_-_%D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_25.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%9D.png){kind=small}
ечестивый царь Максимиан, прозванный Геркулом, друг Диоклетиана, придя в город Солунь, вверг в темницу святаго Димитрия[1] за исповедание Христа, а сам предался зрелищам и присутствовал на играх.
При этом он хвастался одним своим борцом, по имени Лием, происходившим из вандальского племени, говоря, что его никто не может одолеть.
Сей Лий был вторым Голиафом[2]: ростом он превосходил всех людей, видом и характером был подобен зверю, а голос его походил на рев рыкающего льва. От самого взгляда его и голоса трепетали все, смотревшие на него; крепость его тела была удивительна, а сила непобедима, ибо духи нечистые обитали в нем, и вследствие сего никто не мог устоять пред ним. Уже он убил бесчисленное _-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_02271_%D0%9D%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80.png)
множество людей храбрых и сильных, и был весьма любим царем за такую силу. Так как сам царь никак не мог насытиться человеческою кровию, то он и любил того, кто всю свою телесную силу обратил на пролитие человеческой крови.
Для сего нечестивого Лия царь устроил среди города высокий и обширный помост на столбах, где Лий мог бы производить состязания в силе на виду у всех. Под тем помостом было натыкано множество копий и других оружий, острием вверх — для того, чтобы Лий сбрасывал побежденных им на эти острые оружия, пронзенные коими, падая, умирали. И действительно, Лий, вступая в борьбу с людьми, сбрасывал их под помост на копья и предавал смерти. Царь же, со всем множеством своих воинов, смотрел на сие с удовольствием и любовался своим борцом. Смотрел на сие зрелище и солунский народ, среди коего было много верующих. Видя проливаемую этим бесчеловечным зверем человеческую кровь, они тяжко вздыхали: ибо Лий убил уже много христиан, которых нечестивые насильственно влекли на помост и принуждали бороться с Лием.
В том городе жил юноша, по имени Нестор, крепкий телом, красивый лицом, с едва пробивающеюся бородою. Он был близок к великомученику Димитрию, у коего и научился святой вере. Видя неповинно убиваемых христиан, он воспылал ревностью и вознамерился вступить в борьбу с силачом Лием. Придя к святому Димитрию, находившемуся в темнице, он рассказал ему, как много христиан убил Лий в тот день.
«Помолись обо мне, угодник Божий, — говорил он, — чтобы по твоим святым молитвам Бог помог мне. Я пойду и поборюсь с тем супостатом, одолею его и сниму поношение с христиан».
Святый Димитрий сотворил на челе и персях его крестное знамение, благословил его и предсказал:
— Лия ты победишь и будешь мучим за Христа.
Приняв благословение, святый Нестор тотчас пошел к месту состязания, снял на виду у всех верхние одежды и громко возгласил:
— Я хочу бороться с Лием!
Видя такую смелость юноши, царь изумился и, сожалея о его красоте и молодости, сказал ему:
— Разве ты не видел, сколько победил Лий более храбрых и сильных, чем ты? А ты, невысокий ростом и юный годами, осмеливаешься идти против того, равного которому нет под солнцем.
Нестор ответил на это:
— Если я мал и немощен, то велика и непобедима сила Христа моего, на Коего я надеюсь и во Имя Коего я хочу побороться с этим исполином.
Услышав Христово имя и поняв, что Нестор — христианин, царь разгневался и велел ему немедленно идти на помост, думая, что с Нестором случится то же, что и с прочими. Святый Нестор осторожно поднялся на место борьбы; Лий же, шутя и смеясь, стал наступать на святаго. Видя приближение Лия, Нестор оградил себя крестным знамением и громким голосом воскликнул:
— Боже Димитрия, помоги мне!
Затем он схватился с супостатом и начал бороться. Бог, укрепивший некогда Давида в борьбе с Голиафом, укрепил и раба Своего Нестора против нечестивого Лия — на посрамление нечестивому царю, а верным своим на радость. И действительно, малый ростом Нестор оказался в своей храбрости сильнее великого Лия. Схватив его, как птицу, он сбросил великана с высокого помоста на острые копья. Упав на них, как крепкий дуб, Лий с позором изверг свою окаянную душу, и, таким образом, погибла память его с шумом, исчезла его гордая сила и прекратилось суетное хвастовство Максимиана своим борцом. Весь народ солунский — в особенности христиане, видя сию неожиданную и славную победу, воскликнули громким голосом:
— Велик Бог Димитрия!
