Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Ноябрь/7

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 7 ноября
Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. III. Месяц ноябрь. — С. 135—145.

[135]
День седьмой

Страдание
святаго мученика
Иерона
и дружины его

Отечеством св. Иерона была вторая (великая) Каппадокия[1], родился он в городе Тиане[2] от благочестивой и богобоязненной матери, по имени Стратоники, в царствование императоров Диоклетиана и Максимиана, которые оба были усердными поклонниками идолов и гонителями христиан.

Когда до слуха императоров дошло, что жители областей Армении и Каппадокии, вопреки императорским указам, отказываются поклониться идолам, то они, после многих совещаний, избрали двух лукавых, преданных язычеству, жестоких мужей, Агриколая и Лизия, и отправили первого в Армению, а [136]второго в Каппадокию, приказав им, во-первых, казнить всех тамошних христиан, не соглашающихся поклониться идолам, и, во-вторых, записать в войско всех мужей и юношей, сильных телом и способных к военной службе.

Прибывши в Каппадокию, Лизий стал всячески разыскивать годных для набора людей. Между прочим, ему донесли и об Иероне — как о человеке здоровом и сильном и отличающемся особенным мужеством. Лизий тотчас же послал воинов взять его и привести. Посланные не застали Иерона дома: он был на работе в поле. Воины отправились туда и хотели схватить его; но Иерон, узнав, что его берут для воинской службы, отказался идти с ними, считая для христианина вредным иметь общение и служить вместе с идолопоклонниками. Воины хотели взять его силою, но разгневанный Иерон схватил попавшееся под руку дерево и начал их бить; он оказался настолько сильнее воинов, что они обратились в бегство, а он гнал их, как лев гонит козлят. Рассеянные им воины вновь собрались, однако, в одно место. Им стало стыдно друг друга, что не только не могли одолеть одного человека, но и были им прогнаны. Они боялись возвратиться к тому, кто их послал, с пустыми руками и говорили между собою, что если они воротятся без Иерона, то не только будут всеми осмеяны за то, что один человек победил их всех, но и будут жестоко наказаны за трусость. Поэтому они позвали себе на помощь своих товарищей и во второй раз в еще большем числе устремились на Иерона. Услыхав об этом, он набрал себе дружину из восемнадцати мужей — христиан, скрылся вместе с ними в находившуюся вблизи пещеру и оттуда отражал нападение осадивших его язычников. Последние известили между тем своего начальника, что Иерон с другими христианами заперся в пещере, и они не могут взять его. Начальник отправил к ним на подмогу еще более воинов, и все-таки они ничего не могли сделать, так как, боясь Иерона, никто не осмеливался даже приблизиться ко входу в пещеру. Тогда начальник послал к ним одного из друзей Иерона, по имени Кириака. Кириак, пришедши на место, посоветовал воинам удалиться от пещеры, так как Иерона, — говорил он, — можно взять только кротостию и добрым советом, а никак не силою. Когда воины удалились, Кириак вошел к Иерону и убеждал его не сопротивляться власти и [137]идти записаться в воинскую службу. Мирною беседою своею он успокоил Иерона, вывел его из пещеры и отвел в его дом к матери — старой и слепой вдове. Она начала громко оплакивать сына, называла его опорой своей старости и светом своих слепых очей и жаловалась, что лишается единственного утешения в своем печальном вдовстве. Между тем воины, окружавшие Иерона, принуждали его идти с ними. Простившись с плачущей матерью, соседями и знакомыми, которые собрались там, Иерон захватил с собою одного своего родственника, по имени Виктора, и пошел в город Мелитину[3] вместе с воинами, сопровождаемый двумя своими близкими родственниками Матронианом и Антонием и некоторыми другими единоверцами. Путники не поспели в Мелитину до захода солнца[4] и ночевали на месте, где застала их ночь. Ночью блаженному Иерону явился некто одетый в белые одежды и возвестил ему кротким и полным любви голосом:

— Спасение, Иерон, благовествую я тебе! Правым путем идешь ты, так как идешь подвизаться за Царя Небесного и не за скоро гибнущую славу земную будешь ратовать… Скоро ты отойдешь к Царю Небесному и приимешь от Него честь и славу за свои подвиги.

Этими словами явившийся наполнил сердце Иерона несказанною радостию.

