Обрезание מילה (Circumcisio) — ритуальная операция на коже полового органа, производимая у евреев над всеми новорожденными мужского пола и служащая символом союза между Богом и Израилем. Хотя эта операция испокон веков производилась, да и ныне еще производится и некоторыми другими народами, и поэтому вовсе не может считаться отличительным признаком принадлежности к еврейскому народу, однако ввиду высокой важности идеи, которую она символизирует у евреев, она свято чтилась ими в продолжение целого ряда тысячелетий как акт вступления в лоно еврейской религии.
I. В Библии О. принадлежит к немногим заповедям досинайского законодательства. В откровении, данном патриарху Аврааму, последнему предписывается производить сейчас эту операцию над собой и завещать ее своему потомству во все грядущие поколения как печать союза между ними и Богом. Как символ специального союза О. у потомков Авраама должно и внешне отличаться от этого обычая у других народов; оно должно производиться не в периоде начинающейся половой зрелости, а сейчас же после рождения, на 8-й день. Оно должно быть уделом не только высших классов, как у египтян, а всего народа, не исключая и рабов, которые в патриархальном строе у евреев считались членами дома и участниками культа (Быт., 17, 9—14). Ни техники операции, ни места ее приложения законодатель не определяет; эти пункты предполагались общеизвестными. Символический характер О. еще больше подчеркивается в законе (также досинайском) о пасхальном агнце (Исх., 11, 43—49). В последнем, высоконациональном обряде принимают участие все члены израильской общины, не исключая и рабов. Исключаются из участия в нем только инородцы, поселившиеся среди евреев; пользуясь всеми без исключения гражданскими правами, инородец остается, однако, вне религиозного союза; ему, например, разрешается употреблять в пищу то, что запрещается еврею (Втор., 14, 21). И только актом О. он становится как бы духовным потомком Авраама и участником союза между Богом и Израилем. Союз этот, следовательно, не имел расового характера; он был открыт для всех желающих вступить в него. — Хотя смешанные браки вообще были частым явлением в глубокой древности у евреев (Моисеевым законом запрещались только браки с ханаанейскими племенами; Боаз, например, женился на моавитянке Руфь), но сродниться с необрезанным племенем считалось всегда позорным деянием. На предложение сихемского князя патриарху Якову: выдать свою дочь Дину за его сына, сыновья Якова, правда, «с хитростью», ответили: «Не можем этого сделать, выдать сестру нашу за человека необрезанного; ибо это срам для нас» (Быт., 34, 14). И гораздо позже родители Самсона укоряли его за желание жениться на филистимлянке: «Разве нет женщины среди дочерей братьев твоих, что ты идешь взять себе жену у необрезанных филистимлян?» — Соблюдали, конечно, израильтяне эту операцию во все время их пребывания в Египте, по крайней мере о выходцах из Египта прямо засвидетельствовано Библией, что они все были обрезаны; только родившиеся во время сорокалетнего странствования евреев по пустыне не были обрезаны, хотя предписание об этом было подтверждено синайским законодательством. При вступлении в Обетованную землю Иошуе пришлось всех мужчин моложе 40 лет подвергнуть этой операции (Иош., 5, 2—9). Несколько загадочным представляется библейский рассказ об отношении Моисея к О. Отправляясь в Египет с данной ему Богом миссией освободить еврейский народ, он взял с собой свою жену Циппору и своих двух сыновей (Исх., 4, 20); младший сын, Элиезер, по-видимому, незадолго перед тем родившийся (ср. Исх., 18, 5), не был обрезан. Дорогой, на ночлеге, Бог (в Septuag. — ангел Божий) угрожал Моисею смертью; тогда Циппора поспешно отрезала каменным ножом крайнюю плоть своего сына и бросила ее к ногам его, сказав: «Ты жених крови у меня». Моисей был спасен, и она прибавила: «Ты жених крови по обрезанию» (4, 24—26). — Институт О., раз установившись в народе, твердо соблюдался им при всех колебаниях его религиозных воззрений и обычаев; в библейской литературе мы поэтому больше сведений об О. не находим; и если она кое-где касается мимоходом этой операции, то уже речь идет не о евреях, а о других народах. Уже тот факт, что презрительная кличка «необрезанный» применялась в более древнее время только к филистимлянам (Судьи, 14, 3; 15, 18; I Сам., 14, 6; 17, 26, 36; ср. ibid., 18, 25; II Сам., 1, 20) и никогда это название не применяется к какому-либо другому из окрестных народов, указывает на то, что О. соблюдали не только абрагамиты, но и другие соседние народы. Иеремия ставит Египет и Иудею в ряд народов, обрезанных в плоти, но не обрезанных сердцем (т. е. духовно; Иер., 9, 24, 25). Еще определеннее говорит об Египте Иезекиил, от которого мы, вместе с тем, узнаем, что северо-восточные семитские народы не соблюдали обряда О. Предвещая фараону и его народу, המונו, полное поражение от рук царя вавилонского, пророк находит особенно обидным для Египта то обстоятельство, что в преисподней, ארץ תחתית, ему придется лежать «среди необрезанных, пораженных мечом» Вавилона (31, 18). «Кого краше ты? — иронически восклицает пророк, — снизойди же и ложись рядом с необрезанными» (32, 19). "Там найдешь Ассирию с ее полчищами… там Элам с его толпами, там и Мешех, Тубал… все необрезанные, уносившие свой позор в страну преисподней… Там также и Эдом с его царями и князьями… и они легли с необрезанными…" (32, 22—24; 29). Из слов Иеремии и Иезекиила видно, что в их время эдомиты соблюдали О. Надо поэтому полагать, что после нашествия македонян эдомиты, легче евреев подпавшие влиянию эллинизма, оставили древний обычай предков. Во всяком случае, в эпоху Хасмонеев они О. не соблюдали, так как Иоанн Гиркан, завоевав некоторые города Идумеи, предложил жителям на выбор или подвергнуться О., или оставить родину (Флавий, Древности, XIII, 9, 1). — О технике О. во всей библейской литературе нет никаких данных. Относительно же орудия операции два раза упоминается в Библии, что таковым служил каменный нож. Циппора совершила О. над своим сыном острым камнем, צר (Исx., 4, 25); Иошуа для всенародного О. также употребил каменные ножи, חרבות צרים (Иош., 5, 3). На рисунке, найденном на стенах развалин египетского храма в Карнаке и представляющем сцену этого обряда у древних египтян, изображение ножа напоминает собою форму ножей каменного периода. Это отчасти свидетельствует, что начало этого обычая теряется в самой глубокой древности, в так называемом каменном периоде человеческого рода. Люди консервативны, и то, чем пользовались когда-то за неимением лучшего, освящается веками и становится необходимой принадлежностью культа. Впрочем, евреи времен Талмуда успели уже освободиться от этого пережитка старины, предпочитая каменному ножу более удобный стальной ланцет, איזמל (Шабб., 130б).
