Хахам (חכם, арам. חכים, арабск. chakim) — ученый и знаток, а также опытный в чем-нибудь: «Кто говорит умное, называется Х., даже в том случае, если он и не иудей» (Мег., 16а), почему талмудическая литература и называет мудрецов-иноверцев חכמי אומות העולם — «хахме умот га-олам» (мудрецы-инородцы; Пес., 94б и passim). В смысле почетного титула Х. упоминается впервые после восстановления синедриона, когда прекратились религиозные преследования, воздвигнутые Адрианом. Кроме наси, р. Симона бен-Гамлиила, во главе синедриона стояли еще двое: р. Натан, в качестве ab bet dina, и p. Меир, в качестве хахама (Гор., 13б). Другой Х., упомянутый по имени, был р. Симон, сын р. Иуды га-Наси I, вступивший в исправление этой обязанности после своего отца вместе со своим братом, который занимал пост наси (Кет., 103б). Точно установить обязанности Х. невозможно. Едва ли верна гипотеза Рапопорта, что в круг его обязанностей входил разбор запретного и дозволенного ритуалом. Зехария Франкель считает Х. председательствующим или первоприсутствующим, который должен был обсуждать всякий возникший вопрос со всех сторон и резюмировать все сказанное по поводу него, прежде чем поставить этот вопрос на голосование. Возможно, что пост этот был создан на тот случай, когда разделятся голоса аб бет-дина и наси по делам синедриона. На пост этот всегда избиралось лицо из наиболее выдающихся ученых. Судя по одной барайте (M. К., 22б), Х. являлся руководителем школы (Bet ha-Midrasch), так как рядом с великим синедрионом, игравшим роль главной академии, существовал ряд частных академий, во главе которых стояли выдающиеся ученые. Но неизвестно, когда институт этот существовал. В Палестине Х., по-видимому, существовали одновременно с академиями наси. Так, со слов одного аморы 4-го в., еще и в его время соблюдался следующий церемониал. «При входе Х. в академию все присутствующие вставали, как только он приближался к ним на расстояние четырых локтей, и продолжали оставаться на ногах, пока он не удалялся на четыре локтя от них» (Кид., 33б). Очень сомнительно, чтобы звание Х. существовало и в Вавилонии, где между реш-галутой (эксилархом) и главами академий установились совершенно иные отношения, чем между наси и хахамами в Палестине. Здесь Х. означал не титул, а знатока устного учения и традиции (Кид., 49а, б; Сота, 49а; Иер. Сота, IX, 23б; Иер. Тан., IV, 68а, где слово «хаким» употреблено иронически по отношению к Х. академии). По Седер Олам Зута (M. J. С., изд. Neubauer’а, 71 и сл.) у каждого реш-галуты имелись Х., заведовавшие, по-видимому, религиозными делами эксилархата; однако ввиду того, что произведение это написано в Палестине (см. Седер Олам Зута), автор мог приписать Вавилонии известные ему палестинские порядки. У евреев-выходцев Испании и Португалии и у караимов Х. называется раввин. Невозможно, однако, установить, насколько этот титул древний. В некоторых респонсах р. Соломона бен-Адрета мы встречаем обращение к ученикам: «lechacham Rabbi…» («Респонсы», №№ 79, 395), что не исключает возможности понимать слово Х. в смысле мудреца. Во множественном числе chachamim употребляется в Талмуде и таннаитами как термин для обозначения большинства, в противоположность меньшинству. Ему соответствует арамейское слово «rabbanan».
Ср.: Frankel, Monatsschrift, Ι, 345—349; idem, Darke ha-Mischnah, 154 и добавление, 7, 8; Halévy, Dorot ha-Rischonim, II, 20 (к месту, цитир. Halévy, добавл. к Иер. Мак., II, 31d); Rapoport, Erech Millin, 2. [J. E., VI, 160—161].
3.