Городское самоуправление — Когда в 1772 г. белорусские евреи перешли в русское подданство, они все, не исключая живших в деревнях, были приписаны к городам; при этом, однако, они не вошли в массу христианского городского населения; за ними было сохранено их прежнее положение в Польше, где они составляли особое своего рода «сословие евреев»: учрежденные русской властью кагалы, ведавшие общественную жизнь евреев и отчитывавшиеся перед правительством в податном отношении, совершенно обособили евреев в гражданской и общественной жизни от остального населения. Но в 1780 г. евреи получили право записываться в купечество, и это привело к тому, что евреи, не обладавшие капиталом, необходимым для вступления в купечество, и лишенные доступа в другие сословия, примкнули к мещанству, и таким образом многочисленное евр. общество всецело вошло в состав городского населения и вместе с тем торгово-промышленного класса, причем во многих городах оно образовало в количественном отношении преобладающий элемент. Как известно, торг.-промышл. класс пользовался в то время доминирующим значением в городской жизни и городском управлении: органы городского управления — магистраты (2 бургомистра и 4 ратмана) и ратуши (1 бургом. и 2 ратм.) — являлись также сословными учреждениями финансового, административного и судебного характера для торг.-промышл. класса, и его выборные замещали должности в этих учреждениях. Вступив в число купцов и мещан, евреи подчинились означенным сословно-городским учреждениям (чем было ослаблено значение кагала), и естественно, что евреи должны были принять участие в городском управлении.
Действительно, стремясь использовать евреев в целях развития городов, Екатерина II повелела в 1783 г. «если в купечество [Под словом «купечество» подразумевался в данном случае весь торгово-промышленный класс вообще.] записавшиеся, по добровольному согласию общества выбраны будут к каковым-либо должностям в сходственность высочайшего учреждения (о губерниях), то и не могут они удержаны быть от вступления в действительное возложенных на них должностей отправление». Но белор. христиане, привыкшие в дни польского господства видеть евреев выключенными из сферы общественно-государственной деятельности, встретили повеление Екатерины II весьма враждебно: в одних городах евреи вовсе не были допущены к выборам, в других — путем неправильных действий они были выбраны в недостаточном числе (в Могилевском наместничестве на первых выборах в 1784 г. из числа евреев прошли: 7 бургомистров, 9 ратманов, 8 судей словесных судов и 1 староста; в Полоцком же наместничестве евреи потерпели полную неудачу). Тогда евреи обратились с жалобой к государыне, и Екатерина II, отсылая их прошение в Сенат, приказала напомнить, что «когда означенные еврейского закона люди вошли уже на основании указов ея величества в состояние, равное с другими, то и надлежит при всяком случае наблюдать правило, ея величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами без различия закона и наречия» (П. П. С. З., XXII, № 16391). В это время, согласно новому городовому положению 1785 г., имевшему задачей сплотить в сфере городского управления разрозненные городские сословия, были введены, впрочем, далеко не всюду, общегородские учреждения думы, при которых магистраты и ратуши приобретали значение преимущественно сословных учреждений. И Сенат, рассмотрев жалобу евреев, постановил, чтобы как в магистраты и ратуши, так и в думы христиане и евреи избирались «соразмерно по количеству каждого звания». Это правило было постепенно распространено и на новые губернии с многочисленным евр. населением, присоединенные в дальнейшем от Польши к России. Однако, вводя русское управление в Волынской и Подольской губерниях (в которых думы не существовали), управляющий губерниями предписал выбирать в магистраты «из евреев противу христиан третью часть, т. е. два ратмана». И этим было положено начало ограничению избирательного права евреев в России вообще. Уже в 1802 г. указанный порядок был распространен на все губернии черты оседлости, причем евреи должны были впредь избираться одними евреями, а христиане христианами. Новое ограничение, лишив евреев возможности охранять свои интересы, умалило вместе с тем их общественное значение. Но еще более печальные последствия принес с собою самый порядок выборов. Уже один факт разделения общества на евреев и христиан должен был вызвать взаимный антагонизм. Кроме того, евреи потеряли возможность препятствовать вступлению в магистраты лиц, враждебно относившихся к евр. населению. С другой стороны, устранение христиан от избрания евр. представителей вредно отразилось на интересах евр. массы, т. к. участие христиан в выборе евреев парализовало власть кагалов, имевших своих излюбленных людей, — теперь выбор должностных лиц не мог на практике не перейти в ведение кагалов. В исключительном положении оказались евреи литовских губерний. В 1802 г. им было предоставлено избирательное право, но христианские общества нескольких городов стали энергично противодействовать этому; объединенными усилиями им удалось добиться поддержки в высших сферах, и евреи были оставлены в прежнем бесправном положении (см. Вильна). С другой стороны, евреи Белостокской области в силу специального закона (П. П. С. З., № 23166) получили право вступать в магистраты без всякого ограничения, а в думы в числе половины общего состава, но неизвестно на каком основании их потом совершенно устранили от участия в магистратах, а в некоторых городах и от участия в думах.