II. О. в побиблейское время. Впервые стал на очередь вопрос об О. во время антиоховых гонений. С целью эллинизировать еврейский народ Антиох Епифан запретил совершать О. (I Макк., 1, 47), а женщины, совершавшие эту операцию над своими детьми, подвергались смертной казни (ibid., 58, 59). Повод к этому дали сами евреи-эллинисты. Подражая грекам в публичных играх, еврейские юноши, вопреки унаследованной стыдливости, выступали на ристалищах голыми, и, чтобы избегнуть насмешек со стороны своих греческих товарищей, они искусственным способом старались замаскировать следы религиозной операции, подвергаясь для этого иногда весьма болезненной контроперации, известной под названием Epispasmus, а в Талмуде — משיכת הערלה (ср. A. С. Celsi, Medicina, VII, 25). Чтобы предупредить эту неприятность, эллинисты своих новорожденных детей не подвергали O., а это побудило Антиоха совершенно запретить О. Грец, а за ним другие историки принимают, что второй момент операции О., так назыв. «peria», פריעה, не был известен древним евреям, а был введен законоучителями времен Маккавеев, именно для предупреждения возможности искусственного образования крайней плоти. Это неверно. Peria, как увидим ниже, весьма целесообразна сама по себе, но предупредить «эписпазма» не может. Однако к этой же контроперации впоследствии прибегали также и благочестивые евреи в диаспоре. После разрушения Иерусалима Веспасиан установил, чтобы прежняя подать в две драхмы, которую евреи всех стран вносили в пользу иерусалимского храма, поступала теперь в казну храма Юпитера Капитолийского в Риме. Евреи смотрели на этот налог как на святотатство и всячески скрывали свое иудейство, чтобы освободиться от уплаты его. Римские фискалы, по свидетельству Светония, раздевали подозреваемых ими в иудействе лиц на улице и взыскивали налог, и чтобы избавиться от него, многие решались даже на эписпазм. Это побудило законоучителей выставлять в проповедях эписпазм как один из величайших грехов (Иеб., 72а; Санг., 44а) и требовать вторичного O. На возражение р. Иуды бен-Илаи, что вторичное обрезание при этом условии представляет опасность (Hypospadia) для оперируемого, ему ответили, что во время Бар-Кохбы בן כוזיבא, когда надеялись на скорое прекращение всяких гонений со стороны римлян, все подвергшиеся раньше эписпазму подверглись вторичному О., и это им нисколько не повредило (Иеб., 72а; Иер. Шабб., X, IX, 17а). Особенно сильным преследованиям подвергалось О. после поражения Бар-Кохбы во время адриановых гонений (см.), когда оно было запрещено под страхом смертной казни. Большинство евреев, конечно, продолжало тайно соблюдать О., и в талмудической литературе этого времени содержится ряд предписаний и советов, как обходить этот жестокий римский закон, покушавшийся на одно из важнейших религиозных предписаний иудаизма (М. Шабб., XIX, I). Однако не всем это удавалось, и еще долгое время после этого приходилось производить О. над многими юношами, оставшимися необрезанными со времен адриановых преследований. Рассказывают, что сам патриарх р. Иуда I родился во время страшных 13-летних гонений. Императору донесли, что патриарх р. Симон III совершил над сыном О., и он потребовал, чтобы ему показали ребенка. Благосклонная к евреям мать Антонина, узнав об этом, подменила на время ребенка патриарха своим собственным, будущим императором Антонином, и тем спасла еврейского ребенка от смерти (Мидраш; ср. Toc. Аб. Зара, 10б, s. v. אמר). Отсюда и дружба, связавшая впоследствии главу еврейского народа с римским императором. — Несмотря на то что римские поэты с презрением и насмешками отзывались об этом еврейском обряде, последний мало-помалу проник во все слои римского общества, не исключая и императорских домов. И только в царствование Константина Великого, когда христианство признано было официальной религией Римской империи, отцы церкви, в согласии с учением апостола Павла, стали доказывать, что О. совершенно не нужно и что оно вполне заменяется крещением. Тогда же впервые запрещено было евреям совершать обрезание над своими нееврейскими рабами. Констанций издал закон: если еврей произвел О. над своим нееврейским рабом, последний получает свободу, а владелец его подвергается смертной казни. За исключением Юлиана Апостата, который, как противник христианства, особенно благоволил к О., все следующие императоры продолжали по отношению к этому обряду политику Константина. Феодосий Великий запретил евреям принимать прозелитов под страхом наказания кастрацией. Юстиниан запретил евреям совершать О. над язычниками; римский гражданин, подвергший О. самого себя или своего раба, присуждался к конфискации имущества и изгнанию, а врач, совершивший операцию, подвергался смертной казни. Даже самарянам запрещено было О., только одним евреям оно разрешалось.
