Н.А. Некрасов
Забракованные
Трагедия в трех действиях, с эпилогом,
с национальными песнями и плясками
и великолепным бенгальским огнем
----------------------------------------------------------------------------
Н.А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
Художественные произведения. Тома 1-10
Том шестой. Драматические произведения 1840-1859 гг.
Л., "Наука", 1983
-----------------------------------------------------------------------------
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Григорий, дьячок села Пьянова, 52 лет.
Михайло Триумвиратов, сын его, 19 лет, кончивший курс в губернской
гимназии.
Калистрат, второй сын Григория, 7 лет.
Константин Харчин, 20 лет, сын уездного приказного.
Александр Сергеич Тузов, сын помещика села Пьянова, 20 лет.
Никандр Иванович Кадыков, профессор.
Девушки, 1-я, 2-я и 3-я.
Без речей: охотники, поселяне, собаки и лошади.
Действие происходит в окрестностях села Пьянова.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Театр представляет обширный луг, скошенное сено частию поставлено в стоги,
частию просушивается. Местами разбросаны разные принадлежности сенокоса:
грабли, косы, стоит отпряженная телега. Невдалеке видна река.
Сцена 1
Григорий и Калистратка.
Григорий
(бросая грабли)
Трапезовать прилично человеку,
Егда почует некоторый глад,
Дай закушу. А ты беги на реку
Да зачерпни водицы, Калистрат!
Или домой - чтоб нацедили квасу.
(Калистратка, живой мальчик, в халате, босиком, убегает с жбаном.)
Велик господь! Подрезали траву -
И рожь поджали ко второму Спасу,
Там молотьбой займемся к Покрову,
А там простор крещенскому морозу,
Там пост велик, а там опять весна,
Весна - пора свезения навозу
С дворов на пашню. Чудно создана
Природа-мать! Я к "Таинствам Натуры"
Имел когда-то "Ключ", да затерял.
Там сказано... (Вздрагивает.)
Сцена 2
Григорий и девушки, 1-я, 2-я и 3-я.
Через сцену проходит несколько крестьянских девушек в чистых белых рубашках
и цветных платках, с песнею.
Григорий
Эк, как горланят дуры!
1-я девушка
Бог н_а_ помочь.
Григорий
Спасибо бы сказал,
Да испугали.
2-я девушка
(очень красивая)
Мы не ведьмы, дядя.
Григорий
Не ведьмы-то не ведьмы, вижу я.
3-я девушка
Пойдем, чего остановилась, Надя?
Смерть жарко... в воду так и брошусь я...
Григорий
Да, видишь, я задумался... Парила
Бессмертная ко господу душа,
Главу мою внезапно озарила
Мысль некая... Я думал не спеша
В нее войти - вдруг пенье...
3-я девушка
Ну прощайте.
Григорий
Да вы куда?
2-я девушка
Купаться.
Девушки уходят с песней; слышны их голоса, смех и через несколько минут
плесканье в воде.
Григорий
С вами бог!
Играйте, смейтесь, песни распевайте...
Чу! бухаются в реку со всех ног!
Как тело-то с размаху молодое
Об воду ударяется... Эх-эх!
Сцена 3
Те же и Михай до Триумвиратов в гимназическом старом сюртуке, очень
грустный.
Григорий
Ба! Маша! Ты откуда? Что такое?
Не выдержал?
Триумвиратов
Забраковали всех!
Григорий
(в отчаянии, после минуты молчания)
Не выдержал!.. Последние деньжонки
Я на него лет десять убивал,
Я покупал учебные книжонки,
Халаты шил и сапоги тачал!
Чтобы его в гимназию отправить,
Я продал жеребенка-сосуна,
Который мог со временем доставить
Мне денежки: резвее скакуна
Теперь на всем заводе у Тузова
Нет, говорят. Недавно вот на нем
Проехал барин: мещут огнь подковы!
А ты гляди да щелкай языком!
Лишив меня сокровища такого,
Ты нежностью сыновней не умел
Родителя утешить: из Тамбова,
Припомни, как ты пеший прилетел, -
"Я не могу в гимназии остаться:
И там посекли"; я еще побил
И приказал обратно отправляться
Да сам пешком туда же поспешил.
Насилу всё уладил, награжденье
Единое имея впереди,
Что в высшее ты вступишь заведенье
В столичном граде. Бог тебя суди!
Копя гроши в последнюю годину,
Я в путь тебя отправил наконец.
Но паки ты поверг меня в кручину -
Не выдержал экзамену, подлец!
Триумвиратов
Не я один. Вот тоже сын Тузова,
Сын нашего повытчика - Харчин
И многие.
Григорий
Не ты один? Ни слова!
Что выдумал еще - не он один!
Тузову всё простительно: богаты
Соседи наши; возвратился вспять -
И рад отец, и мать, и сестры рады,
И наши же поля начнет топтать
С отцовской стаей ветреный невежда.
Но ты, но ты... сын нищего дьячка,
Семьи своей единая надежда,
С тобой теперь разделка коротка!
(Замахивается)
Что пятишься? Я выместить намерен
Отцовскую печаль свою
Немедленно... а завтра, будь уверен,
Я абие тебя побью!
Триумвиратов
Отец! отец! оставь угрозы,
Напрасно сына не брани.
Я плачу, видишь эти слезы -
Уже не первые они.
Ребенком ветреным, с косичкой,
Когда еще, и глуп и мал,
Я гнался за невинной птичкой
И с грядок репу воровал, -
Уже тогда твой взор суровой
За мной заботливо следил:
Ты бил дубинкою сосновой,
Лапшой березовой кормил!
А в бурсе... Там, от боли воя,
К сеченью приводим был вновь;
По суткам на горохе стоя,
Простаивал колени в кровь.
Ох! памятна мне эта бурса -
Вовек не позабыть о ней,
Но гимназического курса
Воспоминания свежей.
Что сделать розгой или палкой
Возможно - сделано давно.
