Второзаконие (משנה תורה или דנרים; Дебарим) — пятая книга Моисея. Второе название, «Дебарим» (собственно — «Слова»), она получила от первой фразы: אלה הדכרים, «Эле га-дебарим», которой книга начинается; название же משנהתורה, «Мишне Тора», встречается уже в самой этой книге (17, 18) и, по-видимому, послужило оригиналом для греческого Δευτερονόμιον и латинского Deuteronomium, равно как для русского названия — Второзаконие. Впервые название Δευτερονόμιον для этой библейской книги употребил Филон (Leg. Allegor., 3, § 61; Quod Deus immut., § 10), который толковал его в смысле «второе, или дополнительное, законодательство»; однако он же иногда упоминает про эту книгу под названием Επινοείς (Quis rerum divinarum heres, § 33). Отсюда оно перешло в Септуагинту (и Вульгату) уже со значением «повторение закона», основанным на выражении — משנה התורה הזאת (17, 18), причем последнее, означающее «повторение этого закона», было по-гречески неправильно переведено словами — το Δευτερονόμιον τούτο, т. е. «это повторение закона». В действительности же эта неправильность не противоречит содержанию книги В., которая, наряду с новым материалом, содержит повторение или восстановление большей части законов, изложенных в трех предшествующих книгах Моисея: Исход, Левит и Числа.
Содержание. — Книга В. заключает в себе последние приказания и увещевания Моисея, с которыми он обратился к израильтянам накануне их перехода через Иордан и завоевания Ханаана. За исключением глав 27, 31 и 34 и некоторых стихов, разбросанных в других главах книги, она целиком носит характер речи, обращенной к народу, причем в отличие от всех других книг Моисея написана в первом лице. Тут Моисей призывает народ к неуклонному исполнению божественных законов, когда он поселится в Обетованной земле. В общем содержание книги сводится к следующему: в главах 1, 6—4, 40 содержится первая речь Моисея, в которой он бросает ретроспективный взгляд на весь путь, пройденный израильтянами по пустыне в стремлении достигнуть Обетованной страны и на провиденциальное руководительство их судьбами; заканчивает он красноречивым призывом никогда не забывать великих истин, в особенности же истин духовного бытия Бога, провозглашенных y Хореба (Хорив). От 4 до конца этой главы текст представляет как бы историко-географическую вставку, где ο Моисее говорится в третьем лице. Главы 2—26 и 28, 1—69, обнимают вторую речь Моисея, в которой излагаются законы этой книги, составляющие центральную и самую характерную ее часть. Законы распадаются на два отдела: первый (гл. 5—11) начинается изложением десяти заповедей и переходит в дальнейшем к развитию главных теократических принципов, на основании которых Израиль как нация будет управляться в своей стране. Второй (гл. 12—26) содержит свод специальных законов, сопровождающихся (гл. 28, 1—29, 1) торжественным перечислением благословений и проклятий, которые ждут Израиль в случае исполнения или пренебрежения этими законами. Промежуточная 27-я глава изложена в третьем лице и состоит из наставлений, как записать законы израильтянам по их приходе в Ханаан, a также заключает в себе перечисление некоторых запрещенных деяний, влекущих за собой проклятие. В третьей речи Моисея (главы 29—30) снова излагаются основные обязанности израильтянина в отношении Бога и указывается на опасности, связанные с отпадением от Него. В гл. 31—34 приведены последние слова ободрения и поощрения, с которыми Моисей обращается к народу и Иошуе; затем следуют его песнь (гл. 32, 1—43), благословение (гл. 33) и рассказ о его смерти (гл. 34). — Весьма характерным во всех указанных частях книги В. является тот факт, что автор, очевидно, преследовал исключительно наставительную цель. Так, в тех случаях, когда он обращается к истории Израиля (гл. 1—3; 9, 9—10, 11) или к небольшим историческим воспоминаниям (напр. 11, 2—6; 23, 4—5; 24, 9), он пользуется ими для того, чтобы вывести из них те или иные поучительные заключения; точно так же и в изложении законов он не ограничивается лишь тем, что перечисляет их в том или ином порядке или группирует их, но и «толкует», נאר, их (1, 5), т. е. раскрывает их внутреннее содержание в связи с нравственными и религиозными целями, из них вытекающими, и уясняет те мотивы, во имя которых израильтяне должны подчиняться этим законам. Далее, характерным является для кн. В. еще то, что его историческая и законодательная части находятся в тесном родстве с аналогичными же частями книг Исхода и Числ.
Законы книги В. обнимают государственную, частную и духовную жизнь древнего израильтянина. В религиозных законах, в отличие от других книг Моисея, очень мало места уделяется разным видам жертвоприношений (12, 5—20), главное же внимание посвящается запрещениям поклоняться «другим богам» (12, 29—31; 13) и физической чистоте мирян (14, 1—21); далее идут законы об улучшении положения неимущих классов с точки зрения религиозного императива (14, 22—15, 18), и вскользь приводятся законы ο трех годичных праздниках и пасхальной жертве (15, 19—23; 16, 1—17). Законы ο представителях власти в теократическом государстве распадаются на постановления — ο судьях (16, 18—20), ο высшем судебном трибунале (17, 8—13), ο царе и ο теократических условиях, которым последний должен удовлетворять (17, 14—20), ο правах и доходах священнического колена (18, 1—8) и ο пророчествах и гаданиях (18, 9—22). Уголовные законы предусматривают случаи предумышленного и случайного убийства и создание особых городов убежища ערי מקלט (19, 1—13) для убийц второй категории и установляют кару за ложное свидетельствование на суде (19, 15—21; ср. 17, 6). Главы 20, 1—20 и 21, 10—15 посвящены военному праву; все же остальные законы (гл. 21—27) изложены несистематически и касаются, главным образом, разных моментов гражданской и частной жизни древнего израильтянина. Тут приводятся законы наследования, брачные, строительные, законы об оскорблении чести, ο ритуальной и физической чистоте, как в домашней обстановке, так и во время войны, ο займе и закладе движимого имущества, ο кражах и т. д., и т. д. (об отношении этих законов к законам, изложенным в Священническом кодексе, ср. Driver, Introduction to the literature of the Old Testament, 7 изд., 73 и сл. и его Commentary on Deuteronomy, 4 и сл.).