III. Техника операции в Талмуде. Достойно удивления, что при том высоком значении, которое придается в еврейской религии обряду О., в Талмуде нет особого трактата, ни даже отдельной главы, специально посвященной этому предмету. Ежедневная практика этого обычая, выполняемого притом специалистами-врачами (А. Зара, 26б), сделала, по-видимому, совершенно лишним детальное описание его в кодексе. Главные моменты операции, равно как и способы последовательного лечения раны, отмечаются как бы мимоходом в трактате о субботнем отдыхе. Установив общее правило, что ради этого обряда нарушается субботний отдых, Мишна говорит: «Совершают все, что требуется для О., в субботу: срезают крайнюю плоть, מוהלין; обнажают головку, פורעין; высасывают кровь, מוצצין; накладывают на рану повязку, איספלנית (σπλήνιον); посыпают порошком тмина, כמון (κύμινυν), или же прикладывают елей, взбитый с вином. Нельзя шить в субботу рукавчика, חלוק (род узкого, с открытым дном мешочка, который надевается на оперированный орган с целью удержать отвороченную назад кожу на своем месте. — Раши), для раны, но обворачивают для этого вокруг органа тряпочку» и т. д. (М., Шабб., XIX, 2). Из исчисленных в Мишне действий только первые два представляют основные моменты ритуальной операции, остальные же все представляют разные, практиковавшиеся в древности способы последовательного лечения раны, которые разрешаются с некоторыми ограничениями производить в субботу.
Первый момент операции — «хитух», חתוך. Частица кожи, подлежащая удалению и называемая «орла» (ערלה, praeputium), представляет продолжение кожи члена, которая, дойдя до бороздки, что позади валика головки (называемого коронкой, עטרה), не переходит прямо на головку, а, отделяясь от нее, спускается по ней свободно вниз, закрывая ее со всех сторон, затем заворачивается внутрь, возвращаясь назад до желобка, а оттуда уже переходит на головку в виде тонкого неподвижного покрова. Орла, таким образом, представляет удлиненную круговую складку кожи, служащую как бы футляром для головки, напоминая собой палец перчатки, верхушка которого заворочена внутрь. Она, следовательно, состоит из двух сложенных вместе листков кожи, соединенных между собой рыхлой тканью: наружного, более толстого, и внутреннего, более тонкого, почти прозрачного. Край орлы, т. е. место перехода наружного листка во внутренний, часто, особенно у новорожденных, представляет суженное кольцо (annulus praeputii), едва пропускающее струю мочи. (У необрезанных это сужение остается иногда на всю жизнь; это состояние, известное под именем phimosis, причиняет иногда большие неудобства и служит показанием к операции O.) На нижней поверхности члена орла соединяется с головкой посредством тоненькой складочки кожи, идущей от желобка почти до мочеиспускательного отверстия; эта складочка называется «уздечкой» (frenulum); внутри ее проходит маленький кровеносный сосуд, что оператор не должен упускать из вида. Операция производится обыкновенно следующим образом. Оператор (могел, מוהל) захватывает двумя пальцами левой руки край орлы и оттягивает ее вперед (что ввиду крайней податливости кожи этого органа легко удается) для того, чтобы по возможности удалить место разреза от головки; острым, специально для этого назначенным ножом с закругленным концом он правой рукой смычкообразным движением отсекает ту часть орлы, которая находится между его пальцами. Острие ножа должно быть направлено не перпендикулярно к длинной оси члена, а косо сверху вниз и вперед, для того чтобы получить косой разрез, напоминающий разрез писчего пера; этим способом избегается поранение уздечки и предупреждается излишнее кровотечение. В таком же направлении должен быть веден разрез, если вместо ножа употребляются ножницы, что вполне допустимо (Шулхан-Арух, Иоре Деа, 264, § 2). Для защиты головки от поранения некоторые употребляют особенную защитительную пластинку, состоящую из двух створок, соединенных между собой шарниром; край орлы продевается между обеими створками и отрезается впереди от них. Подобных защитительных приспособлений придумано много; в России они не получили распространения, да опытный оператор в них и не нуждается.
Второй момент обрезания, «периа», פּריעה (обнажение). После отсечения конца орлы связь между внутренним ее листком и наружным уничтожается. Вследствие крайней эластичности кожи, остаток наружного листка вместе со всей кожей члена, сокращаясь, убегает назад по направлению к корню члена, и последний представляет тогда довольно обширную зияющую рану, вернее, большую оголенную от кожи поверхность. Дело в том, что внутренний листок, тесно прилегающий к головке, а у новорожденных даже склеенный с нею, остается на своем месте; своей кожной поверхностью он обращен к головке, а своей сырой, слегка кровоточащей поверхностью — наружу. Но и часть члена позади желобка также оказывается непокрытой, вследствие сократительности кожи. Это положение неудобно во многих отношениях: во-первых, открытая рана способна к кровотечению; во-вторых, большая поверхность раны делает невозможным заживление без нагноения и длительного процесса рубцевания; в-третьих, открытая рана легко воспринимает всякую инфекцию и дает повод к разным осложнениям. Здравый смысл должен был уже очень рано подсказать евреям весьма простой прием для избежания всех указанных неудобств, а именно заворачивать прилегающий к головке внутренний листок орлы назад и покрывать им оголенную от кожи часть члена. Этим приемом достигается, вместе с тем, и обнажение головки, что в сущности и составляет главное отличие обрезанных от необрезанных. Но простое заворачивание внутреннего листка назад редко удается; вследствие конусообразной формы головки передний край листка уже у верхушки, чем у основания. «Периа» поэтому делается у евреев обыкновенно так: оператор ногтями больших и указательных пальцев обеих рук захватывает край внутреннего листка и, надрывая его на тыльной стороне головки, отслаивает его от последней и заворачивает лоскутья его назад, навстречу убежавшей коже, прилаживая их друг к другу. Весь член оказывается покрытым кожей, а главное — сближением краев раны друг к другу достигается в большинстве случаев так называемое «заживление первым натяжением» (per primam intentionem), так что при соблюдении надлежащей чистоты нередко заживление происходит в первые же сутки. — При всей целесообразности «перии» караимы, из оппозиции Талмуду, не признают ее, считая ее недозволенным дополнением к Моисееву закону (И. Башяци, Aderet Eliahu, одесское изд., 1870 г., fol. 170). В тех случаях, когда заворачивание назад внутреннего листка возможно без надрыва, они, конечно, это делают; в других случаях сама природа иногда выручает их. Кожа члена, вследствие нарушенного правильного кровообращения, иногда сильно набухает, удлиняется, покрывает вторично головку, соединяется с внутренним листком и срастается с ним; а — по миновании воспалительного процесса — кожа члена, вследствие ее сократительности, уходит назад, увлекая за собой и внутренний листок, если последний настолько свободен, что допускает это. В противном случае результат операции совершенно аннулируется, и член получает вид необрезанного. Мишна поэтому и говорит: ולא פרע כאלו לא מל מל, «Кто совершил обрезание, но не обнажил (головки), тот как будто ничего не делал».
