Бык, Эмиль — выдающийся общественный и политический деятель Галиции, род. в 1845 г. в Янове (близ Трембовля в Галиции), ум. в 1906 г. в Вене. По окончании Львовского университета в 1869 г. Б. за два-три года приобрел во Львове в качестве талантливого адвоката большую популярность. В это время перед галицийским еврейством предстала сложная политическая проблема: между поляками, сторонниками федерализма, и немцами, приверженцами централизма, велась ожесточенная борьба, от исхода которой зависела дальнейшая судьба самой Австрии; с введением в 1873 г. прямых (а не через сеймы) выборов в рейхсрат голоса многочисленного галицийского еврейства могли играть крупную роль при решении спора ο федерализме и централизме. Среди евреев не было единства по этому вопросу, и в то время как Симон Самельсон, президент краковской общины и член галицийского ландтага, ратовал за тесную связь с поляками, общество «Schomer Israel» отстаивало необходимость идти заодно с немцами. На решение этого общества оказал сильное влияние Б. Вступив в него, он немедленно предложил образовать центральный еврейский избирательный комитет, на обязанности которого было проведение выборов в рейхсрат под немецким, a не под польским флагом. Будучи секретарем комитета, Б. предпринял агитационную поездку по Галиции и сорганизовал евреев в либерально-немецкую партию; той же цели он служил и в «Israelit», одним из соредакторов которого он тогда был. Энергия Б. привела в ужас поляков, которые стали предлагать ему вступить в избирательную сделку, но условия Б. оказались неприемлемыми для них; они состояли в следующем: евреи посылают шесть представителей в парламент; кроме того, в округах со значительным еврейским меньшинством должны быть выставлены либеральные, антифедералистические кандидатуры. Несмотря на агитацию Б., выборы 1873 года в общем оказались не совсем благоприятными для евреев, шедших под немецким флагом, и их частичное поражение (в Станиславове, Тарнополе) подняло шансы противников Б., агитировавших за сближение с поляками, тем более что шляхта стала мстить «изменникам евреям» и приняла против них ряд репрессивных мер. Дальнейшие австрийские события заставили Б. превратиться из горячего немца-централиста в столь же горячего поляка-федералиста. Этот переход из одного лагеря в другой послужил поводом к страстным нападкам на Б.. которому бросили в лицо упрек в измене и карьеризме. Однако эти упреки были незаслуженными: переход Б. совершился под влиянием резко изменившихся политических условий, каковы увлечение немцев антисемитизмом, крах либеральной партии и всеобщее национальное оживление. Поляки, однако, недоверчиво отнеслись к своему новому адепту, и как горячо и красноречиво он ни защищал «польское дело», они дали ему только возможность пройти в львовский муниципалитет и играть в нем, в качестве бюджетного докладчика, крупную роль, но не допускали его в рейхсрат, полагая, что он недостаточно искупил свой старый грех. Однако в 1891 г. отношение к нему изменилось, и он сделался депутатом от Брод в рейхсрате (состоял им до смерти). Дорогой ценой купил Б. свой депутатский мандат: искренний приверженец демократии и человек популярный в широких слоях народа, он должен был записаться членом того польского кола, которое постоянно боролось с каждым демократическим движением, с каждой прогрессивной реформой; чуткий к еврейскому горю и преданный еврейству, он в парламенте не мог поднять в защиту евреев голоса даже тогда, когда в Галиции разразился ряд погромов, вызвавших негодование не одних только евреев. Его выступления в рейхсрате по еврейскому вопросу должны были пройти через цензуру польского кола, и за речь против антисемитского депутата Лейхтенштейна ему пришлось принести извинение с парламентской трибуны и заявить, что он не намерен был оскорблять дворянство. Лишенный возможности проявить себя, в качестве еврея, в рейхсрате, он, однако, принимал горячее участие в общественных еврейских учреждениях. Казалось, что