В. В. Розанов
правитьЖизнь и счастье
правитьНа вечную и тревожную, особенно в наше время, тему «О ценности жизни» прочел 12 декабря интересную лекцию в пользу 10-го попечительства о бедных доктор философии В. О. Баранов. Произнесена была лекция вполне прекрасно, и нужно удивляться, отчего лектор не выступает чаще перед петербургским обществом. Правда, он уже старец, когда-то переписывавшийся с Д. С. Миллем и Ч. Дарвином на научные и философские темы, но он полон энергии, свежести и внутреннего душевного движения. Достоинство лекции — точный научный язык, интересные данные из области науки и философии, от старых времен Декарта до новейших теорий о радии, критика нравственных воззрений античного мира и германской философии, все это — связанное и освещенное живым умом автора. Исходною же точкою послужили самоубийства нашего времени, о которых кто только не думает теперь… «Не нашедшие смысла в жизни» суть люди, лишенные стойкого мировоззрения. Старое, традиционное воззрение, которое нам надышали история и церковь, отвергнуто как «наивное», отвергнуто без достаточного его знания, без достаточного в него вникания; а поставить что-нибудь взамен его свое, твердое — не хватает сил… Не хватает знания, образования, способностей… Люди поднимаются над землей, делают взлет: а еще крылья не отросли. Таковы все «преждевременные самоубийства», как их можно обобщить. Самоубийцами делаются не только люди очень развитые, но (судя по оставляемым запискам) иногда и совершенно неразвитые. Одна самоубийца, например, как на мотив решения указала на то, что у нее украли новую кофточку… Убивают себя от голода жизни, убивают себя от пресыщения жизни. Никогда, однако, не убивают себя на переходе от голода хоть к какому-нибудь насыщению. Не убивают себя поднимающиеся в жизни, поднимающиеся в труде, поднимающиеся в замыслах, в начинании: вообще — которым есть куда лететь. Убивают всегда «перед стеной». Самая странная, почему-то совершенно неодолимая, стена — это потухшие собственные желания, всяческое «пресыщение», материальное или духовное. Например, никогда не убивают себя коллекционеры, и нельзя представить себе, чтобы прекратил свою жизнь такой «собиратель»: ибо он каждый день живет в ожидании и надежде. Так же спасает от самоубийства всякая любознательность, даже на мелкой степени любопытства. Сплетники, конечно, никогда не «кончают с собой». Вообще из отрицательных наблюдений можно было бы построить хороший, положительный вывод: «кто же именно себя убивает», а в связи с этим и «почему убивают»?
Автор от вопроса о «ценности жизни» перешел к изложению и критике теорий «счастья», каковыми он признает все без исключения античные моральные мировоззрения, не исключая и стоиков. Здесь воззрение г. Баранова было ново, оригинально и — убедительно. Конечно, и стоицизм есть только благородный эгоизм; он заключает в зерне своем «счастье» возвышенных душ. Германские теории все построены на идее «долга», т. е. чегото не «мне» нужного, но «кому-то», — народу, государству, человечеству, Богу, вечности. Но, конечно, это — другое понятие, чем «счастье», чем «интерес моей жизни». В «пессимизм» теоретический и особенно практический, с самоубийством в заключение, никогда не впадает человек, любящий окружающее, любящий людей больше, чем сухой мирок своего «я». Движимый мотивом — «нельзя быть счастливым в несчастном обществе», «нельзя быть счастливым, видя кого-нибудь несчастным», — он найдет неисчислимое приложение своим силам, он выйдет на дорогу, нигде не кончающуюся… И перед ним никогда не поднимется глухая стена «бессмысленного, ненужного и невозможного»…
Впервые опубликовано: Новое время. 1910. 14 дек. № 12486.