Видоизменение перии. В Талмуде нет никаких указаний на то, как должно быть произведено «обнажение». Талмуд вообще предоставляет полную свободу оператору в выборе инструментов и способов совершения обряда. Впервые упоминает о «разрыве внутреннего листка ногтями» Маймонид (Jad, Milah, 1, 12). При несовершенстве хирургических инструментов во время Маймонида этот способ являлся единственно возможным. Современная хирургия не может, однако, с этим примириться. Под ногтями всегда накапливается грязь, к которой могут быть примешаны бациллы, производящие нагноения, и им-то надо приписать те случаи затяжного лечения раны, которое часто наблюдается. — Автор этой статьи в своей многолетней практике в Петербурге пользовался для «реriа» маленькими косыми ножницами вроде тех, которые употребляются хирургами для снятия швов. Тонкая, оканчивающаяся пуговчатым концом ветвь ножниц вводится на тыльной поверхности головки между нею и прилегающим к ней внутренним листком орлы; последний рассекается, а лоскутья его отворачиваются пальцами назад и покрывают образовавшуюся рану. Преимущество этого способа еще в том, что гладко срезанные края орлы легче срастаются с ушедшей назад кожей члена, чем края разорванной раны. Отрицательная сторона этого способа в том, что его нельзя доверять всякому «могелю» не врачу; неопытный человек, вместо того чтобы ввести ветвь ножниц под листок орлы, введет ее в отверстие мочеиспускательного канала и вызовет опасное кровотечение. В 1843 г. D-r Terquem в Париже изобрел особую машинку для перии, под названием Posthetom mobile, которая была одобрена парижской консисторией; она по принципу совершенно сходна с ножницами и не представляет особых преимуществ перед ними; постетом, во всяком случае, не получил дальнейшего распространения. Д-р И. Гузарчик в Петербурге делает перию таким образом: он вводит зонд с закругленным концом по тыльной поверхности головки между этой последней и внутренним листком, маятникообразным движением зонда вправо и влево он отслаивает листок от головки, а затем протыкает зонд через тонкий листок у самого основания головки и движением зонда вперед разрывает листок. Разрыв получается почти линейный, следовательно, и в этом отношении более удобный, чем разрыв ногтями. Прием этот несколько груб, особенно в сравнении с разрезом тонкими ножницами, но он имеет то преимущество, что разрывная рана меньше кровоточит, а во-вторых, и это главное, тупой инструмент можно доверить и могелю не врачу, не опасаясь, что он введет его в мочеиспускательный канал; если он даже это сделает, то сейчас же заметит ошибку.
Высасывание крови из раны, מציצה, считается консервативными евреями третьим обязательным моментом ритуала операции. Оно производится обыкновенно так: сейчас же после «перии» могель, наклоняя голову к пораненному органу, захватывает его ртом, высасывает кровь и, выплевывая ее, повторяет эту процедуру два-три раза, а затем набирает в рот воды или воды, смешанной с вином, обрызгивает ею операционное поле, после чего приступает к наложению повязки или посыпает рану каким-нибудь кровоостанавливающим порошком. Что подобное обращение со свежей раной находится в вопиющем противоречии с самыми элементарными требованиями современной хирургии, излишне говорить. Во рту всегда имеются всевозможные бациллы, которые в гниющих остатках пищи находят удобную почву для своего пышного размножения. Оператор может быть одержим туберкулезом легких, о чем он даже не подозревает; во рту у него могут быть остатки мокроты, которая кишмя кишит коховскими бациллами, и он может привить ребенку туберкулез. Оператор может быть болен сифилисом, сам того не подозревая, и он может заразить ребенка этой страшной болезнью. A таких случаев описано очень много как в еврейских повременных изданиях, так и в специальных медицинских. Описаны и обратные случаи, когда могель заражался сифилисом от ребенка, одержимого наследственным сифилисом. Между тем Мишна, где впервые упоминается об этом антигигиеническом приеме, вовсе не причисляет его к обязательным моментам O., а ставит его рядом с целой серией разных других способов последовательного лечения, которые были в ходу в первых веках христианской эры и которые разрешается производить в субботу. О «перии» прямо сказано в Мишне, что она обязательна, что без нее обряд считается неисполненным; но ничего подобного не сказано о «мецице». Это не больше как один из способов остановить кровотечение, который употреблялся в древности весьма часто, за неимением лучшего, да и теперь еще употребляется в народе. Действие его заключается в том, что высасыванием извлекается кровь из ближайших кровеносных сосудов, стенки последних спадают и слипаются, и кровь останавливается. Того же самого мы достигаем теперь посредством давящей повязки. Д-р С. Кон (אות ברית, стр. 174) полагает, что высасывание производилось с целью обескровливания органа, чем предполагали предупредить распухание и воспаление его. Мецица, по мнению Кона, коренится в воззрениях древних врачей, которые видели в кровоизвлечении панацею против всех возможных болезней. Во всяком случае, медицинская польза мецицы весьма сомнительна, и мы могли бы со спокойной совестью отказаться от нее, как отказались от многих других способов лечения, практиковавшихся в древности. Что мецица есть только способ лечения, а не часть религиозного обряда, видно также из слов вавилонского аморы, рав Папы, который был весьма сведущ в медицине своего времени. Он говорит: оператор (אומן), который не высасывает, подвергает ребенка опасности и его следует отрешить от должности (Шабб., 133б). Речь, стало быть, идет об опасности, а не о нарушении правил обряда. Никому ведь не придет теперь в голову требовать, чтобы рана была непременно посыпана порошком тмина или полита смесью вина с маслом, как это рекомендует Мишна, хотя эти средства имеют некоторый лечебный смысл и во всяком случае безвредны, а несомненно вредная и крайне неизящная мецица до сих пор почитается многими как освященное веками священнодействие. Причина, главным образом, в том, что Маймонид, придерживавшийся, как врач, этого старинного способа кровоостанавливания, ввел мецицу в свой кодекс Jad ha-Chazakah; кроме того, этот обычай утвердился еще благодаря гимну «Ha-Rachman», который распевается в конце затрапезной молитвы после O. В этом гимне, сочиненном гораздо позже, одно двустишие гласит: «Кто труслив и мягкосердечен, того служение негодно, а также и того, кто сих трех (действий) не совершает», ואם שלש אלה לא יעשה לה. Отсюда и пошло представление о трех моментах ритуала O., хотя ни в Талмуде, ни даже у Маймонида на это нет ни малейшего намека.
