Иона ר׳ יונה — палестинский аморай четвертого века (по Франкелю, он жил еще в 360 г.), авторитетный ученый четвертого аморайского поколения. Его учителями были р. Ила (Иер. Тер., 11, 41г; ср. Бек., 30а), а также р. Иеремия, который, однако, относился к нему, как к младшему товарищу (Иер., Халла, I, 57в и друг.). Совместно с р. Иосе II Иона занял выдающееся положение в Академии р. Хаггаи; о них составилась поговорка: «Р. Хаггаи дает начало, а р. Иона и р. Иосе дают свое заключение» (Иер. Рош Гашан., II, 58б). И. отличался праведной жизнью. Он придавал большое значение физическому здоровью, оберегать которое советовал и товарищам, за исключением случаев, когда этому препятствует исполнение религиозных предписаний (Иер. Беца, I, 60в; Иер. Шаб., VIII, 11a; ib., Дем., IV, 9). Однако он позволял себе отступление от закона, когда это нужно было для блага всего народа (Иер. Шебиит, IV, 35а). И. был щедрым благотворителем, причем щадил самолюбие лиц, нуждавшихся в его помощи (Иер. Пеа, VIII, 25а). Чаще всего он оказывал помощь ученым; р. И. отдавал им даже десятины от плодов земли своей, которая по библейскому закону принадлежала священникам и левитам, находя для этого некоторое основание в самой Библии (II Хрон., 31, 4; Иер. Маас.-Шени, V, 56б). Однажды в субботу в доме р. И. случился пожар, но он не позволил тушить; тогда свершилось чудо — пожар прекратился сам собою (Иер. Иома, VIII, 45б). Большие познания р. И., его примерная жизнь, а может быть, и его богатство возвысили его положение в глазах правительственных чиновников, перед которыми р. Иона предстательствовал и защищал евреев от преследований со стороны императора Констанция, его прокуратора Галлия и полководца Урсицинуса, с которым Иона имел частые свидания (Иер. Берах., V, 9а; ср. Frankel, Mebo, 88б). Иона был поэтому причислен к «влиятельным палестинцам», תקיפי דארעא דישראל, и стал главным руководителем в Тивериаде (Таан., 23б). И. посвятил себя исключительно галахе, руководствуясь больше всего древними сборниками, традицию которых предпочитал собственным умозаключениям (Иер. Бер., VI, 10в); он допускал собственные рассуждения и обычные талмудические приемы только теоретически, но не практически (Иер. Шеб., I, 1). При изучении Мишны И. придерживался логического метода. Он не стеснялся делать вставки и изменения в традиционном тексте Мишны (ср. Иер. Шебиит, III, 3; ib., IV, 1; ib., V, 6). И. любил устанавливать в галахе общие принципы («Kelalim», Иер. Пеа, I, 1; ib., Тер., I, 2; ib., Беца, I, 2). Он признал также, что многие галахи в Мишне имеют лишь спекулятивный характер и в настоящее время неприменимы. Тем не менее, весьма важно их теоретическое изучение (Иер. Шебиит, I, 1). И. славился легкостью и точностью изложения (Иер. Маасрот, I, 1) наряду с логическим мышлением (Вейс). — Ср.: Bacher, Ag. pal. Amor., III, 220; Frankel, Mebo, 98; Halevy, Doroth ha-Rischonim, 375 и сл.; Weiss, Dor, III, 10 и сл.
А. К.3.