Ад — местопребывание душ умерших. Еврейское название этого места с течением времени подвергалось таким же изменениям, как понятие о его сущности, характере и назначении. Древнейшее его название было «шеол» — שאול (приблизительно — «неизведанная глубина»), которое уже очень рано встречается в Библии. Полагая, что Иосиф погиб, патриарх Яков жалуется, что он в горести сойдет к сыну своему в «шеол» (Быт., 37, 36); то же слово повторяет он, когда выражает опасение за судьбу Вениамина, который может погибнуть в дороге (там же, 42, 36). Корах и его братия нисходят живыми в шеол (кн. Числ, 16, 23). Давид завещает своему сыну Соломону низвести Шимеи бен-Геро в шеол; то же завещает он по отношению к Иоабу (I кн. Цар., 2). Впоследствии рядом с «шеол» появились разные синонимы и поэтические названия, имевшие тот же смысл. Таковы: אבדון (гибель), ארץ נשיה (забытая страна), בזר (яма), דזמה (безмолвие), שחת (пропасть) и проч. Всеми этими именами обозначалось место, куда переходят люди после смерти, совершенно независимо от их поведения и образа жизни на земле. Не было недостатка в попытках толковать библейский «шеол» и его синонимы в смысле места, предназначенного для поселения исключительно грешников, в отличие от людей добродетельных, которые направляются после смерти в другие районы. Объективное отношение к соответствующим библейским стихам приводит, однако, к заключению, что такое толкование этих стихов было бы произвольным. Библейский шеол не есть чистилище, а просто подземная область, куда по прекращении жизни попадают все существа. Страшное в понятии «шеол» заключается именно в этом прекращении, в переходе от жизни к смерти, от мира света, тепла, движения в область тьмы, холода, безмолвия, одиночества, сырости, в соседство червей и гадов; и когда псалмопевец молит Бога о том, чтобы Он избавил его от шеола, он думает только о сохранении земной жизни, об отдалении часа перехода в темную, сырую могилу. Совершенно иной характер получает понятие об А. в эпоху второго храма. Ему присвояется название «геенна» — גיהנם, Геэним; он представляется чистилищем для грешных душ в противоположность раю — «Ган-Эден», גן עד, куда направляются по прекращении земного существования души благочестивых. Таким образом, вместе с раем А. представляет целую систему загробного воздаяния. Собственно, словом גיהנם или גי הנזם обозначалась небольшая долина к юго-западу от Иерусалима, посвященная в древнейшие времена Молоху, которому здесь были воздвигнуты жертвенники. Место само по себе, вероятно, не отличалось особенной приятностью и распространяло к тому же, вследствие постоянного горения человеческих костей, дым и удушливый запах. Мрачная таинственность культа Молоха, ужас, внушаемый им благочестивым душам, с одной стороны, как и чисто физическое отвращение к этой местности, с другой, создали последней такую репутацию, что впоследствии побудили народную фантазию искать именно тут входа в страшное подземное чистилище, в котором мучаются нечестивцы за свои грехи на земле. В Талмуде (Эруб., 19) уже рассказывается о трех входах в геенну, из которых одно находится вблизи Иерусалима, одно в пустыне и одно на дне морском. Впрочем, установленного взгляда на этот предмет не существует; так, существует мнение, что А. находится в верхних районах, в небесах; другие же помещают его позади легендарных «гор тьмы», הרי חשך (там же, 32). К этому талмудическому Геэним приурочиваются (Эруб., там же) семь библейских названий: Шеол, Абадон, Беер-шахат, Бор-шаон, Тит-Гаиаван, Цалмавет и Эрец-тахтит; соответственно этим семи именам имеются и семь отделений ада (Сота, 10). С мнением о том, что А. находится где-то в небесном пространстве, название его Эрец-тахтит (подземная страна), конечно, плохо согласуется. — Так же мало установлен в Талмуде характер наказаний, коим нечестивые подвергаются в А. По аналогии с земными представлениями главное очищающее действие приписывают огню. Талмуд часто говорит об огне Α., אש של גיהנם. Есть, однако, мнение, что в течение первой половины карательного периода грешники находятся под действием жары, а во время другой половины — под действием холода (Мид. Танх., гл. Реэ, Песикта Асер-Теасер, Jalk. Debarim, 8, 92; Иер. Сук., IX с некоторыми изменениями). Карательный период, по общему мнению, продолжается 12 месяцев (Ид., 10, 3 и друг.) и начинается сейчас же за гробом (Берахот, 28 и др.). По словам Мар-Самуила (там же, 52), ангел, называемый Дума, принимает все освободившиеся от телесной оболочки души и передает их по принадлежности, в рай или в А. Впрочем, есть также мнение (р. Шимон б.