Алхаризи, Иегуда бен-Соломон бен-Хофни (с прозвищем Алхаризи) — знаменитый еврейский поэт начала XIII в., живший в Испании и путешествовавший по Востоку. К сожалению, ни дата его рождения, ни дата его смерти не известны. Будучи превосходным знатоком языков еврейского и арабского, А., по-видимому, пользовался славою крупного поэта как у себя на родине, так и в Южной Франции, которую он посещал неоднократно. Характера он был жизнерадостного, оставаясь неизменно веселым и остроумным. Его дебютом на литературном поприще был перевод знаменитых «Макам» арабского поэта Харири Басрийского. Здесь А. бесподобным слогом в точности передал содержание и оригинально резкие переходы звучных рифм арабского подлинника. Будучи мастером легкого поэтического жанра, он, тем не менее, оставался серьезным ученым, умевшим понимать и верно оценивать значение таких творений, как «Комментарий к Мишне» и «Морэ Небухим» Маймонида. Перу А. принадлежит перевод на еврейский язык части «Комментария» и всего «Морэ». В тяжелую минуту жизни он решил переселиться в Св. Землю, подобно своему знаменитому предшественнику, Иегуде Галеви, который сделал это за полвека до него. На беду А., времена изменились: еврейская поэзия и любовь к ней значительно пали после того, как Иегуда Галеви вознес эту поэзию до апогея. Конечно, такое печальное явление было не беспричинно: хотя и существовали в те дни поэты, но то были лишь второстепенные силы, а потому у прежних покровителей еврейской литературы стало заметно резкое к ним охлаждение. Алхаризи пришлось на себе лично, во время своих путешествий, испытать всю горечь этой перемены: не находя нигде такого радушного приема, какое в свое время встречал Иегуда Галеви, он с болью в сердце вспоминает минувшие времена, когда у любителей литературы встречали щедрую поддержку и Соломон Габироль, и Иегуда Галеви, и Моисей ибн-Эзра. Источники прежней щедрости иссякли, и он пел: «Отцы песни, Соломон и Иегуда, и Моисей вместе с ними, все светили с запада, и было много богатых людей, наперерыв друг пред другом покупавших перлы их искусства. Как незавидна моя судьба! Как ныне времена изменились! Богатые люди исчезли, их слава померкла. Отцы находили фонтаны; для меня же ни один фонтан уже бить не хочет». — Хотя путешествие и принесло ему разочарование, а быть может, и страдания, но оно послужило ему толчком к созданию его выдающейся поэмы «Tachkemoni». A. следующим образом рассказывает о происхождении этого произведения. Говоря о своей прежней работе по переводу Харири, он замечает: «Тогда я давал то, что требовалось читателями, что восхвалялось андалузскими богачами — и принес в дом каждого израильтянина труд этого редкого исмаильтянина». Но когда А. оставил свою родину и по морю отправился на Восток, он, размышляя на досуге о прежней своей жизни, пришел к убеждению, что совершил большую ошибку, отдав свои силы исключительно переводам чужих произведений, вместо того чтобы самому что-нибудь создать. «Божественное в Израиле вдохновение как будто лишилось прежней мощи. Я стал подобен той Суламите, которая некогда жаловалась: Меня заставили ухаживать за чужими виноградниками, своим же виноградником я пренебрегла» (Песнь Песней, I, 6). Тогда же он решил написать свое оригинальное еврейское произведение (1218—20) под названием «Tachkemoni» (букв. «ты меня умудряешь»). В рассказчики он избрал Гемана Эзрахита, а героем рассказов является Хебер Кенит. Несмотря, однако, на намерение сделать свой труд совершенно оригинальным, А. все-таки последовал образцу своего прежнего любимца, Харири, заимствовав у него специфическую форму макам. Это — особенный вид рассказов в рифмованной прозе, с неожиданными переходами и перекрестными созвучиями, пересыпанных остроумными и подчас язвительными оборотами. Но что придает макамам особенную прелесть для еврейского читателя — это искусство А. постоянно уснащать рассказ библейскими стихами, которые не имеют никакого отношения к описываемым обстоятельствам, но своим остроумным приноровлением к новому их применению не могут не вызвать непрерывной улыбки у образованного читателя, хорошо знакомого с библейским текстом в оригинале. Макама — очень старая и общеупотребительная форма арабской поэзии; еще в 1054 г. арабский поэт Ахмед Абул-Фадл бен-Гусейн из Гамадана в Персии составил несколько сот макам в точно таком же стиле, какой впоследствии был введен поэтом Харири. Относительно макам Кемпф замечает: «У семитов нет театра, но они имеют бытовых рассказчиков, которые излагают факты и события в настоящем драматическом стиле». В этом виде повествовательной драмы на сцене выступают два лица в непрерывном диалоге: герой, который рассказывает о своих подвигах, и выведенный автором рассказчик, который, служа ему как бы хором, вторит ему и своими расспросами сообщает рассказу полноту и живость. Каждый эпизод, описываемый героем рассказа, составляет предмет отдельной макамы, последние не находятся в тесной связи между собою и излагаются в рифмованной прозе, которая прерывается и разнообразится вставкою мелких стихотворений, большей частью в возвышенном стиле, с подходящими рифмой и созвучием".