Однако все эти ограничительные мероприятия являлись постановлениями частного характера; они не были подвержены каким-либо общим законодательным актом. Ни в положении ο евреях 1804 года, ни в своде законов 1832 года ничего не говорилось об ограничениях; только указывалось, что еврейские выборные должны носить немецкое или польское платье и знать одну из грамот: немецкую, польскую или русскую. Вероятно, на практике упомянутые ограничения постепенно были даже смягчены; известно, напр., что в Минской губ. евреи избирались «во все городские места». Да и положение ο евреях 1835 г. (77 ст.) гласило: «Еврейские городские сословия участвуют в выборах в общественные должности, причем евреи, умеющие читать и писать по-русски, могут быть избираемы в члены городских дум, магистратов и ратуш на том же основании, как избираются на сии должности лица других вероисповеданий». Таким образом все действовавшие в то время ограничения должны были потерять свою силу. Этот новый порядок при общем неблагоприятном отношении правительства к евреям мог вызвать в местных властях сомнение: принял ли законодатель во внимание то обстоятельство, что в губерниях с еврейским населением роль христианского общества в городских учреждениях будет при таких условиях умалена. Однако никто из начальников южных губерний, равно белорусских и даже Киевской, Волынской и Подольской, не возбудил никакого вопроса по поводу нового закона. Против нового закона выступил единственно — это знаменательно — Долгоруков, управлявший Литовской губ.: здесь христианские общества упорно боролись против предоставления евреям муниципальных прав, апеллируя к религиозным чувствам христианского населения. Он донес министру внутр. дел, что избрание евреев в бургомистры и городские головы «едва ли может иметь место, так как бургомистр есть в судилище председатель, а градский глава, быв представителем всего общества, обязан в день открытия выборов… вести обывателей в церковь для выслушания Божественной литургии и приведения затем к присяге» и что вообще «избрание из евреев даже в члены городовых магистратов и ратуш некоторым образом не соответствует приличию и святости судилищ, в коих нередко при зерцале и кресте совершаются присяги, а равно требуются судьи из людей, за честность и беспорочность которых ручалась бы, по крайней мере, нравственность, внушаемая им воспитанием и правилами религии». Предложение Долгорукова ο полном исключении евреев из сферы общественн. самодеятельности не было принято министром, который, однако, согласился ввести отдельные ограничения (в 1838 г. в г. Белице — нынешнем Гомеле — на должность гор. головы был избран еврей, но могилевский архиепископ исходатайствовал смещение его, так как это препятствует обращению раскольников в православие). Согласно новому закону 1839 г., распространившему избирательн. право на евреев литовских губерний, евреи могли участвовать в городских общественных учреждениях в одной только трети общего числа должностных лиц, причем в председатели избирались одни христиане; евреям был прегражден доступ в бургомистры, городские головы и другие должности, равно и «в могущие быть по городам должности, которые или исключительно предоставлены христианам, или, по роду обязанностей, не могут быть с удобностью и приличием поручены евреям». Кроме должности членов ратуш и магистратов, евреи могли избираться только в гласные думы да в депутаты квартирных комиссий и некоторые другие незначительные должности. При этом выборы еврейских и христианских представителей должны были производиться отдельно еврейскими и христианскими обществами. На практике этот новый закон привел еще к большим ограничениям. Особое значение для евреев получило то обстоятельство, что, вопреки закону, евреи были устранены от участия в выборе христиан на должности, предоставленные одним христианам, благодаря чему еврейск. население утратило возможность влиять на выборы высших должностных лиц. Характерно, что эта система общественного остракизма евреев была отвергнута, когда оказалось, что в известном случае она может явиться вредной для христиан. Дело шло об