Протоколы совещания расширенной редакции «Пролетария». Июнь 1909 г.
Партиздат, 1934
{* Печатается по тексту, написанному рукой неизвестного, с редакционными исправлениями, сделанными А. В. Луначарским и за его подписью. Вверху В. И. Лениным сделана надпись карандашом: «(2) ((Лунач[арск]ий)). К п[ункту] 4 порядка дня». Ред.}
[Июнь 1909 г.]
Дорогие товарищи!
В № 42 официального органа большевистской фракции появилась статья без подписи и, следовательно, за ответственностью редакции, озаглавленная: «Не по дороге».
Главный тезис этой статьи формулирован недвусмысленно: С такими[1] социалистами нам не по дороге".
Одним из таких социалистов оказался я. Всякому понятно, что подобная статья имеет характер официального порицания моей литературной деятельности и почти равносильна своеобразной экскоммуникации, отлучению.
Человек, подобно мне гордящийся своей верностью основам революционного марксизма и своей принадлежностью к боевому крылу Р.С.-Д.Р.П., не может не остаться глубоко задетым и оскорбленным этим тяжким посягательством на его партийность. Некоторые же черты, присущие вышеназванной статье, послужили в моих глазах ярким доказательством того, что статья была задумана и выполнена крайне спешно, невнимательно и, осмелюсь сказать, легкомысленно. Поэтому, апеллируя к вам, дорогие товарищи, я не только защищаю себя от незаслуженного удара моей социал-демократической репутации, но, быть может, и других мнимых еретиков, которые могли бы стать жертвами той же тенденциозной и нервозной строгости уважаемой редакции.
Вот что заставляет меня формулировать ряд пунктов, имеющих своей целью, с одной стороны, самозащиту, с другой — обвинения редакции «Пролетария».
1) Я обвиняю редакцию если не в стремлении создавать скандалы из ничего, то в недостаточной заботливости об избежании конфликтов, крайне тяжелых для отдельных лиц и невыгодных для целой фракции. У нас принято повторять: «Предоставим эсерам затушевывать свои разногласия!»116 — Предоставим, конечно! Но следует ли из этого, что мы должны с какой-то болезненной любовью вытаскивать каждое разногласие и раздувать его? усматривать его даже там, где оно не существует? не считаться с необходимостью заботливо устранять всякую возможность недоразумения в таком серьезном деле, как официальное осуждение взглядов того или другого товарища?
Бебель заявил однажды, что у нас нет догмы и потому не может быть и еретиков. Допустим, что он ошибся, что как ересь, так и ее осуждение — явление возможное в социал-демократии. Но не в праве ли мы ожидать, что в нашей партии свободная мысль будет иметь по меньшей мере те же гарантии, какие дает ей прославленная своею нетерпимостью католическая церковь? — Между тем последняя, имея перед собою еретическое произведение своего члена, обращается прежде всего к нему, требуя от него или удовлетворительного разъяснения шокирующих взглядов, или добровольного отказа от них. Только после переписки с обвиняемым, выяснившей действительно коренное разногласие и упорное неповиновение со стороны заблуждающегося, церковь решается официально заявить, что ей «не по дороге» с такими католиками. Редакция «Пролетария» не сделала мне никакого запроса о том, как понимать[2] те или иные мои статьи; она не объявила[3] мне никакого товарищеского предостережения; она не потребовала от меня сделать на страницу «Пролетария» или в другом месте те или иные разъяснения публике, которые, быть может, рассеяли бы недоразумения и удовлетворили бы строгий суд редакции. Наоборот: когда я, по собственному побуждению и при официальной поддержке Женевской группы большевиков, заявил о своем желании: во-1) разъяснить, что именно понимаю я под словом религия, и 2) заявить, что, в виду порождаемых моей терминологией недоразумений, я впредь отказываюсь от ее употребления, — редакция ответила мне отказом, найдя, что помещение такого письма повело бы к философской полемике, между тем, как постановлением редакции всякая трактовка философских вопросов на столбцах «Пролетария» была строжайше воспрещена.