Царь, встав со стыдом, пошел в свои палаты, скорбя и горюя о своем любимце Лие. Он сильно разгневался на святаго Нестора и повелел схватить его. Узнав же, что и Димитрий повинен в смерти Лия, так как он укрепил Нестора на подвиг, предсказав ему победу, царь повелел казнить обоих. Святый Димитрий был исколот копьями, а святый Нестор усечен мечом. Ныне оба они приемлют от Подвигоположника Христа венцы победы в Царствии Небесном, коего и мы да сподобимся молитвами святых страстотерпцев.
Страда́льчествовавъ до́брѣ, безсме́ртнꙋю сла́вꙋ наслѣ́довалъ є҆сѝ ны́нѣ, ꙗ҆́кѡ во́инъ и҆зрѧ́дный влⷣки бы́лъ є҆сѝ моли́твами дими́трїа мч҃нка: съ ни́мъ ᲂу҆́бѡ, не́сторе мꙋ́дре, молѧ̀ не преста́й ѡ҆ всѣ́хъ на́съ.
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_1.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%92.png){kind=small}
сякое событие, если бы не было закреплено писанием, забылось бы и утратилось для знания. Так, если бы Моисей, наученный Богом, не оставил нам в своих книгах известий о самом начале и первом строении мира, а также о родоначальнике нашем Адаме, то все сие продолжительность времени покрыла бы, как тьмою, и привела бы в забвение. Но Бог, сохраняющий в людях память о своих чудесах, в какое захочет время, воздвигает описателей, дабы последующие поколения, прочитав начертанное ими, могли сим воспользоваться. Подобным образом Господь явил и в нашей, Русской земле, в святом Киево-Печерском монастыре, приснопамятного писателя, преподобного отца нашего Нестора, который просветил очи наши, изложив полезное для нас, и тем вызвал у нас благодарение Богу[3]. Он написал нам о начале и первом устроении нашего русского мира, не только внешнего, но и особенно внутреннего, духовного, — то есть об основании и благоустройстве на Руси иноческого жития, насажденного, как в раю, в святом Киево-Печерском монастыре, а равно о духовном родоначальнике нашем, преподобном Антоние[4], и о других последовавших ему и порожденных его духом Печерских святых. Одним из них был достохвальный сей писатель, который совершеннейшие жития их записал не только тростию на хартии, но и подобными же подвижническими деяниями на непорочной душе своей. Этим трудом он и самого себя вписал в книги живота вечного, так что и сам он достоин слышать о себе: «радуйтеся, ибо имена ваши написаны на Небесах»[5].
В то время, когда преподобный Антоний посвятил себя безмолвию в пещере, а блаженный Феодосий строил монастырь, пришел к ним, желая принять святый иноческий образ, сей блаженный отец наш Нестор, имевший тогда только семнадцать лет от рождения. Еще не будучи иноком, он обнаружил навык во всех иноческих добродетелях, как-то: в заботливости о чистоте телесной и душевной, в добровольной нищете, глубоком смирении, беспрекословном послушании, строгом постничестве, непрестанной молитве, неусыпном бодрствовании и в других равноангельских подвигах, в коих он был усердным подражателем жизни первых святых Печерских — Антония и Феодосия. От сей святой двоицы он принимал в своей цветущей красотою юности всякую заповедь с такою же любовью, как младенец — молоко от сосцов и как жаждущий олень — воду из двух источников, текущих среди гор, в пещерах. И действительно, своими писаниями он обнаруживает, какую великую любовь питал он к сим преподобным основателям монастыря — любовь, являемую не сло́вомъ, нижѐ ѧ҆зы́комъ, а҆ дѣ́ломъ и҆ и҆́стиною[6]. Видя сияющие добрые дела _-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_02272_%D0%9D%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80_%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B5%D1%86.png)
сих двух великих светил российского неба, он усердно прославлял Бога «в телеси своем и в души своей»[7]. После честно́й пред Господом смерти преподобных отцов Антония и Феодосия блаженный отец наш Нестор и сам умер для мира не только мирскими делами, — что он сделал еще раньше, не пребывая в искусе, — но и мирским образом, приняв святый ангельский образ инока от преподобного Стефана, игумена Печерского. Потом им же был он возведен и в сан диакона. Тогда, видя на себе двоякий ангельский сан, иноческий и диаконский, он со дня на день увеличивал свои добродетели, умерщвляя все плотские страсти и соблюдая всякую истину, чтобы совершенно освободиться от власти плоти и стать вполне духовным, а равно истинным рабом и поклонником Бога. Ибо он хорошо знал, что сказал Сам Господь: дх҃ъ є҆́сть бг҃ъ: и҆ и҆́же кла́нѧетсѧ є҆мꙋ̀, дꙋ́хомъ и҆ и҆́стиною досто́итъ кла́нѧтисѧ[8]. И подлинно: чем побеждал духа лукавого, чуждого всякой истины, Нестор достаточно ясно показывает в своем писании: он обнаруживает везде величайшее смирение и постоянно унижает себя, называя себя «недостойным, грубым, невеждою и исполненным множества грехов».
