Реформа в иудаизме — Реформистское движение в еврействе возникло в первой половине 19 в., но попытки радикального изменения в жизни еврейства стали обнаруживаться уже в последнюю четверть 18 в. Еврейскому гетто суждено было испытать на себе сильнее, чем кому бы то ни было, те радикальные изменения, которыми это столетие ознаменовалось в социальной и политической жизни европейских народов. Отрезанное в течение целых столетий от мировой жизни, гетто сразу сбросило с себя гнет столетий. На положение его повлияли, главным образом, два фактора: политический и просветительный, а именно Великая франц. революция в связи с новыми доктринами, приведшими к эмансипации евреев, и просветительное значение трудов Моисея Мендельсона. Его перевод Библии на чистый немецкий язык приобщил детей гетто к европейским культурным ценностям; этот перевод подготовил почву для их политической эмансипации, вытеснив из еврейского обихода жаргон, который отделял их от культурного языка Канта, Лессинга, Шиллера и Гете. В связи с этим стоит и влияние основанных тогда еврейских школ. Первая была Freischule, открытая в 1778 г. в Берлине; в 1781 г. император Иосиф II издал свой известный эдикт, в котором он рекомендовал устройство подобных школ в пределах Австрийской империи. Выдающийся поэт того времени, Вессели (Вайзель), обратился с посланием к народу, приглашая его откликнуться на желания императора. Вожди раввинизма не замедлили осудить эти начинания, как осудили и перевод Библии Мендельсона. Консервативная часть еврейства понимала, что обрядовая сторона еврейской религии пострадает под натиском новейших веяний. Принято утверждать, что Мендельсону принадлежит инициатива реформист. начинаний, но это неверно. Правда, он сильно благоприятствовал своей деятельностью новому движению, но лично он реформатором никогда не был и не хотел им быть. Его концепция иудаизма как богооткровенного вероучения распространялась и на обрядовую сторону религии; изменения в последней он признавал возможными лишь при непосредственном вмешательстве божества, т. е. опять же при помощи вторичного откровения (Jerusalem, р. 31). Этому решительно противоречит реформистская доктрина, утверждавшая, что обрядовая сторона есть не что иное, как временное проявление духа религии, отвечающее запросам времени и соответствующее поэтому каждой эпохе в отдельности. Дух же времени является, со своей стороны, откровением Божиим и может требовать отмены того или другого обряда, хотя бы освященного давностью (Holdheim, Gesch. d. Berliner Reformgemeinde, 94, 127 и др. его соч.). Очень характерным показателем своего времени является одно сочинение, появившееся в Берлине в 1793 г. под назв. «Besamim Rösch», принадлежащее будто бы известному авторитету 14 века р. Ашеру бен-Иехиелю и изданное Саулом Берлином, сыном р. Гирша Левина — главного раввина гор. Берлина. Сочинение это является сборником респонсов, разрешавших на основании Талмуда многое, считавшееся до тех пор недозволенным, как, напр., употребление риса и стручковых овощей на Пасху, сыра и вина нееврейского изготовления, верховую езду в субботу и др., и отменявших многие другие поздн. раввинские постановления. Сочинение это подверглось строгой критике со стороны р. Мордехая Бенета, главного раввина Моравии; защитником его аутентичности выступил р. Гершель Левин. Послание последнего к пастве очень характерно для определения условий борьбы и веяний того времени в еврействе. Старый духовный пастырь не в силах видеть упадок религиозного чувства — и он переселяется в Св. землю. Новое поколение, приобщенное к философии и культуре своего времени, не могло мириться с соблюдением многочисленных казуистических обрядов, освященных временем и почитаемых в силу этого существенною стороною иудаизма. Старый раввин признавал беспрекословное подчинение букве Schulchan-Aruch’a, но образованное поколение уже легко относится к этим предписаниям. Но несмотря на то, что эти веяния носились в воздухе, в дело они еще не претворялись; и только в 1796 г. в Амстердаме была организована община «Adat Jeschurun», принявшая некоторые реформы, а именно: несколько пиутим было вычеркнуто из молитвенника. Выдающаяся роль в реформистском движении принадлежит Израилю Якобсону. Исходя из того взгляда, что иудаизм выродился в формализм, он решил, что единственный путь удержать евреев в религии — путь реформ. Он был убежден, что синагогальная служба непонятна массе из-за др.