Вторые дни — В библейские времена отдых от работ в праздники (полный перечень последних находится в 23 главе книга Лев. и в 28 и 29 гл. кн. Чисел) полагался только в размере одного дня. Такими днями были первый и последний день Пасхи (15 и 21 день месяца Нисана), Шебуот (6 сивана), Новый год (1 тишри), день Всепрощения (10 Тишри), первый день праздника Кущей (15 Тишри), последний день Кущей, который считался особым праздником. Особое значение имел день новолуния, который в древнее время также был днем отдыха. Иногда, как это видно из книги Царств (20, 27 и 34), это празднество продолжалось и два дня. Для этого имеется достаточное объяснение. Дело в том, что евреи всегда считали по лунным месяцам, которые продолжаются 29 суток, 12 часов, 44 минуты и 3 секунды. Тридцатый день принадлежал то истекающему, то начинающемуся месяцу, смотря по тому, исчислялся ли он 29 или 30 днями. В последнем случае праздновали как начало нового месяца 30-й день истекающего и 1-й день начинающегося месяца.
Праздники, к которым применялась заповедь об отдыхе, продолжались всего только один день. В диаспоре установился, однако, обычай праздновать их в течение двух дней, почему говорят ο «втором праздничном дне диаспоры», יום טונ שני של גליות Таковыми являются первые и последние два дня Пасхи (15, 16, 21, 22 месяца Нисана), оба дня Шебуот (6 и 7 Сивана), два дня Нового года (1, 2 Тишри), первые и последние два дня Кущей (15, 16, 22, 23 Тишри). Только для дня Всепрощения оставлен один день, ибо иначе пришлось бы поститься двое суток подряд. Впрочем, были попытки ввести второй праздник и для дня Всепрощения, что по понятным причинам не удалось (Рош Гашана, 21а). Введение «второго праздничного дня диаспоры» имело последствием то, что в праздник Пасхи употребление квашеного запрещается не в течение семи, a восьми дней, a также то, что из девятого дня Кущей образовался своеобразный праздник, неизвестный палестинскому еврейству, — праздник «Симхат-Тора» — «радость Торою». В диаспоре выработался обычай прочитывать каждую субботу в синагоге часть Торы так, чтобы можно было закончить чтение всей Торы в течение одного года. В Палестине же это чтение продолжалось три года. В день «Симхат-Тора» теперь прочитывается последняя глава, после чего сейчас же начинается чтение первой главы. Праздник «Симхат-Тора» принял в диаспоре форму народного торжества, не лишенного, однако, отчасти и печального настроения, ибо в последней главе Торы рассказывается ο смерти Моисея.
Введение «второго праздничного дня диаспоры» имеет следующую причину. В древнейшее время y евреев не было прочно установленного календарного времяисчисления (см. Календарь). Это имело место не только по отношению к високосному месяцу, установленному для уравнения лунного года (лунный год из 12 месяцев = приблизительно 354 дням), но и по отношению к обыкновенным месяцам, — не было определенного дня, с которого бы начинался месяц. Назначение начала месяца было привилегией Синедриона, a впоследствии патриарха, в каком бы месте Палестины он ни находился. При этом решение патриарха сообщалось провинциальным палестинским городам и еврейству, рассеянному в диаспоре, посредством особых послов. Но так как посол иногда не мог достигнуть отдаленного места своевременно, то праздновали, во-первых, тот день, который приходился по приблизительному расчету, a затем и следующий за ним, ибо надо было считаться с тем, что патриарх может отсрочить начало месяца на один день, вследствие чего праздник пришелся бы также на один день позже. Что патриарх не был связан никакими исчислениями и мог назначить начало месяца на день позже, это считалось установленной нормой. Впоследствии общины диаспоры получили определенный распорядок праздничных дней. По указанию из Палестины они, однако, должны были удержать раз установившийся обычай (Беца, 4б).
Праздник Нового года празднуется, впрочем, два дня и в Палестине. Как на причину этого Маймонид (Hilchoth Kiddusch ha-Chodeesch V, 7—8) указывает на то, что и в Палестине послы не могли своевременно сообщить в провинциальных городах ο начале Нового года. Даже в Иерусалиме можно было сомневаться относительно того, назначит ли патриарх это начало на первый день Тишри. Народ начинал поэтому праздновать, не зная точно дня праздника, a узнав, что Новый год назначен на следующий день, праздновал сряду два дня. При других еврейских праздниках это не могло иметь места, ибо они не падают на начало месяца. В Палестине знали поэтому всегда, когда их нужно праздновать. Таким образом, хотя второй день Нового года является установлением после библейского времени, его значение все-таки больше, нежели вторых дней других праздников.
Мишнаистская и талмудическая доктрины приложили все усилия, чтобы удержать в народе значение вторых праздничных дней. Разрешить менее строгое соблюдение отдыха считалось недопустимым. Только по отношению погребения мертвых этот день приравнивался будням, ибо, во-первых, y евреев существовало правило хоронить по возможности в день смерти; во-вторых, погребения должны были производиться предпочтительно единоверцами. Хотя между святостью второго дня Нового года и вторыми днями других праздников и существовало различие, но хоронить разрешалось и во второй новогодний день. Меньшая сравнительно святость вторых дней других праздников повела за собою некоторые облегчения по отношению к воздержанию от работы. Литургически оба дня равны: для второго дня назначено то же богослужение, что и для первого.
В связи с реформистским движением среди западноевропейского еврейства в середине девятнадцатого столетия были сделаны попытки отменить второй день праздника. Обстоятельно этим вопросом занимался также раввинский съезд во Франкфурте-на-Майне в 1845 году. Обсуждение имело, однако, главным образом, теоретический характер, и дело шло преимущественно ο том, чтобы отменить или не отменить публичное богослужение во вторые дни. В тех европейских общинах, где во вторые дни богослужения не было, последнее введено вновь. Исключением является реформированная община в Берлине, устраивающая богослужение только во второй день Нового года.
С. Б.3.