оценщиках. Так как городское общество подвергалось ответственности за них в случае наложения взыскания за неправильную оценку и эти взыскания за оценщиков-христиан могли быть «обременительны для христианского общества и даже ненадежны для казны», правительство, желая, чтобы впредь за христиан-оценщиков являлись ответственными и евреи, постановило избирать оценщиков совместно евреям и христианам (В. П. С. З., № 16783). Таким образом, участие евреев в органах городского управления было доведено законом 1839 г. до минимума, а между тем с 1844 г., когда был упразднен кагал, эти учреждения получили для евреев особое значение, так как в них было сосредоточено ведение всех специально-еврейск. дел. — Закон 1839 г. имел силу лишь в пределах западных губерний. Но в своде законов изд. 1842 г. было выпущено это указание, вследствие чего, вероятно, и в остальных губерниях стали применяться соответствующие ограничения. Это было, впрочем, не всегда. Так, даже разосланный Сенатом по всем губерниям, в которых жили евреи, указ ο том, чтобы они отнюдь не участвовали в выборе городского головы, не был всюду принят к исполнению; так, напр., в Одессе евреи совместно с христианами выбирали голову, а в 1857 г. такой порядок был установлен и в Кишиневе. Вообще, на юге России над евреями не тяготело общественное презрение, усердно культивировавшееся некогда в Польше; местные власти не раз выступали перед высшим правительством с ходатайствами об улучшении правового положения евреев. Так, около 1857 г. новоросс. ген.-губернатор выступил с предложением ο «расширении прав евреев в отношении выбора лиц в общественные должности», и это расширение должно было распространиться как на участие в выборах, так и на участие в самих городских учреждениях. Генерал-губернатор Строганов руководствовался в данном случае не одними чувствами справедливости к евреям, но и интересами городов, страдавших от того, что вследствие устранения евреев от некоторых должностей таковые замещались лицами, совершенно непригодными, самим законом не призванными действовать на поприще гор. управления. Напр., по сообщению ревизора, обозревшего в конце 50-х гг. Могилевскую губернию, во всех городах, за исключением двух, на пост городского головы избирались лица «из мещан-хлебопашцев, не имеющих никакого понятия ο возлагаемых на них обязанностях». В Быхове, где христиане составляли всего одну пятидесятую часть городского населения, никак нельзя было выбрать из христиан, кроме бургомистра, еще ратмана, вследствие чего пришлось исходатайствовать высочайшее разрешение, чтобы должности обоих ратманов в виде исключения были замещены евреями (В. П. С. З., № 18727). В Херcоне в конце 50-х гг. на должность словесного судьи, разбиравшего дела, возникавшие на почве торговых отношений, избирались простые кузнецы; в Хотинском словесном суде судили хлебопашцы, и все это потому, что законом 1839 г. евреи были устранены от указанной должности. Эта аномалия особенно отражалась на более крупных торговых центрах, где евреи являлись ядром торгового класса и где, таким образом, сложное городское хозяйство и другие функции гор. учреждений поступали по необходимости в руки наименее пригодных людей. Отмечая, в каком печальном положении находилось городск. хозяйство Херсона, губернатор (в 1852 г.) объяснял, «что в купеческом сословии христиан в г. Херсоне лица, которые могли быть избираемы в должность градского главы, не получили образования и вообще не развиты в такой степени, чтобы, приняв на себя обязанности представителя городского общества, могли постигнуть назначение свое и, управляя обширным городским хозяйством, принести действительную пользу обществу и городу. В еврейском же купеческом обществе г. Херсона многие купцы, имея значительное состояние, получив воспитание и неоднократными поездками за границу приобретя разнообразные познания, пользуются общественным уважением; избрание из среды их вполне достойного лица в должность градского главы принесло бы существенную пользу». Это ходатайство было поддержано новоросс. ген.-губернатором, но в Петербурге оно не было удовлетворено.