Характеристика кн. В. — По своему содержанию кн. В. состоит из следующих трех элементов — исторического, законодательного и назидательного; наиболее характерным и значительным для этой книги является последний элемент, ставящий себе целью утвердить в сознании израильтян целый ряд нравственных и религиозных принципов, без которых, по мнению автора, не может сложиться нормальный государственный и общественный строй. Исторический элемент играет в этом отношении только вспомогательную роль, и все ссылки автора на историю преследуют исключительно дидактическую цель. Что же касается законодательного элемента, то хотя он в главных своих чертах направлен к укреплению национального благосостояния и созданию независимости, тем не менее в глазах автора В. он служит лишь средством для распространения тех нравственно-религиозных принципов, которые, по его мнению, являются существенной частью книги. Сразу бросается в глаза резкий тон, в котором автор говорит об опасностях и вреде идолопоклонства; особенно тщательно должен Израиль оберегать себя от этого греха, так как этим он сумеет, главным образом, выразить своему Владыке благодарность и повиновение, которыми он Ему обязан. В ряду излюбленных автором В. истин наиболее почетное место он уделяет своим идеям ο главенствовании Ягве, Его духовности (Второзак., 4), избрании Израиля как наиболее угодного Ему народа, Его любви и заботливости, которые Господь неоднократно проявлял в отношении его; поэтому и Израиль обязан Ему верностью и любовью, безусловным отвержением всех ложных богов, абсолютным и добровольным подчинением Ему, мягкосердечием и человеколюбием.
Любовь к Богу. — Это главное, так сказать, центральное рассуждение (гл. 5—26; 28) открывается десятью заповедями, и первая из них, гласящая: «Да не будет у тебя иных Богов, кроме Меня», в дальнейшем (гл. 5—11) подвергается подробной и красноречивой разработке. Ягве — существо духовное, и никакое чувственное представление не может дать точное понятие ο Нем; тем менее поклонение Израиля может быть обращено к какому-нибудь другому вещественному объекту (4, 12, 15—19). Ягве из всех племен земли избрал Израиль своим народом, и во исполнение обещаний, данных Им еще патриархам израильским, Он чудесным образом освободил его из египетского рабства и предназначил ему в вечное владение плодородную и счастливую страну, в преддверии которой народ израильский теперь находится (6, 10—11; 8, 7—10). В благодарность за все эти благодеяния израильтяне обязаны бояться и любить Ягве — бояться, как великого и могущественного Господа Бога, кары которого вселяют ужас в сердца людей (4, 32—36; 11, 2—7), и любить Его за то постоянное расположение, которым Он, как отец, руководствовался во всех отношениях к Израилю. Любовь к Господу, т. е. чувство всепоглощающего личного благоговения к Нему, выставлено во В. как главная обязанность человека (6, 5), являющаяся прямым следствием из взаимоотношений между Богом и Израилем; быть израильтянином — значит любить Творца любовью вечной и неделимой («всем сердцем твоим и всей душою твоею», 6, 5; 33, 4; 30, 6 и в некоторых других местах — выражение, характерное для В.), отрекаясь от всего, что в какой бы то ни было степени не связано с глубокою верностью Ему. — Такого рода отношение к Богу требовало, с одной стороны, полного отречения от ложных богов и от всех обрядов, культов, суеверия и колдовства, связанных с идолопоклонством , а с другой — радостной готовности выполнить все положительные требования истинного и единого Бога. Для того чтобы в самом корне пресечь то зло, которое могло бы вырасти на этой почве, повелено предать полному уничтожению языческое население Ханаана; смешанные браки и иные сношения с племенами, которые по тем или иным причинам остались жить среди и возле израильтян, были безусловно запрещены; их храмы и религиозные символы должны быть стерты с лица земли (7, 2—5; 12, 2—3). Израиль должен постоянно помнить, что он «свят» Господу (7, 6; 14, 2, 21; 26, 19; 28, 9). Ханаанейские формы гадания и магия были объявлены деяниями богопротивными; для удовлетворения израильских потребностей в этом отношении Господь восстановит в своем народе истинное пророчество, и ему не придется, как прочим народам, обращаться за советами к авгурам и тайновидцам (18, 9—19). Местные святилища и жертвенники, хотя явно и посвященные культу истинного Бога, должны быть преданы уничтожению, так как израильтяне, более слабые в вере, могли бы смешать свои религиозные обряды с обрядами языческими. В связи с этим выставлено требование ο соблюдении трех годичных праздников, когда все граждане обязаны совершать паломничество в центральный храм Господа Бога для поддержания народного единства; особенно настоятельно повелевается приносить жертвы и другие религиозные повинности исключительно в это общее святилище, «в то место, которое Ягве изберет… дабы имя Его покоилось на нем» (12, 5—7; 11, 14, 18, 26 и пр.). Повиновение этим повелениям, исходящее из глубины сердца и вполне искреннее, повлечет за собою благословение Ягве, ослушание же положит конец национальному благополучию и вызовет изгнание из страны Обетованной (6, 14—15; 7, 12—16; 8, 19 и особенно гл. 28).
