройдет некоторое время, прежде чем полиция сообразит, в чем дело, а на то, чтобы остановить воду, понадобится еще больше времени. Ничто уже не спасет их.

С этой приятной мыслью Беллами стал в дверях библиотеки в ожидании развязки. Он представлял, как его враги стоят на лестнице по шею в воде. Через десять минут их не будет в живых…

Жаль только, что ОНА ушла…

Раздался страшный треск. Замок вздрогнул до основания. Затем последовал второй взрыв. Беллами понял, что наружная дверь взорвана, осталась только внутренняя, обитая железом. Взорвать ее будет не так-то легко.

Старик вошел в библиотеку, Сен остался сидеть в коридоре на корточках, с ружьем на коленях, невозмутимо ожидая неизбежного конца.

Внезапный стук заставил Беллами обернуться. Кто-то отворил вторую дверь в библиотеку, ведшую в комнаты наверху, где раньше прятался Лэси.

— Не двигайтесь! — громко приказал вошедший. — Вы знаете меня, Абель Беллами!

Гость остановился с туго натянутым луком в напряженной, занесенной круто назад руке. Он был похож на статую, на какого-то грозного вестника судьбы. Свет от лампы поблескивал на зеленой стреле, нацеленной прямо в сердце старика.

— Не двигайтесь, иначе умрете! А я не хочу, чтобы вы умирали, пока не узнаете…

— Зеленый Стрелок! — сдавленно произнес Беллами. — Вы — Зеленый Стрелок!..

— Да, одного за другим я убил ваших сообщников, этих тварей, которых использовали для преследования невинных и угнетенных — тех, кто оказался слабее… Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Вы — Зеленый Стрелок?.. — снова пробормотал Беллами в полном смятении.

Как зачарованный, глядел он на стоявшую перед ним зловещую фигуру. В левой руке Стрелка он заметил вторую деревянную стрелу.

Ему пришло в голову, что держать лук так неподвижно, должно быть, очень утомительно, и это требует от Зеленого Стрелка большого напряжения.

Револьвер Беллами лежал на столе, он был почти рядом. Чтобы достать его, нужно было сделать два шага. У него кружилась голова, но это он точно рассчитал. Однако старик понимал, что и Зеленый Стрелок рассчитал все. Приходилось занять выжидательную позицию.

— Если я когда-либо совершил то, что могут загладить деньги…

— Деньги!.. — в голосе гостя звучало презрение. — Как смеете вы предлагать их? Разве могут они искупить восемь лет мучений неповинной женщины? А удары бича и шрамы на теле человека, высеченного по вашему приказу и благодаря вашим проискам?..

— Погодите, погодите, — оживился Беллами. — я могу показать нечто, что доставит вам удовольствие…

И добавил почти с криком:

— Это должно быть приятно Зеленому Стрелку!..

Глаза человека сузились.

— Что вы хотите сказать?

— Они там! — почти завизжал Беллами. — Потонули, как крысы!.. Все!.. Они уже в аду… Федерстон, Валерия. Хоуэтт!.. А вы, черт вас возьми, теперь…

Он рванулся с места, и тут до его ушей донесся звук второго взрыва. Это был последний погребальный салют тому, кто не боялся ни Божьего, ни человеческого суда.

Старик медленно падал. Зеленый Стрелок выпустил одну за другой две стрелы.

Но и одной из них хватило бы для Беллами. Он лежал поперек комнаты, раскинув руки.

Глава 63. ПОД ВОДОЙ

Пока Абель Беллами был еще в Сторожевой башне, пять человек внизу, в подземелье, ожидали смерти. Лэси от страха онемел, Савини и его жена, прижавшись друг к другу, тоже молча ожидали конца.

— Федерстон?

Джим не ответил.

— Если банкноты подмокнут, они не испортятся, не станут негодными к употреблению?

Лэси пробормотал что-то невнятное, другого ответа Юлиус не получил.

И вдруг произошло чудо — уровень воды стал быстро понижаться.

