Иошуа (Иегошуа), יהושוע (по-русски Иисус, Втор., 3, 21; Суд., 2, 7), обыкновенно יהושע (Исх., 17; Иош., 1, 1; Суд., 2, 7) соответствует אלישוע, от которого более краткая форма הושע (Числ., 13, 8; Втор., 32, 44; здесь, вероятно, по ошибке יהושוע). В Септуагинте Ίησοΰς; в Вульгате обыкновенно «Josue»; «Иисус» у Бен-Сиры (XLVI, 1; I Макк., 2, 55; II Макк., 12, 18) соответствует ישוע — имени, весьма распространенному в эпоху после изгнания.
В Библии — сын Нуна (Навина), помощник и преемник Моисея, происходил из колена Эфраима (Числ., 13, 8) и был его начальником (I Хрон., 7, 26, 27). Первоначально он назывался «Гошеа» (Числ., 13, 8; Втор., 32, 44); Моисей назвал «Иегошуа» (Числ., 13, 16). И. в первый раз упоминается в рассказе о поражении амалекитян в пустыне, когда он предводительствовал израильтянами (Исх., 17, 10). Затем он является рядом с Моисеем последовательно, то в качестве его слуги и помощника (ibid., 24, 13; 32, 17—18), то охранителя Скинии завета (ib., 33, 11), то ревностного защитника власти Моисея, когда Элдад и Модад стали пророчествовать в стане (Числ., 11, 27—29). И. был в числе разведчиков, посланных в Ханаан (ib., 13, 8, 16). Ему, вместе с Калебом, удалось смирить раздражение народа, при чем они подверглись смертельной опасности (ib., 14, 6—10). За свою верность лишь И. и Калеб из всех израильтян, достигших к тому времени 20 лет, вступили в Ханаан (ib., 14, 30—38; 26, 65, 32, 12). Тем не менее, в течение всех последующих 38 лет скитания по пустыне имя Иошуи ни разу не встречается. Только когда Моисей должен оставить этот мир, Иошуа появляется снова, как человек, которому предстоит завершить невыполненную великим вождем задачу. Моисею было повелено возложить руку на него — человека, облеченного духом Божиим, איש אשר רוח נו, что и было исполнено (ib., 27, 16 и сл.). Таким образом, И. сделался преемником Моисея и должен был произвести деление страны (ib., 34, 17) после ее завоевания, выделив Гилеад коленам Реубенову, Гадову и половине колена Менаше (ib., 32, 28). После этого Бог обещает И. успех в его деятельности (Втор., 31, 14, 23). По смерти Моисея И. преисполняется духа мудрости и разума (ib., 34, 9), и Господь ободряет его быть сильным, не отступать от закона, «пусть не отходит эта книга закона от уст твоих». И. прежде всего подтверждает за 2½ коленами право на Заиорданье, но требует от них помощи остальным коленам в завоевании Ханаана. Получив от своих разведчиков необходимые ему сведения относительно первого укрепленного города, лежащего на их пути, Иерихона, он, во главе народного ополчения, переходит чрез Иордан (Иош., 3, 1—13). Впереди шли священники с Ковчегом завета. Это было на десятый день первого месяца 41 года после исхода из Египта. Иордан чудесным образом остановился в своем течении и стоял стеной до тех пор, пока священники с Ковчегом завета находились в ней. В память этого события И. воздвиг на том месте, где стояли священники, памятник из 12 камней (ib., 4, 9); кроме того, он приказал представителям каждого колена взять с этого места по камню и положить их на западном берегу, чтобы и они служили воспоминанием об этом чудесном переходе (ib., 4, 1—8, 20, 24). В Гилгале И. разбил свой лагерь и оставался в нем некоторое время. Желая приобщить всех, без исключения, к празднованию Пасхи, он приказал всем родившимся в пустыне подвергнуться обрезанию (ib., 5, 2—8). Первый город, взятый израильтянами, был Иерихон, стены которого чудесным образом пали после семидневного обложения, под влиянием трубных звуков (ib., 5, 13—6, 4). Над развалинами было провозглашено проклятие, и все население взятого города перебито, за исключением Рахаб и ее семьи. Оказанное Рахаб разведчикам гостеприимство спасло ей жизнь. Взятие Иерихона создало Иошуе славу знаменитого полководца, но при городе Ай он потерпел неудачу, которая была приписана проступку Ахана. Когда последний понес кару, И. овладел городом, который служил ключом всей западной части Ханаана. На горах Эбал и Геризим были провозглашены благословения и проклятия (ср. Второз., 27). Гибеонитяне хитростью добились от И. мира на очень выгодных для себя условиях (9, 3 и сл.). Пока И. находился на севере, 5 южных царей заключили между собою договор, имевший целью наказать жителей Гибеона за их присоединение к израильтянам. И. поспешил на помощь к своим союзникам. У Маккеды произошла битва, которая окончилась полным поражением союзных царей. Буря с