Эпизоды, описываемые в «Tachkemoni», касаются многих интересных явлений жизни: литературы и политики, частного и общественного быта, серьезного и смешного; все это находит отражение в макамах.
Если в основании творения Алхаризи лежит более серьезная цель, помимо желания, как он выражается, «развлекать и забавлять усталых слушателей», то ее можно найти в его постоянном выступлении в роли проповедника, указывающего богатым людям их обязанность покровительствовать тем, у кого ученость составляет все богатство, а искусство — славу. Его собственные испытания послужили ему поводом к этим увещаниям. Но если А. в страданиях брал вдохновение для своих полных горечи песней, то он, с другой стороны, в своей жизнерадостности черпал постоянную бодрость, т. ч. радужные надежды никогда не переставали ему улыбаться. «Если бы тучи небесные источали влагу в таком изобилии, как мои очи, то не было бы сухого места для человеческой стопы на земле. Не одному Ноеву потопу, а и слезам моим радугой положен предел».
Путешествие А. сначала привело его в Александрию, затем в Палестину. В 1218 г. он был в Иерусалиме, как он говорит в двадцать восьмой макаме своего «Tachkemoni». Он замечает, что в 1199 году — когда мусульмане снова завладели завоеванным христианами Иерусалимом — евреям опять разрешено было селиться там. Из Палестины он направился в Сирию, причем остановился на некоторое время в Дамаске. Он не очень высокого мнения о жителях этого города: они — «поклонники винной чаши». Такого же нелестного мнения он и о дамасских поэтах, «оды которых звучат, словно треснувшие горшки». В общем суждение Α. о своих соперниках, еврейских и нееврейских, более сурово, чем справедливо (см. Авани). Был ли А. в Греции или нет, с точностью нельзя сказать: он не питал особенного уважения к греческим поэтам, полагая, что у них господствует беспорядочная «смесь роз и шипов» (в стихе). Из пометки на последней макаме явствует, что в 1204 г., в год смерти Маймонида, А. вернулся обратно в Толедо; но о дальнейшей его судьбе там никаких указаний нет.
Лучшей иллюстрацией стихотворного мастерства А. может служить одиннадцатая макама его творения, озаглавленная «Machberet Schira Bat Schalosch Leschonot» (трехъязычная песня). Она составляет вставочное стихотворение и состоит из двадцати трех строф; каждая из них разделена на три части, из которых одна написана на языке еврейском, другая— на арабском, третья — на арамейском. Арабская часть повсюду рифмуется с еврейской, арамейская же во всей поэме имеет одинаковую двуслоговую рифму.
Α., по-видимому, был человек блестящего таланта, но весьма возможно, что он часто бывал рабом раздражительности, которая была следствием испытанных им несчастий и страданий. Во многих из его лучших стихотворений — которые составляют вставки в его макамы — обнаруживается в высшей степени тонкая чувствительность. Заслуги Α. как мастера еврейского стихотворного искусства вне сомнения.
