Ханина бен-Доса חנינא נן דוםא — танна 1 в., современник Иоханана бен-Заккаи (Бер., 34б). Высоко почитался за свой благочестивый образ жизни, народ относился к нему как к чудотворцу. Он не оставил ни одной галахи, а лишь несколько агад (Барайты р. Элиезера, XXIX, XXXI; Midr. Mischle, Х, 2). Его слава основана не на его учености, а на его поступках; народ говорил, что со смертью р. Х. исчезли люди дела, אנשי מעשה (Сота, 49а). Его изречения свидетельствуют ο его приверженности к хасидейскому направлению того времени. «Кто любим людьми, любим Богом; кого не любят люди, не любит и Бог». — «Тот, для кого дела выше учения, учится с пользой; кто ценит учение выше дела, учится без пользы». — «Учение тогда лишь плодотворно, если ему предшествует боязнь греха» (Абот, III, 9, 10; Аб. Р. Н., XXII, 1). Мудрость, руководимая страхом Божиим и добродетелью; благорасположение людей, как выражение Божественного благорасположения — оба эти элемента образуют основу хасидейского поведения (см. Ессеи). Подобно всем древним хасидеям, Х. много молился, и его молитвы, по мнению современников, производили чудеса. Толпы народа искали у него помощи в болезнях и бедствиях. Сам он жил в крайней бедности, и народ говорил, что в то время как весь мир облагодетельствован благодаря его молитвам, сам он довольствуется одной мерой бобов на целую неделю. Но в этой бедности он стремился сохранить внешнее приличие. Его жена топила каждую пятницу печь, как будто она имела, что готовить на субботу; одна соседка полюбопытствовала заглянуть в печь; но тут случилось чудо: печь наполнилась хлебами (Таан., 24, 25). Народ ценил его молитвы выше молитв первосвященника, и его всегда просили молиться ο ниспослании дождя и об исцелении (ib., 24б). Раз пришли к нему послы от Гамлиила II и передали ему просьбу патриарха помолиться за исцеление его больного сына. Х. помолился и сказал послам, что они могут уже идти домой, так как сын патриарха уже исцелен. Послы спросили его: «Разве ты пророк?» «Я не пророк и не сын пророка, — ответил р. Х., — но опыт научил меня, что когда моя молитва течет легко и плавно, она услышана Богом» (Бер., 34б). Современники выставляли его, как пример «человека правды» (Мех., Иитро, к Исх., 18, 21). Два века позже один агадист характеризует его, как праведника, за чьи заслуги Бог благоволит ко всему его поколению (Хаг., 14а). Его слава перешла и к жене его (легенду ο ней — см. Б. Б., 74а).
— Ср.: Heilprin, Seder ha-Dorot, II. [Jew. Enc. VI, 214—216].
3.