Бама (נמה) — возвышенное место, первоначально происхождения естественного, позднее же искусственного, посвященное культу божества. Термин Б. встречается также в ассирийском языке («bamati»; см. Fried. Delitzsch, Assyrisches Handwörterbuch, стр. 177); в надписи царя Меши (3 стр.) слово נמת тождественно с Б., но грамматическое число его трудноустановимо. Этимологически долгое а указывает на происхождение от несуществующего корня — נום. Значение Б. — «высокое, возвышенное место» — в настоящее время прочно установлено. Сомнительно лишь, получило ли Б. первоначально свое название оттого, что она воздвигалась на возвышенности, или оттого, что независимо от места Б. сама представляла возвышенность. Последнее предположение кажется более правильным. — Употребление ассирийцами слова «bamati» в смысле «горы» или «холмистой страны», в противоположность равнине, как это, между прочим, встречается в библейском тексте (II Сам., 1, 19, 21, 25, где "возвышенное место употребляется параллельно с «горой»; ср. Миха, 3, 12; Иезек., 36, 2; Числ., 21, 28), имеет второстепенное значение. Так как Б. часто воздвигались на вершинах холмов, то последние получали по ним названия. — Хотя во многих библейских местах термином Б. обозначается алтарь или святилище без указания на возвышенность или особенность в строении (см. Амос, 7, 9, где «возвышенное место», נמה = святилищу), все же Б. должны были отличаться такими особенностями, какие не встречались в обычных алтарях. Во всяком случае, в Библии замечается различие между Б. и алтарями (II Цар., 23, 13; Исаия, 36, 7; II Хрон., 14, 2). Отличительной особенностью Б. являлось то, что она представляла, по-видимому, высокую платформу, так как слово Б. почти всегда сопровождается словами «восходит» и «нисходить» (Исаия, 15, 2). Возможно, что к ней вели террасы, подобно ассиро-вавилонским «Zigurat» (ср. Вавилонская башня, а также ст. Яков), которые, вероятно, строились даже тогда, когда Б. находилась на вершине горы. Библейский закон о постройке алтаря (Исх., 20, 24) указывает, что основанием ему служила земля, מזנח אדמה, — т. е. земляная насыпь, на которой воздвигался собственно алтарь — первоначально огромная глыба неотесанного камня или дольмен (хотя Эвальд в Gesch. Israel’s, III, стр. 390, не без основания высказывает мысль, что в древнейшие времена еврейский алтарь состоял из кучи камней, сложенных в виде конуса). Подобные возвышенные места находились всегда вблизи города (I Сам., 9, 25; 10, 5). Недалеко от Б. весьма часто ставились мацебы (см.). На некоторых Б. находились изображения бога, которому они посвящались (II Цар., 17, 29). Частыми принадлежностями их бывали также эфод (см.) и терафим (см.; Суд., 17, 5; I Сам., 21, 10; ср. Гошеа, 3, 4). Упоминаются сооружения, так называемые «дома Б.» (I Сам., 9, 13 и сл.; I Цар., 12, 31; 13, 32); по Иезекиилу (16, 16), на Б. расстилалось платье посетителей, и на нем они предавались затем разврату. Другое доказательство того, что под Б. не следует подразумевать ни холмистую, ни гористую возвышенность, а особенное строение, скрыто, несомненно, в тех словах, которыми Библия выражает разрушение, уничтожение Б. Такие слова, как אנד — уничтожить (Иезек., 6, 3; II кн. Цар., 21, 3), השמיד (Лев., 26, 30), נתץ — разрушить (II Цар., 23, 8, 15; II Хрон., 31, 1) и שרף — сжечь (II Цар., 23, 15), могут относиться только к зданиям, воздвигнутым руками людей из каких-нибудь сгораемых материалов. Если слово «Рама», רמה, означает то же, что Б., — это весьма вероятно (Иезек., 16, 24, 31) — то слова עשה и ננה, которыми оно сопровождается, еще больше подтверждает высказанное выше мнение; подтверждается оно и такими фигуральными