В душе я трус какой-то жалкой:
Мне честь, бесчестье - всё равно;
Что б предо мною ни творили -
Смотрю с безмыслием глупца:
Вот правого приговорили,
Вот оправдали подлеца;
Молчу - полнейшая безгласность!
Как будто нет во мне души!
Над всем господствует опасность
Хватить березовой лапши.
Ну, словом, розочной науки
Я всю исчерпал благодать.
Зачем же старческие руки
Тебе напрасно утруждать?
Григорий
А всё побью. Но изложи сначала
Причину - почему не принят?
Триумвиратов
Наступил
Век строгости какой-то небывалой...
Да вот Харчин: уж как прилежен был!
Он до того зазубривался часто,
Что отливали мы его водой.
И что ж? увы!.. Ну уж пускай бы нас-то:
Нет, и его... пешком пошел домой...
Бедняжка! как он трусил! как боялся!
Отец сердит и беден. Что-то с ним?
Я к Харчину душевно привязался:
Всегда задумчив, болен, нелюдим,
Боюсь, что он не выдержит печали.
Калистратка
(за сценой)
Вот батюшка... ах, братец!.. ты...
Входят Калистратка и Харчин.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Григорий, Триумвиратов, Харчин, Калистратка.
Триумвиратов
Харчин!
Откуда ты?
Калистратка
Да вот они искали:
Я встретил и привел...
(Ласкается к брату.)
Харчин
Один теперь, один
На целом свете! Батька рассердился
И выгнал!
Григорий
Благородный господин!
Кто ты такой? Откуда появился?
Xарчин
Кто я? злосчастный Константин
Харчин!
В последний раз узрев родную землю,
Готовлюсь к смерти я...
Да вот вам вся история моя,
Когда вы знать ее хотите.
Григорий
Внемлю.
Харчин
"Не спорю, дело честное -
Карать и обличать,
Но нужно знанье местное -
Вот мне так грех не брать!
Как черствым хлебом давится
Голодная семья,
Так бескорыстьем славиться
Позор - вот мысль моя!" -
Такие рассуждения
Отец мой развивал
И кожу без зазрения
С живых и с мертвых драл.
Он за дельца удалого
В уезде нашем слыл,
Но был чинишка малого
И очень бедно жил.
"Эх! доля неоплатная,
Ты долюшка моя!" -
Певал он: необъятная
Гнела его семья.
По счастию, отличная
Жена, детей штук пять,
Да теща параличная,
Да взбалмошная мать,
Да брат с ногой, оторванной
Под Данцигом, да дед,
Прожорливый, оборванный,
Ста двадцати трех лет!
Такая уж живучая
Порода их была.
В отце судьба могучая
Кормильца им дала.
И он свершал призвание -
Безропотно кормил
И даже их ворчание,
Их злость переносил!
Крутенько приходилося:
Случалось - хлеба нет,
Семья вся притаилася,
Разбунтовался дед!
"Всех накормлю, родимые!" -
Промолвит - и уйдет
И вдруг непостижимые
Пути изобретет:
Глядишь, деньга явилася!
Утих задорный дед,
Семья одушевилася...
Так жил он сорок лет;
Не изменял обычая,
Кормил и холил нас,
Лишь в год до безъязычия
Пьян напивался раз.
Тут только маску чинную
Снимал он наконец:
Прибьет жену невинную,
Облает нас отец!
Рассказ враля досадного
О Данциге прервет
И мучит деда жадного -
Обедать не дает!
Помощником родителя
Лет с девяти я был:
У каждого просителя
Особо я просил
И матушке грошовые
Доходы отдавал...
Да, смолоду суровые
Картины я видал!
К чему о них рассказывать?
Но должен я сказать,
Что темных дел показывать,
В них сына посвящать -
Ни малого желания
Родитель не питал:
"Тебе тут не компания -
Иди!" - он замечал,
Когда к нему стекалися
Сутяги и дельцы.
Но от меня старалися
Напрасно скрыть концы:
Во все их тайны грязные
Чутьем я проникал...
В проделки безобразные
Как сам я не попал,
Не сделался воришкою -
То знает только мать.
Почти еще мальчишкою
Я начал понимать
Всё, что в семье творилося...
Желанье ей помочь
В душе моей родилося -
Я начал день и ночь
Учиться, чтоб отправиться
Весною далеко...
"Разбогатеть, прославиться
Там, дитятко, легко!" -
С какой-то верой пламенной
Мне говорила мать,
Отец до Белокаменной
Решился провожать.
Пришла в смятенье чудное
Вся бедная семья,
И вдруг признанье трудное
Свершила мать моя:
"Возьмите вот, касатики,
Скопила два рубля!
Смотри, из математики
Не получи нуля!"
Описывать не для чего,
Как мы без денег шли,
Способности подьячего
Отцу тут помогли:
В одном селе прикинулся
Лазутчиком; ему,
Чтоб только дальше двинулся,
Грошей собрали тьму.
У Иверской свидетелем
Он руку приложил,
Что кто-то благодетелем
Своим засечен был.
Была еще история,
Но вспоминать зачем? -
И со стыда и с горя я
Сгорел тогда совсем...
Один в погоду скверную
В столицу я вступил
И горечь непомерную
В ней бедности испил...
Питаясь чуть не жестию,
Я часто ощущал
Такую индижестию,
Что умереть желал.
А тут ходьба далекая...
Я по ночам зубрил;
Каморка невысокая,
Я в ней курил, курил!
Лежали книги кучею
Одни передо мной,
Да дым носился тучею
Над тусклою свечой.
Способности усталые
Я утром освежал:
Без чаю с Охты Малыя
На остров пробегал;
Как пеший-то по-конному
Верст восемь продерешь,
Так обаянью сонному
С трудом не подпадешь!
Тут голова беспутная
Начнет ходить кругом,
В ней безразличность мутная,
И тупость, и содом!
Для экстренной оказии
Уж съехались туда
Учителя гимназии...
...Запнулся - и беда!
