Ермак (Шишков)
| Ермак |
| Опубл.: 1828. Источник: az.lib.ru со ссылкой на: Русская романтическая поэма. — М.: Правда, 1985. |
СТРАШЕН ЕРМАК
Твой меч остёр, стрела метка,
Ты вносишь смерть и гибель в сечу;
Но сжалься, не ходи на встречу
Булатной сабле Ермака!
Он зол, страшна его рука,
Его душа неумолима!
Завет напрасный, дева Крима!
Татарин смел: из белых рук
Он взял стрелу и звонкий лук;
Он обещал подруге сердца
Копье иль панцирь иноверца;
Он полетел грозою в бой;
Он с Ермаком изведал силы,
Вздрогнул под саблей роковой
И поздно вспомнил голос милый.
Но не один погиб Ахмат;
Он не один, краса Гюльнара!
Взгляни: курганов длинен ряд;
Они безмолвно говорят
О силе грозного удара.
ОЖИДАНИЕ
Утих, заснул казачий стан,
Безмолвно все до битвы новой;
Сложив копье — булат, аркан,
Всегда идет, всегда готовый;
При них заснул казак суровый.
Не спит Ермак: пылает взгляд,
Но мрачен вид его унылый.
Так в ночь осеннюю горят
Во тьме небесные светилы.
Один в намете, робко он
Внимает мертвому безмолвью
И тщетно благотворный сон
Зовет, приникнув к изголовью.
Ермак, Ермак! когда в боях,
Как метеор, как язва злая,
Твоей руки смертельный взмах
Губил сынов чужого края;
Когда, противных рассыпая,
Ты пировал на их костях:
Мечтал ли ты, чтоб шум случайный
Тебя вздрогнуть заставить мог?
Тебя пугал ли говор тайный
И осторожный шелест ног?
Почто ж теперь, в близи намета,
Послышав тихий глас привета
И для тебя лишь внятный шум,
Забыл тоску тяжелых дум?
Вздрогнул, — и бледный, торопливый,
Спешит прочесть в глазах рабы
Ответ желанный и счастливый
Иль приговор твоей судьбы.
ПИСЬМО ТЕАРЫ
Ермак! ужасно преступленье!
Что предложил ты мне? — позор!
Где ж дружбы прежней договор.
И к беззащитной уваженье?
Не ты ли сам хотел щадить
Невинной страсти заблужденье?
Мне суждено тебя любить;
Но ты, Ермак, ты мне защита
От сердца, от себя самой:
Люблю тебя, перед тобой
Душа невинная открыта;
Ты пощадишь мою боязнь
И мыслей детских упоенье…
Люблю тебя; с тобой и казнь
Была б мне жизнь и наслажденье!
Но что? тебя ль бояться мне?
Нет, лести мой Ермак не знает;
Кто страшен сильным, на войне,
Тот слабых дев не поражает.
И так твоя, твоя, Ермак,
Клянусь, по гроб твоя Теара…
Когда ночной прояснит мрак,
Я жду тебя под тень чинара.
СВИДАНЬЕ
Несчастлив тот, кому любовь
Не улыбалась в жизни скучной!
Счастлив, кто спал среди цветов
С подругой жизни неразлучной,
С младой посланницей богов,
Восторг любви, души порывы!
Ермак в забвеньи вас узнал,
Когда один, нетерпеливый,
Теару к сердцу прижимал,
В глазах волшебницы невинной
Читал доверчивый покой;
Сгорая, трепетной рукой
Перебирал косою длинной,
Дыханье уст в себя впивал,
Желанья скрытого признанье
И груди полной колыханье
Кипящей грудью измерял.
ХОРЛУ
Зачем измена отравила
Любви — забвенья краткий час?
Зачем, счастливцы, вас не скрыла
Густая ночь от чуждых глаз?
Устав, предавшись бранной неге,
Теары брат вкушает сон;
О новой битве, о набеге,
Еще во сне мечтает он:
То лук свой меткий напрягает,
То вдруг громит враждебный стан,
То взброся гибельный аркан,
Добычу быстро увлекает;
И тешит грозная мечта
В ночи досуг его суровый,
И вызов смерти дать готовы
Полуотверзтые уста.
ИЗМЕНА
Пред ним раба. Хорлу внимает
Признанья хитрого словам:
«Ты спишь, Хорлу, а стыд и срам
Главы бесстрашных покрывает;
Отмсти, всему виновна я,
Отмсти рабе твоей послушной;
Я здесь спокойно, равнодушно
Умру на острие копья…
Но прежде… там-в тени чинара
Ермак… с ним робкая Теара;
Они одни, Хорлу, спеши,
Промедлить миг один опасно;
Но если поздно, потуши
Твой гнев в крови моей несчастной!»
Хорлу воспрянул — жажда зла
И кровь в глазах его пылали,
Казалось, молча вылетали
Из уст проклятье и хула.
