Алиби (alibi — «пребывание в другом месте») — форма защиты, при которой обвиняемый старается доказать, что он был в другом месте, когда совершалось преступление. Установлением своего алиби обвиняемый может разрушить имеющиеся против него улики и тем восстановить свою невиновность. Подобная защита, вероятно, допускалась и в уголовном процессе древних евреев, так как свидетельские показания, несомненно, там имели место как в целях обвинения, так и защиты подсудимого. Правда, собственно об А. и о средствах его установления библейский закон ничего не говорит, но, исходя из того, что в нем отмечается лжесвидетельствование, можно заключить, что им же предоставлялись обвиняемому все средства доказать свою непричастность к инкриминируемому ему преступлению тем или иным путем, а следовательно, и посредством алиби. В Талмуде же A. (Iminanu hajitem, עמנו הייתם) хотя и служит также целям защиты, но применяется не к личности обвиняемого, а к личности свидетелей обвинения, ведет прямо к их обвинению и лишь косвенно к оправданию подсудимого. «Если несправедливый свидетель выступит против кого-либо, обличая его в преступлении… судьи должны хорошо исследовать дело, и если свидетель ложный… то поступайте с ним так, как он умышлял (זמם) поступить с братом своим» (Второз., 19, 16—19). Отсюда в позднейшей талмудической литературе возникло выражение זוממים עדים, применявшееся как в уголовных, так и в гражданских делах к уличенным лжесвидетелям (см. Свидетель). На основании прямого смысла вышеприведенного текста казалось бы, что ложные свидетели подвергались эквивалентному наказанию (jus talionis) независимо от того, каким путем они были уличены. И действительно, в древности, как можно заключить из апокрифического рассказа «Сусанна», ложные свидетели, уличившие самих себя противоречивыми показаниями, подвергались согласно приведенному выше закону эквивалентному наказанию, а в случае с Сусанной — смертной казни (Сус., 72; ср. Вейс, Дор-Дор, т. I, стр. 131). Однако позднейшая фарисейская галаха учила, что ложные свидетели обвинения подвергаются эквивалентному наказанию (jus talionis) только в том случае, если они изобличены установлением Α., но не алиби обвиняемого, а их собственного. Мишна (Макот, I, 4), цитируя древнее правило: «Свидетели считаются уличенными только тогда, когда они уличат самих себя», придает ему следующее толкование: Jus talionis применяется к ложным свидетелям только тогда, когда они уличаются собственным алиби. Мишна поясняет: «Положим, они говорят: мы свидетельствуем против такого-то в том, что он убил такого-то. Если другая партия свидетелей, опровергая их показание, скажет: «Как можете это говорить? ведь убитый или обвиняемый в указанный вами день находился среди нас в таком-то месте»; такие ложные свидетели обвинения не подвергаются эквивалентному наказанию. Но если вторая партия свидетелей говорит: «Как можете свидетельствовать так, когда вы сами в тот день были с нами в таком-то месте?» — к таким ложным свидетелям должно применяться эквивалентное наказание — в данном случае смертная казнь». — Из сказанного выясняется принципиальное различие между ролью А. в современных законодательствах и талмудическом уголовном праве. Современное право пользуется Α. как средством защиты обвиняемого; в талмудическом же праве А. является единственным поводом к применению jus talionis к уличенным посредством него свидетелям обвинения. Уличенные же всяким другим способом лжесвидетели подвергаются телесному наказанию за лжесвидетельство, но эквивалентному наказанию не подвергаются. Число свидетелей, как уличающих, так и уличаемых, должно быть не меньше двух. Большее же число роли не играет: двое могут уличать троих, трое — двоих. Свидетели подвергаются эквивалентному наказанию только тогда, когда установлено их общее Α.; если же хоть один из их партии не уличается посредством Α., то никто из них не подлежит эквивалентному наказанию. Это видно из следующего случая. Иегуда б.-Табай сообщил однажды Симону б.-Шетаху, что он подверг смертной казни одного уличенного свидетеля после произнесения смертного приговора над обвиняемым, но до приведения его в исполнение, и сделал это наперекор саддукеям, учившим, что ложный свидетель подвергается смертной казни только после приведения в исполнение смертного приговора над обвиняемым. Симон заметил, что Иегуда в таком случае пролил невинную кровь, так как при уличении только одного свидетеля из «партии» эквивалентное наказание вовсе не применяется (Макот, 5б; Хагига, 15б; Санг., VI; Мехилта Мишпатим, XX). Свидетели обвинения, каково бы ни было их число, уличенные все вместе в Α., подвергаются jus talionis лишь в том случае, если вся «партия» состояла из правоспособных свидетелей. Но если в ней окажется хоть один опороченный (פסזל) или находящийся в родственной связи с обвиняемым или если двое в партии оказались в родственной связи между собою, то свидетели всей партии не подлежат jus talionis, так как по талмудическому праву в указанных случаях показания их все равно не имели бы влияния на осуждение обвиняемого («партию», בת, в этом смысле составляют свидетели, вместе явившиеся в суд как совместные очевидцы преступления и давшие свои показания во время одного судебного заседания).
