Азартные игры (קוביא) — не известные евреям в древнейшую эпоху истории, впервые упоминаются в Мишне, где именуются «игрою в кубию». Ставшее термином для А.И. слово «кубия» (κοβεία, «костяной кубик» — арабск. as-sâr, hasard, отсюда и русск. «азарт») указывает на греческое происхождение этого явления, действительно очень распространенного среди народов классической древности. Законоучители относились весьма неодобрительно к азартным играм, и стих (Пс., 26, 10): «У них в руках злодейство, и десница их полна мздоимства» — они применяли к людям, которые играют в кости и которые, считая левой рукой, подводят итог правой и обирают друг друга" (Шохер-Тов к указанному стиху, автор — Пинхас, палестинский аморай 4 в.). В Мишне азартные игры («игра в кубию» и «пускание голубей») упоминается в законах о судьях и свидетелях: игроки лишены права судить и свидетельствовать (Санг., III, 3), каковое постановление Гемара (Санг., 24б) объясняет тем, что играющие не занимаются делом, полезным для процветания общества, а выигрыш, как толкует это место Раши, заключает в себе элемент грабежа. Тосефта (Санг., V, 2) распространяет понятие «игры в кубию» на игру скорлупами от орехов и гранат. Попытка р. Иегуды б.-Илаи провести разницу между игроками профессиональными и играющими для забавы оказалась безуспешною (Тосефта, там же): всякая игра осуждена, причем не делается разницы между выигравшим и проигравшим, ибо последний совершает если не грабеж, то покушение на грабеж. Так как грабеж определяется в Талмуде как насильственное отнятие чужого имущества, то игру нельзя было подвести под понятие уголовного преступления и потому проигрыш не мог быть взыскиваем по суду (Гиттин, 61б). Еврейская юриспруденция останавливается на случае, когда партнером является нееврей, т. е. лицо, не считающее выигрыш грабежом: тут игру нельзя уподобить грабежу, но она тем не менее запрещена как занятие, недостойное человека (Шулхан-Арух, Хошен-Мишпат, 370). Талмудическое запрещение «играть в кубию» (κυβεύειν) принято и христианской церковью («Правила Апостольские», канон 42). — Средневековым евреям известны, кроме игры в кости и пускания голубей, еще игры «в чет и нечет», «в целую или половину», «в тыл или острие» (вероятно, при помощи бросания на воздух ножа) и особенно шахматная (см.), самая популярная у еврейских ученых. В 15 в. первое место среди азартных игр заняли карты, столь быстро распространившиеся в христианской Европе. Леон де Модена (см.), ученый и мыслитель, живший в Венеции в конце 16 и начале 17 вв. и уже на четырнадцатом году своей жизни написавший весьма убедительный диалог о вреде карт (переведен на разные языки), остался до самой старости неисправимым картежником. Отлучение, объявленное в 1628 г. в Венеции по решению тамошней общины карточным игрокам и послужившее предметом оживленного обмена мыслей между раввинами (см. Pachad Jizhak", s. v. Cherem), направлено было, вероятно, главным образом против Леона. Такие общинные постановления против азартных игр были очень часты в Италии, что указывает на распространенность игр среди евреев именно в этой стране. Типичным примером является постановление еврейской общины в Форли, помеченное 1416 г. (Gratz-Jubelschrift, стр. 57); из него, между прочим, видно, что евреи играли не только между собою, но и с христианами. Изготовление карт фигурирует в числе ремесел, которыми занимались евреи германских стран. Игры обыкновенно устраивались в свободное время: в новомесячия, в те дни, когда не читаются покаянные молитвы, в промежуточные дни («хол га-моэд») Пасхи и Кущей (тут игра дозволялась только в куще, а не вне ее), в Пурим и Ханукку, на свадьбах, в ночь накануне наречениия имени младенцу и в ночь на христианское Рождество («Nittal Nacht»; nox natalis), когда в еврейских школах не было занятий (вероятно, из спасения фанатизма христианской черни). Обычай карточной игры в Ханукку, зарегистрованный для Средних веков («Chawwoth Jair», стр. 126), сохранился у русских евреев доселе (см. Гинзбург-Марек, «Еврейск. народные песни», № 39: «Chanukka bentscht men Lichtlech acht… Un Bachurim un Ne’ores thuen sich iber die Konten schlogen»). — Кроме вышеупомянутых общинных постановлений, свидетельствующих о борьбе с азартными играми, дошли до нас весьма любопытные зароки частных лиц, обставлявшиеся большими формальностями. Так, сохранился документ от 1464 г., зарегистрованный у арльского нотариуса, где подписавшийся обещает «не играть в кости или другую какую игру, разве что на собственной свадьбе, или на свадьбе брата, или в три дня Пасхи»; за нарушение обета он дает на отсечение руку. Такие же зароки от 15 и 16 вв., записанные и подписанные в присутствии свидетелей, иногда раввинов, встречаются на полях древних еврейских рукописей. Борьбу с азартными играми вела и литература: Калонимос в своем «Eben Bochan» обрушивается на тех, которые наполняют свои кошельки деньгами менее счастливых игроков; то же встречаем и в книгах для назидательного чтения, напр. в «Sefer ha-Jaschar»; поэты нередко выбирали темой для своих стихотворений осмеяние игры; как на еврейском языке, так и на жаргоне имеются песни, разрабатывающие тот же сюжет (См. Карточная игра). — Ср.: Abrahams, Jewish Life in tue Middle Ages, гл. XXII; Güdemann, Gesch. d. Erziehungswesens etc., I, 60, 259; II, 210; III, 139; Kroner, Orient u. Occident, стр. 38—42; J. E., V, 563.
П.9.