Стоишь вороной жалкою,
А в голове стучит,
Как будто сзади скалкою
В затылок кто тузит!
В глазах снуют видения,
В ушах: лю-ли! лю-ли!
И нет тебе спасения -
Нули! Нули! Нули!..
За строгость не получите
Профессорский диплом,
Лишь бедняков отучите
За сотни верст пешком
Идти толпой голодною
На берега Невы
С надеждой благородною
К развитью головы...
Придешь домой - от сродников
Лежит уж письмецо:
"Моли, сынок, угодников,
Учись, забудь винцо!"
Эх! что вы, мои милые?
Какое тут питье!
Измаял больно силы я -
Вот горюшко мое!
Измаял - и решение
Свершилось: мой язык,
Мой ум пришли в смятение -
Увы! я стал в тупик!..
Что толковать с невеждою?
Учитель нуль всучил...
С угаснувшей надеждою
Я вдруг лишился сил.
Сказались мне бессонные
Четырнадцать ночей
И похожденья конные
На паре на своей!
Смутил аудиторию -
Осмелился упасть,
И в новую историю
Не преминул попасть.
Сочли меня за пьяного,
В горячке я кричал...
У сторожа Иванова
Очнулся: смерть я звал -
Конец бы одинаковый!..
Но жив я до сих пор,
Лишь с шеи крест тумпаковый
Стащил какой-то вор.
(Падает в изнеможении на копну сена и остается с закрытыми главами и бледным
лицом. Слышны звуки охотничьих рогов.)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
<Сцена 1>
Те же и молодой Тузов (быстро въезжает верхом,
окруженный собаками).
Тузов
Что?.. Нет и здесь? Проклятый зверь!
Как будто в землю провалился!
Эй, Трошка! Да куда ж он скрылся?
Где нам искать его теперь?
Появляются еще охотники и собаки.
Подлец! надул моих проворных хватов,
Надул собак. Уж я ж тебя, косой!
Доеду... А, камрад, Триумвиратов!
Здорово, брат! Поедем-ка со мной!
Что горевать? Великое несчастье -
Не приняли! Я даже рад, ей-ей!
Мгновенно я почувствовал пристрастье
К охоте псовой... Книги поскорей
Забросил... Целый день теперь ликую!
Здоров, как всяк, и волен, как орел.
С собаками до сумерек гарцую.
А вечером вино, хороший стол
Да разговор про травлю, про угонки
И мало ль что... я вас утешу вмиг:
Какие там чудесные девчонки
Купаются!.. Ну, отпусти, старик!
Сергей! Мирошка! кто-нибудь - слезайте.
Дай лошадь им...
Григорий
Когда угодно вам,
Ослушаться не смею. Поезжайте!
Что пятишься?
Триумвиратов
Не до охоты нам!
Григорий
Ученьем не хотел ты заниматься,
Так вот изволь за зайцами гоняться!
(Вполголоса.)
А вечером напомни-ка ему:
Он обещал мне два куля мучицы.
Триумвиратов
(шепотом)
Нет, нет! избавь, родитель! Не возьму
Подобной роли...
Сцена 2
Толпа крестьянских девушек, возвращаясь с купанья,
с песнями переходит через сцену.
Тузов
Здравствуйте, девицы!
Куда спешите? спойте песню нам.
1-я девушка
Изволь, - споем, а ты нам на орехи
Пожалуй, барин.
Тузов
Что хотите - дам!
2-я девушка
Так мы попляшем для твоей потехи.
Дивертисмент. Девушки поют и пляшут, Тузов слезает с лошади и пристраивается
к одной из них, которая покрасивее. Та довольно грубо отталкивает его
локтем, так что он падает и остается на копне сена, лицом к небу; девушки
продолжают плясать.
Тузов
(впав в чувствительное настроение)
В виду сих туч, при легком ветерке
По небесам бегущих так беспечно,
И этих женщин, только что в реке
Омывшихся, довольных бесконечно,
Вдыхая сена чистый аромат
И слушая простые хороводы,
Я чувствую, что я остаться рад
Под крылышком у матери-природы
Всю жизнь мою. Благословляю час,
Когда в виду судей моих суровых
Произнести я принужден был: пасс! -
По милости причин каких-то новых...
Как я был глуп, когда воображал,
Что я пропикнул в таинства науки!
Да и к чему? Вот счастья идеал!
А впрочем - я готовился без скуки,
С любовию; я не был ни ленив,
Ни слишком туп; отец платил исправно,
Учитель был умен, красноречив,
Уж множество он приготовил славно, -
Да вдруг...
В толпе девушек раздаются внезапные крики. Во время пляски, достигнув до
края реки, одна из них наступила на притаившегося в кусту зайца, который
кинулся со всех ног в бегство.
Девушки
Ай-ай-ай-ай-ай-ай!
Тузов
Что там такое?
Девушки
Заяц косоглазый!
Тузов
Так вот он где укрылся! Подавай
Мне лошадь поскорее, черномазый!
Всеобщее смятение: собаки при первом появлении бросились за зайцем (гончие с
лаем), охотники кинулись к лошадям; один ив них второпях оставил
недокуренную трубку у стога, где сидел; сено загорелось в минуту. Охватив
стог, пламя побежало в то же время по разбросанному сену и мгновенно
передалось другим стогам.
Григорий
Пожар! пожар!
При великолепном бенгальском огне охотники уезжают, девки разбегаются.
Триумвиратов
Пожар! пожар! спасите!
Да что ж ты не встаешь, Харчин? Сгоришь!
Ба! умер он! Родитель мой! взгляните!
Был человек, и вдруг погиб, как мышь,
Я думал - он уснул; а он с землей расстался...
Григорий
Что, умер он?!.. Никак, ты помешался!
Да, точно, умер... Господи прости!
Сгорело сено, человек скончался,
И сбился сын с пути!
(Падает без чувств. Последний стог сена, ближайший к ним, загорается).
Триумвиратов
Еще беда! Сгорят... Мутится разум!