выражениями, как «ездить верхом на Б.» (Второзак., 32, 13). Завоевание города, гибель племени влекли за собой падение самих богов, а вместе с ними и разрушение их святилищ. В этом именно смысле и употреблено слово Б. в Псалме 18, 34. «Возводить кого-нибудь на Б.» — означает помочь кому-нибудь достигнуть успешных результатов (ср. Хабак., 3, 19; Амос, 4, 13; Миха, 1, 3; Иов, 9, 8; Исаия, 14, 14; 58, 14) или признать за ним превосходство. — К Б. были приставлены особые жрецы («коганим», כהנים: I Цар., 12, 32; 13, 2, 33; II Цар., 17, 32; 23, 20; они назывались также «кемарим», כמרים, II Цар., 23, 5) и «пророки» (I книга Сам., 10, 5, 10). Весьма вероятно, что термин «левит», לוי, первоначально обозначал лицо, «приставленное» к какому-нибудь священному месту и, в частности, к Б. (לוי от לוה в nif’al означает — «примкнуть, присоединиться к чему-нибудь»). При них же справлялись веселые празднества с возлиянием вина и жертвоприношениями; им приносилась в дар десятая часть всякой прибыли (Быт., 28, 20—22), и каждый клан, семья или человек обязан был совершать жертвоприношения в их честь (I Сам., 9, 12; Второзак., 12, 3—8, 11; категорическое запрещение в данном случае указывает только на широкую распространенность культа); здесь, возле Б., заключались договоры и держались советы (I Сам., 22, 6 в толковании Септуагинты). Что Б. первоначально представляли погребальные святилища или склепы и, таким образом, были тесно связаны с культом предков, что выражалось как в особенной их форме, так и в излюбленном помещении их на горах, где предпочтительно хоронили умерших, — это в настоящее время выдвигается как гипотеза целым рядом ученых (см. Nowack, Hebräische Archäologie, II, стр. 14 и сл.; Benzinger, Archäologie, index, s.v. Bamah). Более распространена, однако, другая теория, приписывающая происхождение Б. тому обстоятельству, что, по мнению древних, боги имели свое местопребывание на «высотах» (см. Baudissin, Studien zur semitischen Religionsgeschichte, II, стр. 232 и сл.). Библия изобилует массой указаний на то, что подобного же взгляда держались ханаанейцы и что впоследствии он стал доминирующим и среди евреев (Второзак., 12, 2; Числ., 23, 14). Моабитяне поклонялись богу Пеору (см. Баал-Пеор) на горе того же имени (Числа, 23, 28; 25, 3, 5, 18; 31, 16; Второзак., 3, 29 [Бет-Пеор, נית פעור], 4, 3; Гошеа, 9, 10; Псалмы 106, 28) и имели Б. (Исаия, 15, 2; 16, 12; Иерем., 48, 35; ср. Бамот-Баал, נמות נעל, Иош., 13, 17). «Баал-Хермон» (см.) рассматривается в этом же смысле (I Хрон., 5, 23). Гора Кармел считалась обиталищем Баала (или Иеговы; I Цар., 18, 19, 21). Арамейцы — рассказывается в Библии (I Цар., 20, 23, 28) — полагали, что Бог Израильский — горный Бог. Ассирийские боги собирались на вершинах Северных гор (Исаия, 14, 13). Нееврейские источники дополняют и подкрепляют библейские данные по этому вопросу (см. Baudissin, l. c., II, 239). Жизнеописание патриархов (упоминание про Морию в Быт., 22, 2, про Гилеад в Быт., 31, 47; ср. Суд., 11, 29, Рамат-Мицпе в Иош., 13, 26, Рамот-Гилеад в I Цар., 4, 13), история Моисея (см. Синай — «гора Божья» в Исх., 3, 1; 4, 27; 24, 13; гора «Гор» в Числ., 20, 25; горы Эбал и Гаризим в Второзак., 27, 12—13; и предания о ранних пророках (см. Кармел в I Цар., 18; Табор в Суд., 4, 6; оливковая гора в II Сам., 15, 30; I Цар., 11, 7) особенно ясно иллюстрируют, что подобные же представления существовали и среди евреев, которые полагали, что горные вершины более всего подходят под места как для жертвоприношений и церемоний (Schwally, Semitische Kriegsaltertümer, I, Leipzig, 1901), так и для сбора войска (ср. Суд., 4, 6). Эта идея легла в основание постройки