Вавилонское столпотворение (מגדל ננל) — В Библии. Сообщение ο том, как была воздвигнута вавилонская башня, изложено следующим образом (Быт., 11, 1—9): сначала весь род людской говорил на одном языке и составлял один народ. Передвигаясь с востока на запад, он спустился в долину Синнеар, שנער, недалеко от Евфрата, и там поселился на продолжительное время. Мягкая, глинистая почва побудила поселенцев воздвигнуть из кирпичей город и башню, עיר ומגדל, с целью воспрепятствовать их собственному рассеянию и нарушению племенного единства. Здесь они задумали построить памятник, который служил бы объединяющим их всех центром. Тогда с небес спускается сам Ягве разузнать ο столь необычной деятельности. Боясь, как бы удачное выполнение проекта не подвигло людей на еще более смелые предприятия, Он решает «смешать» их речь, дабы люди не понимали друг друга. Затем Он их рассеивает по всему лицу земли, и они прекращают дальнейшую постройку. Место это получило название «Бабель», ננל, потому что здесь Господь смешал נלל, однообразный язык земли, разбив его на множество наречий. — Этот наивный рассказ, вероятно, принадлежит к тому же циклу легенд, что и сказание ο рае. Оба отличаются наивным миросозерцанием и антропоморфическим характером. Чтобы избегнуть неблагочестивых мыслей, могущих возникнуть при чтении этих библейских повествований, уже Филон (De confusione linguarum) рекомендовал толковать их исключительно аллегорически.
— Взгляд критической школы. — Рассказ ο башне состоит из двух частей: из предания, как был построен город Вавилон и как произошло деление людей на различные племена, говорящие на разных языках и живущие в различных странах. Сознанию первобытного человека должен был казаться проклятием тот факт, что он не в состоянии понять своего соседа. Поэтому-то и мог возникнуть (в частности среди северных семитов) миф с объяснением причины подобного проклятия. Что этот миф существовал не только y евреев, но и y многих других древних народов и носит мировой характер, видно из следующих примеров. У греков была распространена легенда ο великанах, воздвигших Оссу на Пелион, a Пелион на Олимп, с тем чтобы добраться до небес; за это Зевс поразил их молнией, и работа их была уничтожена. Любопытно, что уже Юлиан Отступник считал миф заимствованным y евреев. Эфиопская вариация его, изложенная в кн. Юбилеев, гл. 10 (Kautzsch, Pseudepigr., 59), пространно повторяет библейский рассказ, внося некоторые новые детали. У народа, пришедшего из страны Арарат в страну Синнеар, возникает желание воздвигнуть башню до небес, и он начинает жечь кирпичи и скреплять их асфальтом, который добывается в синнеарских источниках. Работа его продолжается 43 года, когда «Владыка-Бог» решает наконец помешать довести ее до конца. Для этого Он обращается к ангелам со следующей речью: «Смотрите, вот народ, который уже начал действовать по своему желанию; отныне ничто не покажется ему невозможным и недостижимым. Спустимся же и смешаем его язык, дабы никто не понимал речи другого; тогда они рассеются по разным местам (городам) и разделятся на различные народы, и не будет y них царить один общий разум до Судного дня». Решение свое Он привел в исполнение и не только создал многоязычие, но и послал ураган, который разрушил башню. — В третьей Сивиллиной книге по поводу той же легенды рассказывается, как люди, говорившие на одном языке, захотели добраться до «звездного неба», для чего в Ассирийской земле стали строить высокую башню; но «Бессмертный» посылает бурю, которая разрушает ее, и люди, ранее дружные, вступают в ожесточенную борьбу между собою. Происходит деление на народы и государства, и над миром воцаряются Кронос, Титан и Япетос (Theophilus ad Autolycum; cp. Kantzsch, Pseudep., 187 и сл.). Александр Полигистор относит эту легенду к борьбе титана Прометея с Кроносом, прибавляя, что боги разрушили башню и дали каждому отдельный язык. Полагают, что и в истории Беросса (см.) имелась легенда ο В. С. Историк Эвполем сообщает, что Вавилон был первым городом, построенным после потопа. Население его, состоявшее из гигантов, воздвигает башню, которая по воле Бога