Любовь к ближнему. — Однако не одними религиозными обязанностями ограничиваются то благоговение и преклонение перед Ягве, ο которых столь часто говорит автор В. Возлюбить Бога — значит не только исполнять религиозные повеления, но и проникнуться нравственными и гражданскими идеалами, выставленными в этой книге. Законы, заключающиеся в гл. 12—26, имеют целью создать экономическое благосостояние нации на почве высоких моральных и общественных принципов. В основу человеческой деятельности должны быть положены принципы высшей нравственности — справедливость, неподкупность, равенство и великодушие, и законы, фиксирующие это, то регулируют жизнь всей общины, то — отдельных ее членов. В каждом городе должны быть судьи, на обязанности которых лежит судить народ справедливо и без всякого лицеприятия (16, 18—20). Родители не могут быть осуждены судом за проступки детей и дети — за проступки родителей (24, 16). Правильные весы и меры должны употребляться при всех торговых сделках (25, 13—16); тяжкие нравственные оскорбления наказывались весьма сурово: смертная казнь назначалась не только убийце, но и сыну порочного поведения, после того как другие исправительные меры не действовали на него; смертная казнь применялась также при оскорблении чести девушки и в случаях лишения людей свободы (21, 18—21; 22, 20—27; 24, 7). — Несмотря, однако, на такую суровость, принципы гуманности особенно сильно отстаиваются автором В. там, где религиозные и нравственные соображения этому не препятствуют. Во всех трудных обстоятельствах жизни необходимо приходить на помощь другому, и помощь должна быть скорая, бескорыстная и безусловно доброжелательная. Сюда относится оказание помощи нуждающемуся (15, 7—11), рабу во время отпущения его на свободу (15, 13—15), беглому рабу-язычнику (23, 16—17), наемному слуге, «чужестранцу, вдове и сироте» (14, 29 и во многих др. местах). Мотивами, которыми при этом обязаны всегда руководствоваться израильтяне, часто выставляются чувства благодарности и симпатии, какие должны возбуждаться в их душе при воспоминании ο собственном прошлом (10, 19, «ибо чужестранцами вы были в стране Египетской»; «ты должен помнить, что рабом ты был в стране Египетской», 15, 15; 16, 12; 24, 18, 22). Дух кротости, справедливости и участие к страданиям ближнего, кто бы он ни был, проникает также многие другие законы этой книги.
Песнь и благословение Моисея занимают последнюю часть В. (гл. 32 и 33). Песнь Моисея (32, 1—34) представляет собою дидактическую поэму, цель которой (стихи 4—6) заключается в том, чтобы изобразить верность и постоянство Бога в своих отношениях к испорченному и многогрешному народу израильскому. После небольшого вступления (ст. 1—3) поэт, подчеркивая сначала важность внимательного изучения жизни и события веков минувших, переходит к самой теме и в ярких образах рисует благость Провидения, проведшего израильский народ через пустыни и давшего ему страну, благословенную плодородием и богатством (ст. 7—14); затем он обращается к неблагодарности этого народа, впавшего в идолопоклонство (ст. 15—18), несмотря на все блага, которыми одарил его Ягве, и на все предостережения против этого греха; за это он будет наказан гибелью и разрушением (ст. 19—30). Далее говорится ο том, что недолго даст Ягве врагам израильским торжествовать; за это краткое торжество они понесут тяжелое наказание (ст. 30—43). Основная идея, лежащая в этой поэме, заключается в том, что в то время, когда народу будет угрожать полное уничтожение, он будет спасен актом высшей божеской милости. Эта поэма написана горячо; все ее уподобления и сравнения отличаются поразительной красотой и художественной законченностью. — В гл. 33 содержится «Благословение Моисея», состоящее из целого ряда благословений, или эвлогий, произнесенных всем коленам, за исключением Симеонова, со вступлением (ст. 2—5) и заключением (ст. 26—29). Тут автор В. старается очертить характер, занятия или географическое положение каждого колена с указанием на теократические функции, выполняемые им, и в то же время прославить счастье, богатство и духовную мощь израильского народа в целом, которому Ягве оказал широкое и благое покровительство сначала в пустыне (ст. 2—5), а впоследствии и в самой стране Ханаанской (ст. 26—29). В общем по своему характеру эти благословения напоминают благословения Якова (Быт., 49, 1—27), но при более глубоком изучении в них оказываются и большие различия. Так, напр., эвлогия Иуды во В. говорит (33, 7) об упадке и изолированности этого колена, тогда как в Бытии (49, 8—12) он представлен богатым, могущественным и непобедимым; почет и уважение, оказываемые Левииному колену во В. (8—11) совершенно противоположны жестокому отношению к этому же колену в кн. Быт. (49, 5—8) и т. д. Только в отношении к Иосифову колену сходятся эвлогии В. (33, 13—18) и Быт. (49, 22—26); в обеих изображается сила и блеск этого двойного колена, иногда почти в одинаковых выражениях. Характерным для благословений в кн. В. является еще тот высокий энтузиазм, с которым поэт восхваляет судьбу своей нации, крепко утвердившейся при помощи своего Бога в Обетованной стране. Тон благословения в значительной степени отличается от тона Песни Моисея (гл. 32): первое отражает национальное благополучие, вторая — упадок национальных сил и могущества.
Стиль кн. Второзакония отличается особенным, ей одной присущим характером, который сразу выделяет ее из ряда прочих книг Пятикнижия. В этой книге мы встречаемся весьма часто не только с особенными словами и выражениями, для нее характерными и придающими вместе с тем особую окраску каждой части этого творения в отдельности, но и с длинными и закругленными периодами, которые силою своей экспрессии невольно увлекают читателя. Чувствуется, что автор чудесным образом подчинял своей воле еврейский язык, добиваясь в нем такой гибкости, какой не найти ни в одной из других библейских книг. Практическая цель, которую преследует автор В., и поучительный характер, какой он сознательно придает своему творению, заставляет его чаще, чем это делают другие авторы библейских книг, прибегать к повторениям и подробностям; тем не менее его рассуждения никогда не принимают риторического характера, не становятся монотонными или многословными, но всегда сохраняют свежесть и блеск, искренность и простоту. — Влияние В. на позднейшую библейскую литературу в настоящее время признается почти всеми фактом неоспоримым. На долю книги Второзакония выпало сейчас же после ее обнародования не только сделаться книгой величайших религиозных идеалов своего времени, но и наставницей стиля и той редкой по красоте фразеологии, в которую были облечены эти идеалы. Она не могла не вызвать к жизни целой школы авторов, пропитавшихся духом ее учения, которые позднее наложили свой отпечаток на многие отделы Библии. В исторических книгах, особенно в Иошуе, Судьях и Царях, встречаются некоторые отрывки, которые представляют собою речи выдающихся исторических лиц или размышления на религиозные темы и которые отличаются от общего характера рассказа своей резко выраженной девтерономистской фразеологией. Среди пророков Второзаконие оказало особенное влияние на Иеремию, у которого это сказывается главным образом в прозаических частях его пророчеств; но это девтерономистское влияние чувствуется также в более поздних творениях, напр. на некоторых частях Хроник, молениях Нехемии (1, 9) и Даниила (2).