2) Я обвиняю редакцию в нарушении того постановления, о котором только что говорил. Даже ребенок, читая статью «Не по дороге», поймет, что эта статья философская и что в ней осуждается определенный ряд философских идей. Отвечать на ату статью, не входя в философскую полемику, — абсолютно невозможно. Вина редакции усугубляется тем, что вся статья зиждется на недоразумениях или на извращениях моих слов и мыслей. Но здесь не место доказывать это, как не место разъяснять крайнюю философскую слабость аргументации, на мой взгляд компрометирующую редакцию. Все это я надеюсь доказать в другом месте. Здесь же, перед вами, товарищи, я ограничиваюсь одним утверждением: редакция явно нарушила свое собственное постановление о философском нейтралитете «Пролетария».
3) Я знаю очень хорошо, что редакция прикрыла свое философское нападение на меня утверждением, будто бы дело идет о вопросах практических. Но соответствующие доказательства статьи падают при первом прикосновении критики.
Редакция утверждает: «Ошибка Луначарского заключается в том, что он полагает, что существуют какие-то другие способы привлечения трудовых масс к знамени научного социализма, кроме того экономического процесса, который пролетаризирует эти массы и передвигает их на точку зрения пролетариата».
Да, я действительно полагаю это. Больше того: я полагаю, что усердный автор статьи в своем прокурорском рвении высказывает под видом ортодоксально-большевистского положения общеизвестную «ересь», именуемую экономическим фатализмом. Я резко расхожусь в данном пункте с автором статьи, но расхожусь ли я с редакцией? В статье товарища Ленина, напечатанной в № 3 «Социал-Демократа»117, энергически поддерживается данная им в «Двух тактиках» формула: «Пролетариат, присоединяющий к себе массу крестьянства»[4].
Итак, пролетариат не полагается фаталистически на экономический процесс, а идет активно навстречу ему, активно работает на созданной им почве и стремится присоединить к себе крестьянскую массу. Мне скажут, что у Ленина дело идет о проведении до конца демократической революции, а у меня о социализме. Но разве «Спилка»118 не ведет в крестьянстве социалистической пропаганды? Разве Каутский в своей знаменитой книге «Социальная Революция» не указывает на огромную важность активной пропаганды социализма в крестьянстве? Разве не утверждает это Ленин в своей «Крестьянской Бедноте»119? Очевидно, автору статьи «не по дороге» ни со «Спилкой», ни с Каутским, ни с Лениным.
Но ведь в указанных мною случаях дело идет о сельском пролетариате? Верно. А я говорю о кулаках, что ли? Я говорю о колоссальном явлении массового крестьянского разорения, о том, что оно выделяет неимущие толпы, жаждущие просвещения и начинающие уже находить его в тех бледных лучах пролетарской истины, которая доходит до них из городов и заводов, этих центров могучего социального света. Я рисую картину или, вернее, толкую картину, нарисованную великим художником: как ищут и что находят уже теперь интеллигентнейшие представители крестьянского пролетариата; я констатирую, как близко подошли они к нам, какую подготовленную почву найдет в них научно-социалистическая пропаганда. Где тут ересь?
Далее автор утверждает:
«Луначарский, вопреки основоположникам научного социализма, полагает, что самому социализму можно придать форму, более приемлемую для полупролетаризированных слоев».
Ничего подобного я не утверждаю. Я утверждаю, что социализм сам преломляется таким образом в голове Матвеев. Пусть автор статьи или редакция попробует доказать цитатами, что я практически рекомендовал сознательным социал-демократам пользоваться формулами Ионы. Правда, я признаю эти формулы «высокими», «прекрасными», но вопрос о том, насколько они высоки и прекрасны, насколько близки к марксизму и насколько похожи на средневековый социализм, — не имеет ничего общего с практикой, это вопросы философские, эстетические и исторические; все это я постараюсь растолковать решительному, но невдумчивому и, повидимому, мало сведущему автору статьи в легальной печати. Для того же, чтобы придать моей эстетической оценке понимания социализма[5], присущего Ионе и Матвею, хотя тень практичности, — автор совершает литературный подлог и на месте выражения «высокая формула» ставит: «более высокая формула». Этим моя мысль совершенно искажается. Я утверждаю, что я нигде не рекомендовал заменить в практической пропаганде обычные формулы марксизма — формулами религиозными и нигде не называл последние более высокими.
