В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том 4. Статьи и рецензии (1840—1841).
М., Издательство Академии Наук СССР, 1954
96. Журналистика.1
правитьВ 1 No «Репертуара русского театра» на 1841 год, издаваемого г. Песоцким, помещена полемическая статейка некоего г. Л. Л.: «Шекспир, русские переводчики и русская критика». Вся эта статейка есть не что иное, как нападки на г. Белинского за то, что он в «Московском наблюдателе» 1838 года не по достоинству расхвалил известную переделку г. Полевого Шекспирова «Гамлета», а «Отечественные записки» 1840 года слишком неуважительно отозвались об этой переделке.2 Спрашивается: чем же тут виноват г. Белинский? Под статьею «Отечественных записок», огорчившею г. Л. Л., нет ничьего имени: следовательно, кажется, никто не имеет права и приписывать ее кому-либо, называя, кого вздумается, ее автором. А вот, видите ли: по словам г. Л. Л., «„Отечественные записки“ поглотили в своих необъятных книжках весь „Московский наблюдатель“ за два года и всю деятельность г. Белинского и Ко». Но и это также нигде не было объявлено печатно, и только невинное незнание приличий могло быть причиною подобной выходки со стороны г. Л. Л. Тем не менее г. Белинский пользуется здесь случаем объявить г-ну Л. Л. и всем, кому ведать сие надлежит, что он действительно состоит в числе постоянных сотрудников «Отечественных записок» и за честь поставляет себе трудиться в лучшем теперь русском журнале, имеющем такую прекрасную цель, такое благородное направление и поддерживаемом участием первых знаменитостей русской литературы.
Г-н. Л. Л. расхваливает статью «Московского наблюдателя» о «Гамлете» г-на Полевого и с ожесточеньем порицает статью «Отечественных записок», без всякого печатного доказательства приписываемую им г. Белинскому. Он видит в ней простодушное, ребяческое незнание, дерзкое шарлатанство и нахальное невежество!!. Не удивляйтесь, читатели, вежливости и пристойности этих выражений: всякий выражается, как умеет: одни не могут не быть вежливыми даже и тогда, когда долг истины обязывает их сказать своему противнику, что он написал нелепицу; г. Л. Л., напротив, вероятно, находит гораздо удобнее, за неимением других доказательств, удивлять своего противника словами, употребительными лишь на Щукином дворе. Впрочем, за это сердиться нельзя: понятия о вещах бывают различны и происходят от причин также различных — от степени образованности, от круга, в котором находимся, от большей или меньшей силы характера, от дела, которое защищаем, и проч. Мы не знаем, какая из сих причин имела влияние на образ выражений г. Л. Л., и не хотим обвинять его, а охотно верим, что невыразимые слова, им написанные, казались ему весьма обыкновенными, употребительными в разговоре лучшего общества, квинтэссенциею хорошего тона. Оставя его в этом сладком заблуждении, г. Белинский пропускает брань г. Л. Л. с тем…, так сказать, невниманием, которого она достойна, как равно и похвалы его, — и уж никак не дозволит себе сражаться с ним его же оружием, неприличным для себя и унизительным для своего достоинства: он знает, что всякий должен объясняться своим языком… Сердиться на выходки г. Л. Л. тоже нельзя, не унижая себя, и потому г. Белинский хочет просто и кратко изложить дело, чтоб публика могла судить, до какой степени прав г. Л. Л.
Вина «Отечественных записок» — в неточном переводе двух или трех мест английского подлинника, взятых будто бы из статьи покойного профессора Кронеберга. Так как не всякий из тех, для кого писал. Л. Л. свою статейку, знает по-английски и может быть судьею в этом деле, то необходимо должно прибегнуть к авторитетам, а авторитет этот — имя покойного профессора Кронеберга, всю жизнь свою изучавшего Шекспира в подлиннике. Обвинения «Отечественных записок» за искажение идей Шекспира г. Полевым, сколько может догадываться г. Белинский, действительно, были основаны на статье Кронеберга: редактор «Отечественных записок», верно, не почтет за стыд сказать это…3
Но главнейшее обвинение, устремленное г. Л. Л. на Белинского, состоит в том, что он, Белинский, противоречит себе, сперва хваля перевод г. Полевого, а потом осуждая его… Если бы статья в «Отечественных записках» и действительно принадлежала Белинскому, — и тогда не он почел бы себя виновным в противоречии. Он вполне и совершенно разделяет мнение автора этой статьи о достоинстве переделки г. Полевого и видит в этом признании своем не противоречие, а что-то другое, — вот почему: г. Белинский не почитает себя человеком, родившимся на свет совсем готовым, подобно Палладе вышедшей из головы Зевеса взрослою женщиною и во всеоружии; г. Белинский думает, что такое рождение прилично только богам, а в людях оно обнаруживает мелкую апатическую натуру, чуждую