Взгляд критической школы. — Библейская критика отрицает как единство, так и аутентичность кн. В. и выдвигает целый ряд теорий относительно того, как она была составлена, времени написания и ее места в истории развития закона и религии. Критические проблемы, выдвигаемые книгой, представляют особую трудность; по мнению библейских критиков, выводы из кн. В., сделанные до настоящего времени, имеют важное значение не только для Пятикнижия, но и для всей религиозной концепции Библии и ее развития. Следует прибавить, что никогда критическая школа так не обнаруживала шаткость своих основных положений, как именно при разборе этой книги. Эта шаткость прежде всего сказывается в чрезвычайном обилии разноречивых мнений критиков не только по вопросам, действительно трудно разрешимым, но даже и в тех случаях, где дело совершенно ясно и в сущности даже нет никакого вопроса. — Вся книга В. в целом делится критиками на следующие части: собственно законы девтерономистские (гл. 12—26); нравоучительное введение, гл. 5—11, и заключение (гл. 27, 28—30); наконец, специально-историческая часть, состоящая из введения (гл. 1—4), и заключение всей книги (гл. 31 до конца). — Почти все библейские критики придерживаются мнения, что введение В. (гл. 1—4) не может быть произведением того же автора, который написал главы 5—11 или 5—26, так как, во-первых, в них встречаются противоречия, a именно: 2, 14 (также 1, 35—39) с 5, 3 (также 7, 19 11, 2), 2, 29 с 23, 5 и 4, 41—43 с 19, 2; во-вторых, приписка в гл. 4, 45—49 совершенно не согласуется с тем, что сказано в 1, 5; и, в-третьих, введение (гл. 1—4) отличается от гл. 5—26 своим характером: в последних резко выраженный поучительный элемент, тогда как в первом — исторический. Это историческое введение, полагают, написано Девторономистом вторым (Д2), т. е. автором, писавшим в стиле и духе Второзакония в то время, когда список Ягвистско-элогистского источника (JE) предыдущих книг (Исход — Числа) еще не был объединен со В. (Reuss, Hollenberg, Kuenen, Wellhausen, Cornill, Steuernagel и др.). Ho после того, как это объединение произошло, повествовательная часть кн. В. была удвоена, и тогда, согласно Дилльману, первоначальный рассказ, включавший также 4, 41 и 9, 25—10, 11, был превращен редактором В. (Rd) в речь Моисея (из которой, однако, были исключены, как совершенно не соответствующие ни содержанию, ни духу и цели ее, места — 2, 10—12; 20—23; 3, 9, 11, 14; 4, 41—43; 10, 6—7). Таким образом, гл. 1—3 составлены Девтерономистом, a 4, 1—40 было уже прибавлено редактором кн. В. (Rd), очевидно, с целью придать нравоучительный конец составленной им речи Моисея. Горст (Horst) также отделяет гл. 1—3 от 4, 1—40; на основании исторических данных, приведенных в главах 1—11, он конструирует хронологический перечень событий, происходивших в пустыне после того, как законы были провозглашены. Steuernagel, напротив, считает все места с обращением в единственном числе (1, 21, 31а [т. е. первая половина стиха]; 2, 7 и так дал.) позднейшими интерполяциями. Однако этот анализ источников, следствием которого явилось выделение глав 1—4 из всей остальной книги В. и против которого до настоящего времени возражал только один Гоонаккер (Hoonacker), должен быть признан неправильным, ибо 1) указанные противоречия в действительности не существуют, 2) 1, 5 не является припиской, так как 1, 1 есть эпилог к кн. Числ (Knobel, Herxheimer, Klostermann), и 3) все упомянутые критики неправильно поняли значение этого введения, которое не есть ни исторический рассказ, ни хронологическое перечисление событий, a только один сплошной упрек Израилю за его греховное и недостойное поведение перед Ягве, выказавшим ему, напротив, столько любви и благоволения, упрек, носящий такой же нравоучительный характер, как и некоторые другие части книги. — Относительно гл. 5—11 Велльгаузен держится того мнения, что они первоначально не принадлежали к В., так как они слишком пространны и длинны для того, чтобы быть введением. Того же мнения держится и Валетон (Valeton), считающий целый ряд мест, как 5, 5; 7, 17—26; 9, 18—20; 10, 1—10а, 18—20; 11, 13—21 и пр., позднейшими интерполяциями, и Корнилль, который признает за интерполяцию только 10, 1—9 и обозначает нравоучительное введение через Dp, в противоположность историческому (гл. 1—4) отрывку, обозначаемому через Dh. Д’Эйхталь (D’Eichtal) полагает, что указанные главы 5—11 составлены из трех документов: 1) восхваление Бога и Израиля — 5, 1—3; 29 и сл.; 6, 1—25; 7, 7—24, 1—6, 25—26; 2) призывы ко смирению и покорности — 8, 1—20; 9, 1—8, 22—24 и 3) повторное восхваление Израиля — 10, 21 и сл.; 11, 1—28; 32. По мнению Горста (Horst), с пятой гл. В. начинается собственно законодательная часть книги, но в нее вставлены некоторые нравоучительные рассуждения (7, 6—10б [6—вторая половина стиха]; 17—24; 8; 9, 1—9а, 10, 22—24; 10, 12—11, 12, 22—25). Штейернагель (Steuernagel) усматривает в этих главах два вместе слитых введения к законодательной части В. — одну с обращениями во множ. числе (5, 1—4, 20—28; (?) 