-евр. языка, а отсутствие внешнего благолепия мешает будто проявлению религиозного чувства. К реформе, однако, он отнесся осторожно и начал с основания школы в Зеезене (в Граце), где светские науки занимали место рядом с богословскими и где совершалась служба, в которую вошли такие элементы, которых синагога в современной Германии (не как в Италии и Турции) не признавала: проповедь и гимны на местном языке. Эти службы посещали часто и взрослые, постепенно привыкавшие к употреблению немецкого языка в богослужении; естественно, что воспитанники подобных школ становились адептами реформы. К реализации своего плана Якобсон приступил в 1808 г., когда Вестфалия была занята французскими войсками и еврейские дела были переданы в ведение консистории, устроенной по образцу французских. В качестве председателя консистории Израиль Якобсон провел основание школы в Касселе по типу Зеезенской. Рядом со школой был основан и молитвенный дом, в котором по субботам служба отправлялась частью на еврейском, частью на немецком языке; кроме того, произносились проповеди и пелись гимны по-немецки. Раввины — члены консистории — защищали эти нововведения, доказывая, что они никоим образом не противоречат духу постановлений талмудистов. Ободренный успехом, Якобсон на собственные средства соорудил в 1810 г. «храм» (Tempel) с органом в Зеезене; хор, набранный из среды учеников, принимал участие в богослужении. Но такая реформа была слишком поверхностной; вера не могла быть укреплена одними преобразованиями богослужения и внешним благолепием. На первых порах своего развития реформа была чисто местная, она не пошла дальше пределов Вестфалии, а когда французы эвакуировали ее и все французские учреждения были уничтожены, та же участь постигла и еврейскую консисторию. Якобсон переселился в Берлин и устроил собственный молитвенный дом с органом, хором и с гимнами и проповедью на немецком языке. Подобное богослужение ввел затем в своем доме банкир Яков Герц Бер, отец известного композитора Мейербера. Под давлением консервативного еврейства власти закрыли эти молельни в 1817 г., вступаясь за традиционные еврейские верования. Декретом 1823 г. было постановлено, что «еврейское богослужение должно совершаться впредь согласно традиционному обряду, без каких бы то ни было нововведений в языке, церемониале, молитвах и гимнах». Дело Якобсона продолжал Эдуард Клей, один из проповедников частных реформированных молитвенных домов в Берлине, откуда он в 1817 г. переехал в Гамбург, где был назначен директором еврейских школ; ему удалось образовать в 1818 году небольшую реформированную общину; было положено начало известному гамбургскому «Tempel’ю». Эта община вызвала сильные трения между евреями Гамбурга, хотя гамбургский «Tempel» довольствовался некоторыми изменениями в тексте литургии, введением немецкого языка в богослужение и аккомпанемента органа; внешним благолепием храма ограничилась, подобно зеезенской, и гамбургская община. Правда, некоторые опущенные или видоизмененные молитвы, говорившие о пришествии Мессии, указывали на более глубокие и коренные изменения во взглядах на иудаизм. — Три раввина Гамбурга, Моисей-Яков Яффе, Барух бен-Меир Озер (Озерс) и Иехиель-Михаил Шпейер, выпустили воззвание против приверженцев реформы, обвиняя их в ереси. Они пытались было возбудить против них гамбургский сенат, чтобы закрыть новый «храм», что вызвало крайнее негодование реформистов. Последние