— Что случилось?

— Небольшая передышка… Вода прорвала люк в нижнее подземелье. Как только оно наполнится, уровень снова начнет подниматься.

— Мы так и не сможем выбраться? — жалобно спросил Лэси. — Вам, полицейскому, хорошо, ваше дело рисковать… Вы и должны нас отсюда вывести.

— Молчать! — оборвал его Юлиус.

Но Лэси был вне себя от страха.

— Ты сам молчи, взял мои деньги… Ты, вор проклятый!

Джим услышал ругательство Юлиуса и голос Фэй Потом послышался удар и всплеск воды.

— Он столкнул Юлиуса! — завизжала Фэй. — О, негодяй! Мой муж утонет!

Послышался новый всплеск. Лэси плюхнулся в воду. Джим сбежал по ступенькам, вода продолжала уходить, опасности утонуть не было.

Федерстон пошел разнимать дерущихся. Протянув руку, он нащупал голову Лэси, схватил его за волосы и отшвырнул.

— Тащите его скорее на лестницу! Уровень опять поднимается! — крикнула Фэй.

Втащить вопящего ополоумевшего Лэси на лестницу было делом нелегким.

— Я не хочу умирать!.. Я не хочу умирать! — вопил тот.

Джим схватил его за горло.

— Молчите, или я задушу вас!

— Вы нарочно поставили меня на нижнюю ступеньку, чтобы я утонул первым! — всхлипывал несчастный.

— Ваша голова почти касается потолка… Лучше замолчите!

Сверху донеслись голоса. Говорили двое. Один голос принадлежал Беллами, другой тоже был знаком Джиму, но он не узнавал его. Звать на помощь было бессмысленно. Он почувствовал, — как что-то твердое задело его по ноге. Это был столик, приплывший из соседнего помещения. Вряд ли он может теперь пригодиться — и Джим оттолкнул его.

— Мне уже по горло! — завопил Лэси. — Пустите меня наверх, черт вас побери!

— Я сброшу вас вниз, если не замолчите! — строго предупредил Федерстон.

В это время Лэси вырвался из его рук и нанес удар. Но он пришелся мимо, сам же Лэси при этом свалился вниз.

— Я не умею плавать!.. Помогите! — завизжал он.

— Не двигайтесь, Федерстон! — повелительно сказала Фэй. — Все равно для него это только лишние несколько минут жизни.

Но Джим, слыша вопли совсем рядом, все-таки вытащил из воды Лэси — жалкого, плачущего, но еще живого.

— Что это?! — вдруг прошептал Юлиус.

Раздался грохот, точно упало что-то тяжелое, и вслед за этим последовал громоподобный звук, от которого по воде пробежала рябь. Джим понял, что полиция взрывает двери замка.

И одновременно над его головой послышалось щелканье, а на воде показалась полоса отраженного света.

Кто-то открывал люк!

Джим протянул руку и толкнул каменную плиту.

— Савини, Валерия, помогите!

Они протянули руки, и люк слегка приподнялся. Наверху тоже старались поднять его.

— Вы все там? — проговорил чей-то голос.

В отверстии показалась загорелая, жилистая рука, и плита откинулась полностью.

Фэй первой вылезла в комнату и в изнеможении упала на ковер перед камином. За ней последовал Юлиус, потом перепуганный Лэси. Валерия ухватилась за край люка, и Савини втянул ее наверх. Она обернулась назад: перед ее глазами была лишь черная поверхность воды. Федерстон исчез!

— Где Джим?! — вне себя от ужаса крикнула Валерия. — Лэси сбросил его в воду!

Юлиус быстро снял промокший пиджак и стал спускаться по лестнице. Плыть было негде — приходилось нырять. И хотя из открытого люка падал квадрат света, в воде был полнейший мрак.

Вдруг Савини нащупал рукой одежду и ухватился за нее. Из последних сил он вытащил Джима наверх, и через несколько минут тот был вне опасности.