9, 9, 11, 13—17, 21, 25—29; 10, 1—5, 11, 16, 17; 11, 2—5, 7, 16—17, 22—28), a другое с обращениями в единственном числе (6, 4—5, 10—13, 15; 7, 1—4а, 6, 9, 12в — 16а, 17—21, 23—24; 8, 2—5, 7—14, 17—18; 9, 1—4а, 5—7а; 10, 12, 14—15 21 (22?); 11, 10—12, 14—15). Кюнен, Эттли, Кениг и Штрак (Einleitung, 4 изд., 42) возражают против разделения указанных глав на части, находя это излишним и вовсе не необходимым. — Что же касается глав 12—26, т. е. собственно Девтерономистского законодательства, то с легкой руки Велльгаузена, утверждавшего (Composition des Hexateuchs, 194), что составной характер книги замечается и в этих главах, в них стали искать источники, интерполяции и т. п. Так, Фатер первый усмотрел в 12 главе повторения, вызванные, по его мнению, различными источниками, a именно стихи 5—7 параллельно с 11—12 и 15—19 с 20—28; к мнению Фатера присоединились всецело Корнилль и отчасти Штаде (Stade, Geschichte Israels, Ι, 658). Несравненно далее пошел Штейнталь (Steinthal), который утверждает, что эта глава состоит даже из семи фрагментов: 1) 1—7; 2) 8—12; 3) 13—16; 4) 17—19; 5) 20, 26—28; 6) 21—25; 7) 29—31 и 13, 1. Почти то же утверждает и Штерк (Stärk). Д’Эйхталь разбивает данную главу на два документа: 1) 1—3, 29—31; и 2) 4—28. По мнению Горста, стихи 4—28 составлены из четырех различных текстов. Штейернагель делит всю 12-ю главу следующим образом: 1) 1; 2) 2—12, подразделенные, на 3) 2; 4) 4—7; 5) 8—10; 6) 13—27, подразделенные на 7) 15—16; 8) 22—25; и 9) 28. Но с несомненностью очевидно, что потратить такие усилия на то, чтобы расщепить одну главу на столько отрывков и частей отрывков, — значит иметь совершенно ложное представление ο стиле книги В. (см. выше). — В отношении остальных глав (13—26) этого отдела (начиная опять-таки с Велльгаузена) почти все критики сходятся на том, что 15, 4—5 есть глосса, или поправка, к 15, 7, 11, не принимая, однако, во внимание того, что 15, 4—5 стоит на месте и не только не портит соответствующего текста, как это бывает с насильной вставкой, но и служит для его большего уяснения. Согласно Велльгаузену, Корниллю, Штерку и др., весь отрывок 16, 21—17, 7 стоит не на месте, тогда как, по мнению Валетона и Кюнена, это относится только к 16, 21—17, 1. Велльгаузен, Штаде, Корнилль и др. отказываются включать в кн. В. так называемые «царские законы» (17, 14—20). Д’Эйхталь усматривает противоречия между 26, 3, 4 и 26, 11; Горст — между 26, 1—15 и 14, 22—29. Позднейшие критики, Штерк и Штейернагель, пошли еще далее в деле исправления и насильственного кромсания текста. Остановившись на двойном характере обращений в кн. В. — в единств. и множ. числе, они оба приходят к одному и тому же заключению, что здесь объединены два произведения, из которых каждое еще ранее состояло из нескольких различных по своему характеру источников. Но эти и другие библейские критики, во-первых, забывают, что их критические приемы могут далеко не соответствовать приемам и замыслам самого автора; во-вторых, они не в состоянии объяснить, каким образом указываемые ими противоречия и различия могли образоваться из источников, первоначально определенных [и для какой бы цели автор брал 1/2 стиха из одного источника, 1/2 стиха из другого, a следующий стих опять из третьего источника и так искусно обработал их, что все эти обломки слились вместе в одну плавную и красивую речь]. Очевидно, при столь частой смене обращений в кн. В., выделение отрывков, основанных на них, может быть произведено только насильственным путем; в-третьих, критики не установили, не имели ли эти частые и достойные внимания смены в формах обращения какой-нибудь особый, внутренний смысл. — 27 главу Кюнен подвергает следующему разбору: автору В. ни в коем случае не могли принадлежать: 1) стихи 1—8, так как в них содержится отрывок 5—7а, более древнего происхождения, и 2) стихи 11—13, так как они должны быть отнесены назад к 11, 29—30. Стихи 14—26 представляют позднейшую интерполяцию, так что из этой главы на долю Д2 остаются только стихи 9—10. Этого мнения придерживаются, помимо Кюнена, еще Эвальд, Клейнерт (Kleinert), Кайзер (Kayser) и Дильманн. Согласно Велльгаузену, главы 28—30 параллельны 27 гл., причем каждая из них является особенным заключением к двум различным изданиям главной, основной части В., изложенной в гл. 12—26, соответствуя двум введениям, приведенным в главах 1—4 и 5—11; наконец, сама 28-я гл. лишена единства. Валетон приписывает только стихи 1—6 и 15—19 автору увещания, изложенного в гл. 5—11, принимая все остальные стихи за позднейшее расширение основной темы. Клейнерт считает ст. 28—37 и 49—57 позднейшими интерполяциями. Дилльманн также усматривает в этой главе множество вставок, принадлежащих, по его мнению, позднейшему автору. Стихи 21—27 в 29 гл. и 1—10 в 30 гл. Клейнерт считает интерполяциями, Кюнен же приписывает эти обе главы другому автору. — Наконец, что касается гл. 31—34, то не только крайние критики, но и более умеренные отказываются приписать их, в целом или части, автору В.: 1) 31, 1—8, параллельные Числ., 27, 15—23, являются продолжением 3, 28 и сл. и составлены тем же автором [надо, однако, заметить, что 3-я глава написана в первом лице, a 31-я в третьем лице, т. ч. трудно считать последнюю продолжением первой], 31, 9—13 составляют заключение книги законов и относятся к 30, 20; 2) 31, 14—30 играют как бы роль введения к Песне Моисея, принадлежа вместе с ней к тем отрывкам, которые позднее были вставлены во В.; 32, 44—47 представляют конец Песни, a 48—52 взяты из священнического кодекса (Р); 3) вся 33-я глава есть древний документ, внесенный во В. редактором, a 34-я глава, повествующая ο смерти Моисея, составлена из различных источников: Священнического кодекса (Р), Ягвиста (J), смешанного источника (JE) и собственно Второзакония.
