Железная печь (Гримм; Полевой)
| ← Ференанд Верный и Ференанд Неверный | Железная печь | Ленивая пряха → |
| Оригинал: нем. Der Eisenofen. — Перевод опубл.: 1857. Источник: «Сказки, собранные братьями Гриммами», Спб, 1895 |
Давным-давно, когда еще колдовство удавалось, один королевич был заколдован ведьмою и засажен ею среди леса в большую железную печь. Много лет сряду провел он там, и никто не мог его избавить.
Однажды зашла в лес королевна: она заблудилась в лесу и никак не могла выйти на дорогу, которая вела в королевство ее отца…
Девять дней бродила она по лесу и, наконец, опустилась перед железной печкой. Тогда раздался голос из печки: «Откуда ты пришла и куда идешь?» — «Я потеряла дорогу в королевство моего отца и не могу домой попасть».
Тогда опять раздался голос из печки: «Я твоему горю помогу немедля, если ты дашь мне расписку, что исполнишь мое желание. Я королевич, постарше тебя, королевны, и хочу на тебе жениться».
Королевна испугалась и подумала: «Боже ты мой, да что же я с железной печкой делать стану?» Однако ж так как ей очень хотелось вернуться к отцу, она подписала, что исполнит его желание. А он сказал ей: «Ты должна вернуться, принести с собою ножик и проскоблить дыру в железе».
Затем он дал ей провожатого, который шел с нею рядом и ничего не говорил, однако же в два часа доставил ее домой.
Все в замке обрадовались ее возвращению, а старый король бросился к дочери на шею и расцеловал ее. Но она была очень опечалена и сказала: «Милый батюшка! Кабы ты знал, что со мною случилось! Не бывать бы мне дом, не выйти бы мне из дремучего леса, кабы не пришла я в лесу к железной печи; той и должна я была выдать расписку, что вернусь к ней, ее от чего-то избавлю и за нее же замуж выйду».
Тут старый король так перепугался, что чуть в обморок не упал: дочь-то у него была единственная!
Вот и сговорились отец с дочерью, что вместо королевны следует пойти мельниковой дочке, красавице; вывели ее в лес, дали ей ножик в руки и велели скоблить железную печь.
Вот и скоблила она двадцать четыре часа подряд и ничего проскоблить не могла. Когда стало рассветать, из печки раздался голос: «Мне сдается, что на дворе светает». А красавица отвечала: «И мне тоже кажется, что я слышу, как работает батюшкина мельница». — «А! Так ты Мельникова дочь? Ступай же сейчас обратно и прикажи, чтобы королевна сюда пришла».
Пошла красавица к королю и сказала, что тот, кто в печке сидит, не хочет, чтобы она скребла печку, и требует к себе королевну. Король опять перепугался, а дочь его стала плакать.
Была у них еще на примете дочка свинопаса, еще красивее мельниковой дочки; они той пообещали денег, лишь бы она пошла к железной печке вместо королевны.
Пошла она туда и еще там двадцать четыре часа печь скоблила; однако же ничего поделать не могла.
Как стало рассветать, из печки опять раздалось: «Мне сдается, что на дворе светает». Красавица отвечала: «И мне тоже кажется, потому что мне послышалось, как батюшка на рожке играет». — «Так значит, ты Пастухова дочка? Сейчас убирайся и прикажи сюда прийти королевне, и скажи ей, что я исполню обещанье, а если она не придет, все в ее королевстве распадется и разрушится, и камня на камне в нем не останется».
Услышав это, королевна стала плакать, видит, что приходится ей сдержать свое обещание. Простилась она со своим отцом, захватила с собою ножик и вышла в лес к железной печке.
Придя туда, она начала скоблить железо, и железо поддавалось. И двух часов не прошло, как уже королевне удалось проскоблить маленькую дырочку. Взглянула она через нее внутрь печи и увидела там красавца-юношу, который блистал золотом и драгоценными камнями и который понравился ей чрезвычайно.
И вот она продолжала скоблить железо и выскоблила наконец такое отверстие, из которого он мог вылезти. Тогда и сказал он: «Ты моя, а я твой; ты моя невеста и избавительница».
Он при этом хотел ее тотчас взять с собою в свое королевство, но она выпросилась у него с отцом повидаться, и королевич ей это позволил — с тем, чтобы она с отцом своим сказала не больше трех слов, а потом опять вернулась бы.
Пошла она домой, но сказала более трех слов, и железная печь вдруг исчезла и унеслась далеко-далеко — за стеклянные горы, за острые мечи; однако же королевич-то был свободен и не был уже заключен внутри ее.
Затем королевна простилась с отцом своим, взяла у него денег на дорогу, но немного, опять пошла в большой лес и стала искать железную печь, но сыскать ее не могла. Искала она ее девять дней сряду и так, наконец, проголодалась, что не знала, что ей делать, потому что у ней ничего с собою не было.
Когда завечерело, она взобралась на небольшое дерево и думала там провести ночь, чтобы укрыться от диких зверей.
Когда наступила полночь, она увидела вдали небольшой огонек и подумала: «Ах, там бы я могла провести ночь спокойно», — и слезла с дерева, и пошла на огонек, по пути творя молитву.
И вот подошла она к маленькому старенькому домику, около которого росло много травы, а перед домиком лежала небольшая кучка дров. И подумала королевна: «Куда это я зашла?» Заглянула она в окошко и ничего не увидала внутри домика, кроме больших и маленьких жаб, а также и стол, прекрасно накрытый; и вина, и жаркое на столе стояли, и тарелки, и бокалы все были серебряные.