Авось снесу их разом!
Двух разом... (Уносит.)
Эпилог
ЧЕРЕЗ ГОД
Театр представляет улицу села Пьянова. Жаркий летний день. Григорий стоит у
своих ворот, мимо едет телега парой; подле телеги пешком идет г. Кадыков.
Кадыков
А, старый друг, Григорий! Бог привел
Увидеться еще. А я плетуся
Домой в побывку. Я тебя нашел
На этот раз постарей, признаюся.
О чем грустишь?
Григорий
Да сын меня крушит.
Уж целый год с помещиком соседом
За зайцами гоняется, кутит -
Ну, сделался формальным дармоедом!
Как прошлый год не приняли его -
Пошел, пошел... и нет конца кученью!
А - видит бог - сначала у него
Была большая страсть к ученью!
Да, вишь, порядки новые у вас...
Они и хороши, не смею сомневаться,
Да только с ними вы как раз
Без слушателей можете остаться...
Кадыков
Аудитория далеко не полна,
То правда, брат Григорий;
Зато взглянул бы ты - какая тишина
И никаких историй!
(Садится в телегу и уезжает.)
ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ
Варианты цензорской корректуры (Ц Кор) ИРЛИ
С. 190.
2-4 Трагедия ~ бенгальским огнем / Драматичеcкое представление в 3-х
действиях, с эпилогом, о музыкальными песнями, плясками и великолепным
бенгальским огнем ,
7-8 Слов: кончивший курс в губернской гимназии - нет
9 Калистрат, второй сын Григория, 7 лет. / Калистрат, сын его, 7 лет.
10 Константин Xарчин ~ приказного. / Константин Харчин, 20 лет, сын
уездного приказного, кончивший курс в гимназии.
13 Кадыков / Сладковещенский
19 в стоги / в копны
21 Фразы: Невдалеке видна река. - нет
22 Слов: Сцена 1 - нет
С. 191.
2 Или домой - чтоб нацедили квасу. / Иль лучше до дому дойди, чтоб
нацедили квасу.
3-4 (Калистратка, живой мальчик ~ с жбаном.) / Калистрат (живой
мальчик, в халате, босиком, убегает с кувшином)
6 И рожь поджали ко второму Спасу / Жнитва наступит ко второму Спасу
18-16 Слов: Сцена 2. Григорий и девушки, 1-я, 2-я и 3-я.- нет
30 вижу я / знаю я
С. 192.
24 Сцена 3 / Действие второе
С. 193.
3 Не выдержал!.. / Не выдержал?
С. 194.
18 Ребенком ветреным, с косичкой / Ребенком бегая с косичкой
27 К сеченью / К мученью
С. 195.
18-18 Причину - почему не принят? со строгости какой-то небывалой... /
Причину...
Триумвиратов
Я зубрил, зубрил,
А вышло, что зубрить не надлежало...
29-30 вот батюшка... ах, братец!.. ты... / Вот батюшка, вот братец мой!
(Входят).
С. 196.
1-3 Текста: Действие второе. Григорий, Триумвиратов, Харчин,
Калистратка. - нет
10 Фразы: (Ласкается к брату.) - нет
18-24 Благородный господин! ее хотите. / Любопытно знать,
В каком ты состоянии родился? Что делал?
Триумвиратов
Расскажи ему, Харчин!
С. 199.
14 Вся бедная семья / Вся странная семья
С. 200.
23-25 Для экстренной оказии ~ Учителя гимназии... /
Сидят экзаменаторы -
Крутые господа,
Угрюмы, как сенаторы
32-42 текста: в ушах: лю-ли! лю-ли! ~ К развитые головы...- нет
С. 201.
33-35 (Падает ~ рогов.) / (Падает на копну сена и умирает, но
присутствующие думают, что он уснул, и остаются спокойны. Слышится звук
охотничьих рогов.)
С. 202.
6-13 Что? ~ Доеду... /
Нет и здесь! Проклятый зверь!
Надул разбойник! Да куда ж он скрылся?
Эй, Трошка! Где я; искать его теперь?
Надул собак. Уж тебя косой
Доеду...
14 Поедем-ка / Пойдем-ка
19-20 Целый день теперь ликую! ~ как орел. /
Целый день теперь на воле
С собаками гарцую в чистом поле
27-28 Сергей! Мирошка! ~ Дай лошадь им... /
Сергей или Мирошка! Кто-нибудь слезайте.
Сажайте их...
32 Что пятишься? / Что пятитесь?
С. 203.
10 После: Подобной роли...
Тузов
О, полноте упрямиться! Велите
Им ехать. Будем ужинать потом.
Дьячок
Пошел! Я говорю! (Харчину.)
И вы, коли хотите.
Немножко бы проехались верхом (сыну).
18 а ты / и ты
21 Что хотите - дам! / Не уходите только. Что хотите - дам!
23 Так мы попляшем для твоей потехи. / И поплясать готовы мы для твоей
потехи.
24 Слова: Дивертисмент. - нет
С. 204.
6 довольных / счастливых
25-26 на притаившегося в кусту зайца / на зайца
34-35 Так вот где ~ черномазый! /
Так вот он, где укрылся! Подавай
Мне лошадь поскорей...
С. 205.
12 спасите! / спасайте!
15 Был человек и вдруг погиб, как мышь / Был человек и вдруг, точно как
мышь
25-27 Еще беда! ~ Двух разом... /
Что делать? Тут сгорят они
Снесу - двух разом...
С. 206.
5 Кадыков / Сладковещенский
17 Как прошлый год / Прошлый год
19 А - видит бог / А право же
КОММЕНТАРИИ
Н. А. Некрасов никогда не включал свои драматические произведения в
собрания сочинений. Мало того, они в большинстве, случаев вообще не
печатались при его жизни. Из шестнадцати законченных пьес лишь семь были
опубликованы самим автором; прочие остались в рукописях или списках и
увидели свет преимущественно только в советское время.
