Агаба-рабба (אהבה רבה — «великая любовь») и Агабат-олам (אהבת עולם — «вечная любовь») — вступительные слова и, следовательно, наименования тех двух благословений, которые предшествуют молитве Шема (см.). Первое читалось при утреннем богослужении немецкого ритуала, второе — при утреннем богослужении сефардского и вечерней молитве обоих ритуалов. Разногласие относительно предпочтительности того или другого из этих двух текстов молитвы восходит еще к тем временам, когда Рав и Самуил приспособляли молитвы к употреблению в школах Вавилонии; мы находим, что Самуил отстаивает формулу «Агаба-рабба», вопреки таннаитскому преданию, отдающему предпочтение формуле «Агабат-олам», и заявляет, что Агаба-рабба читалась священнослужителями в иерусалимском храме во время утреннего богослужения, именно после возгласа чтеца ברכו, но раньше чтения Декалога и произнесения «Шема» (Берах., 11б; Миддот, V, 1). По Тосеф. Бер., 11б, Агаба-рабба произносилась при утреннем, Агабат-олам же — при вечернем богослужении. Так это установлено и в «Сиддуре» Амрама Гаона; но «Махзор Витри», следуя сефардскому ритуалу и гаонам, относит молитву«Агабат-олам» также к утреннему богослужению. Текст последней формулы представлялся, по-видимому, более правильным, так как он более соответствовал сказанному в Библии (Иер., 31, 3) и подтверждал предание Бер., 11б; тем не менее в целях установления разницы между вечернею и утреннею молитвами немецкий ритуал ввел в последнюю формулу «Агаба-рабба». Само это благословение, подобно предшествующей ему молитве «Иоцер-ор», весьма древнего происхождения и, видимо, датирует со времен установления молитвы Шема первыми основателями синагоги («мужами великой синагоги»): «Иоцер-Ор» было возблагодарением за наступление дневного света, Агаба-рабба же выражала благодарение за особую любовь Бога к Израилю, поскольку это выразилось в даровании ему света Откровения (Торы). Ашер из Люнеля, цитируемый в «Кол-бо», 8, и книге Абударгама (см.), говорит: «Солнце светит только в продолжение дня, Тора же и днем и ночью; как Псал. 19 прославляет Господа Бога сперва за солнце, а затем за Тору, которая просветляет душу, так и мы обязаны прославлять Его в этих двух благословениях». С этим небезынтересно сопоставить сказанное Филоном (De vita contemplativa, ed. Mangey, II, 475): «Они (терапевты) имели обыкновение молиться дважды в день: утром при восходе солнца они молились Богу за счастливое наступление дня, так как их души преисполняются светом небесным; а при закате солнца они молились, чтобы их души, вполне просветленные и свободные от тягостей внешних чувств и впечатлений, были способнее искать истину в самих себе и в заседаниях совета». Тон глубокой любви к Богу и привязанности к Его закону звучит в обоих текстах «Агабы»; в них слышен отзвук жизни, преисполненной любви и благочестия; таковою была жизнь древних хасидим и ессеев (Rapoport, Bikkure Ittim, X; ст. о Калире, 119). Ho, как это замечается во всех молитвах, отдельные лица и поколения при случае и здесь прибавляли то слово, то целую фразу — и те 62 слова, которые Цунц (Gottesd. Vortr., 369) насчитывает в основной молитве Агаба-рабба, возросли до 102 в немецком, до 141 в сефардском Сиддуре и до 142 в Махзоре Витри. Ниже приводимый фрагмент каирской Генизы заключает в себе версию «Агаба-рабба» с немецкими и сефардскими элементами и состоит из 117 слов. Приводим перевод главного славословия с пропуском позднейших вставок. Утреннее благословение: «Обильною (в сефардском ритуале: вечною) любовью возлюбил Ты нас, Господь Бог наш (ср. Иер., 31, 3). Великою, чрезмерною милостью Ты смилостивился над нами (ср. Ис., 63, 9). Отец наш, царь наш, ради предков наших, уповавших на Тебя и получивших от Тебя правила жизни, будь милостив к нам и стань также нашим наставником. Просвети очи наши законом Твоим и прилепи сердца наши к Твоим повелениям; укрепи сердца наши, дабы мы любили и почитали имя Твое и не были пристыжены. Ведь мы уповаем на святое имя Твое; мы радуемся и ликуем по поводу Твоей поддержки: Ты еси Господь, помогающий нам, Ты избрал нас среди всех народов и языков и воистину соединил нас под великим именем Твоим (Села!), чтобы мы прославляли Тебя и любовно возвещали Твое единство. Будь благословен Ты, Господь, в великой любви своей избравший народ Твой, Израиль» (ср. благословение первосвященника в Иерус. Иома, VII, 1 и у Раши и Ашери). — Вечернее благословение (вероятно, позднейшего происхождения, как видно по разнице в стиле и скудости ритма): «Вечною любовью возлюбил Ты дом Израиля, народ Свой; Ты дал нам Тору и заповеди, правила и наставления. Поэтому, Господь Бог наш, ложимся ли мы или встаем, мы будем всегда думать о Твоих наставлениях и находить утеху в словах Твоего закона и в Твоих повелениях; ведь они — наша жизнь и залог долголетия нашего; о них мы будем думать и денно, и нощно. Итак, да не покинет нас любовь Твоя. Да будешь благословен Ты, Господь, любящий народ свой Израиль». — Ср.: Herzfeld, Gesch. des Volkes Israel, II, 195; Baer, Siddur, pp. 80, 164, Редельгейм, 1868; Landshut, Hegyon Leb, p. 46. [J. E., I, 281].
4.