В старину, когда евреи были изолированы от европейской культуры и сифилис среди них был весьма редким явлением, единственный вред от мецицы заключался в загрязнении раны и медленном заживлении ее. Значения этого факта не понимали тогда, и с этим еще можно было мириться. Но в начале XIX в. вместе с европейской культурой проник в еврейское общество и постоянный спутник ее — сифилис. Известный хирург профессор Руст первый описал в 1611 г. эпидемию сифилиса у детей в городе Кракове, причина которой, как оказалось, были сифилитические язвы, найденные Рустом во рту могеля. Подобные эпидемии наблюдались потом в Гамбурге, Львове, Варшаве, Вильне и др. городах. Рядом с этим накопилась масса наблюдений по заболеванию детей туберкулезом после мецицы. (Большой материал по этому вопросу собран д-ром Коном в цитируемой уже книге его אות ברית). Ввиду этого в продолжение всего прошлого века евреи-врачи не переставали протестовать против этого вредного пережитка старины. К этому протесту присоединилось большинство заграничных раввинов (ср., однако, комментарий Tiferet Israel к Шабб., XIX, 2), и в настоящее время во всех общинах Европы (за исключением города Майнца) высасывание ртом совершенно оставлено; а те, которые не могут отказаться от освященного веками обычая, производят мецицу через стеклянную трубку, придуманную известным гигиенистом Петенкофером (она представляет собой небольшой цилиндр, диаметром в 2 см и длиной в 7 см, один конец которого сужен и приплюснут в виде мундштука). Этот прием, по крайней мере, безвреден, если при этом соблюдать надлежащую чистоту. Несмотря на то что эта трубка получила апробацию таких авторитетов, как рабби Ицхак Элханан Спектор и А. Гильдесгеймер, она в России не получила распространения, и опасный прием высасывания ртом продолжается почти повсюду. Удивительнее всего то, что в то время, как упомянутые два столпа консерватизма выказали склонность считаться с требованиями современной науки, два еврейских врача, так сказать, представители науки, в угоду псевдотрадиции выступили в защиту старого способа «высасывания ртом», מציצה בפה. Д-р Клейн в Париже, участвуя в комиссии профессоров и врачей, избранной тамошней еврейской консисторией для обсуждения этого вопроса, стал доказывать, что слюна могеля, в силу ее антисептических свойств (?), не только безвредна, но даже очень полезна для раны, и что если могель выполощет предварительно рот вином, то алкоголь вина может обезвредить яд сифилиса и туберкулеза, которым он одержим. Д-р Клейн счел себя очень обиженным своими коллегами, не пожелавшими признать его научных бредней, и перенес вопрос в еврейскую печать (מאסף, Иерусалим, 1897 г. и Га-Мелиц, 1889 г.), где, впрочем, он получил основательную отповедь от д-ра С. Кона. Другой врач, М. Сергей в Риге, талмудист-пилпулист, выпустил недавно сочинение, специально посвященное этому вопросу (משיב נפש, Вильна, 1906 г.), где доказывает, что высасывание ртом (отнюдь не трубкой) указано Моисею на горе Синайской, и оно не менее обязательно, чем само О. Опасность же от заражения устраняется самой кровью, она обладает, по его мнению, способностью убивать всякие бациллы и т. д. Приводимые им доводы вряд ли нуждаются в опровержении.
III. Последовательное лечение. В старину у евреев существовал обычай обильно посыпать рану порошком гнилого дерева в качестве кровоостанавливающего средства (вероятно, в силу содержащейся в нем дубильной кислоты). Этот порошок, в котором, конечно, нет недостатка в разных бациллах, пропитываясь кровью и засыхая, покрывал весь орган твердой корою, часто препятствовавшей мочеиспусканию ребенка, что причиняло ему большое беспокойство. Боясь прикоснуться к оперированному месту, ухаживающие за ребенком женщины томительно ожидали, пока струя мочи не пробьет себе дорогу, что всегда встречалось ими с большой радостью. После купания на 2-й и 3-й день кора отпадала и рана, конечно, весьма медленно заживала. Предлагаемая Мишной присыпка порошком растертого тмина, несомненно, рациональнее гнилого дерева. Теперешняя медицина обладает лучшими присыпками: ксероформом, бисмутом, таннальбином и проч. Операторы-врачи, впрочем, обходятся и без них. Обмыв рану комком гигроскопической ваты, намоченной в двухпроцентном растворе борной кислоты, покрывают член сухой ватой или, еще лучше, «шариком» асептической марли, крепко прижимая ее пальцами к ране в продолжение нескольких секунд, чем останавливается кровотечение, если оно имеется; затем бинтуют член узенькой лентой из бинта, который своей упругостью производит давление, вполне заменяя «мецицу». Этот способ лечения совершенно соответствует тому, что предлагает Мишна (חלוק ,איספלנית).