Когда он исчез, Иерон пробудился и с радостию возвестил бывшим с ним друзьям и сродникам:

[138]— Я узнал тайну благоволения Божия ко мне и теперь уже с веселием иду в предстоящий мне путь. Одно только истинное сокровище, одно истинное наследие, одни только истинные богатства, это — те, которые сокрыты на Небесах; все же земные блага не приносят получающим их никакой пользы: ка́ѧ бо по́льза человѣ́кꙋ, а҆́ще мі́ръ ве́сь прїѡбрѧ́щетъ, дꙋ́шꙋ же свою̀ ѿтщети́тъ?[5]. Для меня нет ничего дороже и лучше души… Достаточно времени своей жизни потратил я на служение суете, теперь иду к Богу. Одно только смущает меня — печаль моей матери, престарелой и немощной вдовы, лишенной света очей и не имеющей себе помощника и заступника. Но я иду умереть за Христа и Ему, Отцу сирот и вдовиц, поручаю я свою мать.

Сказав сие, Иерон пролил несколько слез о своей матери и отправился в путь. В Мелитине святый Иерон вместе с другими тридцатью тремя христианами был заключен в темницу. Здесь он говорил своим товарищам по заключению:

— Послушайте, друзья и братья, моего совета, который будет вам полезен не в сей жизни, а в будущей. Все боящиеся Бога ищут не земных временных, а будущих вечных благ. Вы слышали, что наутро нас хотят заставить принести жертвы ложным языческим богам: не будем повиноваться, не поклонимся идолам и не принесем им жертву; принесем лучше жертву хвалы Истинному Богу нашему и вознесем к Нему наши молитвы, услышав которые, Он подаст нам силу стойко и мужественно перенести мучения и удостоит нас блаженной кончины.

Слушатели Иерона единодушно отвечали:

— Сладостны нам, как мед, слова твои[6]! Ты советуешь нам то, что действительно полезно и спасительно для нас, и все мы желаем лучше умереть за Христа, чем, поклонившись идолам, жить в суете.

Темничные стражи известили о таком решении узников самого Лизия. Наутро он велел привести святых мучеников из темницы к себе на суд, поставил их пред собою и с гневом спросил:

[139]— Какой бес привел вас к безумному решению восстать против власти и не послушаться царского повеления поклониться великим богам?

— Мы, конечно, были бы безумцами и игрушкою бесам, — отвечали святые, — если бы честь, подобающую одному только Богу, воздавали деревянным и каменным произведением рук человеческих. Но теперь мы поступаем мудро, ибо поклоняемся Творцу всего, создавшему небо и землю Словом Своим и изведшему их из небытия в бытие духом уст Своих[7].

В это время один из присутствовавших на суде указал Лизию на Иерона и сказал:

— Вот кто сопротивлялся твоим посланцам, и все, о чем ты слышал, сделал именно он.

Лизий, посмотрев на Иерона, спросил, откуда он родом, и, когда Иерон назвал свое отечество и место рождения, опять спросил его:

— Это ты противился царскому приказанию, надеясь на телесную свою силу, и избил посланных за тобою воинов?

— Да, я, — смело отвечал мужественный Иерон, — не ненави́дѧщыѧ ли Господа моего возненави́дѣхъ и҆ ѡ҆ вразѣ́хъ Его и҆ста́ѧхъ! Соверше́нною не́навистїю возненави́дѣхъ ѧ҆̀: во врагѝ бы́ша мѝ[8]. Потому-то и нанес я им побои и гнал, как трусливых зайцев.

Слыша эти слова, Лизий разгневался и, не отдавая должного храбрости и силе Иерона, порицал его за непокорность и сказал:

— Безумие твое довело тебя до такой дерзости, что ты ослушался царского повеления, не покорился и моему приказу и избил посланных нами. За это повелеваю отсечь по самый локоть твою дерзкую руку, повиновавшуюся безумной голове.

И тотчас святому Иерону отсекли руку, а прочих святых, по повелению того же мучителя, немилосердно били долгое время.

Затем все они опять были брошены в темницу и возблагодарили Бога, сподобившего их понести такие муки за Его святое Имя. Но один из них, вышеупомянутый Виктор, родственник святаго Иерона, обессилев от полученных им побоев и убоявшись еще больших в будущем, тайно призвал к себе того чиновника, который вел запись схваченных и преданных мучениям христиан, и униженно умолял вычеркнуть имя его, Вик[140]тора, из записи имен узников, страждущих за Христа, при чем обещал ему подарить за это одно поместье. Подкупленный обещанным ему подарком, чиновник исполнил просьбу Виктора — уничтожил его имя в записи и ночью выпустил его из темницы. Но Виктор, вышедши из темницы, вскоре умер и, таким образом, лишился и поместья, и жизни, и мученического венца.