движения жизни, ограниченность способностей, посредственность ума. Белинский никогда не побоится (ибо подобное сознание не всё отнимает у него, как у иных, но много еще оставит ему и даже прибавит), что он, как человек, может ошибаться и может увлекаться первым впечатлением, а, что всего важнее, позволяет себе каждый день учиться, т. е. подвигаться вперед, вследствие чего взгляд его на один и тот же предмет со временем может совершенно изменяться. И что ж тут худого, если причина этого изменения есть движущееся вперед, зреющее сознание, а не личные отношения? Сам г. Л. Л. служит лучшим доказательством этой истины: в «Телескопе», в «Молве», в ожившей вдруг и скоро усыпленной им «Галатее» 1839 года, в «Литературных прибавлениях к „Русскому инвалиду“» (но не в «Отечественных записках», к участию в которых он не был допускаем) он постоянно нападал на гг. Греча, Булгарина и Полевого, да еще как нападал — ужас! Попробуйте пересмотреть упомянутые журналы, увидите, что г. Л. Л. был самым ожесточенным врагом гг. Греча, Булгарина и Полевого; он видел в их произведениях бездарность, недобросовестность и прочие неблестящие качества, и в «Литературных прибавлениях» 1838 года разбранил даже «Гамлета» г. Полевого, — а теперь он вдруг начал стоять за всех их грудью!.. Воля ваша — уж это не от ученья… Иной сказал бы, что нехорошо, недобросовестно перебегать из журнала в журнал, так сказать, от одного хозяина к другому и продавать свое мнение, но мы не видим тут ничего худого! Дело ясно: случается всякому жить с кем-нибудь душа в душу, а потом разойтись, увидев, что принял чужого за своего; и, наоборот, случается несколько лет вести войну с родным своим, ошибочно принимая его за чужого, а потом, узнав ошибку, броситься в родственные объятия.4 Наша литература, или литературная промышленность, представляет много таких умилительных примеров: так, «Московский телеграф» помирился с гг. Ушаковым, Булгариным и Гречем, увидев, что он бранился с «своими людьми». Кажется, дело ясное?..5
Теперь остается нам только указать на две фактические ошибки в статейке г. Л. Л. Говоря о переводах на русский язык Шекспира, он говорит, что старинный перевод «Юлия Цезаря» сделан был Карамзиным белыми стихами: Уверяем г. Л. Л., что этот перевод сделаю прозою, и в нем нет ни одного стиха, ни белого, ни рифмованного.6 Говоря с публикою, г. Л. Л. должен бы был хоть заглянуть в книжку: ее можно достать в лавке Смирдина. Потом, исчисляя все попытки переводить Шекспира, он забыл преплохой, хуже, нежели детский опыт, перевод стихами «Отелло» какого-то г. Межевича; отрывок из этого перевода был, вероятно, по снисходительности редакции, напечатан в № 7 второго тома «Литературных прибавлений к „Русскому Инвалиду“» 1839 года.
Затем г. Белинский имеет честь объявить г. Л. Л., что он никогда не допустит себя до печатных с ним разговоров, потому что г. Белинский охотно говорит в печати только о предметах, относящихся к литературе, и не имеет ни опытности ни желания перебраниваться, с кем бы то ни было, такими выражениями, которые, верно, сами дивятся, видя себя напечатанными.
1. «Литер. газета» 1841, 27/II, № 24, стр. 95—96. Без подписи. Принадлежность статьи Белинскому установлена В. С. Спиридоновым (см. ПссБ, т. XIII, 71—73, примеч. 1109).
2. Л. Л. (В. С. Межевич) имел в виду статью Белинского «Гамлет. Драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета», в которой дан был положительный отзыв о переводе Н. А. Полевого «Гамлета» (ИАН, т. 11, № 57), и рецензию его на «Репертуар русского театра», где о том (же переводе дан был отрицательный отзыв (н. т., № 21).
3. Имеется в виду статья И. Я. Кронеберга о «Гамлете» в переводе Н. А. Полевого («Литер. приб. к Русск. инвалиду» 1839, 9/1Х, № 10, стр. 189—196). Из этой статьи Белинский взял английские фразы и сам перевел их на русский язык. Критик писал об этом в письме к В. Б. Боткину от 16/IV 1840 г. (ИАН, т. XI).
4. Белинский познакомился с В. С. Межевичем в 1834—1836 гг., когда тот сотрудничал в «Телескопе» и «Молве», и был с ним в довольно; близких отношениях до 1840 г., т. е. до времени перехода последнего в лагерь Булгарина, Греча и Полевого. С этого времени Белинский резко изменил свое отношение к В. С. Межевичу. Уже в письме к М. А. Языкову от 16/IV 1840 г. он писал о нем: «Межевич…, кажется, душою и телом предался Полевому, Гречу и Булгарину. С богом! Давно бы так!» (ИАН, т. XI).
5. Временное примирение между Полевым, с одной стороны, и Гречем и Булгариным — с другой, состоялось в 1828 году (ср. «Николай Полевой», Л., 1934, стр. 442—447).
6. Об издании «Юлия Цезаря» Шекспира в переводе H. M. Карамзина Белинский неоднократно упоминает в своих статьях, начиная с 1835 г. (см. ИАН, т. II, примеч. 2008).