Введение фарисеями Α. как необходимого условия для применения к лжесвидетелям библейского закона о jus talionis, равно как и введение ими целого ряда исчисленных выше, второстепенных условий, еще более ограничивающих применение указанного закона, — объясняется отвращением фарисеев к смертной казни, к фактическому упразднению которой направлены почти все их толкования Моисеева закона; эта тенденция их отмечена также Иосифом Флавием («Древн.», XX, 9, 1 и XIII, 10, 6). Этой же тенденцией к уменьшению смертных казней объясняется также одна на первый взгляд весьма странная галаха. В одной Барайте читаем: "Бирриби (сын патриарха?) говорит: «Если осужденный не был еще убит, то убивают уличенных свидетелей; если же казнь его уже совершилась, то их не убивают». Отец заметил ему: "Сын мой, разве тут нет силлогизма «a fortiori?» (קל זחמר). На это сын ответил: «Но разве ты не учил нас, что нельзя казнить человека на основании силлогизма?» [т. е. в законе сказано: поступайте с ним (со свидетелем), как он замышлял сделать со своим братом, но не сказано: «Как он сделал своему брату», поэтому суд не имеет права на основании каких бы то ни было умозаключений назначить ему наказание]. И. А. Вейс (цит. место стр. 131), впрочем, думает, что эта чисто теоретическая галаха принадлежит позднейшему времени и никогда не применялась на практике. Однако ограничение или даже полное упразднение Jus talionis по отношению к лжесвидетелям вовсе не означает безнаказанности последних. Лжесвидетельство, как всякое нарушение библейского запрета, влечет за собою, по учению фарисеев, телесное наказание, מלקזת, не свыше 39 ударов плетью. Странным может показаться только то, почему партии защиты или свидетелям А. больше доверяют, чем партии свидетелей обвинения, несмотря на количественный перевес последних. Маймонид (Hilchotl Eduth) говорит, что это «не мотивированный декрет Писания» — גזידת הבתזב; но в Писании, в сущности, нет ни малейшего намека на А. свидетелей; там сказано лишь: «И судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот ложный, то…» и т. д. (Втор., 19, 18), а лжесвидетельство, кроме Α., ведь может быть доказано и разными другими средствами. Несомненно, что условие А. введено было фарисеями, и не древними, а более поздними. Автор книги «Сусанна» не знает об этом условии и допускает казнь свидетелей, уличенных своими собственными противоречивыми показаниями. Что автор книги был фарисей, а не саддукей, видно из того что он подвергает смертной казни лжесвидетелей, несмотря на то, что смертный приговор над Сусанной еще не был приведен в исполнение; между тем, по учению саддукеев, свидетели подвергаются смертной казни лишь в том случае, если они были уличены после того, как обвиняемый благодаря их ложным показаниям уже был предан смерти. — Необходимо, однако, заметить, что именно это последнее разногласие между саддукеями и фарисеями представляет совершенно неразрешимую загадку. Все данные талмудического уголовного права в согласии с сообщениями Иосифа Флавия свидетельствуют, что фарисеи всячески избегали смертной казни и во всяком случае «были гораздо мягче в своих решениях, чем саддукеи». В данном же случае они оказывались строже саддукеев и подвергали лжесвидетелей смертной казни, если те были уличены после произнесения смертного приговора, хотя и не приведенного еще в исполнение. — В казуистическом отношении интересна следующая галаха. Ввиду исключительного доверия, которым пользуются свидетели А., и данного им перевеса над свидетелями обвинения (двое могут уличить 100) во избежание возможности злоупотребления установлено было их самих держать под страхом уличения в Α.: «Мы свидетельствуем против Ν, что он убил человека», и пришли другие, и уличили их в А. — обвиняемый освобождается, а первая партия свидетелей подвергается казни. Но вот пришла 3-я партия и уличила 2-ю в Α.; тогда обвиняемый подвергается наказанию, первая партия освобождается, а 2-я наказывается; если затем пришла 4-я партия свидетелей и обвинила 3-ю партию в Α., то 3-я партия подвергается казни, 2-я партия освобождается, а обвиняемый осуждается; и так одна партия входит, а другая выходит, до ста партий (Toc. Макот, I, 10). — Ср.: Jad hachasaka, Hilchoth Eduth, XX, 6; И. Кapo, Kesseph-Mischna к этому параграфу (комментатор не заметил, что источник этой казуистики лежит в Тосефте).