Когда настало утро, святый Иерон узнал о случившемся и, полный бесконечной печали, громко рыдал о своем сроднике, восклицая:

— Увы, Виктор! Что ты сделал? О, какой дорогою ценою откупился ты! Зачем ты сам отдал себя в руки врага? Зачем позор бегства предпочел венцу славы? Зачем отдал жизнь вечную за временную? Зачем временное облегчение поставил выше радости нескончаемой? О, как смутили тебя недолговременные страдания от незначительных ран, которые — ничто пред муками вечными, ожидающими тебя по суду Божиему!

Оплакавши отпадшего от лика мученического, святый Иерон подозвал к себе двух своих сродников, Антония и Матрониана, последовавших за ним, и сказал им:

— Выслушайте мою последнюю волю и, возвратившись отсюда, приведите ее в исполнение. Мое имущество, находящееся в Писидии[9], я отдаю сестре своей Феотимии, с тем чтобы она, получая с него нужное для пропитания, совершала поминовение по мне в день моей смерти. Все же прочее мое имущество я оставляю своей матери, по причине ее вдовства и сиротства; отдайте ей также и мою отсеченную руку и скажите ей, чтобы она письмом попросила начальника города Анкиры[10], вельможного Рустика, дать ей дом в Вадисане[11], где пусть и будет положена рука моя.

Оставив такое завещание своим сродникам, блаженный Иерон спокойно ожидал своей мученической кончины. И вот, на [141]пятый день Лизий опять сел на судейское место и, призвав святых, стал принуждать их поклониться идолам. Долго старался он и ласками и угрозами отклонить их от Христа, но не имел никакого успеха и тогда приказал сначала бить их без пощады палками, а затем осудил на усечение мечом. После многих мучений святые мученики были осуждены на смерть. Предводимые блаженным Иероном, они, на пути к месту казни, радостно воспевали слова Псалма: бл҃же́ни непоро́чнїи въ пꙋ́ть, ходѧ́щїи въ зако́нѣ гдⷭ҇ни[12]. Пришедши на место казни, они преклонили колена и молились Господу:

— Господи Иисусе Христе, приими души наши!

Затем их святые главы были усечены мечом.

Антоний и Матрониан обратились к Лизию с просьбою позволить им взять тело их сродника Иерона и, когда Лизий не соглашался, умоляли его отдать им, по крайней мере, отсеченную главу Иерона. Он отвечал им, что отдаст главу только за равное с нею по весу количество золота. Сильно скорбели Антоний и Матрониан, что не было у них столько золота, сколько требовал за главу Лизий, хотя, без сомнения, честная глава мученика и стоила несравненно дороже. Тогда Бог вложил в сердце одному богатому и знаменитому мужу, именем Хризафию, дать выкуп за главу святаго мученика Иерона: он отдал Лизию столько золота, сколько весила глава, и, взяв ее, с честью хранил у себя. Корыстолюбивый Лизий стал тогда отыскивать и отсеченную руку святаго, рассчитывая и за нее получить золото; но Антоний и Матрониан, узнав об этом, ночью бежали на родину, унося с собою святую руку, а тела — его и прочих святых мучеников, обезглавленных вместе с ним, — другие христиане, взявши тайно, погребли в скрытом месте. Упомянутые братья, принесши руку святаго Иерона к его матери Стратонике, вручили ей святые останки. Мать, взяв усеченную ради Христа руку своего возлюбленного сына, омыла ее слезами, лобызала материнским лобзанием и прикладывала к своим очам. Радуясь за сына и в то же время отдаваясь естественной скорби, она говорила со слезами:

— Любезный сын мой, которого я родила живым и здоровым! Теперь у меня только малая часть твоего мертвого тела, [142]но тем большую скорбь она возбуждает во мне. Увы, сын мой! Родила я тебя в болезни, воспитала в трудах, надеялась иметь в тебе опору в старости, поддержку в болезни, утешение в скорбях, и, вместо того, лишилась я тебя, свет слепых очей моих. Но что я плачу, когда мне должно веселиться и радоваться тому, что я — мать мученика, что я отдала плод чрева своего Богу, что ты, возлюбленный сын, умер не так, как обычно умирают люди? Ведь мученическая смерть, какою скончался ты, ведет ко многим и великим благам! Но, отошедши от меня, не покидай меня совсем, сын мой, и в молитвах твоих ходатайствуй за меня пред Господом, за Которого ты пролил свою кровь, дабы Он и меня скорее освободил от этой многотрудной и обильной всякими бедами жизни.