Авраам бен-Исаак Бедерси (в конце XIII века) в своей книге, озаглавленной «Chereb ha-mithapeket», ставит его рядом с Ибн-Габиролем, Ибн-Эзрой и Иегудой Галеви (см. Zunz, Zur Gesch., 463). Поэт Имануил Римский в предисловии к своим «Machberet» (макамы) отзывается с большим уважением об Α., который оставил поэтические произведения и весьма разнообразные параболы, каких «древние поколения не знали», который передает свои собственные стихи от имени других — воображаемых — лиц, от имени Гебера Кенита…, который берет в руки «посох» своего разума и «творит им чудеса»; в своей двадцать восьмой макаме Имануил помещает Алхаризи в раю, в обществе таких избранников, как Маймонид и Маттатия, первосвященник хасмонейский. — Вот перечень произведений Α.: Оригинальные труды: 1. Комментарий к книге Иова (Zunz, стр. 213); 2. Tachkemoni; 3. Sefer Anak, подражание творению Моисея ибн-Эзры того же заглавия (Zunz, Allgem. Zeit. d. Jud., 1839, стр. 388); 4. Небольшая книга Sefer Goralot; 5. Refuat Gewiah, поэма o диететике (Штейншнейдер, Monatsschr., 1846, стр. 279; Zunz, Zur G., 219); 6. Введение к изучению еврейского языка (см. Нейбауер, Notice sur la lexicographie hébraïque, стр. 208). — Переводы: с арабского: — 1. Комментарий к Мишне (Seraim) Маймонида; 2. «More Nebuchim» Маймонида; изд. Л. Шлосбергом в Лондоне с примечаниями Шейера; 3. Макамы Харири под еврейским заглавием «Machberet Ithiel», изд. Ченнери, London, 1872. — С греческого: 4. «Этика» и «Политика» Аристотеля, Лейпциг, 1844; Грец, (Gesch. d. Jud., VII, 83 и примеч.) также приводит: 5. Трактат Галена против немедленного погребения после смерти и 6. Гинекологический трактат Шешета Бенвенисте (Segula le-Harayon); ср. Kämpf, II, 26; 7. Sefer ha-nefesch, также приписанный "Галену, этому отцу врачей; перевод, впрочем, сделан с арабского (изд. Иеллинека, Лейпциг, 1852). 8. Mussar ha-filosofim, переведенное с греческого на арабский язык Хонайном бен-Исааком (см. Деренбург, Mélanges Weil, Paris, 1898). — Полнейшую и лучшую оценку Алхаризи дает Кемпф (Nicht-andalusische Poesie andalusischer Dichter, Прага, 1858); Allg. Zeit. d. Jud., 1837, №№ 81, 86; 1838, № 7; Крафт, Jud. Sagen, Ансбах, 1839; Litteraturbl. des Orients, 1840, №№ 9, I, 12, 13, 14; Lebrecht, ibid., 1845, p. 43; Zunz, Z. Gr., p. 213 и сл.; Grätz, Gesch. d. Juden, VII, 83; Штейншнейдер, Hebr. Uebersetz., index. — Tachkemoni было издаваемо неоднократно: Константинополь, 1540, 1583, Амстердам, 1729, Вена, 1845, Берлин (только часть), 1845, Лагардом, 1883, Каминкой, 1899 (неблагоприятный отзыв об этом последнем см. Zeit. f. hebr. Bibliogr., III, IV). Берлинское издание было сделано Кемпфом, которым текст был тщательно пересмотрен, снабжен примечаниями и пунктуацией и переведен на немецкий язык. Французский перевод сделан Кармоли (Брюссель, 1843—44). Некоторые части Tachkemoni были переведены ученым Уре на латинский язык (Лондон, 1772); на французский — Сильвестром де Саси (Париж, 1833); на английский — Фредериком де Сола-Мендес в Jewish Chronicl., Лондон, 1873. — О творениях Алхаризи в области литургической поэзии см. Цунц, Literaturgesch., стр. 471; о его путешествии см. Каминка в Monatsschr., 1900, стр. 217—220. [Статья Ф. де Сола-Мендес, в J. E., I, 390—92].
4.