В доказательство наличности практических тенденций в моих статьях автор старается уличить меня в желании бороться с религией, став на ее же почву. На это я имею возразить следующее:
1) Я мог бы согласиться с подобной формулой лишь в том случае, если она означала бы, что с религией нужно бороться во всеоружии знания ее истории и психологии, а не с кондачка, по примеру буржуазных попоедов. Никакой другой общей почвы в борьбе с религией я не признаю.
2) Если бы, однако, я и признавал ее, то это бы был вопрос чисто философский, ибо нельзя же рассматривать, как практический, — вопрос о том, как нужно бороться с той или другой формой буржуазной идеологии. Став на эту течку зрения, придется считать практическими все вопросы пролетарского миросозерцания.
3) Но если бы даже это был практический вопрос, то заявлять: «нам не по дороге с такими социалистами», — основываясь на подобном разногласии, — значит просто нервничать. В германской социал-демократии имеются такие люди, как например Кальвер, который счел возможным писать пропагандистские брошюры в христианско-социалистическом духе, но даже этот практический шаг, который я первый осудил бы, отнюдь не повел к официальному порицанию, да еще в столь резкой форме.
С какой стороны ни подходить к статье «Не по дороге» — приходится признать ее чисто теоретической, полемической статьей, неискусно стремящейся замаскироваться разоблачением практических ересей. Итак, повторяю: редакция с радостью ухватилась за «разногласия»[6] и подняла историю, не сделав ни малейшей попытки избежать ее; редакция нарушила философский нейтралитет «Пролетария»; редакция бросила мне обвинения в практических отклонениях от тактики социал-демократии, построив эти обвинения на придирках, выдумках и политических искажениях подлинных слов, достойных усердного товарища прокурора или задорного неоперившегося литератора, но не достойных столь уважаемой коллегии, как она.
Я прошу вас, дорогие товарищи, поставить редакции на вид ее опрометчивую торопливость; оградить[7] впредь меня и партийных литераторов вообще от легкомысленных «отлучений», дать мне[8] возможность ответить в «Пролетарии» на «практические» придирки редакции и предоставить мне право обстоятельно ответить по существу философских вопросов, поднятых в статье, — в легальной партийной печати, дабы побудить моего оппонента поднять забрало и вступить со мною в открытую[9] полемику.
116 А. В. Луначарский цитирует следующую фразу из примечания "От редакции «Пролетария» к статье «К очередным вопросам» («Пролетарий» № 42 от 25(12) февраля 1909 г.), перепечатанной из № 7 «Рабочего Знамени»: «Предоставим гг. эсерам затушевывать свои разногласия и поздравлять себя с „единогласием“ в тот момент, когда про них справедливо говорят: у них чего хочешь, того просишь, — начиная от либерализма энесовского, до либерализма с бомбой». — 155.
117 Речь идет о статье В. И. Ленина «Цель борьбы пролетариата в нашей революции». (Соч., т. XIV, стр. 36—51). —157.
118 «Спилка» — украинский социал-демократический союз, вошедший в состав Р.С.-Д.Р.П. (в 1905 г.) как автономная организация; занимал меньшевистскую позицию; в годы реакции прекратил свое существование. Главные деятели «Спилки»: Басок-Меленевский, Тучанский и др. —157.
119 См. В. И. Ленин «К деревенской бедноте», Соч., т. V, стр. 261—317. — 157.
- ↑ Курсив принадлежит автору заявления. Кроме того, во многих местах подлинника имеются не отмечаемые здесь подчеркивания карандашом, сделанные Л. Б. Каменевым. Ред.
- ↑ Под словами «как понимать» Л. Б. Каменевым карандашом написано: «Мы знаем, как понимать». Ред.
- ↑ Первоначально было: «не сделала». Ред.
- ↑ После этой фразы имеется надпись карандашом рукою Л. Б. Каменева: «Демократическая революция не социализм». Ред.
- ↑ Над словами «придать моей эстетической» Л. Б. Каменевым надписано: «Эстетика одно, а практика другое?» Ред.
- ↑ Над словом «разногласия» имеется надпись Л. Б. Каменева: «Не судите по себе». Ред.
- ↑ После слова «оградить» Л. Б. Каменевым наверху приписано: «редакцию от них». Ред.
- ↑ Над словами «дать мне» имеется надпись Л. Б. Каменева: «дано». Ред.
- ↑ Под словами «в открытую» Л. Б. Каменевым написано: «это в легальной прессе». Ред.