После этого плача, Стратоника положила руку святаго на том месте, которое он сам благоволил указать, и привела в исполнение все им завещанное. А Хризафий, давший золотой выкуп за главу святаго Иерона, чрез несколько времени построил церковь на месте, где были усечены святые мученики, и с честию положил в ней главу мученика, прославляя Святую Троицу.


Конда́къ, гла́съ и҃:

Ли́къ мч҃нческїй ꙗ҆́сенъ, по́лкъ свѣтоно́сенъ, соше́дъ къ на́мъ разꙋ́мнѡ, цр҃ковь дне́сь просвѣти́лъ є҆́сть чꙋ́дными зарѧ́ми. тѣ́мже пра́зднꙋюще чⷭ҇тнꙋ́ю па́мѧть и҆́хъ, про́симъ ѿ тебѐ сп҃се на́шъ: тѣ́хъ мл҃твами ѿ бѣ́дъ и҆зба́ви на́съ да пое́мъ тѝ: а҆ллилꙋ́їа.

Память святых мучеников
Меласиппа, Касинии и Антонина

Святые мученики Меласипп, супруга его Касиния и сын Антонин пострадали при Юлиане богоотступнике в городе Анкире[13]. Антонин был ввержен в темницу, Меласипп же [143]и Касиния были повешены, после чего тела их мучители стали строгать и опалять огнем. При этом у святой Касинии отрезали сосцы, а у святаго Меласиппа отсекли ноги до колен. Во время таковых мучений был приведен из темницы сын их Антонин. При виде мучений своих родителей он стал ублажать их и, взявши отсеченные части их тел, лобызал их. В таковых жестоких мучениях Меласипп и Касиния предали праведные души свои Господу. Тогда Антонин плюнул в лицо Юлиану. Жестокий мучитель повелел повесить Антонина и строгать тело его; голени его перебили и привесили тяжелый камень к его ногам, затем, сняв его с дерева, положили на железную, разожженную решетку. После всех этих мучений мученику остригли голову, привязали на шею камень и стали водить по городу. Не довольствуясь этим, его отослали к военачальнику Агриппину, который приказал ввергнуть его в разожженную печь и затем бросить на съедение зверям; но как в первом, так и во втором мучении святый остался невредимым. Сорок юношей, смотревшие на таковые мучения, уверовали во Христа, за что и были обезглавлены. Святаго Антонина разложили на железном разожженном ложе и били железными палками. Но когда и здесь святый остался невредимым, мучитель приказал отсечь ему голову.

Память святых мучеников
Авкта, Тавриона и Фессалоникии

Святая мученица Фессалоникия была дочерью одного идольского жреца. Получив наставление в христианской вере, она крестилась и сделалась истинною христианкою, так что, несмотря на принуждение своего отца — отречься от Христа и поклониться идолам, не послушала его, за что нечестивый отец, обнажив, бил ее кольями так сильно, что сокрушил ее ребра. Затем он выгнал ее из дома и лишил своего наследства, так что она принуждена была жить вне города на скудные средства, данные матерью. Узнав о таком поступке жреца, два мужа, Авкт и Таврион, стали укорять его. Он же пошел к начальнику той страны и донес ему, что они вступаются за [144]святую Фессалоникию. Начальник предал их за исповедание Христа мучениям: их били каменьями, ввергали в огонь и, наконец, связанных вместе, бросили в озеро, но святые мужи остались невредимыми. Тогда они были усечены мечом. Фессалоникия за Христово исповедание также была предана мучениям, от которых и скончалась. Тело ее было с честию положено в Амфиполе[14] вместе с святыми мучениками Авктом и Таврионом.

