Бисмарк, Оттон Эдуард Леопольд (князь) — знаменитый прусский и германский государственный деятель, создатель единой Германии, наложивший свою печать на все важнейшие события европейской истории второй половины 19 века, род. в 1815 г. в Шенгаузене (Бранденбург), ум. в 1898 г. во Фридрихсруэ. Принадлежа к одному из самых старинных дворянских родов провинции Бранденбург, Б. воспитывался, по собственному его выражению, в духе средневекового обскурантизма и, наравне с прочими предрассудками своего сословия, разделял и презрительное отношение к евреям. На соединенном прусском ландтаге 1847 г., гордо заявив ο своей принадлежности к феодальной, юнкерской партии, ο необходимости беспощадной борьбы с духом либерализма и ο готовности свято хранить божественное начало королевской власти и христианский характер прусского государства, Бисмарк следующим образом отнесся к предложению либералов об уравнении евреев в правах. «Я не принадлежу к врагам евреев, и если они мои враги, то я прощаю им это. При известных условиях я их даже люблю. Я ничего не имею против того, чтобы они пользовались правами; в одном лишь я им отказываю: в праве занимать в христианском государстве такое место, которое обязывает подданных короля повиноваться еврею. Между тем, они претендуют на это и хотят быть ландратами, генералами, министрами и даже министрами исповеданий. Когда мне рисуется в роли представителя его величества еврей, которому я должен подчиняться, то, признаюсь, я чувствую себя униженным и оскорбленным и теряю то бодрое и радостно-гордое настроение, которое испытываю при исполнении налагаемых на меня государством обязанностей. Это неприятное чувство свойственно, я знаю, низшим классам народа, но я ничуть не краснею, что в данном случае мое сердце бьется с ними в унисон. Во Франции и Англии — ваш излюбленный аргумент, которым вы так часто злоупотребляете, — дело обстоит совершенно иначе: там слишком мало евреев, чтобы вопрос ο них мог иметь действительно какое-либо практическое значение». На вопрос, почему подчинение еврею сопровождается в нем неприятным чувством, Б. избегает прямого ответа, в лучшем случае ограничиваясь ссылкой на инстинкт и на воспитание, которые не дают ему возможности иначе относиться к евреям. Нельзя сказать, чтобы Б. впоследствии совершенно освободился от этого чувства: отдельные его фразы, часто брошенные совершенно случайно, свидетельствуют, что оно сохранилось в нем. Каждая такая фраза, нередко в свое время проходившая совершенно незаметной, впоследствии эксплуатировалась в партийных целях, в особенности антисемитами, стремившимися стать под высокую руку «железного канцлера»; из таких фраз наиболее известны следующие: «Если бы мой отец узнал, что я сделался секретарем еврея, он бы трижды перевернулся в своем гробу» (в федеральном парламенте в Эрфурте, председателем которого был крещеный еврей Эдуард Симсон, Б. исполнял обязанности одного из секретарей); «я знаю, вы интригуете против меня вместе с гамбургскими евреями» (реплика по адресу баварского представителя в бундестаге, возражавшего против протекционистских проектов Б.); «кроме старого, тощего еврея, в нем ничего не видно» (ответ генералу Фалькензону, арестовавшему в 1871 г. известного политического деятеля Иоганна Якоби). Однако Б., как великий государственный деятель, руководился в своих поступках не инстинктом и не привитыми ему от рождения предрассудками, а политическими и национальными интересами Германии, и по мере того как рос и креп его государственный гений, отношение Б. к евреям принимает совершенно иной характер. Теперь он смотрит на евреев прежде всего, как на людей, могущих увеличить национальные богатства Германии, способных развить в ней торговлю и промышленность и готовых посвятить на пользу уравнившего их отечества свои таланты и силы, которые Б. ценил очень высоко. Неудивительно поэтому, что он окружил себя евреями и что в числе лиц, которым давались очень ответственные поручения, находились Л. Бамбергер (см.), Ф. Бамберг (см.) и много других; мало того, он официально в прусском ландтаге и рейхстаге неоднократно высказывался против всякого ограничения евреев, защищая самым энергичным образом предоставленную им законом 3 июля 1869 г. полную эмансипацию и стараясь, чтобы остальные вошедшие в состав Германской империи государства во всем уравняли евреев. Особенно усердно выступал он в защиту евреев в 60-х и 70-х гг., когда опирался