-Лакиш, Эруб., 19), что израильтяне, даже неблагочестивые, для адского огня вообще неуязвимы; вместе с тем в Талмуде проводится одновременно и такой взгляд, что муки ада (точно так же, как и блаженства рая) следует представлять себе в чисто идеальном смысле и что они ничего общего с физическими страданиями (или наслаждениями) не имеют. — В Средние века мнения о характере воздаяния в А. еще больше расходятся. В эпоху гаоната и гегемонии вавилонских школ в вопросе об А. преобладали еще взгляды талмудические. Но затем, в эпоху арабско-испанской культуры, с водворением в религии философских воззрений, понятия о страданиях в Α., пройдя чрез горнило платоновских идей и аристотелевского peaлизма, приняли характер символический, очистившись от простонародных представлений о физических страданиях. (Майм., Синедр., 11; Мишна, 1; Иад-Гахазака, гилх. Теш., 8; р. Гиллель из Вероны, Тагмуле ганефеш, стр. 27; Икарим, 4, 33 и друг.). С другой стороны, усиление после смерти Маймонида каббалистического и вообще антифилософского направления в понимании религиозных догматов породило особенную тенденцию к элементам таинственного в религии и нередко доводило ум до настоящей религиозной экзальтации; тогда стали придумываться для нечестивцев в А. все новые и новые ужасающие кары. Вероятно, под влиянием таких настроений и редактирован, впрочем еще без каббалистической окраски, трактат о «Геенне» — מםבת גיהנם — маленький Мидраш, трактующий специально об А. Впервые трактат обнародован в 1575 г., в известном сочинении «Reschith chachma», автор которого, аскет и каббалист Элия де Видаш, собрал здесь все, касающееся А. Тут имеются уже детальные описания А. и его отделений. Каждое отделение вмещает в себе 6000 комнат, в каждой комнате 6000 окон, в каждой оконной нише хранятся 6000 ковшей, наполненных желчью, и вся эта масса желчи приготовлена для того, чтобы служить пищей для грешных судей и секретарей. В этом трактате перечисляются пять родов огня в Α.; затем имеются там различного рода раскаленный уголь, реки горящей смолы и серы и пр. — Р. Иошуа б.-Леви, приведенный еще при жизни к вратам Α., видел там людей, привешенных к крюкам за волосы, за руки (женщины за груди), за языки, даже за глаза, затем людей, которых кормят мясом их собственного тела, горячими углями, гранитом, от которого зубы у них ломаются, а также грешников, которых черви едят живьем. Среди наказаний в А. существует также нечто вроде ссылки. Так, людей, сеющих раздоры между супругами, каждую пятницу под вечер отправляют к двум ледяным горам и оставляют там до исхода субботы. Каббалистическая литература входит в еще более подробное описание А. (Зогар во многих местах; Мидраш га-неелам, I; Мидр. Рут и друг.). Самое подробное описание (Зогар Пекуде) рисует не только все семь отделений А. и топографические особенности каждого из них, но определяет также специальное назначение каждого места, сообщая при этом имена ангелов, руководящих делом наказания нечестивцев. По описаниям книги Разиель (רזיאל), глубина каждого из отделении А. (Шеол, Абадон, Бор-Тахтит, Тит-Гаиаван, Шааре-Мавет, Шааре-Цалмовет, גיהנם) 300 лет ходьбы, причем огонь каждого из отделений в 61 раз жарче и лютее огня предшествующего ему отделения. Не довольствуясь этим, автор «Schene-luchoth haberith» (שלה) устанавливает семь различных адов, каждый из которых имеет семь отделений, разделяющихся, в свою очередь, на семь помещений для огня и семь для града; каждое из этих помещений занимает в глубину и ширину по тысяче локтей, а в вышину целых 300 локтей. Затем в каждом отделении имеется 7 тысяч ущелий, в каждом ущелье сидит 7 тысяч скорпионов, имеющих каждый по 300 ребер (или колец), в каждом из которых заключается семь тысяч ковшей, наполненных желчью; кроме того, из каждого такого ребра (или кольца) исходит семь ручьев, текущих ядом, от одного прикосновения к которому человек разрывается на части, причем члены его отпадают. Вследствие опасения, что с увеличением числа нечестивых в А. не хватит места для всех, разные авторы снабжают А. особенной способностью расширяться по мере надобности. От этих ярких описаний Α., очевидно, ожидалось устрашающее действие на современников, которое удержало бы их от разных прегрешений; поэтому с усилением крайнего религиозного ригоризма и аскетических воззрений авторы религиозно-нравственных книг все чаще возвращаются к изображениям А. и его ужасов, ссылаясь, между прочим, и на свидетельства путешественников, которые, приближаясь на море или в пустыне к воротам Α., слышали душераздирающие крики терзаемых (Шебет-Мусар, гл. 26). — Существуют и попытки поэтического описания чистилища. Первая попытка принадлежит известному римскому поэту-сатирику Средних веков, остроумному Иммануилу Римскому, приятелю Данте (13 в.). Описание А. составляет заключительную главу к его знаменитым מהברזת и проникнута духом, свойственным этому шаловливому, но весьма даровитому поэту. Второе описание, имеющее совершенно другую окраску, принадлежит перу каббалиста р. Моисея Закуто и представляет вполне наивное, согласованное с талмудическими традициями изображение А. в 185 пятистрочных строфах (תפתה ערון, Венеция, 1715); впоследствии оно переведено было на другие языки. С немецко-еврейским переводом оно напечатано в Меце в 1767 году.
Л. Кантор.3.