Маймон, Соломон — немецкий философ и писатель, род., вероятно, в 1754 г. в имении Суковибург на Немане в Литве, ум. в 1800 г. в Нидерсигерсдорфе близ Фрейштадта, в Силезии. М. — один из замечательнейших представителей еврейско-немецкой мысли ХVIII в. Литовский еврей, лишь в зрелые годы научившийся немецкому языку и, в сущности, никогда не владевший им в совершенстве, М. сыграл большую роль в истории германской мысли и упрочил за собой место в классической литературе Германии. Известность М. приобрел также своей странно сложившейся жизнью, которую он с редкой откровенностью описал в автобиографии. М. происходил из зажиточной еврейской семьи в Литве. Его дед Хаим (фамилию М. Соломон принял позднее) был арендатором в одном из литовских поместий князя Радзивилла; по тогдашнему обычному праву (хазака) арендаторство в семье было наследственным. Отец М., Иошуа, не был чужд и светского образования, насколько он мог почерпнуть его из еврейских сочинений. В доме его была хорошая еврейская библиотека, и любознательный, развитый мальчик пользовался ею. Семи лет от роду Маймон читал историко-филологические и астрономические сочинения и даже соорудил себе из прутьев вербы некоторое подобие глобуса. Хотя отец запрещал мальчику читать в столь нежном возрасте научные сочинения, но не мог скрыть, однако, от сына своей тайной радости по этому поводу. Библию и Талмуд Маймон изучал под руководством отца. Неожиданно на семью обрушилось несчастье, ввергшее ее в нужду и бедность. Р. Иошуа выиграл судебный процесс с управляющим радзивилловскими имениями; из мести последний выгнал зимой еврея-арендатора с насиженного места. М. со своими обедневшими родителями начинает вести кочевую жизнь. Чтобы поддержать свое существование, отец становится меламедом, причем ему помогает уже хорошо освоившийся с Талмудом мальчик. М. не было еще 12 лет, когда его женили на дочери содержательницы постоялого двора в Несвиже. Четырнадцати лет от роду М. был уже отцом и должен был преподаванием Талмуда зарабатывать свой хлеб. Около этого времени Маймон изучил, правда, в очень недостаточной степени, первый европейский язык, а именно немецкий. В Несвиже он не мог достать немецких книг, но он узнал, что в одном сравнительно далеком городе живет раввин, имеющий таковые, и М. отправился к нему пешком взять книги: это были учебники физики, оптики и медицины. Жизнь в Несвиже становилась для М. все более тягостной, и он уехал оттуда, получив место меламеда у бедного деревенского шинкаря. На подобных должностях он провел несколько лет, продолжая в то же время бессистемно заниматься наукой. Из еврейских книг он в то время внимательно изучал «Море Небухим» Маймонида, который оказал на него большое влияние; он поэтому и присвоил себе фамилию М. Чтение немецких книг навело его на мысль переселиться в Германию и заняться изучением медицины. Впоследствии за ним должна была последовать и его семья. Прожив некоторое время в Мезериче, в среде рабби Доб-Бера и его хасидов, и не найдя там удовлетворения, он отправился к Кенигсберг, куда, претерпев большие лишения в дороге, прибыл в 1777 году в ужасном состоянии. Здесь ему посоветовали посетить известного врача и философа Маркуса Герца (см.). Последний отправил М. в Берлин, для того чтобы, пользуясь близостью М. Мендельсона, он мог продолжать свое образование. В 1777 г. Маймон очутился перед воротами Берлина, совершив путь от Штеттина пешком, но в качестве чужестранного неимущего еврея он не был даже впущен в город и вынужден был пешком же отправиться в Познань. В лице благородного раввина р. Гирша Харифа он нашел покровителя, который о нем позаботился и доставил ему место меламеда в богатой семье. В Познани М. ознакомился с новыми философскими трудами. Большое влияние имел на него, по-видимому, Локк. К этому времени относятся первые литературные опыты М. в философско-этической области, написанные на еврейском языке. Они известны лишь в выдержках, изданных А. Гейгером. Намерения изучать медицину М. не оставил и, пробыв 2 года в Познани, вновь отправился в Берлин, где вскоре познакомился с Моисеем Мендельсоном, доступ к которому ему открыла написанная им на еврейском языке философская монография. Еврейские меценаты позаботились о материальном положении М. Вскоре М. стал играть крупную роль в еврейских салонах Берлина. Особенно частым гостем был М. в салоне Маркуса Герца и его жены Генриетты Герц. М. сосредоточивал на своей особе всеобщее внимание, хотя он все еще плохо владел немецким языком. Медицину Маймон забросил, предавшись изучению философии и физики; он овладел также до некоторой степени латинским и французским языками и обнаружил большие способности к математике. М. постоянно принужден был пользоваться материальной поддержкой своих почитателей. С течением времени, однако, размеры субсидии уменьшились, так как легкомысленный образ жизни М., как и отсутствие такта, вызвали у многих антипатию к нему. С наивностью и злобой М. утверждал, что