Грабеж (גזלה). — В Библии. Собственно Г. как наказуемого преступления Библия не знает; он, подобно краже, не считается уголовным преступлением. Принцип насилия, считавшегося с точки зрения древнего аттического и римского права существеннейшим элементом грабежа, усугубляющим наказуемость (Petit, Leges Atticae, 637; Cicero, Pro Tulliо, c. 42; L. 2. pr. D. de vi bonorum raptorum), Библией почти совершенно игнорируется. Законы Хаммурапи не делают различия между простой кражей и Г., за исключением разве § 25 этих законов, где рассматривается случай похищения чужого имущества во время пожара. В частности понятие Г. в Библии рассматривается скорее с точки зрения антиэтического его содержания, нежели юридической его сущности. Юридический характер его выражен в Лев., 5, 21—24, где за преступление этого рода виновный наказывается гораздо легче, нежели за кражу (см.). В то время как за краденую вещь пойманный вор платит двойную ее стоимость, а в случае продажи краденой вещи платит даже четверную или пятерную ее стоимость, грабитель отделывается только возвратом самой вещи и лишь при отрицании с ложной клятвой — еще штрафом в 1/5 часть этой стоимости и повинной жертвой. — «Если кто согрешит… в грабеже… то он должен платить сполна и пятую долю к тому прибавить… В повинную же свою пусть принесет Господу овна без порока»… Характеризуя столь кратко и неполно этот вид преступления и назначая за него такое ничтожное наказание, библейский законодатель, очевидно, не придавал ему никакого особенного юридического значения и во всяком случае ставил его гораздо ниже кражи. В противовес этой юридической конструкции Г. в Библии выдвигается главным образом его аморальная сущность. Категорическое повеление «Не обирай ближнего своего и не грабь» (Левит, 19, 13) помещено не в «Книге союза», ספר הברית, рядом с другими законами чисто юридического характера и конструкции, а в той главе, которая посвящена обоснованию святости еврейского народа, что, несомненно, сразу определяет отношение самого законодателя к этому виду преступления. Много места уделяется Г. в тех речах пророков, в которых они нападают на бессердечие, злобу и корыстолюбие сильных и богатых в отношении бедных и слабых (Исаия, 10, 2; Иезекиил, 18, 18 и др.), но здесь в особенности на первый план выдвигается имморальная сущность, а не юридическое содержание его. Из слов автора Притчей «не будь грабителем бедного, потому что он беден, не притесняй несчастного «у ворот» (т. е. в суде), потому что Господь будет защитником в деле их и пленит душу притеснителей их» (Притч., 22, 22) с несомненностью явствует, что и в послепророческое время Г. не считался преступлением и не влек за собою судебного преследования и наказания, так как кара преступникам этого рода возлагается не на суд, а на самого Бога. — Ср.: S. Mayеr, Geschichte der Strafrechte, 1876, стр. 601 и сл.; D. H. Müller, Die Gesetze Hammurabis und ihr Verhältnis zur Mosaischen Gesetzgebung sowie zu den XII Tafeln, 90—92.
Г. Кр.1.
Г. в Талмуде. — В противоположность Библии, почти совершенно игнорирующей принцип насилия как существеннейший элемент в Г., Талмуд особенно резко выдвигает именно его; отличие кражи от Г. Талмуд весьма справедливо усматривает в том, что кража есть тайное похищение чужого имущества, тогда как Г. представляет собою явное и насильственное похищение чужого имущества (Баба Кама, 79б). Вместе с тем и в самом Талмуде юридическое понятие Г. не было строго определено: этически его отождествляли с убийством (Баба Кама, 119 — «грабителя, ограбившего человека даже на самую ничтожную сумму, Писание приравнивает к убийце»), и ввиду того что в Талмудах, как и в книгах пророков, принцип этический почти всегда превалировал над юридическими соображениями, под грабеж стали подводить и такие деяния, которые скорее носят характер гражданского правонарушения, чем уголовного деликта. Ввиду этого грабителем считался тот, кто незаконно удерживал чужие деньги или имущество, хотя последние перешли в его руки законным путем; напр. если человек не возвращал вещи, отданной ему на сохранение, или только задержал у себя найденную вещь (Баба Кама, 105), кто открыто воспользовался чужой вещью, не получив на то согласия ее хозяина, שדעה בעלים שואל שלא (Баба Меция, 41), кто вообще действует против воли хозяина вещи (Баб. Мец., 78), кто удерживает плату наемника (Сангедр., 57) и т. п. Таким образом, очевидно, понятие грабежа носило у талмудистов в сущности весьма расплывчатый