Как известно, Некрасов очень сурово относился к своему раннему
творчеству, о чем свидетельствуют его автобиографические записи. Но если о
прозе и рецензиях Некрасов все же вспоминал, то о драматургии в его
автобиографических записках нет ни строки: очевидно, он не считал ее
достойной даже упоминания. Однако нельзя недооценивать значения драматургии
Некрасова в эволюции его творчества.
В 1841-1843 гг. Некрасов активно выступает как театральный рецензент
(см.: наст. изд., т. XI).
Уже в первых статьях и рецензиях достаточно отчетливо проявились
симпатии и антипатии молодого автора. Он высмеивает, например (и чем дальше,
тем все последовательнее и резче), реакционное охранительное направление в
драматургии, литераторов булгаринского лагеря и - в особенности - самого Ф.
В. Булгарина. Постоянный иронический тон театральных рецензий и обзоров
Некрасова вполне объясним. Репертуарный уровень русской сцены 1840-х гг. в
целом был низким. Редкие постановки "Горя от ума" и "Ревизора" не меняли
положения. Основное место на сцене занимал пустой развлекательный водевиль,
вызывавший резко критические отзывы еще у Гоголя и Белинского. Некрасов не
отрицал водевиля как жанра. Он сам, высмеивая ремесленные поделки, в эти же
годы выступал как водевилист, предпринимая попытки изменить до известной
степени жанр, создать новый водевиль, который соединял бы традиционную
легкость, остроумные куплеты, забавный запутанный сюжет с более острым
общественно-социальным содержанием.
Первым значительным драматургическим произведением Некрасова было "Утро
в редакции. Водевильные сцены из журнальной жизни" (1841). Эта пьеса
решительно отличается от его так называемых "детских водевилей". Тема
высокого назначения печати, общественного долга журналиста поставлена здесь
прямо и открыто. В отличие от дидактики первых пьесок для детей "Утро в
редакции" содержит живую картину рабочего дня редактора периодического
издания. Здесь нет ни запутанной интриги, ни переодеваний, считавшихся
обязательными признаками водевиля; зато созданы колоритные образы
разнообразных посетителей редакции. Трудно сказать, желал ли Некрасов видеть
это "вое произведение на сцене. Но всяком случае, это была его первая
опубликованная пьеса, которой он, несомненно, придавал определенное
значение.
Через несколько месяцев на сцене был успешно поставлен водевиль "Шила в
мешке не утаишь - девушки под замком не удержишь", являющийся переделкой
драматизированной повести В. Т. Нарежного "Невеста под замком". В том же
1841 г. на сцене появился и оригинальный водевиль "Феоклист Онуфрич Боб, или
Муж не в своей тарелке". Критика реакционной журналистики, литературы и
драматургии, начавшаяся в "Утре в редакции", продолжалась и в новом
водевиле. Появившийся спустя несколько месяцев на сцене некрасовский
водевиль "Актер" в отличие от "Феоклиста Онуфрича Боба..." имел шумный
театральный успех. Хотя и здесь была использована типично водевильная
ситуация, связанная с переодеванием, по она позволила Некрасову воплотить в
условной водевильной форме дорогую для него мысль о высоком призвании
актера, о назначении искусства. Показательно, что комизм положений
сочетается здесь с комизмом характеров: образы персонажей, в которых
перевоплощается по ходу действия актер Стружкин, очень выразительны и
обнаруживают в молодом драматурге хорошее знание не только сценических
требований, по и самой жизни.
В определенной степени к "Актеру" примыкает переводной водевиль
Некрасова "Вот что значит влюбиться в актрису!", в котором также звучит тема
высокого назначения искусства.
Столь же плодотворным для деятельности Некрасова-драматурга был и
следующий - 1842 - год. Некрасов продолжает работу над переводами водевилей
("Кольцо маркизы, или Ночь в хлопотах", "Волшебное Кокораку, или Бабушкина
курочка"). Однако в это время, жанровый и тематический диапазон драматургии
Некрасова заметно расширяется. Так, в соавторстве с П. И. Григорьевым и П.
С. Федоровым он перекладывает для сцены роман Г. Ф. Квитки-Основьянеико
"Похождения Петра Степанова сына Столбикова".
После ряда водевилей, написанных Некрасовым в 1841-1842 гг., он впервые
обращается к популярному в то время жанру мелодрамы, характерными чертами
которого были занимательность интриги, патетика, четкое деление героев на
"положительных" и "отрицательных", обязательное в конце торжество
добродетели и посрамление порока.
Характерно, что во французской мелодраме "Божья милость", которая в
переделке Некрасова получила название "Материнское благословение, или
Бедность и честь", его привлекали прежде всего демократические тенденции. Он
не стремился переложит;. французский оригинал "на русские нравы". Но,
рассказывая о французской жизни, Некрасов сознательно усилил антифеодальную
направленность мелодрамы.
К середине 1840-х гг. Некрасов все реже и реже создает драматические
произведения. Назревает решительный перелом в его творчестве. Так, на
протяжении 1843 г. Некрасов к драматургии не обращался, а в 1844 г. написал
всего лишь один оригинальный водевиль ("Петербургский ростовщик"),
оказавшийся очень важным явлением в его драматургическом творчестве.
Используя опыт, накопленный в предыдущие годы ("Утро в редакции", "Актер"),
Некрасов создает пьесу, которую необходимо поставить в прямую связь с
произведениями формирующейся в то время "натуральной школы".
Любовная интрига здесь отодвинута на второй план. По существу, тут мало
что осталось от традиционного водевиля, хотя определенные жанровые признаки
сохраняются. "Петербургский ростовщик" является до известной степени уже
комедией характеров; композиция здесь строится по принципу обозрения.
"Петербургский ростовщик" знаменовал определенный перелом не только в
драматургии, но и во всем творчестве Некрасова, который в это время уже
сблизился с Белинским и стал одним из организаторов "натуральной школы".