обратились с запросами о Р. ко многим ученым, и результаты этого опроса были опубликованы ими в виде сборника под названием «Nogah Zedek» с дополнением к нему «Or Nogah» (Дессау, 1818; издатель их, Э. Либерман, см., вскоре крестился). Консерваторы ответили тем же, выпустив в 1819 г. ряд мнений авторитетных противников реформы — «Eleh Dibre Ha-Berit» (Альтона). Никаких практических результатов оба полемических сочинения не имели. В 1820 г. в Лейпциге была сооружена молельня, отделение гамбургской, где по годовым праздникам совершалось богослужение на немецком языке. Купцы, съезжавшиеся на ярмарку в Лейпциг, увозили с собою и идеи, проповедуемые с амвона реформистского «темпеля». В течение последующих тридцати лет реформированные общины имелись уже в Германии, Австрии, Венгрии, Франции и Дании; они отличались друг от друга большей или меньшей радикальностью в пределах декорума и языка проповеди. Реформа отчасти входила в так называемую «венскую программу», принятую венской общиной, во главе которой находились Исаак-Ноах Маннгеймер и кантор Соломон Зульцер. Почти повсюду была введена конфирмация. Ряд государств издал эдикты, требовавшие устранения тех или иных злоупотреблений в синагоге и введения реформ. Из таких эдиктов упомянем саксен-веймарский (1823), ангальтский (1835), ганноверский (1837), баденский (1838), среднефранконский и саксен-мейнингенский (1839). Крупную роль сыграл в истории Р. Авраам Гейгер, избранный в 1832 г. в раввины Висбадена. Его «Wissenschaftliche Zeitschr. für jüdische Theologie», издававшийся с 1835 г., имел огромное влияние на вожаков Р. По его настоянию в 1837 г. была созвана раввинская конференция в Висбадене, которая, впрочем, не привела к каким-либо практическим результатам. В 1838 г. часть еврейской общины Бреславля решила назначить товарищем раввина Тиктина, представителя старой школы, кого-нибудь из новых, и ее выбор пал на Гейгера. Не желая занимать пост совместно с приверженцем реформистского движения, Тиктин стал принимать меры, чтобы помешать последнему занять место в Бреславле. В 1840 г. Гейгер произнес свою первую проповедь в Бреславле; он тогда, между прочим, выразился: «Иудаизм может занять более высокое положение в мире при одном условии, чтобы он сам возродился». Распря в бреслав. общине продолжалась до 1843 г., когда умер Тиктин и благодаря вмешательству власти Гейгер стал во главе общины. — В 1842 г. снова разгорелись страсти вокруг гамбургского «храма». Еще в 1839 г. там была избрана комиссия для издания молитвенника общины. Когда молитвенник этот появился, Исаак Бернайс, глава консервативной общины, выпустил воззвание (מודעה), запрещая правоверным пользоваться им. Реформисты ответили тем же. Затем Бернайс выпустил «предостережение» (אוהרה): «Запрещается молиться и произносить благословения по молитвеннику, называемому «Молитвенник для израильтян», изданному здесь в прошлом году». Запрещение произвело огромное впечатление, и реформисты обратились к двенадцати выдающимся деятелям с запросом по поводу пригодности молитвенника. Все опрошенные, конечно, признали молитвенник и осудили Бернайса. Ответы были изданы в двух томах. — В 1836 г. в лондонский «маамад» (см.) была направлена петиция некоторых членов объединенной синагоги испанск. и португальских евреев (Bevis Marks): допустить изменения, которые ввела реформированная синагога Гамбурга и других городов. Петиция имела успех, и требуемые изменения в смысле увеличения благолепия были введены в богослужение; но в 1839 г. поступила вторая петиция, которая потребовала отмены вторых дней праздников, некоторых изменений в субботней молитве, уменьшения числа молитв вообще и сокращения их и введения хора и проповеди на английском языке, но она была отклонена. Тогда реформисты выделились из общины в самостоятельную единицу (1840 г.), назвавшую себя «West-London Synagogue of British Jews». Резолюция главарей старой общины объявила