Время составления и авторство. — Ранке, Геверник (Hävernick), Генгстенберг (Hengstenberg), Баумгартен, Шульц (Fr. W. Schultz), Кейль, Кюгель (Kühel), Биссель (Bissel) и др. защитники кн. В. приписывают ее составление Моисею. Но эта точка зрения вызвала против себя следующие возражения: 1) Рассказ ο написании В. Моисеем и передаче ее левитам, веденный в третьем лице (31, 9, 24—16, 28; 58, 61; 29, 19, 20, 26; 30, 11; 17, 18 и сл.) не мог принадлежать Моисею; 2) невозможно, чтобы сам Моисей написал историю своей смерти или, что еще менее вероятно, сравнил себя с позднейшими пророками (гл. 34); 3) на более позднее, помоисеево время, указывают выражения в 2, 12 («как сделал Израиль»), 3, 9—11; 14 («до этого дня»; ср. Суд., 10, 4 и 1, 26 с 1, 21) и в 19, 14 («что установили древние»); 4) автор книги говорит ο стране к востоку от Иордана как ο такой, которая находится «по той стороне» указанной реки (1, 1, 5; 4, 41—49; 3, 20, 25; 11, 30); следовательно, сам он находился уже в Палестине; 5) Хотя Израиль представлен в этой книге как бы в преддверии Ханаана, однако язык ее заставляет заключить, что Израиль уже жил в этой стране, занимался земледелием, имел города и, главным образом, уже обладал целой системой управления; 6) Книга В. охватывает долгий период развития как в отношении государственного строения и законодательства («царские законы» и высшее судилище), так и по отношению религии (внедрение религиозных принципов в народе и законы ο пророках) и культа (необходимость централизации культа, положение священников и левитов, дары святилищу).
Что касается времени составления книги, то относительно него существует множество гипотез. Клейнерт держится мнения, что она могла быть составлена около конца эпохи судей, возможно даже самим Самуилом или каким-нибудь современником Самуила, но во всяком случае в истинно Моисеевом духе. По мнению Делича и Эттли, книга относится к эпохе первых царей, но не раньше посоломоновской, ко времени Хизкии относят ее составление Вайгингер (Vaihinger) и Кениг; затем Эвальд, Рим (Riehm), Смит (W. R. Smith), Вильдебер (Wildeboer), Кауч (Kautzsch), Киттель, Дернье (Dernier), Валетон считают ее творением периода царя Менаше, a к эпохе Иошии ее относят де Ветте (De-Wette), Блек (Bleck), Жорж (George), Ватке (Watke), Граф, Велльгаузен, Кюнен, Дильманн, Корнилль, Штаде, Реисс и почти все критики, солидарные с гипотезами Графа-Велльгаузена. Гезениус и более поздние французские критики, как Д’Эйхталь, Гаве (Наvet), Верн (Vernes), Горст и др., относят составление В. к эпохе изгнания или немного позже ее. — Предположения, будто книга была составлена во времена Хизкии, Менаше или Иошии, основывались на той гипотезе, что книга законов, найденная в храме священником Хилкией на 18 году царствования Иошии (621 до хр. эры), как сообщается в II кн. Царей, 22 и сл., была именно В.; точкой расхождения этих взглядов являлся только вопрос ο том, как долго она составлялась. Большинство защитников мнения, что В. составлена в царствование царя Иошии, даже утверждают, что она была тогда же спрятана с определенной целью найти ее и потом обнародовать как освященный глубокой древностью важный религиозный документ. Трудно согласиться с этой гипотезой, ибо тогда пришлось бы допустить массу невероятностей, но легко было бы доказать, что свод законов, найденный в указанное время, и есть Второзаконие. Единственно, что можно вывести из этого исторического сообщения, — это только то, что повествователь истории нахождения данной книги и последовавших за тем реформ пользовался отчасти языком В. Если принять гипотезу ο нахождении кн. Β., то тем нельзя избегнуть справедливого возражения, что религия, приносившая в мир свет истины, не могла быть основана на обмане. Едва ли можно допустить, чтобы эта основная книга законов, включающая в себе столько свободных и чистых истин, могла быть псевдоэпиграфической и чтобы целая нация считала Моисеевой по происхождению и божественной по авторитету и сразу приняла, без всякой критики и протеста, такую книгу, которая носила бы на себе печать подделки, — книгу, ο существовании которой никто ничего не знал бы до этого времени и которая, наконец, требовала бы таких радикальных изменений в области религиозной жизни, главным образом в области культа. — Те библейские критики, которые признают правильность этих возражений, но все-таки не решаются, из некоторых критических соображений, признать Моисея автором данной книги, должны признать поэтому, что в своих существенных частях она является верным и точным воспроизведением Моисеева учения, походя на него даже по своему внешнему характеру; умеренные критики и говорят, что нет никаких препятствий к тому, чтобы признать, что какой-нибудь вдохновенный человек, действуя в духе Моисея и глубоко проникшись не прерывавшейся со времени этого законодателя традицией, считал себя вправе передать его учение и законы соответственно духу и требованиям своего времени, несколько дополнив и расширив их, и что составленная таким образом книга по праву может считаться Моисеевой по духу. Новейшие библейские критики держатся того взгляда, что В. было составлено с целью реального проведения в национальную жизнь Израиля идеалов пророков. По их мнению, книга представляет собою резюме пророческих речей от VIII и VII ст. (до хр. эры), в котором, однако, некоторые пророческие идеалы были сильно низведены со своей первоначальной высоты. Некоторые же критики (ср. Cheyne, Jeremias, стр. 65 и сл., и др.) считают В. продуктом священническо-пророческих кругов, что не лишено известного основания (ср. 17, 9 и сл.; 24, 8).