бамот — их воздвигали или на искусственно сделанных холмах с террасами, или на естественных высотах. Что же касается выбора подобных высот вблизи городов, то это, по мнению Смита, объясняется исключительно практическими соображениями (Religion of sémites, index); он превращается в обычай в то время, когда сжигание жертвоприношений и дым сделались существенными и необходимыми атрибутами культа. — Точно так же тот факт, что для бамот выбирались холмы, царившие над окрестностью, основывался у евреев на вышеупомянутом убеждении, что вершины их ближе к местопребыванию Бога. — В Библии указывается целый ряд мест, где находились бамот; таковы, напр., Гибеон (I Цар., 3, 4; I кн. Хрон., 16, 39; 21, 29; II Хрон., 1, 3, 13), Рама (I Сам., 9, 12, 13, 14) и пр.; предполагают, что и другие места имели свои бамот, хотя об этом сведений в Библии нет. Сюда относятся: Бохим (Суд., 2, 5), Офра (ibid., 6, 24; 8, 27), Мицпа (I Сам., 7, 5, 9) и др. Некоторые из этих Б. были древнейшего происхождения, восходя даже ко временам патриархов, как, напр., Хеброн и Бетэль (Быт., 12, 8; 13, 4; 28, 22). Принимая во внимание, что их было такое множество в Палестине, трудно согласиться с теорией, которая считает введение Б. в эту страну следствием гибельного влияния ханаанейцев и соединение их с культом Иеговы — незаконным. Напротив, Иегова, подобно Кемошу и Баалам, имел и свои бамот. Только в позднейшую эпоху Иудейского царства под влиянием речей пророков бамот были изгнаны из религиозного культа. Составитель книг Царей действительно допускает существование их в культе Иеговы до постройки Соломонова храма (I Цар., 3, 2), а книги Самуила даже не стараются скрыть, что Самуил принес жертву (I Сам., 7, 9) в таком месте, которого не одобрил бы составитель Второзакония. Давно установлено, что все решительно цари не только терпели, но даже покровительствовали устройству Б. (Соломон, I Цар., 3, 3, 4; Рехабеам, ibid., 14, 23; Иеробеам, ibid., 12, 31; 13; Асса, ibid., 15, 14; Иосафат, ibid., 22, 44; Иоаш, II Цар., 12, 4; Амация, ibid., 14, 4; Азария, ibid., 15, 4; Иотам, ibid., 15. 35: Ахаз, ibid., 16, 4). Пророк Илия изображается горько оплакивающим разрушение этих местных алтарей Иеговы (I Цар., 19, 10, 14), хотя Менаше и даже добродетельные цари (II Цар., 21, 3) навлекают на себя упреки за то, что покровительствуют им, так что гибель Северного царства приписывалась в известной степени существованию подобных святилищ (ibid.). — Причина резкой перемены в отношениях к Б., повлекшей за собой, как думают библейские критики, ограничительные законы Второзакония и кн. Левит, лежала в том, что их одновременное сосуществование в культах Иеговы и ханаанейских богов наносило ущерб первому. Несомненно, чужеземные жены царей (см. Ахаб) сыграли немалую роль в истории развития на палестинской почве огромного числа Б., посвященных нееврейским божествам, и особого жреческого сословия, приставленного к ним. Сладострастные и безнравственные действия, которыми сопровождались культы финикийских богов — Баала, Астарты, супруг Молоха и т. п. божеств, — должны были наложить отпечаток и на Б., посвященные Иегове. Отвращение к ним наблюдается с эпохи первых дошедших до нас пророков — Амоса и Гошеи, а также Иезекиила (16, 24). Целью пророков было уничтожение этого позорного пятна на чистом культе Иеговы, но не потому, что последний был враждебен местным святилищам, в которых мог бы быть почитаем сам Иегова, но, главным образом, оттого, что эти Б., номинально посвященные Иегове, в действительности вводили обряды, диаметрально противоположные тем, какие были угодны израильскому Богу. Особенно это было заметно в Северном царстве, где