Чрезвычайно показательно, что первоначально Некрасов намеревался
опубликовать "Петербургского ростовщика" в сборнике "Физиология Петербург
га", видя в нем, следовательно, произведение, характерное для новой школы в
русской литературе 40-х годов XIX в., которая ориентировалась прежде всего
на гоголевские традиции. Правда, в конечном счете водевиль в "Физиологию
Петербурга" не попал, очевидно, потому, что не соответствовал бы все же
общему контексту сборника в силу специфичности жанра.
Новый этап в творчестве Некрасова, начавшийся с середины 40-х гг. XIX
в., нашел отражение прежде всею в его поэзии. Но реалистические тенденции,
которые начинают господствовать в его стихах, проявились и в комедии
"Осенняя скука" (1848). Эта пьеса была логическим завершением того нового
направления в драматургии Некрасова, которое ужо было намечено в
"Петербургском ростовщике".
Одноактная комедия "Осенняя скука" оказалась В полном смысле
новаторским произведением, предвещавшим творческие поиски русской
драматургии второй половины XIX в. Вполне вероятно, что Некрасов учитывал в
данном случае опыт Тургенева (в частности, его пьесу "Безденежье. Сцены из
петербургской жизни молодого дворянина", опубликованную в 1846 г.).
Неоднократно отмечалось, что "Осенняя скука" предвосхищала некоторые
особенности драматургии Чехова (естественное течение жизни, психологизм,
новый характер ремарок, мастерское использование реалистических деталей и т.
д.).
Многие идеи, темы и образы, впервые появившиеся в драматургии
Некрасова, были развиты в его последующем художественном творчестве. Так, в
самой первой и во многом еще незрелой пьесе "Юность Ломоносова", которую
автор назвал "драматической фантазией в стихах", содержится мысль ("На свете
не без добрых, знать..."), послужившая основой известного стихотворения
"Школьник" (1856). Много места театральным впечатлениям уделено в
незаконченной повести "Жизнь и похождения Тихона Тростникова", романе
"Мертвое озеро", сатире "Балет".
Водевильные куплеты, замечательным мастером которых был Некрасов,
помогли ему совершенствовать поэтическую технику, способствуя выработке
оригинальных стихотворных форм; в особенности это ощущается в целом ряде его
позднейших сатирических произведений, и прежде всего в крупнейшей
сатирической поэме "Современники".
Уже в ранний период своего творчества Некрасов овладевал искусством
драматического повествования, что отразилось впоследствии в таких его
значительных поэмах, как "Русские женщины" и "Кому на Руси жить хорошо"
(драматические конфликты, мастерство диалога и т. д.).
В прямой связи с драматургией Некрасова находятся "Сцены из лирической
комедии "Медвежья охота"" (см.: наст. изд. т. III), где особенно проявился
творческий опыт, накопленный им в процессе работы над драматическими
произведениями.
{{***}}
В отличие от предыдущего Полного собрания сочинений и писем Некрасова
(двенадцатитомного) в настоящем издании среди драматических произведений не
публикуется незаконченная пьеса "Как убить вечер".
Редакция этого издания специально предупреждала: ""Медвежья охота" и
"Забракованные" по существу не являются драматическими произведениями:
первое - диалоги на общественно-политические темы; второе - сатира,
пародирующая жанр высокой трагедии. Оба произведения напечатаны среди
стихотворений Некрасова..." (ПСС, т. IV, с. 629).
Что касается "Медвежьей охоты", то решение это было совершенно
правильным. Но очевидно, что незаконченное произведение "Как убить вечер"
должно печататься в том же самом томе, где опубликована "Медвежья охота".
Разрывать их нет никаких оснований, учитывая теснейшую связь, существующую
между ними (см.: наст. изд., т. III). Однако пьесу "Забракованные" надо
печатать среди драматических произведений Некрасова, что и сделано в
настоящем томе. То обстоятельство, что в "Забракованных" есть элементы
пародии на жанр высокой трагедии, не может служить основанием для выведения
этой пьесы за пределы драматургического творчества Некрасова.
Не может быть принято предложение А. М. Гаркави о включении в раздел
"Коллективное" пьесы "Звонарь", опубликованной в журнале "Пантеон русского и
всех европейских театров" (1841, № 9) за подписью "Ф. Неведомский"
(псевдоним Ф. М. Руднева). {Гаркави А. М. Состояние и задачи некрасовской
текстологии. - В кн.: Некр. сб., V, с. 156 (примеч. 36).} Правда, 16 августа
1841 г. Некрасов писал Ф. А. Кони: "По совету Вашему, я, с помощию одного
моего приятеля, переделал весьма плохой перевод этой драмы". Но далее в этом
же письме Некрасов сообщал, что просит актера Толченова, которому передал
пьесу "Звонарь" для бенефиса, "переделку <...> уничтожить...". Нет
доказательств, что перевод драмы "Звонарь", опубликованный в "Пантеоне",-
тот самый, в переделке которого участвовал Некрасов. Поэтому в настоящее
издание этот текст не вошел. Судьба же той переделки, о которой упоминает
Некрасов в письме к Ф. А. Кони, пока неизвестна.
Предположение об участии Некрасова в создании водевиля "Потребность
нового моста через Неву, или Расстроенный сговор", написанного к бенефису А.
Е. Мартынова 16 января 1845 г., было высказано В. В. Успенским (Русский
водевиль. Л.-М., 1969, с. 491). Дополнительных подтверждений эта атрибуция
пока не получила.
В настоящем томе сначала печатаются оригинальные пьесы Некрасова, затем
переводы и переделки. Кроме того, выделены пьесы, над которыми Некрасов
работал в соавторстве с другими лицами ("Коллективное"), Внутри каждого
раздела тома материал располагается по хронологическому принципу.
В основу академического издания драматических произведений Некрасова
положен первопечатный текст (если пьеса была опубликована) или цензурованная
рукопись. Источниками текста были также черновые и беловые рукописи
(автографы или авторизованные копии), в том случае, если они сохранились.