Когда же по внушению Божию братия решили на совете выкопать честны́е мощи преподобного Феодосия и перенести их из пещеры в святую, Богом созданную, Печерскую церковь, первый принял на себя сие послушание блаженный Нестор. Копая землю с великою верою и молитвою, он трудился всю ночь и ископал для святаго Печерского монастыря многоценный бисер, — мощи преподобного Феодосия. Он вынес их из пещеры и был очевидцем великих, совершавшихся при сем, чудес, о чем сам свидетельствовал.
И прожил он много лет, трудясь над составлением летописания. Памятуя о летах вечности, он благоугождал Творцу лет, к Коему перешел в вечность после своей временной жизни. Он положен в пещере, где и доныне почивает его нетленное честно́е тело, источая чудотворения и тем свидетельствуя, что преподобный сей составитель житий святых и летописи приобрел для себя нетленное жилище на Небе и удостоился нетленного венца в Царстве Божием. По молитвам преподобного сего писателя, да сподобимся и мы быть вписанными в книгах живота Агнца Божия, лета Коего не оскудеют. Ему с Богом Отцом и Животворящим Духом подобает от нас всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%A1.png){kind=small}
ии святые жили при императоре Диоклетиане и правителе Каппадокии[9] Зеликинтии. Св. Капетолина, происходившая из богатого и знатного рода[10], все имущество свое раздала нищим, а рабов отпустила на свободу. Как христианка, она была схвачена и заключена в темницу, а затем, не согласившись принести жертву идолам, усечена мечом. Служанка ее Еротиида была подвержена истязанию палками за то, что бросила, заступаясь за госпожу, в правителя камнем. Оставшись после истязания невредимою, она также была усечена мечом.
В тот же день память мученика Марка и иже с ним убитых после различных мук за проповедь о Христе в Азии.
_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_02273_%D0%9A%D0%B0%D0%BF%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%B8_%D0%95%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B8%D0%B8%D0%B4%D0%B0.png)
- ↑ См. житие св. Димитрия Солунского, память коего празднуется 26 октября.
- ↑ Голиаф — филистимский великан — необычайного роста, которого убил Давид пращою (1 Кн. Царств, гл. 17).
- ↑ Преподобный Нестор в 17-тилетнем возрасте постригся в Киево-Печерском монастыре, в 1091 году участвовал при открытии мощей преподобного Феодосия Печерского, трудился в составлении Русской летописи, жизнеописании Киевских и Печерских угодников. Из его творений, кроме летописи, дошли до нас: житие преподобного Феодосия Печерского и житие святых Бориса и Глеба. Преставился около 1114 г. 27 октября.
- ↑ Память преп. Антония Печерского празднуется 10 июля.
- ↑ Еванг. от Луки, гл. 10, ст. 20.
- ↑ См. 1 Посл. Иоанна, гл. 3, ст. 18.
- ↑ См. 1 Посл. к Коринф., гл. 6, ст. 20.
- ↑ Еванг. от Иоанна, гл. 4, ст. 24.
- ↑ Каппадокия — восточная часть Малой Азии.
- ↑ При допросах о роде св. Капетолина производила себя от одного рода с Фирмилианом, архиепископом Каппадокийским (жившим в половине III века). По другим сказаниям, она считала себя только его духовной дочерью. Блаженная кончина ее относится к 304 году.