Открыв глаза, Федерстон первым увидел солдата с винтовкой в руке. Он стоял на пороге комнаты, уставившись на Абеля Беллами, распростертого на полу с раскинутыми руками. Из его груди торчали рядом, почти соприкасаясь, две стрелы.

— Кто это сделал? — спросил солдат.

Джим с трудом поднялся на ноги и огляделся. Но человек, открывший им люк и убивший Беллами, исчез бесследно.

В передней их встретил мистер Хоуэтт, который поторопился увести девушку от неподвижно лежавшего на полу китайца.

Джим предоставил Валерию заботам отца, а сам вернулся в библиотеку. Он чувствовал сильную слабость и боль во всем теле. Вода тем временем поднялась наверх, залила пол в коридоре и проникла в переднюю. Комиссар послал одного из полицейских отыскать главный кран водопровода и перекрыть его. Потом с помощью Джексона перенес тело Беллами на диван, обыскал карманы.

В этот момент в комнату торопливо вошел Спайк Холленд.

— Он мертв? — спросил, указывая на лежащего старика.

Джим кивнул. Потом добавил с усмешкой.

— Да… А я только наполовину жив! Достаньте, Спайк, карету скорой помощи, чтобы отвезти вот этого…

Он имел в виду Лэси, который, лежа на полу, громко стонал.

Когда Спайк вернулся, Джим сидел на диване около мертвого тела, положив голову на руки.

— Где Савини и его жена? — спросил он.

— Я отправил их к себе. Юлиус все интересовался, есть ли у меня камин и портит ли вода деньги.

Федерстон улыбнулся.

— Если Зеленый Стрелок убил Беллами, он должен быть еще в замке! — вдруг спохватился репортер, садясь к столу в ожидании, пока его соединят по телефону с городом. — Он не мог уйти потайным ходом!

— Какой ход?.. Подземный ход в «Леди Мэнор»?.. Почему же он не мог уйти этим путем?

— А потому, что все двери заперты изнутри! Как только продиктую свое сообщение, проверю еще раз.

— Не надо… На этот раз я нашел настоящего Зеленого Стрелка, Холленд, — сказал Джим, с усилием подымаясь с дивана.

— А я уже давно нашел его, — сказал равнодушно Спайк, — но еще не уверен, обнародую ли это открытие в газете… Зеленого Стрелка зовут мистер Хоуэтт.

— Вы ошибаетесь, Холленд! — сказал Джим, оживляясь, — Зеленый Стрелок — это…

Он остановился, не закончив фразы.

— Зеленый Стрелок — это?.. — с любопытством спросил репортер. — Говорите, Федерстон, я еще успею сообщить в утренний выпуск!

— Может быть, я никогда вам этого не скажу! — вдруг твердо произнес комиссар.

Глава 64. ЮЛИУС «ПРОЖАРИВАЕТ» ДЕНЬГИ

В «Синем Кабане» Джим нашел своего верного слугу Ангуса, который привез с собой смену белья и одежду для хозяина. Переодевшись и выбрившись, Федерстон отправился к Хоуэттам. Он думал, что Валерия будет уже спать, но, к своему немалому удивлению, застал ее в гостиной с Джоном Вудом.

Девушка вышла к Джиму навстречу, и он обнял ее.

— Я хотела остаться с вами, но папа торопил меня, — сказала она. — Вы знакомы с мистером Вудом?

Молодой человек поклонился Вуду. Тот приветливо посмотрел в лицо сыщику.

— У меня большой сюрприз для вас, Джим! — сказала Валерия. — Отгадайте, кого я нашла, вернувшись сюда.

Федерстон с легкой улыбкой наклонил голову.

— Мою мать!.. Да, мою мать…

В это время дверь в гостиную отворилась, и вошел мистер Хоуэтт, а с ним под руку — красивая, хрупкая женщина. Сходство между ней и Валерией бросалось в глаза.

— Это, Джим, мама, — робко выговорила Валерия, — ты слышала о Джиме Федерстоне?