разрушается, гиганты же рассеиваются по всему лицу земли (Eusebius, Praep. еv., 9, 17). Армянский историк Моисей Хоренский также приводит данный миф и сообщает, что башня была разрушена ураганом, который развеял неизвестные слова, внесшие среди людей раздор и ссоры. Любопытно, что и в древней Мексике существовала аналогичная еврейской легенда. Она повествует, что один из уцелевших от потопа великанов в память ο своем спасении воздвиг пирамидальный холм из кирпичей на горе Тлалок в Холуле. Когда боги увидели, что вершина его достигает облаков, они ниспослали на него огонь, сжегший часть пирамиды, вследствие чего она осталась незаконченною. — Даже среди дикарей озера Нгами, как сообщает Ливингстон, существует схожая легенда. Поэтому тем удивительнее представляется факт, что подобного мифа не существовало y самих вавилонян. Правда, в «Chaldäische Genesis» Smith-Delitzsch’a делается попытка доказать существование аналогичной легенды y вавилонян, но она признана в настоящее время несостоятельной (Schrader, ΚΑΤ., 396; Jeremias, ATLAO, 286). В связи с этим падает, конечно, и гипотеза Штаде, будто еврейский летописец использовал в данном случае какой-то вавилонский письменный документ, содержавший этот миф. Правы, по-видимому, те, которые утверждают, что подобное предание уже потому не могло ни существовать, ни возникнуть y вавилонян, что оно, в сущности, умаляло их гордость и национальное достоинство и накладывало печать проклятия на их страну, тем более что и самое название Вавилона — Bab-ili, означающее «Врата Божии», исключает какое бы то ни было предположение ο том, чтобы вавилоняне связывали с ним представление ο разрушении и гибели. Неправильным следует считать мнение, будто тенденция легенды чисто религиозная и лишена всякого исторического значения. Сводить ее к простому протесту против астральной религии, как делает, напр., Jeremias, уже оттого невозможно, что она ведь повторяется и y таких народов, которые были далеки от единобожия. По-видимому, миф скорее всего явился отголоском какого-то великого сейсмического явления, имевшего такое же распространение, как и потоп, и удержавшегося поэтому в сознании почти всего человечества.
Где же находилась та башня, ο которой повествует Библия? Некоторые ученые считают данный вопрос неразрешимым; однако уже весьма рано были делаемы попытки установить ее местонахождение, хотя бы приблизительно. Веньямин Тудельский, путешествовавший около 1160 г. по Р. Хр., отождествлял это место с холмом, называющимся y арабов Бирс-Нимруд и сложенным, по его рассказу, из кирпича. В 16 веке Бальби и Ральф Фитш и в 17 в. Джон Картрайт описали в качестве вавилонской башни кирпичный холм большой высоты, в 6 или 7 милях к западу от Багдада, известный под именами Телль-Нимруд или Akarkuf (Delitzsch, Wo lag das Paradies? 208; Peters, Nippur, I, 188 и сл.). В 18 в. Пиетро делла Валле считал местом нахождения башни холм Babil вблизи Хиллеха, но впоследствии Рассам доказал, что там находились знаменитые висячие сады. В 19 в. Рич и Кер-Портер вновь выдвинули предположение ο Бирс-Нимруде, которое было принято многими учеными. Наконец, последняя точка зрения на этот вопрос, принадлежащая Чейну (Cheyne), заключается в том, что на месте древней башни был воздвигнут сам Вавилон. В частности же башня есть зиккурат великого храма Эзагила, представленный в настоящее время (1909), согласно Гоммелю, Телль-Амраном. Какой из вышеизложенных взглядов является наиболее правильным, науке едва ли удастся когда-нибудь установить. Трудность заключается в том, что от этого события, если оно даже и случилось, не осталось да и не могло остаться никаких реальных следов, на основании которых можно было бы точно определить место катастрофы. — Cp.: Black and Cheyne, Encycl. bibl., I, 410—413; Schrader, ΚΑΤ3, 396; Delitzsch, Wo lag das Paradies? 207 и сл.; Hommel, Geschichte Assyriens und Babyloniens, 1885; Jeremias, ATLAO., 277 и сл.; Riehm, HBA, I, 175 (ст. Шрадера); Budde, Biblische Urgeschichte (критический анализ 11 гл. кн. Бытия в связи с различными вариантами легенды); комментарии Дильманна, Гольцингера и Штрака; J. Е., II, 397.
Г. Кр.1.