реформистов еретиками. Представители немецкой и португальской консервативных групп, Г. Г. Мелдола и Соломон Гершель, выпустили в 1841 г. послание, направленное против употребления реформированного молитвенника; оно было разослано также всем общинам Англии, но сочувственный прием оно встретило лишь в Лондоне; ливерпульская и манчестерская общины вернули его обратно, а плимутская сожгла его. Новая община освятила свою синагогу в 1842 г., секретарем, священнослужителем и проповедником ее был избран Д. Маркс (см.). Но представители консервативной части еврейства поспешили вычеркнуть их из числа прихожан и отлучить от синагоги. Последнее повлекло за собою много неприятного для реформистов; они вынуждены были даже позаботиться о собственном кладбище. Board of Deputies of British Jews отказался утвердить Маркса в качестве секретаря общины, что привело к страшной путанице в делах, преимущественно матримониальнаго характера, так как браки реформистов не могли быть легализованы. Это положение дел тянулось вплоть до 1856 года, когда парламент признал за священнослужителем Западной лондонской синагоги право регистрации браков и реформисты получили полную автономию и равные права с другими общинами. — Во Франкфурте-на-М. радикалами того времени было основано общество, вызвавшее сильное недовольство своими крайними взглядами. Программа этого общества (1842) заканчивалась «декларацией принципов» и гласила: «1) мы признаем за религией Моисея возможность бесконечного дальнейшего развития; 2) Талмуд не имеет для нас никакого авторитета ни с догматической, ни с практической точки зрения и 3) Мессии, который бы вернул евреев в Палестину, не ждем и не желаем; мы не признаем никакого другого отечества, кроме того, которому мы принадлежим по рождению и по гражданству». Декларация вызвала много нареканий; ее порицали люди таких противоположных воззрений, как Давид Эйнгорн и Самуил Гирш, Михаил Закс и Зехария Франкель. Единственным апологетом ее явился М. А. Штерн. Крупное значение во всем этом конфликте имело отношение франкфуртского кружка к обряду обрезания, от которого он отказался, как от conditio sine qua non для вступления в лоно еврейства. Несколько плачевных исходов этой операции, случившихся как раз в то время, побудили местные власти подвергнуть совершение этого обряда непосредственному наблюдению санитарной комиссии. Закон требовал, чтобы производство операции поручалось только опытному человеку. Многие именитые члены реформистского кружка истолковали это, как право отца решать вопрос о выполнении обряда по своему усмотрению, и многие дети не были подвергнуты операции. Это вызвало ходатайство франкфуртского раввина, чтобы ceнат признал обрезание обязательным для евр. детей, желающих быть членами общины. Сенат отказал ему в ходатайстве. Тогда раввин обратился к 80 раввинам с опросом по поводу значения обрезания. Их ответы, изданные под названием «Rabbinische Gutachten über die Beschneidung», говорили за сохранение обряда, в чем сходились реформатор Самуил Гирш, умеренный Исаак Ноах Маннгеймер и консерватор Як. Этлингер. Практических результатов эта агитация не имела. Выдающимися моментами в истории реф. движения являются раввинские съезды (см.) в Брауншвейге (1844), Франкфурте-на-М. (1845) и Бреславле (1846). Зимою 1844 г. С. Штерн прочел в Берлине серию лекций на сюжет «Миссия иудаизма и евреи в настоящем». Лектор призывал вернуть в синагогу всех тех, которых религиозная обрядовая сторона ее перестала удовлетворять. Сбор с лекций пошел на основание Genossenschaft für Reform im Judenthum. В 1845 г. члены кружка обратились с «воззванием к нашим немецким единоверцам» — созвать синод для возобновления иудаизма в форме, достойной как современников, так и потомков их. Обстоятельства, однако, вынудили их приступить к отправлению реформированного богослужения до созыва синода (1845). Комитет выработал праздничное богослужение, подвергнутое