Миссис Хельд протянула ему обе руки.

— Я многим обязана вам, комиссар, — но рассчитываю, что вы получите свою награду.

Она взглянула на человека, сидящего на диване рядом с Валерией, и улыбнулась.

— Познакомьтесь с моим сыном, комиссар Федерстон, — сказала она.

— С вашим сыном? — пробормотал озадаченный Джим.

Миссис Хельд улыбнулась.

— Джон Уильфрид Беллами! — сказала она с гордостью, и Джим, знавший так много, кроме этого существенного обстоятельства, недоуменно переводил взгляд с одной на другого.

Вскоре Федерстон вернулся в гостиницу. Несмотря на поздний час, на деревенской улице было полно народу. Фонарщики зажигали уличные огни.

Джим нашел Спайка в баре среди коллег-журналистов. Холленд, казалось, был счастлив. Комиссар понимал, что для репортера, независимо от того, преуспел ли Беллами в своей дьявольской затее или нет, важно было наличие интересного материала для газеты. Этим объяснялось его победное настроение.

— Где Юлиус? — спросил Джим.

— Хотите его видеть?.. Пойдемте! — Спайк почти кричал от возбуждения. — Он сидит перед камином и поджаривает десятифунтовые банкноты, а Фэй заняла у хозяйки утюг и старательно их разглаживает.

Федерстон прошел наверх. В большой комнате, которую Спайк занимал со времени своего прибытия в Гарр и которая за последний день превратилась в своего рода журналистский клуб, Юлиус Савини занимался не чем иным, как поджариванием денег. Облаченный в пижаму Спайка, он сидел по-турецки на ковре перед камином и подсушивал на огне при помощи длинной вилки большую белую бумажку.

— Кажется, эта готова, Фэй! — сказал он и одобрительно оглядел свой «сухарь».

Фэй сняла бумажку с вилки, положила ее на скатерть и осторожно разгладила утюгом. Завидев Джима, она улыбнулась.

— Входите, Федерстон! Мы просушиваем банкноты, которые старик Беллами дал Юлиусу перед тем, когда засадил нас в подземелье. Они — наши собственные!.. — прибавила она с достоинством. — Если злосчастный Лэси станет утверждать, что мой муж ограбил его, я попрошу вас засадить негодяя куда следует…

— Сколько же у вас денег, Фэй? — спросил заинтригованный Джим.

— Приблизительно десять тысяч, еще не подсчитали… Мы с Юлиусом собираемся поселиться в деревне и заняться разведением кур. Это всегда меня привлекало… А где Лэси?

— Я отправил его в ближайшую больницу. О нем можете не беспокоиться, мы обыскали его, и сержант Джексон нашел при нем довольно большую сумму.

— Нас не интересуют его деньги! — гордо сказала Фэй. — Правда, Юлиус?

Тот покачал головой, избегая глядеть в глаза Федерстону.

— Никогда не завидовать! — вот мой девиз в жизни, Федерстон… Если у этого бедняги и есть какие-то деньги, я очень рад за него! А где они были?..

— Не помню. Кажется, в кармане под его дурацким зеленым нарядом, там же, где и другие.

— Какие другие? — с невинным видом спросила Фэй. — А вы нашли большую сумму?

— Около двух тысяч.

Женщина издала недовольное восклицание.

— Слышишь, Юлиус! У него было две тысячи в кармане! — она сделала над собой усилие и прибавила более спокойно, но без всякого энтузиазма. — Я рада за него, хотя такой болван, как Лэси, не умеет тратить деньги… А они останутся ему?

— Конечно, нет, они будут реквизированы.

— Ну, черт с ними… Вероятно, деньги были в левом кармане его нелепых штанов?

— Наверное, не помню, но, кажется, да.

— Я говорила тебе, Юлиус… — начала Фэй укоризненно.

Савини многозначительно кашлянул.

— Я говорила тебе, — продолжала она, — надо было взять его револьвер… А то, что ты не интересовался деньгами, это… Видите, комиссар Федерстон, как благородно поступил в этом случае Юлиус?