градом, разразившаяся во время сражения, оказалась для них более гибельной, чем даже мечи израильтян (Иошуа, 10, 11). По молитве Иошуи Солнце остановилось в Гибеоне, а Луна — в долине Аялон, чтобы дать возможность израильтянам засветло с успехом окончить начатое сражение (ibidem, 10, 12—13а). Бежавшие цари были найдены в пещере, вход в которую был завален камнями, в Маккеде; по окончании преследования бежавшего неприятеля их казнили. Одно за другим следовали завоевания Либны, Лахиша, Эглона, Хеброна и Дебира. На юге И. проник до Кадеш-Барнеи, на западе — до пределов Газы (ib., 10, 41 и сл.). Затем последовал разгром на севере, у озера Мерома, союза царей, во главе которых стоял Хацор. Город был предан пламени, жители мечу (ib., 11, 1—9). В течение пяти лет И. овладел всей страной, за исключением филистимского и финикийского побережий. Укрепленным лагерем ему по-прежнему служил Гилгал, откуда он управлял страной (ib., 14, 6). Здесь же он начал распределять области между коленами. Первыми осели Иуда, Эфраим и половина колена Менаше; Калебу он предоставил Хеброн (ibidem, 14, 13; 15—17). Скиния и Ковчег завета были затем перенесены в город Шило, который тогда же стал резиденцией Иошуи. Здесь он продолжал дело распределения страны между коленами и выделения городов, которые служили бы согласно требованиям закона убежищем для преступников невольных (ib., 20). Сам И. получил в наследственное владение город Тимнат-Серах в пределах колена Эфраимова (ib., 19, 49, 50; 24, 30). И. выполнил, таким образом, все на него возложенное и разрешил коленам Реубена, Гада и половине колена Meнаше вернуться в их земли за Иорданом (ib., 22). — Состарившийся Иошуа созвал старейшин и начальников народа и увещевал их не вступать ни в какие сношения с обитателями страны (ib., 23). На большом собрании колен в Сихеме он простился с народом, еще раз напомнив ему, что следует оставаться верным Господу, Который так мощно проявил Себя среди него (ib., 24). В ознаменование верности народа своему Богу Иошуа воздвиг огромный камень под дубом у святилища (ib., 24, 26—28). Вскоре он умер, 110 лет от роду, и был похоронен в Тимнат-Серахе (ibidem, 24, 29—30).
Взгляды критической школы. — Многие выдающиеся критики сомневаются в существовании И., как исторической личности. Одни считают его мифическим лицом, олицетворением солнца (Winckler, Gesch. des Volkes Israel, II, 96—122; Schrader, K. A. T., 3-e изд., стр. 225), другие принимают его за олицетворение воспоминаний одного колена, воспоминаний, группировавшихся некогда вокруг одного лица, героя из Тимнат-Сераха. Eduard Meyer, отрицая историческую достоверность рассказов книги Иошуи, естественно, сомневается и в реальности ее героя (Stade’s Zeitschrift, I). Воззрения эти являются слишком крайними, и их поэтому нельзя разделять. Ведь завоевали же израильтяне когда-то страну и имели же они какого-нибудь предводителя; почему же не допустить, что в образе И. сохранилось воспоминание об этом предводителе, вместо того, чтобы считать его каким-то героем солнечного мифа. С другой стороны, несомненно, не все то, что приписывается И., было действительно совершено им. Сравнивая книгу И. с книгой Судей, приходишь к тому заключению, что покорение страны никоим образом не было закончено под предводительством И. Даты покорения различных областей имеют столько вариантов, что поневоле приходится сомневаться в разделении страны в той последовательности которую мы встречаем в кн. И. Это, однако, вовсе не противоречит тому, что И. мог быть предводителем одной части народа и, в качестве такового, сильно содействовать завоеванию части Палестины, лежащей у гор Эфраимовых. Страна не была занята вся сразу. Окончательное ее покорение явилось результатом многократных вторжений, которые, вероятно, не всегда сопровождались успехом. И. стоял во главе иосифитских колен (ср. Суд., 1, 22), которые стремились овладеть холмистой страной Эфраима с крайними точками Гибеоном на юге и Эбалом на севере. Этому вторжению иосифитов, вероятно, предшествовали другие, не увенчавшиеся успехом (ср. рассказ о разведчиках в Числ., 14). И один тот факт, что это вторжение удалось, был достаточен, чтобы сохранить о нем надолго память в народе, а предводителя вторжения сделать героем народных преданий. С течением времени ему же было приписано и завоевание всей страны во главе соединенного народа. Этому, конечно, способствовало и то обстоятельство, что Иошуа был