Городовое положение 1870 г. — В начале 60-х гг. 19 в. было приступлено к разработке реформы городского самоуправления на началах всесословности, и тогда вопрос об участии евреев в гор. самоуправлении был тотчас поднят в местных комиссиях, созванных в нескольких стах городах. Так, 69 комиссий южных и юго-западных городов предложили выделить евреев в отдельный разряд обывателей, так как евреи «изолированы отчасти религиозными (не мирящимися с христианством) взглядами, а главным образом, способом отбывания повинностей и ограничением гражданских прав их»; большинством комиссий предполагалось, впрочем, выделение только евреев-мещан; евреи же купцы от христиан не отделялись как вследствие своей малочисленности, так и по общему с христианами способу отбывания повинностей. Только две комиссии (в Сураже и Остре) предложили совершенно устранить евреев от Г. С. С другой стороны, нашлись противники выделения евреев в особый разряд. Опасение инородческого господства проявили комиссии западных губерний и вообще городов, где население состоит не исключительно из русских. Для ограждения интересов последних большинство комиссий нашло необходимым, чтобы число гласных от инородцев, в том числе и евреев, было определено заранее. Разногласия возникли и по вопросу ο кандидатах в городские головы. 21 комиссия заявила, что голова должен быть непременно из христиан; другие считали возможным заместить эту должность евреем лишь в случае крайности, когда не будет соответствующего христианина; 8 комиссий предложили при избрании городского головы не делать различия между христианами и евреями — «лишь бы последние знали русский язык и не заставляли объясняться с собой по-еврейски» (перекопская комиссия допустила к избранию в городские головы караимов). — Министерство внутр. дел склонялось к благоприятному для евреев решению этого вопроса. По крайней мере уже в 1862 г. на ходатайство новороссийск. генерал-губернатора об избрании еврея в гор. головы в Херсоне министерство ответило, что уже возбужден вопрос «о допущении к участию в замещении общественных должностей всех лиц, входящих в состав городских обществ, без различия вероисповеданий». Далее, ознакомившись с предложением некоторых комиссий ο выделении евреев в особый разряд ввиду особого способа отправления повинностей, министерство отметило, что это обстоятельство «не послужило препятствием во многих городах к соединению христиан с евреями в одно общее сословие» и что «начальники некоторых губерний, напр. Подольской, признают, с своей стороны, неосновательными приводимые комиссиями причины отделения евреев от христиан». Устранение же евреев от всякого участия в общественных делах министерство признало совершенно необоснованным. С другой стороны, однако, министерство находило, что «опасения, выраженные большинством местных комиссий относительно совершенного уравнения в правах в некоторой степени основательны, особенно в отношении местностей, где большая часть населения состоит из евреев… В этих видах казалось бы соответственным, во-первых, принять за правило, что в тех городах, население которых состоит из лиц христианского и еврейского вероисповеданий, число гласных из евреев в общей думе не должно превышать половины общего числа. Затем существующее ныне правило о недопущении евреев к занятию должности городского головы должно сохранить свою силу; но в избрании этого должностного лица должны участвовать все гласные общей думы, не исключая и евреев, и таким образом в этом отношении будет удовлетворено возникшее во многих местностях ходатайство евреев, в сущности вполне справедливое, о неустранении их от участия в избрании городского головы, которое принадлежит ныне одним христианам. Сверх того, применяясь к существующим ныне постановлениям, надлежит установить, что в состав распорядительной думы (городской управы) число членов из евреев не должно превышать половины, а из двух помощников городского головы не более одного допускается к выбору из евреев». Все эти предположения и были внесены в первоначальном проекте Город. Положения, разработанном министром внутр. дел Валуевым; не встретив возражений при рассмотрении Вторым отделением Собственной Его Имп. Вел. канцелярии и Министерством финансов, постановления эти имели все шансы получить утверждение и в Государственном совете, куда проект поступил 31 декабря 1866 г. Однако 26 марта 1868 г. проект был передан обратно в Министерство внутренних дел по требованию нового министра Тимашева. Образованная при министерстве особая комиссия и Совет министра внутр. дел, рассмотрев проект и внеся в него различные изменения и поправки, оставили без всякого изменения статьи, касавшиеся евреев. Но сам Тимашев положил на журнал Совета резолюцию, совершенно неожиданно урезывавшую права евреев: «Долю