— Я все вижу… — Джим слегка улыбнулся. — Вы и правда собираетесь заняться куроводством, Фэй? — спросил он.

Та решительно кивнула.

— Мистер Хоуэтт поможет нам! — проговорила она. — И заметьте себе, Федерстон, хотя у нас и есть кое-какой капитал — деньги, которые Юлиус скопил в итоге многолетней работы, — но мы хотим…

Джим весело смеялся.

— Я не буду вдаваться в вопрос о том, как Юлиус добыл деньги! — сказал он. — Я готов поверить вам, что старик дал их ему. Так что не трудитесь придумывать другое объяснение.

Он обнял ее за плечи и на глазах у Савини поцеловал в щеку.

— Вы слишком хорошая, слишком порядочная женщина, чтобы быть мошенницей! — сказал он. — И если Юлиус снова позволит себе свихнуться на старый путь, я никогда этого ему не прощу!

Когда Джим ушел, Фэй спросила мужа:

— Ты видел это, Юлиус?.. Мне нравится его нахальство!

— И ты ему, очевидно, нравишься, — ответил ей муж, натыкая на вилку очередную пятидесятифунтовую бумажку. — Этот парень слишком хорош для полицейского! — прибавил он.

Глава 65. ТАЙНА ЗЕЛЕНОГО СТРЕЛКА

На следующее утро у Джима было назначено свидание с мистером Хоуэттом. Они были одни. Старик пришел в себя, в его добрых глазах, блестевших за сильными очками, виднелась прежняя сила, прежняя властность.

— По-моему, вам следует узнать всю историю с начала до конца, комиссар Федерстон… — сказал он. — Кажется, Валерия рассказывала, что… Нет, лучше я начну с самого начала.

— Было два брата — Абель и Майкл Беллами. Абель был старший. Майкл — на шесть лет моложе его. Судьба родителей Беллами была вроде моей, то есть сначала они были бедными. Поэтому не могли дать старшему того образования, которое потом получил Майкл. Абель сразу же возненавидел своего брата, и ненависть его росла и углублялась с годами. Ему в руки с самого начала так и потекли деньги, он хорошо нажился на строительных спекуляциях. Но это не мешало завистнику ненавидеть и презирать своего брата. Он не мог простить Майклу хорошего образования и после смерти родителей принялся всячески ему гадить… Может быть, он, скоро наскучив, бросил бы это, но как назло, Майкл влюбился в единственную женщину на свете, которая сумела внушить Абелю Беллами чувство, чем-то похожее на любовь. Элаина Хельд была из хорошей семьи и не стеснялась говорить Абелю, что его уродство и грубость отталкивают ее. Беллами отправился к отцу девушки и предложил большую сумму денег, если он наложит запрет на брак Элаины с Майклом и убедит дочь выйти замуж за него. Тот с негодованием отверг это предложение. Свадьба состоялась.

Это была первая серьезная неудача Беллами в его жизненной карьере. Он принял ее так близко к сердцу, что многие годы употребил на то, чтобы погубить своего брата. Время от времени он предлагал Элаине под тем или иным предлогом развестись с мужем и стать его женой… Элаина никогда не говорила об этом Майклу, и бедняга до самой смерти не знал определенно источника своих бед.

У Элаины с Майклом родился ребенок, и на время Абель прекратил свои преследования. А после рождения второго малыша он случайно встретил Элаину в Нью-Йорке, и прежнее желание пробудилось в нем с новой силой. Беллами опять повторил свое предложение, но молодая женщина ответила отказом, дав понять, что чувствует к нему отвращение. Он поклялся отомстить, и месяц спустя второй ребенок Элаины и Майкла, девочка, пропал во время прогулки.

Под видом бескорыстного друга Абель предложил удрученным родителям свою помощь — денежную и иную — в розысках пропавшего ребенка. По секрету сообщил молодой женщине цену, которую он хотел за это. Она была прежней. Элаина должна была развестись и выйти за него. Женщина не решилась говорить об этом своему мужу, хотя втайне подозревала, что Абель причастен к похищению.