Общий взгляд. — Хотя новейшие критики не разделяют традиционного взгляда, по которому Второзаконие представляет резюме Моисеева законодательства и предполагает существование книг Исхода и Числ, однако все критики сходятся на том, что это сочинение основано на предшествовавших источниках, сохранившихся лишь отчасти. Это в особенности применимо к предполагаемым источникам J и E, использованным как в повествовательной, так и в законодательной части В. (ср. 1, 8 с Быт., 15, 18; 3, 15 и сл. с Числ., 32, 29 и пр.). В законодательной части особенно заметна тесная связь В. с книгой Завета, םפר הנרית, содержащейся в E (Исх., 20, 24—23, 19), что оспаривается только Штейернагелем, и с так называемым Декалогом в J (Исх., 34). Критики спорят лишь ο том, знал ли автор книги J и E как отдельные произведения или они дошли к нему уже в слитном виде, т. е. они были включены уже в Четверокнижие. Не менее, если не более спорным представляется еще и тот вопрос, предшествовал ли Декалог в Исх., 20 Декалогу во Второз., 5, или наоборот. По отношению к своим источникам В. является вполне самостоятельным произведением, будучи их свободным переложением или развитием. Поэтому Велльгаузен и Штаде видят во В. расширенное и дополненное издание древней книги Завета, a Кюнен и в особенности согласный с ним Корнилль выдвигают гипотезу, что В. даже заменило собою книгу Завета. — Весьма важным и спорным y критиков является также вопрос ο том, был ли известен автору В. священнический кодекс (Р) и поэтому предшествовал ли он, если не в настоящем своем виде, то по крайней мере по своему содержанию, книге В. — Дилльман, Делич, Эттли и, конечно, традиционалисты признают первенство за Ρ, ссылаясь при этом как на ценные исторические указания на следующие отрывки: Втор., 4, 3 = Числ., 25 (религиозные заблуждения израильтян); Втор., 1, 37; 3, 26; 4, 21 (о запрещении Аарону и Моисею вступать в Ханаан) = Числ., 20, 12, 24; 27, 14; Втор., 1, 23 (о числе разведчиков) = Числ., 13, 1 и сл.; Второзак., 10, 3 (о ковчеге, сделанном из акации) = Исx., 37, 1; Втор., 10, 22 (о числе «70») = Быт., 46, 27; Втор., 31, 2; 34, 4 (возраст Моисея) = Исх., 7, 7. Эта точка зрения подтверждается и тем, что в законодательстве В. встречается много намеков на закон ο святости, принадлежащий источнику Ρ (Лев., 17—26), указанием на несколько «Торот», תורות, учений; это подтверждается и при сравнении Втор., 14, с Лев., 11. По мнению других критиков, исторические указания кн. В. извлечены из примечаний к JE, не дошедших до нас; что же касается законодательной части книги, то указанные критики каждое данное место толкуют как раз в обратном смысле, т. е. что Второзаконие старше Священнического кодекса, так что, по их мнению, Левит, 11 видоизменен согласно Второзак., 14. — Велльгаузен утверждает, что редакция В. прошла через три стадии: 1) первоначальный список В., охватывающий главы 12—26, 2) два расширенных и независимых друг от друга списка: 1—4; 12—26; 17 и 5—11; 12—26; 28—30, 3) слияние этих двух изданий и включение получившегося произведения в Шестикнижие (Гексатевх). Первоначально В. было объединено с JE; к полученному таким образом новому произведению позднейший редактор присоединил Священнический кодекс, после того как все его части были в свою очередь объединены. Дилльман также различает три стадии в истории составления В. — от первоначальных попыток в этом направлении до Эзры: 1) PgΕ + J; 2) PgEJ + D; 3) PgEJD + Ph (закон о святости). Взгляды на редакцию В. обусловлены ответом на вопрос, что принимать за первоначальную часть В. и на какие части, так же как и на сколько частей книга разделяется. — Согласно Граф-Велльгаузеновской теории об отношении В. к Пророкам и ο старшинстве его сравнительно с Р, эта книга отмечает собою коренной переворот в израильской религии. Благодаря централизации культа подрываются в корне бывшие доселе в ходу народные формы религиозной практики, тесно связанные с повседневной жизнью и с домашним обиходом, и жизнь лишается всей той священно-поэтической окраски, какую народный культ раньше ей придавал. Культ отныне становится далеким от жизни, вследствие чего и появляется тот резкий контраст между священным и несвященным (мирским), который разобщает религию с жизнью. Далее, возникает понятие ο центральном святилище как об учреждении, дающем начало особому классу — духовенству, a затем перенесение и распространение этого священнослужительского идеала на весь народ создает почву для той исключительности и обособленности, которые характеризуют позднейший иудаизм. По мере того как идеи пророков облекаются в форму конкретных законов, религия принимает характер внешнего культа, обрядности, становится религией закона, opus operatum в полном смысле этого выражения. Народу теперь даны точные предписания, регулирующие каждый его шаг, ибо «так написано». Вместе со Второзаконием в жизнь вступает канон, религия же становится книжной, предметом изучения, теологией. Народ теперь знает, что ему сулит исполнение закона. Религия отныне принимает характер договора, и учение ο возмездии получает первостепенную важность. В дальнейшем это приводит к повавилонскому иудаизму — фарисеизму, Талмуду и раввинизму. — Все вышеприведенное воззрение исходит из литературных и историко-религиозных посылок либо неверных, либо сомнительных. Главные учения и требования Второзакония всегда составляли основу религии Израиля. Эта книга строго осуждает и упраздняет язычество, борьба против которого ведется уже издавна. Утверждение, будто до эпохи В. культ обязательно носил народно-децентрализованный характер, основано на неправильном толковании Исх., 20. 