характер, и из всех определений Г., которых в Талмуде несколько — גזל, חמם, אנם, ליםטיות и др., наиболее точным в юридическом смысле следует признать тот вид грабежа, который носит название ליםטיות (Сангедр., 46б), хотя и он скорее напоминает разбой, чем грабеж, а иногда, благодаря юридическому синкретизму талмудистов, отождествляется с убийством и кражей. К грабителям этой категории относились, согласно Талмуду, люди, которые делали из Г. профессию и, скрываясь у дорог и в горах, нападали с оружием в руках нa проезжих и грабили их. Талмуд даже упоминает несколько имен таких разбойников и грабителей и сообщает, что их было весьма трудно изловить, так как они обыкновенно были сильно вооружены и отличались большой храбростью (Баб. Мец., 93; ср. Баб. Кам., 114, 115). По этому поводу среди талмудистов возник даже спор, считать ли таких именно преступников ворами или грабителями — לסטים מװין גנב או גזלן (Баб. Кам., 57), ибо, как грабители, גול, они нападают открыто на прохожего или проезжего, но, как воры, скрываются от людей и суда; впрочем, даже те талмудисты, которые их считали גזלנים, в действительности отличали их от грабителей в обычно-талмудическом смысле этого слова (Баба Кама, 114; ср. Баба Кам., 79б). — Что же касается наказания за грабеж, то оно в талмудическом праве отсутствовало, как и в библейском. Впрочем, и в древнегерманском и древнерусском законодательствах оно, в сущности, вовсе не применялось, так как грабеж рассматривался исключительно как гражданское правонарушение. В Библии (см. выше) требовалось, чтобы грабитель вернул вещь или ее стоимость, а в случае отрицания Г. ложной присягой должен был прибавить еще пятую часть этой стоимости и принести жертву. Собственно, то же наказание удержалось и в Талмуде с тем только отличием, что вместо жертвы требовалось раскаяние, תשובה, со стороны грабителя. И в этом отношении с несомненностью проявилась не юридическая, а моральная тенденция талмудистов не наказывать преступника, а апеллировать к его чувству и совести. Подобная постановка вопроса, т. е. полное исключение уголовного момента в грабеже, могла иметь место потому, что это преступление, с точки зрения талмудистов, носило почти исключительный характер гражданского правонарушения. Простой возврат вещи, השבה, неправомерно отнятой у человека, восстановлял нарушенный закон, раскаяние же восстановляло нарушенный мир в душе преступника и возвращало спокойствие его совести. — Талмуд определил 3 общих принципа ликвидации Г.: 1) Грабитель уплачивает за присвоенную вещь ее стоимость в момент присвоения, הגױלה כל הגזלנין משלמין כשעת. — «Если он похитил телицу и она выросла и дала приплод, то он возвращает только стоимость телицы, хотя, если бы он не похитил ее в свое время, этот приплод получил бы пострадавший. То же самое, если рыночная цена похищенной вещи теперь стала выше». — 2) Если вещь имеется в наличности и физически не изменилась, но почему-либо потеряла свою ценность, похититель может сказать собственнику: «Вот твоя вещь, возьми ее», הרי שלך לפניך; напр. денежные знаки, изъятые из употребления после похищения, или «бодливый вол» (см.), приговоренный после похищения к уничтожению. — 3) Согласно библейскому тексту, похищенная вещь, если она имеется в наличности, должна быть возвращена собственнику в натуре. Следовательно, если человек похитил бревно и употребил его в постройке, он должен разрушить здание и вернуть бревно. Законоучители же установили «во имя облегчения кающимся», מפני תקנת השבים, что похититель может вернуть только стоимость бревна. С другой стороны, в целях успокоения совести кающегося существуют следующие правила: если похититель не знает, кого ограбил, то он должен отдать стоимость похищенной вещи на общественные надобности, צרכי ציבוד (Б. К., 94); если же он ограбил одного из целой группы лиц, не зная, кого именно, то должен всех их удовлетворить; только этим путем он освобождает себя от тяготеющего над ним греха (Баб. Кам., 103; Б. М., 118). Был также внесен корректив, в силу которого рекомендовалось не принимать возвращаемую грабителем вещь. Считалось значительно более правильным оставить вещь у грабителя, чтобы тем облегчить ему раскаяние (Баб. Кам., 94). — Следует отметить, что в отношении неевреев, עבו״ם, грабеж воспрещался особенно строго (Баба Кам., 113; Сангедр., 57). — Ср.: Маймонид, Mischne Torah, ч. VII, отдел. II, гл. I—X; Mayer, Geschichte der Strafrechte (Vergleichende Darstellung), 1876, стр. 601 и сл.
Г. Кр.3.