Алфараби, Абу-Наср Мохаммед — арабский философ; род. в Фарабе (Туркестан) около 870, ум. в Дамаске около 950 г.; учил он в Багдаде, тогдашнем центре греческой философии, а также путешествовал по Сирии и Египту. Философские изыскания А. оказали заметное и продолжительное влияние на еврейскую литературу. Многие из сочинений А. сохранились исключительно в еврейских переводах. А. является автором нескольких очерков по «Логике» Аристотеля; он написал введение к «Метафизике» последнего, а также составил комментарий к его «Физике» и «Никомаховой этике». Из оригинальных сочинений А. наибольшею известностью пользуется «Книга начал» (Sefer ha-Techilot), которую перевел на еврейский язык Моисей бен-Самуил ибн-Тиббон (1248 г.) и которую в 1850—51 гг. издал Филипповский в ежегоднике «Sefer ha-Assif». Эта книга представляет краткое изложение всей перипатетической философии. Тут А. рассматривает шесть принципов всего существующего и останавливается на вопросе о единстве Бога. «Начала» А. следующие: 1) божественное начало, или первопричина; она — едина; 2) второстепенные начала, они же интеллекты небесных сфер; 3) активный интеллект; 4) душа; 5) форма и 6) отвлеченная материя. Только первое из указанных начал отличается абсолютным единством; остальным свойственна множественность. Первые три начала не только совершенно бестелесны, но и не находятся ни в каких отношениях к материи; равным образом, и остальные три сами по себе лишены всякой материальности: они лишь вступают в связь с явлениями видимого мира. Сообразно с этим существует шесть родов телесности: 1) небесная; 2) разумно-животная; 3) бессловесно-животная; 4) растительная; 5) минеральная и 6) четырехстихийная. Вселенная представляет комбинацию этих принципов. А. учит, что Бога нельзя представлять себе составным существом; в противоположность человеку, которому приходится прибегать к помощи шести факторов, чтобы создать что-либо, Бог в самом себе таит источник творчества. — В этом же труде Алфараби разбирает вопрос о пророчестве, которое он считает исключительно естественным проявлением интеллекта, позволяющего предсказывать будущее. А. выступает защитником принципа свободы человеческой воли и противником всякой астрологии. — За первою, или метафизическою, частью сочинения А. следует политическая — трактат о различных формах правления. Тут говорится, что благополучие как отдельного лица, так и государства зависит от процветания умозрительной науки: государь обязательно должен быть философом. — Другим трудом А. является сочинение «Распределение наук», переведенное и дополненное Калонимосом бен-Калонимос из Арля (1314). Сочинение это также пользовалось большой популярностью у еврейских писателей вследствие энциклопедичности своего содержания. — Третьим сочинением А. служит «Трактат о сущности души», переведенный, вероятно, в 1284 г. Зерахиею бен-Исааком в Риме и изданный Эдельманном в «Cheradah Genuzah». Наконец, здесь же упомянем о והמושכלוה ״ השכל — трактате о различном применении слова «интеллект» у Аристотеля; сочинение это было переведено на еврейский язык в 1300 г. Иедаиею Бедерси и издано в 1858 г. Михаилом Розенштейном.
Что касается значения Α. как философа, то Маймонид был чрезвычайно высокого мнения о его трудах, особенно о «Книге начал», называя их «дивными цветами»; чтобы в этом убедиться, достаточно, по его мнению, хотя бы заняться трудами A. по логике. Далее он заявляет, что А. был выдающимся ученым и что у него можно и следует многому научиться. Но еще до этого отзыва Маймонида об А. последний пользовался большой популярностью у еврейских ученых. Моисей Ибн-Эзра (1130) приводит цитаты из собрания философских афоризмов А., а также выдержку из его энциклопедии (о поэзии). Проводимый Иегудою Галеви (Cuzari, I, 31) взгляд, что все существа находятся во взаимной друг от друга зависимости, представляя в этом отношении картину известной постепенности, по-видимому, извлечен из «Книги начал» Алфараби. Евреев особенно очаровывала монотеистическая тенденция Α.; с нею вполне согласовались его метафические рассуждения и его учение о единстве и единичности Бога. Передаваемая Иегудою Галеви мысль (Cuzari, V, 21), что ограниченность наших умозрительных способностей не позволяет нам постигать Бога, ведет свое происхождение от А. С другой стороны, однако, взгляды А. на пророчество сильно оспаривались Иегудою Галеви. Алфараби заявляет, что пророчество эманирует только из души, обладающей силою чистого мышления; при этом душа вступает в тесное общение с активным разумом и пользуется его поддержкою и руководительством. Иегуда Галеви совершенно отвергает подобное натуралистическое объяснение сущности пророческого дара и глубоко убежден, что пророчество — это речь Господа Бога (I, 87). Тем не менее, взгляд А. на пророчество разделял и Авраам ибн-Дауд, различающий три разряда разума: в зародыше (in potentia), в действии (in actu) и благоприобретенный (acquisitus). Маймонид также на стороне А. относительно сущности пророчествования, но в то же самое время настойчиво указывает на специальное избрание пророка волею Божиею и на необходимость внутренней подготовленности пророка к его миссии; для нее пророк, по его мнению, должен обладать сравнительно с прочими людьми более развитым нравственным чувством, а также известною долею фантазии (Морэ, II, 36). Маймонид (в его «Восьми главах») при классификации качеств души идет по стопам А. У Алфараби же Маймонид заимствовал, по всей вероятности, и деление медицинских знаний на семь разрядов: такое деление проведено у A. в его классификации наук. Наконец, тот же Маймонид (Морэ, II, 27) пользовался и комментарием А. к «Физике» Аристотеля. — Равным образом, и на других еврейских писателях сказывается огромное влияние А.; так, напр., А. знали и его сочинениями пользовались Авраам бен-Хия Албарджелони, Иосиф ибн-Акнин, Шем-Тоб Фалакера и Моисей ди Риети.
Так как взгляды А. в общем пользовались чрезвычайною авторитетностью, то еврейские писатели весьма упорно боролись с его учением о бессмертии человеческой души. Арабские философы старались разрешить проблему о бессмертии души, оставленную открытою Аристотелем, заявлением, что при жизни человека его интеллект связан с активным интеллектом вселенной. А. считает эту гипотезу полнейшим абсурдом. Высшею целью человека, по его мнению, должно быть стремление настолько изощрить врожденные ему способности, насколько это вообще возможно. Этот взгляд, изложенный А. в последнем его комментарии, на «Никомахову этику», вызвал по его адресу ряд упреков; между прочим, Иммануил бен-Соломон в своем «Рае и Аде» (гл. 28) отводит ему за это место в преисподней. — Ср.: Steinschneider, Al-Farabi’s, des arabischen Philosophen, Leben u. Schriften, St.-Petersburg·, 1869; idem, Hehr. Uebers., index, s. v. Farabi; Brockelmann, Geschichte der arabisch. Literatur, 1898, I, 210; Schmölders’ Documenta philosophorum arabum, Bonn, 1836; Casiri, Bibl. arabico-hispaniensis, I; De Rossi, Dizionario storico degli autori arabi, 1807; L. Dukes, Philosophisches aus d. zehnten Jahrb., 28—124; Dieterici издал в Лейдене (1890—1900) по-арабски с нем. переводом несколько рассуждений А. О деятельности А. ср. труд Ибн-Аби-Осайбии. [Статья A. Loewenthal’я, в J. E., I, 374—375]. 5.