предводителем иосифитских колен, владевших Ковчегом завета и городом Шило. Естественно — он же должен был быть и преемником Моисея и в качестве такового участвовать в делении страны. — Битвы, память о которых жила в преданиях и песнях, были связаны с его именем. Многие явления природы (заграждения Иордана скалами, землетрясение у Иерихона, буря с градом), внушившие полумифические толкования, способствовали росту его славы. Отрывки народных песен, ставших непонятными из-за своего мифического элемента, были отнесены к личности и времени И. и, в свою очередь, подали повод к новым чудесным рассказам. Такой процесс является вполне естественным, и аналогичное явление встречается в преданиях о других героях. Однако все это только подтверждает факт существования И., как руководителя удачного вторжения в Палестину. Все главы, трактующие о разделении страны между коленами, нужно считать продуктом позднейших теоретических соображений. Их следует отнести к такому времени, когда деления по коленам уже не существовало. Быть может, они относятся даже ко времени изгнания или позднейшему. Вероятно, эпилог (созыв старейшин или всего народа в Сихем перед смертью И., 23—24, 28) принадлежит девторономисту и представляет подражание благословению Якова (Быт., 49) или прощанию Моисея с народом и его увещаниям. Жестокость, приписываемая И., напр., проклятие Иерихона, — черта, подтверждающая историческую основу биографии Иошуи. — Согласно библейскому рассказу, Иошуа никогда не воевал с неханаанейскими государствами. Надпись, опубликованная Флиндерсом-Петри и повествующая о битве между израильтянами и фараоном Мернефтой, или Меренптой, происшедшей в Палестине (в 1200 г. до хр. эры), не может быть поэтому отнесена ко времени И. После 1253 г. до Р. Хр. владычество египтян над ханаанейскими племенами стало только номинальным, и государство хиттейцев (1220) распалось на множество мелких владений. По этому можно судить, что нашествие иосифитов-израильтян могло произойти лишь около 1230—1200 гг. до хр. эры.
1.
Иошуа в агадической литературе. — И. представляется типом покорного, верного, достойного и мудрого мужа. Библейские стихи, относящиеся к этим качествам и обещающие за них награду, применяются именно к нему; наприм.: «Кто охраняет смоковницу, будет есть ее плоды» (Притчи, 27, 18; Bemidbar rab., XII, 11). Иошуа был мудрецом, следовательно, на нем оправдались слова (Притчи, 8, 15): «Мною цари царствуют». Не сыновьям Моисея, как последний и сам думал, а И. было предначертано быть его преемником (Bem. r., l. c.). Мужество И. дало ему возможность занимать такой высокий пост. И. всегда находился во главе своей армии, а не, подобно другим военачальникам, в задних рядах или в своей палатке. Моисей всегда называл И. своим истолкователем («метургеман»); это делалось с тою целью, чтобы после смерти пророка никто не мог назвать И. выскочкой (Jalkut Schim., I, 2). Лик Моисея походил на Солнце, лик же И. на Луну (Б. Б., 75а). Рано по утрам он вставал и приводил в порядок скамьи в доме собраний, а народ собирался вокруг него, чтобы слушать из уст его Тору. Но скромный И. говорил: «Благословите Господа, давшего Израилю Тору чрез посредство Моисея» (Jalk., l. c., цитир. Мидр. Иеламдену). Скромность И. доходила до того, что он не осмеливался называть себя «ebed» (рабом Божиим) и был удостоен этого прозвища самим Богом (Сифре, к Второзакон., 3, 24; Jalk., ibid.). Повелев Солнцу остановиться, И. употребил выражение דום (= замолкни), ибо Солнце при своем движении поет хвалу Господу. Оно не хотело повиноваться И., пока тот не дал своего обещания, что он сам станет хвалить Всевышнего (Ялк., l. c. 22). Согласно Seder Olam rabba, И. управлял народом в течение 38 лет. О Рахабе предание гласит, что она стала женою И., и многие пророки — были потомками этого союза (Мег., 14б). Сражение у Гибеона произошло в пятницу. Наступала суббота, и И. видел, что народ смущен наступающим праздником. Тогда И. простер свою руку и произнес неизреченное имя Господа: «Солнце и Луна, остановитесь на 36 часов» (Jalk., к Быт., 12). Победный гимн И. приведен целиком в «Sefer ha-Jaschar». Многие «такканот» (постановления) связаны с именем И., напр. благословение при вступлении в Святую Землю (Бер., 48б), право собирать топливо на чужом поле (Б. К., 81а), право пользоваться всюду травой (ib.) и т. п.
— Ср.: Bloch, Die Institutionen des Judentums, I, Wien, 1879. [По Jew. Enc. VII, 282].
3.