Что касается цензурованных рукописей, то имеется в виду театральная цензура,
находившаяся в ведении III Отделения. Цензурованные пьесы сохранялись в
библиотеке императорских театров.
В предшествующих томах (см.: наст. изд., т. I, с. 461-462) было принято
располагать варианты по отдельным рукописям (черновая, беловая, наборная и
т. д.), т.е. в соответствии с основными этапами работы автора над текстом. К
драматургии Некрасова этот принцип применим быть не может. Правка, которую
он предпринимал (и варианты, возникающие как следствие этой правки), не
соотносилась с разными видами или этапами работы (собирание материала,
первоначальные наброски, планы, черновики и т. д.) и не была растянута во
времени. Обычно эта правка осуществлялась очень быстро и была вызвана одними
и теми же обстоятельствами - приспособлением к цензурным или театральным
требованиям. Имела место, конечно, и стилистическая правка.
К какому моменту относится правка, не всегда можно установить. Обычно
она производилась уже в беловой рукописи перед тем, как с нее снимали копию
для цензуры; цензурные купюры и поправки переносились снова в беловую
рукопись. Если же пьеса предназначалась для печати, делалась еще одна копия,
так как экземпляр, подписанный театральным цензором, нельзя было отдавать в
типографию. В этих копиях (как правило, они до нас не дошли) нередко
возникали новые варианты, в результате чего печатный текст часто не
адекватен рукописи, побывавшей в театральной цензуре. В свою очередь,
печатный текст мог быть тем источником, по которому вносились поправки в
беловой автограф или цензурованную рукопись, использовавшиеся для
театральных постановок. Иными словами, на протяжении всей сценической жизни
пьесы текст ее не оставался неизменным. При этом порою невозможно
установить, шла ли правка от белового автографа к печатной редакции, или
было обратное движение: новый вариант, появившийся в печатном тексте,
переносился в беловую или цензурованную рукопись.
Беловой автограф (авторизованная рукопись) и цензурованная рукопись
часто служили театральными экземплярами: их многократно выдавали из
театральной библиотеки разным режиссерам и актерам на протяжении
десятилетий. Многочисленные поправки, купюры делались в беловом тексте
неустановленными лицами карандашом и чернилами разных цветов. Таким образом,
только параллельное сопоставление автографа с цензурованной рукописью и
первопечатным текстом (при его наличии) дает возможность хотя бы
приблизительно выявить смысл и движение авторской правки. Если давать
сначала варианты автографа (в отрыве от других источников текста), то
установить принадлежность сокращений или изменений,, понять их характер и
назначение невозможно. Поэтому в настоящем томе дается свод вариантов к
каждой строке или эпизоду, так как только обращение ко всем сохранившимся
источникам (и прежде всего к цензурованной рукописи) помогает выявить
авторский характер правки.
В отличие от предыдущих томов в настоящем томе квадратные скобки,
которые должны показывать, что слово, строка или эпизод вычеркнуты самим
автором, но могут быть применены в качестве обязательной формы подачи
вариантов. Установить принадлежность тех или иных купюр часто невозможно
(они могли быть сделаны режиссерами, актерами, суфлерами и даже бутафорами).
Но даже если текст правил сам Некрасов, он в основном осуществлял ото не в
момент создания дайной рукописи, не в процессе работы над ней, а позже. И
зачеркивания, если даже они принадлежали автору, не были результатом
систематической работы Некрасова над литературным текстом, а означали чаще
всего приспособление к сценическим требованиям, быть может, являлись
уступкой пожеланиям режиссера, актера и т. д.
Для того чтобы показать, что данный вариант в данной рукописи является
окончательным, вводится особый значок - <>. Ромбик сигнализирует, что
последующей работы над указанной репликой или сценой у Некрасова не было.
Общая редакция шестого тома и вступительная заметка к комментариям
принадлежат М. В. Теплинскому. Им же подготовлен текст мелодрамы
"Материнское благословение, или Бедность и честь" и написаны комментарии к
ней.
Текст, варианты и комментарии к оригинальным пьесам Некрасова
подготовлены Л. М. Лотман, к переводным пьесам и пьесам, написанным
Некрасовым в соавторстве,- К. К. Бухмейор, текст пьесы "Забракованные" и
раздел "Наброски и планы" - Т. С. Царьковой.
ЗАБРАКОВАННЫЕ
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: С, 1859, № 10, "Свисток", № 3, с. 501-516, с
подписью: "Чурмень".
Авторство Некрасова установлено на основании письма Н. В. Гербеля к М.
М. Стасюлевичу, без даты (см.: Ст 1879, т. IV, с. CXLVI; ср.: М. М.
Стасюлевич и его современники, вып. V. СПб., 1913, с. 83), и
засвидетельствовано гонорарной ведомостью (ЛН, т. 53-54, с. 255). Гербель
ссылается на слова самого Некрасова, указавшего на данное произведение как
на свое, но при этом неточно воспроизводит заглавие пьесы (см. об этом: Ст
1927, с. 474 (примечания К. И. Чуковского); Боград В. Э. Журнал
"Современник". 1847-1866. Указатель содержания. Л., 1959, с. 366). См.
также: "Свисток". Собрание литературных, журнальных и других заметок...
Сатирическое приложение к журналу "Современник" 1859-1863 гг. Изд. подгот.
А. А. Жук и А. А. Демченко. М., 1982, с. 457.
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1927.
Автограф не найден. Сохранилась цензорская корректура (Ц Кор), в тексте
которой есть ряд несоответствий с окончательной редакцией,- ИРЛИ, ф. 628,
оп. 2, ед. хр. 155. Корректура отправлена цензору Мацкевичу 19 октября 1859
г. и разрешена к печати без поправок.