Когда Майкл решил прибегнуть к услугам сыщиков, Абель воспользовался случаем, который ему давало крушение у Речной Луки и, подослав специального человека к месту происшествия, приказал ему оставить среди других обломков детский башмачок. Остальное не составляло труда. Были наняты лжесвидетели, которые показали, что видели женщину с ребенком. Поиски были прекращены.

— Но это была не Валерия? — прервал Джим мистера Хоуэтта. — Это случилось двадцать лет тому назад, а Валерия попала к вам на три года раньше.

— У Речной Луки было два крушения! — ответил рассказчик. — В этом-то и заключалась ошибка Джона Беллами, брата Валерии. Первое случилось двадцать три года назад, три года спустя на том же месте произошло второе. Вуд, или вернее Беллами, как я буду его теперь называть, знал очень мало. Он слышал от матери историю похищения ребенка, но не потрудился проверить дату крушения у Речной Луки.

— Вскоре после этого несчастья, — продолжал мистер Хоуэтт, — Майкл Беллами умер, и его старший брат не сомневался, что молодая вдова согласится стать его женой. Он возобновил свое предложение, но был отвергнут так же, как и прежде. Абель пригрозил отомстить ей. Помня судьбу своей маленькой девочки, Элаина Беллами продала небольшое имущество, которое досталось ей от мужа, и переселилась в Англию. Прошло немало лет, прежде чем Беллами выследил ее. Она жила под своей девичьей фамилией неподалеку отсюда, в Гилфорде. Сын ее учился в технической школе и готовился стать инженером. На этот раз Беллами не предлагал ей брак. Притворившись раскаявшимся в своих безумствах, он уговорил женщину изъять последние сбережения из того дела, в которое они были вложены, и вложить их в какое-то дикое предприятие. В итоге она потеряла все до последней копейки. Но Элаина не пала духом. Забрав то, что у нее еще оставалось из имущества, она переехала с сыном в Лондон и поселилась рядом с колледжем, где он заканчивал свое образование.

Беллами уже раз причинил Элаине горе через ее ребенка, теперь он решил повторить то же самое. Молодой человек оказался окруженным людьми, которые всячески выказывали любезность и радушие. Ничего не подозревавший юноша стараниями этих приятелей попал в один дом в лучшем квартале Лондона, где его окружала шайка шулеров и воров, которые заманивали в свои сети глупых и недальновидных молодых людей с деньгами в кармане. Но денег у молодого Беллами было немного, и, кроме того, он был весьма не глуп и прозорлив. Юноша быстро смекнул, в чем дело, но, прежде чем успел уйти оттуда, в первый же вечер, одна из женщин вдруг подняла крик, что у нее украли дорогую бриллиантовую брошь.

Позвали полицию, и брошь при обыске была найдена в кармане у молодого Беллами. Вернее, она была приколота к подкладке его смокинга, лежащего на стуле во время игры в бильярд. Молодой человек предстал перед судом и был заключен на шесть месяцев в тюрьму с каторжными работами.

На этот раз Беллами повел игру в открытую. Он сообщил несчастной матери, что все это подстроил, и стал угрожать дальнейшей местью. Приблизительно в это же время Абель приобрел Гаррский замок, сразу соблазнивший его своей неприступностью и многочисленными возможностями содержания заключенных.

Что касается молодого племянника, то старик свято сдержал свою угрозу. Один из его подручных познакомил старика с Кригером, который тогда был тюремным надзирателем. Кригера подозревали в сделках с заключенными, из-за этого он однажды чуть не попался, и его уволили из тюрьмы. Но до увольнения Кригер выполнил задание Беллами и выпорол его племянника.

Мистер Хоуэтт немного помолчал.

