Бахья бен-Ашер бен-Галава — один из популярных библейских комментаторов в Испании, род. около половины 13 в. в Сарагосе, ум. в 1340 г. Будучи учеником Соломона бен-Адрета, он уже пользовался известностью в то время, когда слава Бен-Адрета только стала распространяться. Уже в 1291 г. его имя фигурировало рядом с тогдашними учеными авторитетами. Б. исполнял обязанности даршана в Сарагосе, получая небольшое жалованье, которого едва хватало ему на поддержание своей семьи; однако ни борьба за хлеб насущный, ни превратности судьбы, о которых он говорит (в введении к своему комментарию на Пятикнижие), нисколько не ослабили его интереса к религиозным исследованиям вообще и к библейской экзегетике в частности. Из галахической области до нас не дошло ни одного его труда, однако из других его сочинений видно, что он и в этой отрасли раввинской литературы был чрезвычайно силен. Но Б. не посвятил себя исключительно талмудической науке, а стал заниматься библейской экзегетикой, подражая в этом отношении Моисею бен-Нахману (см.), который сделал первую попытку пользоваться каббалой при толковании Св. Писания. Подобно последнему, и Б. делает частые экскурсии в область каббалы для объяснения темных мест Пятикнижия. Он старается найти особенный смысл текста посредством сочетания букв имен Бога, путем числовой символики и других каббалистических комбинаций. Главную роль у него играет двойственная эманация из природы Божества: милость и строгость, из которых первая выражается термином יהוה, а вторая — именем אלהים. Но эти мистические и сверхъестественные воззрения никого не должны отталкивать от чтения комментария Б.: многие смелые объяснения и ряд вариантов достаточно вознаграждают за трудность, с которой читатель пробирается сквозь каббалистические дебри. Но комментарий Б. не исчерпывается одними каббалистическими толкованиями: подобно предшествовавшим ему толкователям Библии, он прибегает и к другим методам толкования; таковы: 1) «Пешат», т. е. толкование прямого смысла текста, представителями которого являются Раши и Хананель бен-Хушиель; сочинениями их Бахья усердно пользуется. 2) «Мидраш», или толкование по методу агады. Нет почти такого сочинения по агаде, которого Б. не использовал, хотя, правда, он ограничивается обычно лишь буквальными ссылками, не вдаваясь в объяснения. 3) Метод «разума», или философского толкования, целью которого является доказать, что Священное Писание, будучи создано Богом и потому превосходящее человеческую мудрость, уже заключает в себе все философские истины. Б. считается с результатами философского исследования, лишь поскольку они не противоречат духу Св. Писания и преданию. Он не принадлежал к числу горячих поклонников философии, но отнюдь не был и ее противником; он без всякого стеснения пользовался ею для объяснения Св. Писания. Говоря о свойствах человеческой души (ср. коммент. к гл. II кн. Бытия), он излагает теории разных философов по этому вопросу, причем не пренебрегает и нееврейскими источниками; так, например, все его доказательства и аргументы о бессмертии души дословно взяты из книги арабского философа Аль-Батальюси «Al-Hodaik» (еврейский перевод Моисея ибн-Тиббона под заглавием «Agulat ha-Raionot») и дополнены цитатами из Библии, Талмуда и Мидрашим, ибо, по мнению Б., Тора заключает в себе все философские принципы; поэтому он говорит в конце своего рассуждения: «Хотя мы по этому вопросу о душе привели взгляды философов и их аргументы, из которых многие являются правильными и удобопонятными, тем не менее самый главный источник всех истин — это Тора; из нее черпали все мыслители, и оттуда исходит всякая мудрость». Подобно всем еврейским философам испанской школы, Б. считал, что в Св. Писании изложены основания всех наук, не исключая и греческой философии (ср. Kaufmann, Die Sinne, стр. 13 и след.). Это положение служило ученым оправданием против нападок мотекаллимов на науку. Это же самое оправдание считает нужным представить и Б. во введении к своему комментарию. Во многих рассказах Пятикнижия он видит лишь аллегорию; так, например, по поводу библейского рассказа о борьбе Якова с ангелом у переправы через Яббок он приводит толкование одного из еврейских философов, который во всем этом видит только аллегорию (ср. Гальберштам, קהלת שלמה, стр. 40, примеч. 24). Как у Нахманида, так и у Б. философское и каббалистическое толкования идут параллельно без всяких точек соприкосновения между собой, в противоположность некоторым современникам-каббалистам, утверждающим, что обе эти отрасли знания обосновывают и восполняют друг друга. В одном только Б. отступает от Нахманида: последний не делает никаких попыток к тому, чтобы его каббалистические толкования стали достоянием широких кругов, а наоборот, старается окружить их таинственностью, а в предисловии прямо предостерегает читателя без учителя не проникать в сокровенный смысл Св. Писания. Стремление Нахманида вносить каббалистический смысл обнаруживается и в способе его выражения, отличающемся туманностью и неясностью и доступном лишь посвященным. Изложение же каббалистических толкований в комментарии Б. отличается ясностью; оно понятно всякому, кто знаком с основными началами каббалистического учения; сверх того, Бахья весьма часто разъясняет мистические толкования Нахманида и тем делает их доступными широкому кругу читателей. Таким образом, комментарий Б. содействовал распространению каббалистических идей среди читателей. Благодаря форме своего изложения он приобретает особую прелесть. Каждую главу (פרשה) Пятикнижия автор снабжает введением, которое знакомит читателя с основными идеями главы; введение всегда имеет девизом стих из Притчей Соломона, который Б. объясняет по не сохранившемуся комментарию р. Ионы, а вытекающие оттуда этические учения сплетаются с первыми стихами данной главы.