на либералов, во главе которых находились Ласкер и Бамбергер; к этому времени относятся и его похвалы по адресу патриотизма евреев, в частности того самого Симсона, председательское кресло которого некогда вызывало призрак отца Б. Этот «блок» с евреями служил предметом ожесточенных нападок на Б. со стороны реакционеров и клерикалов; особенно ярко выразилось недовольство их политикой канцлера в брошюрах, посвященных грюндерству и мнимому участию в нем Б. Некоторые доходили до открытого его обвинения в том, что он продался евреям и через банкира Блейхредера будто участвует во многих дутых предприятиях, находящихся в еврейских руках. Во внешней политике Б. в то время руководился по отношению к евреям теми же принципами, что и во внутренней, как об этом свидетельствует его вмешательство в румынские дела, когда он известил Кремье, что прусское правительство окажет необходимое давление на принца Карла (впоследствии румынского короля) в смысле прекращения еврейских погромов в Румынии. Под влиянием Вильгельма I и Б. отец принца Карла написал сыну письмо с убедительной просьбой положить конец преследованиям евреев в Румынии. Еще более знаменательным было выступление Б. на Берлинском конгрессе (см.), где он не только защищал предложение Ваддингтона об уравнении евреев в правах во всех независимых и полузависимых балканских государствах, но и резко возражал кн. Горчакову, ссылавшемуся на «испорченность» восточных евреев и на невозможность вследствие этого дарования им всех политических прав. — С общей переменой внутренней политики Германии, с переходом Б. от полулиберальной эры к реакционной, наступил конец и его открытому заступничеству за евреев; Б. нужны были те лица, которым он недавно объявлял беспощадную войну, они теперь должны были стать его друзьями и вместе с ним бороться против тех, которые его поддерживали в самые критические моменты созданного им могущественнейшего государства. Появился «новый блок» с устарелыми девизами, тем более враждебными евреям, что во главе недавно распавшегося союза стояли Бамбергер и Ласкер и что новых союзников нужно было убедить в ошибочности предположения ο продажности канцлера. Так, под звуки антисемитизма шло, под управлением Б., отступление Германии от либерализма, отступление тем более решительное, что демагогические приемы антисемитизма, в лице придворного проповедника Штеккера, по плану Б. должны были скрыть истинные цели нового курса и направить народное недовольство не по естественному руслу, а по указанному канцлером. Началась антисемитская вакханалия, которую Б. втихомолку поддерживал, а официально не был в состоянии подавить. На открыто предъявленный ему вопрос, намерен ли он ограничить евреев в правах, нарушить конституцию и вернуться к феодальным порядкам, Б. отвечал, по выражению Вирхова, холодно донельзя и настолько двусмысленно, что никто не знал истинных его планов, а недостаток его энергии в борьбе с антисемитскими погромами свидетельствовал, что они нужны ему, быть может, для удобного предлога к изменению конституции в ущерб евреям. Однако Бисмарк вскоре убедился, что антисемитизм вместо успокоения и направления народного гнева по одной лишь линии национальных трений приносит больше зла, чем открытый разрыв с прогрессом и свободой, и испугался того самого призрака, который в значительной степени был им же вызван. В чрезмерной демагогии, являющейся неизбежной спутницей антисемитизма, рассчитывающего на широкие слои народа, Б. увидел столь же опасного врага, как и в социализме и радикализме, и отступился от него, если не так открыто, как от либерализма, то, во всяком случае, настолько очевидно, чтобы можно было с уверенностью сказать, что он сожалел ο «иезуитском способе» борьбы с либерализмом (см. Norddeutsche Allgem. Zeitung с 1886 г.; газета эта часто инспирировалась Б. и очень верно передавала его воззрения даже на самые мелкие события). Если для него антисемитизм навсегда остался «социализмом глупых людей», то в последние годы своей деятельности Б. видел, что «глупые люди» подчас умнеют и переходят в лагерь тех, от которых должен их удержать антисемитизм; он поэтому перестал рекомендовать этот способ борьбы с народным недовольством. — Ср.: Jew. Enc., III, 229—230; Antisemitenkatechismus, 1901; S. Wolf, The americ. jew as patriot, soldier and citizen, 1895; Fürst Bismarck und der Antisemitismus, 1886 (см. также Антисемитизм в Германии).
С. Л.6.