радикальному изменению. Почти вся служба исполнялась на немецком языке, прихожане оставались во время совершения с непокрытой головой, трубление в «шофар» было отменено, как и ношение «талита». Благословение, произносимое, согласно обычаю, Ааронидами, теперь произносилось проповедником и хором. Женщины уравнивались во всем, что касалось религии, в правах с мужчинами. Первое богослужение состоялось в Рош га-Шану, а затем в Иом-Киппур 1845 г., при чем служил д-р Людвиг Филиппсон; следующие богослужения отправлялись регулярно два раза в неделю: по субботним и воскресным дням. В 1846 г. был освящен и молитвенный дом, а проповедником был избран Самуил Гольдгейм, исполнявший эту обязанность до 1860 г. С 1849 г. было прекращено богослужение по субботам, остались при одном воскресном. Бурные события 1848 г. отвлекли внимание всех от P., и в 60 и 70 гг. продолжалось то же индифферентное отношение ко всему движению. Реакция наступила и в P., и те немногие общины, которые ввели ее в то время, отличались большой умеренностью. Первые признаки возобновления Р. сказались лишь в 1868 г. Созванная в этом году раввинская конференция в Касселе ничего существенного не дала, она послужила лишь подготовительным моментом для двух синодов — 1869 и 1871 гг. — в Лейпциге и Аугсбурге. Следует отметить еще некоторые попытки чисто местного характера. В 1845 г. в Бреславле образовалось, по образцу берлинского, общество для проведения реформ, не имевшее, однако, никакого успеха. В 1847 г. в Кенигсберге было установлено дополнительное богослужение по воскресным дням; в следующем году образовалась реформированная община в Будапеште, во главе которой стоял И. Эйнгорн; по настоянию консерваторов власти закрыли новый храм. По призыву М. Ульмана французские раввины постановили в 1856 г. провести несколько умеренных реформ в обрядах, предоставив это на благоусмотрение главного раввина отдельных консисторий. — В Англии были основаны еще две реформированные общины: в Брэдфорде и Манчестере. В 1902 году был учрежден в Англии евр. религиозный союз с богослужениями по субботам после обеда и с молитвами и проповедью на разговорном языке. Следует, кроме того, отметить требование некоторых представителей евр. общины в Берлине (1901) отправлять богослужения также по воскресным дням.
Больший успех выпал на долю Р. в С.-А. Соединенных Штатах. В 1824 году 47 членов общины «Beth Elohim» в Чарльстоуне выпустили петицию об изменениях в ритуале, сокращении числа молитв, введении английского языка в молитву; петиция эта не имела никакого успеха, и подписавшие ее образовали самостоятельную общину (Reformed Society of Israelites). Принимая символы веры Маймонида, она отказалась лишь от двух догматов: воскресение мертвых и пришествие Мессии для восстановления Израильского царства. Новая община просуществовала всего несколько лет, но дух ее проник в старейшую общину, и под влиянием Г. Познанского новая синагога, освященная в 1841 г., приняла орган и отменила празднование вторых дней праздников. В 1842 г. возникла реформированная община «Har Sinai» в Балтиморе, а в 1845 г. «Emanu-El» в Нью-Йорке; примеру их последовали многие другие общины под влиянием адептов P., прибывших сюда из З. Европы, — таковы, напр., Исаак М. Вайз (Wise), Макс Лилиенталь, Д. Эйнгорн, Самуил Адлер и Самуил Гирш. Вайзу удалось объединить эти общины в один союз, известный под названием Union of American Hebrew Congregations (1873), наряду с которым существуют и консервативные общины. Союз учредил евр. союзный колледж (Hebrew. Union College), реформированную теологическую семинарию (Reform Theological Seminary, 1875) и целую сеть религиозных школ. Почти повсеместно был введен в употребление молитвенник, составленный трудами Центральной конференции американских раввинов, за который высказались в 1905 г. 183 общины. Главным отличием его от традиционного служит замена Мессии царством справедливости, возвещенным