ИХ НЕТ
Проснулся день, — наметы в прах;
К набегу вспрянул стан казачий;
Готово все искать в боях
Добычи, смерти иль удачи.
Столпяся дружно, казаки
Высматривают знак условный,
Ждут мановения руки…
Все неподвижно, все безмолвно,
И день потух — и снова мрак;
Часы бегут, часы несутся.
Но где Хорлу, но где Ермак?
В чужих руках их кони бьются…
Вожди бесстрашных казаков!
Где ваша власть, где ваша сила?
Хорлу, удел ли твой могила?
Ермак, тебе ль определила
Судьба позор и звук оков?
Но ты не жаждал смерти друга,
И чужд душе твоей упрек;
Он сам, Хорлу, он сам притек,
Как язва грозного недуга.
ОН РАБ
Ермак в цепях; подземный хлад
Тлетворной смертью в душу веет;
Железа тяжкие гремят,
Тоска на сердце тяготеет.
И мыслит он: о краткий миг!
Куда исчез ты, призрак счастья? —
Впервые радость я постиг
Под тучей грозного ненастья!
Исчезло все — мечты любви,
Младых надежд и шумной славы,
О сон! повей, возобнови
Мои протекшие забавы.
ОТСТУПЛЕНЬЕ
Ужасен в дебри летний зной;
Но часто путник, утомленный
Степей бесплодной пустотой,
Измучен солнцем, в жар полдневный
Приятной тешится мечтой.
Он видит в мыслях тень густую,
Туда он мчится отдохнуть;
Он плещет влагу ключевую
На распалившуюся грудь.
Ему мечта прохладой веет
В дыханьи легком ветерка;
Он пенит волны … но рука
До раскаленного песка
Коснулась, вздрогла, — он немеет;
Он пал, он жаждет смерти злой,
И вновь обманчивой мечтой
Утешить сердца не умеет.
Надежда счастья! не тебя ль
Когда-то мысль моя питала?
Не ты ль младому жизни даль
В роскошных красках рисовала?
Волшебница! где ж скрылась ты?
Осталось мне одно страданье, —
Какой-то звук моей мечты,
Невнятное воспоминанье.
ГДЕ ЖЕ ОН?
А ты, дружина Ермака,
Ты не услышишь глас знакомый;
Его бесстрашная рука
Перед тобой не бросит громы
В татарский стан, в толпы врагов;
И в час свободный, отдых битвы,
Его не будет слышен зов;
Он не помчит на пир ловитвы
Своих послушных казаков.
И где ж он, где? никто не знает;
Тоска в дружине боевой;
Лишь шепотом молва порой
Из уст в уста перелетает:
Ермак любил, Ермак пылал;
В тиши ночной, во мраке ночи
Теару к сердцу прижимал
И целовал сокольи очи.
Хорлу проведал, — месть и злость
Пылали в сердце; он к чинару —
Ермак с ним в бой; незваный гость
Подвергся сам его удару.
С тех пор Ермак страдал в цепях:
Без пищи, ослабев от жажды,
В цветущих гибнул он годах,
И смерть ужасная… однажды
Печальной думой угнетен,
Без чувств, без призрака надежды
Ермак забылся; легкий сон
Сомкнул страдальческие вежды;
Он спал — и вдруг она пред ним,
Как бог любви, как бог защиты;
И слезы током дождевым
Кропили бледные ланиты.
Ермак очнулся…
Где ж Ермак?
Когда ночной прояснел мрак,
Молчало все, его не стало.
В темнице мрачной тишина;
Лишь ветер резкий у окна
Качал Теары покрывало;
Лишь было видно, как ковыль
Прилег под тяжкою ногою,
И чуть заметной пеленою
Вдали укладывалась пыль.
Примечания
Ермак (с. 307). — Впервые — Опыты Александра Шишкова 2-го, 1828 года. М., 1828.
Шишков дает своему герою имя Ермака Тимофеевича, завоевателя Сибири (ум. 1584). Образ Ермака активно использовался в русской преромантической и романтической поэзии — стихотворение «Ермак» И. И. Дмитриева (1794), дума «Ермак» Рылеева (1822), трагедия «Ермак» А. С. Хомякова (1825—1826) и др. В поэме нет и намека на традиционную легенду о Ермаке — завоевателе Сибири, сюжет ослаблен, а фрагментарность повествования становится главным эстетическим принципом. Судя по условно обобщенным реалиям («дева Крыма», «чинар», «татаре»), действие поэмы разворачивается в южных областях. Возможно, Шишков мыслил свою «повесть» как «предысторию» покорителя Сибири (характерно название XI главы — «Где же он?»), возможно же просто использовал ассоциативный ореол, сложившийся вокруг имени Ермака. Как и в «Донском», в «Ермаке» ощутимо воздействие Пушкина и его школы, однако выявление конкретных реминисценций в поэзии Шишкова всегда достаточно условно: неясно, имеем мы дело с заимствованием или случайным совпадением, обусловленным формульностью поэтической культуры начала XIX в.