с подъемом еврейского национального чувства в Галиции и со внесением в него демократического духа для Б. был один выход — примкнуть к этому новому течению; но этого Б. не сделал: разрушить то, над чем он работал свыше 25 лет, ему было слишком тяжело, и он продолжал служить тем, которые повели борьбу с новыми национальными движениями. При введении всеобщего избирательного права в Австрии возник вопрос об образовании национальных избирательных курий, и галицийские евреи-националисты повели агитацию с лозунгом: «Евреи — особая нация, а потому они должны иметь и свою избирательную курию». Против этого выступили ассимиляторы с утверждением, что евреи должны голосовать не как нация, а как религиозная группа, следовательно, в составе иной национальной курии; впрочем, ассимиляторы вообще были против национальных курий, требуя лишь определенного распределения избирательных округов Галиции в интересах поляков, от которых они надеялись получить несколько парламентских мандатов. Такова была точка зрения Быка. Против него, главным образом, и была направлена сионистско-национальная агитация. В сравнительно короткое время этой агитации удалось поставить на ноги почти все галицийское еврейство. Б., правда, пользовался помощью общепольской печати, прокламировавшей борьбу с сионистами, однако она была бессильна против напора еврейской печати и даже не сумела предотвратить наиболее чувствительный для Быка удар: в его же округе (Броды-Злочов) сионисты устроили многолюдный митинг, который вотировал своему депутату недоверие «за его позорное и изменническое поведение в вопросе о национальной курии для евреев» и требовал от него немедленного сложения депутатских полномочий. Тогда Бык созвал съезд представителей наиболее крупных общин и вообще еврейских нотаблей, который не замедлил издать прокламацию: «Еврейское население Галиции никогда себя не чувствовало особой нацией и не требует для себя национальных прав, а неизменно признает себя интегральной частью польской национальности, интересы которой суть и наши интересы. В качестве вероисповедной группы со специфическими для себя интересами мы, однако, надеемся, что наши братья поляки-христиане дадут нам возможность иметь и своих представителей в среде общенациональной парламентской делегации». Эта декларация, за подписью наиболее видных президентов общин, была своего рода манифестом к еврейскому народу от его главарей; кроме того, она должна была убедить центральное правительство, уже начавшее прислушиваться к шумным требованиям еврейских националистов, что эти требования исходят от незрелых умов, в то время как еврейские нотабли и официальные представители общин неизменно стоят за ассимиляцию. Сионисты, узнав о съезде, сорганизовали в день съезда народные митинги, которые выразили недоверие делегатам, объявили их самозванцами, а весь съезд предательским, и повторили требования о национальной курии для евреев. Эти резолюции были отосланы на имя министра-президента. Львовские сионисты устроили враждебную Б. демонстрацию. Толпа ворвалась в зал заседания и сама составила резолюцию от имени еврейской общины столицы. На улице тем временем продолжался митинг с грозными речами по адресу Б. и его последователей. Через несколько месяцев Б. скончался в Вене от разрыва сердца. Тело его было перевезено в родной город, где предано земле с большими почестями и при сильном стечении народа. Смерть Б. оплакивалась даже его политическими противниками; единогласно признано, что в нем жило отзывчивое еврейское сердце.
Ср.: Львовский «Israelit» за 1870—1875; «Ojczyzna» за эти годы; S. R. Landau, Der Polenklub und seine Hausjuden, 1907; Gustav Kolmer, Parlament Verfassung, I Band, 1899; S. R. Landau, Aus Oesterreichisch-Halbasien (в венской «Wage», 27, 28, 31 за 1898); Landau, Syonizm, 1897; Еженедельники «Przyszlośé» и «Wschód», 1893—1907; «Tageblatt» за 1905— 1907 гг.; Письма из Галиции в «Еврейской Жизни» и «Рассвете» за 1905—1907 гг. С. Л.и М. Клейнман.6.