обвиняющие его лишь завидуют его успехам у женщин. Наконец, когда его благотворители отвернулись от него, М., лишенный средств к существованию, отправился (1782) через Гамбург в Голландию. Здесь он жил некоторое время в Гааге, в доме одного свободомыслящего человека. Хотя М. теперь собственно ни в чем не нуждался, на него напало чувство разочарования жизнью, и, считая свою жизнь неудавшейся, он носился с мыслью о самоубийстве, но для этого у него не хватало силы воли. М. вернулся в Гамбург, где задумал прибегнуть к другому крайнему средству. Без всякого убеждения, напротив, считая еврейскую религию в догматическом отношении более чистой, чем христианскую, и поэтому легче сочетаемой с его философским мировоззрением, М. лишь с целью получить материальную поддержку намеревался перейти в христианство. Он был, однако, настолько честен, что сказал правду евангелическому священнику, который должен был произвести над ним обряд крещения, и тот отговорил его от этого шага. Живя в Гамбурге в сильной бедности, Маймон серьезно заболел. Пользовавший его из человеколюбия врач посоветовал М. поступить в Альтоне в гимназию, чтобы получить систематическое среднее образование. Гуманный директор гимназии принял почти тридцатилетнего М. в свою школу, которую тот посещал два года, но так и не кончил. В Альтоне М. был вызван к главному раввину Рафаилу Когену, который хорошо знал М. еще на родине. М. предложили дать развод своей жене, но своим резким ответом он совершенно обезоружил раввина. Из Гамбурга М. вернулся в Берлин, где Мендельсон и его друзья, не зная, что делать с ним, направили его в Бреславль. Здесь он сблизился с поэтом Эфраимом Ку (см.). В Бреславле им заинтересовался Гарве, который доставил ему поддержку и уроки у богатых единоверцев. Но и здесь М. не имел покоя: покинутая им жена нашла его и с трудом добилась у него развода. Снова вернулся М. в Берлин, где уже не застал Мендельсона в живых. Стараниям философа Бендавида (см.) М. был обязан тем, что он не опустился в Берлине окончательно. В это время М. прочел «Критику чистого разума» Канта. Своим проницательным умом он вскоре основательно изучил гениальный труд и подметил его слабые стороны. Свои философские воззрения М. изложил в «Versuch über die transcendentale Philosophie»; здесь М. наметил путь для последовательного проведения кантовской системы, что впоследствии было сделано Фихте. В своих умозрениях по теории познания М. исходил из того положения, что объект, который — по Канту — существует, но познается нами лишь субъективно, должен быть совершенно исключен, если последовательно проводить систему Канта. М. подверг критике и этику Канта. Маркус Герц в рукописи послал эту работу кенигсбергскому философу, с которым его связывали узы личного знакомства. Продержав у себя рукопись довольно продолжительное время, Кант отослал ее с письмом, в котором в лестных выражениях признал заслуги Μ. и советовал обнародовать его труд. Несмотря на это, Кант почувствовал себя неприятно задетым, когда в 1790 г. критика М. появилась в печати. С того времени М. становится плодовитым философским писателем, работы которого привлекали внимание Гете и Шиллера. В 1792 г. К. Φ. Мориц издал автобиографию М. под заглавием «Salomon Маimons Lebensgeschichte» (Берлин, 1792, 2 тома, имеется евр. перевод Тавьева). Это сочинение возбудило к себе громадный интерес в образованных кругах Германии, и часто его сравнивали с признаниями Руссо. Гете серьезно подумывал пригласить в Веймар все еще бедствовавшего философа. Тем временем М. нашел мецената в лице графа Калькрейта, который взял его к себе в имение Нидерсигерсдорфа и предоставил ему возможность жить, как он хочет. 22 ноября 1800 г. М. умер (похоронен в Глогау). Из еврейск. сочинений М. особенно следует отметить его комментарий к «Море Небухим» Маймонида, первая часть которого появилась (Берлин, 1791) под заглавием «Гибат га-Море». Этот труд является, собственно, не комментарием, а скорее дополнением к проблемам теории познания в духе новой философии вообще и, в частности, в духе системы Канта, над развитием которой М. работал. Его теория является посредствующим звеном между системами Канта и Фихте, присоединиться к последним выводам которого М. избегает. Фихте тоже признал, что М. в значительной степени является его предшественником. В области этики М. возвращается к Маймониду. В последнее время, с возрождением философии и этики Канта, неоднократно делались попытки отвести М. в истории философии более видное место, более соответствующее его действительному значению. — Ср.: Zimmerman, Der Jude Kants (Deutsche Revue, 1878, 5); Witte, Solomon Maimon (Берлин, 1876); J. Böck, Die Ethik Maimons (Вюрцбург, 1896); Grätz, Geschichte, XI, 142 ff; Geiger, Jüdische Zeitschrift f. Wissenschaft u. Leben, IV, 189, 199; Bernfeld, Kämpfende Geister im Judentum (Берлин, 1907, 59—119; Fabius Mieses, קודות הפילוםופיא החדשה, Лейпциг, 1887 (апология М.); J. E., VIII, 266—269. С. Бернфельд.6.