ЕЭБЕ/Богров, Григорий Исаакович

Богров, Григорий Исаакович
Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Словник: Бледзев — Брес. Источник: т. 4: Бе-Абидан — Брес, стлб. 732—734 ( скан )

Богров, Григорий Исаакович (Багров, נהדנ) — русско-еврейский беллетрист; род. в Полтаве в 1825 г. в раввинской семье, ум. в 1885 г. в с. Деревках (Минской губ.). Отец Б., пользовавшийся благодаря природному уму и обширным талмудическим познаниям большой популярностью среди местных евреев, дал сыну строго религиозное воспитание. Русскую грамоту Б. изучал тайком от родителей и, из опасения преследований, прятал русские книги в чулане или на чердаке, где и проводил время за чтением. 17 лет от роду Б., по настоянию родителей, женился, однако вскоре развелся с женой и, устроившись самостоятельно, получил возможность усиленно заняться самообразованием и изучением европейских языков. Продолжительная служба по откупу дала Б. богатый запас наблюдений. В начале 60-х годов (около 1863 г.) Б. написал первую часть «Записок еврея», носящих автобиографический характер и описывающих быт русского еврейства 30-х и 40-х годов 19 в. После долгих скитаний по петербургским редакциям, рукопись попала в «Отечественные записки», где очень понравилась Некрасову. Поощренный этой удачей, Б. усиленно занялся окончанием «Записок», которые появились в «Отеч. Записк.» в 1871—3 гг. и обратили на себя внимание (отдельным изданием вышли в 1874 г.; немецкий перевод М. Ашина, «Memoiren eines Juden» в 1880 г.). Как бы дополнением к «Запискам» является быль «Пойманник» («Еврейская библиот.», IV, 1873 г.; еврейский перевод И. Андреева, "Hanilkad, в 1877 г.). Переехав в Петербург, Б. отдался литературе: напечатал исторический роман из эпохи хмельничины «Еврейский манускрипт. Перед драмой» (1876 г.; еврейский перевод «Kethab jad ibri» И. Грозовского в издании «Тушия», 1900), сотрудничал в «Слове» (1878) и принимал близкое участие в основавшемся в 1879 г. журнале «Русский еврей», фактическим редактором которого был в продолжение полугода, а затем перешел в журнал «Рассвет», где поместил роман из жизни еврейской интеллигенции «Накипь века» (1879—81; не был закончен) и рассказы: «Проклятый», «Добрые вести», «Перст Божий», «Вампир», «Кого винить?», «Ортодокс» и «Книжница». Разногласия по национальному вопросу и, в особенности, близкие сношения Богрова с образовавшимся в 1881 г. в Елисаветграде «Духовно-библейским братством» (см.), против которого решительно выступил «Рассвет», принудили его выйти (1882) из состава редакции. «Я в обширном смысле слова, — писал Б. Леванде в 1878 г., — эмансипированный космополит. Если бы евреи в России не подвергались таким гонениям и систематическому преследованию, я бы, быть может, переправился на тот берег, где мне улыбаются другие симпатии, другие идеалы. Но мои братья по нации, вообще четыре миллиона людей, страдают безвинно; ужели порядочный человек может махнуть рукой на такую неправду?» В связи с таким взглядом на еврейство Богров высказывался в пользу смешанных браков. В последние годы жизни Б. сотрудничал в «Восходе», где поместил: 1) «Былое»: а) «Мариама» (Из эпохи гайдаматчины), б) «Мери» (1883, кн. 1—3; еврейский перевод И. Грозовского «Maassim schehaju», изд. Тушия, 1899) и 2) «Маньяк» («Небывалый случай из жизни молодого психиатра», 1884, 1—5). — Произведения Б. представляют значительный бытовой интерес, хотя они в художественном отношении страдают излишней тенденциозностью и сухой рассудочностью. От этих недостатков не свободны даже лучшие произведения Б. «Записки» и «Пойманник», в которых автор пытается нарисовать картину не только внутренней, семейной и общинной жизни, но и социального и экономического уклада русского еврейства. При всем богатом знании быта и тонкой наблюдательности Б., картина получается односторонняя: слишком резко, с одной стороны, отрицательное отношение Б. к традиционному иудаизму и его духовным представителям, а с другой — подчеркивание того, что духовное возрождение народа и его радикальное перевоспитание мыслимы только при превращении традиционной религии в рационалистическо-моральное учение (исповедуемое в «Записках» идеализированным колонистом Якобом). Еще более резко проявляются тенденциозность и несоблюдение художественной меры в тех произведениях, где Б. рисует быт менее знакомой ему эпохи. Его исторический роман «Еврейский манускрипт» страдает отсутствием исторической перспективы и крайней бледностью психологического анализа. Столь же неудачны его попытки художественно воспроизвести новые идейные течения, народившиеся в еврействе в 70-х и 80-х годах 19 в. Таковы его роман «Накипь века» с карикатурными представителями прогрессивного молодого поколения (Климентий, Елена, Клара Борисовна и др.) и повесть «Maньяк», в которой Б. подчеркивает химеричность идей палестинофильства. — За несколько месяцев до смерти Б., по семейным обстоятельствам, принял крещение. — Ср.: С. Венгеров, «Критико-биографич. словарь», V, 6—7 (1897); М. Лазарев, «Литературная летопись», «Восх.», 1885, кн. VI; «Еврейская библиотека», том X, 13—20 (письма Б. к Л. О. Леванде); Μ. Г. Коган, Me’ereb ad areb, I, 69, 71, 75, 80, 85, 181—184; II, 123—40.

С. Цинберг.‎8.