В сатире "Забракованные" Некрасов ставит главным образом
социально-политические вопросы. Он ратует против антидемократической
политики министерства просвещения и консервативной профессуры,
препятствующих проникновению разночинцев в университеты. Осложнение приема,
"ужесточение" экзаменов и сокращение числа учащихся высших учебных заведений
были мерами, к которым правительственные чиновники и реакционная профессура
прибегали в борьбе с революционным движением студентов. Из страха перед
студенческим движением они готовы были опустошить университетские аудитории.
Пьеса оканчивается иронической репликой: "Зато <...> какая тишина И никаких
историй!".
Герцен гневно осудил эти шаги реакционных сил русского общества как
мракобесие: "Из 375 молодых людей, державших экзамен для поступления в
Петербургский университет, приняты 73 человека. Что это? Просто безумие и
глупость или иезуитский план, имеющий целью исподтишка возвратиться <...> к
тупой, но откровенной николаевской войне против университетов? Кто
экзаменует, жандармы или профессора? и кто этот Ирод, выдумавший лицемерную
методу - избиение отроков...",- писал он в конце 1859 г. в "Колоколе" (см.:
Герцен, т. XIV, с. 203).
Более подробно о политическом подтексте пьесы "Забракованные" и о месте
этого произведения в "Свистке" см. статью: Жук А. А., Покусаев Е. И.
"Свисток" и его место в русской сатирический журналистике.- В кн.:
"Свисток". Собрание литературных, журнальных и других заметок..., с. 416; а
также примечания к "Забракованным" в этом же издании, с. 457-459.
Некрасов сочувствовал молодежи, стремящейся к знаниям и разумной
деятельности и встречающей порой непреодолимые препятствия в этом
стремлении. Он поддерживал ее материально и морально, приглашал наиболее
талантливых разночинцев сотрудничать в журналах, которые редактировал,
другим оказывал возможное содействие. Незадолго до смерти тяжело больной
поэт был озабочен тем, чтобы дать совет начинающему писателю-провинциалу, а
может быть, и оказать ему материальную помощь через Литературный фонд (ПСС,
т. XII, с. 27 и 367).
В ранней своей пьесе "Юность Ломоносова" Некрасов, желая показать
величие подвига простолюдина, проложившего себе путь в науку, пытался
переосмыслить жанр драматической фантазии. В сатире "Забракованные", защищая
интересы молодежи, стремящейся к знанию, он пародирует драматическую
фантазию как жанр, полностью изживший себя. Пьеса "Забракованные" - типичный
образец сатирической пародии 1860-х гг. (см.: Русская театральная пародия
XIX-начала XX века. М., 1976, разд. II и IV).
Уже с начала своего творчества Некрасов охотно и удачно пародировал
вульгарно-романтическую драматургию. Пародия на романтическую трагедию
содержится в рассказе "Без вести пропавший пиита" (1840), многочисленны
пародийные эпизоды в водевиле "Феоклист Онуфрич Боб" (см. комментарий к
этому произведению).
Пародия и сатира в "Забракованных" сочетается с лирическими мотивами.
Некрасову были близки переживания молодых людей, приезжающих без средств,
чтобы поступить в университет, в столицу и испытывающих нужду и
разочарование. Он, как и герои его сатиры, был "забракован" при попытке
поступить в университет. Один из героев "Забракованных" Харчин, который едет
в Петербург, чтобы вырваться из грязной жизни провинции, живет, как молодой
Некрасов, на Охте и пешком ходит на Васильевский остров в университет (см.:
Некр. и театр, с. 210-211). Лирический смысл имел для Некрасова и эпизод
пожара стогов, пародирующий, вместе с тем, театральные эффекты романтических
драм и мелодрам. Мотив этот в лирике Некрасова постоянно сопряжен с темой
народных страданий (см., например, стихотворение "Дома - лучше!" - наст.
изд., т. III, с. 63).
Актуальность и политическая острота сатирической пьесы Некрасова
обратили на себя внимание бдительных чиновников.
Чиновник особых поручений Ефремов, рецензируя для министра народного
просвещения "Современник", спешил, еще не окончив просмотр всего журнала,
доложить 29 октября 1859 г. министру о "Забракованных" как о произведении, в
котором содержится "крамольная" мысль, "что строгость при экзамене не
оправдывается пользою для дела" (см.: Гаркави А. М. Некрасов и цензура.- В
кн.: Некр. сб., II, с. 455). И хотя министр народного просвещения
распорядился оставить это донесение без последствий, Ефремов напомнил ему 29
ноября 1859 г. о своем мнении, пытаясь таким образом побудить его принять
меры против автора и журнала.
С. 191. Второй Спас - церковный праздник, отмечавшийся 6 августа ст.
ст. Покров - церковный праздник 1 октября ст. ст.
С. 191. ...Я к "Таинствам натуры" Имел когда-то "Ключ"...- Речь идет о
мистической книге Карла Эккартсгаузена (1752-1803) "Ключ к таинствам
натуры", дважды изданной на русском языке в переводе А. Лабзина - в 1804 и
1820 гг.
С. 193. Повытчик - чиновник-столоначальник.
С. 194. Отец! Отец! оставь угрозы ~ Уже не первые они.- Перепев стихов
из поэмы Лермонтова "Демон".
С. 197. Под Данцигом...- Речь идет о сражении русского корпуса под
командованием П. X. Витгенштейна с частями армии Наполеона, которое
произошло 17 декабря 1813 г.
С. 199. У Иверской свидетелем Он руку приложил...- Икона Иверской
божьей матери находилась в часовне возле Воскресенских ворот в Москве;
здесь, вблизи присутственных мест - официальных учреждений, происходили
деловые встречи, в частности клиенты встречались с ходатаями по делам и
находили необходимых для суда свидетелей и лжесвидетелей.
С. 200. Индижестия - несварение желудка.
С. 200. Без чаю с Охты Малыя На остров пробегал...- Малая Охта -
поселок под Петербургом (ныне в черте города Ленинграда); на Васильевском
острове находились Университет, Педагогический институт и другие учебные
заведения.
С. 201. ...крест тумпаковый...- Томпак - сплав меди и цинка (вид
латуни). 