Память преподобного
Лазаря

Преподобный Лазарь родился в Малой Азии, в городе Магнезии[15]. Пред рождением его Бог особым чудом предвозвестил явление миру сего светильника: родительский дом его облистал столь великий свет, что бывшие в нем женщины разбежались и осталась только одна мать, носившая во чреве благодатное дитя. По рождении он стал прямо и обратился в молитвенном положении к востоку со сложенными на груди руками. С детства он отличался незлобием, кротостию, состраданием и любовию к бедным. В молодых годах, обладая образованием, но чуждаясь всяких мирских удовольствий и следуя благочестивому настроению своей души, он отправился на поклонение Иерусалимской святыне, где и поступил в обитель святаго Саввы[16]. Здесь он провел 10 лет, послушанием и всеми добродетелями превзошел всех братий и был возведен в сан священства Иерусалимским Патриархом. Во Святую Четыредесятницу он вышел из монастыря на одну гору, ничего не взяв с собою, и питался пустынными растениями[17]. Здесь он услышал [145]голос, повелевавший ему возвратиться в отечество, на пути в которое он встретил препятствие в привидениях вражеских, но превозмог их. На родине он встретился с матерью, но не остался с нею. Стремясь к пустынной жизни, Лазарь поселился на необитаемой горе Галисии, недалеко от Ефеса. Здесь, во время молитвы, он поражен был однажды следующим видением: он увидал огненный столб, восходящий на небо и окруженный множеством Ангелов, воспевавших: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его»! Он принял это за указание свыше и построил на этом месте храм во имя Воскресения Христова, при содействии Византийского императора Константина Мономаха[18].

Святый Лазарь при храме устроил столп, на котором стал подвизаться в подвигах поста и молитвы, перенося зной и холод и другие тяготы столпнической жизни. Бог даровал ему дар чудес и пророчества, так что к нему стали собираться благочестивые люди, жаждавшие его руководства. Ему предсказана была Богом кончина, но братия молили его, чтобы он испросил себе у Бога, для их пользы, продолжение жизни, и Бог обещал ему продолжить ее еще на 15 лет. По прошествии 15 лет, как и пред рождением его, небесный свет облистал его столп. Когда он скончался и братия плакали над ним, что он не оставил им завещание, он встал и, как живой, дал им завещание, потом лег и, по просьбе братии, встал вторично, чтобы сделать подпись на данном завещании. Он скончался 72 лет[19], был погребен в столпе и прославлен по смерти многими чудесными исцелениями, истекшими от святых мощей его.


  1. Вторая, или Великая, Каппадокия — весьма обширная область в средине восточной части Малой Азии, к западу от верховьев реки Евфрата. Некогда Каппадокия была одним из значительных государств Азии, но затем потеряла самостоятельность и в конце концов вошла в состав Римской империи, как ее провинция (в 17 или 18 году по Р. Хр.).
  2. Тиана — город в юго-западной части Каппадокии. Ныне — Нигры, или Нигдели.
  3. Мелитина — город в Армении, теперь Малатия.
  4. В то время городские ворота, т. е. входы, сделанные в стене, окружавшей весь город, запирались с заходом солнца, и после того нельзя уже было проникнуть в город.
  5. Слова Спасителя. См. Еванг. от Матф., гл. 16, ст. 26. Оттщетить душу — значит сделать ее пристрастною к мирской суете и неспособною к вечноблаженной жизни, а, следовательно, подвергнуть ее вечному мучению в аду.
  6. Ср.: Псал. 118, ст. 103.
  7. Ответ мученика Лизию основан на словах Псал. 32, ст. 6.
  8. Псал. 138, ст. 21.
  9. Писидия — внутренняя малоазийская провинция Рима к юго-западу от Каппадокии. Здесь проповедывал христианство святый Апостол Павел (Кн. Деян. Ап., гл. 13, ст. 14 и гл. 14, ст. 24).
  10. Анкира — главный город малоазийской провинции Рима Галатии, ныне Ангора. Галатия занимала самую средину малоазиатского полуострова, Анкира же находилась на северо-западной окраине провинции.
  11. Что называлось Вадисаном — неизвестно. Предполагают, что это — то же, что Васадон, или Валвадон — город в Каппадокии.
  12. Псал. 118, ст. 1.
  13. Юлиан царствовал с 361 по 363 г. Анкира — главный город Фригии (западная область Малой Азии).
  14. Амфиполь — город в восточной Македонии.
  15. Магнезия — лидийский город на северо-западе Малой Азии, при реке Герме.
  16. Обитель эта основана на диких холмах у Мертвого моря св. Саввою в 484 году. Обитель является одною из самых важных на Востоке. Устав службы этого монастыря, известный под именем Иерусалимского, в настоящее время распространен по всему Православному Востоку, а также и в России. Кроме того, монастырь Саввы предоставляет материальную помощь и возможное образование окрестному бедному населенно из православных.
  17. Обыкновенно иноки уходили из монастыря на Святую Четыредесятницу в неделю Сыропустную, пред чем совершали обряд прощания, от чего это воскресение и получило название прощеное. Собирались иноки обратно в монастырь в Лазареву субботу.
  18. Константин Мономах царствовал с 1042 по 1054 г.
  19. Блаженная кончина его относится к 1053 г.