IV. Ритуал O. В старину О. совершали обыкновенно в синагоге после утренней молитвы. Этот день считался некоторым образом синагогальным праздником, что отразилось также и на литургии: пропускались некоторые части молитвы, как «Тахнун» и «Виддуй», которые не читаются в дни праздников. Теперь обряд совершается большей частью на дому, в присутствии 10-ти человек (это, впрочем, не обязательно), которые представляют собою общину Израильскую. В помещении, где должен происходить обряд, зажигают для торжественности побольше свечей, а перед окном ставятся рядом два устланных подушками кресла: одно для Сандика (Syndicus) — играющего роль приемного отца и держащего на коленях ребенка во время операции; другое — для Илии Пророка, дух которого предполагается присутствующим в этом собрании (см. Илии кресло). Функция Сандика считается самой почетной в этом акте, и она предоставляется обыкновенно раввину или какому-нибудь другому почетному члену общества; но не обходят почестями и других собравшихся гостей, одному поручают положить ребенка на Ильино кресло, другому — передать его в руки Сандика, третьему — держать его на руках во время молитвы и наречении имени и т. д. Особенно интересной считается функция «Кватеров» (от немецкого слова Gevater), ее предоставляют обыкновенно девочке и мальчику, или невесте и жениху из родных, а то и молодым супругам. Кваторша принимает завернутого особым образом ребенка из рук матери и приносит его на подушке в помещение, где должен совершиться обряд, на пороге передает его Кватору. При появлении ребенка все присутствующие восклицают: «Благословен грядущий именем Господа», ברוך הבא בשם ה׳ (Псал., 118, 26). После прочтения могелом некоторых соответствующих случаю библейских стихов, он приступает к делу, произнося предварительно славословие: «Благословен ты, Господи… освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам совершить обрезание». В старину три момента О. поручались трем различным лицам: одному «хитух», другому — «периа», а третьему — «мецица»; теперь, к счастью, этот обычай оставлен, один могел совершает все три части обряда с удивительной быстротой; стоящий рядом отец ребенка произносит славословие: «Благословен… повелевший нам вводить его (сына) в союз нашего праотца Авраама», а присутствующие восклицают: «Как он ныне вступил в этот союз, да сподобится он также сделаться причастным Торе, брачному союзу и добрым делам». После этого могел или кто-либо другой произносит над бокалом вина молитву о здравии и многолетии ребенка; в эту же молитву включается формула наречения имени новорожденному. После О. устраивается торжественная трапеза, участие в которой считается богоугодным делом.
V. Противопоказание к О. Талмуд, исходя из принципа: «жить в законе, но не умереть в нем», וחי בּהם ולא שיּמות בהם, строго запрещает производить операцию в 8-й день жизни над ребенком, страдающим какой бы то ни было болезнью. При общей болезни организма, например при лихорадочном состоянии или при серьезной болезни глаз, предписывается ждать 8 дней со дня выздоровления, как будто он тогда только родился. Особенно обращается внимание Талмудом на интенсивную красноту кожи (erythema neonotorum) и на желтуху (icterus neonotorum), строго предписывая ждать О. до полного выздоровления. «Надо, — говорит Маймонид, — быть очень осторожным в этих делах, и не оперировать ребенка, относительно здоровья которого существует малейшее сомнение. Опасность для жизни оттесняет всякую заповедь. Заповедь можно исполнить и после, а загубишь человеческую жизнь — назад не вернешь» (Jad. Milah, I). — В народе, у которого все новорожденные мужского пола подвергаются действию ножа, очень рано должны были наталкиваться на болезнь, известную под именем гемофилии или наследственной кровоточивости. И действительно, эта болезнь, о которой европейская медицина впервые узнала только в конце XVII века, была известна талмудистам II века со всеми особенностями ее наследственной передачи (см.), и поэтому они установили, что если у одной матери двое детей умерли от кровотечения или если у каждой из двух сестер умерло по одному ребенку от О., следующие их дети уже свободны от О., и они считаются полноправными в религиозном отношении евреями, за некоторыми лишь ограничениями относительно употребления сакральной пищи (они не имеют права есть из «пасхального агнца» и «возношения», teruma).