участия евреев в общественном управлении определить третьею частью, как то требуется действующими законами, к изменению коих не представляется достаточных оснований». Составленный затем новый проект вновь поступил на рассмотрение министра финансов и главноуправляющего Втор. отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, которые и не оставили без возражения внесенных Тимашевым изменений в отношении евреев. Министр финансов, указывая, что «правительство в последнее время постепенно стремилось к отмене разных ограничений, постановленных прежде по отношению к евреям», высказался в принципе за полное уравнение евреев с христианами в праве участия в городском самоуправлении, но если будет признано необходимым сохранить какие-либо ограничения, то по крайней мере следовало бы назначить норму не в размере третьей, а половинной части, так как и при этом интересы прочего населения будут обеспечены, тем более что предположено не допускать евреев к выбору в городские головы, а в число членов думы (т. е. управы) не дозволено избирать более трети евреев. По поступлении проекта Тимашева в Госуд. совет при последнем была образована для его рассмотрения особая комиссия в составе представителей некоторых ведомств, а также нескольких представителей от городов. Здесь было решено, что число гласных евреев не должно превышать 1/8 и этой же нормой ограничено участие в гор. управе; должность гор. головы была объявлена запретной. Наконец, доля участия евреев в Г. С. была еще несколько сокращена тем, что третья часть гласных была признана максимумом уже не для одних только евреев, но для «нехристиан» вообще. Эти правила и вошли в Гор. Положение (ст. 35 и 88). Впрочем, 22 ноября 1873 г. выс. утвержд. мнение Госуд. совета дополнило правила следующим примечанием: «В тех городах, в коих, по недостаточному числу христиан сравнительно с нехристианским населением, исполнение правила об образовании городской думы в составе не менее двух третей гласных из христиан оказалось бы затруднительным, изъятие из сего правила, по представлению подлежащего губернского начальства, может быть разрешаемо министром внутренних дел». — Хотя некоторые старые ограничения в отношении евреев в Г. С. остались в силе, все же положение евреев стало теперь более благоприятным вследствие того, что они получили право участвовать в избрании городского головы. С другой стороны, так как евреи не выделялись теперь в особый разряд, то это дало им возможность оказывать влияние на выбор желательных им кандидатов из христиан и таким образом усилилось влияние евреев на городские дела. Наконец, самый факт соединения евреев в общих избирательных собраниях с христианами не мог по тогдашним временам не оказать морального влияния.
Городовое положение 11 июня 1892 г. определило роль евреев в Г. С. примечанием 3 к ст. 24: «Впредь до пересмотра действующих ο евреях узаконений постановить следующие: 1) Евреи не допускаются к участию в городских избирательных собраниях и собраниях домохозяев (Гор. Пол., ст. 34 и прилож. к ст. 22 ст. 2), а также к занятию должностей по городскому общественному управлению и к заведованию отдельными отраслями городского хозяйства и управления (Гор. Пол., гл. II, отд. 3). 2) В городских поселениях губерний, в коих евреям дозволяется постоянное жительство (уст. пасп., ст. 11), кроме г. Киева, евреи допускаются к исполнению обязанностей городских гласных или уполномоченных на следующих основаниях (ст. 3—5 сего отдела); 3) По каждому городскому поселению местною управою или городским старостою ведется особый список евреев, которые на основании Город. Положения [ст. 24, 33 и 43 и ст. 2 прилож. к ст. 22) могли бы быть избираемы в городские гласные или уполномоченные. 4) Из внесенных в список лиц избираются местным по земским и городским либо по городским делам присутствием городские гласные или уполномоченные в числе, определяемом мин. внут. дел, не свыше, однако, одной десятой части общего состава думы или собрания. 5) На постановления присутствия по означенному в предшедшей статье предмету жалоб не принимается». Таким образом, евреи вне черты оседлости совершенно устранены из Г. С., в городах же черты гласные-евреи могли составлять не более 1/10 части думы и уже не избирались, а назначались администрацией, что лишало их всякого значения и авторитета в глазах не только христианского, но и евр. населения. Иными словами говоря — Гор. Положение 1892 г. не только лишило евреев тех преимуществ, которые принесла им реформа 1870 года, но отняло и то, чем они пользовались в течение всего 19 в. Это ограничение последовало без предварительного обсуждения вопроса и даже в самом акте, лишавшем их столь существенного права, не была дана какая-либо мотивировка. Она, впрочем, была дана несколько ранее, когда евреи, также «впредь до пересмотра действующих ο евреях узаконений», были в 1890 г. устранены от участия в земских избирательных собраниях и съездах, каковое устранение мотивировалось имевшимися в министерстве «сведениями ο вредном влиянии еврейского элемента на ход городского управления». По этим сведениям «евреи, обыкновенно преследующие на почве общественной исключительно свои личные выгоды» не отвечают тем требованиям, которые по праву могут быть предъявляемы к кандидатам на общественные должности, почему «допущение евреев к какому-либо участию в земском деле представляется в высшей степени нежелательным». Очевидно, что эти же мотивы оказались решающими и при устранении евреев от участия в Г. С. A между тем положительная роль евреев в Г. С. до реформы 1870 г. доказывается уже тем, что ни в местных комиссиях (кроме двух из нескольких сот), ни в различных стадиях бюрократической выработки проекта реформ, ни у местного населения, ни у представителей центрального правительства не возникало и мысли об устранении евреев от Г. С. Что касается позднейшего времени, то, как известно, евреи в городских думах составляли меньшинство и при таких условиях они могли быть избранными в члены управ или на иные должности не иначе, как при поддержке значительной части гласных-христиан, а частые случаи таких избраний повсюду, где евреи составляли сколько-нибудь заметную часть, свидетельствуют ο доверии, которым пользовались евреи у сограждан-христиан. Наконец, и в состав самих дум евреи уже не сами от себя посылали ими одними избранных гласных, как то было до реформы 1870 г., а входили в одно избирательное собрание с христианами, которые оказывали влияние на выборы евреев-гласных. Каким уважением пользовались городские деятели-евреи, во многих случаях сказалось, когда стало применяться Гор. Пол. 1892 г. Так, одесская городская дума по случаю вынужденного ухода члена гор. управы Р. Л. Хари, 15 лет заведовавшего финансовым отделением, единогласно постановила учредить, между прочим, стипендию его имени.
Устранение евреев из сферы Г. С. печально отразилось на их общественном положении, а равным образом на их материальных интересах; во многих уездных городах евр. дома облагаются совершенно несоразмерно их доходности; некоторые думы юго-западных городов возлагали обязанность по содержанию в исправности и чистоте улиц только на домовладельцев районов, населенных евр. беднотой, содержание же остальных улиц принималось на счет города; игнорировались интересы евреев и при выработке обязательных постановлений ο воскресном и праздничном отдыхе и т. д., и т. д. Гласные же по назначению должны были оставаться пассивными зрителями всех этих нарушений интересов представляемого ими еврейского населения. И поэтому-то в момент общественного подъема в 1905 г. евреи-гласные во многих городах стали демонстративно слагать с себя полномочия, еврейские общества — заявлять городским думам ο том, что гласных-евреев по назначению они своими представителями не признают; да и городские управления неоднократно (особенно за 1904—1905 год) ходатайствовали ο распространении на евреев муниципальных прав. Так, кроме некоторых дум, возбудивших общие ходатайства ο распространении избират. прав на всех городских жителей, специальные ходатайства ο предоставлении евреям избир. прав были представлены городскими думами городов: Бауска, Бердянска, Белостока, Винницы, Гродны, Житомира, Каменец-Подольска, Либавы, Мелитополя, Могилева-Подольского, Одессы, Ровна, Шавель и Феодосии. Но эти ходатайства остались бесплодными. — Лишь в 1908—1909 гг., при разработке законопроекта ο Городовом Положении для Царства Польского, вновь стала замечаться тенденция дать евреям хотя и сильно ограниченное, но все же выборное представительство в городских управлениях. Проект этот, не внесенный еще (в 1910 г.) в законодательные учреждения и не вполне еще даже выработанный, содержит, по сведениям, проникшим в повременную печать, значительные изменения общего Городового Положения 1892 г.; проект формально предоставляет евреям как активное, так и пассивное избирательное право, но вместе с тем устанавливает правила, долженствующие на практике свести к нулю влияние евреев на городские дела и хозяйство. — Ср.: Материалы, относящиеся до нового общественного устройства в городах России, III, I—VI; Ю. Гессен, «Евреи в России» (гл. Обществ. самоуправление; также «Вестник права», 1904, X); М. Мыш, «Руководство к русским законам ο евреях»; его же, «Городовое Полож. 1892 г. с относящимися к нему узаконениями, судебными и правительственными разъяснениями»; «Из недавнего прошлого русского самоуправления», «Городск. дело», 1909, № 11; «Восх.», 1902, № 41, ст. Я. Грушевского; «Нед. хрон. Восх.», 1892, 23 (пер. ст.); 33 и 44 «Петербургск. летопись».
Б. Соловейчик.8.