— В. С. в агадической литературе. — В Мидрашах приводится несколько преданий с целью объяснить истинную причину вавилонского столпотворения и стремлений его строителей. Таннаитская традиция усмотрела в этом поступке мятеж против Бога (Mechilta Mischpatim, 20, изд. Вейсса, 107; Bereschith rab., XXXVIII, 9). Последний Мидраш приводит следующую речь строителей башни, названных «поколением рассеяния», דור הפלגה. — «Он — Господь, — говорили они, — не имел права избрать для собственного местопребывания вышний мир, предоставив нижний нам; итак, построим башню и на вершине ее воздвигнем идола, держащего в руке меч с угрозою против Бога» (Beresch. rab., XXXVIII, 7; Танх., изд. Бубера, Ноах, ХХVII и сл.). Столпотворением люди думали бросить вызов не только Богу, но и Аврааму, который призывал их к покаянию и к вере в Единого Бога. По другому толкованию, выражение דנרים אחדים («одно наречие») следует понимать в смысле דנרים חדים, т. е. «острые», или дерзостные, слова, сказанные людьми ο Боге, но не приведенные в Библии. Говорили, что, так как через каждые 1656 лет (согласно Seder Olam, между сотворением мира и потопом прошло именно столько времени) небеса содрогнутся в своих основаниях и снова затопят водами землю, люди и хотят их укрепить колоннами, дабы предупредить вторичный потоп (Beresch., rab., loc. cit.; Танх, loc. cit.; cp. Флавий, «Древн.», I, 4, § 2). Некоторые лица этого грешного поколения порывались даже сразиться с Богом на небесах (Санг., 109а и место из Сивиллиных книг, III, 100, приведенное y Флавия, loc. cit.). Ha это безумное желание подвигло их то обстоятельство, что стрела, пущенная ими в небесную твердь, упала назад, забрызганная кровью; народ тогда поверил, что он действительно может отважиться вступить в бой с небожителями (Sefer ha-Jaschar, Noach, изд. Ливорно, 12б). Согласно Флавию и Pirke r. Elies., XXIV, воздвигнуть башню побудил своих современников, главным образом, Нимруд (Немврод), тогда как другие раввинские источники указывают, что он, напротив, отделился от строителей (cp. Ginzberg, Haggada bei den Kirchenvätern, 88, 89). — Шестьсот тысяч человек (Sefer ha-Jaschar, 12a) были заняты постройкой y башни в течение 43 лет (кн. Юбилеев, X; см. выше). Она уже достигла такой высоты, что понадобился целый год времени на доставку строительного материала с земли на вершину; вследствие этого последний стал цениться так высоко, что люди плакали и кричали, когда срывался или разбивался кирпич, но оставались совершенно равнодушными, если падал и убивался человек. Они стали бессердечны к слабым и больным, которые не могли или отказывались им помогать в их тяжелой работе; даже женщин они насильно привлекали к ней (греческий Апокалипсис Баруха, III). Сначала Господь дал им продолжать их безбожное дело, ожидая, когда они сами постигнут ужас своего дерзостного неповиновения (Beresch. rab., loc. cit.; Tanch., loc. cit.; Mech. Beschallach, Schirah V), но все было напрасно. Тогда Он смешал их язык (сначала они говорили все по-еврейски), что не только прервало их дальнейшую совместную работу, но и было причиной смерти многих, ибо, получая от своего непонимающего товарища камень вместо просимого цемента, разгневанный человек убивал его тут же этим камнем (Sefer ha-Jaschar, 12б). Часть строителей была превращена в обезьян, злых духов, демонов и привидения (Сангедр., loc. cit.; греч. Апокал. Баруха, II), a остальные были рассеяны по лицу земли. Мощная башня была развеяна ураганом (Сивил., loc., cit.; Флавий, loc. cit.; Mech. Beschallach, 4 изд. Weiss, 37); по другому преданию, одна треть ее была сожжена огнем, другая треть провалилась в землю, a последняя часть осталась на земле (Санг., loc. cit., Beresch. rab., loc. cit., VIII). Чтобы представить невероятную высоту башни, предание рассказывает, что стоявшему на вершине ее развалин даже величайшие пальмы казались величиною с кузнечиков. Позднее это указание предания относили к развалинам какой-то башни близ Борсиппы. — Хотя поколение столпотворения было греховнее того, которое погибло от потопа, последнее, однако, было наказано суровее, потому что состояло из убийц и развратников, тогда как первое было в сущности поколением мирным и доброжелательным. Мир же в глазах Бога имеет столь великое значение, что Он щадит даже идолопоклонников до тех пор, пока они живут в мире. — Cp. Ginzberg, Die Haggada bei den Kirchenvätern, 88, 91—94. [J. E., II, 396].
3.