мессианской эрой; черты национ. характера в молитве, выраженные надеждой на возвращение в Палестину и возрождение евр. самостоятельного государства, заменены признанием евреев народом-священником с мировою миссией. Вера в воскресение тела уступила место вере в бессмертие духовное. В синагоге введены: смешанный хор, орган, проповедь на разговорном языке, конфирмация детей обоего пола; богослужение совершается с непокрытой головой. Были отменены вторые дни праздников, число которых вообще значительно сокращено, а из второстепенных сохранены лишь Пурим и Ханукка. Женщины вполне уравнены в правах с мужчинами во всем, что касается религии. Отменены были и «гет» (развод), и «халица», законы о пище (см.), и, согласно постановлению центральной конференции, прозелиты принимаются в лоно еврейства, не подвергаясь обрезанию. Двенадцать общин ввели дополнительное богослужение по воскресным дням, и только одна довольствуется исключительно воскресными (Sinai — в Чикаго). Реформированный союз отказался от обязательности постановлений талмудических кодексов, стоя исключительно на точке зрения пророческого иудаизма и стремясь слить иудаизм с требованиями жизни и приспособить к ней его вечные принципы. — Ср.: I. М. Jost, Culturgeschichte zur neueren Gesch. der Israeliten von 1815 bis 1845, Берлин, 1847; idem, Gesch. des Judenthums und seiner Sekten, III, 285—390, Лейпциг, 1859; Geiger, Jüdische Gesch. von 1830 bis zur Gegenwart (1849), в Nachgelassene Schriften, II, 246—273; Holdheim, Gesch. der Berliner Reformgemeinde, Берлин, 1857; J. H. Ritter, Gesch. der jüdischen Reformation, Берлин, 1865; S. Stern, Gesch. d. Judenthums von Mendelssohn bis auf die neuere Zeit, Берлин, 1870; M. Levin, Die Reform des Judenthums, Берлин, 1895; E. Schreiber, Reform judaism and its pioneers, Spokane, 1892; S. Bernfeld, Juden und Judenthum im neunzehnten Jahrhundert, Берлин, 1898; D. Philippson, Progress of the jewish reform movement in the United States, в JQR., X, 52—99. [По J. E., X, 352—359].
9.
Реформистское движение в России. Вместе с просветительными идеями стало проникать с Запада в русско-еврейское гетто и религиозно-реформистское течение. Мечтая об обновлении еврейской жизни, первые прогрессисты в России стали также помышлять и о реформе обрядового религиозного культа, который всецело доминировал в патриархальном укладе еврейского быта. Разрозненные и бессильные своей малочисленностью, прогрессисты не дерзали, однако, открыто приступить к практической реформе. Только в Одессе, где богатые и проникнутые идеями просвещения выходцы из Брод играли крупную общественную роль, возникла в 1840 г. первая в России хоральная синагога. Основанная виленскими маскилим в 1846 г., хоральная синагога «Taharat ha-Kodesch» мало отличалась первое время по своему ритуалу от других местных синагог. Не полагаясь на собственные силы, прогрессисты 40-х годов надеялись, что религиозно-бытовые реформы удастся осуществить при содействии правительства, которое еще в 1826 году основало в Варшаве раввинское училище с целью: «устранить предрассудки и наслоения из еврейской религии и нравственности». Уже в выставленной в 20-х годах виднейшим представителем прогрессистов, И. Б. Левинзоном, программе второй пункт гласит, что следует учредить пост верховного раввина и при нем устроить консисторию для заведования всеми духовными делами евреев. Полагая, что в России нет таких раввинов, которые могли бы управлять духовными делами в более современном духе, часть прогрессистов добивалась, чтобы приглашали из Германии раввинов с европейским образованием. Этот план был оставлен после того, как были учреждены раввинские училища (см. соотв. статью), которые и должны были доставлять контингент просвещенных раввинов. При содействии некоторых приверженцев реформы правительством был также издан указ о запрещении еврейскому населению носить традиционное платье (см. Одежда). К 60-м годам при общем подъеме