Б. встречались и в Дане, и в Бетэле, вероятно, с различными идолами, изображавшими Иегову (II Цар., 17, 16; см. Золотой телец), со жрецами, приставленными к ним (I Цар., 12, 32; 13, 2, 33; Гошеа, 10, 5; см. также Миха, 1, 5), — и в прочих городах и населенных местах (II кн. Цар., 17, 9 и сл.). Некоторые из этих Б. продолжали существовать и после разрушения Самарии (ib., 17, 29). — Царю иудейскому Иошии приписывается уничтожение всех Б. в Самарии (II Цар., 23, 19), убийство их жрецов и сожжение последних (ср. ibid., 23, 20); таким образом, ему суждено было выполнить то, что было предсказано неким анонимным иудейским пророком (в царствование Иеробеама; I Цар., 13, 2) и Амосом (7, 9) относительно Б. Самарии. — В Иудее расцвет Б. относится к царствованию Рехабеама (I Цар., 14, 23). Его внук Асса хотя и предпринял поход на чужеземные культы (ibid., 15, 12; II Хрон., 15, 8), но, по-видимому, окончательно не уничтожил Б. (I Цар., 15, 14, II Хрон., 15, 17), т. к. известно, что его преемник, Иосафат, еще нашел множество их в Иудее (II Хрон., 17, 6; I Цар., 22, 47; см. также I Цар., 22, 44; II Хрон., 20, 33). Напротив, в царствование Ахаза (см.) число нееврейских Б. вновь возросло (II Хрон., 28, 24; ср. «Тофет», תפת, у Иеремии, 7, 31; 19, 5); особенно много их было близ Иерусалима (Миха, 1, 5). Хизкия был первым царем, стремившимся окончательно уничтожить это зло; но при его преемниках, Менаше и Амоне, Б. вновь возродились. Иошия также сделал попытку вырвать с корнем этот культ (II Цар., 23, 4 и сл.; II кн. Хрон., 34, 3), но она встретила оппозицию в народной массе (см. Иер., 11, 13), и после его смерти пророки еще долго вели спор с народом относительно святилищ. Даже после изгнания встречаются следы воскресения культа Б. (Исаия, 57, 7; 65, 1—7; 66, 17). Существующее предположение, что после смерти Иошии жрецы этих святилищ, оставшиеся в живых, замышляли с течением времени вновь возродить древние местные обряды, связанные с Б., находит некоторое оправдание в возникновении этих же Б. у мусульман под именем «макам» (= евр. маком, מקום, «место»; Второзак., 12, 2; Clermont-Ganneau, The survey of Western Palestine, стр. 325, London, 1881; Conder, Tent work in Palestine, 1880, стр. 304—310). — Критическая школа указывает на тο, что «Книга Завета», ספר הנרית, узаконивает местные алтари, Второзаконие же (12, 2, 3, 12; ср. 14, 23—25; 15, 20; 16, 2, 6, 15, 16; 17, 8; 18, 6) повелевает их уничтожать и проводит идею централизации культа в одном месте. В священническом кодексе централизация также молчаливо принимается. — Позднейшие раввины пытались разобраться в том противоречии, которое они усматривали между законом Второзакония, запрещавшим Б., и деяниями таких праведников, как Самуил, Илия и даже патриархи. Примирение они нашли в допущении, что до создания Скинии Б. считались законными принадлежностями культа Иеговы и были запрещены после ее возникновения. Позже, однако, в Гилгале разрешали воздвигать их, а в Силоме, напротив, воспрещали. В Нобе и Гибеоне они одно время также разрешались, но после открытия Соломонова храма их запретили навсегда (М. Зебах., 14, 4 и сл.). — Раввинские разъяснения относительно Б. были собраны Уголино в его Thesaurus (X, 559 и сл.). Различие проводилось в Талмуде между большой Б., נמה גדולה, для общественных религиозных надобностей, и малой, קטנה, для домашнего жертвоприношения (Мег. I, 10; ср. М. Зебах., 14, 6). Б. называлась в Талмуде еще «менуха», מנוחה, временное местопребывание Шехины; храм в Иерусалиме — «нахала», נחלה — вечно пребывающее наследие (Мег., 10а). Описание малой Б. имеется в конце Тосефты Зебахим. [Статья E. Hirsch’а, в J. E., VI, 387—389].
1.