VI. O. у других народов. Приведенные выше краткие сообщения Библии о существовании О. в древности у некоторых соседних евреям народов подтверждаются, с одной стороны, свидетельством историков: Геродота (Histor., кн. II, cop. CIV), Страбона (Rerum geograph., XIV и XVII), Диодора (I, 28), Филона (De cireumcisione) и Флавия (Против Апиона, II, 13), и с другой стороны — данными этнографии. Геродот (V в. до христианской эры), исчисляя ряд народов, соблюдавших в его время О., сообщает при этом, будто сирийцы и финикияне, живущие в Палестине, «сами признались ему, что заимствовали этот обычай у египтян». Критическая школа понимает под сирийцами евреев и выводит отсюда, что евреи незадолго перед тем заимствовали О. у египтян. Однако вряд ли евреи времени Эзры и Нехемии могли сказать Геродоту нечто подобное; Тора была тогда известна всякому еврею; все знали, что О. присуще еврейству спокон веков. И вообще, если бы О. не считалось древним еврейским институтом, оно было бы запрещено Моисеевым законом, который провозгласил принцип: «По делам земли египетской, в которой вы жили, не поступайте» (Лев., 18, 3). Неверно, однако, и противоположное мнение (Кон, op. cit., стр. 11 и дальше), что египтяне заимствовали этот обычай у евреев. О. существовало у египтян еще задолго до пребывания евреев в их стране. Почти все исследованные до сих пор мумии, а многие из них относятся к периоду за 3000 лет до христианской эры, найдены обрезанными (G. Ebers, Aegypten и d. Bücher Moses, p. 279). Особенно интересна в этом отношении картина, найденная на стенах храма среди развалин Карнака, деревни, лежащей на месте древних Фив, אמון נא. Картина эта дает довольно отчетливое изображение всей церемонии обряда, как он происходил у древних египтян. Оперируемый изображен в стоячем положении; оператор стоит перед ним на коленях; одной рукой он держит подлежащую удалению часть, а другой рукой он водит ножом; рядом стоит другой юноша, ожидающий, по-видимому, своей очереди, а позади обоих помещен ассистент, крепко держащий руки оперируемого сзади. На некотором расстоянии от этой группы помещена женщина, по-видимому, мать юношей, в молитвенной позе с протянутыми вперед руками (ср. Riehm, HB. der Β. Α., s. v. Beschneidung). На рисунке, к сожалению, не сохранились головы детей, но по их телосложению можно дать им от 8 до 14 лет. Что у египтян О. производилось не над новорожденными, мы узнаем также из другого факта. Гистологическое исследование, произведенное профессором Чермаком над циркулицизионным рубцом мумии 15-летнего мальчика в Праге, определило, что с момента операции до смерти исследуемого прошло не более года (Sitzungsbericht der Wiener Akademie d. Wissensch. naturwissenschaftl. Klasse 1852, p. 432). В Эфиопии О. существовало еще во время Геродота, и трудно сказать, проникло ли О. туда из Египта, или оно существовало там с незапамятных времен, как у многих других африканских народов; во всяком случае, абиссинцы, сохранив этот обычай и после принятия ими христианства, соблюдают его и поныне. Когда римский папа предложил негусу упразднить О., он ответил, что ни одна абиссинская девушка не согласится выйти замуж за необрезанного. Подобно абиссинцам, О. соблюдается большинством негритянских племен, и не только теми, которые приняли магометанство, но и языческими племенами. Из кафров одно только племя зулусов оставило О., хотя прежде соблюдало его. Придерживаются этого обычая и большинство малайских племен на островах Океании и Австралии. Арабы, от которых вместе с магометанством О. проникло и в среду многих северных народов, соблюдали О. и до Магомета. Об О. у арабов упоминается уже в Талмуде (Иеб., 71а). Считая себя потомками Исмаила, сына Авраама, они, подобно своему праотцу, совершают этот обряд на 13-м году жизни (Быт., 17, 25). В самом Коране об О. даже не упоминается. Интересно, что из всех магометанских народов только одни татары предпочитают совершать О. уже на первом году жизни, выполняя его совершенно по еврейскому способу — «хитух» с последовательной «периа». Любопытнее всего то, что этого обряда придерживались и древние мексиканцы, когда их впервые посетил Кортес, — уж тут о заимствовании не может быть и речи. В настоящее время О. соблюдают, по приблизительному подсчету, около 200 миллионов людей, принадлежащих к различным расам, исповедующих различные религии и употребляющих для этого самые разнообразные способы (ср. Ploss, Geschichtliches u. Ahnologisches über Knabenbeschneidung, 1885).
VII. Историко-культурное значение О. Столь распространенное среди самых разнообразных народов земного шара явление издавна представляло для этнологов весьма трудную проблему о первоначальной причине возникновения этого обычая. Высказано было бесконечное множество гипотез.
Гигиеническое обоснование. — Уже Филон, в желании защитить О. от насмешек греческих писателей, выставляет, кроме символического его значения, три рациональных мотива: а) удаление крайней плоти предохраняет от воспалительных язв (карбункул), часто гнездящихся в закрытом, недоступном лечению месте; b) О. делает возможным соблюдение чистоты этого органа, что особенно важно у жителей жаркого климата (жир-смегма — обильно выделяемый сальными железками головки, скапливаясь в закрытом промежутке, застаиваясь и разлагаясь, вызывает сильное раздражение); с) О. увеличивает производительную способность человека; доказательство Филон видит в том, что народы, соблюдающие О., сильнее будто бы размножаются, чем другие; и, наконец д) чисто этический мотив: значительно притупляя чувствительность известной части (вследствие огрубения кожного покрова) и понижая через это страстность вообще, О. делает человека более умеренным и воздержанным и во всех других отношениях. Из позднейших авторов, принявших гигиеническое обоснование Филона, особенно защищали этот взгляд Д. Михаэлис (Mosaisches Recht), Нибур (Beschreibung Arabiens). — 2) Политическая причина, выдвинутая Lund’ом (Die Jüdischen Heiligtümer, 1740) и I. Spenser’oм (De legibus Hebraeorum ritualibus, 1732 г.), рассматривает О. как акт гражданской натурализации; основание для этого они находят в словах Писания: «Если поселится среди тебя пришелец и захочет совершить Пасху Господу, то обрежь у него всех мужского пола, и тогда пусть приступит он к совершению ее и будет как природный гражданин земли» (Исх., 12, 48). Подтверждение этому они видят в том, что Иошуа подверг О. всех родившихся в пустыне раньше, чем войти в Обетованную землю, т. е. чем стать гражданами ее. Впрочем, ссылка на пришельца ничего не доказывает; ведь и природный еврей необрезанный (например, вследствие болезни) лишен был права участвовать в высокорелигиозном акте пасхальной жертвы, хотя несомненно пользовался всеми правами гражданина. — 3) Третья гипотеза была выдвинута Аutеnriet’oм (Abhandlung über d. Ursprung der Beschneidung bei wilden u. halbwilden Völkern, 1829) и получила дальнейшее развитие у Herbert’a Spencer’a (Ceremonial Governement). Аутенрит принимает, что О. служило у древних знаком мужества и военной доблести, так как уже исполнение над собой этой операции требует известной храбрости. Поэтому они и у своих убитых врагов отрезали крайнюю плоть в качестве трофеев. Этим объясняют то странное вено, которое Давид преподнес Саулу за то, что последний выдал за него свою дочь замуж (I Сам., 18, 25—27). По мнению Спенсера, О. производилось над пленными в знак победы над ними; превращая их в рабов, установили знак подчинения в такой части тела, где он не уменьшил бы его работоспособности. Впоследствии О. установилось в знак подчинения высшему духу. Натянутость этой гипотезы очевидна: у египтян О. подвергались только высшие классы, жрецы и воины, между тем низшие классы и рабы этой чести не удостаивались. — 4) Гипотеза, которой придерживается современная критическая школа, принимает, что О. есть остаток распространенных в древности человеческих жертвоприношений, культ, который одно время существовал и у древних евреев (II Цар., 16, 3; 21, 6), что видно также из особенно строгого запрещения Моисея (Лев., 20, 2—5). С течением времени люди надоумились, и вместо человека, сына или дочери стали приносить Богу небольшую часть его. O., таким образом, является символическим жертвоприношением (ср. Ber. r., XLVI, 4). Трудно, однако, допустить, чтобы один и тот же символ мог возникнуть у самых отдаленных друг от друга народов, преимущественно экваториального пояса. Скорее надо думать, что одна и та же причина (экваториальная жара и связанные с нею заболевания органа) вызвала одни и те же последствия в виде рационального устранения этих заболеваний. Рациональность О. признается ведь и современной медициной (см. ниже), и именно потому, что оно рационально, оно и было адаптировано Моисеевым законом; не будь этого, О. было бы им запрещено, как всякое другое самоизуродование, практиковавшееся в некоторых языческих культах (Лев., 19, 28). Что рациональное само по себе действие может получить значение высшего религиозного символа, тому мы видим много примеров как в еврейской религии, так и в истории религии вообще. Суббота, например, мотивируется то как рациональный социально-экономический закон (Второз., 5, 14—15), то как символ, знаменующий признание Бога творцом вселенной (Исх., 20, 17).
VIII. Медицинское значение О. Любопытно, что едва заглох шум, поднятый сторонниками крайней реформы среди евреев в Германии, ополчившимися против О., как против варварского обычая (см. Реформы), среди представителей науки из христиан возникло совершенно противоположное движение, а именно в пользу О. Лондонский профессор Дж. Эриксен писал в 7 изд. своего учебника хирургии (1877 г.) следующее: «Было бы хорошо, если бы обычай восточных народов, все равно, считается ли он религиозным обрядом или укоренившимся обычаем, был введен и у нас» (русский перевод учебника, 1886); то же говорит Revedin: «Следует желать, чтобы О. было более распространено, чем теперь». Особенно интересна в этом отношении обстоятельная статья д-ра Конельского в газете «Врач» (1887 г. №№ 33, 34, 35), где собран обширный материал о вреде необрезания и где автор приходит к заключению, что необходимо ввести эту операцию и у христианских детей. Ученый редактор «Врача» профессор Манасеин, соглашаясь в принципе с д-ром Конельским, находил, однако, что законодательное введение О. встретило бы большие препятствия ввиду существующих национальных и религиозных предубеждений. — Не говоря уже о специальных болезнях крайней плоти (balanitis, balanopostitis, paraphimosis), которые устраняются О., оставляя также в стороне вопрос о том, предохраняет ли О. от заражения венерическими болезнями, или нет, несомненно то, что О. спасает новорожденных детей от целого ряда весьма опасных нервных болезней, жертвами которых делаются необрезанные в первые месяцы жизни. — Выше упомянуто было о сужении кольца крайней плоти (Phimosis), о сращении ее с головкой, о скоплении разлагающегося жира (смегмы) в закрытом мешке и о производимом им местном раздражении. Оказывается, что 80% детей рождаются с фимозом и 85% — со сращением внутреннего листка с головкой. Правда, это непрочное сращение в громадном большинстве случаев, уже начиная с 3-й недели жизни, медленно исчезает само собой, благодаря тому что выделяемая смегма отделяет внутренний листок от головки; но фимоз хотя с течением времени так же исправляется, но довольно часто остается на всю жизнь. Ввиду тесной связи, существующей между половой сферой и общей нервной системой, многим врачам приходилось наблюдать у новорожденных массу разнообразных нервных заболеваний: trismus (судорожное смыкание челюстей), общие судороги, параличи, падучую болезнь, недержание мочи, задержку мочи и т. д.; спасены были только те дети, которым врачи производили О. Доктор Thomas, например, рассказывает, что в южных штатах Америки тысячи детей погибали от тризма; заметив у одного больного ребенка сращение крайней плоти с головкой, он сделал ему О. и получил хороший результат, и с тех пор он спас многих детей от этой опасной болезни. Смегма иной раз затвердевает и превращается в камушки, которые производят также сильное раздражение (у одного 2-летнего ребенка после О. извлекли 51 камень весом в 190 грамм = 1/2 фн.). Все это прекрасно объясняет сравнительную смертность детей у христиан и у евреев в 1-й год жизни. По Веселовскому, в России на первом году жизни умирают:
| до 1 м. | 1—3 м. | 3—6 м. | 6—12 м. | |
|---|---|---|---|---|
| Христиан | 25,1 | 22,3 | 23,0 | 29,6 |
| Евреев | 18,4 | 17,0 | 22,1 | 42,5 |
Очевидно, что меньшая смертность среди еврейских детей зависит не от каких-либо расовых или культурных особенностей; ведь во втором полугодии еврейские дети умирают в большем числе, чем у христиан, что, вероятно, зависит от плохих экономических условий. Следовательно, меньшая смертность среди еврейских детей в первые месяцы жизни должна быть приписана благодетельному влиянию О.
Ср.: Л. Каценельсон, Сведения о гемофилии в Талмуде, С.-Петербург, 1884; Самуил Кон, אות ברית, Краков, 1903, где приведена обширная литература этого вопроса; Грузенберг, ст. в Реальной Энциклопедии Медицинских Наук; J. Е., IV, 92—102; Preuss, Biblisch-talmudische Medizin, 1911, index.