Собралась королевна с духом и постучалась. Тотчас большая жаба послала маленькую отпереть дверь королевне: Малышка-хромоножка, Зеленая ножка, Костяной ноги собачка, Погляди поскорей, Кто стучится у дверей.
Когда она вошла, все жабы ее поприветствовали и усадили. Спросили, откуда она и куда идет. Тогда она все рассказала им, что с ней случилось и как из-за того, что она нарушила запрет и сказала более трех слов, печка от нее скрылась вместе с королевичем, и вот теперь она решилась искать его и бродить по горам и долам, пока не найдет.
Тогда приказала старая толстая жаба маленькой жабе, чтобы та принесла ей шкатулку: Малышка-хромоножка, Зеленая ножка, Костяной ноги собачка, Поскачи-ка живей, Принеси ларец скорей.
Затем они королевну накормили и напоили, и привели ее к прекрасно постланной постели, и она в ту постель легла и заснула с Богом.
С рассветом она поднялась с постели, и большая жаба дала ей три иголки из большой шкатулки. «Иголки тебе пригодятся, — сказала старая жаба, — тебе придется через большую стеклянную гору перебираться, да через три острых меча перекидываться, да через большую воду плыть: как через все это перейдешь, так своего милого вновь найдешь».
Дала ей она еще про запас три вещи: больших три иглы, колесо от плуга и три ореха.
Тут королевна ушла и, когда прибежала к стеклянной горе, то взобралась на нее при помощи трех иголок; а перебравшись, вколола эти иголки в укромное местечко, которое постаралась хорошенько запомнить. Потом пришла к трем острым мечам, села на свое колесо и разом и перекатилась через них.
Наконец, переправившись через большое озеро, королевна пришла к большому прекрасному замку и стала наниматься в служанки, отлично зная, что в этом замке живет ее королевич, которого она освободила из железной печи в большом лесу. Она и была принята за небольшое жалованье на место судомойки.
А у королевича была уже другая невеста, на которой он собирался жениться, предполагая, что его избавительница давно уже умерла.
Вечерком, когда королевна всю посуду вымыла и все свое дело переделала, она нащупала у себя в кармане три ореха, данные ей старой жабой. Разгрызла она один орех и собиралась съесть ядрышко, и вдруг видит там в скорлупе чудесное королевское платье.
Прослышала об этом невеста, пришла к ней и стала у ней торговать то платье, да при этом и сказала: «Не служанке то платье носить!»
Но королевна отвечала, что не желает платье продавать, а даром отдаст ей, коли она дозволит ей одну ночь провести в опочивальне ее жениха. Невеста ей это дозволила, потому что у нее на платье глаза разбежались, у нее ни одного такого платья не было.
Когда наступил вечер, она сказала своему жениху: «Эта глупая девка хочет сегодня в твоей опочивальне ночь провести». — «Коли ты против этого ничего не имеешь, так и я тоже!» — сказал он.
Однако же она поднесла ему стакан вина с сонным зельем, и он заснул так крепко, что королевна не могла его разбудить. Проплакала она всю ночь и все приговаривала: «Я тебя в дремучем лесу из железной печи освободила, по всему свету тебя искала, через стеклянную гору перебиралась, через три острых меча перекатилась, через воду переправилась, прежде чем тебя доискалась, а ты меня и слушать не хочешь».
Слуги, сидевшие у дверей опочивальни, слышали, как она всю ночь плакала и причитала, и наутро сказали об этом своему господину.
На другой день, убравши посуду, королевна разгрызла второй орех, а там — платье лучше первого; как увидела его невеста, так захотела и это купить. Но денег королевна за это платье не брала, а выпросила себе позволенье еще одну ночь провести в опочивальне жениха.
Невеста, однако ж, опять дала жениху сонного питья, и тот опять так крепко спал, что его добудиться было невозможно. Напрасно королевна всю ночь плакала и причитала — он ничего не слышал; слышали только слуги, которые ему о том на другое утро и рассказали.
Когда она на третий день разгрызла третий орех, то отыскала в нем платье, еще прекраснее двух первых, оно так и горело золотом. И это платье невеста пожелала, и королевна его уступила ей за разрешение провести еще и третью ночь в опочивальне жениха.
Но на этот раз королевич остерегся от сонного питья и пролил его мимо рта. И чуть только она начала плакать и причитать: «Дорогое мое сокровище! Не я ли тебя избавила в дремучем лесу да из железной печи?» — королевич вскочил с постели и сказал: «Ты моя настоящая невеста! Ты моя, а я твой!»
Затем он ночью же уехал с королевной в карете и у фальшивой невесты увезли все платья, так что она и с постели подняться не могла.
Прибыв к большому озеру, они через него переправились, а через три острые меча на колесе перекатились, да и через стеклянную гору на иголочках перелезли.
Так добрались они, наконец, до маленького старого домика, и как в него вошли, он обратился в большой замок; все жабы тоже избавлены были тем временем от чар и оказались заколдованными королевнами и королевичами.
Тут и свадьбу сыграли, тут и жить остались, потому что этот замок был побольше того, что у отца королевны.
Но так как старик-отец ее жаловался на свое одиночество, то они и его к себе перевезли, да и стали жить при двух королевствах да при супружеском добром согласии.
Мышка мимо пробежала,
Сказку кончить приказала.