и усилении стремления к реформам, заметно окрепли и религиозно-реформистские тенденции. Основались новые хоральные синагоги (в Бердичеве и др. городах), воспитанники раввинских училищ, став общественными раввинами, начали произносить в синагогах проповеди на отечественном языке. Усилившееся в 60-е годы стремление освободить личность от устаревшего патриархального уклада жизни способствовало тому, что многие прогрессисты стали видеть в чрезмерной религиозной обрядности главное зло еврейской жизни, и в еврейской литературе все настоятельнее стали раздаваться голоса о насущной необходимости религиозных реформ. М. Л. Лилиенблюм указывал, вслед за германскими реформистами (статья «Orchot ha-Talmud», 1868), что Талмуд всецело проникнут духом реформы и его творцы всегда считались при религиозных постановлениях с изменяющимися условиями и требованиями жизни; лишь в последние времена этот реформистский дух заглох, жизненные «пути Талмуда» заброшены, и Лилиенблюм обращался поэтому к раввинату с призывом примирить религию с насущными потребностями жизни, отменить и реформировать многие постановления Шулхан-Аруха, ставшие обременительными при современных условиях. Необходимость реформы, по мнению Лилиенблюма, тем настоятельнее, что только таким путем возможно укрепить в подрастающем поколении связь с религией. Значительно дальше пошел в своих реформистских требованиях Л. Гордон. В обличительных поэмах он бичевал духовных пастырей народа, слепо следующих, по его мнению, мертвой букве закона; в раввинизме Гордон видел главного виновника многих аномалий внутренней и внешней жизни русского еврейства. Религиозной реформе посвящен также популярный роман Браудеса «Ha Dat we-ha-Chajim», центральный герой которого произносит длинные реплики против религиозного кодекса «Schulchan Aruch» и призывает к реформе обрядового культа. Против реформистских течений выступали и публицисты умеренных взглядов (М. Пинес, И. Маргалиот и др.) в журнале «Ha-Lebanon» и в отдельных сборниках. К началу 80-х годов рационалистическая проповедь реформы еврейского религиозного быта, сочетаясь с другими социальными и идейными течениями, вылилась в своеобразные формы двух эфемерных сект: «Духовно-библейское братство» (см.) и «Новый Израиль» (см.). Непосредственно после погромов в еврейской интеллигенции стали намечаться два противоположных течения: одни, изверившись в идеалы гаскалы, звали обратно к традиционно-религиозному еврейству, у других же, напротив, усилилось религиозно-реформистское брожение. Наиболее крайним идейным выразителем последних являлся молодой С. Дубнов, стоявший еще в то время на ассимиляционной точке зрения. В статье «Какая самоэмансипация нужна евреям» (1883), Дубнов выступил в весьма резкой форме как против раввинизма, так и против Талмуда, который, по его мнению, «без всякой надобности усложнил и даже довел до абсурда Моисеево законодательство» и своей чрезмерной обрядовой системой затемнил этическую и моральную сторону религии. Считая индивидуальную свободу современной интеллигенции несовместимой с талмудическо-раввинской обрядностью, Дубнов подчеркивал, что «внутренняя религиозно-бытовая реформа составляет вопиющую необходимость». В позднейшее время, с развитием национальных течений и более научного взгляда на эволюцию религии, религиозно-реформистские течения значительно ослабели. Убедились, что проповедь религиозной реформы, исходящая из кругов, совершенно индифферентных к религии, не имеет реальной почвы под собою, так как эволюция религиозного быта не может быть достигнута искусственными мерами, а является продуктом изменившегося сознания верующего коллектива. Появившиеся впоследствии проекты религиозной реформы, как, например, опубликованная (1901) д-ром Заменгофом брошюра «Гиллелизм» (о реформировании иудаизма в чистый свободный от всяких обрядов монотеизм) и воззвание Н. Переферковича к петербургским евреям прошли бесследно.
С. Ц.7.8.