H. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в пятнадцати томах
Том XVI (Дополнительный). Статьи, рецензии, письма и другие материалы (1843—1889)
ГИХЛ, «Москва», 1953
ЖУРНАЛИСТИКА
править<ИЗ № 4 ЖУРНАЛА «ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ», 1855>
правитьУченые статьи наших журналов за прошлый месяц представляют или мало оригинального, или мало замечательного. Так, в «Современнике» (№ 3-й) находим извлечение из сочинения Гервинуса о Шекспире (Первые драматические опыты Шекспира), сделанное удовлетворительно, и другую компиляционную или переводную статейку по английской литературе: Жизнь и сочинения Тобиаса Смоллетта, менее удовлетворительную по своей сухости. Сверх того, продолжается История моей жизни Жоржа Занда, которая решительно обманула ожидания почитателей ее таланта, целые четыре тома наполнив письмами своего отца, интересными для дочери, но не для публики, и Записки парижского буржуа (Верона), которые подвергались во французских журналах самым беспощадным насмешкам 1. — В «Библиотеке для чтения» (№ 3-й) помещено окончание Путешествия в Луристан и Аравистан, о котором имели мы случай говорить в прошедшем году 2, и оканчивается Америка, за которою, вероятно, последует и Ангора и Андалузия. — В «Пантеоне» (№ 2-й) г. Новосильский, сам не подозревая того, что стал последователем Канта, доказывает, что в действительности не существует ни времени, ни пространства, что и время и пространство просто оптический обман, потому что луч света долетает до земли от некоторых звезд в течение не менее, как трех тысяч лет 3. — Наконец в "Москвитянине (№ 2-й) помещена статья г. Березина Христиане в Сирии, служащая продолжением прежних его статей подобного содержания, о которых мы уже говорили 4.
Итак, не было бы в наших журналах за прошедший месяц ничего нового по части учености, если б г. Ордынский не вздумал напечатать в «Москвитянине» очень горячую реплику на отзыв, сделанный нами в прошедшем году («Отечеств, зап.» 1854, № 9-й, сентябрь) об «Аристотелевой Пиитике», переведенной и объясненной им, г. Ордынским. В этом отзыве мы отдавали должную справедливость трудолюбию г. Ордынского: он называет это комплиментом и сердится за комплимент; мы говорили также, что г. Ордынский сделал удачный выбор, взяв предметом своего рассуждения такое важное сочинение, как Аристотелева Пиитика, и это кажется г-ну Ордынскому комплиментом… Но мы остаемся при прежнем мнении, что г. Ордынский трудолюбивый человек, хотя ему самому и угодно не признавать справедливости такого о нем отзыва. Кроме того, он говорит, что, относительно вопроса, в каком виде дошел до нас текст Аристотелевой Пиитики, разделяет общее мнение ученых, что этот текст — отрывок чернового эскиза, страждущий неисправностями всякого рода. Если так, значит г. Ордынский принял нынче мнение, которое старались защищать и мы против его рассуждения, доказывавшего, что Пиитика — сочинение полное, оконченное, дошедшее до нас в целости, а не отрывок чернового эскиза; в таком случае его нынешнее мнение основательно и мы этому очень рады. Наконец, он уверяет будто бы сделал свой перевод хорошим языком: читатели «Отеч. записок» очень легко могут решить, хорош ли язык перевода, когда потрудятся прочитать выписки из него, представленные в нашем разборе: если они найдут, что перевод г. Ордынского написан хорошим языком, мы опять будем очень рады, хотя не надеемся иметь это удовольствие. Наконец г. Ордынский утверждает, будто бы рецензент не читал его книги. С прискорбием должны мы сказать, что читали и перечитывали ее три раза, стараясь отыскать в ней все малейшие достоинства; это прилежание было вознаграждено успехом: мы убедились, что комментарий составлен старательно, хотя и в защиту неосновательного мнения. Если г. Ордынскому так важно знать, читали ли мы и сколько именно раз читали его книгу, он может удостовериться в этом самым положительным образом: мы готовы передать ему наш экземпляр этой книги; пусть он отдаст его на суд людей, занимающихся сличением почерков — они удостоверят г. Ордынского, действительно ли нашею рукою сделаны замечания на полях его книги; потом г. Ордынский передаст этот экземпляр в руки химиков, и они решат, действительно ли замечания эти писаны семь месяцев назад, и писаны разными чернилами, и сколько раз принимались мы делать эти замечания. Таким образом чрезвычайно важный вопрос будет исследован с торжественностью, какой не бывало примеров с того времени, как совершенно подобным образом в 1818 году был исследован манускрипт чешской песни о Суде Любуши. Вопрос о книге г. Ордынского и о том, сколько раз перечитали мы ее, решаясь сказать, что перевод сделан тяжелым языком, необыкновенно важен для судьбы науки…
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьВпервые напечатано в «Отечественных записках», 1855, № 4, отдел «Библиографическая хроника», стр. 85—87. Часть текста настоящего обзора была впервые напечатана в собрании сочинений Чернышевского в настоящем издании под заглавием «Отзыв Ордынского о самом себе и о нашем разборе его книги» (т. II, стр. 289 и комментарии на стр. 897). Более подробно см. на стр. 677—678.
1 Гервинус Георг-Готфрид (1805—1871) — немецкий историк, автор книги «Введение в историю XIX века», которую перевел Чернышевский среди других работ в Петропавловской крепости. —Смоллетт Тобиас (1721—1771) — английский писатель. — Подробный отзыв Чернышевского об «Истории моей жизни» Жорж Санд см. в томе III наст. изд., стр. 340—345. — Верон Эжен (1825—1889) — французский писатель.
2 Чернышевский имеет в виду свой предыдущий отзыв (наст. том, стр. 55).
3 Отзыв Чернышевского о Канте см. также в написанном им в 1888 году предисловии к 3-му изд. «Эстетических отношений искусства в действительности» (наст. изд., том II, стр. 124—125).
4 Отзывы Чернышевского о статьях Березина см. в настоящем томе на стр. 63 и 75—76. Печатаемый далее «Отзыв г. Ордынского о самом себе и о нашем разборе его книги» является продолжением «Журналистики» Чернышевского за апрель 1855 г.; отдельно напечатан во II томе наст. изд., стр. 289—290.