24. Централизация является необходимым следствием как монотеизма, так и действительного или идеального единства народа. Закон и пророчество неразрывно связаны между собою с самого основания иудаизма, начиная с эпохи Моисея. Регулирование жизни согласно божественному закону, контраст между священным и мирским, возникновение канона и теологии — все это необходимые явления в развитии всякой религии, когда-либо управлявшей и видоизменявшей жизнь целого народа. — Ср. Комментарии: Из более древних комментариев важное значение для толкования В. имеют Drusius, 1617; Gerhard, 1657; Clericus, 1696. Из позднейших комментариев важны: M. Baumgarten, 1843—44; F. W. Schultz, 1859; Knobel, 1861; Sehroeder, 1866 (Bibelwerk, Ланге); Keil, 1862; 2 изд. 1870; Espin, 1871; Dillmann, Num., Deuteron., Joschua, 1886; Montet, Le Deuteron., 1891; Oettli, 1893; Driver, Deuteronomy, в The International Critical Commentary, 1895; Steuernagel, в Handkommentar Nowack’a, 1898. — Введения в Библию, имеющие значение и для В., Eichhorn, Einleit., 4 изд. 1823; De Wette, Einleit., 8 изд. Шрадера, 1869; Bleck, 1860; S. Davidson, 1862; Kuenen, Historisch-kritisch Onderzoek naar het outstaan en de verzameling van de boeken des Ouden Verhonds, 3 т., 1861—65; 2 изд. 1885—89; нем. перевод под заглавием: Historisch-kritische Einleitung in die Bücher des Alten Testaments, 1887—1892; Reuss, Geschichte d. Alt. Test., 2 изд. 1890; Cornill, Einleitung in d. Alt. Test., 3 изд., 1896 г.; Driver, An introduction to the literäture of the Old Testament, 6 изд., 1897; König, Einleit., 1893; Wildeboer, De Letterkunde des Ouden Verbonds, 1793; Holzinger, Einleitung in den Hexateuch, 1893. — Критика: Vater, Comment. über den Pentat. mit Einleitung, гл. Abhandlung über Moses und die Verfasser des Pentateuchs, 391 и сл.; De Wette, Dissertatio critica exeget., 1805; idem, Beiträge zur Einleitung in d. Alte Testam., 1805, 1 изд., стр. 168 и сл., 265 и сл., 2 изд. 1807, стр. 385 и сл.; J. F. L. George, Die alt. jüdische Feste, 1835; W. Watke, Die Religion d. Alt. Test., 504 и сл., 1835; idem, Einleit, стр. 384 и сл., 1886; E. Riehm, Die Gesetzgebung Mos. etc., 1854; Studien und Kritiken, 1873, стр. 165—200, пересмотр. Клейнертом; Colenso, Pentat. and Joschua, 1863, Graf, Die Gesch.-bücher d. Alt. Testam., 1866; Kosters, Die historiebeschouving van den Deuteronomist, 1868; Klostermann, Das Lied Mosis und das Deuteron., в Studien und Kritiken, 1871—72; idem, Beiträge zur Entstehungsgeschichte des Pentat., в Neue Kirchliche Zeit., 1890—92; Kleinert, Das Deuteronom. and die Deuteronqmiker, 1872; Heinke, Ueber das unter dem Könige Josia aufgefundene Gesetzbuch, в Beitr. zur Erklärung d. Alten Testaments, 1872, стр. 131—180; Kayser, Das vorexilische Buch des urgeschich. Israels und seine Erweiterungen, 1874; Hollenberg, Die deuteron. Bestandtheile d. Buches Josua, в Stud. und Kritiken, 1874, стр. 462—506; Wellhausen, Die Composition des Hexateuchs und der historischen Bücher des Alten Testaments, 1889; idem, Geschichte Israels, 1878, 3 изд. под заглав. Prolegomena zur Gesch. Israels, 1883; S. I. Curtiss, The Levitical Priests, 1877; W. R. Smith, The Old Testament in the Jewish church, 2 доп. изд., 1892; E. Reuss, L’histoire Sainte et la Loi, Ι, 154 и сл., 1879; Steinthal, Das fünfte Buch Mosis, в Zeitschrift für Völkerpsychologie und Sprachwissenschaft, 1879, стр. 1—28; idem, Die erzählenden Stücke im fünften Buche Mose, ibid., 1880, стр. 253—289 и отдельн. изд. 1880; Valeton, Theologische Stud., 7 изд. 1881; F. Delitzsch, Pentateuch-kritische Studien, в Zeitschr. für kirchliche Wissenschaft u. kirchlich. Leben, 1880, стр. 445 и сл., 503 и сл., 559 и сл.; Castelli, La legge del popolo Ebreo nel suo svolgimento storico, 1884; 207—320; Cheyne, Jeremiah, bis life and times, 1888, гл. 5—7; Baudissin, Geschichte des alttestam. Priesterthums, 1889; A. Westphal, Les sources du Pentat., 1892; Staerk, Das Deuteronom., sein Inhalt und seine literarische Form, 1894; Steuernagel, Der Rahmen des Deuteronom., 1894; idem, Entstehung des deuteronom. Gesetzes, 1896; Havet, Le christianisme et ses origines, 3 изд., 32 и сл., 1878; d’Eichthal, Mélanges de crit. bibl., 1886; idem. Étude sur le Deuteron., 81—350; Vernes, Une nouvelle hypothèse sur la composition et l’origine du Deuteron., 1887, перепечат. в Essais bibliques, 1891; L. Horst, Etudes sur le Deuteron., в Revue de l’histoire des religions, т. 16. 28—65, 1887; 17, 1—22, 1888; 18, 320—334, 1888; 23, 184—200, 1891; 27, 119—176, 1893; Kuenen, De jongste phasen der Kritik van den Hexateuch, в Theologisch Tijdschrift, 1888, стр. 35 и сл.; С. Piepenbring, La reforme et le code de Josias, в Revue de l’histoire des religions. т. 29, 123—180, 1894; Addis, Documents of the Hexateuch, 2 изд. 1898. — Об отношении Второзакония к пророку Иеремии см. Kueper, Ieremias librorum sacrorum interpres et vindex, стр. 4—45, 1838; König, Das Deuteronom. und der Prophet Jeremiah, в Alttestam. Studien, 1839; Zunz, в Zeitschr. d. Deutschen Morgenland. Gesellsch., т. 28, 669—676, 1873; Colenso в упомянутом выше сочинении. — В защиту Моисеева авторства см. Hengstenberg, Auteentie des Pentateuchs, 1839, т. II, 159, и сл.; Havernick, Einleitung in das Alt. Testam., 1836, 601 и сл.; Keil, Einleit. in das Alte Testam., 3 изд., 1873; Bissel, The Pentateuch, its origin and structure, 1885; G. Vos, The mosaic origin of the pentateuchal codes, 1886; Martin, Introduction à la crit. génér. de l’Anc. Testam., 1887, 295 и сл.; A. Zahn, Das Deuteronomium, 1890. — Ha русском языке: Властов, «Священная летопись», т. 3, V; «Второзаконие с примечаниями», 3—183, СПб., 1878; еп. Виссарион, «Толкование на Паремии», изд. 2, СПб., 1894 — ο Второзаконии, стр. 396—428; Филарет Моск., «Изъяснение некоторых трудных мест В.», в «Чтениях в Отд. люб. дух. просв.», 1879; Православная богословская энцикл., т. III. [Из ст. Driver’a в J. E., V, 538—546].
1.