— В общем, я рассказал вам вкратце историю семьи Беллами. В частности, историю преступлений Абеля. Я думаю, вы уже поняли, что между ними произошло. Теперь скажите мне, кто такой Зеленый Стрелок?

— Вы это спрашиваете серьезно?

Мистер Хоуэтт кивнул.

— Пожалуйста, я скажу вам, — ответил Джим, избегая смотреть в глаза собеседнику. — Зеленый Стрелок — человек, который выкрал Элаину Хельд из подземелья, где держал ее этот чертов старик, и привел в «Леди Мэнор»… Там вы его заметили и собрались по крайней мере задержать, но он рассказал вам правду, и вы помогли ему скрыться!

— Одну минуту! Я не знал, кто он, — живо перебил его мистер Хоуэтт, — его лицо было закрыто маской!.. А подземный ход из «Леди Мэнор» в замок я обнаружил позже. И притом совершенно случайно! Я даже однажды пробрался в замок, и Юлиус меня видел.

— Беллами тоже случайно нашел этот ход, когда пошел в кладовую за молоком. Я это узнал сегодня от Лэси! — объяснил Джим. — Он сказал мне также, что старик нашел платок, оброненный Валерией во время осмотра ею «Леди Мэнор» и поднятый Зеленым Стрелком.

Комиссар сделал небольшую паузу.

— Голос, который слышала Валерия ночью, принадлежал Элаине Хельд. Ее тогда увезли окружным путем в домик в роще. Зеленый Стрелок — это тот самый человек, чью лодку мы нашли в ночь убийства Кольдхарбора… Он же находился вблизи от Спайка в «Карлтоне», когда тот разговаривал с Кригером, и сразу узнал его голос. Услыхал тогда, что Кригер обещал дать Спайку хорошую тему для газеты, и решил, что он разоблачен, и речь пойдет о нем и наказании его плетьми.

Джим посмотрел на мистера Хоуэтта и продолжил, видя, что тот внимательно его слушает.

— Поэтому-то Стрелок и решил убить Кригера, боясь, что иначе его ночным посещениям замка в Гарре придет конец, и он не сможет продолжать поиски.

Зеленый Стрелок — это человек, который видел, как Валерия перелезла через садовую ограду в Гаррский замок. Тогда он изменил своему обыкновению, последовал за ней и спас ее от собак.

— Я вам скажу больше, — продолжал Джим, обдумывая каждое слово, — он одним из первых повстречался Валерии, когда она вышла из замка. Он же украл и дневник миссис Хельд, который раскрывал ее тайну и называл по имени.

— Ну, что же вы теперь предпримите? — спросил его мистер Хоуэтт. — Назовете его во всеуслышание?

— Нет… Это не в интересах общества, и я не стану называть имени моего будущего шурина! — сказал Джим в раздумьи. — Даже если он убийца, — (на этот раз слово было произнесено), — даже если он палач! — выразительно прибавил комиссар.

Старик протянул ему руку.

— Или я вас совсем не знаю, Джим Федерстон, — сказал он, — или, готов побиться об заклад, что вы оставите службу в полиции… Я слыхал, что у вас есть деньги… Со своей стороны, готов устроить вам хорошее место в моем предприятии!

— Я бы хотел другого… Мне бы хотелось получить место вашего… зятя! — сказал Джим застенчиво.

— Может быть, и это ваше желание исполнится! — сказал он. — Все зависит от того, какой ответ даст Валерия Беллами, когда достаточно оправится, чтобы думать о замужестве!

Уоллес Э. Избранные триллеры: Зеленый Стрелок; Пернатая змея; В сетях аферистки: Романы / Пер. с англ.; Худож.-ил. П.Павлов. — Х.: Изд.-коммер. фирма «Гриф», 1994. — 512 с. — (Серия «Классика триллера») — ISBN 5-7707-4197-0

До збірки вибраних трилерів класика пригодницько§ літератури англійського письменника Едгара Уоллеса (1875—1932) увійшли його романи: «Зелений Стрілець», «Перната змія», «В тенетах аферистки».