Комментарий Бахьи был в первый раз напечатан в 1492 году, в Неаполе; успех, сопровождавший его появление, подтверждается массой суперкомментариев, вскоре за ним последовавших; число их доходит до 10, и наиболее известными из них являются: 1) מצא ח מנוח, Маноаха Генделя бен-Шемария из Польши, комментарий на толкования Б. по каббалистическому методу, изданный в Праге, 1612; 2) נפתלי, אלהים, Нафтали бен-Элиезер Триваса, толкования каббалистических мест в комментарии Бахьи (Краков, 1546). Ввиду того, что в книге уделено много внимания каббале, сочинение приобрело особую ценность для каббалистов, тем более, что Б. пользовался также нееврейскими источниками. Впоследствии комментарий этот неоднократно переиздавался.
Другим крупным трудом Б. является его «Kad ha-Kemach», который Давид Ганс называет «Sefer ha-Deraschoth» («Книга речей»); он состоит из 60 глав, заключающих в себе проповеди и рассуждения на религиозные и моральные темы, а также обзор главнейших обрядов. Целью сочинения является укрепление и подъем религиозного чувства в народе. Совершенно простым и очень ясным слогом, детально останавливаясь на каждом затрагиваемом предмете, автор излагает вопросы о вере в Бога, о божественных атрибутах и о сущности Провидения, о любви к Богу и о необходимости шествовать перед Ним с благоговейным и смиренным сердцем, о страхе Божьем, о молитве и доме Божьем, о благоволении и любви к ближнему, о миролюбии, справедливости и святости присяги, об уважении собственности и чести ближнего, о высоком значении посвященных Богу дней и о сущности обрядов. Сочинение проникнуто жаром благочестия, что в связи с глубокими мыслями, в нем изложенными, не может не затрагивать сердца читателей. В нем обращено много внимания на обязанности по отношению к собратьям иноверцам. Целый ряд цитат заимствован из комментария Б. и из сочинений Авраама бен-Хия, Моисея бен-Нахман и арабского философа Батальюси. В то время как комментарий Б. был доступен лишь научно образованным людям, его «Kad ha-Kemach» имел в виду широкий круг читателей. Впервые сочинение это было издано в Константинополе в 1515году; затем оно переиздавалось несколько раз. — Третьим трудом Б., выдержавшим также много изданий и в первом издании 1514 г. ошибочно приписанным перу Моисея бен-Нахман, был «Schulchan Arba». Он состоит из четырех глав: 1) о времени трапезы, о застольных молитвословиях, о восьми благовонных веществах, из которых приготовлен «Кеторот», 2) о мистических обычаях за трапезой, об учении о посте; 3) о народных застольных нравах, о пирах у древних евреев; 4) о пире праведников в мире грядущем, о воскресении после смерти и вечной жизни. — Четвертое сочинение Б., изданное Меиром Гомбургом (Амстердам, 1768), составляет комментарий на книгу Иова в духе Нахманида с объяснением слов по древней рукописи, под заглавием «Dibre ha-Geonim». По словам Б. Бернштейна (Magazin für die Wissensch. des Judentums, XVIII, 41), оно представляет простую компиляцию из двух вышеупомянутых (2 и 3) сочинений Бахьи. — Далее, пятым его трудом является «Choschen ha-Mischpat»; сочинение это утеряно, и о нем лишь один раз упоминается в комментарии Бахьи, как о книге, в которой подробно рассматривается вопрос о сущности, характере и различных видах пророческого дара. — Другое каббалистически-экзегетическое сочинение Б., под заглавием «Sefer ha-Emunah we-ha-Bitachon» («Книга о вере и уповании») было помещено в сборнике «Arze Lebanon», Венеция, 1601, причем одна лишь первая глава оправдывает название книги, в остальных же 25 главах идет речь об имени Бога, о молитве, о славословиях при разных яствах, о патриархах и o 12 коленах; сочинение это также приписывалось перу Моисея бен-Нахман (см. Perles, Monatsschrift VII, 93; Steinschneider, Cat. Bodl., col. 1964; Jellinek, Beiträge zur Kabbala, I, 40 et seq.), Hо Reifmann (Ha-Magid, 1861, стр. 222) и Bernstein (l. c.) доказали, что оно носит на себе отпечатки стиля и метода Б. и было выпущено в свет раньше его комментария. — Сочинения Б. весьма ценны для всех изучающих еврейскую литературу, так как содержат в себе массу обширных цитат из различных трудов Мидрашим и по экзегетике; они не лишены значения и при изучении современной филологии, так как в них часто попадаются заимствованные из туземных языков (арабского, испанского и французского) слова для объяснения библейских терминов. Сочинения эти, кроме того, содержат много интересного материала для изучения социальной жизни и по истории каббалы, по демонологии и эсхатологии испанских евреев (см. Бернштейн, l. с.). — Ср.: Steinschneider, Catal. Bodl., 777—780; Winter и Wünsche, Die jüdische Literatur, II, 321, 433—434; B. Bernstein, в Magazin für die Wissensch. d. Judentums, XVIII, стр. 27—47; 85—115, 165—196; Weiss, Dor Dor we-Dorschaw, V, 53 и сл.
А. Драбкин.9.